| Какое имеет отношение к «Слову о полку Игореве» история взаимоотношений двух княжеских семей – Мономаховичей (Всеволодовичей) и Ольговичей (Святославичей)? Оказывается, самое непосредственное. Во времена Игоря Святославича соправителями в Киеве были Ольгович Святослав Всеволодович (власть в Киеве) и Мономахович Рюрик Ростиславич (власть в Киевской земле). Причем именно Рюрик Ростиславич пригласил в соправители Святослава Всеволодовича. Походу 1185 г. предшествовал февральско-мартовский поход объединенных русских войск 1183 г. под предводительством Ольговича Игоря Святославича против пришедших под Чернигов половцев. Игорь отказал Мономаховичу Владимиру Глебовичу, князю Переяславльскому, в просьбе «ездити напереди полков». Тогда Владимир Глебович в отместку пустился разорять Игоревы земли. Ответ Игоря не заставил себя долго ждать. Незадолго до апрельского похода 1185 г. на половцев Игорь Святославич «берет на щит» город Глебов у Переяславля – княжестве Владимира Глебовича. Налицо новый конфликт Мономаховичей и Ольговичей, в который втягиваются и половцы: во время плена Игоря Святославича его сват Кончак разоряет земли Мономаховичей под Переяславлем. Однако возникает еще одно ретроспективно-смысловое сопоставление Владимира Мономаха – «старого главу Мономаховичей» и Игоря Святославича – «нынешнего главу Ольговичей». Вспомним о высказанной самим Игорем Святославичем цели похода в 1185 г.: «Хощу бо, – рече, – копие приломити конець поля Половецкаго, съ вами, русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону» (с. 10–11). Стало быть, цель Игоря – Дон. Но здесь сразу же возникает ретроспективная историческая аналогия с Владимиром Мономахом: «Тогда Володимерь и Мономахъ пилъ золотом шоломомъ Донъ, и приемшю землю ихъ (половцев. – А. У.) всю и загнавшю оканьныя агаряны» во главе с половецким князем Отроком за «Железные врата». После смерти Владимира Мономаха Сырчан посылает к Отроку гудца, чтобы тот убедил Отрока вернуться в Половецкую землю. Вдохнув запах степей – траву евшан – Отрок возвращается в родные места. Именно от него родился Кончак, сват Игоря, и, естественно, недруг Мономаховичей. Вот почему он мстит переяславльскому князю Владимиру Глебовичу. |
| К тому же, хорошо известно, что половцы уходили зимовать на юг, к теплым морским берегам, а весной совершали сезонные переходы к местам своих летних кочевий. Исходя из всего вышеизложенного, можно предположить, что именно здесь располагались ставки наиболее могущественных ханов, по-видимому, остававшихся и наиболее опасными противниками. Наконец, появление в этом регионе русского войска и разорение ханских ставок должно было безотказно сработать на осуществление главной задачи - собрать против себя всех половцев, сколько их есть от Днестра до Волги, заставить ожесточенно сражаться и нанести им здесь максимальный урон. Как мы уже отмечали выше, полностью достичь этой цели не удалось, несмотря на то, что был совершен неслыханный доселе подвиг, проявлен массовый героизм. Понесенные потери оказались для половцев не столь уж значимы. То, что силы противника еще не были сломлены, а шок от пережитого прошел у степняков удивительно быстро, видно из их попытки в 1113 г., сразу же после смерти Святополка Изяславича, проверить на прочность русскую границу. Тогда Аепа и Боняк с крупными силами подошли к городку Вырь и попытались его штурмовать, но сразу же бежали, едва узнав о выступлении войск Владимира Всеволодовича и Олега Святославича с сыновьями. Таким образом, значение рассмотренного похода для отечественного военного искусства заключается не столько в достигнутых результатах, которые более относились к области военной психологии, сколько в полученном опыте. Дальнейшее осмысление результатов походов 1109 и 1111 г. положило начало новой традиции. Привело поначалу к простому повторению подобных и еще более дальних походов (в 1116, 1120, 1129 и др. гг.), что, собственно, и заставило половцев бросить насиженные благодатные места кочевок и искать спасения за Кавказским хребтом, на Балканах, на Яике. Наконец, когда миновала полоса усобиц, практика, начало которой было положено при Мономахе, была усовершенствована последователями его полководческой школы, прочно войдя в копилку русского боевого опыта. Подобные походы стали совершаться, главным образом, зимой. К концу 80-х годов было выявлено и на практике проверено, что в условиях снежной зимы половцы на зимовках абсолютно беспомощны. В конце концов, праправнук Владимира Мономаха, Роман Мстиславич, двумя победоносными зимними походами 1203 и 1205 гг., привел всю половецкую степь в абсолютную покорность, что способствовало, в самом скором времени, прекращению половецких набегов незадолго до появления в причерноморских степях монголов. ПРИМЕЧАНИЯ: 1.Скрынников Р.Г. История Российская. М.,1997.С.89; Плетнева С.А. Половцы. М., 1990. и др. 2. ПСРЛ. Т 1.Лаврентьевская летопись. Л., 1927. Стб. 277. |
| Бежав, в 1080 г., из своих владимиро-волынских волостей в Тмутаракань, Ростиславичи, вместе с таким же как они, изгоем, Давидом, сыном Игоря Ярославича и племянником Всеволода, выгнали из Тмутаракани посадника Всеволодова, Ратибора, но через год сами были выгнаны оттуда Олегом, возвратившимся с Родоса (1081), нашли приют у Ярополка Изяславича Владимирского, успели приобрести себе приверженцев в самом Владимире, подобрали с помощью их дружину, что делалось в ту пору без особенного труда, и овладели Владимиром, вследствие чего Ярополк явился с жалобой к Всеволоду, а тот велел Мономаху привести всё в прежний порядок. С этой-то целью Мономах вторично явился к Ярополку в Броды, и летом 1084 г. Ярополк уже был снова водворён во Владимире, а союз Ростиславичей с Игоревичем распался, причём Игоревич, грабивший между тем, греческих купцов усмирился не ранее как получив от Всеволода Дорогобуж Волынский, город на р. Горыне, близ нынешнего Ровно. Но такое благоволение Всеволода к Игоревичу не нашло сочувствия в Ярополке Владимирском, который, считая Дорогобуж частью своего удела, начал злобиться на Всеволода и бежал к ляхам, покинув в Луцке мать и жену. Всеволод снова возложил устроение Владимиро-волынских дел на Мономаха, который, после новых побед над половцами у Красна и Варина одержанных, – последние при участии 16-летнего брата Мономахова, Ростислава – летом и осенью 1084 г., явился в 1085 г., к Луцку, забрал здесь семейство Ярополково, дружину его, много имения, и посадил на Владимирском столе Давида Игоревича. Однако, в следующем 1086 г. Ярополк возвратился в Россию и, примирившись, чрез друга своего Мономаха с Всеволодом, получил, по-прежнему, Владимир, чем конечно не могли быть довольны ни Ростиславичи, ни Игоревиче, последние в особенности. Но Ярополк недолго пользовался возвращённым уделом; через несколько дней по прибытии своём во Владимир, он выступил под Звенигород-Галицкий, принадлежавший тогда Ростиславичам, и там был изменнически убит каким-то Нерадцем, который немедленно бежал в Перемышль-Галицкий, к Рюрику Ростиславичу, как бы указав этим на виновников совершённого им убийства. |
| Такое начало жизни Всеволода в Переяславле не обещало прочного спокойствия ни уделу, ни семейству Князя Переяславского и как бы заранее знаменовало собою то поприще, на котором, впоследствии, должен был подвязаться первенец Всеволодов, тогда полуторагодовой Мономах. Впрочем, следующие пять-шесть лет, ознаменованные смертью дядей Мономаховых, Вячеслава (1056) и Игоря (1059), обошлись без особых потрясений для удела Переяславского и семейства Всеволодова, вследствие чего никакие опасности не угрожали Владимиру, безмятежно младенчествовшему в женском тереме родительских хором и неизвестно когда испытавшему над собой свершения полу-языческого, полу-христианского, но древнего обряда постригов. Этот обряд, всегда торжественно – иногда в церкви-свершавшийся над детьми мужского пола от 2 до 7 лет, состоял в остригании ребёнку головы почти до обнажения, так что только у висков оставались висящими длинные локоны или кудри, и сопровождался посажением ребёнка на коня, – отчего, можно полагать, родилась известная пословица: «невеста родится, а жених на коня садится» 5 . И так как после постригов надзор за ребёнком передавался из женских рук исключительно в мужские, то дальнейшее возрастание Мономаха неминуемо происходило на глазах Ратибора, Никифора, Ив. Жирославича, новгородца Порея, финна Тукы, варяга Шимона и других мужей дружины Всеволодовой, первых вельмож и советников двора Переяславского 6 . Само собой разумеется, что все эти вельможи-советники могли служить для юного Мономаха образцами беззаветной славянской храбрости, финской осторожности, варяжской пронырливости, наконец, живым источником нескончаемых повествований о враждебном всему роду Ярослава князе Всеслав Брячиславиче Полоцком, будто бы рождённом от волхвования, «матери бо родившу его и бысть язвено на главе его. Рекоша бо волхвы матери его се язвено на вежи нань да носить е до живота своего.., сего ради немилостив на кровопролитие» 7 , – и много, много если оказывались способными толком рассказать ребёнку о том, что некогда жил-был на Руси Боян-вещий, внук Велесов, который «аще кому хотяше песнь творити, то растекашеся мыслию по древу, серым вълком по земли, шизым орлом под облак – тот самый Боян, что „не десять соколов на стадо лебедей пущаще, нъ своя вещиа прсты на живая струны въскладаше“; они же сами князем славу рокотаху» 8 . |
| Вицелин, еп. ольденбургский (1149–1154) 267 вкладная книга Пассауской ц-ви 31 вкладная книга м-ря св. Эммерама в Регенсбурге 274–275 Владимир, кн. оломоуцкий (1189 – прежде 1200 [?]) VI, 263 Владимир (Володаревич?), кн. минский (ум. после 1182 г.) IXa, 318 Владимир Всеволодович Мономах, кн. киевский (1113–1125) III, V, IXb, 182–183, 202, 236, 240, 250, 255, 257–263, 286, 363, 374 Владимир Мстиславич, кн. берестейский (ум. в 1170 г.) IXb, 310–311, 318 Владимир Рюрикович, кн. киевский (1223–1236, ум. в 1239 г.) IXb, 372 Владимир Святославич (Святой), кн. киевский (978–1015) V, VIII, IXa, 38, 56, 58, 60–61, 63, 67, 67–68, 72, 72–77, 80–81, 87, 89, 92, 104, 107, 112, 116, 135, 173, 187, 190, 227–228, 227, 229, 329, 344, 344–345, 356 Владимир Ярославич, кн. новгородский (1034/6–1052) IXa Владимир Ярославич, кн. галицкий (ум. в 1199 г.) IV, IXa, 309, 312–315, 313, 321, 321, 324 Владимирко Володаревич, кн. перемышльский, затем галицкий (1125–1153) IXa, 202, 257, 306, 306–307, 345, 370–371 Владислав I Херманн, кн. польский (1079–1102) IV, 173, 173, 175–176, 175–177, 229, 229, 233, 253, 360–361 Владислав II Изгнанник, кн. польский (1137–1146, ум. в 1159 г.) II, IV, 178, 198, 200, 200, 204, 250–251, 256, 265, 265–266, 280, 308, 311, 311, 318 Владислав III Тонконогий, кн. польский (ум. в 1231 г.) IV, 309, 309–310, 325, 325 Владислав I, кн. чешский (1109–1125, с перерывами) VI, 261, 261, 263 Владислав II, кн. чешский (1140–1172, кор. с 1158 г.) VI, 220, 241, 251–252, 261, 261–266, 263–264 Владислав, с. чешского кн. Собеслава I (ум. в 1165 г.) 261 Власий, св. (умучен ок. 316 г.) 189–190 Влодарский Б., см. Wlodarski В. Володарь Глебович, кн. минский (ум. после 1166/7 г.) IXa, 343 Володарь Ростиславич, кн. звенигородский, затем – перемышльский (ум. в 1125 г.) VIII, IXa, 199, 210, 255, 303–306, 303, 305–306, 361 Вольф, см. Ульв (Вольф) Вольф, о. гр. Випрехта I (посл. четв. X – сер. XI в.) 218–219 Вратислав I, кн. чешский (915–921) VI Вратислав II, кн. чешский (1061–1092, кор. с 1085 г.) IV–VI, 176–177, 184–186, 186, 208, 208, 219–220, 219–220 |
| Степная политика еще более запуталась, когда в пестрый по этническому составу вассальный тюркский пояс были включены и некоторые орды половцев; они осели по Роси – русские, близ Переяславля – переяславские, под Черниговом и т. д. Началось самостоятельное сближение торкской и половецкой знати. И хотя враждующие группировки князей «кормят» конфедератов городами (1159, 1190, 1193 гг.), словом, «приголубливают» их, эта политика, как ниже увидим, начинает давать осечки (1187, 1190, 1192 гг.). Конечно, ни торкам, ни половцам не было под силу сбросить русскую власть, а уход за Дунай, на Кавказ или за Яик (что показал опыт Атерака-Отрока, Гатара и Котяна) не сулил лучшей доли. Русские князья выгодно использовали матримониальные союзы, с которыми патриархально-феодальная кочевая знать очень считалась. Владимир Мономах в своем «Поучении» славословит наступательную политику в степи. Он осуждает Чернигов за союзы с половцами, но сам заключил с половецкими ханами 19 миров, двести князей убил, сто – отпустил 547 , конечно, за выкуп. Против хана Боняка он вел войну, но с Осенем имел мир и на его внучке, дочери хана Аепы, женил сына Юрия (1107 г.), что, впрочем, не помешало последнему сотрудничать с Боняком 548 . Чернигов завел дружбу с ханами, враждебными Киеву (1094 г.), а Олег, в свою очередь, женил сына на другой внучке Осеня 549 . Святополк сам женился на дочери Тугорхана (1094 г.), а когда Аепа погиб в булгарском походе, Мономах выдал сына Андрея за внучку Тугорхана 550 . Чернигов продолжал сотрудничать с потомством Боняка – с Севенчем Боняковичем (1151 г.), с Шаруканем (1159 г.). Хан «диких» половцев Башкорд тоже был связан с Черниговом, как отчим Святослава Владимировича, мать которого бежала к половцам и вышла за него (1159 г.); водил дружбу Чернигов и с Кончаком и с Кобяком (1178, 1180 гг.), Владимир Игоревич женился на дочери Кончака; Игорь Святославич Кончаку сват. Когда смоленско-киевские Ростиславичи женили Рюрика на дочери Белгука (1163 г.), последовало разорение «Беглюковых веж» Ольговичами (1168 г.). С «дикими» половцами были тесные связи и у суздальских князей: сильнейший хан Юрий Кончакович – тесть Ярослава Всеволодовича (1206 г.). |
| (Vita S. Мак 1864. Р 369) 1377 Каллиста (Каликста) II; с этим указанием не совпадает датировка императорской грамоты (ср. следующее примеч.), так как в 1111/2 г. папой был еще Пасхалий II. Вместе с тем вполне возможно, что санкция императора и благословение папы были разделены немалым промежутком времени. Поэтому естественнее всего думать, что благословение папы было получено уже задним числом только с подписанием Вормсского конкордата между империей и папством именно при Каллисте II (1122 г.). 1380 Достаточно ясные, хотя и не вполне однозначные данные «Жития» (см. примеч. 1377, 1378) заставляют отнести заложение обители ко второму десятилетию XII в. 1381 Имя аббата в источнике не названо; им не мог быть св. Мариан, умерший в 1080/1 г. (ср. следующее примеч.). 1382 Непонятно, как при столь ясной формулировке источника можно думать, что Маврикий был аббатом св. Иакова (Флоровский 1935. С. 163; Свердлов 2. С. 341, 343. Примеч. 1378). 1383 Из совокупности прямых хронологических указаний «Жития» (см. примеч. 1377, 1378, 1387) с бесспорностью вытекает, что путешествие Маврикия в Киев состоялось примерно между 1115 и 1123 гг., т. е. в княжение Владимира Всеволодовича Мономаха (Васильевский 1888. С. 134–136). Между тем, в отечественную историографию успела войти совершенно неосновательная датировка 1089 г., которую выдвинул М. Э. Шайтан в ряде работ и в остальном довольно сбивчивых (Шайтан 1925. С. 19–23; он же 1927. С. 22–23; Свердлов 2. С 341; и др.); она возникла из желания непременно увязать поездку Маврикия с дипломатическими контактами между Русью и Германией, сопутствовавшими браку в 1089 г. императора Генриха IV и Евпраксии, дочери тогдашнего киевского князя Всеволода Ярославича и сестры Владимира Мономаха (см. 26/2, 27, 39). В этой ошибочной гипотезе справедлив, пожалуй, лишь ее мотив – убеждение, что исключительная щедрость киевского князя и его окружения к безвестному баварскому монаху объяснима только в том случае, если поездка Маврикия была сопряжена с какими-то политическими переговорами. В Маврикии, понятно, при этом совершенно не обязательно видеть посла; «деятельный и весьма смышленый в практических делах» монастырский делегат вполне мог присоединиться к дипломатическому посольству, которое, как то было в обычае, двигалось вместе с купеческими обозами по торному торговому пути. О чем и с кем в Германии мог вести переговоры киевский князь ок. 1120 г., можно строить лишь догадки. |
| было датировано письмо Мономаха Олегу Черниговскому, непосредственно примыкавшее к «Поучению». Кроме того, события, описанные в летописи под следующим 1097 г. (Любеческий съезд князей, ослепление Василька, заключение Мономахом мира с киевлянами и Святополком), давали весьма наглядное подтверждение справедливости основных наставлений, связанных с необходимостью соблюдения князьями взятых на себя обязательств, скрепленных «крестным целованием». Выдающийся государственный деятель конца XI – начала XII столетия Владимир Всеволодович Мономах (1052 – 1125) своей политикой содействовал временному прекращению княжеских усобиц. Он прославился успешными походами против половцев, отбросив их далеко за Дон, так что половцы его именем детей в колыбели устрашали. Став в 1113 г. великим князем киевским, Мономах всячески содействовал упрочению единства Русской земли. Центральная идея «Поучения» состоит в призыве, обращенном к детям Мономаха и всем, кто услышит «сию граматицю», строго соблюдать требования феодального правопорядка, руководствоваться ими, а не личными, своекорыстными семейными интересами. «Поучение» выходит за узкие рамки семейного завещания и приобретает большое общественное значение. На примере личного богатого жизненного опыта Владимир дает высокий образец служения князя интересам своей земли. Характерная особенность «Поучения» – тесное переплетение дидактики с автобиографическими элементами. Наставления Мономаха подкрепляются не только сентенциями из «священного писания», но в первую очередь конкретными примерами из собственной жизни. На первый план в «Поучении» выдвигаются задачи общегосударственного порядка. Священная обязанность князя – забота о благе своего государства, его единстве, строгое и неукоснительное соблюдение клятв и договоров. Князь должен «пещись о хрестьянских душах», «о худом смерде» и «убогой вдовице». Междоусобные распри подрывают экономичес-кое и политическое могущество государства. Только мир приводит к процветанию страны. Поэтому в обязанность правителя входит сохранение мира. |
| Наша с юным Царем и Царицей любовь Вновь скрепляет священные узы… И хоть Русь велика, но на ней уголка –172(4)- Не найдется сегодня такого, Где народ всей душой за Царя со семьей Не вознес бы моления Богу! Где, со светлым лицом, он свой царственный дом Не почтил, в день венчанья ликуя! Где, заботы забыв, всё в любовный порыв Чувства сердца не слил, торжествуя! Д. Попов К.М. Чин священного коронования: (Исторический очерк образования чина)//Богословский вестник 1896. Т. 2. 5. С. 173–196 (2-я пагин.). (Окончание.) 686 —173— 2 . Чин коронования на Руси Доселе с определенностью не установлена хронологическая дата появления царского венчания на Руси. Сохранившиеся литературные памятники, единогласно выводя его из Византии, в то же время дают разноречивые хронологические показания. Одна группа памятников указывает первовенчанного русского князя в великом князе Владимире Всеволодовиче Мономахе (1113–1125), другая приписывает первовенчание великому князю Владимиру Святому (Святославичу 972–1015). Разница значительная, на целое столетие. Мы по достоинству оценим эту разницу, если примем во внимание, что конец X в. и начало XI в., как мы видели, в Византии является переходным моментом для чина коронования: в этот период чин вступает в новую стадию развития. Очевидно, что для правильного освещения истории русского коронационного чина, стоявшей в зависимости от византийского, не безразлично будет, станем ли мы начало венчания на Руси возводить к X в. или относить к началу XII века. Неизбежно, таким образом, требуется более или менее определенное решение вопроса о том, какое из двух хронологических показаний достовернее. Пользовалось широкою распространенностью сказание «О поставлении Великих Князей Российских на великое княжение святыми Бармами и Царским Венцем, откуду бе, —174— и како начата ставитися». Вот его содержание: «В лето 6722 (1114) бысть князь Великий Владимир Всеволодович, рекомый Мономах… Той бо Мономах прозвася от таковыя вины. Егда сяде в Киеве на великое княжение, начат совет творити со князи и с бояры и с вельможи, глаголя тако: Еда аз мал есмь, иже прежде мене царствовавших?… Якоже князь великий Олег взял с Царяграда велию дань и здрав возвратися во свояси; а потом князь великий Всеслав Игоревич взял на Константине граде тяжчайшую дань… и ныне убо ищу совета: и кий совет ми воздаете? Отвещаша же князи и бояре и воеводы его: мы есмы все раби твои под твоею паствою и властию. |
| Скачать epub pdf 61. Вячеслав Владимирович, князь туровский и неоднократно, на короткое время, великий князь киевский сын Владимира II Всеволодовича Мономаха, великого князя киевского от первого брака с Гидой Гаральдовной, королевной английской. Родился в Чернигове в 1083 г.; отвозил в Суздаль известное «Письмо Мономаха к Олегу» в 1096 г.; бился там же с Олегом на Кзени 1 марта 1097 г.; был при отце в битве с половцами на р. Хороле 12 августа 1107 г.; отправлен на княжение в Смоленск в 1113 г.; послан отцом на Дунай против Алексея I Комнена, императора византийского, и безуспешно осаждал Доростол (Силистрию) в 1116 г.; переведен на княжение в Туров до 1125 г.; ходил из Турова на Полоцк в 1129 г.; обменял Туров на Переяслав в 1132 г.; из Переяслава, по некоторым известиям, ходил на Рязань в 1133 г.; соскучась по Турове, выгнал оттуда племянника Изяслава Мстиславича в 1134 г.; по смерти великого князя Ярополка II Владимировича сел на киевский стол 22 февраля, но ссажен Всеволодом II Ольговичем 5 марта 1139 г.; защищен в Переяславе от Ольговичей и Давидовичей черниговских племянником своим Изяславом Мстиславичем в 1142 г.; был в походе на Владимирка, князя галицкого, в 1144 г.; а во время вторичного похода туда же, за скороспелое распоряжение городами русскими, по смерти Всеволода II, принужден оставить Туров в 1146 г.; поселившись в Пересопнице (ныне местечко Луцкого уезда Волынской губернии), давал дружину свою племяннику, великому князю Изяславу II Мстиславичу, для похода на Чернигов в 1148 г.; держал сторону брата своего, князя Юрия суздальского, в усобице последнего с племянником, великим князем, в 1149 г.; был при осаде Луцка князем Юрием, а по заключении мира между дядей и племянником раза три по предложению того и другого садился на стол киевский и удалялся в Вышгород в одном и том же 1150 г.; мирил снова дядю с племянником и был безучастным сторонником последнего в бою между ними под Киевом в 1151 г.; перебравшись из Вышгорода в Киев по приглашению племянника, пережил тут последнего и, вслед за вокняжением его преемника, другого племянника, умер в Киеве в феврале 1155 г. Тело его погребено в Киево-Софийском соборе. Князь Вячеслав был женат на неизвестной, от которой имел сына, умершего в 1129 г. Читать далее Источник: Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови/сост. М.Д. Хмыровым. - Санкт-Петербург : [б. и.], 1993. - 165, с., ил. Поделиться ссылкой на выделенное |
|
|
