| 1857. С. 397-398). Вместе с тем, как пишут Нарышкины, некие «старинные книги и вещи» были взяты из Чегема кн. Эристовым (Отчет гг. Нарышкиных, совершивших путешествие на Кавказ (Сванетию) с археологической целью в 1867 г.//ИИАО. 1877. Т. 8. Вып. 4. С. 349). Очевидно, во всех этих случаях речь идет об одних и тех же памятниках. Г. Ю. Клапрот, видевший в нач. XIX в. отдельные листы из книг, происходивших из Чегема, определил их как греческие и отнес к кон. XV в. (он отметил много ошибок переписчика) (Там же). Листы, вероятно, могли попасть в Чегем с территории Б. Кабарды, где греч. надписи сохранялись до XVI-XVII вв. Кресты из с. Жанхотеко. XIV — нач. XV в. Кресты из с. Жанхотеко. XIV — нач. XV в. Известны надписи на монументах, в т. ч. надгробных, часто украшенных изображениями крестов, о которых в 1743 г. сообщал еще Тузов. Рисунки неск. таких плит привел в 1787 г. в своем исследовании И. А. Гюльденштедт. Их рассматривают в одном ряду с поздними (XVI-XVII вв.) памятниками с «варваризированными» греч. надписями, найденными на территории расселения кабардинцев вне совр. адм. границ К.-Б. (Эльхотово, Кантышево, р. Этока) ( Иессен. 1941. С. 33-34). Эти данные являются свидетельством того, что в Кабарде, население к-рой в средние века не имело национальной письменности, в качестве офиц. языка небольшая группа образованных представителей элиты использовала греческий, утраченный в связи с исламизацией Сев. Кавказа. В К.-Б. различные авторы неоднократно отмечали простые изображения крестов без надписей. Так, в XIX в. о могильных памятниках с крестами писали Фиркович, В. Ф. Миллер и Нарышкины. В ХХ в. в сел. Хулам был раскопан каменный ящик, на перекрывающей плите которого находилось вырезанное изображение креста. Из-за отсутствия инвентаря точная датировка этого погребения представляется невозможной. Археолог И. М. Чеченов отметил, что большинство каменных ящиков К.-Б. и Карачаево-Черкесии, содержащих явные следы христианизации этого региона, относятся к домонг. периоду ( Чеченов. 1987. С. 123-125, 165. Рис. 35. 9-11). Чеченов также опубликовал отличающиеся оригинальностью туфовые кресты, найденные у с. Жанхотеко (неск. десятков как целых крестов, так и их обломков). Исследователь датировал эти кресты XIV - нач. XV в. и считал, что они были сделаны на территории, где проживало этнически смешанное население в результате ассимиляции горцев с переселившимися сюда предкавказскими племенами (Там же). На территории К.-Б. находили предметы мелкой пластики: неск. железных крестов и медных крестов-энколпионов, датируемых не позднее XIV в.; некоторые из них считаются происходящими с территории Руси. |
| После Константина использование таких крестов Церковью было достаточно распространено. Они имели уже развитые стилистические формы и образы. Сократ Схоластик (ок. 380 – ок. 450) говорит об употреблении во время шествий «серебряных крестов, при свете восковых свечей» . Их украшали цветами и светильниками, как образ древа жизни и рождения для вечности и в образ виденного Константином на небе среди сияния «составившегося из света» знамени победы. Это породило богатую иконографию процветших крестов – florida и крестов с драгоценными, сияющими, камнями. «Константинов крест» В данном контексте весьма интересно рассмотреть «Константинов крест», найденный в 2005 году в Крыму. В центре его изображена христограмма, над которой изображен лавровый венок славы, что на языке позднейшей иконографии будет обозначать трансцендентность. Вокруг надпись ΔΝ – SC – VI, Dominus Noster Constantinus Victor – «Наш Государь Константин Победитель». Замечательна техника изготовления этого креста. Он вырезан из тонкой серебряной пластины, наложенной на другую, на которую завальцованы края первой. Надписи, венец и орнамент по краям выполнены техникой давления. Сверху сделана петля для подвешивания креста. Технология изготовления данного креста сопоставляет его с аналогичной технологией изготовления воинских фалер. Единственная разница: у последних было больше отверстий для крепления и нашивок на поверхности одежд. Данный крест носился через прикрепление к петле, расположенной в верхней части. Тем не менее идентичность способа изготовления и воинская тематика изображения позволяет предположить, что это ранняя форма христианской наградной фалеры, которая потом широко распространится в виде наградных воинских крестов. Запрет практики распятия на кресте О том, что возникло противоречие между двумя образами восприятия креста, – с одной стороны, как почитаемого символа христиан и армии, с другой – как орудия уголовных наказаний, – свидетельствует запрет императора Константина употреблять крестообразную форму при распятиях преступников. В 320 году он возбранил в пенитенциарной сфере осуществлять смертную казнь на кресте, заменив его на распятие с использованием вилообразной рогатины Y – «furca». С этого времени слово «крест» постепенно пропадает из официальных уголовно-процессуальных текстов империи . Заходя вперед добавим, что в 392 году император Феодосий Великий вообще запретил в империи практику распятия. |
| – C. 621, рис. 308 (два надгробия в форме крестов из западного некрополя VI–VII вв.). В своей сводке подобных находок А. Л. Якобсон учел 15 надгробий, но эти сведения далеко не полны (Раннесредневековый Херсон. – С. 258–259). 1597 Ср.: Якобсон А. Л. Отчет о раскопках средневекового сельского поселения близ села Гончарного. – Л. 12, 14, 17–22. 1598 Византийский Херсон. – С. 83, см.: Уваров А. С. Христианская символика. Ч. 1. Символика древнехристианского периода. – М., 1908. – С. 217; Корпусова В. М. Об одной особенности христианского погребального обряда средневекового населения Восточного Крыма//Сугдея, Сурож, Солдайя в истории и культуре Руси – Украины. Материалы науч. конф. – К.; Судак, 2002. – С. 135. 1599 Греческие и латинские надписи, найденные в южной России в 1888–1891 г., изданные В. В. Латышевым//МАР. – 1892. – Вып. 9. – С. 36, Древности южной России. Греческие и латинские надписи, найденные в южной России в 1895–1898 годах с объяснениями акад. В. В. Латышева. – С. 49–50, Латышев В. В. Эпиграфические новости из южной России (Находки 1905 г.). – С. 123–125, 39; Латышев В. В. Эпиграфические новости из южной России (Находки 1907 года). – С. 28–31, 24,25,26 1600 Древности южной России. Греческие и латинские надписи, найденные в южной России в 1895–1898 годах с объяснениями акад. В. В. Латышева//МАР. – СПб, 1899. – – С. 49–50, ср. аналогичную надпись VIII в. на небольшой плите с полукруглым верхом с изображением прочерченного в круге креста-розетки ( Виноградов А. Ю., Джанов А. В. Греческие надписи Сугдеи... – С. 413–414, 1601 Иванова А. П. Искусство античных городов Северного Причерноморья. – Л., 1953. – С. 139, рис. 49; Античная культура Херсонеса. Каталог. – К., 1976. – 248, 255, 271, 273, 284, 286, 289, 342, 371–372, 377, 378, 380, 385, 405, 408, 410, 415, 513–515; Латышев В. В. Эпиграфические новости из южной России//ИАК. – 1909. – Вып. 33. – С. 44, ср.: Шкорпил В. Боспорские надписи, найденные в 1908 г.//ИАК. – 1909. – Вып. 33. – С. 30–31, Латышев В. В. Эпиграфические новости из южной России (Находки 1905 года). – С. 121–123, (надпись от имени Юстина II, его супруги Софии и дуки Херсона); Соломоник Э. И. Несколько новых греческих надписей средневекового Крыма//ВВ. – 1986. – Т. 47. – Пуцко В. Г. Два фрагмента крестов- энколпионов из Крыма//АДСВ: Византия и ее провинции. – Свердловск, 1982. – С. 32–35, рис. 1–2; Pillinger R. Die Anfange des Christentums auf der taurischen Chersones (Krim) demonstriert am Beispiel von Pantikapaion/Bospor/Kerc//Fremde Zeiten. Festschrift fur Jurgen Borchardt zum sechzigsten Geburtstag am 25. Februr 1996 dargebracht von Kollegen, Schulern und Freunden. – Wien, 1996. – Bd.2. – S. 309–317, Abb.2, 4, 5, 7, 9 ,10–12; Николаева Э. Я., Десятчиков Ю. М. О распространении христианства на Боспоре//Таманская старина. – СПб., 1998. – Вып. 1. – С. 83. |
| Каменных крестов, привлекаемых к решению вопроса, гораздо больше: их издано 211 уже более тридцати. Прежде, чем перейти к оценке этого рода археологического материала, перечислю некоторые из крестов, до сих пор неизвестные или мало известные в нашей литературе 212 . Кресты эти делались из гранита, чаще, из более мягкого песчаника, довольно грубы по форме, в большинстве случаев. Многие из них представляют едва обработанную глыбу, иные от разных причин утратили свою первоначальную форму 213 . С некоторыми крестами связаны местные предания, любопытные, по крайней мере, в глазах чешских исследователей, для определения ценности крестов, как археологических памятников. Положение крестов относительно местности, далеко не безынтересно. I. Славоницкий крест, первоначально стоял на проезжей дороге (из Славонина к Зеленой улице, около Оломоуца), потом лежал в виде мостков через канаву, и в этом месте народ молился, на основании предания, что на этом месте отдыхали Кирилл и Мефодий, идя на проповедь в Оломоуц. II. Крест Недвезский – стоял у дороги. На нем надпись, весьма неясная; по начертаниям, считают ее кирилловской. На мой взгляд, такого характера надпись не имеет: она по вышине букв, их узкости не похожа на известные до сих пор кирилловские резные надписи 214 . Предание об этом кресте гласит, что он поставлен или крестоносцами, или шведами 215 . III. Годолянский крест, налево от дороги из Нового Света в Оломоуц. Глубоко ушел в землю, на нем какое-то непонятное изображение. Преданий о нем не сохранилось. IV. Крест Пржиказский, почти ушел в землю. Стоял по дороге на юго-запад от Пржиказа (теперь вынут), на месте, где, по преданию, учили Кирилл и Мефодий. V. Луковицкий крест (изображения его нет). Стоит прямо у дороги. Ямки, образовавшиеся на нем, произошли от того, что песок от этого камня считался целебным 216 . Вышина 1 м 14 см. Предание гласит, что был поставлен этот крест в память прекращения мора, постигшего луковицу. VI. Яворский крест – у дороги между Явором и Крхлебами. |
| Таковы некоторые образцы крестов-тельников, обнаруженные на территории Европы, начиная с момента их появления и вплоть до XIX века. Анализ этой, в общем-то, количественно крайне ограниченной серии тем не менее позволил наметить пути эволюции их формы, как и иконографических особенностей, что имеет важное значение для изучения этого интереснейшего источника у носителей различных христианских конфессий. А. А. Пескова Древнерусские энколпионы XI–XIII веков в русле византийской традиции Древнерусские энколпионы – нагрудные кресты-реликварии XI–XIII веков относятся к той части нашего культурного наследия, которая, благодаря их массовости, отражает духовное состояние древнерусского христианского общества на начальном этапе его становления. B тоже время они являются существенной частью восточно-христианского культурного наследия, тесно связанной с культом святых мощей в Византии и странах православного мира. Название «крест-энколпион» (греч, εγκλπιον) уже более ста лет используют в научной литературе в отношении византийских и древнерусских нагрудных полых двустворчатых крестов-реликвариев, иногда с расширительным значением – включая и монолитные кресты с двусторонними изображениями, отлитые наподобие энколпионов, иногда наоборот – применяя его только к определённой группе энколпионов. В российской литературе последних десятилетий оно утвердилось в своём основном значении для всех византийских и органично с ними связанных древнерусских крестов- складней домонгольского периода. Двустворчатые кресты, сформировавшиеся позже, начиная с XIV века, принято называть крестами-мощевиками 345 . Функционально большинство древнерусских энколпионов, как и значительная часть византийских, были предназначены для личного хранения с возможностью ношения на груди частиц Животворящего Древа Креста и разного рода так называемых вторичных, или контактных, реликвий. Надписи о вложенных святынях на серийных меднолитых энколпионах обычно отсутствуют. Заменой им, очевидно, служили лицевые изображения на наружной стороне створок, как правило, подписные. |
| Как и различные хризмы, с 4 в. изображение креста широко распространено на массовых предметах повседневной жизни: посуде, лампах, деталях костюма и пр. Крест здесь играл и символическую, и декоративную роль. Мотив креста в 5–7 вв. распространен на серьгах, фибулах, брошах, интальях, камеях, в некоторых случаях надписи говорят о профилактическом характере предметов 1534 . Использование металлических крестов в частном быту распространяется к 6 в. Четырехконечные кресты, изготовленные из тонких пластинок золота, иногда с орнаментом, часто находят в т.н. «варварских» некрополях 2–й пол. 6–7 вв. в Италии, Франции и Германии, особенно в альпийской зоне. Судя по отверстиям на концах крестов, они нашивались на погребальную пелену или одежду, являясь показателем высокого социального ранга. Иногда в одной могиле находят несколько крестов, что указывает на их вотивное назначение. Такие находки особенно многочисленны в Ломбардии; высказывалось даже предположение, что это «лангобардское изобретение» 1535 . Впрочем, подобные кресты находят и в Восточном Причерноморье (рис. 42) 1536 . Изображение креста рано стало ведущей темой иконографических программ в монументальной живописи. В мозаиках апсид церквей крест – символ триумфа, он «замещает» Христа. Крест часто изображается в мандорле (итал. mandorla – миндалина; особая форма нимба – сияние овальной формы, вытянутое в вертикальном направлении, внутри которого помещается изображение Христа или Богоматери, реже – святых), на фоне звезд, он расположен по оси композиции, в окружении символов евангелистов, апостолов или агнцев, иногда на троне («Престол уготованный», Этимасия). В Риме такие композиции сохранились в церквах Пуденцианы (н. 5 в.; рис. 43), Санта Мария Маджоре (432–440), в баптистерии кафедрала Сан Джованни ин Латерано (5 в.). Универсальное и космическое значение креста подчеркивалось его изображением на своде, символе небес, среди звезд. Ранний пример – т.н. мавзолей Галлы Плацидии 2–й четверти 5 в. в Равенне. Крест голгофского типа, также на фоне звезд, помещался и в апсиде – например, в церкви Сант’Аполлинаре ин Классе 6 в. в пригороде Равенны (рис. 44). В этом случае к нему обращались молитвы и священников, и прихожан. |
| Кресты-тельники На Руси, так же как и в других странах православного мира, принадлежностью подавляющего числа жителей был нательный крест. По свидетельству иностранцев, «русские все до одного имели обычай носить нательные кресты: они были золотые, серебряные, медные или из другого материала, соответственно состоянию каждого» 347 . Нательный крест возлагался при крещении на каждого христианина в знак того, что он последователь Христа 348 . В XVIIbeke в Ярославле изготавливались серебряные литые кресты-тельники, украшенные темно-синей и голубой (бирюзового цвета), а иногда еще и зеленой эмалью (травяного цвета). Часть крестов имеет штралы (лучи) с крепящимися на них жемчужинами. Можно выделить нательные кресты местной работы нескольких типов. Наиболее широко распространены кресты-тельники первого типа – четырехконечные, равноконечные или слегка удлиненные по вертикали, с завершениями ветвей в виде крина.На лицевой стороне нательного креста имеется рельефное изображение восьмиконечного «Голгофского креста» с цатой, на оборотной – рельефные надписи в кругах, фигурных ромбах, квадратах. Подобные кресты-тельники второй половины XVIIbeka сохранились в различных музейных собраниях 349 . Такой тип литого креста отличается от новгородских нательных четырехконечных крестов почти круглых, с сомкнутыми трехлопастными ветвями 350 , напоминающих «людогощенский» деревянный крест. У ярославских крестов-тельников килевидные завершения, в отличие от новгородских, разъединены 351 . В XVIIIbeke ярославский крест-тельника сохраняет четырехконечную форму с криновидными завершениями ветвей, но несколько увеличивается в размерах, и по его краям делаются шарики. На таких литых крестах, как правило, отсутствует эмаль и какая-либо проработка чеканом или резцом, оборотная его сторона, как правило, была гладкая 352 . Нательные кресты второго типа – традиционной простой четырехконечной формы (вписанной в вытянутый прямоугольник), с изображением «Спаса» в рост с Евангелием в руке. Литые кресты-тельники подобных типов изготавливались ярославскими мастерами во второй половине XVII – начале XVIIIbeka 353 . |
| Горизонтальные и нижняя вертикальная лопасти увенчаны трёхчастными пальметками, украшенными, в свою очередь, пунсонным орнаментом. На кресте – фигура распятого Иисуса, выполненная достаточно условно. Особо подчёркнуты кисли рук, длинная одежда и орнамент на рукавах и поле длинной, до пят, туники. Черты лица не проработаны. Над головой Спасителя нимб. На верхней перекладине креста, под небольшим углом, планка для надписи. Интересно отметить, что наряду с характерными для иконографии крестов-тельников XIV века чертами (форма креста, характерные украшения оконечностей, планка для надписи, объёмная фигура Спасителя и его поза) мы наблюдаем и весьма архаичные черты, характерные для ранних форм изображений Распятого, на нательных крестах ещё VII–IX веков. Я имею в виду трактовку ног, которые показаны вытянутыми, с разведёнными ступнями, а также длиннополую, до щиколоток, одежду, с непременной демонстрацией орнамента на ней. Очевидно, к концу XIV века относятся два наперсных креста из клада у деревни Ан-Василь (Крым), выполненных, по мнению М. Г. Крамаровского, в ремесленной традиции Латинской Романии 321 , что делает их приведение в настоящей статье вполне уместным. Оба креста (рис. 74, 75) выполнены по модели «латинского». Их лопасти завершены трёхчастными пальметками, на каждой из которых помещён ажурный «греческий» крест. На лицевой стороне первого креста (рис. 74) выполнено реалистически переданное изображение Богоматери Одигитрии 322 с Младенцем Иисусом на руках. На обороте – Распятие 323 . На лицевой стороне второго креста (рис. 75) представлено Распятие Спасителя, а на оборотной стороне – Богоматерь с Младенцем 324 . По мнению М. Г. Крамаровского, иконография Распятий на крестах – западная, аналогичная трактовка тела Христа на кресте Нитринского Евангелия-апракоса, датируемого около 1360 года 325 . Кресты-тельники XV века представлены в моём собрании только двумя экземплярами. Они явно служили ещё и украшениями, поэтому их форма и орнаментация едва ли отражают основополагающие принципы нательных крестов, типичных для этого времени. Тем не менее, думаю, что их характеристика всё-таки будет представлять определенный интерес, особенно для российского читателя. Оба изделия (рис. 76, 77) происходят из клада ювелирных предметов, датируемых по монетам серединой XV века (1464 год), найденного в местечке Фишпул, и Ноттингхамшире (Англия) 326 . |
| В губе Каменка экспедиция обнаружила 23 августа 1823 г. «промышленническую избу и при ней крест, поставленный кормщиком Ивановым в 1759 г.; надпись еще можно было разбирать без труда. При кресте найдены [...] две могилы. Изба была так ветха, что едва ли десяток бревен годились на дрова» 338 . Исследования южного побережья архипелага были продолжены, но 31 августа сложная ледовая обстановка вынудила Пахтусова перегнать судно в губу Каменка и остаться здесь на зимовку. Для строительства жилья были использованы три нижних венца старой избы. Материалом для зимовки и источником топлива послужил плавник, обнаруженный на побережье. В 1991 г. нами были обнаружены руины зимовья Пахтусова в губе Каменка, а в 1992 г. МАКЭ были впервые проведены комплексные археологические исследования. Остатки зимовья расположены на крутом скалистом уступе, высотой 8–10 м над уровнем моря. В нескольких десятках метров от обрыва находятся вертикальные останки двух деревянных крестов. Кресты вкопаны в грунт и обложены необработанными камнями, имеющими средние размеры 30x20x10 см. Сохранившаяся высота одного креста – 3,5 м, диаметр основания – 0,25 м. На кресте вырезаны изображения головы Адама и надписи: « ГГА », « ΠΥ », « 10 Ж », « Р ». Второй крест сохранился на высоту 1,2 м, диаметр основания 0,22 м. Перекладина отделена и лежит на земле. В 1991 г. МАКЭ была взята на анализ нижняя перекладина большого креста. Результат радиоуглеродной датировки определил возраст дерева в 470 ± 30 лет. Т. е., изготовлена она была из плавника, как и большинство поморских крестов в Арктике 339 . Один из крестов, видимо, поставлен в 1759 г. кормщиком Ивановым у могил своих спутников, а второй – над могилами В. Федотова и Н. Подгорского, участников экспедиции Пахтусова, скончавшихся во время зимовки 1832–33 гг. Кресты и зимовье хорошо были видны с моря поморам, проходившим в этом районе на промысловых судах. 6 июня 1833 г. Пахтусов с двумя работниками и запасом продовольствия отправился (на месяц) на лодке через пролив Карские ворота к восточному берегу. Это был тяжелейший поход, во время которого Пахтусов нанес на карту восточный берег Южного острова. В небольшой губе Савиной он обнаружил развалины избы и упавший крест с надписью: «Поставили сей Животворящий Крест на поклонение православным христианам зимовщики, 12 человек, кормщик Савва Ф...анов на Новой Земле, по правую сторону Кусова носа». Это был поклонный крест, поставленный поморами во время зимовки. |
| В юго-восточном углу здания на этом самом втором этаже находится палата, именуемая в литературе то крестовой, то гостевой. Это самое большое помещение второго этажа (6.0×8.6 м), оно ориентировано по оси запад-восток и имеет три окна с южной и два с восточной стороны. Палата перекрыта сомкнутым сводом, в замке которого и размещается интересующий нас крест. Собственно изображение креста помещено во внутреннем поле резного киота в форме кольца внешним диаметром 1.05 м, наружная выпуклая рамка которою имеет полукруглое сечение и выглядит как массивный «валик», замкнутый и кольцо толщиною 0.2 м. Внутри он сменяется кольцом меньшею диаметра, оформленного в виде фриза с выступами-дентикулами (внешний диаметр малого кольца 0.75 м); внутри малого кольца помещена замкнутая в кольцо же надпись («летопись»), выполненная в технике оброна с высотой букв 70 мм. Внутренняя окружность надписи подчёркнута ещё одной круглой обрамляющей рамкой, которая визуально замыкает в себя внутреннюю плоскость киота-медальона (см. рис.). На этой плоскости внутреннего поля киота диаметром 0.47 м в обронной же технике вырезан семиконечный Голгофский крест на ступенчатой Голгофе, из которой «произрастают» копие и трость с губой, причём идея «процветшего Древа Жизни» подчёркнута в данном случае прорастанием трости двумя листочками, а также криновидным контуром завершения копия и трости. В основании Голгофы находим изображение, которое, на наш взгляд, явно тяготеет к характерному символическому образу дракона; над ним видна горизонтально положенная литера «о», а слева то ли буква «г», то ли фрагмент какого-то несохранившегося знака. Сама по себе композиция весьма характерна для рассматриваемой эпохи XVII века, имея в виду самые разные типы крестов. «Со второй половины XVII века, – пишет об этом периоде С В. Гнутова, композиции с изображённом Страстей Христовых начинают воспроизводиться на крестах, антиминсах, покровцах, потирах, дароносицах и дарохранительницах, на окладах Евангелий и икон, на самих иконах и гравюрах, позже на лубочных листах. Но всё же из всех групп вышеперечисленных предметов особо выделяются кресты, на которых помещалось наибольшее количество элементов, символизирующих Страсти Христовы. |
|
|
