| 1872-1918 гг. Определением Святейшего Синода от 17 янв. 1872 г. был учрежден Тихоновский муж. общежительный нештатный мон-рь, 31 мая 1873 г. имп. Александр II Николаевич утвердил основание обители. 7 окт. 1873 г. архим. Димитрий совершил литургию в ставшем соборным (ранее кладбищенском) храме во имя святителей Тихона Задонского, Митрофана Воронежского, Димитрия Ростовского и Кирилла Александрийского. В З. м. была переведена часть братии задонского Богородицкого мон-ря, 13 сент. 1873 г. архиеп. Серафим утвердил в должности строителя иером. Алексия († 28 сент. 1885). Однако вскоре обнаружилось, что о. Алексий, «помимо прекрасных душевных своих качеств, оказался далеко малоспособным при устройстве обители и введении порядка в ней». По прошению Воейкова, поданному архиеп. Серафиму, строителем З. м. был оставлен архим. Димитрий (Григорьев). После кончины архим. Димитрия с сент. 1882 г. З. м. возглавлял благочинный задонского Богородицкого мон-ря игум. (впосл. архим.) Кассиан. По свидетельству современников, о. Кассиан «пользовался в народе большим уважением как исповедник. У него, говорят, проездом в Задонск любили исповедоваться воронежские архипастыри» ( Д. Т. Отец Кассиан: Некр.//Воронежские ЕВ. 1908. 18. Ч. неофиц. С. 889-890). После архим. Кассиана обязанности настоятеля исполнял казначей З. м. иером. Алексий, утвержденный в этой должности указом Святейшего Синода от 17 сент. 1910 г. (с 1912 в сане игумена). В 1891 г. в З. м. проживали 22 монашествующих, 36 послушников и 12 наемных рабочих, в 1917 г.- более 20 монашествующих и ок. 40 послушников. З. м. посещали митр. Московский Макарий (Булгаков) , архиепископы и епископы Алексий (Ржаницын) , Палладий (Раев) , свт. Антоний (Смирницкий), Серафим (Аретинский), Вениамин (Смирнов) , Анастасий (Добрадин), Леонтий (Лебединский) , Макарий (Миролюбов) , Феогност (Лебедев) , Макарий (Троицкий) , Нестор (Метаниев) и др. В З. м. почитались первые насельники «Скита» иеросхим. Тихон (Кривской) и схим. Спиридон (Куликов). Последний перешел в З. |
| 2 марта 1893 года епископ Воронежский Анастасий (Добрадин) рукоположил Митрофана Васильевича во диакона к Стефановской церкви слободы Лизиновки Острогожского уезда, но диаконом отец Митрофан пробыл недолго – 1 марта 1894 года он был назначен священником 47-го драгунского Татарского полка и 20 марта рукоположен во священника. 15 января 1896 года отец Митрофан был назначен вторым священником Двинского военно-крепостного собора и 1 сентября того же года вступил в должность законоучителя Двинской начальной школы. 1 сентября 1897 года отец Митрофан был перемещен в город Орел и назначен настоятелем Покровского храма 51-го драгунского Черниговского полка, шефом которого была великая княгиня Елизавета Федоровна . С этого времени начался относительно продолжительный период жизни отца Митрофана в Орле. Здесь он всего себя отдал на служение Богу и пастве. Он стал утешителем многих, прекрасным и серьезным проповедником, слово которого впитывалось слушателями, как впитывается дождь в жаждущую влаги почву. Паства потянулась к искреннему и ревностному пастырю, образовался крепкий приход, и это позволило отцу Митрофану приняться за трудное дело постройки храма, которое он завершил с успехом. Он создал при приходе библиотеку и школу. Все получаемые от благотворителей средства отец Митрофан жертвовал на храм, школу и библиотеку. В 1900 году он был награжден золотым наперсным крестом с украшениями. Летом 1903 года в Сарове состоялось торжественное прославление преподобного Серафима. На этих торжествах был и отец Митрофан. Здесь он был представлен великой княгине Елизавете Федоровне и произвел на нее самое благоприятное впечатление – искренней верой, смирением, простотой и отсутствием какого-либо лукавства. В 1904 году началась русско-японская война. 11 июня 51-й драгунский Черниговский полк выступил в поход на Дальний Восток. Вместе с полком отправился и отец Митрофан. За семь лет служения полковым священником в Орле он настолько сжился со своей воинской паствой, что она стала для него как одна большая семья, с которой он разделил все тяготы походной жизни. Везде, где представлялась возможность, он со своими помощниками ставил походную церковь и служил. Вместе с полком участвовал в сражениях. |
| Восстановление Алексиевского собора Акатова мон-ря, 1990 г. Восстановление Алексиевского собора Акатова мон-ря, 1990 г. В 1989 г. А. м. был возвращен Воронежской епархии РПЦ и 4 нояб. 1990 г. открыт как женский. Восстановлены двухэтажный Алексиевский храм: верхний, бывш. Воскресенский, освящен 4 нояб. 1990 г. во имя свт. Алексия Московского, нижний, бывш. Алексиевский,- 21 нояб. 1991 г. в честь Владимирской иконы Божией Матери; также восстановлены шатровая и надвратная колокольни. Построены часовня для водосвятных молебнов, двухэтажный келейный и гостиничный корпуса, дом для паломников, большая сестринская трапезная, просфорная, теплица, реставрационная, иконописная, швейная и деревообрабатывающая мастерские, гаражи, технические помещения. Насельницами выполнены росписи в трапезной, создан иконостас. В 1992-2000 гг. в А. м. засвидетельствовано обильное мироточение и обновление икон, особо почитаемых в епархии: Божией Матери «Живоносный Источник» афонского письма, вмч. Пантелеимона, святителей Митрофана и Тихона Воронежских, Питирима Тамбовского. При мон-ре имеются детская воскресная школа, благотворительная столовая, сельскохозяйственное подворье. Устроено монастырское кладбище, куда в 1993 г. перенесены с городского кладбища останки Воронежских архиереев XVIII-XX вв.: Пахомия (Шпаковского), Арсения (Москвина) , Серафима (Аретинского) , Вениамина (Смирнова) , Анастасия (Добрадина) сщмч. Тихона (Никанорова) . Настоятельница с апр. 1992 г.- игум. Варвара (Сажнева); в штате мон-ря 3 священника, 2 диакона, 50 сестер, 30 послушниц. Лит.: Болховитинов Е. А. Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии. Воронеж, 1800. С. 66-69; Описание воронежского Алексеевского Акатова мужского второклассного монастыря/Сост. архим. Иларион (Боголюбов). Воронеж, 1859; Яворский Ф. К. Алексеевский Акатов монастырь//Воронежские ЕВ. 1869. 9. С. 373-382; 10. С. 410-424; 11. С. 448-464; 12. С. 481-497; 13. С. 517-528; 14. С. 558-570; Димитрий (Самбикин), архим. Указатель храмовых празднеств в Воронежской епархии. Воронеж, 1884. Вып. 1. С. 44-45; Вып. 2. С. 207-213; Зверев С. Е. Историческое известие об основании воронежского Алексеевского монастыря//Воронежские ЕВ. 1892. 21. С. 842-847; [Поликарпов Н. И.] Воронежский Алексеевский Акатов монастырь и находящаяся в нем чудотворная икона Божией Матери, именуемая «Троеручица»//Воронежская старина. 1909. Вып. 8. Прил. С. 183-213; Успенский Ю. И. Старый Воронеж. Воронеж, 1922. С. 30-32; Акиньшин А. Н. Храмы Воронежа. Воронеж, 1994. С. 103-113; Мирошкина В. Мироточие икон: верующим подкрепление, сомневающимся вразумление//Воронеж-Липецк православный. 1997. 8 (8). С. 3. |
| Здесь он упоминает о том, что в 1770 году в Новой Хворостани имелась деревянная церковь. В другом, более раннем источнике, а именно в 7-м выпуске издания Воронежского церковно-архитектурного комитета «Старина» за 1908 год, сообщается о том, что 8 октября 1773 года жители села Новая Хворостань Коротоякского уезда Воронежской губернии пишут прошение об освящении у них церкви. Можно предположить, что на тот момент в Давыдовке было две деревянные церкви – в честь Покрова Божией Матери и в честь Ее Казанской иконы. Об этом говорит и сохранившееся предание о том, что еще в начале XVII века в этих местах поселились иноки – выходцы из Давидовой пустини, основавшие здесь пустынножительный монастырь, вокруг которого впоследствии и стали селиться перебравшиеся сюда крестьяне из Московской губернии. Известно, что в храме, посвященном Казанской иконе Пресвятой Богородицы, имелись два придела: в честь святого пророка и царя Давида, а так же в честь Архистратига Михаила. В «Указателе храмовых празднствований Воронежской епархии с 1586-1886 гг.» упоминается о пожаре 1827 года, от которого пострадали оба деревянных храма и о последовавшем после них строительстве нового, каменного храма. Эта церковь была освящена в 1832 году в честь Владимирской иконы Божией Матери. Приблизительно в это же время монахи, жившие в Давыдовской пустыни, были переведены в Лысогорскую пустынь напротив села Аношкино, которая располагалась в меловых горах над Доном. С этого времени храм в Давыдовке стал приходским. Несколько раз он перестраивался и лишь к концу XIX в. приобрёл свой окончательный вид. Украшала церковь трёхъярусная колокольня, на которой находилось 18 колоколов. Самый большой из них весил 8,5 т. Внутри храм так же был богато украшен. В 1900 году в связи с тем, что прежний храм перестал вмещать всех прихожан, жители Давыдовки обратились к правящему архиерею с просьбой построить ещё одну церковь. В 1911 году по благословению архиепископа Анастасия (Добрадина) был освящён камень в основании храма в честь Казанской иконы Божией Матери. |
| К храму приписали окрестные часовни в деревнях: Пильная, Вялье, Гора, Паник, Малашкино, Бортниково, Загорье, Костылева Гора. Причт Покровской церкви был большим: священник Феодор Степанович Кременицкий, диакон Евфимий Павлович Образцов, дьячок Михаил Никитич Думинский, пономарь Гавриил Митрофанович Чермянский (умер в 1848 году). Обширный приход составляли селения: сельца Борок, Покровское; деревни Алексеевская, Загорье, Голопупово, Огарево, Метелищи, Усадище, Костылева Гора, Ерохово, Гора, Лешутина, Марьино, Григорьево, Пильная, Вялье, Булдыжкино, Березье, Папорть, Трухново, Малашкино, Паник, Бортниково. Во второй половине XIX века к приходу добавляется приписная часовня в деревне Колобово. Около церкви выстраивают караульную избу. В 50-е годы XIX века священником служил Василий Туберозов43. Его преемником стал священник Александр Разумовский, с 1860 года исполнявший должность благочинного 2-го округа. Имелась диаконская вакансия, а дьячком был Кирилл Успенский, пономарем Василий Мегринский. На приходе с конца XIX века по 1916 год служил известный историк-краевед, протоиерей Григорий Димитриевич Яковцевский, известный в столичных кругах как почитатель и ревнитель старины. Умер он в селе Долоцком, на приходе своего брата священника Модеста Яковцевского, у которого остановился, возвращаясь из Синозерской пустыни, где он принимал деятельное участие в собрании Совета братства преподобномученика Евфросина Синозерского. Погребли его 20 декабря 1916 года недалеко от северной стены Покровской церкви в Белых Крестах. Сыном дьячка Покровской церкви был знаменитый церковный и общественный деятель, выдающийся проповедник-импровизатор, архиепископ Воронежский и Задонский Анастасий (в мире Алексей Добрадин), никогда не порывавший связи с родиной. Архитектура Покровской церкви, поздней по времени сооружения среди подобных храмов Устюжнского уезда, выдержана в ключе местной интерпретации барочной архитектуры. Ее прообразом послужила известная Казанская церковь в г. Устюжне. Покровская церковь - шестая и последняя по счету постройка такого типа в уезде. Наиболее близкими к ней являются церкви Сошествия Св. Духа на Апостолов и Рождества Христова постройки 1781 года в г. Устюжне. Различие их лишь в деталях декора. |
| Новгородский и С.-Петербургский Исидор (Никольский) , к-рый в 1875 г. пожертвовал 1 тыс. р. на стипендию своего имени. В 1882 г. член Учебного комитета при Синоде И. К. Зинченко инспектировал Деревяницкое и Державинское (в Званском в честь иконы Божией Матери «Знамение» мон-ре) жен. духовные уч-ща Новгородской епархии. По его докладу и ходатайству митр. Исидора 10 авг. 1883 г. уч-ща в учебном плане были объединены в одно и преобразованы по уставу епархиальных жен. уч-щ. Курс Державинского училища стал соответствовать 3 низшим классам, курс Деревяницкого - 3 высшим классам епархиальных жен. училищ. С сент. 1882 г. и до кончины 5 июля 1911 г. инспектором классов состоял свящ. Арсений Вихров. На средства митр. Исидора за оградой Д. м. для уч-ща был построен 3-этажный кирпичный корпус (освящен митр. Исидором в сослужении архиеп. Ярославского Ионафана (Руднева) и еп. Старорусского Анастасия (Добрадина) 12 авг. 1884). К 1892 г. при Д. м. насчитывалось 68 воспитанниц; 40 из них содержались за счет мон-ря, 28 - на именные стипендии. В 1888 г. Д. м. и уч-щем управляла казначея мон. Серафима, в 1889-1894 гг.- мон. Флорентия. В 1890 г. экономка уч-ща и казначея Д. м. мон. Серафима была переведена в новоустроенный Косинский Никольский мон-рь близ Ст. Руссы. С 12 июля 1894 г. Д. м. и уч-щем управляла казначея Десятинного в честь Рождества Пресв. Богородицы мон-ря мон. Измарагда (Михайлова Ираида Клавдиевна), с 13 янв. 1909 г.- настоятельница Званского мон-ря игум. Нина (Тимофеева Надежда Тимофеевна). 21 сент. 1892 г. в Д. м. совершал литургию прот. св. Иоанн Кронштадтский . В 1905 г. съезд духовенства Новгородской епархии постановил ходатайствовать о соединении Званского и Деревяницкого уч-щ в с. Деревяницы при непременном условии закрытия обители. Постановление реализовано не было, и епархиальное училище продолжало соседствовать с Д. м. до 1917/18 уч. г., когда оно было закрыто. А. К. Галкин Экономическое положение В XVII в. Д. м. принадлежали вотчины в Обонежской, Водской и Бежецкой пятинах - в погостах Андреевском Грузинском, Деревяницком и Прокофьевском Бельском ( Кадыкин. |
| О. Савва прежде всего разъяснил своим читателям, что «предметы веры», которыми, согласно императорской резолюции от 31 марта 1905 г., предстояло заняться будущему Собору наряду с «предметами церковного управления», это и есть вопросы богослужения: ведь содержание догматов веры неприкосновенно, поэтому обсуждаться может лишь «обряд церковный, в который Церковь заключила свое учение». В частности, вопросу богослужебного языка и исправления богослужебных книг Потехин уделил пассаж, который был затем почти дословно повторен в отзывах архиепископа Рижского Агафангела 30 и епископа Орловского Кириона 31 , а в слегка измененном виде вошел в доклад епархиального совещания, представленный Синоду епископом Енисейским Евфимием (Счастневым, 1839–1913), который сам, впрочем, не разделял эту точку зрения: Язык наших богослужебных книг требует самого тщательного исправления. Уже со времени перевода Библии на русский язык встал с неотложностью вопрос о переводе богослужебных книг на язык, доступный пониманию. Но любовь русского народа к славянскому языку и значение его для соединения всех славянских племен в родной православной вере заставляет желать, чтобы богослужебным языком для православного русского народа оставался славянский. Но в таком случае необходимо немедля приступить к исправлению богослужебных книг. Язык их, сохранив греческое построение речи и словопроизводство, совершенно скрывает, а весьма часто и искажает до ереси смысл и содержание многих богослужебных чтений и песнопений. Только немедленным исправлением этого языка до возможности понимания его и не учившимися славянской грамоте возможно сохранить любовь и преданность нынешнего поколения к церковному языку. Конечно, выпуск исправленных богослужебных книг не должен упразднять и умалять значения существующих ныне, во избежание повторения печальных событий Никонова исправления 32 . В том же духе (сохранить в качестве богослужебного языка славянский, но сделать его доступным пониманию, пересмотрев и исправив текст богослужебных книг) высказались и многие другие архиереи: архиепископы Арсений Харьковский (Брянцев, † 1914), Анастасий Воронежский (Добрадин, † 1913) и Афанасий Донской (Пархомович, † 1910), епископы Гурий Симбирский, Назарий Нижегородский (Кириллов), Тихон Костромской (Василевский, † 1926), Евсевий Владивостокский (Никольский, † 1922), а также Новгородская и Олонецкая епархиальные комиссии 33 . Епископ Смоленский Петр (Другов, † 1917/18) призывал осуществить эту неотложную задачу скорее, «чем в былое время, когда исправления длились едва ли не веками» 34 . |
| Осенью 1890 года в судьбе Η. Н. Глубоковского произошел неприятный поворот: из-за случившегося при его обучении на четвертом курсе МДА инцидента, он не был удостоен профессуры и был направлен, в соответствии с общепринятой практикой того времени, преподавателем провинциальной духовной семинарии – Воронежской. Это было нелегким испытанием для молодого ученого. Пережив на собственном опыте трагедию временного расставания с академической средой, Николай Никанорович впоследствии много сил потратил на то, чтобы исключить ситуацию, когда молодые ученые, окончившие академию и полностью построившие свою жизнь в видах дальнейших научных исследований, вдруг оказывались выброшенными за борт духовных академий всего лишь по причине отсутствия свободных преподавательских мест. В позднейшей записке «К вопросу о нуждах духовно-академического образования» он предлагал вводить в расписание академий специальные дополнительные часы, дабы удержать подготовленные перспективные молодые кадры в рамках академических структур путем удобной для них возможности приобретать преподавательский опыт, читая спецкурсы. Целый год (с 18 октября 1890 по 21 октября 1891) провел Николай Никанорович в Воронежской духовной семинарии в качестве преподавателя Священного Писания . Здесь на него обратил внимание правящий Воронежский епископ Анастасий (Добрадин, † 1913), посещавший его занятия в семинарии, и летом 1891 года порекомендовал молодого ученого ректору Санкт-Петербургской духовной академии епископу Выборгскому Антонию (Вадковскому) . В результате осенью того же года Николай Никанорович был приглашен на кафедру Священного Писания Нового Завета в СПбДА, на которой трудился сначала в должности доцента, далее с 1894 по 1898 год – экстраординарного профессора, а затем – в качестве ординарного профессора вплоть до 1919 г., когда ему пришлось перейти в Петроградский богословский институт в связи с закрытием академии. Момент занятия им кафедры Нового Завета в СПбДА в 1891 году был не лишен драматизма: в качестве претендента на эту кафедру влиятельный профессор Василий Васильевич Болотов рекомендовал Александра Петровича Рождественского (1854–1930), который и был избран большинством голосов Ученого совета (9 против 4). Но на том же заседании ректор епископ Антоний (Вадковский) предложил кандидатуру Η. Н. Глубоковского , и через 10 дней митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский и Финляндский Исидор (Никольский , 1799–1892) утвердил его своей резолюцией. |
| Осенью 1890 года в судьбе Н. Н. Глубоковского произошел неприятный поворот: из-за случившегося при его обучении на четвертом курсе МДА инцидента, он не был удостоен профессуры и был направлен, в соответствии с общепринятой практикой того времени, преподавателем провинциальной духовной семинарии – Воронежской. Это было нелегким испытанием для молодого ученого. Пережив на собственном опыте трагедию временного расставания с академической средой, Николай Никанорович впоследствии много сил потратил на то, чтобы исключить ситуацию, когда молодые ученые, окончившие академию и полностью построившие свою жизнь в видах дальнейших научных исследований, вдруг оказывались выброшенными за борт духовных академий всего лишь по причине отсутствия свободных преподавательских мест. В позднейшей записке «К вопросу о нуждах духовноакадемического образования» он предлагал вводить в расписание академий специальные дополнительные часы, дабы удержать подготовленные перспективные молодые кадры в рамках академических структур путем удобной для них возможности приобретать преподавательский опыт, читая спецкурсы. Целый год (с 18 октября 1890 по 21 октября 1891) провел Николай Никанорович в Воронежской духовной семинарии в качестве преподавателя Священного Писания . Здесь на него обратил внимание правящий Воронежский епископ Анастасий (Добрадин, +1913), посещавший его занятия в семинарии, и летом 1891 года порекомендовал молодого ученого ректору Санкт-Петербургской духовной академии епископу Выбогскому Антонию (Вадковскому) . В результате осенью того же года Николай Никанорович был приглашен на кафедру Священного Писания Нового Завета в СПбДА, на которой трудился сначала в должности доцента, далее с 1894 по 1898 год – экстраординарного профессора, а затем – в качестве ординарного профессора вплоть до 1919 г., когда ему пришлось перейти в Петроградский богословский институт в связи с закрытием академии. Момент занятия им кафедры Нового Завета в СПбДА в 1891 году был не лишен драматизма: в качестве претендента на эту кафедру влиятельный профессор Василий Васильевич Болотов рекомендовал Александра Петровича Рождественского (1854–1930), который и был избран большинством голосов Ученого совета (9 против 4). |
| Осенью 1890 года в судьбе Н.Н. Глубоковского произошёл неприятный поворот: из-за случившегося при его обучении на четвёртом курсе МДА инцидента, он не был удостоен профессуры и был направлен, в соответствии с общепринятой практикой того времени, преподавателем провинциальной духовной семинарии- Воронежской. Это было нелёгким испытанием для молодого учёного. Пережив на собственном опыте трагедию временного расставания с академической средой, Николай Никанорович впоследствии много сил потратил на то, чтобы исключить ситуацию, когда молодые учёные, окончившие академию и полностью построивших свою жизнь в видах дальнейших научных исследований, вдруг оказывались выброшенными за борт духовных академий всего лишь по причине отсутствия свободных преподавательских мест. В позднейшей записке «К вопросу о нуждах духовно- академического образования» 89 он предлагал вводить в расписание академий специальные дополнительные часы, дабы удержать подготовленные перспективные кадры в рамках академических структур путём удобной для них возможностей приобретать преподавательский опыт, читая спецкурсы. Целый год (с 18 октября 1890 по 21 октября 1891) провёл Николай Никанорович в Воронежской духовной семинарии в качестве преподавателя Священного Писания . Здесь на него обратил внимание правящий Воронежский епископ Анастасий (Добрадин,†1913), посещавший его занятия в семинарии и летом 1891 года порекомендовал молодого ректору Санкт-Петербургской духовной академии епископу Выборгскому Антонию (Вадковскому) . В результате осенью того же года Николай Никанорович был приглашён на кафедру Священного Писания Нового Завета в СПбДА, на которой трудился сначала в должности доцента, далее с 1894 по 1898 год- экстраординарного профессора, а затем- в качестве ординарного профессора вплоть до 1919 г., когда ему пришлось перейти в Петроградский богословский институт в связи с закрытием академии. Момент занятия им кафедры Нового Завета в СПбДА в 1891 году был не лишен драматизма: в качестве претендента на эту кафедру влиятельный профессор Василий Васильевич Болотов рекомендовал Александра Петровича Рождественского (1854–1930), который и был избран большинством голосов Учёного совета (9 против 4). Но на том же заседании ректор епископ Антоний (Вадковский) предложил кандидатуру Н. Н. Глубоковского и через 10 дней митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский и Финляндский Исидор (Никольский , 1799–1892) утвердил его своей резолюцией. |
|
|
