| Часть вторая Все плачут, Заплачем, брат, и мы. Вторая из трагических проблем жизни, постоянно волнующих Пушкина, – взаимоотношения человека с другими людьми, диалектика личного и общественного. I Если мы попытаемся выяснить, что подразумевают различные действующие лица драмы «Борис Годунов» под словом «народ», то обнаружим любопытную вещь. Борис, например, приказывая сзывать «весь наш народ на пир», имеет в виду Всех, от вельмож до нищего слепца. Для него «народ» – все, что не есть царь. Его сын, Федор, разделяет мир уже на три категории: на царя, царское семейство и – «народ», когда в сцене смерти Бориса говорит отцу: Нет, нет – живи и царствуй долговечно: Народ и мы погибли без тебя. Когда же беседуют между собой князья, то для них существуют: сначала – царь; затем – они сами, князья; и далее, в качестве третьей части всего человечества – народ. Так, в самой первой сцене: Народ отвык в нас видеть древню отрасль Воинственных властителей своих. Или – в сцене «Москва. Дом Шуйского»: Вот – Юрьев день задумал уничтожить. Не властны мы в поместиях своих... ...А легче ли народу? То есть каждый называет «народом» всю ту часть человечества, которую считает ниже себя. Но и дальше: сколько мы ни пытаемся ощутить этот таинственный «народ» через его составную часть, через личность, он всякий раз ускользает. Вот – Пимен, и «народ» уже оказывается где-то вне его, Пимен же только наблюдает, как Народ, остервенясь, волочит Безбожную предательницу-мамку. Вот – Григорий, у него во сне Внизу народ на площади кипел И на меня указывал со смехом. Но даже если опустимся на самый низ, в толпу, и приблизимся к отдельному человеку, то даже и тут «народ» исчезнет из поля зрения: Послушай! что за шум? Народ завыл, там падают, что волны... А собственно «народу» в пьесе принадлежат только десять реплик: Молчать! молчать! дьяк думный говорит; Ш-ш – слушайте! (На коленах. Вой и плач) Ах, смилуйся, отец наш! властвуй нами! Будь наш отец, наш царь! Венец за ним! он царь! он согласился! Борис наш царь! Да здравствует Борис! |
| #ya-site-form0 .ya-site-suggest#ya-site-form0 .ya-site-suggest-popup#ya-site-form0 .ya-site-suggest__opera-gap#ya-site-form0 .ya-site-suggest-list#ya-site-form0 .ya-site-suggest__iframe#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items#ya-site-form0 .ya-site-suggest-items li#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:link,#ya-site-form0 a.ya-site-suggest-elem:visitedhtml body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem-link,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem:hover,html body #ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_state_hover#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav:hover,#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_nav .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_translate .ya-site-suggest__link#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem .ya-site-suggest__info#ya-site-form0 .ya-site-suggest-elem_selected#ya-site-form0 .ya-site-suggest__fact#ya-site-form0 .ya-site-suggest__highlight Закрыть itemscope itemtype="" > Сказать всю правду о закабалённой России… 1. Очерк жизни и творчества А.Н. Островского (1823–1886). К 200-летию драматурга Алла Новикова-Строганова 23:41 29.01.2024 328 Время на чтение 20 минут Часть 1 Александр Николаевич Островский (1823–1886) – прославленный драматург, создатель русского национального театра. «Русский Шекспир» – так называли Островского современники, подчёркивая мировой масштаб его таланта. Ранее драматургия в России была представлена настолько небольшим числом талантливых пьес, что их буквально можно пересчитать по пальцам. Среди них – «Недоросль» (1782) Д.И. Фонвизина, «Горе от ума» (1825) А.С. Грибоедова, «Борис Годунов» (1825), «Маленькие трагедии» (1830) А.С. Пушкина, «Ревизор» (1835) Н.В. Гоголя Островский блистательно продолжил эту эстафету, выступил как яркий самобытный писатель, поразил современников новизной открытых им для литературы персонажей и типов. «На покинутое Гоголем добровольно вакантное место выступил достойный последователь и прямой наследник его, с выработанным новым взглядом на русскую жизнь и русского человека, с особенным преимуществом знатока великорусского народного быта и его, несомненно, верных и до тонкости изученных национальных свойств, а в особенности отечественного языка в изумительном совершенстве», – справедливо утверждал писатель и этнограф С.В. Максимов ( 1831– 1901). |
| В.В. Виноградов Обуять ОБУЯТЬ Слияние омонимов в одно слово, – независимо от резкого различия их первоначальных реальных значений, – можно наблюдать в истории двух созвучных, но морфологически разнородных лексем обуять (обуять – «обезумить, сделать безумным» и обуять – «охватить, овладеть»). В русском литературном языке второй половины XVIII – начала XIX b. создались семантические условия, содействовавшие такому слиянию этих двух омонимов. В современном русском языке глагол обуять носит явную печать книжного архаизма, хотя он и встречается в языке Горького (например: тяжелая дума обуяла его). Значение этого слова обычно определяется так: «охватить, объять (о душевном состоянии)», например: Его обуяла страсть к деньгам (Ушаков, 3, с. 721–722). Тоска его обуяла... Это определение – не вполне точное. Слово обуять применялось и применяется далеко не ко всякому душевному состоянию. Так, едва ли мыслимы словосочетания: Меня обуяло счастье, счастливое настроение или: Его обуяла радость, обуяло удовольствие, удовлетворение, обуяло желание и т. п. Кроме того, в словаре Ушакова в качестве иллюстраций к употреблению этого глагола приведены примеры из поэтического языка Пушкина, в которых ясно слышатся отголоски омонима обуять в значении «лишить смысла, обезумить». Например: Кто обуял твой дивный ум? (Наполеон) Или: Гордыней обуянный, Обманывал я бога и царей. (Борис Годунов) Следовательно, в книжных стилях современного русского языка употребление слова обуять не часто. Оно ограничено немногими фразеологическими сочетаниями, в которых к значению «охватить», примешивается оттенок «всецело, до полного ослепления, почти до омрачения сознания». Значение «обезумить» в глаголе обуять в русском литературном языке XVIII и первой половины XIX вв. выступало еще ярче. Ср., например, у Пушкина в «Медном всаднике»: В опасный путь средь бурных вод Его пустились генералы Спасать и страхом обуялый И дома тонущий народ. ................... ... Он мрачен стал Пред горделивым истуканом И, зубы стиснув, пальцы сжав, |
| В.В. Виноградов Пострел, прострел ПОСТРЕЛ, ПРОСТРЕЛ Как далеко могут разойтись слова, по внешнему облику и по абстрактно-этимологическим приметам принадлежащие к одному лексическому гнезду, как разнообразны и сложны бывают лексико-семантические процессы, связанные с изменениями смысловых отношений и взаимодействий близко соприкасающихся слов, можно увидеть хотя бы по отдельным эпизодам из истории слов – пострел и прострел (из гнезда: стрела, стрелять, стрелок, стрельба, расстрел, выстрел, стрелец и т. д.). В словаре Д. Н. Ушакова найдем такую статью о слове пострел: «Пострел, м. (разг.). 1. Озорник, сорванец (бран.). Наш пострел везде поспел. Поговорка. Ах, он пострел окаянный! Пушкин. Борис Годунов. 2. То же, что прострел, люмбаго. 3. Апоплексия (обл.)» (Ушаков, 3, с. 643). О слове прострел здесь же сказано: «Прострел, а, м. (разг.). Болезнь простудного характера, сопровождающаяся ломотой и колотьем в разных частях тела, преимущественно в пояснице» (там же, с. 1012–1013). Не подлежит сомнению, что под звуковым комплексом пострел здесь соединены с точки зрения современного понимания не разные значения одного слова, а разные слова. Ведь между пострел (ср. пострелёнок) в значении «сорви-голова», «непоседа» и пострел – названием болезни для нас уже нет ничего общего. Действительно, эти два омонима всеми предшествующими лексикографами XVIII и XIX в. рассматривались как разные слова. Так, в «Словаре Академии Российской» отмечено слово пострел лишь с одним значением «болезнь, называемая удар, апоплексия» (сл. АР 1806–1822, ч. 4, с. 59). Ср. у И. И. Лажечникова в очерках «Беленькие, черненькие и серенькие»: «Вот видите, шея коротка (тут он щелкнул себя по шее пальцами); подчас бьет в голову, будто молотком кто тебя ударит... наклонен к пострелу» (Лажечников 1858, 7, с. 110). В «Словаре Академии Российской» отмечены также два омонима слова прострел: «Прострел и прострелина. Место, где что-либо прострелено». «Прострел... трава Преград. См. сие слово». «Преград, Aconitum Napellus... растет в Сибири и по Волге; вкус и запах травной тяжелый; приписывают ему силы, пот и мочу гонящие; свежая эта трава кажется быть ядовитою» (сл. АР 1806–1822, ч. 4, с. 642). |
| В.В. Кусков Литература первой половины XVII века XVII век в истории России историки относят к новому периоду, который характеризуется экономическим слиянием всех земель и княжеств в одно целое и созданием всероссийского рынка. В связи с этим – усиливается роль посада – торгово-ремесленного населения городов; старинная боярская знать начинает уступать место «худородным» предприимчивым людям, добивающимся благодаря своему уму, активности высокого положения в обществе. В XVII в. формируется новый демократический читатель и отвечающий его запросам писатель. В литературе трансформируются, демократизируются традиционные жанры исторической повести, жития. Они «обмирщаются». В них усиливается занимательность, появляется интерес к быту, частной личной жизни человека. В них появляется новый герой, вступающий в активную борьбу за свои убеждения – веру, стремящийся строить свою жизнь по своей воле, пытающийся утвердить свое право на свободу чувств. Появляется демократическая сатира, осмеивающая существенные стороны жизни: социальное неравенство, продажность, взяточничество и крючкотворство судей, ханжество и лицемерие монахов и духовенства, государственную систему спаивания народа в «царевых кабаках». Изменяется характер переводной литературы, ориентирующейся теперь на Запад (литературу позднего средневековья и раннего Возрождения). Во второй половине XVII в. возникают придворный и школьный театры, виршевая поэзия, культивирующая стиль барокко, который становится характерным направлением русской придворной культуры и литературы. Начало XVII века знаменуется бурными историческими событиями – первая Крестьянская война и борьба русского народа с интервенцией польских и шведских феодалов, появление самозванцев. Со смертью царя Федора Иоанновича династия Ивана Калиты прекращает свое существование. Восшедший на престол Борис Годунов продолжает политику Грозного по отношению к служилому дворянству и боярству. Эта политика вызвала резкую боярскую оппозицию, получившую поддержку польских магнатов, выдвинувших своего претендента на московский престол – Лжедмитрия. |
| « В еликий Достоевский объясняет любовь русскаго народа к Пушкину тем, что он вмещал в себе в степени высшаго совершенства ту широту русской души, из которой эта последная может перевоплощаться в умы и сердца всех народностей, обнимать собою лучшия стремления всякой культуры и вмещать их в единстве нашего народнаго и христианскаго идеала. Определение Пушкинской поэзии вполне справедливое; но оно недостаточно, чтобы объяснить близость Пушкина ко всякому русскому сердцу, хотя бы и совершенно чуждому международных интересов. Перевоплощение Пушкинскаго гения не ограничивалось своим международным значением. Он мог перевоплощаться в самыя разнообразныя, иногда в самыя исключительныя настроения всякаго вообще человека, любого общественнаго положения и исторической эпохи. Читая драматическия и лирическия творения Пушкина, сколь часто каждый из нас узнает в них свои собственныя душевныя настроения, свои колебания, свои чаяния. Исключительное свойство художественнаго таланта Пушкина, столь глубоко захватывающаго всю внутреннюю жизнь своего читателя, заключается именно в том, что он описывает различныя состояния человеческой души, не как внешний наблюдатель, метко сватывающий оригинальныя и характерныя проявления жизни и духа человеческаго: нет, Пушкин описывает своих героев как бы извнутри их, раскрывает их внутреннюю жизнь так, как ее опознает сам описываемый тип. В этом отношении Пушкин превосходит других гениальных писателей, напр. Шиллера и даже Шекспира, у которых большинство героев являются сплошным воплощением одной какой-нибудь страсти и потому внушают читателю ужас и отвращение. Совсем не так у Пушкина: здесь мы видим живого цельнаго человека, хотя и подвергнутаго какой-либо страсти, а иногда и придавленнаго ею, но все-таки в ней не исчерпывающагося, желающаго с ней бороться и во всяком случае, испытывающаго тяжкия мучения совести. Вот почему все его герои как бы они были порочны, возбуждают в читателе не презрение, а сострадание. Таковы его – Скупой Рыцарь, и Анджело, и Борис Годунов и его счастливый соперник Димитрий Самозванец. Таков же и Евгений Онегин, самолюбивый и праздный человек, но все же преследуемый своею совестию, постоянно напоминающей ему об убитом друге. Так, самое описание страстей человеческих в поэзии Пушкина есть торжество совести»... |
| Викторина 10 загадок Вятки: сколько из них сможете разгадать? У этого города минимум три имени: Вятка, Хлынов, Киров. На этой земле живут разные народы с древней самобытной культурой. Многие известные люди бывали и жили здесь, правда, порой — не по своей воле. Край далекий, красивый, полный загадок… Попробуем разгадать некоторые из них? Начать викторину Кто переименовал Хлынов в Вятку? а) Иван Грозный б) Борис Годунов в) Петр I г) Екатерина II Хлынов переименовали в Вятку в 1780 году по указу императрицы Екатерины II. Хлынов переименовали в Вятку в 1780 году по указу императрицы Екатерины II. Хлынов переименовали в Вятку в 1780 году по указу императрицы Екатерины II. Хлынов переименовали в Вятку в 1780 году по указу императрицы Екатерины II. Как называется вятский народный праздник? Хоровод (южные губернии). 1900-е гг. а) Вятская плясунья б) Вятская свистунья в) Вятская пестунья г) Вятская Устинья Самобытный вятский народный праздник называется Вятская свистунья, или Свистопляска. Первые документированные упоминания о празднике и его описания относятся к началу XIX века. Согласно легенде, праздник отмечался как день поминовения убитых в «хлыновском побоище» между вятчанами и устюжанами в Вятке. Праздник сопровождался свистом и плясками. С весенним праздником Вятская свистунья связывают возникновение дымковской игрушки. Самобытный вятский народный праздник называется Вятская свистунья, или Свистопляска. Первые документированные упоминания о празднике и его описания относятся к началу XIX века. Согласно легенде, праздник отмечался как день поминовения убитых в «хлыновском побоище» между вятчанами и устюжанами в Вятке. Праздник сопровождался свистом и плясками. С весенним праздником Вятская свистунья связывают возникновение дымковской игрушки. Самобытный вятский народный праздник называется Вятская свистунья, или Свистопляска. Первые документированные упоминания о празднике и его описания относятся к началу XIX века. Согласно легенде, праздник отмечался как день поминовения убитых в «хлыновском побоище» между вятчанами и устюжанами в Вятке. Праздник сопровождался свистом и плясками. С весенним праздником Вятская свистунья связывают возникновение дымковской игрушки. |
| Григорий Котошихин. О Московском государстве в середине XVII столетия Глава I. О царех, и царицах, и о царвичах, и о царвнах, и о женитбе царской – каким обычаем бывает веселие 1 . Великий князь Иван Васильевич Московский Гордый со многими своими князи и з боляры ходил войною со многими войски под Казанское, и Астараханское, и Сибирское царствы и Божиим изволением пленил тех царств царей с их государствы и з землями и поселил в тех государствах и землях многих людей християн для укрепления. И с того времяни учинился он великий князь над Московским государством и над теми взятыми царствы и над прежними княжствы царем и великим князем Иваном Василевичем всеа Русии. И таковым обычаем в Росийской земле началося царствование. Княжествовавше же той великий князь и потом царствова, правивше государство свое в ярости и во злобе силне, тиранским обычаем, и имеяй со окрестными государствы войну и розвратие. Когда ж ему не случися быти со окрестными государствы в розвратии, и тогда пленил подданных своих, единоверных християн, и многи мучителства над князи, и боляры своими, и простыми людми показа; понеже и сына своего смири на оный свет, пробиша его осном 4514 своим, и единаго митрополита повеле задушити подушкою. 4515 Царствова ж той царь, преставися. 2 . По смерти же того царя на Московском царстве учинился царем сын его царевичь Феодор Ивановичь; а другому сыну его, царевичю Димитрию, с материю его дан был в удел город Углеч с уездом. Бысть же той царь и великий князь Феодор Иванович всея Русии на Московском государстве зело тих и боголюбив, не таков, яко отец его, и некоторого велможу, зовомаго Борис Годунов, перваго конюшего боярина, учинил над государством своим во всяких делах правителем, а сам предался смирению и на молитву. Той же боярин, правивше государство неединолетно, обогатися зело. Проклятый же и лукавый сотана, искони ненавидяй рода человеча, возмути его разум: всем бо имением, богатством и честию исполнен, но еще несовершенно удоволен, понеж житие и власть имеяй царскую, славою ж несть. И дияволим научением мыслил той боярин учинитись царем, и чрез какой бы обычай. И сь единомышленными своими умыслил послати некоторых людей во град Углечь, обещая им великую честь и богатство, чтоб они царского брата царевича Димитриа убили. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Владимир Мединский: «Я к подобного рода заявлениям отношусь иронически» Министр культуры назвал шуткой Обращение общественных деятелей и историков с требованием убрать из Третьяковской галереи картину И.Е.Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» 07.10.2013 1059 Время на чтение 3 минуты Министр культуры Владимир Мединский прокомментировал Обращение общественных деятелей и историков к Минкультуры с требованием убрать из Третьяковской галереи картину И.Е.Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», сообщает РИА Новости. «Мы ко многим вещам стали в нашей политической жизни и общественной относиться слишком серьезно, вот я к подобного рода заявлениям отношусь иронически. Я смею надеяться, что авторы, которые подписали это письмо, они пошутили. Ну, будем откровенны, шутки бывают иногда неудачными, отдающими малохольностью, но я это рассматриваю как шутку», - заверил Мединский в программе «Вести в субботу» с Сергеем Брилевым. Министр культуры пояснил, что нужно разделять такие понятия, как исторические факты и творческие порывы авторов, и отметил, что Первый Русский Царь Иоанн Грозный, вполне вероятно, не убивал своего сына. «Историки спорят, а в архиве МВД ну нет окровавленного посоха с отпечатками пальцев. Совершенно точно известно, что Моцарта не убивал Сальери, а Борис Годунов, судя по всему, не имел никакого отношения к убийству царевича Дмитрия. Однако это не значит, что мы должны иначе относиться к гениальным произведениям Пушкина или Репина, потому что есть искусство, а есть история», - подчеркнул он. Ранее в Министерстве культуры заявили , что не получали письмо с требованием снять с экспозиции эту картину И.Е.Репина. В связи с этим ведомство отказалось комментировать данную просьбу. Напомним, что ранее ученые-историки и общественные деятели обратились к министру культуры России Владимиру Мединскому и директору Государственной Третьяковской галереи Ирине Лебедевой с просьбой убрать картину И.Е.Репина об убийстве Царем Иваном Грозным своего сына в запасники. «Сейчас, так же, как и 100 лет назад, картина И.Е.Репина " Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года " оказывает на зрителя глубокое психологическое, эмоциональное воздействие, создавая эффект ложной " психологической достоверности " , буквально запечатлевая в памяти тысяч и тысяч посетителей Третьяковской галереи, среди которых значительная часть - дети, не имеющие критического взгляда на мир, клевету на Россию и ее историю. Просим Вас, до окончательного разрешения вопроса по судьбе этой картины убрать ее из экспозиции Третьяковской галереи в запасники, чтобы она перестала оскорблять патриотические чувства русских людей, любящих и ценящих своих предков и выражающих им благодарность за создание великой могучей державы - Русского Православного Царства», - говорится, в частности, в обращении. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «С возрастом читать становится все интереснее…» Ко дню рождения А.С.Пушкина 05.06.2020 799 Время на чтение 4 минуты Что делает Александра Сергеевича Пушкина – поэта, прозаика, драматурга – совершенно особенным, неповторимым, выделяющимся и на фоне других по-настоящему гениальных авторов? Не только бесспорные художественные достоинства. Лучшее из написанного Пушкиным не теряет важности, актуальности для человека любого возраста. Его невозможно «перерасти» или изучить «до дна» – так, чтобы нечего уже было для себя открыть, найти при следующих прочтениях. Лучшее из созданного Пушкиным невозможно и отрицать, от него нельзя «отказаться», сказать, что все это не так, что тебе – читателю – это уже не подходит или никогда не подходило. Подчеркну: речь идет о самых сильных произведениях Пушкина, в числе которых «Борис Годунов», «Медный всадник», «Моцарт и Сальери», «Капитанская дочка» и др. У любого автора есть «пробы пера», не самые сильные в эстетическом и этическом отношении тексты. Абсолютно у любого. Когда мы говорим о поэте или писателе гениальном, о классике, то речь идет о вершинах его творчества, о самом лучшем из созданного им – о том, благодаря чему он и стал классиком. Но вот какое наблюдение: есть бесспорные классики, по-настоящему сильные писатели, поэты, которые с возрастом становятся менее интересны. Читатель сначала взрослеет, потом становится зрелым человеком и со временем понимает, что то, что нравилось, волновало лет десять или двадцать назад, сейчас уже неинтересно, перечитывать это не хочется. И дело не в том, что какое-то литературное произведения кажется теперь хуже или слабее. Читатель уже в другом возрасте, с другим жизненным опытом – и произведение перестало волновать, оно уже пережито, обдумано, в какой-то мере «пройдено». Бывает и по-другому. Читатель может «разлюбить» какого-то автора, может пропасть интерес к его произведениям. И даже, не то, чтобы не разлюбить, а от читательской любви, увлечения прийти почти к противоположному отношению к написанному автором. Признавать его силу как прозаика, поэта или драматурга, но «не признавать» большую часть им написанного. Внутри себя или в разговорах с другими читателями говорить убежденное твердое «нет» большей части написанного, полагать, что «это не так», что предложенное, написанное, выстраданное порой даже писателем все-таки на самом деле неверно, ошибочно. |
|
|
