| Точно ли такое обозначение? Определенна ли дата?.. Между тем Иаков пишет: Ольга „успе месяца июня в 11 день в лето 6477 (969)“ 152 . Это указание нельзя не назвать самым определенным и точным. Мало этого. Иаков говорит, что св. княгиня пожила во св. крещении „лет 15», – каковое обстоятельство дало ученому проф. Голубинскому повод перерешить вопрос не только о времени, но и о месте крещения Ольги 153 . Проф. Соболевский отмечает, что летопись указывает дату смерти св. Владимира; а разве этой даты нет у Иакова, который ясно и определенно говорит, что св. князь „успе с миром месяца июля в 15 день, в лето 6523 (1015)?“ 154 . В чем же здесь преимущество летописи пред мнихом Иаковом?!. А вот на что не излишне было бы обратить внимание проф. Соболевскому, особенно в виду того способа вычисления лет, который он усвояет летописцу, признавая единственно правильным. Иаков указывает не только год, но и день воцарения Владимира – 11 июня 6486 (978 г.); так что, по точному известию этого писателя, св. князь царствовал 37 лет, 1 месяц и 14 дней, а летопись говорит, что он сел в Киев в 980 г., княжил 37 лет и умер 15 июля 1015 года; не очевидная ли неточность, признаваемая даже теми, которые скептически относятся к показаниям Иакова и вполне доверяют летописи 155 . О дне убиения Бориса и Глеба летописец не говорит, а неизвестный автор „ Сказания “ об их страданиях обозначает эту дату вполне точно: Борис убит 24 июля „преже 9 каланд авгаста“, а Глеб 5 сентября, в понедельник 156 . Несколько ниже нам придется еще говорить и о других хронологических данных особенно мниха Иакова, сравнительно с данными летописи. Представляя вышеприведенные примеры, мы имели в виду исключительную цель – указать неточность и шаткость ссылки проф. Соболевского на то, что летопись сообщает „множество фактических подробностей», конечно, сравнительно с „Похвалой Володимеру“, с „Сказанием» и „Чтением» о Борисе и Глебе. Совершенно справедливо, что ни мних Иаков, ни неизвестный автор „Сказания», ни преп. Нестор решительно ничего не говорят ни о приходе печенегов на Русь, ни о смерти царицы Анны, Мальфреди, Изяслава, – им не было никакой причины, ни малейшего повода говорить об этих событиях; но в пределах того, о чем они собственно ведут речь, хронология их и точность показаний, несомненно, стоит выше показаний летописи, – а это очень важно. |
| 15 июля 6523 (1015). Смерть Владимира 6523 (1015) 15 июля. Смерть Владимира Вокняжение Владимира. Иаков не упоминает о войне Ярополка с Олегом, о которой рассказывается в летописи. В его изложении гибель князя выглядит несчастным случаем: «И Олегъ, идыи съ вой у Вруча града, ся обломи мость съ вои, и угнетоша Олга в гребли». Но в летописи Олег не просто переезжал с воинами мост через городской ров, а спасался бегством после проигранной старшему брату битвы. Ярополк, таким образом, оказывался косвенным виновником гибели Олега. То ли агиограф неудачно сократил свой источник, то ли там действительно об этом не говорилось. Иаков пишет, что 11 июня 6486 (978) г. приходилось на восьмой год после гибели Святослава. Тогда получается, что печенеги убили его в 971 г., а не в 6480 (972) г., как сказано в летописи. Болгарская война Святослава, которую он начал как союзник Византии, а закончил как соперник Империи на Дунае, завершилась в июле 6479 (971) г. Дата известна из текста договора, помещенного в «Повести временных лет», и принята большинством историков. 143 По летописи Святослав погиб весной, когда возвращался с зимовки на побережье Черного моря на Русь. По русскому летоисчислению, начинавшемуся с 1 марта, это был уже 6480 (972) г. 971 г. мог получиться, только если историк считал, что Святослав погиб осенью-зимой того же года, когда заключил мир. Такая датировка следует, между прочим, из «Истории» Льва Диакона. 144 Но более вероятно, что источник Иакова знал, что Ярополк правил восемь лет: так сказано в перечне русских князей от Олега до Святополка Изяславича из статьи 6360 г. «Повести временных лет». Источник Иакова всегда считал неполные годы, поэтому и здесь обозначен восьмой год, т. е. полных семь лет и еще сколько-то. 145 Дата 11 июня 978 г. есть только у Иакова. В НС и «Повести временных лет» в окняжение Владимира датировано 980 г. Очевино, дата получена путем простого прибавления к 972 г. восьми лет. В этой статье рассказывается также о захвате Полоцка и осаде сначала Киева, а потом Родня. Походы 979–984 гг. |
| Итак, в одном пункте летопись и монах Иаков согласны между собой: и первая и второй ставят крещение русского народа в зависимость от завоевания Владимиром Херсонеса-Таврического; но во всем остальном рассказе, касающемся начала в России христианства, между указанными памятниками заметно немаловажное несогласие. По известию Иакова Владимир взял Корсунь не язычником, как передает летопись, а уже на третьем году своего (личного) крещения, которое, следовательно, совершилось где-то и когда-то раньше, до похода, предпринятого киевским князем уже в христианстве, – и совершилось конечно не в Херсонесе, принадлежащем тогда грекам, завоевание которого могло составлять лишь мечту князя Владимира. Молитва , которую говорил блаженный князь под стенами Корсуни, переданная у монаха Иакова, – молитва христианина, существенно отличающаяся от того обещания Владимира, которое читается в летописи. Самый факт крещения св. князя Иаков относит не к тому году, под которым он значится в летописи, т. е. не к 988 г., а к 987, так как говорит, что Владимир прожил в христианстве 28 лет и скончался 15 июля 1015 г. Иаков ничем не дает понять, что выражается неточно, что указывает только приблизительно число лет жизни св. Владимира после крещения, – нет, он прямо и утвердительно говорит – 28 лет. Между тем по летописи, которая, как и Иаков, относит кончину равноапостольного князя к 15 июля 1015 г., Владимир прожил в христианстве очевидно не больше 27 лет, так как его крещение в Корсуни, о чем скажем и ниже, не могло случиться раньше второй половины 988 г. Разница между показаниями летописи с одной стороны и «похвалы» св. Владимиру монаха Иакова с другой оказывается не незначительной, по крайней мере не столь малой, чтобы ей можно было пренебречь без ущерба исторической правде. И разность эта не ограничивается одним пунктом – годом Владимирова крещения, но простирается и далее. Между тем как летопись полагает завоевание Корсуни и следовавшее за ним крещение русского народа в том же 988 г., к которому относит и крещение св. |
| К тому же Святополк тяготел к полякам, а Ярослав – к варягам. Более того, в 1014 году Ярослав пошел на открытую конфронтацию с отцом, отказавшись платить дань Киеву. Это было, по сути, проявлением средневекового сепаратизма или точнее феодализма, начинавшего поражать в тот период европейские страны. Владимир видел отношение этих своих сыновей к нему и понимал, что доверять им Русь он не может. Выбор Владимира в качестве престолонаследника пал на князя Ростовского Бориса – его сына от княгини Анны. Но реализовать данный замысел было не суждено. Причем, очевидно, что во многом это стало следствием деятельности тех, кого не устраивала политика Владимира, его популярность в народе, а возможно и благополучное состояние дел в стране. Среди окружения Владимира зрел заговор. В 1015 году Владимир внезапно заболел. В Киев был вызван его сын Борис. Тогда же поступило сообщение о вторжении печенегов на Русь, и Борис с дружиной был отправлен на отражение набега. Сообщение оказалось ложным и очевидно имело целью удалить из Киева, и Бориса, и верную князю Владимиру дружину. 15 июля 1015 года Великий князь Киевский Владимир Святославович умер. Киевский престол занял зять польского короля Святополк. Произошло то, чего опасался князь Владимир. На Руси разгорелось кровавое междоусобие, в ходе которого погибли Борис и Глеб, а также Святослав и многие дружинники, воины, горожане и люди иных сословий. Только лишь после заключения мира между Ярославом и Мстиславом в 1026 году открытое вооруженное противостояние сыновей Владимира друг другу прекратилось. Но и после этого различного рода междоусобицы и братоубийственные войны продолжались на Руси еще более 200 лет, до тех пор пока с востока на Русь не пришло монолитное войско Монгольской империи и не разбило раздробленные и враждующие друг с другом русские княжества. Потребовалось более 250 лет, чтобы начать процесс, инициированный еще князем Владимиром: собирать земли и народы. Наиболее отчетливо этот процесс проявился в период правления Ивана III. Он же, по сути, и осуществил реформу, задуманную еще Владимиром, о престолонаследии, прекратив практику удельного местничества. |
| Спросим не о власти в России, а о власти России. Князь Владимир Киевский основатель Руси в той ее определяющей форме, от которой ведут себя другие государственные образования на Восточноевропейской равнине вплоть до Московского княжества, образец для всей династии Рюриковичей и также для более поздних правителей, святой креститель Руси. Если его фигура считается многими важной для последующей истории всей России, то и способ перехода власти от него, первого, к первому его престолонаследнику должен быть тоже знаменательным. Об этом говорят, как нам кажется, пока еще односторонне. Летописи сообщают: в 1015 году Владимир разболелся. Печенеги шли на Русь. Владимир собрал войско и послал с ним своего сына Бориса, в крещении Романа, князя Ростовского. 15 июля 1015 Владимир умер в Берестове, своей резиденции под Киевом. «И ведавше мнози плакавше по нем все множество: боляре яко отца, людие яко строителя, нищий яко заступника и кормителя». Тут странные слова: ведали многие, плакало всё это, т. е. знавшее о факте смерти, множество. Дело в том, что кончину князя скрывали, и вот почему. Борис, посланный преследовать печенегов, отсутствовал, и бояре «потаиша Владимерово представление того ради, дабы не дошла весть до окоянного Святополка», еще одного из сыновей Владимира. Он всё-таки узнал, «з дружиною своею приспе в Киев» «вборзе» и «седе на столе отчи». Он начал раздаривать имение отца и, пишет летопись, киевляне имение брали, но с задней мыслью: они ненавидели Святополка и «бяху с Борисом, чаяху на княжение, любяху бо его вси». «Святополк же окоянны, помысли в себе, рек: «Се же убих Бориса, како погубить Глеба?»» Глеб, в крещении Давид, тоже сын Владимира, муромский князь. Конь споткнулся под Глебом, дурное предзнаменование. Оно скоро подтвердилось, ему передали от Ярослава (Новгородского): «Не ходи, отец наш умер, а брат убиен от Святополка». «Се же слышав, Глеб возопи со слезами, плача, глаголя по отцы, паче же по брате: «Увы мне, брате мои, господине. Лутче бы ми умрети с тобою, нежели жить на свете сем, аще б видил брат мои мое воздыхание, то явил бы лице свое англьское; толико постиже мя беда и печаль; уне бы ми умрети с тобою, господине мои.» Со слезами глаголя и моляся, подобно князю Борису словеса глаголя». Глеб, как перед этим Борис, тоже убедил дружину не поднимать гражданской войны, оставить его одного. «Лутче есть единому умрети за вся». «Окоянни же то видевше, устремишась, аки зверие, диви». Опять у летописца нет никакого двойного счета, никакой скидки на исторические условия и обстоятельства, никаких точек зрения. Глеб своим: «Братия милоя, меня оставите, а сами не погниете меня деля [ради]». Он умер, говорит летопись, молясь. |
| VI В теснейшей связи с вопросом о месте крещения св. Владимира стоит и вопрос о времени этого события, отчасти правильность решения первого из них находится в зависимости от правильности решения второго. Здесь, при определении времени принятия Владимиром христианства, приходится иметь дело с такими точными данными, которые, кажется, не должны бы возбуждать резких разногласий и подавать повод к перетолкованиям, чего, однако, к сожалению, нет. Весь вопрос, по-видимому, сводится к простому умению считать; но оказывается, что это умение – дело крайне мудреное, что каждый исследователь считает по своему, не признавая правильными вычисления других. Важные для решения вопроса о времени крещения Владимира хронологические данные, находящиеся в древнейших памятниках отечественной литературы, суть следующие: по Иакову, Владимир, умерший в 1015 году, «по святом крещении поживе 28 лет». „Сказание“ о Борисе и Глебе неизвестного автора почти повторяет слова Иакова: „многым днем минувшим, летом 28 по святом крещении, въпаде Володимер в недуг крепок“, от которого и скончался. Пр. Нестор годом крещения св. князя признает 987. Основываясь на этих данных, принимая по внимание, что они находятся в древнейших и авторитетных памятниках, г. Завитневич действительно и приходит к тому выводу, что Владимир крестился в 987 г., что решительно несогласно с хронологией начальной летописи. Защитники последней для оправдания ее показаний делают попытку доказать, что вышеприведенные данные древнейших источников не только не противоречат летописной хронологии, но даже подтверждают ее. Возражая Завитневичу и опровергая его вычисления касательно года Владимирова крещения, проф. Соболевский говорит: „Г. Завитневич, определяя год крещения по Иакову, предполагает, что в его 28 г. нужно видеть ровно 28 – не больше и не меньше и потому отсчитывает эти 28 лет от 15 июля 1015 г. по точным правилам арифметики. Конечно, у него получается 987 г. Но древние русские люди были мало знакомы с именнованными числами и производили действия с ними не по арифметическим правилам, а как-нибудь проще, вероятно по пальцам; при этом, высчитывая годы от события до события, они обыкновенно включали в их число оба года, в которые совершились эти события “ 230 . |
| С привычками языческими заодно действовал во вред христианской жизни дух времени, невежественный и дышавший кровью во всей Европе, довольно мрачный и между греками. Говорят, что век извиняет человека: но, тем не менее, христиане страждут от страстей века, и страдали в древней России. История древней России представляет печальную картину диких раздоров. Князья удельные дрались друг с другом за участки, и при первом случае бросались на великого князя за его престол; брат восставал на брата; нередко дети поднимали оружие на отца, и отец на детей. Лучшие питомцы любви Христовой выходили из борьбы со злым духом времени победителями высокими, мучениками. Таковы были св. Борис и Глеб – прекрасный цвет новокрещенной земли русской. По глубокой, нежной любви к новой, св. вере, они были лучшие из сыновей св. Владимира; новая вера отражалась в душе и жизни их, как в ручьях чистой воды небесный луч света. Не таков был Святополк. В душе его жило язычество с дикой страстью к власти; наставления Рейнберга освятили эту страсть. Сердцу его незнакома была христианская любовь. Он был христианином по имени, свирепым на деле. Св. Владимир уже видел в Святополке ненависть к брату Борису. Опасаясь, чтобы эта ненависть не была причиной какого-нибудь несчастия, Владимир призвал доброго Бориса к себе в Киев из Ростова. Это не смягчило, а раздражило Святополка. Он видел, что хотят предоставить Борису, а не ему, права великого князя. Скоро прошел слух о вторжении печенегов в поселения русских. Владимир отправил Бориса против врагов, и в его отсутствии скончался. Получив весть о смерти отца, Борис приглашаем был дружиной занять престол его: имел верную надежду и на киевлян, знавших прекрасные качества его и намерение отца. Борис отвечал дружине: «не могу поднять руки на старшего брата своего; отец мой умер, но тот будет мне вместо отца». Святополк не понимал Бориса, не понимал и Глеба, которого любил Борис. Он послал наемных убийц убить Бориса. Извещенный о намерениях брата, Борис молился: «Господи, не постави им греха сего», – и пострадал, как мученик кроткой любви (июля 24-го 1015 г.) Та же участь настала вслед за тем и для Глеба. Святополк известил его, что отец болен и желает видеть его. Глеб, не подозревая ни в чем брата, спешил в Киев; близ Смоленска брат Ярослав известил его о смерти отца и брата; Глеб горько оплакивал особенно последнего; но в то же время явились и посланные Святополком убийцы и зарезали св. князя (сент. 5-го 1015 г.). § 23. Благочестивые обычаи |
| В следующем, 1014 году, обострились отношения между Св.Владимиром и его сыном Ярославом, который отказался платить великому князю ежегодную дань в две тысячи гривен. Тогда, как говорится в Летописи: «Сказал Владимир: «расчищайте пути и мостите мосты», ибо хотел идти войной на Ярослава, на сына своего.» Когда Ярослав узнал об этом, он нанял в Швеции большую дружину варягов-наемников и стал готовиться к войне. Однако, весной 1015 года Св.Владимир тяжело заболел. Чувствуя близость смерти, он призвал к себе из Ростова своего сына Бориса и, по-видимому, именно ему назначил быть своим преемником на великом княжении, т.к. ни Святополка, ни Ярослава не мог считать этого достойными. В это время на южные области Русской земли внезапно напали орды печенегов. Св. Владимир поручил Борису командование своей великокняжеской дружиной и послал его на отражение врагов, а сам вскоре, 15 июля 1015 года, скончался. Как сообщает Летопись, приближенные хотели утаить смерть Владимира от Святополка, однако это сделать не удалось. Пользуясь отсутствием Бориса в столице, Святополк воссел на великокняжеский престол и стал задабривать киевлян богатыми подарками, однако, как замечает летописец: «сердце их не лежало к нему.» Видя непрочность своего положения на великокняжеском престоле Святополк задумал злодейски, с помощью тайно подосланных убийц, истребить всех своих братьев и править всей Русью единолично. Борис и младший брат его Глеб, как свидетельствует Иоакимовская и Тверская летописи, были детьми Св.Владимира, рожденными в законном христианском браке от царевны Анны. Они, как писал церковный писатель XIb. Иаков-Мних, «сияли, как две светлые звезды» своими прекрасными качествами и служили истинной усладой старости Св.Владимира. Оба они были воспитаны отцом и матерью в истинно христианском духе. От младенчества они ясно и твердо усвоили евангельский нравственный идеал, и во всем следовали ему в жизни. Иаков-Мних говорит, что, видя Св.Владимира постоянно благотворящего всем нуждающимся больным и сирым, сами «такожде творяща и утверждашася на милостыне» и прочих добрых делах. |
| С внутренними причинами переплетались внешние. Стремясь примирить западного соседа – воинственного князя Польши, Владимир женил Святополка на польской принцессе, но недооценил амбиций уже тогда добивавшегося королевской короны Болеслава. Тот, вероятно, сознательно постарался сделать из туровского князя своего агента влияния, надеясь в дальнейшем продвинуть его на киевский стол. Заговор по захвату власти созрел в 1013 году, но Владимир узнал о нём своевременно и принял решительные меры. Святополк, и его жена, а также её духовник и по совместительству папский агент, епископ Рейнберн, были брошены в «порубы» - земляные узилища. Болеслав ответил войной, призвав на подмогу германскую знать и печенегов. Эти орды разорили юго-западную окраину Руси, но не смогли отвоевать червенские города. Не удалось Болеславу и освободить зятя и дочь, их перевели в Киев. Здесь же находились и любимый сын Владимира Борис, и родная сестра Ярослава Предслава. Война против поляков и печенегов продолжилась и в следующем, 1015 г. В такой обстановке, платить отказался город, когда-то взрастивший Владимира, а теперь отсылавший в южную столицу самую большую дань – две тысячи гривен. Уже четыре года «сидел» там переведённый сюда из Ростова один из старших детей, средний сын Рогнеды Ярослав, родившийся, приблизительно, в 980 году. Свидетель родительских конфликтов, материнских обид, он и в зрелом возрасте едва ли чувствовал любовь или хотя бы приязнь к отцу. Мотивы невыплаты киевской дани Новгородом доподлинно не известны, как и причины смерти Вышеслава, предшественника Ярослава, определённо ясно лишь то, что ежегодная отправка 2000 гривен радости у новгородцев не вызывала. Думается, что вовсе не амбиции возмужавшего Ярослава, а интересы мужей новгородской «тысячи», почувствовавших затруднения центральной власти, были здесь главной причиной мятежа. Не желая повторить судьбу старшего брата Ярослав предпочёл встать на строну новгородцев. Не получив обычной новгородской дани Владимир и его окружение восприняли это как повод к войне. Князь в это время сильно хворал, но приказал готовить гати и мосты для движения войсковых колонн, но выступление на север пришлось отложить из-за печенежской угрозы. В это же время с киевским войском к южным рубежам отправился Борис, а 15 июля 1015 г., в разгар подготовки к походу на Новгород, Владимир умер в своей загородной резиденции Берестове. |
| царского происхождения св. братьев, чем объясняется и характерная «царская» топика применительно к Б. в древнейшей службе («цесарьскыим веньцем от уности украшен, пребогатый Романе» и др.) и в ст. «О Борисе, как бе възъръм», включенной в состав СС (Б. «млад... бе еще, светяся цесарьскы») ( Абрамович. Жития. С. 51, 136). Однако это намерение киевского князя натолкнулось в 1013-1014 гг. на активное противодействие его старших сыновей - Святополка Туровского и Ярослава, сидевшего в Новгороде, что дает основание относить обнародование планов Владимира относительно Б. примерно к 1012/13 г. Посланные Святополком варяги пронзают мечом тело св. Бориса. Миниатюра из Сильвестровского сборника. 2-я пол. XIV в. (РГАДА. Ф. 381. 53. Л. 128) Посланные Святополком варяги пронзают мечом тело св. Бориса. Миниатюра из Сильвестровского сборника. 2-я пол. XIV в. (РГАДА. Ф. 381. 53. Л. 128) После кончины кн. Владимира (15 июля 1015) киевский стол по праву старшинства занял Святополк, хотя и при не совсем ясных обстоятельствах (по наиболее надежным данным - хронике Титмара,- Владимир подверг Святополка заключению, в к-ром тот и пребывал до самой смерти крестителя Руси). Эти события застали Б. возвращающимся во главе отцовской дружины из похода на печенегов. Дружинники предложили князю поддержать его в борьбе за киевский стол, однако Б. отказался, не желая «възняти руки на брата своего стареишаго» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 132; Т. 2. Стб. 118; НПЛ. С. 170). После этого большая часть дружины покинула Б. (Впрочем, есть указания и на то, что отношения Б. с киевлянами не были безоблачными; так, в Тверском сборнике XVI в., сохранившем и др. отсутствующие в ПВЛ детали междоусобия 1015-1019 гг., читаем, что, когда ладья с телом убитого Б. причалила под Киевом, «киане же не приаша его, но отпнухуша прочь» - ПСРЛ. Т. 15. Стб. 128.) Миролюбие Б. не остановило Святополка, пославшего неск. «вышегородских болярцев» (видимо, Вышгород и был местом заключения Святополка) на убийство младшего брата. Предупрежденный о приближении убийц, Б. |
|
|
