| Басменный угольник Евангелия с изображением ап. Марка. 2-я пол. XVII в. (ЯИАМЗ) Басменный угольник Евангелия с изображением ап. Марка. 2-я пол. XVII в. (ЯИАМЗ) В узоре серебряной Б. на протяжении XV-XVII вв. заметны ярко выраженные вост. мотивы. Большое влияние на орнаментацию рус. тиснения оказали привозные иран., тур. ткани XV-XVI вв. с пышным красочным растительным орнаментом. В XV - 1-й пол. XVI в. наиболее часто встречающийся тип Б. плетенка, имевшая новгородские истоки. Такой серебряный басменный орнамент из ремневидных сдвоенных стеблей, закрученных в спирали на гладком фоне, украшал «свет» икон праздничного ряда, а также нимбы Деисусного ряда Софийского собора в Новгороде (1-я пол. XVI в.). Для композиции рус. серебряной Б. XV-XVII вв. характерна симметрия, не строго геометрическая, а основанная на общем эстетическом впечатлении равновесия, согласованности различных частей. Ручное тиснение по фольге получило широкое распространение во всем правосл. мире, в России имело непрерывное развитие вплоть до кон. XVIII в., однако в последний период произошло заметное снижение художественного и технического уровня. Многообразие иконографических сюжетов, богатство и разнообразие орнаментации, особенности стиля и своеобразие технологии изготовления Б. тесно взаимосвязаны со временем создания произведения. Однако широкое распространение аналогичных образцов тиснения, простота перевоза матриц и легкость изготовления затрудняют ее атрибуцию и связь с тем или иным художественным центром Др. Руси. В XIX в. Б. вытесняет штамповка, более производительная и дешевая по себестоимости техника. Отдельные мастера, близкие к старообрядчеству, работали в технике ручного тиснения вплоть до нач. XX в. Были попытки возродить технику Б. и у отдельных ювелирных фирм в XIX - нач. XX в., напр. «Т-во П. И. Оловянишников С-вья». Лит.: Постникова-Лосева М. М. , Платонова Н. Г. , Ульянова Б. Л. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. М., 1983; Гордиенко Э. А. , Трифонова А. Н. Каталог серебряных окладов новгородского музея-заповедника//Музей 6. М., 1986. С. 209-261; Игошев В. В. Символика окладов икон XV-XVII веков//Искусство христианского мира. М., 1999. Вып. 3. С. 113, 118-119; он же. Опыт атрибуции серебряной и золотой басмы XV-XVII вв.//Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного и декоративно-прикладного искусства: Мат-лы 4 науч. конф. ГТГ. М., 2000. С. 30-39; Стерлигова И. А. Драгоценный убор древнерусских икон XI-XIV вв. М., 2000. С. 132, 198, 221-223. |
| Махачкала, 1991; Семенов И. Г. История стран и народов Зап. Прикаспия (1-е тыс. н. э.). Каз., 1994; Гаджиев М. Г. , Давудов О. М. , Шихсаидов А. Р. История Дагестана с древнейших времен до кон. XV в. Махачкала, 1996; Курбанов Г. М. Зороастризм в средневек. Дагестане: Ист.-филос. аспекты. Махачкала, 1998; Гаджиев М. С. О маршруте посольства еп. Исраела: (К ист. географии Кавк. Албании)//ХВ. Н. с. 2002. Т. 3(9). С. 403-419; Тахнаева П. И. Христ. культура средневек. Аварии в контексте реконструкции полит. истории: (VII-XVI вв.) Махачкала, 2004; Ханбабаев К. М. Христианство в Дагестане в IV-XII вв.: Начальный этап распространения//Православие в ист. судьбах Юга России: Сб. ст. Р.-н/Д., 20042. С. 227-246; он же. Христианство в Дагестане в XVIII - нач. XXI вв.: Эволюция и совр. состояние//Там же. С. 247-262. К . М . Ханбабаев Ислам Исламизация Д. растянулась более чем на тысячелетие. Она шла с юга на север и с равнины в горы. Выделяют до 8 ее периодов (А. К. Аликберов), к-рые можно сгруппировать в 3 больших этапа. На 1-м этапе (VII-X вв.) арабы силой оружия обратили в ислам лезгин, табасаранцев, рутульцев и цахуров. На 2-м этапе (кон. X-XVI в.) ислам распространяли в основном местные гази и проповедники. В XI-XIII вв. мусульманами стали агулы и лакцы, к кон. XIV в.- арчинцы, кубачинцы, кайтагцы и даргинцы, ногайцы. Кумыки и аварцы и андийцы приняли ислам в XIV-XV вв., большинство андо-цезских народов и чеченцы-аккинцы - в XV-XVI вв. На 3-м этапе (XVII-XX вв.) местные формы ислама адаптировались к реалиям Российского гос-ва. Тогда же мусульмане Д. отошли от противоречившх шариату норм обычного права и традиций (захват имущества односельчан должника в обеспечение долга-ишкиля, лишение женщин наследства), от нек-рых свадебных обрядов, разрешили носить шаровары женщинам, употреблять запретную для мусульман пищу и т. д. Большую роль в исламизации всего Вост. Кавказа сыграли суфии, появившиеся в Д. уже в X-XII вв. На 1-м этапе они были поборниками веры (гази) в окружавших Дербент пограничных крепостях (рибат). Среди них было немало переселенцев с араб. Ближ. Востока, продолжавших проникать в Д. до XVII в. Эти крепости, называвшиеся «исламские центры» (араб. аль-маракиз аль-ислами), служили очагами распространения исламской культуры и образования в немусульм. окружении. На 2-м этапе братство Сефевия, шейхи к-рого положили начало Сефевидской династии в Иране (1502-1736), руководило шиитской экспансией на Сев. Кавказе. На 3-м этапе с проникновением в регион в посл. трети XVIII - 1-й пол. XIX в. суфийских братств-тарикатов и Кадирия суфизм получил новый политический импульс. Последователи Накшбандии-Халидии возглавили движение за приведение местных адатов в соответствие с требованиями шариата. Его сторонники группировались внутри джамаатов (союзов горцев). Они вели борьбу с горской знатью - наследными правителями (ханами и беками), стоявшими во главе этих военно-политических объединений. |
| По мере распространения ислама и политического распада Халифата к нач. II тыс. процесс чеканки монет, относящихся к мусульм. Н., охватил территории от Испании и Сев. Африки до Индии и Туркестана. Свою монету чеканили испан. Омейяды (VIII-XI вв.), сменившие их Альморавиды и Альмохады; в Сев. Африке - Идрисиды (VIII-X вв.), Аглабиды (IX в.), в Египте и Сирии - Тулуниды (IX в.), Ихшидиды (IX-X вв.), шиитская династия Фатимидов (X-XII вв.), курдская - Айюбидов (XII-XIII вв.); в вост. провинциях обращались монеты Тахиридов и Саффаридов (IX в.), Буидов (X-XI вв.), в Ср. Азии - Саманидов (IX-X вв.), Караханидов (X-XIII вв.), Газневидов (X-XII вв.); в Сев. Индии - Гуридов (с XII в.). Мусульм. динары были широко распространены в странах Средиземноморья. В Зап. Европе их именовали манкусами, затем, благодаря динарам Альморавидов (XI в.),- моравити (отсюда название испан. монеты мараведи). Золотой тари (1/4 динара) фатимидского типа продолжали чеканить в Юж. Италии и на Сицилии, находившихся под властью норманнских королей (XI-XII вв.). Высокопробные куфические дирхемы, чеканившиеся более чем на 200 монетных дворах Халифата, до «серебряного кризиса» XI в. выполняли роль мировых денег благодаря торговым связям, объединившим рынки Вост. и Сев. Европы (включая Скандинавию) с Передней Азией. Нашествия тюрок-сельджуков (XI в.) и монголов (XIII в.) способствовали расширению сферы влияния мусульм. Н., созданию новых гос-в под властью потомков завоевателей (Сельджукидов, Ильханов, Джучидов, Тимуридов). При сыне Тамерлана Шахрухе был обновлен монетный тип дирхема, на лицевой стороне к-рого рядом с Калимой были помещены имена 4 праведных халифов. В XV-XVI вв. значительная часть ислам. мира была объединена в Османскую империю, унифицировавшую монетное обращение на своих обширных территориях, в т. ч. европейских. Первоначально ее чеканка была представлена мелкими серебряными акче, но с кон. XV в. к ним добавились золотые султани, или алтуны, чей вес был равен весу венецианского дуката (ок. 3,45 г). Отличительным признаком османских монет стала тугра - выведенное каллиграфической вязью имя султана на лицевой стороне. Примечательной особенностью персид. монет XVIII в. являлись рифмованные стихотворные легенды, к-рые наносили также на монеты империи Великих Моголов и Афганистана. Н. Средней Азии и Золотой Орды |
| Служба чтений и «Отче наш» - не единственные литургийные элементы, к-рые могли быть включены в чин В. б. Кроме них встречаются также: молитва на возвышение Св. Хлеба (напр., в Sinait. gr. 958, X в.; Castam. 19 (20), XV в.; Vat. gr. 1213, XVI в.), аккламация «Един Свят...» (Castam. 19 (20), XV в.; Pantel. 305, XVI в., и др.), благодарственная ектения после Причащения (напр., в Sinait. gr. 981, XIV в.; Castam. 19 (20), XV в.; РГБ. Рогож. (Ф. 247). 566, XIV в.). Иногда в рукописях чина В. б. встречаются попытки соединить его с полной литургией; известны неск. таких рукописей (напр., Sinait. gr. 973, 1153 г.; Athen. Bibl. Nat. 272, XIV-XV вв.; Laur. Λ. 105, XV в.; Philoth. 164, XV-XVI вв.), В. б. и литургия соединены в них всякий раз по-разному. Малое число таких рукописей (сравнительно с общим количеством списков чина В. б., подавляющее большинство к-рых указывает только Причащение) и их несходство между собой указывают на изначальное отсутствие традиции соединять В. б. с Божественной литургией. В том виде, в каком чин В. б. изложен в к-польских Евхологиях XI в., с прибавлением службы чтений, а также сугубой и просительной ектений и заключительных (после общей чаши) обрядов, он существует в Церкви до наст. времени. Но с XVI-XVII вв. в греч., а со 2-й пол. XVII в. и в слав. изданиях чина В. б. из него был исключен важнейший элемент - Причащение Св. Таин. Причащение Св. Таин, упоминаемое в большинстве свидетельств о совершении брака в древней Церкви и указываемое почти всеми рукописями правосл. чина В. б. VIII-XVI вв., является осуществлением того, чем отличается христ. брак от брака вообще: принимая Тело и Кровь Господа, супруги получают благодатный дар новой жизни, освящающий их самих и их союз; совместное Причащение подчеркивает единство супругов во Христе. Блж. Симеон Солунский пишет: «Когда все запоют: «Един свят, един Господь», ибо Он один - освящение и сочетающихся рабов Своих мир и единение, (иерей) причащает новобрачных... потому что конец всякого чинопоследования и всякого Божественного таинства печать - священное Причащение» (PG. 155. Col. 512). |
| продолжают создаваться краткие вопросники и вопросники о вере. Краткие вопросные статьи предшествовали появлению на Руси развёрнутых вопросников; текст Кр-Свир 91 известен уже по спискам XIV в. 283 В XV в. появляются новые краткие вопросники: Кр Арханг. 9 и КрЖ-КБ 22/1099. 284 В XV–XVII вв. вопросник Кр-Свир. 91 получает широкое распространение, появляется несколько видов этого краткого текста, состоящего всего из нескольких фраз. 285 Методы создания кратких вопросников были теми же, что и развёрнутых исповедных текстов: ранний текст дополнялся новыми статьями, так что старые и новые статьи чередовались. Так на основе краткого вопросника Кр-Свир. 91 в XVI в. был создан текст Кр- Соф. 1 061. 286 Первый вопросник о вере появляется в XV в. (ВВ- Соф. 869 ); в XVI в. этот небольшой текст широко распространяется. 287 Собственно, такой текст можно назвать «вопросником о вере» весьма условно, поскольку в нем лишь две-три фразы касаются веры в Христа и Богородицу, ереси и т п. Вопросник, полностью посвящённый расспросам об ортодоксальности кающегося, появляется только в начале XVII в.; он получил распространение, поскольку вошёл в состав печатного требника (ВВ Печ. тр.). 288 Вопросник же ВВ-Соф. 869, лёгший в основу большинства изводов XVI в. вопросников о вере, представлял собой несколько статей о вере, соединённых с кратким вопросником. В списке XV в. место соединения хорошо видно, поскольку выделено киноварью как подзаголовок: «И посем въпрашает его священник: Веруеши ли в Пречистую Матерь Божию и в вся святыя? Не держиши ли ереси никоторыя? И паки въпрашает его о убиистве, и о крестном целовании на виновате...». 289 Краткий вопросник, вошедший в состав вопросника о вере ВВ- Соф. 869 , отдельно сохранился в списке XVI в. – Кр-Синод. 310. 290 В некоторых рукописях читаются только статьи о вере, без дополнительного краткого вопросника (ВВ-Арханг. 72). 291 В других рукописях статьи о вере переставлены в конец текста, после общего краткого вопросника (ВВ- Волок. 517). 292 В большинстве списков вопросники о вере имеют крайне мало разночтений; часто они копировались без всякой редакторской правки. |
| Передаточным звеном стала культура романской Европы, но сыграло свою роль и предварительное знакомство с памятниками малоазийского и восточно-средиземноморского типа благодаря связям с Византией в X-XI вв. Вклад в традицию изготовления Н. в XIII-XIV вв. внесли и выходцы из зап. областей Балканского п-ова (Герцеговина, Босния), знакомые с образцами «варварской трансформации» античных саркофагов, памятниками романской, готической и ренессансной Европы. Генетическое (хотя слабо выраженное) родство древнерус. Н. XIII-XIV вв. с общеевроп. процессом развития декора несомненно. Слишком простые симметричные рус. Н. XIII-XIV вв. не отвечали общей потребности в индивидуализме и антропоморфизме объекта. Но с кон. XIV в. на Руси появились антропоморфные саркофаги, распространение к-рых в Европе усилило знакомство с восточной, в т. ч. византийской, традицией в эпоху крестовых походов. Популярность таких каменных гробов в России XV-XVII вв., а также проникновение в XV-XVI вв. на север и северо-запад Руси (Тверь, Белоозеро, Ферапонтов мон-рь) рельефных Н. с мотивом Т-образного креста (посоха), к-рый восходил к ветхозаветной традиции и на протяжении тысячелетий сохранял свойства апотропея, а в Зап. Европе и южнослав. землях был оберегом от эпидемических заболеваний («крест св. Антония»), помогли изменить схему декора на плитах Московского княжества, превратив ее в антропоморфную. Надгробные плиты приобрели пропорции человеческого тела, а привычными элементами декора стали обозначать места головы и сложенных на груди или животе рук (2 круга), расширение плеч (трапеция или треугольник) и разделение нижней части тела на 2 половины (осевая линия). Надробная плита Орины Очиной-Плещеевой. XVI в. (некрополь Троице-Сергиевой лавры) Надробная плита Орины Очиной-Плещеевой. XVI в. (некрополь Троице-Сергиевой лавры) В XVI-XVII вв. в Н. появился ряд новых элементов. С сер.- 2-й пол. XVI в. в резной композиции трехгранно-выемчатую «змейку» сменяет широкая витая лента (косичка, сплетенная из 3 прядей,- наиболее распространенный из визант. |
| Для музыки нового стиля, к-рая избегала чрезмерной сложности, характерной для нек-рых произведений нач. XV в., и ориентировалась на идеал уравновешенности формы, присущий эпохе гуманизма, была создана новая система муз. записи - т. н. белая полифоническая нотация. В XV в. самым распространенным в народной среде духовным музыкально-поэтическим жанром стала лауда - единственная народная поэтическая форма, до кон. XVI в. сохранявшая неразрывную связь с музыкой. Известным автором лауд был пресв. Пьетро Капретто, живший в Джемоне (обл. Фриули) в кон. XV в. Антифон в Неделю ваий «Pueri hebrorum». Печатный домениканский Процессионал. Венеция, 1494 Антифон в Неделю ваий «Pueri hebrorum». Печатный домениканский Процессионал. Венеция, 1494 Бенедиктинцы и францисканцы, обучавшие музыке с помощью кратких пособий по элементарной муз. теории, стремились использовать для лауд народные мелодии в простой гармонизации (преимущественно для 2 голосов). От XV в. не сохранилось ни одного полифонического Лаудария. Полифонические лауды известны по сборникам религ. и светской полифонии, среди которых упоминавшийся выше кодекс Q 15. Во мн. итал. Лаудариях XV в. содержится лишь поэтический текст и иногда указывается соответствующий напев с помощью ремарки «cantasi come» (поется как), отсылающей к известным мелодиям, в т. ч. на светские тексты (особенно к баллатам, по причине сходства их структуры с лаудой). В очень небольшом количестве сохранились нотированные сборники многоголосных лауд, в 1-й пол. XV в. чаще всего - 2-голосных, как, напр., лауда «Хвалебные песнопения и сладостная мелодия» (Canti gloriosi et dolce melodia) в иллюминированной певч. рукописи (Bibl. Universitaria di Pavia. Aldini 361. Fol. 4). Большой популярностью пользовались произведения венецианского патриция Леонардо Джустиниана († 1446). Сочиняя лауды на венецианском диалекте, на к-ром говорило высшее сословие, он положил начало народной традиции, распространившейся далеко за пределы обл. Венето и пережившей своего создателя. Двухголосная лауда «Canti gloriosi et dolce melodia». Певч. сборник. XV в. (Bibl. Universitaria di Pavia. Aldini. 361. Fol. 4) Двухголосная лауда «Canti gloriosi et dolce melodia». Певч. сборник. XV в. (Bibl. Universitaria di Pavia. Aldini. 361. Fol. 4) Стиль лауд заметно различается в зависимости от состава аудитории, для которой они предназначались. Флорентийские лауды эпохи Лоренцо Великолепного, сочиненные для народных сообществ и братств, сильно отличаются от написанных на рубеже XV и XVI вв. для аристократов мантуанского двора и их профессиональных певцов. Во Флоренции почти на всем протяжении XV в. лауды пелись на площади Сан-Мартино импровизаторами, самым знаменитым из к-рых был Антонио ди Гвидо († 1486), к-рый пел, аккомпанируя себе на цитре (citara). |
| «Памятники русского права» – серия важнейших документов по истории русского права, выпущенная Госюриздатом в восьми выпусках (1952–1963). Наряду с текстом источников в сборниках имеются текстологические и историко-правовые комментарии. Выпуск первый – опубликованы памятники права Киевского государства X – XII вв. Сюда вошли Русская правда, уставы Владимира Святославича и Ярослава Владимировича и договоры Руси с греками. Выпуск второй – памятники права феодально-раздробленной Руси XII – XV вв. Здесь опубликованы правовые источники XII – XV вв.: договор Смоленска с Ригой и Готским берегом, частные акты Новгородской и Псковской феодальных республик, устав и рукописание новгородского князя Всеволода Мстиславича, договоры Новгорода с великими тверскими и московскими князьями, Псковская судная грамота и др. Выпуск третий – памятники права периода образования русского централизованного государства XIV – XV вв. В данный выпуск вошли документы периода образования русского централизованного государства XIV – XV вв. (частные и государственные акты феодального землевладения и хозяйства, кормленые грамоты, Судебник 1497 и т. д.). Выпуск четвертый – памятники права периода укрепления русского централизованного государства XV – XVII вв. В данном выпуске изданы источники конца XV – начала XVII вв. Среди них: Судебники XVI в., Сводный судебник 1606, Уставная книга Разбойного приказа 1555–56 (опубл. впервые) и другие документы. Выпуск пятый – памятники права периода сословно-представительной монархии. Первая половина XVII в. В данном выпуске опубликованы правовые источники первой половины XVII в., в т. ч. Уставные книги Разбойного 1616–36 (опубликовано впервые) и 1635–1648 Земского, Поместного и Ямского приказов, а также акты земских соборов и др. Выпуск шестой – Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года. Выпуск седьмой – памятники права периода создания абсолютной монархии. Вторая половина XVII в. В данный выпуск вошли источники второй половины XVII в., в т. ч. законодательные акты о феодальном землевладении, центральном и местном государственном управлении, посаде и торговле и др. Выпуск восьмой – законодательные акты Петра I. Первая четверть XVIII в. Данный выпуск включает памятники начала XVIII в. по уголовному, гражданскому и процессуальному праву, а также о реформах государственного строя (об учреждении Сената 1711, Генеральный регламент 1720, о престолонаследии 1722, о подушной подати 1722, табель о рангах 1722). Выпуск 1 (Юшков С.В.) Выпуск 2 (Юшков С.В.) Выпуск 3 (Черепнин Л.В.) Выпуск 4 (Черепнин Л.В.) Выпуск 5 (Черепнин Л.В.) Выпуск 6 (Софроненко К.А.) Выпуск 7 (Черепнин Л.В.) Выпуск 8 (Софроненко К.А.) Читать далее Источник: Памятники русского права/Под ред. [и с предисл.] заслуж. деятеля науки проф. С.В. Юшкова. - Москва : Госюриздат, 1952-1961. - 7 т. Поделиться ссылкой на выделенное |
| и медный ковш) и Александровским садом (где открыли следы царской аптеки XVII в. с многочисленными склянками для лекарств) в ХХ в., после сноса зданий Охотного ряда, заняла огромная Манежная пл. со зданием Манежа XIX в. Вся эта площадь была вскрыта при строительстве торгового центра в 90-х гг. XX в. и во время перестройки сгоревшего Манежа в 2000-х гг. При этом изучались развалины усадеб XVII-XVIII вв., известных по документам, части Воскресенского моста через р. Неглинную (остатки устоев 30-х гг. XVIII в. (кирпично-каменные) и 1603 г. (белокаменные)), деревянные мостовые и бутовые конструкции плотины XVI-XVII вв., следы Моисеевского мон-ря, существовавшего с рубежа XVI и XVII вв. до кон. XVIII в. Подстилающие его городские слои датированы периодом до нач. XVII в., а время постройки мон-ря датировано по остаткам кладки храма XVII в. и более чем 600 погребениям с нательными крестами (медный сплав, резное дерево, янтарь, кость), облачениями с вышивкой и кожаной обувью, а также сосудами для елеопомазания. Заселение склона за р. Неглинной началось не ранее рубежа XV и XVI вв. (слои с красной и белой грубой керамикой), но узкая полоса вдоль реки и в районе моста, перекрытая илом прудов кон. XV - нач. XVI в., дала много находок XII-XIV вв.: керамику курганного типа, стеклянные браслеты, книжную застежку с изображением дракона - свидетельств раннего освоения начального участка дороги в Тверь. Археологические раскопки на Манежной пл. Пролет Воскресенского моста. Фотография. 1995 г. Археологические раскопки на Манежной пл. Пролет Воскресенского моста. Фотография. 1995 г. Манежная пл. и прилегающие участки охранных исследований 90-х гг. XX в.- 2000-х гг. образуют в Занеглименье обширную зону, куда входит и трасса древней Волоцкой дороги (ныне Б. Никитская ул.). Вдоль нее на протяжении 500 м изучены (1990-1993) жилые, хозяйственные и производственные сооружения, среди находок - парадный топорик XV в. (инкрустация золотой нитью), перстень с печатью (изображение барса), металлический подсвечник (фигура льва) европейского производства (XIV-XV вв.). |
| Чтобы определить положение Алексеевского списка Нового Завета среди других библейских славянских рукописей, необходимо бросить взгляд на славянские списки Нового Завета предшествующие ему и последующие, необходимо одним взглядом обозреть по возможности всю наличность славянских рукописей Евангелия и Апостола. – Ближайшее изучение рукописей Евангелия XI–XVI вв. и в отдельности, и в сравнении их между собою и с греческим текстом привело нас к следующему результату: все рукописи Евангелия XI–XVI вв. по особенностям текста разделяются на пять главных разрядов или фамилий, и соответственно с сим должны быть признаны пять редакций евангельского текста в славянском переводе: 1) древнейшая юго-славянская, более или менее первоначальная (лучшие представители: списки Евангелия Остромиров 1056–1057 г., Саввин XI в., Архангельский 1092 г., глаголические XI в.: Ассеманиев, Зографский и Мариинский, – Галический 1144 г., Карпинский XIII–XIV в., Никольский XIV в. и др.); 2) древняя русская – не позже конца XI или начала XII в. (лучшие списки: Мстиславов, Юрьевский – оба первой половины XII в., Добриловский 1164 г., Типографский 6, XII в., Симоновский 1270 г. и др.), 3) русская XIV в. содержащаяся в списке Нового Завета, писанному но преданию, рукою святителя Алексия; 4) русская же, содержащаяся в четвероевангелии 1383 г., писанном в Константинополе (этой же редакции два Евангелия препод. Никона, XIV в., одно хранится в библиотеке московской духовной академии под 138, другое – в ризнице Троицо-Сергиевой Лавры под 1), и 5) русско-болгарская XV в., содержащаяся в полном списке Библии 1499 года и во множестве бумажных рукописей XV–XVI вв. Что касается до славянских списков Апостола XII–XVI вв. (от XI-ro века списков Апостола не дошло до нас), то все они по особенностям текста разделяются на четыре разряда или фамилии и соответственно с сим должны быть признаны четыре редакции славянского апостольского текста: 1) древняя югославянская, более или менее первоначальная (лучшие представители: списки Апостола Охридский, Слепченский – оба XII в., Толковый Апостол 1220 года, Македонский или Струмицкий XIII–XIV в., Карпинский XIII–XIV в. и др.): 2) русская неизвестного исправителя, сохранившаяся в списках XIV в. (лучшие списки: Толстовский, Хлудовские 33, 37, Сергиево-Лаврской ризницы Евангелие и Апостол 2 и др.); 3) русская же, содержащаяся в списке Нового Завета, собственноручном святителя Алексия, и 4) русско-болгарская XV в., содержащаяся в полном списке Библии 1499 года и во множестве бумажных рукописей Апостола XV–XVI вв. |
|
|
