| ший страшное, злое дело – замутить и совсем разорить русское благочестие, искоренить чистую, доселе никем еще непохуленную русскую православную веру. Под предлогом церковных исправлений он решился ввести на Руси различные латинские новшества и ереси, которым он научился от греков. При нем, в качестве советника, и сейчас находится всем ведомый еретик, сосланный за ересь на Соловки, грек Арсений, его Никон взял из Соловок, держит при себе и поручает ему – всем ведомому еретику, править русские церковные книги, в которые тот и вносит разные ереси. Известные ревнители благочестия и поборники его, протопопы: Неронов, Аввакум, Логгин, Даниил, с самого уже начала увидели и поняли злые намерения Никона и, движимые ревностью по вере, смело обличали его нечестие, его злые умыслы, за что и подверглись от отступника разным казням и заточению. Теперь Никон, освободившись от смелых и опытных для него обличителей, приводит на Москве в исполнение, с помощью окружающих его греков и малороссов, задуманное им дело – искоренить чистое православие на Руси, не опасаясь более помехи своему делу со стороны разогнанных им ревнителей благочестия. И вот от ссыльных членов кружка ревнителей раздался по всей России призыв к истинно верующим и ревнующим об истинном благочестии восстать на защиту православной веры и церкви от покушения на них отступника Никона патриарха , призыв на энергичную смелую борьбу с этим еретиком. Спокойная и безмятежная доселе Русь, беззаветно верившая в полную истинность и спасительность содержимого ею благочестия, сильно ц глубоко заволновалась под влиянием речей и призывов кружка ревнителей. Почва, которую русский человек привык считать столь твердою и незыблемою, неожиданно сильно заколебалась под его ногами и он не знал, куда ему следует направиться, чтобы окончательно не сбиться с пути и совсем не погибнуть. На Москве царь, патриарх и все власти приказывают ему идти по указанному ими пути, тогда как известные и уважаемые всеми знатоки и ревнители правой веры и благочестия толкают его на совершенно иной путь, противоположный первому: куда идти, |
| Новейшие исследователи (Колосов и митрополит Макарий) стали утверждать, что Олеарий говорит об известном деятеле времени патриарха Никона – Арсении греке, и что этого свидетельства Олеария о школе Арсения грека нет в первом издании описания путешествия его, так как оно издано в 1647 году, а Арсений грек приехал в Москву в 1649 г., что оно внесено Олеарием во второе издание и относится к позднейшему времени, ко времени патриаршества Никона 20 . К такому выводу (что свидетельства Олеария нет в первом издании его Reisebeschreibung) исследователи пришли путем чисто априорным, на основании рассудочных данных; никто из них ни г. Колосов, ни митрополит Макарий в действительности не читал первого издания описания путешествия Олеария. Решив, что Олеарий говорит об известном деятеле Никонова времени Арсении греке, и зная, что он приехал в Россию в 1649 году, они и сделали заключение, не читав книги, что свидетельства Олеария нет в первом издании описания его путешествия. Если бы они действительно при своем выводе обращались к первому изданию, то они не ограничились бы тем кратким заявлением, которое они сделали; они сделали бы какие-либо замечания относительно самой цитаты свидетельства Олеария, находящейся у прежних исследователей, сказали бы, могло ли действительно быть на этой странице упомянутое свидетельство, быть может, объяснили бы появление этой цитаты у столь известных историков, как Филарет Черниговский , А.В. Горский и др..., что все сделать было бы совершенно естественно и даже необходимо по поводу тех сведений, которые открываются (как увидим ниже) из первого издания Reisebeschreibung Олеария. Кроме этих соображений доказательством того, что митрополит Макарий действительно не читал первого издания описания путешествия Олеария, служат и сами слова его. Говоря о том, что свидетельства Олеария о школе Арсения грека нет в первом издании, митрополит Макарий в примечании цитирует не ту страницу описания путешествия Олеария, на которой оно должно бы или могло бы быть (сообразно с тем, где оно находится во втором издании), а... |
| В своем Reisebeschreibung Олеарий очень подробно описывает все то, что он видел и слышал; а его наблюдения, как известно, были очень обширны и касались не только крупных явлений в жизни русского общества, но даже и мелких, не выделяющихся резко из среды других явлений, не заставляющих обращать на себя особенное внимание. Олеарию далее известны не только прежние события, но и случившиеся сравнительно в недавнее время, даже события современные ему; так еще в первом издании описания его путешествия находятся данные, свидетельствующие о том, что Олеарию известны события русской истории тридцатых и начала сороковых годов XVII столетия. Если теперь мы у него в первом издании описания путешествия не находим никаких сведений о школе Арсения грека, то это уже может служить свидетельством того, что этой школы тогда еще не было. В самом деле, чем иначе объяснить это молчание Олеария? Если он говорит и о мелких событиях, событиях не большой важности, то как он мог опустить, ничего не сказать в первом издании о таком выдающемся, удивлявшем его самого, явлении в жизни русского общества, как открытие или существование в Москве греко-латинской школы, если бы она была в то время? Поэтому из молчания Олеария о школе Арсения грека в первом издании описания путешествия следует вывод, что школы Арсения грека в то время еще не было, что она открыта уже после выхода первого издания (1647 года) этого описания путешествия Олеария в Московию и Персию. Другое основание это мнение встречает в том обстоятельстве, что дополнения, внесенные Олеарием во второе издание описания путешествия, почти все касаются новейших событий (1647 – 1655 гг.), происшедших в период времени после появления первого издания описания путешествия Олеария. Поэтому можно думать, что и свидетельство Олеария о школе Арсения грека принадлежит тоже к новейшему времени – годам 1647 – 1655. Если теперь греко-латинская школа открыта за период времени 1647 – 1655 гг., то к числу признаков учителя ее мы можем присоединить еще один. Учителем ее должен быть тот грек Арсений, который жил и действовал в Москве в середине XVII столетия, около 1647 – 1655 гг. Таким образом ряд возможных учителей новой школы еще более суживается. |
| первый лист новой тетради) N» и т. п. Кто вел вторичную справу триоди, сказать на основании одних особенностей поправок трудно: несомненно только, что это был опытный переводчик, хорошо знавший и греческий, и славянский языки Например, он поправляет такие просмотры Евфимия: βασς (Е. шествие) — основание (сырн. четверт., трипеснец 1-й, 8п. ирм.), δκην κακοργου (Е. отмщения злодея) — аки злодея (пятн. 2 седм., крестобогор. 2-го седал.) и т.п. Стремясь к точной и близкой передачи греческого подлинника. Евфимий нередко дает слишком дословный перевод (иногда даже — терминов, не нуждающихся в переводе) и впадает в словосочинительство, второй справщик не только не исправляет такой крайности Евфимия, но и еще усиливает ее. Вот, например, ряд его поправок: συνεχετο (Е. съдрагашеся) — содержащееся (повечер. 1 седм., канн. 8 п., 2 тр.), κρατνεται (утверждается) — державствует (богород. 9п. вел. кан.), πδειγμα (киевск. — притча, Захар. Афанасьев попр. — подобие) — подуказание (четверт. 1 седм. Канн. Повечер. 3 п., 5 ирм.) и т. п. Вместе с исправлением перевода второй справщик исправлял в тексте Евфимия и Захарии также и грамматику с орфографией. Ближайши образом вторы справщиком триоди следовало бы считать главного справщика того времени — Арсения грека: хотя он и появился на печатном дворе лишь с марта 1654 г., но, по-видимому, он принимал участие в исправлении книг еще и до официального зачисления в справщики. Знал ли только Арсений грек так хорошо славянский язык, как это показывает вторичное исправление п. триоди? Любопытная особенность наблюдается в переводе синаксаря 2-ой недели. Большая его часть писана рукою Евфимия, но двумя различными почерками: приблизительно в половине его (со слов — уста его на Бога отверзая до слов — ниже при едином царе) 17 строк писаны, вероятно, Епифанием Славинецким. Начертания в этом отрывке букв — б, ж, 27;, 51; и др. сильно подходит к начертанию их в снимке с автографа Епифания в одном из атласов А.И. Соболевского. Части синаксаря, писанные Евфимием, в значительной мере писаны беглым и торопливым почерком с немногими и небольшими поправками, при чем Евфимий очень часто выписывает на полях греческие слова, неточно или неудачно им переведенные, нередко записывает там также латинские их значения. |
| Спешное издание книги привело к многочисленным опечаткам и исправлениям, в результате чего выпуски не совпадают по составу. Об этом подробнее см.: Муретов Д. Греческий подлинник никоновской «Скрижали». М., 1892; Зиборов В. К. Арсений Грек//Словарь книжников. Вып. 3. Ч. 1. С. 106. О Слове св. Феодорита «Како благословити и креститеся» см.: Макарий, митр. История Русской Церкви. Кн. 4. Ч. 2. С. 68–71, 217–218 наст. изд. О перекрещивании католиков см.: Макарий, митр. История Русской Церкви. Кн. 6. С. 285–291 наст. изд. Описанию старопечатных книг в настоящее время посвящен ряд трудов, где приводятся уточненные имена и фамилии авторов, состав сборников и др. библиографические сведения. Наиболее полным является сводный каталог А. С. Зерновой «Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI–XVII веках» (М., 1958), ссылки на который имеются практически во всех последующих работах, см.: Петров С. О. и др. Славянские книги кирилловской печати XVI–XVIII вв. Описание книг, хранящихся в Государственной публичной библиотеке УССР. К., 1958; Горфункель А. Х. Каталог книг кирилловской печати XVI–XVII вв. Л., 1970; Поздеева И. В., Кашкарова И. Д., Леренман М. М. Каталог книг кириллической печати XVI–XVII вв. Научной библиотеки МГУ. 1980; Каталог книг кирилловской печати XVI–XVII вв. Псковского музея-заповедника. 1985; Книги кирилловской печати Вологодского областного музея (1575–1825 гг.). 1985; Буланин Д. М. Каталог книг кирилловской печати XVI–XVII вв. Музея истории религии и атеизма//Научно-атеистические исследования в музеях. Л., 1986. С. 17–46; Лукьянов В. В. Коллекция книг кирилловской печати XVI–XVIII вв. Государственного архива Ярославской области. Аннотированный каталог. 1986; Зольникова Н. Д. Описание книг кирилловской печати XVI–XVII вв. (Собрание ИИФ и Ф СО АН СССР, поступления 1984–1986 гг.)//Источники по истории общественной мысли и культуры эпохи позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С. 141–154; Каталог белорусских кириллических изданий конца XVII–XVIII вв. (1693–1800 гг.). |
| Необходимо заметить, что мнения Коперника были приняты в России лишь при Петре Вел., но и после того невежественные книжники ратовали против его системы, как против богохульства (Пекарский, I, 283; 656; II, 388–89:454) и даже в XIX в. появлялись сочинения, направленные против нее (Разрушение Коперниковй системы, соч. свящ. И. А., М. 1815). По словам Главинича Никон, хотя сам не знал иностранных язывов, но держал при себе людей, искусных в них (припоним, что библиотекою его заведывал Арсений Грек (Макарий, XII, 282. По словам П. Алеппского Никон старался научиться греч. языку, будучи уже патриархом (II, 86). Об его географ. и историч. сведениях (I, 417–21; 1–2:59). «Дохтурская книга» – перевод Анатомии известного Андрея Вессалия); он утверждает даже, что Никон немного знал по-грачески. Последний любил и сам производить разыскания в Патр. библиотеке, как видно из показания предисловия к Служебнику 1655 г. об открытии соборного деяния 1593 г. относительно учр. патр. в России, которое, как полагают, оставалось до него в пренебрежении и едвали было переведено на славянский язык (Учр. патр. в России, П. Николаевского, 130–131). Митрополит Макарий о Никоне выражается: «Никон сам не знал в детстве другой школы, кроме первоначальной, не обучался другим языкам и наукам, крове славянской граматы и письма. Но, при своем светлом уме, он понимал значение наук и научного образования и потребность для русских знания особенно греческого языка» (XII, 280). Тондини пишет: „Patriarche Nicon, considéré comme I’un des hommes les plus savants de son époque“ etc. (Réglement ecclés., p. 109, n.); „le grand Patriarche” (p. 245, n.) к т. п. Распоряжения же Никона по поводу чумы в Москве вызывают похвалы даже у позднейших писателей (Аделунг, 304–305; А. Г. Брикнер, Ист. Вест. 1884, т. XVI, с. 14–15). 142 См. замечания о ней Н. Абрамова (Изв. Геогр. общ. 1866, т. II. 96–97) и Пекарского (Наука и литература при Петре Великом, т. I, с. 337). 143 Расходная книга патр. Казен. приказа в Моск. арх. мин. юст. (см. в статье о. Николаевского, Хр. Чт. 1886, 3–4, стр. 421). |
| Что при Никоне наши богослужебные книги исправлялись с печатных греческих венецианских изданий, это хорошо было известно первым противникам реформы Никона. Дьякон Федор пишет в челобитной государю: «а нынешные книги, что посылал покупать Никон патриарх в Грецию, с коих ныне здесь переводят, словут греческие, а там печатают те книги под властию богоотступного папы римского в трех градех: в Риме, в Париже и в Венеции, греческим языком, но не по древнему благочестию. Того ради и зде нынешные (переведенные) с старыми несогласны, государь, и велия смута». В другом месте он же говорит: «те прокаженные книги латиногреческие печатные Никон посылал покупать тамо (на востоке), и купил их на многие тысящи сребра. Сам ныне сказа всем во время отречения престола и патриаршества своего, и числом сказа, но аз забых то. И с тех новогреческих печатных книг печатал он на Москве новых нынешния книги: потому они и несогласны со старыми нашими. Арсений грек, враг Божий, научил его, Никона, покупать те книги еретические, он переводил их на наш язык словенский, и тем они разврат велий сотворили во всей земли Русской по всем церквам». Никита говорит, что в новоисправленных никоновских книгах «все таинственные в миропомазании приглашения нарушены злым еретическим вымыслом, последуя отпадшие веры римскому не православному крещению. А печатано с книг, иже греческия словут, а печатают их растленно в трех латинских градех: в Риме, и в Париже и в Венеции». И православные люди, разделявшие предубеждение против греческих печатных книг, сильно соблазнялись тем, что книги при Никоне, исправлялись с греческих венецианских изданий. Вятский епископ Александр, в вопросах, предложенных им собору 1666 года, говорит: «новый требник ни с киевским, ни с прежними нашими московскими согласия не имат. Откуду убо явится истина, зане мы в Венещи печатных книг греческих огребатися должны есмы, и в неволи живущим грекам у латинников и у эллин, обычаев и чинов приимати несмы должны». Русским следует, по его мнению, более держаться своих старых славянских книг, «и тем святым книгам последовати, а не в Венеции печатным от еретик». Но самое обстоятельное известие о том, что книги при Никоне и после его правились у нас действительно с греческих венецианских изданий принадлежит известному Сильвестру Медведеву, который некоторое время сам был книжным справщиком, и потому имел о книжной справе верные обстоятельные сведения, которые он и сообщает в первой части своего сочинения «Известие истинное православным и показание светлое о новоправлении книжном и о прочем». |
| Содержание последнего отдела особенно интересно, так как оно документально исправляет прежние печатные данные о мнимом участии Суханова в книжной справе при патриархе Никоне и указывает время и характер деятельности его на печатном дворе уже после удаления Никона с патриаршего престола; кроме того, оно знакомит нас с именами справщиков и книгами, изданными во время заведывания его двором печатным. При изложении этого отдела автор пользовался главным образом приходорасходными записями древнего печатного двора, сохранившимися в московской синодальной типографии; но в описании данных из этих записей допустил некоторую неполноту и неточность, которую можем здесь исправить. Время вступления Арсения Суханова в должность заведующего печатным двором автором указано верно; но не указано время увольнения его с этой должности; изданная им в приложении к исследованию наказная память наборщикам от 6 марта 1664 г. говорит, что Суханов в это время заведовал еще печатным двором; но через два месяца здесь его уже не было: 10 мая государь указал печатный двор выдать Прокофию Семеновичу Коптеву, да дьяку Богдану Арефьеву, а главное заведывание перешло к окольничему Богдану Матвеевичу Хитрово, через которого и передавались на этом дворе царские указы (Книги печатного двора 66 л. 1 и 67 л. 1, 2 и 4). Неточно указание автора на размер годового оклада жалованья справщикам, и на то, что никто из них не получал наравне с Сухановым по 150 р., даже более 100 рублей; в первой же при Суханове мартовской росписи жалованья за 1661 г. значится, что, справщики Захарий Афанасьев и старец Александр Шестаков получают первый 140, а второй 130 р. 60 л. 497–498 об.); то же они получают и в следующем году; тогда и Арсений грек стал получать оклад равный окладу Суханова, в 150 р. 62 л. 2–3). Автор считает это жалование увеличенным и удвоенным за усиленную работу по изданию книг; но опустил из внимания, что оно за первое время при Суханове производилось на медные деньги; а когда по челобитной мастеров печатного двора от 15 июня 1663 г. |
| Речь была сказана на тогдашнем школьном полупольском и полулатинском жаргоне, причем, по донесению отца, " сынок так явственно и изобразительно свою орацию предложил, что ни в одном слове не запнулся " . Король пожаловал оратору сотню злотых и 15 аршин красного бархата. НАЧАЛО РЕАКЦИИ ЗАПАДНОМУ ВЛИЯНИЮ. Потребность в новой науке, шедшей с Запада, встретилась в московском обществе с укоренившейся здесь веками неодолимой антипатией и подозрительностью ко всему, что шло с католического и протестантского Запада. Едва московское общество отведало плодов этой науки, как им уже начинает овладевать тяжелое раздумье, безопасна ли она, не повредит ли чистоте веры и нравов. Это раздумье - второй момент в настроении русских умов XVII в., наступивший вслед за недовольством своим положением. Он также сопровождался чрезвычайно важными последствиями. До нас дошел отрывок одного следственного дела, производившегося в 1650 г.; в нем наглядно изображается, с чего началось, чем прежде всего навевалось это раздумье. В деле выступает все учащаяся московская молодежь. То были Лучка Голосов (впоследствии думный дворянин, член государственного совета Лукьян Тимофеевич Голосов), Степан Алябьев, Иван Засецкий и дьячок Благовещенского собора Костка, т. е. Константин Иванов. Это был темный кружок друзей, соединенных одинаковыми думами. " Вот учится у киевлян, - толковали они, - Ф. Ртищев греческой грамоте, а в той грамоте и еретичество есть " . Алябьев показывал на допросе, что, когда жил в Москве старец Арсений-грек, он, Степан, хотел было у него поучиться по-латыни, а как того старца сослали на Соловки, он, Степан, учиться перестал и азбуку изодрал, потому что начали ему говорить его родные да Лучка Голосов с Ивашкой Засецким: " Перестань учиться по-латыни, дурно это, а какое дурно, того не сказали " . Сам Голосов по властному приглашению Ртищева должен был в Андреевском монастыре учиться по-латыни же у киевских старцев; но он против их науки, считал ее опасной для веры и говорил дьячку Иванову: " Скажи своему протопопу (Благовещенского собора Стефану Вонифатьеву, духовнику царя), что я у киевских старцев учиться не хочу, старцы они недобрые, я в них добра не нашел и доброго учения у них нет; теперь я пока угождаю Ф. |
| Таким образом, Никон, взявшись за исправление русских богослужебных книг, естественно и необходимо должен был прийти к решению: или отказаться от выполнения этой задачи, или же исправлять русские книги с тогдашних греческих печатных книг. Никон, или вернее, его справщики решили последнее. Но очевидно, что совершенное таким способом исправление русских книг, должно было встретить в значительной части русского общества ряд недоумений, сомнений и даже прямо противодействие, в виду того предубеждения, какое существовало у русских относительно греческих печатных книг, и под влиянием которого даже сам Никон считал возможным исправлять наши книги только по древним славянским рукописям и по греческим. Что при Никоне наши богослужебные книги исправлялись с печатных греческих венецианских изданий, это хорошо было известно первым противникам реформы Никона. Дьякон Федор пишет в челобитной государю: «а нынешные книги, что посылал покупать Никон патриарх в Грецию, с коих ныне зде переводят, словут греческия, а там печатают те книги под властию богоотступнаго папы римского в трех градех: в Риме, в Париже и в Венеции, греческим языком, но не по древнему благочестию. Того ради и зде нынешные (переведенныя) с старыми несогласны, государь, и велия смута». В другом месте он же говорит: «те прокаженные книги латиногреческие печатные Никон посылал покупать тамо (на востоке), и купил их на многие тысящи сребра. Сам ныне сказа всем во время отречения престола и патриаршества своего, и числом сказа, но аз забых то. И с тех новогреческих печатных книг печатал он на Москве новые нынешния книги: потому они и несогласны со старыми нашими. Арсений грек, враг Божий, научил его, Никона, покупать те книги еретическия, он переводил их на наш язык словенский, и тем они разврат велий сотворили во всей земли русской по всем церквам» 117 . Никита говорит, что в новоисправленных никоновских книгах «все таинственные в миропомазании приглашения нарушены злым еретическим вымыслом, последуя отпадшия веры римскому не православному крещению. |
|
|
