| Первый приездный дворец для государей был построен в монастыре при Иване Васильевиче Грозном в 1556 году, одновременно с тем, как произведено было в монастыре преобразование относительно расположения братских келей. Упоминаемый в описи дворец не есть тот же дворец Ивана Васильевича Грозного, называемый только именем царствующего государя, а дворец новый, построенный на место дворца Ивана Васильевича в 1620 году. Это дает знать сохранившаяся во вкладной монастырской книге запись под нашим годом, что одна помещица, по фамилии Григорьева, позволила монастырю в своих вотчинах в Переяславском уезде «на государевы хоромы краснаго лесу высечь 1000 бревен, да на брусье 300 бревен». Дворец, как это видно из сейчас указанной записи и из сличения его с дворцом царицыным, равно как и из его изображения на виде лавры XVII века, был не каменный, а деревянный [см. в приложении таблицу I]. На виде он имеет странную, едва ли соответствующую действительности форму: поставлены в линию шесть отдельных домиков, каждый со своим особым наружным всходом, над каждым из которых кровля, или навес. Судя по числу бревен, высеченных для его построения, следует думать, что он был значительно большой. Указание описи, что дворец находился против Троицкого и Успенского соборов, и его местоположение на виде лавры XVII века дают знать, что он находился на месте доныне существующего Петровского дворца, составляющего главный академический корпус [см. в приложении фототипич. таблицу под XII], иначе – что этот последний дворец поставлен потом на его месте (со всею вероятностию следует думать, что, в свою очередь, наш дворец был поставлен на месте дворца Ивана Васильевича, или, иначе сказать, весьма вероятно думать, что дворцы, начиная с первого из них, занимали одно и то же место; а мнение, что дворец Ивана Васильевича находился на месте теперешней академической столовой, недавно превращенной в столовую из академической библиотеки, ни на чем не основано (см. ниже, гл. X). На виде лавры XVII века при дворце показан с юго-восточного угла сад с прудом. |
| Пятница, 20 февраля Был урок. Поехала в лазарет. Перевязывала Климова 313-го Балашовского полка, рана левой кисти, Волхова 292-го Малоархангельского полка, сквозное ранение левой стопы, Полынцова 51-го Сибирского стрелкового полка, перелом правой голени. Потом Ягмина, Зеленого, Потулова и Наврузова. Пошли в Большой дом на ампутацию левой ноги. Завтракали и обедали с Папа и Мама. Поехали две с Мама в Красный Крест на молебен, после Мама дала 50-ти сестрам дипломы. Поехали в Большой дворец, где сидели у Грабового Грузинского полка, которому не очень хорошо. Заехали к Ане. Были уроки. В 7.30 поехали две с Папа и Мама к Бабушке обедать. Были тетя Ксения, Андрей и Феодор. Сидели до 10.30. Понедельник, 23 февраля Был урок. Поехала в Большой дворец к Грабовому. Потом с Мама с Ольгой в лазарет. Перевязала Андреева Лейб-гвардии Семеновского полка, сквозные ранения щеки и грудной клетки. Потом Наврузова. Была операция Анисимову 27-го Сибирского стрелкового полка, ампутировали правую стопу. Я помогала и держала там крючки. Левая нога была уже ампутирована до колена. Немножко была с нижегородцами. Завтракали с Папа, Мама и дядей Николаем Михайловичем. Днем гуляли 4. Потом поехали в Большой дворец. Чай пила и обедала с Папа и Мама. Был урок. Потом вечером поехали к Ане. Работали там и чай пили. Вернулись в 11.30. Вторник, 24 февраля Был урок. Поехала в Большой дворец за Мама и Ольгой. Поехали в лазарет. Перевязывала: Квитко 289-го Кортояцкого полка, оторван большой палец левой руки, Пупынин 289-го Кортояцкого полка, раны большого и указательного пальцев правой руки, Долем 331-го Орского полка, перелом плеча. Потом Горбова, Зеленого и Наврузова. Потом вырезали осколки пули из задней части бедра Гареева 51-го Сибирского стрелкового полка. Завтракали с Папа, Мама и князем Енгалычевым. Днем немножко гуляли. Потом поехали к Ане, оттуда с Мама в Большой дворец. Чай пила наверху. Проводили Папа душку. Николай Павлович тоже поехал с ним. Потом нам всем прививали оспу. Обедали с Мама. Поехали к нашим в лазарет. Сидела с Наврузовым, Ягминым и Зеленым. Очень было хорошо. |
| — Знаем, тетушка. Там живет крабик с клешнями, — смеялись маленькие рыбки и бросались врассыпную. Впрочем, все в аквариуме жили дружно. Крабик был нелюдимом и редко выползал из своей раковины. А улитки медленно ползали по стенкам аквариума, не обращая внимания на рыбок. Жизнь текла спокойно, пока однажды не случилось чудо. К аквариуму подошел мальчик и весело сказал: — Смотрите, рыбки, что я вам сегодня купил. И он опустил в аквариум настоящий дворец, слепленный из ракушек, камушек и осколков разноцветного стекла. Полукруглые гроты были соединены коридорами, которые вели в пещерки внутри дворца. Даже крабик выглянул из раковины, чтоб полюбоваться на это чудо. Рыбки долго плавали вокруг, не решаясь исследовать дворец изнутри. Первой осмелилась золотая рыбка. Она медленно вплыла в самый большой грот и исчезла. Рыбки ждали, затаив дыхание. Золотая рыбка выплыла из другого грота и важно заявила: — Теперь у меня отличный дворец. Вам туда вход запрещен. — Почему, тетушка золотая рыбка? — удивились все. — Потому что я самая красивая. Мне дали этот дворец и назначили вашей царицей, — гордо сказала золотая рыбка. — Мы можем играть там в прятки, — пропищала одна малышка. — Только попробуйте, я вас укушу, — рассердилась золотая рыбка и так широко раскрыла рот, что все рыбки попятились. Крабик тут же юркнул обратно в свою раковину Рыбки сбились в стайку в дальнем конце аквариума, а их царица охраняла свой дворец, плавая кругами вокруг него. — Зачем ей одной такой большой дворец? Мы даже не видели, что там внутри, — грустно шептались рыбки. — А я поплыву и посмотрю, — заявила самая маленькая полосатая рыбка. — Она тебя укусит, — испугались за подружку рыбки. — Нет, ее не видно сейчас, наверное, уснула где-нибудь, — храбро ответила малышка и поплыла к дворцу Она тихонько нырнула в один из гротов, и тут же из дворца раздались крики: — Ах ты, негодница! Как ты посмела! Я тебе задам! — Ой, помогите, спасите, я застряла! Маленькая рыбка пулей вылетела из дворца. — Я нырнула в грот, — взволнованно рассказала она, — а золотая рыбка как закричит на меня. Я бросилась в узкий проход, чтобы спрятаться, а она — за мной и застряла там. |
| Но если о положении царского дома судить по «двору темничному», а о положении последнего – по воротам темничным, находившимся близ северо-восточного угла храма 609 , и если, при этом, принять во внимание ( 2Пар. 23:15 ), где говорится о «конских воротах дома царского», находившихся близ юго-восточного угла храма 610 , то нужно предполагать дом царский не на Офеле, а на самой горе Мориа, на весьма узкой полосе между восточной стороной храма и долиной потока Кедрского. Был ли тут какой-нибудь царский дом? Вышеприведенные данные убеждают, что был. Но здесь ли строил и Соломон свой дворец – это еще вопрос – место это до того тесно, что Соломоновы обширные постройки не могли тут уместиться. Все, что можно вывести отсюда – это то, что последующие иудейские цари, чувствуя свою слабость, построили себе новый дворец, примыкавший к твердыням храма с восточной стороны. В этом дворце жила Гофолия и на пути к нему через конские ворота была убита 611 , внука же ее, царя Иоаса торжественно проводили через верхние ворота 612 в большой Соломонов дворец во втором городе. Неизвестно, почему Эвальд не обратил внимания на ( Неем. 3:26, 31 ), откуда видно, что в Офеле жили нефинеи (низшие храмовые служители) и торговцы. Южный склон горы Мориа, не занятый храмом, был так мал, что, если бы на нем был царский дворец, нефинеям и торговцам негде было бы и жить. Да и сомнительно, чтобы позволили этим людям жить вблизи царского дворца. «Только тот, кто описывает положение Иерусалима по планам и книгам, – говорит Гретц, – может утверждать, что дворец Соломона был построен на Офеле... Офель составлял только постепенное южное понижение горы Мориа, не застроен и ныне, лежит вне городских укреплений и имеет посередине едва 300 футов в ширину» 613 . Ссылки Эвальда на ( Ис. 32:14 ) и ( Мих. 4:8 ) не могут иметь значения, потому что в образных пророческих речах далеко не всегда можно разобрать, что относится вообще к Иерусалиму и что – к какой-либо отдельной его части. Таким образом, наиболее спокойно можно остановиться только на предположении, что Соломон построил свой дворец на возвышении, лежавшем к северу от Сиона и к западу от горы храма. |
| В 1840-е гг. начались системные раскопки и в Месопотамии. Проводились они главным образом усилиями английских и французских консулов в Османской империи – О. Лэйярда, П.-Э. Ботта, Э. де Сарзека, а также Дж. Смита и X. Рассама. Как и большинство первых археологов-дилетантов, они не столько исследовали древние памятники, сколько уничтожали их в поисках статуй, надписей и каменных рельефов. П.-Э. Ботта раскопал в 1842-м и 1845 гг. телли, лежавшие на берегах Тигра, в селениях Куюнджик и Хорсабад. Последний оказался древним Дур-Шаррукином (совр. Хорсабад), столицей Саргона II, опустошившего Израиль и разрушившего Самарию. Свои раскопки Ботта описал в вышедшем в 1849–1850 гг. пятитомном труде. Еще более результативными были раскопки Лэйярда. В Нимруде (библ. Калахе [см.: Быт. 10, 11 ]) им было открыто пять дворцов: северо-западный дворец Ашшур-нацир-апала II, восстановленный потом Саргоном II; в центре – дворец Салманасара III, отстроенный Тиглатпаласаром III (библ. Феглаффелласаром/Фулом), и в юго-западном углу – дворец Асархаддона. Там же были открыты развалины зиккурата – ступенчатой башни. В Куюнджике, древней Ниневии, в самом существовании которой сомневались некоторые наиболее рьяные критики Библии, О. Лэйярдом был открыт большой дворец Синаххериба (библ. Сеннахирима), скрывавший библиотеку Ашшурбанапала, внука Синаххериба, ставшую ключом ко всей культуре Древней Месопотамии. Вторая часть этой библиотеки была найдена X. Рассамом, открывшим также остатки третьего дворца Навуходоносора II, со знаменитыми «висячими садами». Однако главнейшим открытием тех лет необходимо считать упомянутую библиотеку, хранившуюся некогда во дворце Ашшурбанапала. Когда дворец сгорел, полки с глиняными табличками рухнули с большой высоты, и таблички разбились на мелкие кусочки. Впоследствии оказалось, что в библиотеке, помимо документов царского архива, хранились также религиозные, литературные, магические и учебные тексты, восходившие к вавилонской традиции II тысячелетия до Р.Х. Еще в первой половине XIX в. были достигнуты большие успехи в дешифровке древнеперсидской клинописи VI-IV вв. до Р.Х., разновидности письма, которое внешне, но не по своей структуре и принципам было сходно с письменностью Древней Месопотамии. Надписи древнеперсидских царей обычно состояли из трех параллельных текстов, написанных тремя клинописными системами письма, различными по количеству и степени сложности применяемых знаков. С начала XIX в. в Южном Ираке (Вавилонии) стали находить кирпичи с клинописью, сходной со знаками «третьего рода» в надписях древнеперсидских царей. Знаки «второго рода», как позже оказалось, скрывали текст на эламском языке. Во многом похожими оказались и надписи на каменных плитах и тексты глиняных табличек, найденные в городах Ассирии О. Лэйярдом и П.-Э. Ботта. Поскольку количество надписей и клинописных табличек, обнаруженных в Ираке, намного превосходило количество древнеперсидских надписей, внимание ученых было теперь привлечено к клинописи Древней Месопотамии. |
| 7. Все мы странники на земле Как-то вечером один император сидел у дверей своего двора. Близ него стояли его телохранители и слуги. В эту минуту проходил мимо один монах с посохом в руках и с сумкой за плечами. Вдруг он остановился и обнаружил намерение войти во дворец. – „Куда ты, отче?“ остановил его один из телохранителей. „Хочу войти в эту гостиницу, чтобы переночевать», ответил монах. – Это не гостиница, а царский дворец, проходи дальше. Император, слышавший этот разговор, приказал представить себе монаха и сказал ему ласково: „добрый отче! это не гостиница, а дворец, а я император». Нисколько не смутившись, монах сказал: – Ваше Величество! Кому принадлежал этот дворец за пятьдесят лет тому назад? – „Моему деду“, отвечал император. – А после вашего деда кому? „После деда моему отцу», – А после отца? – „Мне“. – А после вас, когда умрете, кому будет принадлежать? – „Моему сыну». Тогда монах воскликнул: как же, государь, после этого не гостиница дом, в котором перебывало столько народу? Император понял, что хотел сказать монах, взял его за руку, ввел в свой дворец и приказал приютить и угостить. Действительно, все мы, великие и малые, богатые и убогие только и делаем, что проходим по этой земле; нет у нас здесь постоянного вековечного жилища, все мы – и богатые, и бедные – лишь странники здесь и никому из нас ни перед кем нечем гордиться. Богатый и бедный ничего здесь на земле не имеет на веки. Только вера в Бога да добрые дела, благочестивая жизнь, вот какое богатство пойдет с нами туда и от нас не отнимется. Стяжавай же это сокровище и не говори никогда: „довольно, много имею“. („Христ. Чт“. 1889 г.). 8. Изображение беспечности человека в деле своего спасения (Притча Варлаама Премудрого) Некоторый человек, желая избежать ярости единорога, встретил на пути большой овраг с крутым обрывом. Спасаясь от зверя, он бросился с обрыва. Во время падения он крепко ухватился обеими руками за дерево и уперся ногами в небольшой уступ горы. И вот видит он, как две мыши подгрызали корень дерева, и ему предстояла опасность свалиться в пропасть; потом он заглянул в глубину оврага и увидел там страшного змия, который широко раскрывал свою пасть, а из пасти его исходило пламя; наконец, он обратил свои взоры на уступ скалы, на которой держался ногами и видит, что из расселин высовываются головы ядовитых аспидов; обратившись потом к ветвям дерева, за которое держался, он заметил несколько меду диких пчел. И вот этот человек, окруженный столькими опасностями, забыл об единороге, который бесновался на краю пропасти, забыл о змие, который внизу готов был пожрать его, об аспидах и о том, что дерево скоро должно было упасть, – он забыл обо всем этом и начал лакомиться медом. |
| Казалось бы, мощь и величие вавилонской империи запечатлены в них на века... Висячие сады Вавилона При раскопках Вавилона, под пятиметровым слоем глины и щебня на холме Каср, Роберт Кольдевей наткнулся на развалины Южной цитадели (так назвали её немецкие археологи). Это был так называемый Южный дворец Навуходоносора – самая крупная по площади постройка во всём городе, окружённая мощными стенами общей протяжённостью 900 метров. Располагался он в северо-западном углу Старого города, между Евфратом и Дорогой процессий. Огромный дворец Навуходоносора представлял собой настоящий «город», расположенный в городе. Со стороны Дороги процессий находился единственный вход во дворец – внешние ворота, украшенные зубчатыми башнями. Дворец состоял из пяти комплексов, каждый из которых включал в себя пять идущих друг за другом дворов, расположенных вдоль единой оси. Дворы соединялись между собой обложенными медью укреплёнными воротами, так что каждый из них представлял из себя небольшую крепость. В центре двора находился самый большой третий двор (63х58 м.) – царская резиденция. С южной стороны этого двора, выдаваясь, впрочем, далеко за его пределы, находился главный «тронный зал», выходивший на север, подобно всем другим главным покоям, что обеспечивало прохладу летом. К каждому двору примыкали жилые и административные помещения, построенные вплотную друг к другу, но не слитых в одно целое. Считается, что всего помещений было 172 (общей площадью 52000 кв. м.). Крепость-дворец Навуходоносора со своими богатейшими декорациями, рядом внутренних дворов и тронным залом, который имел облицовку из синего глазурованного кирпича различных оттенков, был по-настоящему чудом человеческого искусства. Между прочим, Навуходоносор утверждал, что построил его... за 15 суток! 25 веков назад человеческая молва разнесла по городам и весям славу о замечательном архитектурно-ботаническом ансамбле – сказочном оазисе, появившемся в знойной и безлесной Вавилонии. Позднее греки причислили его к «семи чудесам света», назвав их садами Шаммурамат (в греческом произношении – Семирамида. |
| Во дворце Хасмонеев открыты древнейшая из известных на территории Палестины синагог и наиболее ранние мозаики. Дворец пострадал во время землетрясения 31 г.; его западная часть (на холме) оказалась заброшенной, а на месте его восточной части в 30-25 гг. до Р. Х. был возведен комплекс зданий, бассейнов и садов (2-й дворец Ирода), расположенных на разных уровнях. Первый дворец Ирода, построенный ок. 35-30 гг. до Р. Х., располагался на юж. берегу: большой (84×45 м) прямоугольник открытого двора (перистиля), окруженный различными помещениями, в т. ч. купальнями, ритуальными бассейнами (микве) и комплексом по получению опобальзама и производству ароматических масел. Наиболее крупным (ок. 200×100 м) сооружением стал 3-й дворец Ирода, возведенный ок. 15-10 гг. до Р. Х. на обоих берегах Вади-Кельт между 1-м и 2-м дворцами. На юж. берегу располагался сад, врезанный в склон горы и оформленный портиками, нишами и экседрой (одеоном?), а также обширный бассейн для увлажнения воздуха. На сев. берегу, куда вел мост, располагался дворец с 2 дворами, обширным залом для приемов и банями. Сохранились колонны, оформленные имитирующим мрамор стуком, полы в технике opus sectile (сочетание мрамора и цветного камня) и мозаики. Примерно в 1 км к юго-западу, на вершине небольшой скалы Телль-эль-Акаба, находилось укрепление Кипрос, охранявшее выход из долины Вади-Кельт. Раскрыты части голубятни и акведука времени Хасмонеев, руины дворца с банями (сохр. мозаики) времени Ирода и постройки существовавшего здесь позднее мон-ря. В 1 км к северо-востоку от Телль-эс-Султана в ходе раскопок Барамки (1936) обнаружена синагога. Она ориентирована на Иерусалим и использовалась, по-видимому, с V по VIII в., но точное время ее постройки неизвестно. В синагоге мозаичный пол с изображением ковчега завета, меноры, шофара, лулава и надписью: «Мир над Израилем» - и посвящением по-арамейски. После 1967 г. она была достроена и стала действующей, после 1994 г. сожжена, затем вновь восстановлена. Вторая синагога (VI в.) с богатым мозаичным полом с изображением знаков зодиакального круга открыта в Айн-эд-Дуюке - библейское название Нааран (Нав 16. |
| В первое десятилетие правления (37-27 гг.) И. В. осваивал наследие Хасмонеев. Он восстановил их крепости в долине р. Иордан. Из этих памятников хорошо изучены Масада и Кипрос вблизи Иерихона. Старый форт в Кипросе (30×35 м) превратили в укрепленный дворец (40×45 м) с роскошными банями со ступенчатым бассейном ( Netzer. Cypros. 1993). В Масаде построили часть Западного дворца: царские апартаменты с тронным залом, со спальнями и столовыми, окружавшими открытый двор, и хранилища ( Idem. 1991). Стены жилых покоев покрывала белая штукатурка, пол одного из залов - цветная мозаика из сплетающихся кругов с геометрическим и растительным фризом. В Масаде построили еще 3 дворца, по планировке напоминавшие Западный дворец, но по размеру они были меньше; 3 голубятни; большой бассейн в юж. части и т. н. казармы ( Idem. Masada. 1993). Большое строительство началось в Иерусалиме, где возводились дворец И. В., крепость Антония с башнями в уже типичной для построек И. В. технике, с опущенным до уровня скалы фундаментом и с использованием огромных камней (Jewish Quarter Excavations. 2000). Руины царских апартаментов в Масаде. 37–27-е гг. до Р. Х. Руины царских апартаментов в Масаде. 37–27-е гг. до Р. Х. Два дворца, построенные ранее в Иерихоне, на берегах Вади-Кельта, И. В. перестроил. На южном берегу возник большой (84×45 м) прямоугольник открытого двора-перистиля, окруженного помещениями (в т. ч. купальнями). Дворец на северном берегу был возведен по общему плану эпохи Хасмонеев, но на месте 2 небольших водоемов был устроен бассейн (18×32 м, глубина 2 м), окруженный садами. Новая, вост. часть дворца строилась на 2 уровнях. Верхний (северный) образовал 2-й внутренний двор дворца (28×34 м) с садом, с 3 сторон окруженным колоннадой. Нижний (южный) уровень включал старые части дворца, построенные в эпоху Хасмонеев, но бассейн И. В. превратил в сад, окруженный стоей; к югу от этого углубленного сада-бассейна поставили рим. бани ( Netzer. Jericho. 1993). Строительные проекты И. В. Утверждение на престоле позволило И. В. приступить к осуществлению целого ряда грандиозных строительных проектов. Демонстрируя свое благочестие, он внес решающий вклад в реконструкцию храма в Иерусалиме, а также в сооружение святилища в Хевроне. Он возвел городские дворцы в Иерихоне и Иерусалиме (т. н. крепость Антония) и загородные дворцы-крепости Иродион, Махерон и Масада. Также были заложены и отстроены новые города - Кесария Приморская и Севастия. |
| Архитектура 6 в., как и позднейшего Средневековья, – это по преимуществу храмостроительство. Но сооружались и иные строения, самым грандиозным среди которых был, естественно, императорский дворец столицы. Впрочем, Большой императорский дворец, как и примыкающий к нему с юга дворец Буколеон, который расположен был на берегу Мраморного моря, принадлежит не одной только эпохе Юстиниана. Он строился в течение нескольких веков, начиная от святого Константина до 8 в., но большая часть строений, составивших дворцовый комплекс, была воздвигнута при Юстиниане, после нанесшего значительный ущерб дворцу пожара, бушевавшего в дни мятежа «Ника». Центр дворца находился примерно на месте Голубой мечети. Поэтому археологические раскопки и исследования сталкиваются со значительными препятствиями, хотя, начатые до первой мировой войны Русским археологическим институтом в Константинополе, они ведутся археологами из разных стран мира уже в течение целого столетия. И все же сведения о Большом дворце пока лишь приблизительны. Известно из материалов археологических исследований, а также из сочинений древних писателей, видевших дворец, когда он еще существовал, что дворцовые строения спускались террасами по склонам холма, выходящего на Мраморное море. С этих террас открывался поразительной красоты вид на море, на Босфор, на азиатский берег и на Принцевы острова. Дворцовые помещения располагались вокруг нескольких перистильных (окруженных с четырех сторон крытой колонной) дворов. «Более поздние части дворца имели анфилады монументальных залов, похожих на боковые нефы Константинопольской Софии и чередовавшихся с большими перекрытыми куполами парадными залами, своды которых были украшены золотыми мозаиками» 700 . Из дворцовых мозаик сохранились лишь напольные, выложенные в перистильном дворе, расположенном к востоку от Голубой мечети. При Юстиниане Великом было начато, а при его преемнике Юстине II завершено строительство важнейшего здания в дворцовом комплексе – Хризотриклиния, в котором находился императорский трон и совершались самые торжественные дворцовые приемы и церемонии. |
|
|
