| Человек что-то делает, а потом чувствует вину за конкретный поступок или его отсутствие. В большинстве случаев мы что-то портим и имеем возможность это исправить. Здоровое чувство вины всегда конкретно – я виноват перед кем-то, виноват в чем-то, примерно представляю, как это можно исправить. Если что-то нельзя исправить, возможно, я как-то могу это искупить – сделать какое-то доброе дело. Да, тогда я ошибся, но теперь сделаю что-то для того, чтобы такие ситуации больше не повторялись. Это тоже дает ощущение освобождения от вины. Невротическое чувство вины – это вина человека по умолчанию. Если говорят, что я виноват, то я с этим заранее согласен, потому что с детства привык, что всегда виноват. Это травма развития. Потом человек приходит в Церковь и получает повторную травматизацию. Но, с другой стороны, он получает успокоение, потому что в светском мире ему было дискомфортно из-за своей вины. Человеку говорили: «Бери от жизни всё. Наслаждайся моментом». А он не может наслаждаться, ему жить не хочется. Человек приходит в Церковь и ему говорят: «Ты виноват во всем, люди грешны по определению. Покайся в первородном грехе». И. С. – Уверенность, что я ни в чем не виноват, и постоянное желание оправдаться – это тоже невроз? Н. С. – Это обратная сторона одной медали. Человек с невротической религиозностью всё делает для того, чтобы доказать свое превосходство. Ощущение самоуничижения, когда человек считает себя хуже всех, тоже как бы возвышает его над другими. В любом неврозе есть потребность, чтобы человека признавали хорошим, пусть он и будет изображать того, кем не является на самом деле. Но в его авторитетном кругу его признают хорошим, и это главное. У человека нет проблем, он не вор и не убийца, ведет праведную жизнь, грешит, но кается, много жертвует на церковь и с самим епископом на короткой ноге – это тоже форма невротической религиозности. Если это самоощущение светского человека – это тоже работа защитных реакций, которые блокируют возможность развиваться. И. С. |
| Люди, у которых есть внятные убеждения — те же старые «новые атеисты», обычно делают выводы из своего мировоззрения и хотя бы стараются быть последовательными. Они не станут одновременно заявлять, что Бога нет и что неприятные им люди будут гореть в аду. Они серьёзно относятся к своему атеизму и не станут перепрыгивать между двумя противоположными мировоззрениями на протяжении одного абзаца. С ними вполне можно беседовать о бытии Божием; с автором рассматриваемого текста надо начинать с другого — с веры с разум и последовательность. Если Вы не верите в Бога — значит, Вы не верите и в вечное спасение, а значит, и в возможность его лишиться. Если Вы полагаете, что некие люди будут гореть в аду за свои грехи — значит Вы принимаете картину мира, в которой ад есть. Но Вы не можете делать это одновременно. Это не вопрос веры в Бога — это вопрос нашей способности к последовательному мышлению. Поэтому к автору просто рано обращаться с увещеванием: поверьте в Бога, который сотворил мир и в лице Иисуса Христа пришёл спасти падшее человечество. Его следует просить о другом — поверьте в человека, как в существо обладающее свободной волей и разумом, призванное стремиться к истине. Поверьте, в то, что верить или не верить в Бога — это Ваш выбор, а не других людей. Верить в то, что Церковь состоит из негодяев — это Ваш выбор, за который несёте ответственность Вы, а не другие люди вообще и не Церковь в частности. Возлагать ответственность за Ваши решения на других — это тоже Ваш выбор. Есть известная негритянская песня «Никто, кроме меня, не виноват»: «Никто кроме меня, не виноват/Никто, кроме меня, не виноват/Если я умру, и душа моя погибнет, никто, кроме меня, не виноват» Решения, которые определяют нашу жизнь, принимаем мы сами. Если мы принимаем неправильные решения, в этом не виноват никто, кроме нас самих. Мы сами являемся авторами своих действий и сами несём за них ответственность. Это — истина, которую нам стоит принять перед тем, как мы сделаемся способны говорить о Боге. Рейтинг: 10 Голосов: 7 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 |
| Один богобоязненный инок страдал хульными мыслями. И диавол довёл его до отчаяния. Он обращался ко многим подвижникам, но никто не мог оказать ему помощь. Он думал уже, что погиб. Однажды пришёл он к одному великому, опытному в духовной жизни старцу, но постыдился рассказать ему о мыслях, охватывающих его душу по отношению к Богу, Матери Божией и Святым Тайнам Божиим. Он написал обо всём на бумаге и передал старцу. Когда старец прочёл, то положил свою руку на шею инока и сказал: «Не бойся, чадо, ты не виноват в этих мыслях, всю вину за них я беру на себя. В этом виноват диавол». И когда старец произнёс это, инок почувствовал величайшее облегчение, словно гора свалилась с его души. В таких мыслях человек не виноват. Он бывает виноват лишь в том случае, если задерживается на этих мыслях, если вступает в разговор с подобными мыслями, – тогда виноват он. Это один из видов сетей диавольских. Но диавол оказывает действие не только на душу человека, но и на его тело. Вы читали Евангелие. В евангельском повествовании встречаются рассказы о бесноватых, о так называемых одержимых, на которых враг оказывает влияние и имеет власть не только над их душами, но и телами. Далее, диавол может оказывать на нас влияние через людей, которые являются его рабами. Если человек подчинён диаволу, если исполняет во всём его волю, если творит грех и беззаконие, то, когда мы встречаемся с таким человеком, он может заразить нас своим внутренним содержанием. Этот человек может быть как бы орудием диавола, через которого он уловляет нас в свои сети. Вот как многообразны, как страшны эти сети диавольские, которые как бы распростёрты над всем миром. Преподобный Антоний Великий , увидев эти сети, ужаснулся и воскликнул: «Кто и как может избежать этих сетей?» И он услышал ответ: «Только смирение может избежать сетей диавольских». В этом ответе, который услышал преподобный Антоний Великий , заключается раскрытие великой тайны духовной жизни. Диавол сделался из Ангела диаволом через гордость, поэтому самым сильным оружием против него является смирение. |
| Он пришел к одному великому, опытному в духовной жизни старцу, но стыдился рассказать старцу о мыслях, которые охватывают его душу по отношению к Богу, Матери Божией и Святым Тайнам Божиим. Поэтому он написал на бумаге и передал старцу. Когда старец прочел, то он положил свою руку на шею инока и сказал: " Не бойся, чадо, ты не виноват в этих мыслях, всю вину в этих мыслях я беру на себя. В этом виноват диавол " . И когда старец сказал это, то инок почувствовал величайшее облегчение. Как гора свалилась с его души. В этих мыслях человек не виноват. Человек виноват бывает в том случае, если он задерживается на этих мыслях, если он вступает в разговор с этими мыслями, тогда он виноват. Это один из видов сетей диавольских». Следует упомянуть, что старцы предлагают в качестве наиболее действенного средства для борьбы с нападением хульных мыслей частое причащение Святых Христовых Таин. В наиболее тяжелых случаях они предлагают причащаться каждый день. Следует упомянуть и еще о средстве освобождения от хульных и нечистых мыслей. Одного инока, преуспевшего в творении Иисусовой молитвы, спросили: кто его ей научил? «Бесы», — отвечал инок. «Как так?» Инок отвечал: «Меня часто беспокоили от бесов хульные и нечистые мысли. Как только приходили они, я и начинал творить Иисусову молитву. Так я и привык к ней». Глава 4. Сердце (душевное) Сердце чистое сотвори во мне, Боже. Пс. 50, 12 Из сердца исходят злые помыслы. Мф. 15, 19 Сердце есть бездна… В одном сердце действенны два рода жизни: жизнь света и жизнь тьмы. Прп. Макарий Великий Непостижимым образом физическое сердце человека связано со всеми переживаниями души человеческой. Об этой тесной связи свидетельствуют Священное Писание и святые отцы, а также и представители науки. Господь говорит: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 21) и «Да не смущается сердце ваше» (Ин. 14, 1), «Возрадуется сердце ваше» (Ин. 16, 22) и т. д. А прп. Макарий Великий пишет: «Сердце правит всем организмом, и когда благодать займет все отделения сердца, то господствует над всеми помыслами и членами, ибо там ум и все помыслы душевные». |
| о. Александр: - Если цель такая, то да. о. Дмитрий: - А какая ещё? Иначе они не смогут. Те дети, которые не имеют понятия, они так гуртом и живут дальше. - Преподобный Никодим Святогорец указывает, что в любом грехе человек виноват сам. С другой стороны - Господь говорит, что горе миру от соблазнов. В случае, если человека соблазнили на грех - кто виноват: сам человек или тот кто соблазнил? о. Дмитрий: - Могу утешить: оба. Но оба не 50 на 50, тут всё взвешивается. Возраст соблазнителя, опытность, его мотивация, интеллект. Умный соблазняет глупого с целью посмеяться над ним. Кто больше виноват? Кто умнее, то и больше виноват. о. Александр: - Как нередко старшие дети над младшим. о. Дмитрий: - Старший говорит: а чего я? это он. Но он же сам всё сконструировал. Так что первый кнут старшему. - С удовольствием батюшка слушаю ваши проповеди, но стоит мне их начать слушать с женой, хотя крещеная, православная - то её начинает, извините, иначе не скажешь, колбасить. Кричит мне: выключи, слушай сам. Скажите, это что, бесы в ней? о. Дмитрий: - Бесы во всех. Просто, как мне один доктор сказал, глисты есть у всех, только одних людей беспокоят, а других нет. Так же и бесы. о. Александр: - Почему так? Одного не трогают, хотя в нём живут, а другого донимают? о. Дмитрий: - Я же не специалист по глистам. - Можно ли применять физическую силу по отношению к людям, которые загрязняют природу, мусорят, бросают окурки в окна? Если просьба не действует, а вызывает агрессивное сопротивление? о. Дмитрий: - Это вопрос очень тонкий. Во-первых, можно схлопотать в ответ. Во-вторых, при определенных подходах можно сесть. о. Александр: - Ну да, пожалуются на тебя, потом в суд подадут. о. Дмитрий: - В отдельных случаях это очень эффективно, но тут надо 10 раз подумать. о. Александр: - Видно, руки чешутся навести порядок. о. Дмитрий: - Пожалуйста, я не возражаю. Особенно если окурки кидают на асфальт, я это очень хорошо понимаю, мне тоже это неприятно. Город красивый, люди стараются - нет, возьмёт плюнет, окурок кинет, пачку кинет. Это, конечно, бескультурье. |
| Но мы знаем, что, хотя облака скрывают солнце и не дают его лучам ясно освящать отдаленную от Бога землю и грешных ее людей, – солнце есть всегда, а бывает только, что мы его не видим. Переводя эту мысль в духовный план, мы должны признать свою крайнюю немощь. Никто иной не виноват в моей беде, кроме самого меня. Меня ненавидят – я виноват. Меня критикуют – я виноват. Меня не слушаются – я виноват. Мне не верят – моя вина. Конечно, не говорю это в инославном понятии – «mea culpa». Нет. Повторяю иными словами то, что отец наш русский монах, преподобный Серафим, оставил нам в завет до скончания века: «Спасайся сам ...». Примером исполнения этого завета был и наш дорогой брат Иосиф. Он, несмотря на нерадение многих по отношению к нему, спасался. Он, несмотря на ненависть некоторых, любил ближних. Он, не разделяя иногда мнение архиерейской власти, слушался. И не только слушался – ненавидел непокорность некоторых. Он, зная многих людей с их недостатками, никогда не отзывался плохо о них, а только делился с некоторыми своими близкими братской тревогой о падших. Несомненно, мы переживаем трудное время. Не находим мы опоры, мудрого совета и направляющего наставления. И, естественно, есть видимая причина всего этого – наши духовные столпы постепенно уходят в лучший мир, и мы должны признаться в нашем духовном невежестве по сравнению с ними. Они вот-вот, вчера, разговаривали с нами, а сегодня их у нас нет. И верно – как мы в них нуждаемся!!! Но разве нет мудрых людей в наши дни? Несомненно, есть. Но мы уже не хотим их слушаться. Мы не признаем их авторитета. Каждый из нас считает себя самого наставником. Брат Иосиф был борцом против этого апостасийного настроения. Редко, и со стыдливостью, он мог кому-то что-то советовать и только после долгих уговоров. Сегодня у нас нет брата Иосифа. Сегодня у нас нет Мироточивой Иконы. Сегодня у нас нет многих маститых архиереев и других духовных лиц, нет перед нами подлинных образов нашей дорогой былой Святой Руси, с которыми брат Иосиф любил общаться и умел это делать... |
| Истинного себя я ещё никогда и никому не показывал и едва ли когда покажу. Этому есть много серьёзных причин, а главная — что я никому не нужен по-настоящему». Ну, разве может голый душой человек лучше спрятаться, чем за такие слова? Однако правда их в том, что настоящий, истинный Платонов — это величайшее чудо для него самого, к которому он карабкается, словно на вершину горы. И вопрошающий об этом чуде, видящий, что задумал Бог, говоря словами очень бы помог ему в деле становления тем, кем он может быть. У Пришвина был схожий запрос к жене: «Тот человек, кого ты любишь во мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты люби, я постараюсь быть лучше себя…» (М. Пришвин. Дневники). Быть лучше себя данного, стремление к себе заданному — это стремление соответствовать запросу Купины. Ильин, говорящий о своём субъективном опыте, объективирующий этот опыт, лучше, чем кто-либо другой поясняет, что происходит в душе религиозно одарённого гения, потому и на Платонова, и на Цветаеву следует глядеть сквозь «линзу» Купины, чтобы понимать их, чтобы видеть их тотальное одиночество среди людей. Они схожи центральным огнём искренности, горящим в их сердцах и фокусирующим их, собирающим их личности вокруг своего центра. Но есть и различия. Цветаева и Платонов противоположны друг другу на уровне реакции, на уровне способов ответа на вызовы мёртвого, чуждого их живому огню, мира. Цветаева, скажу это в пику расхожему представлению о мужской натуре Марины, — даёт чисто женский ответ на безумный мир. Что-то схожее, вероятно, происходит в душе женщины, когда она, пристально всматриваясь в любимого, говорит: — Ты самый-самый-самый… — Что? — Всё! Всегда! Везде! И никогда… Гипертрофированная женским мировосприятием претензия к любимому хорошо описана уязвлённым мужским началом в стихотворении Александра Хабарова: Я виноват во всем, дорогая моя, в том, что темно за окном, и разбито окно; в том, что луна над страной ползёт как змея, то, что и я не тот — и за это меня прости, время нас не жалеет — и в этом я виноват… В том, что окно сквозит, и погода — дрянь… Я виноват в крушеньи трёх поездов, Помнишь те башни? Я рядом, я рядом был! Возможно это прозвучит неожиданно, но Цветаевское «вернуть билет» органично вписывается в контекст гипертрофированной женской чувственности, когда любимый сильно виноват именно потому, что сильно любим, и дары его выбрасываются исключительно по причине страстного чувства к нему. |
| Многим новоначальным как пример самоукорения батюшка приводил кожевника из древнего сказания (из «Отечника» святителя Игнатия Брянчанинова) . Однажды Антоний Великий во время молитвы услышал глас: «Антоний! Ты еще не пришел в меру кожевника из Александрии». Услышав это, старец поспешно пошел в Александрию. Кожевник очень удивился, увидев у себя преп. Антония. Старец спросил кожевника о его делах. Тот отвечал: «Не знаю за собой, чтоб я сделал когда-либо или что-нибудь доброе. Поэтому, вставая рано утром, прежде чем идти работать, говорю себе: “Все спасутся, один я погибну”. Эти же слова все время повторяю в сердце моем». Услышав это, блаженный Антоний отвечал: «Поистине, сын мой, ты, сидя спокойно в доме твоем, стяжал Царство Божие, а я, хотя всю жизнь мою провожу в пустыне, не стяжал духовного разума». Батюшка приучал всегда вину брать на себя, даже если и не виноват. Так, преподобный Варсонофий учит: «Если и обвинит тебя старец в том, в чем ты не виноват – радуйся: это весьма тебе полезно; если и оскорбит тебя, потерпи: Претерпевый бо до конца, той спасен будет» ( Мф. 10, 22 ). Он говорил: «Всегда себя нужно обвинять, а то исповедуешь – все им другой виноват...». Иногда батюшка испытывал, проверял человека, действительно ли он считает себя виноватым. Так, одна духовная дочь покаялась батюшке в грехе. Он спросил: «Ну, и кто виноват?». Она ответила: – Я виновата. – Ну, почему ты виновата? Там же и другие были, – мягко, будто не думает, что она виновата, сказал батюшка. – Конечно, я. Про других я не знаю, я одна виновата. Несколько раз переспрашивал ее батюшка, но она действительно (по молитвам старца. – Я. М.) только себя считала виноватой. Старец прививал человеку сознание своей немощи. Духовная дочь сказала о своем грехе: – Батюшка, я больше так не буду. – Точно? – Так нельзя говорить, а то враг искусит. – Во! – батюшка поднимает палец. – Конечно, нельзя. – Помолитесь, чтобы мне не делать. – Молимся, а то, что бы было. Батюшка учил, что нельзя ограничиваться одним желанием стяжать смирение, не прибегая при этом к внешним средствам и способам. |
| Более молодые не осознают, сколько в их жизнь, в их судьбу вложено труда и самопожертвования старших и тех, кого уже нет в земной жизни. Только в конце повести главный герой прозревает. Со всей ясностью он понимает, что друг заболел и умер, потому что, забыв о себе, спасал его. Он вспоминает, сколько сделала для него няня Нюра, на которую он несправедливо и зло накричал, и как он ей всегда был дорог. Он осознает, что слабое здоровье матери — результат тяжелой работы ради него, и что сам он жив, здоров и относительно благополучен благодаря этим людям: «И вдруг зашло в голову такое простое: а ведь Колька умер из-за меня... Если бы не упал тогда в снег, значит, он бы жил сейчас... Значит, я виноват! Виноват, что был слаб и что в снег упал. Значит, и в Нюре я виноват, один только я, я! И в материном сердце я виноват: работала в войну в трех местах, чтоб накормить меня, и надорвала его. Ради меня и теперь на работе, чтоб была зарплата, чтобы пересылать мне деньги в Москву. Но неужели?.. Неужели!! Ну признайся же, что слаб, слабенький, молочко в коленках, — и я засмеялся. Ведь это правда. Так вот в чем правда — в моей слабости, и я не хочу ее сбросить, я защищаю ее, под ней прячусь. А что делать?.. «Держись хороших людей». Но как найти их, как распознать в густой путанице толпы, как заслужить их? Но я должен, должен найти их! Я должен стать сильным! «Расти, Васяня, большой пребольшой...» — Нюра? Где ты, где ты едешь? Прости, не забывай меня...» Константин Скворцов — автор двадцати написанных стихами пьес. Созданные им пьесы вобрали традиции античного, византийского театра, а также достижения русской драматургии. Глубокий интерес к истории, художественная трактовка исторических событий, создание живых образов исторических личностей, вечные вопросы, которые сегодня занимают умы людей не меньше, чем века назад, афористичный язык — эти свойства пьес Константина Скворцова привлекают к ним многих читателей. Особое место среди его произведений занимает тетралогия «Сим победиши», одна из основных тем которой — сила христианской веры. В неё входят драмы «Георгий Победоносец», «Константин Великий», «Юлиан Отступник», «Иоанн Златоуст». Все они объединены тематикой раннего христианства — эпохи, к который человек, интересующийся верой, старающийся больше знать о ней, не может быть равнодушен. |
| На мой взгляд, прежде всего в вере. В том, что Макаренко не ставил экспериментов над безжалостно выброшенными из общества детьми, а верил в их человеческое возрождение, и, что еще важнее, заражал своей верой их самих. Не пресловутой эгоистической «уверенностью в себе», а именно верой в себя лучшего, «завтрашнего», того, кем еще нужно стать. Блаженный Августин когда-то написал, что «человеческая душа по природе своей – христианка». Безбожник Макаренко вряд ли бы согласился с этим, но корни его веры, его педагогической работы, а главное – корни духовных запросов и потребностей детей, с которыми он работал, не могли не быть православными. Как, например, корни их понимания «дисциплины». «– Тебе скажи: под арест, а ты скажешь: “За что? Я не виноват”, – говорит старый колонист новичку. – А если и на самом деле не виноват? – Вот видишь, ты этого дела не понимаешь. Ты думаешь: я не виноват, так это такое важное дело. А когда будешь колонистом, тогда другое будешь понимать… Важное дело – дисциплина, а виноват ты или там не виноват – это по-настоящему не такое важное дело». Разговор этот по духу своему не столько коммунистический, сколько монастырский. Да и происходит он в стенах недавно упраздненного Куряжского монастыря. Но не понимают, не слышат его глубинной духовной сути не только присутствующие при нем наркомпросовские инспектора, но и многие нынешние читатели «Педагогической поэмы». Вот уже скоро 65 лет, как они посмертно выделывают из Макаренко то личностно-ориентированного «гуманиста», то «коммуно-фашистского» вождя масс, то слугу тоталитарного режима, то борца с ним. Ближе всех к истинной оценке почти нечаянно оказался один ученый немец, Гетц Хиллиг. В его статье «Сталинистские грехи Макаренко», опубликованной на гребне волны перестроечных разоблачений, можно найти ключ к разгадке того, каким образом Антон Семенович все-таки сумел выжить в СССР и не умереть в новой России. Его понял и принял сталинский строй. Не режим личной власти И.В. Сталина, а тот «сталинизм», под маркой которого советское общество 30-х годов ХХ века, отодвинув на обочину экстремистов и скептиков, судорожно пыталось подготовиться к неизбежной войне. |
|
|
