Философия и богословие власти в трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов». Часть 2 Умирающий Борис Годунов и царевич Федор. Иллюстрация В. Фаворского к трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов» Борьба Бориса со своей совестью – одна из коллизий трагедии. Суть драматического конфликта в том, что у Бориса есть чувство вины, которое не может перерасти в действенное покаяние. Слово «покаяние» происходит от «каяти» – «корить, укорять, огорчать». Но греческое μετνοια, переводом которого является русское «покаяние», означает нечто другое, а именно – «перемену ума». Покаяние – это перемена сознания. Если Борис кается в первом из названных нами значений – укоряет себя, то покаяния в значении втором ­– перемены сознания, изменения себя – у него нет: он остается прежним. Поэтому он мучения совести испытывает, но не находит в них освобождения. Тем не менее, в трагедии присутствуют несколько узловых моментов, когда для Годунова открывается возможность покаяния. Одним из первых «звонков» для Бориса становится известие о появлении Самозванца, о «воскрешении имени Димитрия». Характерна реакция царя Бориса: если для боярской верхушки (как и для польской шляхты) самозванство Лжедмитрия несомненно, то Борис – один из немногих, кто сомневается в этом: ему кажется, что мертвый царевич воскрес и вызывает его на допрос: Чтоб мертвые из гроба выходили Допрашивать царей, царей законных, Назначенных, избранных всенародно, Увенчанных великим патриархом? В законности своего избрания, в святости чина венчания Борис пытается найти внутреннюю нравственную опору против воскресшего Димитрия. В первом столкновении с ужасающим призраком победа как бы достается Борису: Шуйский убеждает царя в смерти истинного Димитрия. Но в самом рассказе Шуйского уже сокрыто нравственное поражение Бориса: в нем засвидетельствовано нетление останков царевича: Вокруг его тринадцать тел лежало, Растерзанных народом, и по ним Уж тление приметно проступало, Но детский лик царевича был ясен, И свеж и тих, как будто усыпленный… Черты лица совсем не изменились.

http://pravoslavie.ru/jurnal/35578.htm

Философия и богословие власти в трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов». Часть 1 Портрет Ф. И. Шаляпина в роли Бориса Годунова Нельзя сказать, что трагедия А.С. Пушкина «Борис Годунов» обделена вниманием исследователей, но неисчерпаемость заключенных в ней смыслов снова и снова заставляет обратиться к ней. Говоря о философии власти в пушкинской трагедии, нельзя не вспомнить прекрасные слова митрополита Анастасия: «“Борис Годунов” с его Пименом – это не что иное, как яркое отображение древней святой Руси; от нее, от ее древних летописцев, от их мудрой простоты, от их усердия, можно сказать, набожности к власти царя, данной от Бога, Пушкин сам почерпнул эту инстинктивную любовь к русской монархии и русским государям» . Несомненно, власть в трагедии «Борис Годунов» имеет харизматическое измерение и осознается как связь с Божественным Промыслом, с Божественной волей, с Божественным благословением или Божественным гневом. И не случайно Борис, «приемля власть», обращается к покойному царю Феодору Иоанновичу: И ниспошли тому, кого любил ты… Священное на власть благословенье. Итак, власть осмысляется как дело великое, страшное и священное, как жребий, который может быть слишком тяжким: «Ох, тяжела ты, шапка Мономаха». (Парадоксальным образом тяжелая шапка Мономаха ассоциируется – рифмуется – с «железным колпаком» юродивого.) Этот священный жребий может быть роковым для его недостойного носителя. С другой стороны, Божественный Промысл может не только щадить и сохранять, но и возвеличивать явно незаконного претендента, бессовестного Самозванца, если этот человек исполняет его волю. Вот что говорит о Самозванце Гаврила Пушкин: Хранит его, конечно, Провиденье; И мы, друзья, не станем унывать. В финале трагедии посланный самозванцем Пушкин обращается к москвичам: Не гневайте ж царя и бойтесь Бога. Выстраиваются сложные диалогические и диалектические отношения между царем, народом и Богом. Как неправда царя, так и грех народа способны вызвать Божественный гнев и бедствия: О страшное невиданное горе!

http://pravoslavie.ru/jurnal/35536.htm

А.А. Половцов Феодор Борисович Годунов Феодор Борисович Годунов (род. в 1589 г., † 10 июня 1605 г.) – сын Бориса Феодоровича Годунова и жены его, Марьи Григорьевны, урожденной Скуратовой; царь московский с 13 апреля до 1 июня 1605 г. Положение, которое занимал Борис Феодорович Годунов при царе Феодоре Иоанновиче как его шурин и ближайший советник, с самого малолетства поставило Ф. Б. в исключительные условия. Эти исключительные условия, а равно известная склонность Бориса к иноземцам и западноевропейскому просвещению и последующая роль Ф. Б., когда отец его стал царем, дают несомненные основания для заключения, что Борис дал ему хорошее образование и тщательное воспитание. Доказательством того, между прочим, могут служить известия об основательном знакомстве царевича Феодора с географией Московского государства. По всему вероятию, книга Большого Чертежа, начатая при Иоанне IV, была дополнена в царствование Бориса Годунова как руководство для царевича. Кроме того, любопытным памятником географических сведений Феодора осталась ландкарта России, изданная под его именем в 1614 г. немцем Герардом. В конце мая 1597 г. приехал в Москву посол императора немецкого Рудольфа II, Авраам бургграф Донау; 22 мая он представлялся царю, а 25 заявил, что у него есть грамота императора к Борису Годунову. По докладу Бориса царь велел ему принять посла у него на дворе. 27 мая прием был устроен по посольскому чину: до сеней четыре встречи дворянами Годунова, среди сеней встретил посла Феодор (ему было 8 лет), подал послу руку и шел с ним в горницу; среди передней избы встретил уже сам Борис; проводы совершались так же, т. e. Борис довел посла до дверей передней горницы, а Феодор проводил в сени. Бургграф Донау привез дары не только Борису, но и сыну его, Феодору. Желая потешить мальчика, он подарил ему двух обезьян, четырех попугаев и «часы стоячие боевые, а приделан на них медведь». Принято было отдаривать; вследствие этого после царского отпуска посланы были дары от Бориса и от Феодора; от имени сына Борис подарил: серого кречета, сорок соболей, черную лисицу и двух живых соболей. Со всем этим ездил к послу дворянин Годунова, Михайло Косов.

http://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/r...

Василий Иванович Шуйский сидел на царском троне вот уже пять лет. Все это время подле него находился Трифон Головин, родня которого была в опале при Борисе Годунове. Заняв трон в Москве, Василий Шуйский вернул из ссылки всех бояр Головиных, приблизив их к себе. В последнее время покойный Борис Годунов стал являться во сне Василию Шуйскому. Так было и в эту июньскую ночь. Государю снилось, будто он поздним вечером заплутал в залах и переходах Большого Кремлевского дворца. Переходя из покоя в покой, Василий Шуйский пребывал в полнейшем недоумении. Нигде не было ни стражи, ни слуг, ни просто случайных просителей… Вокруг царили пустота и гробовая тишина. Горящие светильники, мерцая оранжевыми огоньками, освещали каменные стены и массивные закругленные своды, покрытые белой известью. Толкая плечом дубовые двери, Василий Шуйский шел через анфиладу бесконечных полутемных комнат с узкими окнами, утонувшими в толще каменных стен, озираясь по сторонам и вздрагивая от гулкого звука собственных шагов. Он не узнавал ни эти залы, ни обстановку в них, ни узоры на дверях и колоннах. У него было ощущение, что чья-то злая воля заперла его одного в этом огромном дворце, похожем на лабиринт. Внезапно перед Василием Шуйским возникла высокая фигура в длинных до пят одеждах. В руке этот странный человек держал горящий факел. Едва свет от факела озарил бородатое лицо этого призрака, как Василия Шуйского затрясло от страха. Перед ним стоял Борис Годунов, умерший пять лет тому назад. Василий Шуйский в ужасе попятился. «Куда же ты, государь? – проговорил призрак. – Нам есть о чем потолковать. Не уходи!» Обливаясь холодным потом, Василий Шуйский продолжал пятиться, выставив перед собой свой длинный царский посох, как копье. «Глупец, тебе никуда не скрыться от меня, как от угрызений совести! – усмехаясь, молвил Борис Годунов. Он надвигался на Шуйского, прямой и огромный, в своем длинном черном кафтане и высокой меховой шапке. – Не грози мне своим посохом, государь. Ты не сможешь меня убить, ведь я и так давно мертв!»

http://azbyka.ru/fiction/1612-minin-i-po...

Тема Антихриста и Второго пришествия в трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов» и комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» Диакон Владимир Василик Литературоведы уже писали о пародийной паре Борис – Городничий, которых объединяет то, что у них «совесть нечиста». Добавим: оба чувствуют, что грешны, и готовы покаяться, но им некогда, несет их жизненный поток: и тому, и другому надобно удерживать власть, а Городничему еще и красть. Вот предсмертные слова Бориса: О Боже, Боже! Сейчас явлюсь перед Тобой – и душу Мне некогда очистить покаяньем. А вот «молитва» Городничего: «О, ох, хо, хо, х! грешен, во многом грешен. (Берет вместо шляпы футляр.) Дай только, Боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уж такую свечу, какой еще никто не ставил: на каждую бестию купца наложу доставить по три пуда воску. О Боже мой, Боже мой!» Даже пародийная ремарка «Берет вместо шляпы футляр» может быть аллюзией на пушкинское: «Ох, тяжела ты, шапка Мономаха». И оба грешат не для себя – для семейства. Вот что перед смертью говорит Борис: Но чувствую – мой сын, ты мне дороже Душевного спасенья… так и быть! А вот почему берет взятки Городничий: «Городничий. Ну, щенками или чем другим – всё взятки. Аммос Федорович. Ну нет, Антон Антонович. А вот, например, если у кого-нибудь шуба стоит пятьсот рублей, да супруге шаль…» Оба они находятся под впечатлением страшных снов: Борису снится убитый царевич, Городничему – две крысы. Отметим, что крыса – символ чумы, разорения, бедствия. И не случайно: посещение ревизора осмысляется как беда, нашествие, война. Так и воспринимают ее чиновники. Вот достаточно выразительная сценка из «Ревизора»: «Почтмейстер. Объясните, господа, что, какой чиновник едет? Городничий. А вы разве не слышали? Почтмейстер. Слышал от Петра Ивановича Бобчинского. Он только что был у меня в почтовой конторе. Городничий. Ну, что? Как вы думаете об этом? Почтмейстер. А что думаю? война с турками будет. Аммос Федорович. В одно слово! я сам то же думал. Городничий. Да, оба пальцем в небо попали!

http://pravoslavie.ru/jurnal/60056.htm

Часть вторая Все плачут, Заплачем, брат, и мы. Вторая из трагических проблем жизни, постоянно волнующих Пушкина, – взаимоотношения человека с другими людьми, диалектика личного и общественного. I Если мы попытаемся выяснить, что подразумевают различные действующие лица драмы «Борис Годунов» под словом «народ», то обнаружим любопытную вещь. Борис, например, приказывая сзывать «весь наш народ на пир», имеет в виду Всех, от вельмож до нищего слепца. Для него «народ» – все, что не есть царь. Его сын, Федор, разделяет мир уже на три категории: на царя, царское семейство и – «народ», когда в сцене смерти Бориса говорит отцу: Нет, нет – живи и царствуй долговечно: Народ и мы погибли без тебя. Когда же беседуют между собой князья, то для них существуют: сначала – царь; затем – они сами, князья; и далее, в качестве третьей части всего человечества – народ. Так, в самой первой сцене: Народ отвык в нас видеть древню отрасль Воинственных властителей своих. Или – в сцене «Москва. Дом Шуйского»: Вот – Юрьев день задумал уничтожить. Не властны мы в поместиях своих... ...А легче ли народу? То есть каждый называет «народом» всю ту часть человечества, которую считает ниже себя. Но и дальше: сколько мы ни пытаемся ощутить этот таинственный «народ» через его составную часть, через личность, он всякий раз ускользает. Вот – Пимен, и «народ» уже оказывается где-то вне его, Пимен же только наблюдает, как Народ, остервенясь, волочит Безбожную предательницу-мамку. Вот – Григорий, у него во сне Внизу народ на площади кипел И на меня указывал со смехом. Но даже если опустимся на самый низ, в толпу, и приблизимся к отдельному человеку, то даже и тут «народ» исчезнет из поля зрения: Послушай! что за шум? Народ завыл, там падают, что волны... А собственно «народу» в пьесе принадлежат только десять реплик: Молчать! молчать! дьяк думный говорит; Ш-ш – слушайте! (На коленах. Вой и плач) Ах, смилуйся, отец наш! властвуй нами! Будь наш отец, наш царь! Венец за ним! он царь! он согласился! Борис наш царь! Да здравствует Борис!

http://azbyka.ru/otechnik/Vyacheslav_Rez...

Государю снилось, будто он поздним вечером заплутал в залах и переходах Большого Кремлевского дворца. Переходя из покоя в покой, Василий Шуйский пребывал в полнейшем недоумении. Нигде не было ни стражи, ни слуг, ни просто случайных просителей… Вокруг царили пустота и гробовая тишина. Горящие светильники, мерцая оранжевыми огоньками, освещали каменные стены и массивные закругленные своды, покрытые белой известью. Толкая плечом дубовые двери, Василий Шуйский шел через анфиладу бесконечных полутемных комнат с узкими окнами, утонувшими в толще каменных стен, озираясь по сторонам и вздрагивая от гулкого звука собственных шагов. Он не узнавал ни эти залы, ни обстановку в них, ни узоры на дверях и колоннах. У него было ощущение, что чья-то злая воля заперла его одного в этом огромном дворце, похожем на лабиринт. Внезапно перед Василием Шуйским возникла высокая фигура в длинных до пят одеждах. В руке этот странный человек держал горящий факел. Едва свет от факела озарил бородатое лицо этого призрака, как Василия Шуйского затрясло от страха. Перед ним стоял Борис Годунов, умерший пять лет тому назад. Василий Шуйский в ужасе попятился. «Куда же ты, государь? – проговорил призрак. – Нам есть о чем потолковать. Не уходи!» Обливаясь холодным потом, Василий Шуйский продолжал пятиться, выставив перед собой свой длинный царский посох, как копье. «Глупец, тебе никуда не скрыться от меня, как от угрызений совести! – усмехаясь, молвил Борис Годунов. Он надвигался на Шуйского, прямой и огромный, в своем длинном черном кафтане и высокой меховой шапке. – Не грози мне своим посохом, государь. Ты не сможешь меня убить, ведь я и так давно мертв!» Трясясь от страха, Василий Шуйский торопливо осенил себя крестным знамением, стараясь вспомнить молитву для отпугивания призраков. Однако никакие молитвы не шли ему на ум, его голова просто отказывалась соображать. «Сгинь! Пропади, нечистая сила! – закричал Василий Шуйский, трясущейся рукой нащупывая у себя на груди нательный крестик. – Чур, меня! Господи, сохрани и помилуй!..»

http://azbyka.ru/fiction/1612-minin-i-po...

Закрыть itemscope itemtype=" http://schema.org/Article " > В Казанской опере «Борис Годунов» на Шаляпинском фестивале 19.02.2024 113 Время на чтение 5 минут Фото: предоставлено автором Как известно, именно Казань подарила миру Фёдора Ивановича Шаляпина, и благодаря прежде всего этому факту, наверное, в Казани есть свой театр оперы и балета, в котором наряду с классическим русским и мировым оперным и балетным искусством, процветает татарская опера, татарский балет, в основе которых глубоко народные сюжеты татарских сказок и других шедевров татарского народа. А в феврале здесь ежегодно проводится Международный оперный фестиваль им. Ф.И. Шаляпина, в этом году он сорок второй, XLII, если писать римскими цифрами. Продлится фестиваль до 1 марта, а 13 февраля, традиционно в рамках фестиваля идёт «Борис Годунов» Модеста Мусоргского. Шедевр русской оперы, в основе которого одноимённый литературный шедевр Пушкина. Потому что 13 февраля – день рождения Фёдора Ивановича Шаляпина, такова ежегодная традиция нашего фестиваля. Сюжет, конечно, мне знаком, и читал, и слушал многократно как фрагментами, так и всю оперу в записях и экранизации, но нынче решил оставить все дела и, наконец, побывать «вживую», а то ходишь столько лет по родному городу, и всё мимо родного театра. А в партере, будучи полностью погружённым в происходящее в опере – конечно, совсем иное дело, иначе бы мы всему внимали в записи да в цифре. Особенно, когда в нашем случае – особый день, особый фестиваль, собравшие уникальных исполнителей. Плюс в антрактах прямо в фойе подают шампанское и дорогой коньяк, и живую музыку играет струнный квартет. И пофотографировать можно лепные колонны, обстановку и прочее – на память. Кроме местных наших тоже выдающихся и заслуженных артистов в спектакле участвовали знаменитости Мариинки, Большого – Питер, Москва, жаль не записывал имён. А впечатлений и чувств – непередаваемый поток. Надо слушать и быть, а описать словом – если только мазками. Самый русский персонаж – Варлаам – был безподобен. Поначалу, правда, образ, созданный артистом, показался мне несколько суетливым – должен же быть грозным или по-русски степенным, как ранее представлялся и обыгрывался другими артистами. Но как запел – стало ясно, что это никакая не суетливость, а русская живость, уверенная проворность. И, ведь, ни слова не вырезано из оригинального текста, хоть и ТАТАРСКИЙ наш театр-то, оперы и балета. Сейчас поясню и напоминаю текст его знаменитой песни с сайта нотного архива .

http://ruskline.ru/news_rl/2024/02/19/v_...

Через четыре года трагедия Пушкина издана, в январе 1831 года он дарит ее Погодину, и тот отмечает это событие в дневнике. А через четыре месяца, 30 апреля, Погодин записывает: “К Пушкину, и с ним четыре битых часа в споре о “Борисе”…” Речь шла о вине или невиновности Бориса Годунова в смерти царевича Димитрия. Еще в 1829 году Погодин напечатал статью, где доказывал, что Борис к этой смерти непричастен; сохранились замечания Пушкина на полях этой статьи: Пушкин спорит с нею, он твердо стоит на той позиции, с какой написана его трагедия, — однако среди его возражений нет, пожалуй, ни одного неопровержимого. Но и у Погодина убедительные аргументы отсутствуют. И вот после выхода в свет пушкинской трагедии спор возобновляется с новой силой. Вопрос о смерти Димитрия так же неясен и сейчас; юридически не доказана ни виновность Годунова, ни непричастность его к драме, послужившей толчком эпохе, получившей название Смутного времени. Достойно изумления — об этом уже говорилось выше (см. “Предполагаем жить”), — что, задумав написать трагедию об истории России, молодой Пушкин из всей громады возможных сюжетов выбрал именно этот, с точки зрения строгой истории считающийся неясным, построил произведение на версии, которая, как он хорошо знал, не подтверждена, и сделал это вовсе не в порядке “поэтической вольности” (“Клевета и в поэмах казалась мне непохвальною”, — писал он), а повинуясь, думается, интуитивному пророческому чувству. Через неполных сто лет после окончания его трагедии, в 1918 году, был убит не только наследник престола, была расстреляна вся семья во главе с последним российским царем. Как и большинство пророчеств, пушкинское пророчество не было услышано — даже когда сбылось. Не понимали его и мы. Хотя читали “Бориса Годунова”. Хотя знали о расстреле царской семьи. Но вот с недавних пор это событие все больше занимает нас, волнует и ужасает. Точно мы очнулись от наваждения. Но еще в 70х годах в одной литературной аудитории я своими ушами слышал от автора нашумевшей тогда книги на эту тему:

http://azbyka.ru/fiction/da-vedayut-poto...

XV. Слухи о Димитрии В начале 1604 года в Москве стало достоверно известно, что в Литве действительно появился человек, который называет себя Димитрием царевичем. Первые известия об этом получены были с разных сторон. В Ивангороде перехвачено было письмо, в котором сообщалось, что мнимо-убитый сын Иоаннов Димитрий в Литве и готовится к походу на Москву. В то же время на берегах Волги донские казаки разбили окольничего Семёна Годунова и, отпуская забранных ими пленных, велели передать в Москве, что они скоро придут с царём Димитрием. Стали доходить в Москву вести и из Литвы, и от пограничных воевод доставлены были уже подмётные грамоты от названного царевича. В июне уже император германский, через особого посланника, извещал Бориса, как союзного государя, о появлении в Польше Димитрия, о той помощи, которую поляки намерены были ему оказать и вообще советовал ему быть осторожным. Когда известие о появлении в Польше Димитрия дошло до царя, Борис пришёл в ужас. Ему ясно представилась величайшая опасность, которая угрожала ему самому и его царству от этого нового бедствия, которое Провидению угодно было послать на Россию, и он с ужасом почувствовал, что трон его безнадёжно колеблется. Поражённый, царь окончательно растерялся и не знал, что ему делать и что предпринять. Прежде всего он решился не обнаруживать своих чувств и своих опасений, хотел казаться спокойным, как будто не придаёт значения этим известиям и не видит опасности. Посла императора он принял с обычной торжественностью, велел благодарить императора за предупреждение, но прибавил, что Димитрия давно нет на свете, а это появился какой-то обманщик, с помощью которого поляки думают возмутить его государство, но которого он может уничтожить одним пальцем. С другой стороны, он ясно сознавал необходимость немедленно же принять меры решительные, действительные, но эти меры не приходили в его перепуганную голову. Как раз в это время в Смоленской области свирепствовало моровое поветрие, и потому по всему смоленскому рубежу устроены были заставы. И вот Борис велел усилить, „наипаче крепити», заставы и даже увеличить их и прибавить до Брянска, „чтобы никто из Литвы и в Литву не ходил, чтобы вести не было на Москву». Он полагал, что поветрие даёт ему случай незаметно, не возбуждая разговоров и подозрений, усилить заставы, и думал этим средством „всё укрыть» и не дать распространиться тревожным известиям. Как будто запретом можно помешать преступным слухам разрастись до чудовищных рассказов и басен!

http://azbyka.ru/otechnik/Grigorij_Georg...

  001     002    003    004    005    006    007    008    009    010