| Выше всего почитая разнообразные виды нравственной и духовной красоты, византийская эстетика в этом своем направлении обращается к низшей в системе христианских ценностей ступени красоты – к визуально воспринимаемой красоте материального мира. Эту красоту, как мы помним, не отрицали и даже высоко ценили и представители ранней патристики, делая главный акцент на том, что она – результат деятельности верховного Художника. В рассматриваемом же направлении, прежде всего, у светских авторов X-XII вв. на первое место выдвигается гедонистический аспект красоты, получивший теоретическое обоснование еще у киренаиков и занимавший видное место в эстетике эллинизма и поздней античности. Чувственно воспринимаемая красота, прежде всего, доставляет наслаждение – эта общая для всего древнего мира мысль не была чужда и византийцам и далеко не все из них считали это наслаждение греховным. В общей для всего Средневековья системе символически-аллегорического восприятия мира и наслаждения материальной красотой осмысливалось часто как символ более высокого духовного наслаждения. Византийская культура X-XII вв. уже и вне связи с этой символикой много внимания уделяла материальной красоте, как объекту непосредственного наслаждения, свидетельства чему мы находим у многих писателей того времени, не говоря уже об авторах византийских романов. Тысячелетний период борьбы христианства за полное господство духа над чувственными наслаждениями, преобладающими в культуре поздней античности, привел к новому нарушению гармонии духовных и чувственных компонентов культуры теперь уже в пользу духовности. Реакцией на него и явился рост нового интереса к явлениям античной культуры и, прежде всего, к античной влюбленности в чувственно воспринимаемую красоту. Византийцы X-XII вв. с упоением читают языческих писателей и активно используют античные реминисценции в своем творчестве. В структуре средневековой культуры многие классические образы и формулы- приобретают новую окраску, новое звучание. Авторы византийских романов, используя античные стереотипы, с наслаждением описывают красоту природного пейзажа или садов, в которых действуют их герои. Никита Евгениан (XII в.) в «Повести о Дросилле и Харикле» 159 , сообщая о печальной участи своих героев, попавших в плен, усиливает плачевность их положения описанием красоты местности, где совершались драматические события: |
| 2007. 5. С. 28-43; он же. Гетьман I. Мазепа як покровитель Cb.-Muxaйлibcьkoro Золотоверхого мон-ря у Мазепа та його доба: Icmopiя, культура, нац. пам " ять: Мат-ли мiжhap. наук. конф. К., 2008. С. 261-270; он же. Св. Костянтин Острозький як покровитель Cbяmo-Muxaйлibcьkoro Золотоверхого мон-ря у зап./Нац. ун-т «Острозька Akaдeмiя». Сер.: Icmopuчhi науки. Острог, 2008. Вип. 13. С. 26-43; Niдropa В. Hacmihhuй живопис мypib Muxaйлibcьkoro мон-ря//Киïвська старовина. 2000. 4. С. 156-162; Артамонов Ю. А. Формирование родовых некрополей на Руси в XI-XII вв.//Вост. Европа в древности и средневековье: Генеалогия как форма ист. памяти: XIII Чтения пам. В. Т. Пашуто: Мат-лы конф. М., 2001. С. 11-20; Ibakih Г. Ю., Козюба В. К. Icmopuчha monorpaфiя Muxaйлibcьkoi гори у в XI-XIII ст.//«А Зб. праць на пошану М. Ф. Котляра з нагоди його 70-piччя. К., 2002. С. 71-88; они же (Ивакин Г. Ю., Козюба В. К.). Ворота с надвратной церковью кон. XII в. в Киеве: (По исслед. 1998-1999 гг.)//Архитектура и археология Др. Руси: Мат-лы науч. конф. СПб., 2009. С. 85-100. (ТрГЭ; 46); Орленко М. Muxaйлibcьkuй Золотоверхий мон-р: Memoдuчhi засади i xpohoлoriя biдmbopehhя. К., 2002; Попова О. С. Мозаики Михайловского мон-ря в Киеве и визант. искусство кон. XI - нач. XII в.//ДРИ. 2002. [Вып.:] Русь и страны Визант. мира XII в. С. 344-364; [Клос В., свящ.] Icmopiя Cb.-Muxaйлibcьkoro Золотоверхого мон-ря. К., 2007; Коренюк Ю. О., Кот C. Мозаïки i фрески Muxaйлibcьkoro Золотоверхого собору в Сучасний стан мистецькоï спадщини//Пам " ятки Украïни. 2007. 1. С. 2-38; они же. Ophaмehmaльhi фрески Muxaйлibcьkoro Золотоверхого собору//Cmyдii мucmeцmboзhabчi. К., 2007. 1(17). С. 23-45; Яременко М. Киïвське чернецтво XVIII ст. К., 2007; Бiлoyc Н. О. Киïв hanpukihцi XV - у 1-й пол. XVII ст. К., 2008. С. 70, 77-78, 99, 101, 110, 126, 131, 199, 225, 252; Науковий зб., присвячений 900-лimmю Cb.-Muxaйлibcьkoro Золотоверхого мон-ря: Мат-ли наук.-практ. конф. «Muxaйлibcьkuй Золотоверхий мон-р: Icmopiя kpiзь cmoлimmя»/Упоряд.: Дмumpiй (Рудюк), свящ. |
| II. Как лицевые псалтири развивают в своих иллюстрациях некоторые иконографические особенности в зависимости от текста и содействуют закреплению их в разнообразных памятниках иконографии, так и кодексы слов Григория Богослова . 15. Кодекс Григория Богослова . Нац. библ., 510. Важнейшие из этих кодексов: парижские 510 IX в., 533 XI в., 543 XII в., 550 XII в., 239 Coisl. XII в.) 159 , афонопантелеймоновский 6 XI в.), синайский 339 XII в.) 160 , в московской синодальной библиотеке 61 XI в.) и ватиканский 463 XI в.) 161 . Здесь в первый раз появляются нередко повторяющиеся в памятниках позднейших сюжеты – поставление епископа, отпевание умершего, в которых заключаются некоторые данные для истории церковного обряда, одежд, внутреннего убранства византийских храмов (алтарная преграда), немало сцен мифологических и бытовых 162 . Миниатюры к Слову на неделю новую, на весну и на память мученика Маманта дают образцы ландшафтных сцен, отличающихся идиллической простотой и прелестью. 16. Халдеи-астрономы. Из афонопантелеймоновского кодекса Григория Богослова . 17. Пастух. Из афонопантелеймоновского кодекса Григория Богослова . 18. Мореплаватели. Из афонопантелеймоновского кодекса Григория Богослова . «Царица годовых времен, – говорит проповедник, – исходит в сретение царице дней и приносит от себя в дар все, что есть и прекраснейшего и приятнейшего. Ныне небо прозрачно, ныне солнце выше и златовиднее, ныне круг луны и сонм звезд чище, ныне вступают в примирение волны с берегами, облака с солнцем, ветры с воздухом, земля с растениями, растения со взорами. Ныне источники струятся прозрачнее, ныне реки текут обильнее, разрешившись от зимних уз, луг благоухает, растение цветет, трава посекается и агнцы скачут на злачных полях. Уже корабль выводится из пристани и окрыляется парусом…, уже земледелец водружает в землю плуг. Уже пасущие овец и волов настраивают свирели, наигрывают пастушескую песнь и встречают весну под деревьями и на утесах; уже садовник ухаживает за деревьями, птицелов заготовляет клетки…, рыболов всматривается в глубины, очищает сети и сидит на камнях и т. д.». Соответственно этим картинам проповедника иллюстраторы дают ряд миниатюр (афонопантел. код., нац. библ. 533; коален. 239): реки и горы; на пажитях бродят стада, а вверху красное солнце и бледно-синяя луна; два мореплавателя плывут в парусной лодке, земледелец пашет; под голубым небом, среди гор, деревьев и рек сидит на пригорке пастух и играет на флейте; возле него собачка и небольшое стадо; садовник прививает деревцо, ловчий с клеткой поджидает птиц; рыболовы тянут сеть – один всматривается в воду, а на утесе другой рыболов с удочкой. |
| Припомним также, с каким изумлением по сказаниям летописей взирали наши предки на богатства Византии… Когда латиняне взяли Константинополь и наложили руки на его сокровища, то добыча была так велика, что, по словам Вильгардуина, её нельзя было исчислить: груды золота и серебра, драгоценные камни, золотые и серебряные сосуды, шелковые ткани и меха и всякие другие сокровища возможные на земле… В XII веке ежегодные доходы византийской государственной казны достигали цифры – двадцать пять миллионов фунтов стерлингов или, по теперешней ценности, в пять раз большей, сто двадцать пять миллионов, тогда как доходы напр. Англия, самого богатого из современных государств, в 1873 г. Была только 77 миллионов в год. Действительно ли наука и литература Византии были только «переживанием старых традиций» и «мёртвой схоластикой», как нам твердят постоянно? Прежде, чем ответить на этот вопрос, хотелось бы посоветовать, особенно русским «недоброжелателям» византийской литературы, с меньшей решимостью говорить о ней, так как она для них во многих отношениях – книга за семью печатями, а то, что они повторяли и повторяют как «решённое» (вроде напр. выписки из Бернгарди, красующейся в книге г.Галахова), оспаривается уже самими немцами. Если бы Византия в истории европейской науки не внесла ни одного факта, кроме самостоятельной и глубокой разработки богословия и права, то и этого было бы вполне достаточно, чтобы сохранить за ней место в ряду передовых культурных стран Европы. Нельзя не заметить также, что, хотя запад шёл, по-видимому, своим путём в развитии богословской мысли и вырабатывал свои системы, но даже и в этом отношении богословия он многим обязан Византии. Как в древнехристианском периоде, о котором конечно нечего и говорить, так и в средние века западные церковные писатели очень часто оказывались в прямой зависимости от византийских, иногда только раскрывали и развивали их мысли и напр. та прославленная средневековая мистика запада (с XII в.), которую некоторые считают реакцией против схоластики и первым признаком веяния идей возрождения в области богословской и философской мысли, – по началу была несомненно византийским продуктом, пересаженным на итальянскую и вообще на западную почву. А сколько великих людей дала западу эта мистика, от Иоахима де Флорис (XII в.) с его пресловутым «Вечным Евангелием» до Данте и немецких мистиков! ... Может быть, гораздо справедливее было бы спросить, что же давал средневековый культурный запад Византии, взамен тех разнообразных приобретений, какие получал от неё? Но у нас такой вопрос ещё не поставлен и конечно не будет поставлен до тех пор, пока мы не узнаем Византии ближе. Для нас это – дело далёкого будущего, если только какой-нибудь немец своей «всемогущей учёностью» теперь же не обратит нас на «путь правый», тем более, что немцы в последнее время с особенным рвением начали работать над византийской стариной – в направлении совершенно новом. К сожалению, мы привыкли только повторять зады… |
| Уже в XII в. песнопения З. р. в основных гимнографических книгах были записаны с помощью нотации в ее сложившейся развитой форме. Источниками знаменной нотации несомненно были визант. нотированные рукописи X-XII вв., о чем свидетельствуют высокая степень родства невменных словарей обеих традиций и сходство формульной графики песнопений. Южнослав. рукописи этого времени были ненотированными, поэтому из них могли заимствоваться гл. обр. церковнослав. переводы визант. текстов или оригинальная болг. гимнография (святителей Климента Охридского и Константина Преславского); на раннем этапе при господстве устной формы распространения певческого искусства нельзя полностью исключить влияние балканской певч. культуры, однако в X-XII вв. она также находилась в русле визант. традиции. В комплекте книг раннего периода собственно певческими (помимо Кондакаря , представлявшего иной тип распева) были Стихирарь и Ирмологий , которые включали преимущественно самогласные песнопения З. р. или модели для распевания др. текстов и в большинстве случаев содержали знаменную нотацию. Наличие полностью (или почти полностью) нотированных отдельных списков Миней , Триодей и Параклитика , имевших значительное число подобных текстов, является характерной особенностью древнерус. певч. книжности XII-XIII вв. и результатом деятельности мастеров певч. искусства Руси. Создатели этих книг, очевидно, принимали во внимание как служебную, так и учительную их функцию, а также возникавшие вслед. перевода трудности приспособления подобного текста к не вполне совпадавшей с ним мелодической модели (самоподобну, ирмосу ) при воспроизведении таких песнопений без выписанной нотации, особенно недостаточно опытными певцами. XI - кон. XIV в. Сведения о раннем этапе развития З. р. в Др. Руси содержатся в основном в певч. рукописях, нотированных и ненотированных, частично в Типиконе. Эти рукописи дают наиболее полную информацию о репертуаре песнопений и степени его вариативности (иногда о месте песнопений в богослужении), о его принадлежности к системе осмогласия, о наличии разных мелодических версий или вариантов распева одного текста, о характерных чертах мелоса. |
| Ф. И. придавал огромное значение этим материалам, считая, что они занимают первое место после новелл X в., направленных на борьбу против крупного феодального землевладения. Особое значение Ф. И. приписывал докладной записке Михаила Акомината императору Алексею Комнину от 1198 г. Из этой записки Ф. И. взял один из эпиграфов ко всей своей работе, показывавший её основное направление: „Гибель же славянских общин равняется гибели всего Афинского округа». Центр тяжести этого раздела исследования Ф. И. видит в толковании термина „друнга». Анализируя письма и другие материалы Михаила Акомината, Ф. И. пришёл к выводу, что около Афин жили славянские друнги. Ф. И. указал, что термин „друнга», применённый к многочисленным фактам истории Византии и южных славян, должен принести громадную услугу исторической науке. Оперируя этими фактами, Ф. И. считал твёрдо установленным, что социальное движение конца XII в. с полным правом может быть названо славянским движением 90 . Изучая письма Михаила Акомината, Ф. И. обнаружил, что короткое правление Андроника Комнина (11831185) отмечено новым, до того невиданным в Византии движением среди византийского крестьянства, когда крестьяне посылали ходоков в столицу, ставя в своих наказах вопросы размежевания земель, реформы податной системы и т. д. В исследовании Ф. И. устанавливается, что и в конце XII в. земледельческое население Византии делилось на два класса: свободных крестьян (эпики) и крестьян зависимых (парики). Как уже отмечалось выше, исследование Ф. И. показало, что славянская община и свободное крестьянское землевладение не только продолжали существовать в XII, XIII и XIV вв. 91 , но пережили и самую Византийскую империю. Это положение, само собой разумеется, имело большое значение для византиноведения, так как меняло установившиеся взгляды на историю Византии, а вместе с ней и южных славян. Развитию нового взгляда Ф. И. посвятил в своём исследовании специальную главу под названием „Славянская община в восточных и западных провинциях империи». |
| Разграбление Фессалоники арабами в 904 г. Миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы. XII в. (Matrit. gr. 2. Fol. 111v) Разграбление Фессалоники арабами в 904 г. Миниатюра из Хроники Иоанна Скилицы. XII в. (Matrit. gr. 2. Fol. 111v) В 727 г. население Г. и Кикладских о-вов подняло восстание против иконоборческого эдикта 726 г. имп. Льва Исавра. В период правления имп. Константина V в 746 г. в Г. и на близлежащих островах распространилась эпидемия чумы, занесенная из Сицилии и Калабрии. Из греч. городов особенно пострадал г. Монемвасия, к-рый, будучи уже тогда значительным торговым центром, имел обширные связи с Италией. К сер. VIII в. относится свидетельство, сохранившееся в трактате «О фемах» имп. Константина VII Багрянородного (913-959), о том, что «ославянился» весь Пелопоннес, сделался варварским, когда чума распространилась по всей ойкумене. В IX-X вв. слав. расселение в Г. уже завершилось и на суше Византия постепенно восстанавливала свою власть. Важнейшей угрозой для Г. стали морские набеги арабов, как регулярного флота, так и пиратов, к-рые к этому времени господствовали на Средиземном м., захватили Сицилию, в 825 г. овладели Критом. Морская война в Эгеиде шла с переменным успехом, а постоянная угроза с моря приводила к запустению мн. островов и прибрежных районов Г. В 862 г. арабы разграбили Афон, в 872 г.- Ионические о-ва. В 880 г. от них пострадали Коринф, Патры и мн. районы Пелопоннеса, однако вслед за этим византийцы одержали морскую победу над арабами в Коринфском зал. В 904 г. араб. флот под предводительством принявшего ислам грека Льва Триполита захватил Атталию, а затем, прорвавшись в Эгейское и Мраморное моря, овладел Авидосом, Димитриадой и Фессалоникой. Разграбление Фессалоники нанесло серьезный ущерб визант. торговле в Эгейском м. и надолго сократило возможности византийцев в активном противостоянии арабам в регионе Г. В 911 г. визант. флот был уничтожен арабами в сражении у о-ва Самос. Неоднократные попытки визант. войска и флота вернуть Крит долгое время не приносили успеха. Лишь в 961 г. визант. экспедиция Никифора Фоки освободила остров, существенно уменьшив опасность вражеских вторжений в Эгейское м. и Г. Византийская «Реконкиста»: VIII-XII вв. |
| Глава IV. Мессалианство, исихазм, богомильство (проблемы генезиса и «контактных зон»). история Иисусовой молитвы и Макариевский Корпус IV.1. Предыстория исихастского движения (XII в.) В предыдущей главе мы остановились на «теории Зигабена», обнаружившего (или постулировавшего) историческую преемственность между мессалианством и богомильством. Эта теория получила сразу же в Византии практическое применение в ряде процессов XII в. 1047 Мы имеем в виду процессы Елевферия, Феодора Влахернского, епископов-«богомилов» Каппадокии и посмертное осуждение Константина Хрисомала. По мнению Ж. Гуйара, ни одно из обвинений не дает оснований для предположений о непрерывной традиции мессалианства, хотя Елевферий и был связан с Ликаонией – областью, где много веков назад мессалианство было осуждено специальным Собором. Что же касается соборных анафематизмов XII в., направленных против этих предполагаемых «богомилов», то в них имеется только один пункт 10), аналогичный положениям Дамаскина. Если же говорить о богомильстве, то Ж. Гуйар (вслед за M. Loos) и здесь не признает обоснованности обвинений. Мы, однако, считаем более правильной позицию Н. Гроссу , полагавшего, что оправдания перед Собором Леонтия, дошедшие в урезанном виде, выдают в определенной мере влияния еретических учений, хотя и в сильно смягченном виде. Поскольку у нас нет оснований подозревать клирика, начавшего процесс против Климента и Леонтия, в искажении действительности (см. объяснения самих обвиняемых), то ряд обвинений кажется в какой-то степени отражающим богомильское учение, например: трехлетний пост; выкапывание трупов из земли под предлогом, что умершие были грешниками и в телах их обитают бесы; запрещение поклоняться кресту, если на нем нет надписи «Иисус Христос, Сын Божий» 1048 . Н. Гроссу делает – задолго до западных ученых! – правильный вывод: «Византийские богомилы [рассматриваемых процессов. – А. Д.] в действительности даже не были настоящими богомилами; это скорее – мессалиане [Ж. Гуйар ссылается на аналогичное заключение M. Loos], евхиты, только воспринявшие в свое лжеучение некоторые богомильские элементы» 1049 . По мнению Н. Гроссу , мессалианский характер 1050 византийского богомильства XII в. подтверждается и тем, что оно привилось «преимущественно в монастырях, то есть там же, где и мессалианство», при этом было ощутимо скорее в Малой Азии, по соседству с древней Фригией, нежели в Константинополе и европейских областях. |
| — Долгое время мы не знали о существовании фресок XII века, так как они скрывались под масляной живописью XIX века. Но со временем из-за перепада температуры масляная краска стала отшелушиваться, и под ней стали проступать фрагменты фресок. Пробные раскрытия фресок предпринимались не раз, но планомерная работа началась только в начале 1990-х годов. Ее возглавил минский художник-реставратор высшей категории Владимир Васильевич Ракицкий, однако из-за нехватки квалифицированных специалистов работы продвигались медленно. Он практически работал один. Узнав о московских реставраторах, имеющих большой опыт в этом направлении, мы в 2007 году пригласили бригаду под руководством Владимира Дмитриевича Сарабьянова — ведущего специалиста по византийской и древнерусской живописи. Они разработали уникальную технологию по отслоению масляной живописи, которая позволила раскрыть и фрески XII века, и сохранить масляную живопись XIX века, которая была перенесена сначала на холсты, потом на твердую основу, и сейчас ее можно увидеть в художественной галерее Полоцка. С 2009 года к московским реставраторам присоединились белорусские коллеги под руководством Юрия Ивановича Малиновского. Открытие сохранившихся фресок XII века в Спасском храме специалисты называют сенсацией, так как подобного этому нет больше ни в Беларуси, ни в России: изумительны и прекрасная сохранность самой живописи, и внутреннее содержание росписи, и особо тщательный подбор сюжетов. — Владимир Сарабьянов пишет в своей книге, посвященной работе в полоцкой обители, что преподобная Евфросиния принимала в создании храма и его украшении самое непосредственное участие. — Сегодня мы не просто видим древние фрески XII века, а можем по ним судить о внутреннем мире преподобной Евфросинии, которая являлась как заказчицей, так и автором росписи. Спасский храм расписан по ее замыслу. Она подбирала сюжеты, составляла иконографическую программу, и раскрытые фрески свидетельствуют о глубоком понимании ею Священного Писания. Можно с уверенностью сказать, что Спасо-Преображенский храм — это ее своеобразное послание потомкам, навечно запечатленное в стенной росписи, о том, как следует жить, к чему стремиться и чего избегать. Это написанная ею настольная и вечная книга, которую будут читать во все времена и черпать из нее духовную Премудрость Божию. |
| 75 Рогге (стр. 161) из таблицы числа соприсяжников выводит, что они рассматривались, как совершенный эквивалент виры, что ясно выражалось и в самом законодательстве: “mit vier Mannen kann der freie Friese abbezahlen )вместо sich reinigen) alle Anklagen ausser Todtschläge und offenbare Verwundungen”. Соприсяжничество, как и вира, есть законный суррогат неосуществленой мести (стр. 142). 76 Так, в lex Frisionum под заголовком: “de testibus” говорится исключительно о conjuratores. Rogge, 108. 78 Pertz, Monumenta Germaniae historica, Legum tom. IV, Hannoverae 1868, pag. 82; cf. 278, 385: “si qualiscunqui causa inter homines liberos evenerit, et sacramentum dandum fuerit, si usque ad viginti silidos fuerit causa ipsa aut amplius ad evangelia sancta jiret cum XII aidis suis, id est sacramentalibus, ita ut sex illi nominentur ab illo qui pulsat et septimus sit ille qui pulsatur, et quinque quales voluerit liberos, ut sint XII. Quod si minor fuerit causa de viginti solidis usque ad XII, sibi sextus ad arma sacrata, tres ei no minet qui pulsat et duos liberos sibi eligat qui pulsatur, quales voluerit, et sextus sit ipse. Et si minor fuerit causade XII silidis sibi tertius juret ad armä unum ei nominet qui pulsat, et tertius sit ipse”. 81 В соответствующем титуле “ περ μαρτρων” частных византийских законных сборников, как ecloga private aucta, §§ 16 и 17, Ecloga ad prochiron mutate, 16, Prochiron auctum, 173, постановление о непринятии голословного показания со стороны тавулария разъясняется и расширяется различением грамотных и неграмотных лиц, относительно которых может быть дано подобное свительство. Так, в Proch. Auctum говорится, что заявление тавулария принимается, если оно подкрепляется показанием трех свидетелей относительно лиц безграмотных, т.е. таких которые не в состоянии сами написать и подписать долговой документ, и показанием пяти свидетелей относительно грамотных. 82 Совершенно оригинален перевод в “Главах о послухах” (см. Книги законныя, изд. проф. Павловым, стр.86 , § 6). Греческому выражению: “х ν ταβουλλριо ι σιν ο τα τα μαρτυροντες” соответствует здесь: „аще и зело истине боудоуть послоушьствующеи сия”, так что смысл получается следующий: свидетели на основании слухов не заслуживают веры, хотя бы показание их было самое верное. |
|
|
