| Радуйся, Православныя Церкве Славо и Утешение. С XIV в. значительная часть русских земель (в том числе и Могилевщина) оказалась в составе Великого княжества Литовского, а со 2-й половины XVI в. — Речи Посполитой. В 1596 г. частью западно-русских архиереев была принята Брестская Уния, целью которой являлось подчинение Киевской Митрополии Папе Римскому и постепенное окатоличивание православного населения. Одновременно с униатским в Бресте прошел и Православный Собор под председательством св. Никифора, Экзарха Константинопольского Патриарха. Собор проклял Унию и лишил сана принявших ее епископов. Однако Уния насильно насаждалась при активной поддержке королевской власти. После пожара в Свято-Ильинском монастыре чудотворная икона попала в кармелитский монастырь, основанный в 1624 в Белыничах,но православные верующие по-прежнему притекали к святому образу, а чудотворения от иконы не прекращались. И в 1755 году католиками, которые так же почитали этот образ, икона была коронована. В конце XVIII в., после раздела Речи Посполитой и вхождения западно-русских земель в состав России, множество униатов вернулось в лоно Православной Церкви. В 1832 г. Белыничский кармелитский монастырь был официально упразднен. И 1876 г.по многочисленным ходатайствам крестьян здание костела вместе с чудотворной иконой было передано Православной Церкви, а 12 апреля того же года православные священники отслужили молебен с акафистом перед чудотворным образом, совершили малое водоосвящение и окропили водой стены храма. Затем на временном престоле была совершена Божественная Литургия. В 1877 г. в Белыничах был образован Рождество-Богородицкий православный монастырь, в котором главной святыней стала чудотворная икона, возвращенная Православной Церкви. В конце XIX в. Белыничи ежегодно посещало более 10 000 богомольцев. В Могилевской епархии существовал благочестивый обычай: прежде чем совершить паломничество в Киево-Печерскую лавру или Почаев, стремились посетить Белыничский монастырь, чтобы поклониться Небесной Заступнице и, получив благословение, отправиться в долгий путь. Белыничская чудотворная икона для восточного региона Беларуси была столь же духовно значимой святыней, как икона Божией Матери «Жировицкая» для западного края или как Почаевская икона Божией Матери «Умиление» для украинцев и белорусов Полесья. |
| С другой стороны, в биографии Терлецкого были и стороны, неизвестные О. Левицкому. Из утерянных ныне писем Гедеона Балабана и Кирилла Терлецкого, хранившихся в архиве Жидичинского монастыря, можно было увидеть, что в 80-е гг. XVI в. отношения двух иерархов были, по словам знакомого с погибшими документами А. Малевича, «самыми дружескими» и что Терлецкий проявлял заботу о собирании и чтении святоотеческих книг. В одном из писем, обращаясь к «в Боге велебному» Гедеону Балабану, Терлецкий писал: «Книгу бесед рад был зараз вашей милости послать, але Богом светчу жем давно до Рожищ з иными книгами послал, але на сей же недели урву час там умыслне, абым тую книгу дал. Толко ваша милость писала того зоставити рач и ведомост абым мел кому ее тут дати, толко прошу абы не зопсовати» 904 . Возможно, что новые материалы позволят пересмотреть мнение О. Левицкого о Кирилле Терлецком. Ипатий Потей: взгляды на унию Совсем другой пример отношения к церкви и унии представляют собой деятельность и взгляды Ипатия Потея. Сопоставление сведений о Потее и Терлецком помогает понять, насколько противоречивым явлением был генезис Брестской унии. Ипатий Потей 905 родился в зажиточной православной дворянской семье, учился в кальвинистской школе, затем служил при дворе богатейшего польско-литовского магната Николая Радзивилла Черного, лидера и покровителя протестантов в Речи Посполитой. Под его влиянием и сам Потей стал кальвинистом. В 1573 г. по непонятным причинам Потей вернулся в православие и стал горячим его сторонником. Потей сделал прекрасную и довольно быструю карьеру. Сначала он был земским судьей Брестского воеводства, затем брестским каштеляном и, соответственно, членом сената, т.е. вошел в число высших сановников Речи Посполитой. Потей был тесно связан с правящими кругами Речи Посполитой и стал доверенным лицом Константина Острожского. Именно Острожский убедил Потея стать епископом в 1590 г., что не только не повышало, но, наоборот, понижало статус Потея в социальной иерархии. Но Потей согласился и в 1594 гг. стал, фактически вместе с Терлецким, лидером проунионного движения в православной церкви. Именно ему движение в первую очередь обязано тем, что оно завершилось в конце концов Брестским собором. После 1596 г. и особенно с 1599 г., когда он стал митрополитом, Потей вкладывал огромную энергию в укрепление и распространение унии. |
| 2 июня 2021 года в Российском православном университете св. Иоанна Богослова в Москве состоялось очередное заседание научного лектория " Крапивенский 4 " . С докладом на тему " Упразднение унии в Российской империи " выступил протоиерей Александр Романчук – заведующий кафедрой церковной истории Минской духовной семинарии, кандидат богословия. Мероприятие прошло при поддержке Научно-аналитического центра Всемирного русского народного собора и Русской экспертной школы. Протоиерей Александр Романчук охарактеризовал Брестскую церковную унию, объявленную в 1596 году, как самый значимый и трагический эпизод в истории Православия на западной Руси. При этом истории заключения унии историками уделено больше внимания, чем истории ее преодоления, хотя уроки преодоления унии имеют высокую актуальность для современности. Докладчик отметил, что до 80% населения современной Белоруссии были насильственно переведены в унию. Это обстоятельство используется сегодня для антиправославной пропаганды: уния преподносится как форма единения с Европой, которое якобы было разорвано при возвращении в Православие. В связи с этим изучение вопросов унии и ее преодоления имеет прикладное значение для современности. В истории было несколько " волн " воссоединения униатов с Русской Православной Церковью, первые из которых связаны с так называемыми " разделами " Польши. В 1780-1784 гг. из унии в Православие перешли 117 тыс. чел. В 1794-1795 гг. унию покинули 1 млн 572 тыс. человек, то есть порядка трети проживавших в Российской империи униатов. В 1833-1837 гг. в результате миссии архиепископа Полоцкого и Витебского Смарагда (Крыжановского) в Православие перешли 159 тыс. человек. В результате Полоцкого Собора 1839 года в Русскую Православную Церковь вернулось 1,6 млн униатов, в том числе три епископа. Это произошло во многом благодаря деятельности митрополита Иосифа (Семашко) – бывшего униатского священнослужителя, который осознанно стремился к единству с Православной Церковью (соответствующий проект был начат Семашко в 1827 году). |
| В 1589 г. в России было учреждено патриаршество. Ранее автономия Киевской митрополии сохранялась на основе временного разрыва и неопределенных отношений между Москвой и Константинополем. Теперь же с учреждением патриаршества между обеими Церквами установились нормальные канонические отношения и мог возникнуть вопрос о воссоединении разделенных с Русской Церковью ее частей. Приняв участие в учреждении патриаршества в России, Патриарх Константинопольский Иеремия II в 1589 г. проездом на родину некоторое время находился в пределах Польско-Литовского государства. В Вильно он встретился с королем Сигизмундом III (1587—1631) и согласился возвести архимандрита Михаила (Рагозу) в сан митрополита. 1 августа 1589 г. архимандрит Михаил (Рагоза) был посвящен в сан митрополита в Виленском Пречистенском соборе Патриархом Иеремией II. Вскоре митрополит Михаил (Рагоза) начал созывать ежегодные Соборы в Бресте. Созванный в 1590 г. Собор по примеру всех прежних русских Соборов не был ограничен участием в нем епископов, но на нем были представлены и архимандриты, игумены, священники и миряне. На официальных заседаниях речь шла о благе Православия. А вне сессий Собора в глубокой тайне от народа вершился сговор ряда епископов, соглашавшихся с унией. Введенные в заблуждение, эти епископы намеревались приобрести расположение католического правительства путем принятия унии, внешне почти ничего не менявшей в практике церковной жизни. Подписав тайное обязательство способствовать заключению унии, они рассматривали ее как разновидность формально не отмененной Флорентийской унии 1439 г. В сентябре 1595 г. епископы Кирилл (Терлецкий) и Ипатий (Поцей) отправились в Рим для представления Папе от имени южнорусских епископов акта подчинения их Римскому престолу. 15 ноября они прибыли в Рим и вскоре были приняты Папой Климентом VIII в частной аудиенции «с несказанной милостью и лаской». Папа Климент VIII для официального засвидетельствования западнорусскими иерархами вступления их в унию с Римом поручил митрополиту Михаилу (Рагозе) созвать Собор и осуществить формальное заключение унии. Сигизмунд III разрешил созыв Собора, хотя, по дошедшим до Кракова сведениям, русский православный народ уже так разошелся со своими пастырями, что запоздалый Собор не обещал унии никакой перспективы. |
| В 1691 г. строителем Екатерининского монастыря Савватием освящена построенная на старом месте новая деревянная церковь Святителя Николая с приделом Василия Блаженного. В 1710 г. селом владел Александр Данилович Меншиков. В 1812 г. начато возведение ныне существующей каменной церкви. Первоначально построены трапезная и колокольня. В 1821 г. в трапезной освящён придел Василия Блаженного. Главный престол освящён в 1827 г., во 2-й половине XIX в. - придел преподобного Нила Столбенского. Белокаменная ограда устроена в 1830 г. Храм в советское время не закрывался и сохранил внутреннее убранство. Протоиерей Олег Пэнэжко Храм не закрывался в советские годы, поэтому стал приютом для святынь из уничтоженных и поруганных церквей округи. Среди таких икон есть одна необычная – это список знаменитой Ченстоховской Божией Матери, оригинал которого находится в католическом монастыре Ясная Гора в Польше. О том, какими путями польский образ оказался среди чтимых икон подмосковной церкви, пойдет речь в этой статье. Ченстоховская Божия Матерь – самая известная икона католической Польши, хотя почитается не только католиками, но и православными. Несмотря на то, что польский образ Божией Матери является общей святыней двух христианских конфессий, ее списки в Российской империи распространялись в основном в соседних с Польшей губерниях на западе Белоруссии и Украины. Вот почему странно встретить этот чудотворный лик в подмосковном сельском храме. Оказывается, почитаемая в Ермолино старинная икона преодолела долгий путь, прежде чем попала в окрестности города Видное. История подмосковной святыни начинается в белорусском городе Гродно – на стыке двух этно-конфессиональных миров: польского католического и русского православного. В этой пограничной местности монастыри и храмы в ходе истории не раз переходили из одной конфессии в другую, следуя политическому влиянию то Польши, то Российской империи. Такая судьба была и у Рождество-Богородичной обители в Гродно, откуда родом подмосковный список Ченстоховской иконы. Считается, что еще в XVI столетии, до Брестской унии 1596 года, на месте обители находился православный Пречистенский храм. Гродно в то время находился под властью Речи Посполитой, где православие активно заменялось унией. В XVII веке храм отдали униатам, а затем при нем поселилась небольшая женская община монахинь-базилианок. Почти двести пятьдесят лет в этих краях господствовала католическая уния, но в 1839 году состоялся знаменитый Полоцкий собор униатского духовенства, по итогам которого большая часть населения западных губерний Российской империи воссоединилась с Российской церковью. Вскоре после этого вместо униатского женского монастыря в Гродно была учреждена православная Рождество-Богородичная обитель. |
| В 1794 г. по желанию имп. Екатерины II обер-прокурор Святейшего Синода А. И. Мусин-Пушкин поручил Б.-К. подготовить материалы по истории польск. униатов. Результатом работы Б.-К. явилось соч. «Историческое известие о возникшей в Польше унии» (1805), в к-ром автор проследил предысторию заключения унии с 1204 г. (посольство папы Иннокентия III к галицко-волынскому кн. Роману Мстиславичу ) до унийного Брестского Собора 1596 г. (см. Брестские Соборы ). Б.-К. дал отрицательную оценку как Брестской унии, так и Флорентийской унии 1439 г., придерживаясь мнения, что Флорентийский Собор не был вселенским, а заключенная уния являлась «соединением», основанным «на мирских пристрастиях». История Брестского Собора рассмотрена Б.-К. преимущественно на основании опубликованных источников («Апокрисиса», «Синопсиса» и др.). Используя материалы из собрания возглавляемого им архива, Б.-К. дополнил их подборкой документов, относящихся к истории гонений на Православие в Речи Посполитой до 1795 г., уделив особое внимание истории русско-польск. отношений в связи с положением правосл. населения на территории Польского гос-ва, начиная с царствования Алексея Михайловича . В распоряжении Б.-К. был ограниченный круг источников (тогда еще не были известны документы Ватиканского архива и др. собраний), что обусловило нек-рую односторонность его суждений. Тем не менее исследование Б.-К. стало первым в рус. науке трудом, посвященным истории унии до кон. XVIII в. Б.-К. подготовил к публикации «Дневные записки св. чудотворца Димитрия, митрополита Ростовского» (1781). В 1799 г. вместе с Мусиным-Пушкиным и А. Ф. Малиновским принял участие в подготовке 1-го изд. «Слова о полку Игореве» (1800). В 1811 г. возглавил Комиссию печатания гос. грамот и договоров, в 1813 г. подготовил к печати 1-й том «Собрания государственных грамот и договоров из фондов Архива Коллегии иностранных дел» с комментариями. Многочисленные материалы, собранные Б.-К., были использованы Н. И. Новиковым при издании «Древней российской вивлиофики» (1773-1775) и еп. Амвросием (Орнатским) при подготовке «Истории российской иерархии» (1807-1815). Рукопись труда Б.-К. о русско-польск. отношениях (опубл. под названием «Переписка между Россиею и Польшей по 1700 г.») использовал Н. М. Карамзин при написании «Истории государства Российского». |
| В то самое время, когда на Брестском соборе в 1596 году принята Уния, и, по хитрым и коварным действиям Иезуитов, изобретались средства к подавлению православия в здешнем крае, к поддержанию православной Почаевской обители Господь избирает ту же благочестивую жену анну из Козинских Гойскую. Глубоко сознавая истину чудес, явленных в доме ее от иконы Божией Матери, проникнутая благодарным чувством за чудное прозрение слепорожденного брата ее Филиппа Козинского, Анна Тихоновна Гойская, как богатая владетельница Орли, Козина и Почаева, а еще богаче пламенной любовью к дому Божию, составленной записью в 1597 году ноября 14 дня наделяет Почаевский монастырь угодиями. Замечательно, что благотворительница, как верная дщерь Православной церкви, по обстоятельствам возникающей в то время Унии, непременным условием своей фундационной жертвы для Почаевского монастыря поставляет именно то, чтобы иноки его были не другого вероисповедания как только Грековосточного (ни яко иншого закону только Греческого восточной церкви); чтобы они состояли под управлением Игумена, человека испытанного в святой и благочестивой жизни и чтобы в монастырских делах относились к Епископу, который был бы не иного вероисповедания, как только Греческого восточной церкви. Предметы, которые дарствует она на вечные времена обители, суть: десять волок земли пахатной, лес с сенокосом, в том же самом месте и пространстве, которым ныне владеет Лавра; десять коп грошей Литовских – ежегодной платы монастырю, – шесть оседлых с семействами крестьян и десятина всякого хлеба, собираемого с Почаевского имения 15 . Давши таким образом достаточные средства к устроению общежительного монастыря, завещательница с своей стороны выражает желание, чтобы число монашествующих в оном было восемь и два причетника (послушества осим и дяков два). Чтобы качество и количество монастырских земель и леса впоследствии никем не были оспариваемы, или изменяемы, границы их обозначены межевыми насыпями, или так называемыми копцами, коих всех было тридцать два. Сверх того, обеспечивая целость и неприкосновенность дарствуемых обители на вечные времена сказанных угодий строительница предает анафеме всякого, кто бы решился изменить ее волю, и дерзнул, к обиде монастыря, что-либо отнять от него. Утвердив таковой документ собственноручной подписью и печатью, – для большей важности верности его, она пригласила, как свидетелей, четырех значительных особ, и упросила их укрепить тот же документ своими подписями и печатями. Урядовая выпись дарственной сей записи из земских Кременецких актов выдана 1662 года февраля 1 дня. (См. прилож. Под буквою В). 4. Гонение на Почаевскую обитель от Фирлеев |
| В янв. 1918 г. в Перми установилась советская власть, над В. нависла угроза ареста. Осенью ученый с женой уехал в Киев к родителям В. В это время в Симферополе открылся филиал Киевского ун-та, преобразованного вскоре в Таврический ун-т. При содействии отца В. получил в нем место профессора на кафедре рус. истории. В сент. 1920 г. В. принял предложение П. Н. Врангеля возглавить Отдел печати при Гражданском управлении Крыма, участвовал в комиссии по обработке материалов Таврического архива о деятельности Г. А. Потёмкина. В «Известиях Таврического ун-та» (1919-1920) опубликовал неск. статей по истории Крыма. 30 окт. 1920 г. В. отплыл в К-поль, через 4 месяца переехал в Афины, преподавал в Православной школе для детей рус. эмиграции, был принят в Греческую археологическую ассоциацию. В нояб. 1921 г. рус. правосл. община Афин делегировала В. на Карловацкий Собор (в Сремски-Карловци, Югославия). В. не считал себя компетентным в решении церковных вопросов, при обсуждении политических проблем воздерживался от голосования, досрочно покинул заседания Собора и вернулся в Афины. В февр. 1922 г. по приглашению Русской учебной коллегии в Праге В. переехал в Чехословакию, где получил место профессора рус. юридического фак-та Карлова ун-та. На основе лекционного курса в Праге издал учебник «Очерк истории права Русского государства XVIII-XIX вв.: Период империи» (1924; М., 1998) и кн. «Государственная Уставная грамота Российской империи 1820 г.» (1925). Работал в архивах Праги, Берлина, Вены и Парижа, изучая хранящиеся в них рус. рукописи. Участвовал в семинаре под рук. Н. П. Кондакова , в 1925-1927 гг. руководил семинаром им. Кондакова (с 1931 Ин-т им. Кондакова). В 1922 г. В. примкнул к евразийству , идеи этого движения отразились в сочинениях В. «Начертание русской истории» (Прага, 1927; переизд.: М., 1996. СПб., 2000), «Опыт истории Евразии с VI в. до настоящего времени» (Берлин, 1934), «Звенья русской культуры» (Берлин, 1938). Среди рус. церковных деятелей и писателей в эмиграции высказывалось мнение о необходимости унии с католич. Церковью ради «сохранения целостности Русской Православной Церкви за рубежом». В. и его единомышленники решительно выступили против этого намерения. В ст. ««Соединение Церквей» в исторической действительности», опубликованной в евразийском издании «Россия и латинство» (Берлин, 1923, переизд.: ВИ. 1994. 7. С. 160-174), В. рассмотрел историю церковных уний с Лионской 1274 г. (см. Лионские Соборы ) до Брестской 1596 г. как акты «насилия над совестью слабейшего». В. считал, что «нигде уния не была действительным «соединением» Церквей; она почти всюду была или вынужденной, или неискренней, или просто подготовительной степенью для перехода в латинство» (ВИ. 1994. 7. С. 174). |
| Владыка Иларион указал на то, что временное разделение Русской Церкви в XV-XVII веках стало одним из печальных событий, связанных со сближением Константинопольского Патриархата с католиками, бесславной Флорентийской унией 1439 года и последовавшим вскоре за нею падением Константинополя. «Под влиянием Константинопольской Церкви и при активной поддержке Речи Посполитой православная иерархия на ее территории также перешла в унию с Римом, — напомнил председатель ОВЦС. — С этих пор положение Православия на территории Польско-Литовского государства стало неуклонно ухудшаться, а после заключения Брестской унии 1596 г. против православных в западнорусских землях были развернуты настоящие гонения. Преследование иерархов и духовенства, захваты и закрытие храмов, массовые случаи насилия и пыток, ущемление и поражение в правах православного населения — все это в драматичной, наглядной форме описывают исторические источники. Хотя ко времени установления османского владычества Константинопольские Патриархи и вернулись к Православию, но теснимые своими поработителями, ослабленные и лишенные государственной поддержки они уже не имели возможности воспрепятствовать гонениям или оказать своей страждущей пастве в Малой и Белой Руси существенную поддержку». Было отмечено, что в сборник вошли, в том числе свидетельства иерархов, духовенства, монашествующих, мирян того времени. «Это живые голоса очевидцев, о которых можно сказать словами Евангелия: Если они умолкнут, то камни возопиют (Лк. 19:40)», — подчеркнул иерарх. Он напомнил, что в те страшные годы стремительно, всего лишь за несколько десятков лет нетерпимости и открытого насилия уния поглотила исторически православные земли Правобережья Днепра. «Крайне тяжелое положение Православия на Правобережье понудило Киевскую митрополию искать воссоединения с Московским Патриархатом, восстановления полноты Русской Церкви. Это воссоединение, свершившееся в 1686 году, не только спасло Православную Церковь в западнорусских землях от окончательного уничтожения, но и способствовало духовному, богословскому и образовательному расцвету единой Русской Церкви», — констатировал митрополит Волоколамский Иларион. |
| Временное разделение Русской Церкви в XV-XVII веках стало одним из печальных событий, связанных со сближением Константинопольского Патриархата с католиками, бесславной Флорентийской унией 1439 года и последовавшим вскоре за нею падением Константинополя. Под влиянием Константинопольской Церкви и при активной поддержке Речи Посполитой православная иерархия на её территории также перешла в унию с Римом. С этих пор положение Православия на территории Польско-Литовского государства стало неуклонно ухудшаться, а после заключения Брестской унии 1596 г. против православных в западнорусских землях были развёрнуты настоящие гонения. Преследование иерархов и духовенства, захваты и закрытие храмов, массовые случаи насилия и пыток, ущемление и поражение в правах православного населения – всё это в драматичной, наглядной форме описывают исторические источники. Хотя ко времени установления османского владычества Константинопольские Патриархи и вернулись к Православию, но теснимые своими поработителями, ослабленные и лишённые государственной поддержки, они уже не имели возможности воспрепятствовать гонениям или оказать своей страждущей пастве в Малой и Белой Руси существенную поддержку. Сейчас, на расстоянии четырёхсот лет, нам трудно представить всю тяжесть положения православных в землях Речи Посполитой в начале и середине XVI века. Немногие, наиболее легкомысленные умы решаются и вовсе отрицать его: дескать, сохранялась иерархия, храмы были открыты, совершались Таинства, контакт с Константинопольской Церковью не ослабевал. Но православные в Киевской митрополии в те годы считали иначе. В изданный нами сборник вошли свидетельства тех лет, которые невозможно не услышать – свидетельства иерархов, духовенства, монашествующих, мирян. Это живые голоса очевидцев, о которых можно сказать словами Евангелия: Если они умолкнут, то камни возопиют (Лк. 19. 40). В те страшные годы стремительно, всего лишь за несколько десятков лет нетерпимости и открытого насилия, уния поглотила исторически православные земли Правобережья Днепра. Крайне тяжёлое положение Православия на Правобережье понудило Киевскую митрополию искать воссоединения с Московским Патриархатом, восстановления полноты Русской Церкви. Это воссоединение, свершившееся в 1686 году, не только спасло Православную Церковь в западнорусских землях от окончательного уничтожения, но и способствовало духовному, богословскому и образовательному расцвету единой Русской Церкви. |
|
|
