| Н.А. Редин Результатом третьей международной патристической конференции «Преподобный Иоанн Кассиан и монашеская традиция христианского Востока и Запада», проходившей с 19 по 21 ноября 2015 г. в Москве, в Общецерковной аспирантуре и докторантуре им. свв. Кирилла и Мефодия, стал одноименный сборник, вышедший в свет в Издательском доме «Познание» ( Иоанн Кассиан , 2017). Он посвящен фигуре св. Иоанна Кассиана (ок. 360–435), выдающегося представителя раннего монашества и видного теоретика христианского аскетизма, автора двух знаменитых сочинений – «Собеседований» (Collationes) и «О правилах общежительных монастырей» (De institutis coenobiorum), сконцентрировавших в себе сущность восточно-христианской духовной традиции. Св. Кассиан приобрел богатейший опыт аскетической жизни в различных монашеских общинах Египта, Палестины, Константинополя и Рима. Последнюю часть своей земной жизни он провел в Южной Галлии, где основал два общежительных монастыря (мужской и женский) и впоследствии был прославлен как святой 1 . Сборник состоит из пяти разделов. Первый из них, наименее объёмный (в нем всего три доклада), посвящён биографии и литературному наследию св. Кассиана. Здесь рассматриваются девять различных гипотез о месте рождения Кассиана, обсуждаются вопросы хронологии последних лет его жизни и рецепция его сочинений на христианском Востоке. Второй раздел сборника посвящён различным аспектам богословского учения св. Кассиана. В нём представлены доклады, в которых рассматриваются его учение о Евхаристии, о внутренних взаимосвязях в его богословской мысли, о взглядах св. Кассиана на природу Бога, материи и времени, а также особенности его христологии на основе трактата «О воплощении». В третьем разделе, представляющем наибольший интерес в рамках нашего обзора, на котором в дальнейшем мы остановимся подробнее, рассматривается аскетическое учение св. Кассиана. В него вошли доклады, посвящённые монашескому идеалу и дружбе, любви и эмоциям, внутреннему зрению, чистоте сердца, созерцанию и молитве. |
| О.А. Родионов Учение прп. Никодима Святогорца о плодах умного делания в контексте исихастского аскетического предания Источник Преподобный Никодим Святогорец (1749–1809), самый знаменитый из греческих церковных писателей эпохи Турецкого владычества, почитается во всем православном мире не только как выдающийся богослов, экзегет, гимнограф, издатель святоотеческих текстов, но и как великий учитель умной молитвы. И причиною этому не только его труд по изданию знаменитой святоотеческой антологии – греческого «Добротолюбия», которому он предпослал замечательное предисловие, где исчерпывающе изложены богословские основания умного делания. Еще первый биограф Преподобного, иеромонах Евфимий, его «собрат» (παρδελφος, т.е. принявший постриг одновременно со св. Никодимом и от одного старца), так описывал его каждодневные занятия: «…Не только из монастырей, и скитов, и келлий, но и многие [мирские] христиане приходили к нему из разных мест, чтобы увидеть [его] и получить от Никодима утешение в своих скорбях. Так что он часто неким образом страдал от нас – страдал не оттого, что его обременяли братья: как [могло быть такое], когда он всю жизнь свою потратил на составление и истолкование [книг], необходимых для пользы братьев-христиан?! Нет, говорю я, не из-за этого, но потому что это препятствовало ему в сем божественном деле, и из-за любви, которую он питал к тому, чтобы ночью и днем заниматься божественной и умной молитвой. …Все часы суток были им посвящены этим двум деланиям: или он истолковывал какую-то мысль Божественного Писания, или склонял голову на левую сторону груди и сводил ум свой в сердце и умно взывал: Господи Иисусе, помилуй мя. И оттого он часто говорил нам: «Уедем, отцы мои, на какой-нибудь необитаемый остров, чтобы избавиться от мира» 1 . Неудивительно, что одно из наиболее распространенных иконописных изображений святого представляет его сидящим за рабочим столом, с пером в руке, но пишущим в раскрытой книге такие слова: « ησος ς εναι γλυκ μελτημα τς καρδας σου» (ΕΣ 176), т.е. «Иисус да будет сладостным |
| Ок. 1596 г. К. был отдан родителями в обучение к купцу Я. Поповичу в Вильно, где лично познакомился с представителями Об-ва Иисуса (в т. ч. с богословом при униат. митр. Киевском Ипатии Потее Петром Аркудием) и по их совету вступил в 1604 г. в орден св. Василия Великого, приняв монашеское имя Иосафат. В том же году рукоположен Потеем в диаконы виленского во имя Св. Троицы мон-ря и после пострига почти 3 года добровольно не выходил из мон-ря, предаваясь в келье св. Луки духовному чтению и аскетическим практикам. К. не получил систематического образования: он обучался грамоте дома и посещал предположительно только приходскую школу во Владимире-Волынском. Житийная традиция единодушно признаёт, что К. был в значительной степени самоучкой, отмечая его страсть к чтению с детских лет. Вступив в орден василиан, К. осваивал основы богословского образования под рук. ректора монастырской школы П. Ф. Сурометниковича и иером. (впосл. архимандрит Троицкого монастыря) Иосифа Вельямина Рутского . К. свободно владел польск. языком, но не знал греческого и латыни. Последнее обстоятельство стало препятствием к получению им систематического богословского образования в Виленской академии иезуитов. Один из преподавателей академии и будущий духовник К. иезуит Валентий Фабриций Гроза (Ковальский) давал ему частные уроки богословия «по-руськи». С. Сеник считает, что К. читал и переписывал сочинения Нила Сорского и Симеона Нового Богослова, а также сочинения, связанные с исихастской традицией; сохранились 2 Слова на Усекновение главы Иоанна Крестителя, переписанные К. ( Добрянский Ф. Н. Описание рукописей Виленской публ. б-ки, церковно-славянских и русских. Вильна, 1882. С. 228). Биографы К. единодушно отмечают его особую набожность. По преданию, еще в раннем детстве во время молитвы перед Распятием во владимирской ц. св. Параскевы Пятницы он получил от Бога знамение о своей избранности к духовному поприщу: из Распятия сверкнула искра, которая поразила К. в грудь. Еще до вступления в Свято-Троицкий мон-рь К. предположительно исполнял функции церковного кантора Троицкой ц. К. отличала склонность к чрезмерно строгим аскетическим практикам (особенно суровый пост, ношение вериг, бичевание), серьезно подорвавшим здоровье К. в виленский период его жизни. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аскетические опыты, 1 «Аскетические опыты» епископа Игнатия написаны с большим вдохновением и очень выразительно. Начертывается идеал духовной трезвости, с особенным предостережением против мечтательности. Но аскетическое приготовление, смирение и самоотречение, не заслоняет таинственной цели всего пути: стяжание мира Христова, встреча с небесным Странником и Гостем ищущих душ. «Ты приходишь! — я не вижу образа пришествия Твоего, вижу Твое пришествие…» Флоровский «Влияние философского кризиса 60-х годов на богословие» в «Путях русского богословия» В первый том полного собрания сочинений святителя Игнатия (Брянчанинова) вошли: первая часть «Аскетических опытов», «Слово о человеке» и Воспоминания М. В. Чихачова и Александры Купреяновой. Также — жизнеописание святителя Игнатия (Брянчанинова). ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том I По благословению архиепископа Тернопольского и Кременецкого СЕРГИЯ Составление и общая редакция А. Н. Стрижев Издательство «Паломникъ» благодарит игумена Андроника (Трубачева), игумена Василия (Донец) и А. М. Любомудрова за разыскания и подготовку материалов для настоящего издания Творения святителя Игнатия Брянчанинова (1807–1867) духовная сокровищница Русской Православной Церкви, любимое чтение благочестивых людей. За великие труды на Божией ниве Христовой этот знаменитый подвижник и писатель-аскет по праву назван Игнатием — Новым Богоносцем. Издательство «Паломникъ» взяло на себя ответственную инициативу по выпуску Полного собрания творений святителя Игнатия, в котором впервые с исчерпывающей полнотой будет представлено творческое наследие великого служителя Церкви и даровитейшего духовного писателя. В разделе «Приложение» читатели впервые познакомятся с новыми текстами творений Святителя, с архивными документами, значительно дополняющими его жизнеописания, а также с большим числом неопубликованных писем Преосвященного к разным лицам, весьма важных и поучительных. Будут представлены здесь также ценные воспоминания современников о святителе Игнатии, в которых живо представлен образ этого смиренного и деятельного наставника монашествующих и всех православных. Все издание рассчитано на семь крупных томов. Срок их выпуска в свет — ближайшие два года. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аскетические опыты, 2 «Аскетические опыты» епископа Игнатия написаны с большим вдохновением и очень выразительно. Начертывается идеал духовной трезвости, с особенным предостережением против мечтательности. Но аскетическое приготовление, смирение и самоотречение, не заслоняет таинственной цели всего пути: стяжание мира Христова, встреча с небесным Странником и Гостем ищущих душ. «Ты приходишь! — я не вижу образа пришествия Твоего, вижу Твое пришествие…» Флоровский «Влияние философского кризиса 60-х годов на богословие» в «Путях русского богословия» Во второй том полного собрания сочинений святителя Игнатия (Брянчанинова) вошли: вторая часть «Аскетических опытов», архипастырские воззвания по вопросу освобождения крестьян от крепостной зависимости и консисторская переписка святителя Игнатия (Брянчанинова). ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том II Паломникъ Москва 2006 по Р. Х. По благословению архиепископа Тернопольского и Кременецкого СЕРГИЯ Составление и общая редакция А. Н. Стрижев. Издательство «Паломникъ» благодарит игумена Андроника (Трубачева), игумена Василия (Донец) за разыскание текстов и А. М. Любомудрова за помощь в составлении и подготовке «Приложения» настоящего издания Второй том Полного собрания творений святителя Игнатия содержит значительное количество впервые публикуемых текстов, что позволит благочестивым читателям полнее представить размеры его плодотворной епископской деятельности в труднейших условиях кавказской действительности. Несомненно читательский интерес вызовут материалы, раскрывающие церковные взгляды епископа Игнатия на подготовку крестьянской реформы по отмене крепостной зависимости и возникшей в связи с этим полемической критикой радикалов. Историко-литературные разыскания показывают как твердо и решительно святитель Игнатий отстаивал истину в исключительно тяжелое для России время. В томе публикуются также документы, относящиеся к перемещению епископа Игнатия в Николо-Бабаевский монастырь. |
| Православно-аскетическая антропология и кризис современного человека ПРАВОСЛАВИЕ.RU БОГОСЛОВСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ " УЧЕНИЕ ЦЕРКВИ О ЧЕЛОВЕКЕ " ПОМЕСТНЫЕ ЦЕРКВИ ВСТРЕЧА С ПРАВОСЛАВИЕМ ВОПРОСЫ СВЯЩЕННИКУ НОВОСТИ АНАЛИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРЕНИЕ ПРЕССА ИНТЕРНЕТ-ЖУРНАЛ ГОСТЬ САЙТА ДОКУМЕНТЫ ИСТОРИИ ПОЛЕМИКА ENGLISH EDITION СРЕТЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ новые поступления карта сайта авторы анкета поиск ПРАВОСЛАВНО-АСКЕТИЧЕСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ И КРИЗИС СОВРЕМЕННОГО ЧЕЛОВЕКА ДОКЛАД ПРОФЕССОРА С. С. ХОРУЖЕГО Проблема человека никогда не теряла важности для религиозного и философского сознания, однако отнюдь не всегда этому сознанию удавалось найти верный подход к проблеме. Долгое время в европейской мысли господствовали установки и направления, в которых образ человека дробился, заслонялся различными общими и отвлеченными понятиями, отодвигался на задний план и часто вообще терялся из вида. Все системы знания Нового Времени рассматривали человека и все происходящее с ним как область вторичных, производных явлений. Первичным, самым существенным считали исключительно большие и могущественные вещи - государства и нации, социальные институты, идеи и идеологии, законы истории и экономики... Предполагалось, что человек подчинен этим большим вещам не только внешне, но и внутренне, в самой природе, и его поведение, поступки, душевный и духовный мир - все косвенно или прямо определяется уровнями социальной, экономической, исторической реальности. Он был также вторичным и в другом смысле, структурном: его считали сборным, разложимым на те или иные первоэлементы, субстанции, сущности. И в силу этого, при всей искушенности религиозного и научно-философского мышления, происходящее с человеком как самостоятельной, по-своему живущей и изменяющейся цельностью ускользало от разума и оставалось непонятым. Ситуация в сфере христианской мысли не была исключением, хотя и обладала значительными отличиями. Христово евангелие есть откровение о человеке, о его природе, судьбе и пути спасения, так что тема о человеке, казалось бы, неизбежно должна быть центральной в христианском вероучении. |
| Преподобный Паисий Величковский и исихастская традиция Скачать epub pdf Исихия, или тишина помыслов Расцвет жизни духовной, всеобщий духовный подъем при неуклонном стремлении христиан к спасению во все времена истории христианского общества был связан в первую очередь с укреплением монашества и монастырей, традиций старческого духовного руководства, аскезы посредством строгого исполнения евангельских заповедей и исихастского внутреннего молитвенного делания. И если в православном мире «монашеский идеал» (т. е. прежде всего идеалы и цели христианства, а также сам монашеский аскетический строй) «всегда захватывал человеческие души» 1 , то нужно заметить, что монашеские идеалы являются по преимуществу исихастскими. Греческим словом «исихия» в православной аскетике обозначается «безмолвие души» 2 , состояние духовного покоя, тишины помыслов. Такое блаженное состояние испытывают подвижники, «очистившие себя добродетелью» 3 , достигшие благодатного созерцания и единения с Богом. Решающим аскетическим средством к этому является умно-сердечное делание, т. е. трезвение, очищение от греховных помыслов через умно-сердечную Иисусову молитву. Для исихастов «память Божия, умная молитва выше всех деланий», она «глава добродетелей» 4 : «Отклонившийся и удалившийся от Бога ум всюду водится, как пленник, и не может установиться иначе, как если не подчинится Богу, не поставит себя в зависимость от Него, не соединится с Ним радостно и если не будет часто и напряженно Ему молиться… Когда в сердце наступит действие молитвы, тогда оно совершенно удержит ум около себя, обрадует его и не допустит до пленения» 5 . «Будем заботиться только об одном – чтобы иметь совершающимся в сердце действие молитвы, согревающее и радующее ум и воспламеняющее душу к невыразимой любви Бога и людей», – вот одно из самых важный исихастских наставлений 6 . От термина «исихия» происходит емкое понятие «исихазм». Исихазм в целом – это аскетико-мистическое предание Церкви, православная «концепция» спасения 7 : богословское учение об обожении и опытный аскетический путь обожения. Этот единый духовный путь к Богу указан Им Самим в Священном Писании , и от начала этим путем шли христианские подвижники. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Зачем мне нужна «Лествица», если она написана для монахов 6 мин., 14.04.2024 Из шести воскресений Великого поста три посвящены памяти святых. Второе воскресенье — святителю Григорию Паламе, четвертое — преподобному Иоанну Лествичнику, пятое — преподобной Марии Египетской. О паламистском богословии и его практическом значении для людей, живущих духовной жизнью и радеющих о спасении души, мы уже говорили ранее. На очереди преподобный Иоанн Лествичник. Его появление в ряду подвижников, на которых Церковь обращает наше внимание Великим постом, не случайно. Как и Григорий Палама, преподобный Иоанн был не только человеком святой жизни и выдающимся подвижником своего времени, но и духовным писателем, мыслителем. Он известен как автор, наверное, одного из самых любимых в Православии аскетических произведений — «Лествицы», или, в переводе на русский язык, «Лестницы». О жизни преподобного Иоанна известно не слишком много. Он родился в VI веке в Константинополе. Предположительно его родителями были Ксенофонт и Мария, также прославленные позже в лике святых. Иоанн получил хорошее образование и в 16 лет ушел в монастырь на Синае, где вскоре принял монашеский постриг. После смерти аввы Мартирия, у которого Иоанн после принятия иночества 19 лет находился в послушании, он стал отшельником и провел в уединении около 40 лет. За это время слава о нем как о старце святой жизни и большого духовного опыта разнеслась по окрестным обителям. Множество людей обращалось к нему за советом и поучением. В возрасте 75 лет Иоанна против его воли избрали игуменом Синайской обители. На этом посту преподобный пробыл четыре года. Почувствовав приближение смерти, он вновь удалился в уединение, где через год мирно отошел в вечность. Находясь во главе монастыря, Иоанн по просьбе игумена располагавшейся в 30 километрах от Синая Раифской обители, которого тоже звали Иоанн, и написал свою знаменитую «Лествицу». Этот без преувеличения эпохальный труд в течение многих столетий был предметом аскетических и богословских размышлений, разбирался на цитаты, служил практическим руководством для целых поколений монахов и мирян. Особым вниманием «Лествица» пользовалась в исихастской традиции. Тот же Григорий Палама неоднократно упоминает Иоанна Лествичника и охотно цитирует его в своих знаменитых «Триадах в защиту священнобезмолвствующих». Влияние сочинения преподобного Иоанна испытали на себе не только «профессионалы» духовной жизни — богословы, монахи, священнослужители, но и люди вполне светские, среди которых знаменитые представители золотого века русской литературы. «Лествица» была буквально настольной книгой Н. В. Гоголя. Есть версия, что в качестве прототипа для Акакия Акакиевича из «Шинели» Николай Василевич использовал Акакия Савваита из 4-й главы «Лествицы». Ею же вдохновлялся Ф. М. Достоевский, которому ее подарил преподобный Амвросий Оптинский во время посещения писателем Оптиной пустыни. |
| Фрагмент о приобщении «Знанию и мудрости» в трактате «Об иерархии» (32–40) преподобного Никиты Стифата и его контекст Источник Аннотация 1 В данной статье анализируется фрагмент о приобщении «знанию и мудрости» в трактате «Об иерархии» (32–40) прп. Никиты Стифата , византийского аскетического писателя XI в., и его предшествующий и последующий контекст. Вслед за своим учителем, прп. Симеоном Новым Богословом , прп. Никита подчеркивает харизматический и духоносный характер подлинного подвижника, который по своему духовному состоянию может оказаться выше епископа. Данное утверждение не стремится ниспровергнуть иерархию или навести иной порядок в Церкви. Скорее, оно является напоминанием и призывом к святости для тех, кто избрал путь монашеского жития. Приобщение «знанию и мудрости» – это особая способность наиболее близких к Богу небесных чинов Херувимов, которые в силу своей особой способности к зрению 2 и стали символом духовного знания и близости к Богу. Фрагмент трактата «Об иерархии» (32–40) оказывается важным примером встречи античной и библейской традиций в XI в. Ключевые слова: мудрость, ведение, небесные силы, Херувимы, монашество, иерархия, епископат, чистота, святость, мера приобщения, глаза, око души. И кому дан ум Христов в слове премудрости, в тех обретается и необуреваемая животворящая мертвенность в знании Бога. Преподобный Никита Стифат . Сотница 2, 20 В сочинениях аскетического греческого автора XI в. прп. Никиты Стифата (XI в.) 3 неоднократно встречается описание того, как подвижник приобщается Божественным «мудрости» и «знанию». Это приобщение описывается не как интеллектуальный процесс, но как результат приближения к идеалу святости и обожения. Лейтмотив приобщения «мудрости» и «знанию» побуждает задуматься о его более широком контексте и конкретных источниках, так или иначе повлиявших на мысль автора. В качестве конкретного материала для исследования выбраны 9 глав из последнего трактата так называемой Трилогии «Об иерархии» (32–40) 4 , где особый акцент делается на том, что представитель низшего чина иерархии, в том числе и монах, может достичь больших «мудрости» и «знания», чем вышестоящие чины. Такое утверждение, с одной стороны, опровергает представления об идеальной иерархии, изложенные в основном открытом источнике Стифата по данному вопросу – в Ареопагитиках 5 , однако подтверждает основные истины христианства о равнодоступности идеала святости для всех. Уяснение контекста данного отрывка позволяет глубже оценить учение о достижении святости прп. Никиты Стифата и его учителя прп. Симеона Нового Богослова в контексте предшествующей библейской, античной и святотеческой традиции. |
| Христианство как труд и подвижничество 814 Поскольку у нас речь пойдет об аскетизме, то необходимо сразу подчеркнуть, что христианство с самого момента своего первоначального становления не принесло в мир нового языка, но использовало и преображало язык уже имеющийся. И таким языком преимущественно был греческий, обладавший к рубежу нашей эры огромным и многообразным арсеналом словесной культуры. Аскетическая терминология, как и богословская, возникла не сразу. Она выросла из опыта аскетической жизни, использовав при этом многие античные термины, в том числе военные и спортивные. Само слово «аскетизм» происходит от греческого глагола «аскéо» ( σκω) – «упражняться», которое обозначало в классическом греческом языке помимо прочего и упражнение тела. В языке же церковной письменности оно стало обозначать прежде всего «упражнять (тренировать) душу», «осуществлять (или стяжать) добродетели» и «подвизаться». Акцент тем самым переносится с телесного делания на духовное. Этот приоритет духовного начала и определил всю христианскую письменность, в том числе и аскетическую. Хочу подчеркнуть, что аскетическая тематика занимает ведущее место не только в «узкоаскетической» или монашеской письменности, но и во всей церковной литературе. В любом христианском аскетическом произведении ставятся два тесно взаимосвязанных вопроса: о смысле жизни и «как человеку спастись». Без этих вопросов, без сотериологии, то есть учения о спасении, христианский аскетизм останется лишь системой телесных упражнений. Хотелось бы подчеркнуть, что аскетизм совсем не сводится к некоей «философии» или «умствованию» о природе страстей, о греховном естестве человека и т. д., иначе возникнет серьезная опасность интеллектуализации Православия, сведения Православия только к интеллектуальной культуре, в том числе и аскетической: классификации страстей, помыслов и т. п. Например, у нас одно время было модно «философствовать об исихазме», причем делали это люди, далекие не только от истинной «исихии» и монашества, но и практически не живущие церковной жизнью. А ведь только действенное стяжание «исихии» и христианских добродетелей и открывает путь к Богомыслию. Так, преподобный Антоний совсем не был «интеллектуалом», и при этом он ясно понимал, что в догматическом споре Ария и святителя Афанасия Великого , имевшем много богословских нюансов, – истина за св. Афанасием и Никейским символом веры . Он понимал это как сердцем, так и умом. |
|
|
