| III. В алтаре теплого храма середину занимает св. престол, а по левую сторону его находится жертвенник. На восточной стене алтаря три живописных клейма. В среднем из них на горнем месте изображен Спаситель в образе вечного архиерея, сидящего на престоле, а по сторонам горнего места изображены Богоматерь и Предтеча с предстоящими ангелами. Алтарь освещается тремя окнами. Пол в алтаре как и в церкви, деревянный -паркетный 46 . Ризница и библиотека Ризница и библиотека Успенского собора заключают в себе немало замечательных вещей; таковы в особенности: 1) Крест напрестольный, обложенный по дереву золоченым беспробным серебром с чеканным изображением на передней стороне Распятия Господня с предстоящими, украшенный жемчугом; в кресте сокрыты части мощей разных святых. Этот крест пожертвован в собор царем Алексеем Михайловичем. 2) Сосуды серебряные позолоченные – дар царя Алексея Михайловича, переделанные, как видно из надписи на дне потира, дочерью его, царевной Марией Алексеевной. 3) Кадило серебряное позолоченное, пожертвованное царем Алекскем Михайловичем в 1652 году. 4) Блюдо серебряное, внутри вызолоченное, с следующей надписью: «Блюдо, поднесенное государю великому князю Михаилу Павловичу ярославским градским обществом и от его Императорскаго Высочества приложенное в Успенский кафедральный Собор. Ярославль, 1817 года августа 16-го числа». 5) Антиминсы, священнодействованные иерархами ростовскими: митрополитом Ионой (год неизвестен), св. Дмитрием митрополитом 1709 г. октября 4-го, архиепископом Иоакимом 1736 г. апреля 22-го, митрополитом Арсением (Мацеевичем) 1754 г. мая 16-го и архиепископом Самуилом (Миславским) 1780 г. декабря 19-го дня. 6) Евангелие, писаное на пергаменте (харатейное) красивым уставом с юсами и некоторыми греческими словами, расположенное в два столбца, состоящее из 25-ти строк. В евангелии несколько рисунков или картинок. Оно состоит теперь из 223 листов, но здесь не конец его. Между 222 и 223 листами рукописи видны остатки утраченного листа, с которым, по всей вероятности, утратилось послесловие, обозначающее год его написания и проч. |
| В этот же день была освящена надвратная Казанская икона Божией Матери с ангелами, воссозданная на внутренней стороне Никольской башни Московского Кремля. Чин освящения совершил управляющий делами Московской Патриархии , первый викарий Патриарха Московского и всея Руси по г. Москве митрополит Воскресенский Дионисий . Двухчастный образ Спаса Нерукотворного с ангелами и Пресвятой Богородицы на престоле со святителями Петром и Алексием Спасской башни Московского Кремля воссоздан в 2023 году. Согласно церковному преданию, появление икон над проездными воротами Спасской башни связано с избавлением Москвы от осады войском Мехмеда I Гирея в 1521 году, когда были написаны иконы Спасителя (на восточной стене) и Богоматери со святителями московскими Петром и Алексием (на западной стене). Появление живописного образа Спаса Нерукотворного над образом Богоматери Печерской связано со встречей царем Алексеем Михайловичем чудотворного Нерукотворного образа из Вятки в 1658 году. В 1866 году иконы были счищены и написаны заново, а в 1923 году было принято решение об удалении икон с фасада. Исследования, проведенные в 2015 году, подтвердили полную утрату живописи в киоте. Для соблюдения исторической достоверности эскиз воссоздаваемого образа был разработан на основании иконографии, известной по рисунку 1860-х гг. и фотографиям начала XX века. Двухчастный образ в верхней части содержит изображение Спаса Нерукотворного в иконографическом изводе «Спас на убрусе», плат поддерживают два ангела. Нижний сегмент занимает образ Богоматери Печерской с предстоящими святителями Петром и Алексием. Над воротами всех проездных башен Московского Кремля исторически располагались иконы, которые были особо почитаемы верующими, а некоторые из них считались чудотворными. В советское время они считались утраченными. Вопрос о возвращении надвратных икон на проездные башни Московского Кремля исследовался Фондом Андрея Первозванного с 2007 года. В результате проведенных архивных изысканий было обнаружено, что в киотах Спасской и Никольской башен со стороны Красной площади иконы могли сохраниться. Для проверки этой версии в апреле 2010 года были проведены натурные исследования, которые подтвердили сохранность икон. Образы Христа Спасителя на Спасской и святителя Николая на Никольской башнях были бережно закрыты металлической сеткой с нанесенной поверх штукатуркой. Отреставрированные образы были вновь открыты в 2010 году. |
| изображение утрачено изображение утрачено Богоматерь с предстоящими ей девами (композиция не опубликована, известна только по описанию) изображение не опубликовано изображение утрачено Стоящая Богоматерь с Младенцем на руках, по обеим сторонам от нее девы в нимбах, слева – в простых, справа – в царских одеждах изображение сохранилось фрагментарно Стоящая Богоматерь Оранта между двумя группами дев Стоящая Богоматерь между двумя группами дев, среди которых некоторые в царских одеждах (композиция не опубликована, известна только по описанию) Богоматерь на троне, поднимающая руки подобно Оранте, но несимметрично, и по сторонам от нее две группы дев (по Белградской Псалтири). Стоящая Богоматерь со спеленутым Младенцем Христом на руках, за ней две Марии, перед ней три девы в царских коронах Стоящая Богоматерь Оранта, справа девы в монашеских облачениях и Мария Египетская, слева монахи Богоматерь, стоящая на подиуме, держит над головами двух групп дев красный омофор; все девы, кроме одной, в монашеских облачениях Кондак XI, строфа υ (20) къ множъству многыхъ щедрод твоих, равночислъны бо песка псалмы и аще приносим ти ц(а)рю с(вя)тый, ничтоже творим достоино их же далъ еси въпищим, аллилуйа: … 1 изображение утрачено изображение утрачено изображение утрачено Икона Богоматери Одигитрии. Справа епископ с кадилом и певчие, слева два монаха, первый из них с кацеей изображение не опубликовано Христос на престоле со свитком в левой руке и поднятой к груди правой, справа апостолы, левая часть композиции не сохранилась В центре Христос на престоле (композиция сохранилась фрагментарно Богоматерь, стоящая на подиуме в позе Оранты, но переданной несимметрично, справа и слева две группы людей – духовенства и знати Два сбора певчих стоят по сторонам от шестигранного аналоя, на вершину которого поставлены две доски для текстов; вверху полуфигурное изображение Богоматери Стоящий на подиуме под киворием Христос с Евангелием и две группы предстоящих – певчие и духовные лица; из духовных лиц выделены два архиерея в полиставрионах. Содержит донаторские портреты |
| 4) Над задними воротами церковь о трех верхах в честь Покрова Божией Матери. Она уже существовала между 1625 и 1677 годами, как выше показывает книга Царского жалованья Московским церквам, стр. 145: «Покровский поп, что на вратех». В церкви свод стрельчатый, равно как и в трапезе, отделенной от храма каменною стеной с дверью и двумя окнообразными пролетами. Замечательно, что в трапезу ведут двое дверей, одни с запада, другие боковые с севера. Назначение последних могло быть двоякое: для выхода Настоятеля в притвор на утрени Светлого Воскресения 54 , и для удобнейшего перехода Царевнам из каменных палат, примыкающих к восточной части храма. По преданию, в этих палатах жила Царевна София Алексеевна. Пол в церкви дощатый, престольное место или солея возвышается на две ступени. Алтарь отделен от храма каменною стеной, с арками, к коей приставлен четырехпоясной иконостас во вкусе рококо. С правой стороны от Царских врат иконы: Богоявление Господне, Покров Божией Матери, окруженной Архангелами Михаилом, Гавриилом, Салафаилом, Варахаилом и Егудилом. На второй из них изображена следующая надпись: «писал сий образ иконописец Василей Иванов сын, рекло Пахомов.» На левой стороне образа: Рождество Христово и Введение во храм Божией Матери; на полях последнего читаем: «198 (1690) лета писал сий образ Кирил Уланов.» Вероятно, и другие св. иконы в алтарном иконостасе писаны в Фряжском пошибе, сими Царскими зографами, или их товарищами. На царских вратах изображены Благовещение Богородицы и четыре Евангелиста; над ними в клейме Св. Троица, а по сторонам, во втором поясе шесть господских праздников. В третьем поясе Господь в Силах с предстоящими Ему Богоматерью и Предтечею, Архангелами Михаилом и Гавриилом; по обеим сторонам их Апостолы. В последнем поясе, увенчанном Распятием Иисуса Христа, Знамение Божией Матери, или Воплощение с предстоящими Ей Пророками. На южных дверях алтаря написан Св. Архидиакон Филипп, а на северных Св. Архидиакон Стефан. В самом алтаре нет ничего особенно замечательного для археолога. |
| Четырехъярусный иконостас главного храма был устроен в 1748 г. и обновлен в 1856 г. усердием кашинской помещицы Лидии Николаевны Истоминой. Резные царские двери представляли собой изображение в центре Благовещенья Божьей Матери, а внизу - евангелистов. Верх иконостаса венчало резное распятие Господа Вседержителя с предстоящими. Во втором ярусе помещалось 15 икон с Тайной Вечерей посредине. Среди шести икон третьего яруса замечательна была икона Спасителя на престоле, а в середине четвертого яруса, состоявшего из пяти икон - Богоматерь с младенцем. Полукруглый алтарь был разделен арками на три части. В средней располагался престол, в южной - дьяконник, в северной - жертвенник. Стены алтаря были расписаны священными изображениями. За горним местом на возвышении стоял кипарисный крест, в котором в серебряных клеймах помещалось 69 святынь, в том числе перстень с кровью Господа Иисуса Христа, часть камня гроба Господня, песок из Киевских пещер, перстень из Вифлеема и др. По обеим сторонам горнего места помещались старинные иконы Воскресения Христова и Божьей Матери " Одигитрия " с серебряно-позолоченными украшениями. Большинство храмовых икон было приобретено на средства прихожан или пожертвовано различными благотворителями. Так, икона Господа Вседержителя, сидящего на престоле, располагавшаяся с правой стороны царских ворот, была пожертвована в 1836 г. калязинском купцом и потомственным почетным гражданином Михаилом Тихоновичем Полежаевым. Серебряная риза и вызолоченный венец, украшавшие икону, весили более пуда. Храмовую икону Живоначальной Троицы в виде трёх странников, беседующих под дубом с предстоящими Авраамом и Саррой, принёс в дар монастырю в 1831 г. кашинский купец Иван Иванович Жуков. Икона была в серебряной ризе с позолоченными венцами. С левой стороны царских ворот располагалась, пожертвованная в 1838 г. калязинским купцом и потомственным почётным гражданином Алексеем Михайловичем Полежаевым, икона Тихвинской Божьей Матери с изображением девяти святых: преподобномученицы Евдокии, преподобного Михаила Клопского, блаженного Василия Московского, святителя Николая Чудотворца, митрополита Ростовского Дмитрия, преподобного Макария Калязинского, великомученицы Евфимии и преподобномученицы Ксении. |
| Стилистическое противоречие, существующее между этими двумя иконами, вряд ли исчерпывается временной дистанцией. В его основе – разница подхода к человеческому (хотя и обожествленному) в Петре и к личности Иисуса Христа, настолько уникальной, что в применении к ней рационально-объективный изобразительный и философский язык терял всякий смысл. Фиксация этого могла иметь существенное значение в эпоху соборов VI в. 76 . С христологическими спорами связана еще одна необычная деталь иконы апостола Петра. Деисус, представленный в верхней части иконы, имеет в своем составе не Иоанна Крестителя, но юного Иоанна Богослова. Тем самым композиция из трех медальонов – Спасителя в центре, Богоматери с Иоанном Богословом по краям – является сокращенной формулой Распятия. Не случайно в изображении Христа Халке (особый иконографический тип – без нимба) крест выглядит таким огромным, заполняющим весь медальон. Возможно, внутренний смысл иконы включал в себя еще одну тематическую линию: Петр, отрекшийся, а затем последовавший Христу даже в Его Мучении 77 (крест в руке у апостола – символ веры , но и символ его мученической смерти), являет нам прямое свидетельство непризрачности Страстей, Распятия, мучительной смерти и будущего Воскресения. Все эти евангельские сюжеты постоянно объединяют самого верного неверного ученика Иисуса – Петра – и Иоанна, «его любяше Иисус» ( Ин. 13:23 ). Рисунок. См. изображение в оригинале Икона Богоматери с предстоящими Феодором и Георгием из монастыря Св. Екатерины на Синае 78 должна быть датирована концом VI – началом VII в. В ней не меньше, чем в предшествующей, откровенной живописности, любования «красочной плотью» и фактурой письма, сочности и нарядности цвета. Однако в композиции иконы осуществлено структурное преобразование, определенное новым духовным смыслом. Икона впервые вообще не портрет, не запечатление ипостаси, не демонстрация явления-эпифании и, конечно, не рассказ, не повествование. Изображенное в иконе – сопряжение разноплановых и разновременных пластов, объединенных символическим контекстом. Богоматери с Младенцем, восседающей на престоле, предстоят святые, вверху ее образ фланкируют ангелы. В сложной структуре иконы нет прямого соприкосновения с реальностью: таинственное явление Богородицы по молитве святых Феодора и Георгия показано неземными очами. Контраст уровней бытия представленных персонажей подчеркнут разными художественными приемами. Земные персонажи – Феодор и Георгий – написаны условно. Их фигуры фронтальны, столпообразны (они – столпы истовой молитвы), недвижны. Абрисы их ликов схематичны; одеяния – более плотны и реальны, чем облаченные в них бестелесные персонажи. Письмо ликов демонстрирует иссушенность аскезой: плоть совершенно непластична, лишена объема, смугла или бледна, озарена жарким румянцем экстаза. |
| Активное развитие житийной иконографии в XVI в. происходило не только в столице, но и в известных художественных центрах - Вел. Новгороде, Пскове, Ростове, Ярославле. Здесь были свои предпочтения в выборе сюжетов для Ж. и. таких чтимых святых, как свт. Николай или вмч. Георгий. Создавали Ж. и. и местных святых или святых, которым были посвящены престолы храмов, напр. в Вел. Новгороде прп. Варлаама Хутынского (икона ок. 1560, ГРМ). Для новгородских храмов в качестве местных образов в XVI в. были написаны иконы с подробными повествовательными циклами: «Апостолы Петр и Павел, с деяниями» из ц. Петра и Павла в Кожевниках (ок. 1558, НГОМЗ), «Рождество Богоматери, с житиями Иоакима, Анны и Богоматери» из собора Рождества Богоматери Антониева мон-ря (ок. 1560, НГОМЗ). Среди новгородских Ж. и. Николая Чудотворца необходимо отметить икону «Свт. Николай Чудотворец (Зарайский), с житием» из г. Боровичи (кон. XVI в., НГОМЗ), некоторые клейма к-рой, напр. «Явление свт. Николаю Св. Духа», неизвестны по др. памятникам, а распространенные сюжеты («Перенесение мощей в Бари») оригинальны по исполнению. Псковские мастера создали галереи житийных образов св. жен, среди к-рых - редкая икона «Мученицы Параскева, Варвара и Ульяна, с житиями Варвары, Ульяны Илиопольской и Ульяны Никомидийской» из Варваринской ц. (1-я пол. XVI в., НГОМЗ). Псковские Ж. и. свт. Николая своеобразны в отдельных мотивах, выборе сюжетов и в художественном решении. На 2 иконах (из ц. свт. Николая с Усохи, 40-е гг. XVI в., ГРМ, и 2-я пол. XVI в., ПИАМ) присутствует клеймо «Видение агнца Нонне, матери свт. Николая», лит. основа которого неизвестна по текстам Житий и чудес святителя. В искусстве Ярославля XVI в. помимо Ж. и. почитавшихся на Руси святых разрабатывалась иконография Ярославских чудотворцев: икона из ц. Ярославских чудотворцев Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле «Св. князья Феодор, Давид и Константин, с житием» в 36 клеймах (ЯМЗ, 60-е гг. XVI в.). В XVI-XVII вв. для мн. обителей создавались иконы их небесных покровителей и основателей, чьи мощи почивали в храмах. К числу крупных заказчиков принадлежал Соловецкий мон-рь, для к-рого Ж. и. преподобных Зосимы и Савватия писали в Москве, Вел. Новгороде: «Богоматерь, с предстоящими Зосимой, Савватием и братией монастыря и с житием Зосимы и Савватия», «Святые Зосима и Савватий, с житием» (обе 1545, ГММК). Если Ж. и. Соловецких чудотворцев получили широкое распространение по всей стране (напр., икона «Святые Зосима и Савватий, с житием» из ц. Св. Троицы в Нёноксе, 2-я пол. XVII в., АМИИ), то Ж. и. чтимых основателей др. монастырей были известны гл. обр. в стенах их обителей: «Св. Стефан Махрищский, с житием» из Стефанова Махрищского мон-ря (3-я четв. XVII в., Гос. музей «Александрова слобода»), рама с клеймами Жития прп. Иосифа Волоцкого из Иосифова Волоколамского мон-ря (ок. 1697, ЦМиАР). |
| Металлической строгости одежд, украшенных богатым орнаментом и драгоценными камнями, не угрожает даже малейшее перемещение складок. Застылость, недвижность, строгая фиксированность любого проявления форм, любого явления вообще становятся парадигмой возвышенного, образцом данного свыше закона. Не случайно эта икона была главной «участницей» утверждения власти пап, стала своего рода палладиумом папского престола в Риме (ее иконографическая схема и композиция были повторены в мозаике базилики Св. апостола Петра вместе с поклоняющимися образу панами). Рисунок. См. изображение в оригинале Икона Богоматери из Пантеона (Мадонна дель Пантеон, 604 г.) имеет более вытянутый по вертикали формат (174 x 79 см), чем образ Богоматери из Санта Мария Маджоре. Иконография этих образов близка, но отчетливо переданный жест рук Богоматери «Salus populi» здесь едва намечен. Правая рука Богородицы и правая ручка Младенца с самого начала были написаны золотом, что должно иметь символический подтекст. Истолкование этой иконы, гораздо более мягкой и сдержанной по манере, чем Богородица «Salus populi», затруднено ввиду ее плохой сохранности. Завершая главу, посвященную ранним иконам, следует отметить наиболее важные положения. Поиск иконной выразительности в ранневизантийский период идет рука об руку с развитием культа мощей и часто связан с воспроизведением чтимых реликвий. Именно в этот период икона перестает быть воспоминанием, она становится самоценным сакральным объектом, что отражает новую фазу развития христианского сознания. Для изобразительной системы и восприятия иконы накануне иконоборчества уже не были актуальны античный иллюзионизм и натурализм. Напротив, по смыслу, назначению, зрительному облику икона все больше объединялась с «натуральностью» мощей. Именно на этом пути происходит рождение главного смысла иконы – сакрального, требующего поклонения и немыслимого вне ритуального почитания. Совершается становление иконного канона (о чем свидетельствуют иконы Богоматери с предстоящими, св. |
| Константин Великий и Юстиниан перед Богоматерью на престоле– мозаика южного вестибюля храма Св. Софии, по общему мнению, возникла при Константине VII Багрянородном, около 950 г. 50 . Так же как при создании мозаики западного входа над Императорскими вратами, здесь стояла задача импозантного обрамления входов главного храма империи. Южный вход должен был, как и западный, демонстрировать единство императорской власти и Церкви, благочестие василевсов. С точки зрения эволюции стиля перед нами поиски нового синтеза, определенного стремлением более жестко и тесно соединить классику с отвлеченностью. Надо сказать, что эти тенденции прекрасно вписываются в общее русло развития искусства при Константине Багрянородном – личности несколько начетнического плана, умственной, дидактичной. Рисунок. См. изображение в оригинале Иконография сцены заключает в себе особый внутренний смысл. Образ Богоматери с Младенцем точно копирует изображение в конхе храма, воспроизводя даже мельчайшие детали ранней мозаики (абсолютно совпадают позы Матери и Младенца, положение рук и ног, форма и орнаментация трона, характер одеяний; единственное отступление – плат, который Богородица конхи держит, отчетливо обернув им большой палец левой руки, в сцене же южного вестибюля объемная и отчетливая петля плата превратилась в тонкую белую, едва читаемую линию). Константин и Юстиниан приносят свои дары не отвлеченной святыне, а Владычице главного храма Византии. Этот многозначительный жест идеально корреспондирует со смысловыми акцентами сцены над Императорскими вратами, созданными при отце Константина Багрянородного – Льве VI Мудром. Рисунок. См. изображение в оригинале Композиция упрощается, приобретает строгость, не допускающую асимметричных сдвигов. Особую многозначительность получает геометрическая выверенность построения четкая дуга кругов верхней части сцены (нимбы, медальоны с именем Богоматери), вторя абрису люнета и свода над ним, формирует идеальную замкнутость изображенного. Вписанность в архитектуру носит формульный характер. Силуэты предстоящих Богоматери василевсов копируют друг друга, они подобны створкам триптиха, обрамляющим идеальный центр. Точная рассчитанность пространственных интервалов созвучна симметрии цветовых пятен – золотых, серебряных и фиолетовых. Пространство строго дозировано: его узкий слой определяет глубина сокращающегося подножия под ногами Богородицы, в то время как ее трон имеет уже абсолютно плоскую заднюю стенку и обращенные в обратной проекции боковые. |
| Сад представлен четырехугольным, огороженным невысокой золотой балюстрадой и насаженным регулярными рядами трав и цветов, в основном — тюльпанами и гвоздиками. Эти же цветы стоят в вазах по углам ограды и у водоема. В показе рая передается не столько впечатление художника от реально существовавших на Руси царских и боярских регулярных садов того времени, сколько представление о благоустроенности, ухоженности и упорядоченности райского сада, отгороженного на иконе от «дикого» холмистого пейзажа. Строго регулярная планировка райского сада являлась одним из многочисленных свойств, приписываемых раю, и особо подчеркивалась, например, в видении блаженного Андрея Юродивого (Четьи Минеи, 2 октября), где говорится: «Прекрасные эти сады стояли там рядами, как стоит полк против полка» . Интересно, что изображенный сад не замкнут оградой — балюстрада имеет всего три стеночки, на первом же плане функцию преграды выполняет изображенный водоем, пруд, который отделяет сад от зрителя. Возможно, здесь нашло отражение одно из многочисленных средневековых представлений, по которым рай отделяется от всего остального мира рекою, неким водным пространством, которое сложно преодолеть . В то же время Богоматерь стоит на полукруглом выступе как бы над прудом, она приближена к нижнему краю иконы, к предстоящим. Этот выступ ассоциируется с таким же по форме выступом солеи в храме, точно так же как небольшие прямоугольные площадки по сторонам от центра соотносятся со ступеньками, ведущими в боковые двери алтаря . Богоматерь, стоящая словно на солее перед алтарем, представлена здесь как дверь царских врат, ведущая в святая святых храма, дверь в рай. В то же время Она являет собою и образ всей Церкви — Невесты Христовой, Царицы с Царственным Младенцем на руках, Который изображен с державой. В связи с этим звучит и тема страстей Христовых, ибо Царь славы во время литургии невидимо проходит через главные врата иконостаса (которые поэтому и получили название царских) при перенесении святых даров из жертвенника на престол. Богоматерь словно предчувствует жертвенную смерть Спасителя — в правой руке у Нее красная гвоздика, символ крестных мук Господа. Иконописец создал утонченный и настолько лиричный образ Пресвятой Девы, насколько это было возможно в рамках православной иконы. |
|
|
