| Статья П. В. Седова посвящена истории подворий Валдайского Иверского монастыря в Москве и Новгороде, через историю строительства которых автор выявляет новые тенденции в повседневной жизни города 2-й половины XVII – начала XVIII в. В свойственной ему живой манере П. В. Седов рисует яркие картины предпетровской и раннепетровской московской жизни. В статье содержится важный очерк о московском жилище, доме в XVII в., затрагивается проблема постоя в XVII–XVIII вв., которая требует еще тщательного изучения. Интересны часть статьи о подворье Иверского монастыря в Новгороде, часть которого ранее принадлежала дьяку М. Милославского, а также страницы жизни новгородской административной верхушки середины XVII в. История подворий Валдайского Иверского монастыря, по словам автора, «позволяет проследить две противоположные тенденции в эволюции городской усадьбы второй половины XVII – начала XVIII в.». С одной стороны, условия жизни становились лучше, увеличивалось количество пожароустойчивых каменных построек, с другой – государство стало все больше контролировать личную жизнь подданных: «На монастырском подворье могли разместить постояльцев, могли и вовсе забрать всю усадьбу, если на то была государева воля» (С. 497–498). Т. А. Базарова на материалах того же Валдайского Иверского монастыря исследовала проблему государственных натуральных повинностей новгородских крестьян в первые годы Северной войны. В центре внимания статьи – давно разрабатываемая тема, еще до конца не изученная: как вводились мобилизационные мероприятия на территории, прилегающей к военным действиям. Исследовательница пришла к выводу, что в начале войны основная масса государственных натуральных повинностей заранее не планировалась, их введение зависело от нужд русской армии. Наиболее обременительные же повинности монастырские власти стремились заменить денежными выплатами. Статья О. А. Абеленцевой посвящена истории поступления документов на вотчины новгородских монастырей и церквей в коллекцию актов Новгородской казенной палаты. Исследование содержит интереснейший анализ архивной работы XVIII–XIX вв., прежде всего публикаторской деятельности М. Г. Курдюмова. Это крайне важно для изучения техники работы архивистов в XIX – начале ХХ в. В статье рассматривается также архивная история документов в XVIII в., приводится исследование описей XVIII–XIX вв. |
| Комментарии Поэтическое наследие Симеона Полоцкого велико и многообразно. Благодаря осуществленному самим автором старопечатному изданию «Псалтири рифмотворной» (М., 1680) вместе со стихотворным «Месяцесловом» стихи Симеона были доступны многим читателям конца XVII–XVIII столетий. С ними были хорошо знакомы А. Д. Кантимир, В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, другие восточнославянские писатели эпохи начала формирования наций и Просвещения. В 70-е годы XVIII в. выдающийся русский просветитель Н. И. Новиков публикует в «Древней Российской вивлиофике» лучшие образцы драматической поэзии Симеона – «Комидию притчи о блудном сыне» и трагедию «О Навходоносоре царе». В XIX в. издавались отдельные стихотворения Симеона. Их подборка была включена Ф. И. Буслаевым в «Историческую хрестоматию церковнославянского и древнерусского языков» (М., 1861). Особого упоминания заслуживает обстоятельное исследование И. К. Татарского « Симеон Полоцкий (его жизнь и деятельность). Опыт исследования из истории просвещения и внутренней церковной жизни во вторую половину XVII века» (М., 1886), в которое вошли многочисленные фрагменты стихотворений Симеона с указанием архивных источников, до того неизвестных науке. Из дореволюционных изданий, помещавших на своих страницах вирши Симеона, назовем еще «Историко-литературную хрестоматию» Н. Л. Бродского, И. М. Мендельсона, Н. П. Сидорова (ч. II, Древняя русская письменность XI–XVII вв. М. – Пгр., 1916). В советское время интерес к поэзии Симеона Полоцкого возрастает. Ниже в хронологической последовательности приводятся лишь основные публикации его сочинений: «Вирши. Силлабическая поэзия XVII–XVII веков». Под ред. П. Н. Беркова, вступительная статья И. Н. Розанова . «Библиотека поэта. Малая серия» (Л., 1935); «Хрестоматия по древней русской литературе XI–XVII веков». Составитель Н. К. Гудзий (М., 1935); « Симеон Полоцкий . Избранные сочинения». Подготовка текста, статья «Симеон Полоцкий – поэт и драматург» и комментарии И. П. Еремина. Серия «Литературные памятники» (М. – Л., 1953); «Хрэстаматыя па старажытнай беларускай л1таратуры». Складальшк А. Ф. Коршунау (Мшск, 1959); «Из истории философской и общественно-политической мысли Белоруссии: Избранные произведения XVI–haчaлa XIX вв.». Под общ. ред. В. А. Сербента (Минск, 1962); «Русская силлабичевская поэзия XVII–XVIII вв.». Вступительная статья, подготовка текстов и примечания А. М. Панченко. «Библиотека поэта. Большая серия» (Л., 1970). |
| Басменный угольник Евангелия с изображением ап. Марка. 2-я пол. XVII в. (ЯИАМЗ) Басменный угольник Евангелия с изображением ап. Марка. 2-я пол. XVII в. (ЯИАМЗ) В узоре серебряной Б. на протяжении XV-XVII вв. заметны ярко выраженные вост. мотивы. Большое влияние на орнаментацию рус. тиснения оказали привозные иран., тур. ткани XV-XVI вв. с пышным красочным растительным орнаментом. В XV - 1-й пол. XVI в. наиболее часто встречающийся тип Б. плетенка, имевшая новгородские истоки. Такой серебряный басменный орнамент из ремневидных сдвоенных стеблей, закрученных в спирали на гладком фоне, украшал «свет» икон праздничного ряда, а также нимбы Деисусного ряда Софийского собора в Новгороде (1-я пол. XVI в.). Для композиции рус. серебряной Б. XV-XVII вв. характерна симметрия, не строго геометрическая, а основанная на общем эстетическом впечатлении равновесия, согласованности различных частей. Ручное тиснение по фольге получило широкое распространение во всем правосл. мире, в России имело непрерывное развитие вплоть до кон. XVIII в., однако в последний период произошло заметное снижение художественного и технического уровня. Многообразие иконографических сюжетов, богатство и разнообразие орнаментации, особенности стиля и своеобразие технологии изготовления Б. тесно взаимосвязаны со временем создания произведения. Однако широкое распространение аналогичных образцов тиснения, простота перевоза матриц и легкость изготовления затрудняют ее атрибуцию и связь с тем или иным художественным центром Др. Руси. В XIX в. Б. вытесняет штамповка, более производительная и дешевая по себестоимости техника. Отдельные мастера, близкие к старообрядчеству, работали в технике ручного тиснения вплоть до нач. XX в. Были попытки возродить технику Б. и у отдельных ювелирных фирм в XIX - нач. XX в., напр. «Т-во П. И. Оловянишников С-вья». Лит.: Постникова-Лосева М. М. , Платонова Н. Г. , Ульянова Б. Л. Золотое и серебряное дело XV-XX вв. М., 1983; Гордиенко Э. А. , Трифонова А. Н. Каталог серебряных окладов новгородского музея-заповедника//Музей 6. М., 1986. С. 209-261; Игошев В. В. Символика окладов икон XV-XVII веков//Искусство христианского мира. М., 1999. Вып. 3. С. 113, 118-119; он же. Опыт атрибуции серебряной и золотой басмы XV-XVII вв.//Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного и декоративно-прикладного искусства: Мат-лы 4 науч. конф. ГТГ. М., 2000. С. 30-39; Стерлигова И. А. Драгоценный убор древнерусских икон XI-XIV вв. М., 2000. С. 132, 198, 221-223. |
| Русские епархии в XVI-XIX вв., их открытие, состав и пределы. Опыт церковно-исторического, статистического и географического исследования. Том 2. (XVIII в.) Источник Том 1 Содержание От автора Вступление Глава первая I II III IV VI VII VIII IX Глава вторая X XI XII XIII XIV XV XVI XVII XVIII XIX Глава третья Глава четвертая XX XXI Глава пятая XXII XXIII XXIV XXV XXVI Глава шестая XXIX Глава седьмая Глава восьмая I II III IV V Глава девятая VI VII XIII Глава десятая XXXII. XXXIII XXXIV XXXV XXXVI Дополнения ко второму тому Приложение I. Ведомость о монастырях – великороссийских и малороссийских – в 1764 г. при учреждении великороссийских духовных штатов Приложение II. Расписание епархий, сколько в них было и из каких губерний церквей и приходских дворов в 1782 году и сколько по общему рассуждению Синода и Сената на будущее время положено епархий, а при них церквей, приходских дворов и как называться архиереям Приложение III. Распределение губерний по епархиям до 1784 года Ведомость о духовных правлениях, находившихся в русских епархиях Приложение IV. Из донесения епископа нижегородского Дамаскина о распределении сел по епархиям не соответственно их близости к епархиальным центрам и духовным правлениям Приложение V I. Города, оставленные за штатом, т. е. без уездов, в губерниях, не изменивших своего состава во время губернского деления при Императоре Павле Петровиче по указу 12 дек. 1796 года. II. Города, оставшиеся за штатом в губерниях, преимущественно малороссийских и западнорусских, изменивших свой состав, а некоторые из губерний изменили свое наименование во время деления губерний при императоре Павле Петровиче 1796 г. Приложение VI. Распределение губерний по епархиям в 1797 году, после разделения губерний при Императоре Павле I по указу 12 декабря 1798 г. От автора Выпуская наше исследование «Русские епархии в XVI–XIX вв., их открытие, состав и пределы... Казань, 1897 г., том первый (XVI–XVII вв.)», мы писали, что второй том исследования имеет обнять собой XVIII–XIX вв. Теперь необходимо сделать поправку к сказанному. Собранный нами материал по вопросу об открытии, составе и территориальном устройстве русских епархий в XVIII–XIX вв. оказался настолько обширен, что второй том исследования пришлось ограничить только восемнадцатым веком. Этот том даже в хронологических рамках одного XVIII века составил книгу более девятисот страниц с приложениями. Такой объем книги объясняется тем, что в целях сохранения внешнего и внутреннего единства всего исследования за вторым томом мы удержали характер исторического повествования с фактическим методом, как написан первый том, а не справочного только географического и статистического исследования. |
| М., 1984. С. 203-285; Буланина Т. В. Риторика в Древней Руси: Сведения о теории красноречия в рус. письменности XI-XVI вв. Л., 1985; Николаев С. И. Овидий в рус. литературе XVII в.//РЛ. 1985. 1. С. 205-211; Ржежабек Р. Античная традиция в древнерус. литературе. Прага, 1988; Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР: С древнейших времен до конца XVII в. М., 1989. С. 68-88, 193-215, 226-284, 297-302; Буланин Д. М. Античные традиции в древнерус. литературе XI-XVI вв. Мюнхен, 1991 [Библиогр.]; Отечественная философская мысль XI-XVII вв. и греческая культура. К., 1991; Сазонова Л. И. Восточнославянские академии XVII-XVIII вв. в контексте европейской академической традиции//Славяноведение. 1995. 3. С. 46-61; Стара српска кньижевност: Основе. Београд, 1995. С. 253-320; Thomson Fr. I. The Distorted Medieval Russian Perception of Classical Antiquity: the Causes of the Consequences//Medieval Antiquity. Louvain, 1995. P. 303-364; Успенский Б. А. Отношение к грамматике и риторике в Древней Руси// он же. Избранные труды. М., 1996. Т. 2 . С. 5-28. А. А. Турилов А. в рус. религ. философии и духовном образовании XVIII-XX вв. XVIII в. Активное освоение рус. культурой античного наследия при посредничестве западноевроп. культуры началось благодаря реформам Петра I и в XVIII в. происходило в рамках философско-эстетических стилей барокко и классицизма. Для начальных этапов данного процесса характерна ориентация на рим. А., свойственная ранней стадии европ. классицизма. Частью культурной политики в России XVIII в. было издание античной классической лит-ры, при Петре I и Екатерине II существовали особые комиссии по переводу сочинений «античных и новых авторов». В рус. переводе вышел ряд философских сочинений Аристотеля, Теофраста , Саллюстия , Боэция, блж. Августина ; тексты риторов и поэтов Анакреонта, Сафо, Горация, Вергилия , Овидия, Ювенала, Демосфена, басни Эзопа. «Творения велемудрого Платона» (1780-1785) в переводе М. С. Пахомова и И. И. Сидоровского содержали, за исключением «Тимея», «Софиста», «Кратила» и «Парменида», переводы всех сочинений античного мыслителя. |
| шк. М., 2008; Плотникова Н. Ю. Многоголосные формы обработки древних распевов в рус. духовной музыке XIX - нач. XX в.: Канд. дис. М., 1996; она же. Партесные гармонизации знаменного и греческого распевов (на мат-ле стихиры «Совет превечный» из службы Благовещения Пресв. Богородице): Исслед. и публ. М., 2004; она же. Полифонические формы в рус. духовной музыке нового направления кон. XIX - нач. ХХ в.//От Гвидо до Кейджа: полифонические чтения: Сб. ст. по мат-лам науч. конф. 24 февр. 2005 г./Сост.: Н. И. Тарасевич, Т. Ф. Генова. М., 2006. С. 290-301; она же. Русское партесное многоголосие кон. XVII - XVIII в.: Службы Божии Василия Титова: Исслед. и публ. М., 2012; она же. Полифония Василия Титова: Учеб. пособие по полифонии для студентов муз. вузов. М., 2014; она же. Полифония в рус. безлинейном и партесном многоголосии XVII-XVIII вв.: Учеб.-метод. пособие по курсу «Полифония» для педагогов и студентов высш. учеб. заведений по специальности «Музыковедение». М., 2015; она же. Русское партесное многоголосие кон. XVII - сер. XVIII в.: Источниковедение, история, теория. М., 2015; Барсова И. А. Очерки по истории партитурной нотации (XVI - 1-я пол. XVIII в.). М., 1997; Кюрегян Т. С. Форма в музыке XVII-XX вв. М., 1998; Лихачев Д. С. Петровские реформы и развитие рус. культуры// Он же. Раздумья о России. СПб., 1999. С. 350-356; Холопова В. Н. Русско-украинский хоровой концерт// Она же. Формы муз. произведений: Учеб. пособие. СПб., 1999. С. 302-317; Архимандритова (Смирнова) Е. А. Источниковедение раннего рус. путно-демественного многоголосия: Многораспевность в певч. книге Обиход: Учеб.-метод. пособие. СПб., 2003; Гуляницкая Н. С. Поэтика муз. композиции: Теорет. аспекты рус. духовной музыки ХХ в. М., 2003; Богомолова М. В. Знаменная монодия и безлинейное многоголосие на примере Великой панихиды. М., 2005. 2 вып.; она же. Русское безлинейное многоголосие (на мат-ле певч. рукописей XV-XVII вв.): АДД. М., 2006; Конотоп А. В. Русское строчное многоголосие XV-XVII вв.: Текстология. |
| Лит.: Смоленский С. В. О русской церковно-певческой лит-ре с пол. XVI в. до начала влияния приезжих итальянцев//ХРД. 1910. 1. С. 2-7; 3. С. 57-61; 5. С. 113-121; Протопопов В. В. Музыка петровского времени о победе под Полтавой//ПРМИ. 1973. Вып. 2. С. 197-249; он же. Партесное пение//МЭ. 1978. Т. 4. С. 190-193; он же. Значение партесного стиля в истории рус. музыки//Из истории духовной музыки: Межвуз. сб. науч. тр. Р.-н/Д., 1992. С. 39-51; он же. Музыка рус. литургии: Проблема цикличности. М., 1999; Городецкая Н. В. О различных подходах к гармонизации херувимской песни в партесных композициях сер. XVII - нач. XVIII в.: На мат-ле ркп. ГИМ. Син. певч. 657//Гимнология. М., 2000. Вып. 1. Кн. 2. С. 416-428; Плотникова Н. Ю. Партесные гармонизации знаменного и греческого распевов. М., 2004; она же. Русское партесное многоголосие кон. XVII - сер. XVIII в.: Источниковедение, история, теория. М., 2015; она же. Трезвоны иконам Божией Матери в партесном многоголосии//Church Music and Icons: Windows to Heaven: Proc. of the 5th Intern. Conf. on Orthodox Church Music. Joensuu, 3-9 June, 2013. 2015. P. 265-285; она же. Петровские торжественные песнопения «Стихи победительные»: К вопросу о расшифровке памятника//Муз. археография - 2015: Мат-лы науч.-практ. конф. «Звучащий мир Древней Руси», 19-21 нояб. 2014/Сост. и науч. ред.: Н. В. Заболотная, И. П. Шеховцова. М., 2017. С. 172-186; она же. Рукопись из Николо-Вяжицкого мон-ря - памятник партесного многоголосия кон. XVII в.//Древнерус. песнопение: Пути во времени: Мат-лы междунар. науч.-творческого симпозиума «Бражниковские чт.» (2011-2016). СПб., 2017. Вып. 6/Сост. и ред.: М. С. Егорова, Е. В. Плетнева. С. 154-159; она же. Семейный скрипторий Н. и П. Ивашевых и его роль в истории партесного многоголосия//Гимнология. М., 2017. Вып. 7. С. 435-450; она же. Полифония в рус. безлинейном и партесном многоголосии XVII-XVIII вв.: Учеб. пособие. М., 2018; Пожидаева Г. А. Певческие традиции Др. Руси. М., 2007; Кондрашкова Л. В. Богослужебные песнопения XVI-XVIII вв. и духовные стихи из репертуара ансамбля «Сирин». М., 2016. С. 94-95; она же. О записи партесных концертов крюками: Находки в многоголосных рукописях смешанной стилистики//Древнерус. песнопение: Пути во времени. 2017. Вып. 6. С. 147-153; она же. Понятие «прикладных голосов» и проблема стилистической неоднородности в партесных рукописях кон. XVII - нач. XVIII в.//Муз. археография - 2015. 2017. С. 134-161; она же. Трехголосная служба новолетию архиерейским чином (по ркп. петровского времени ГИМ. Муз. 564)//Гимнология. М., 2017. Вып. 7. С. 386-411; она же. Певческие рукописи смешанной стилистики кон. XVII - нач. XVIII в.: К проблеме взаимодействия партесного и безлинейного многоголосия на грани эпох//Вестн. ПСТГУ. Сер. 5: Вопросы истории и теории христ. искусства. 2018. Вып. 30. С. 96-122; Русское муз. барокко: тенденции и перспективы исследования: Мат-лы междунар. науч. конф./Ред.-сост.: Н. Ю. Плотникова. М., 2016. Вып. 1-2. |
| 254-262; она же. Льbibcьkuй Ipмoлorioh 1700 р. як явище музичноï культури//ΚΑΛΟΘΩΝΙΑ. 2002. Число 1. С. 19-24; Жолтовский П. Н. Изобразительная графика укр. ирмолоев XVII-XVIII вв.//ПКНО, 1984. Л., 1986. С. 262-271; Корний Л. Ф. Болгарский напев в манявских рукописях XVII-XVIII ст.//Единение народов - единение культур: Укр.-болг. культурные связи: история и современность: К Х Междунар. съезду славистов. К., 1987. С. 37-60; она же (Kophiй Л. П.). Icmopiя укр. музики: У 3 ч. К.; Х.; Н.-Й., 1996. Ч. 1: Biд haйдabhiшux чacib до сер. XVIII ст. С. 140-141; Гусева А. А., Полонская И. М. Украинские книги кирилловской печати XVI-XVIII вв.: Кат. изд., хранящихся в ГБЛ. М., 1990. Вып. 2. Ч. 2: Львовские, новгород-северские, черниговские, уневские изд. 2-й пол. XVII в. Ил. 1698, 1871-1876, 1902-1904 [оформление Львовских печатных И.]; Кашлей А. Кириллические рукописи в фондах Национальной библиотеки в Варшаве//Prace badawcze i bibliograficzne nad zbiorami rzadkich i cennych ksiek i dokumentów. Warsz., 1991. S. 180-190; Маценко П. Склад та mexhiчha будова мeлoдiй киïвського poзcniby в вид. 1775 р.: [Дис. 1937 г.]//Павло Маценко: Музиколог, композитор i громадський дiяч: Зб. на пошану 90-лimmя народин. Торонто, 1992. С. 127-236; Дубровина Л. А. Супрасльский ирмологион 1601 г.: Нек-рые аспекты кодикол. исслед.//Рукописна та книжкова спадщина Украïни. К., 1993. Вип. 1. С. 13-20; она же. Koдukoлoriчhe дocлiджehhя та археогр. опис homoлihiйhux ipмoлoïb// Kophiй Л. П., Дyбpobiha Л. А. Болг. hacnib з рукописних homoлihiйhux ipмoлoïb Украïни kih. XVI-XVII ст./НБУВ. К., 1998. С. 18-38; Kophiй Л. П., Дyбpobiha Л. А. Typiйcьkuй Ipмoлoй поч. XVII ст.- стародавня пам " ятка церк. cniby в Ykpaïhi//Рукописна та книжкова спадщина Украïни. 1994. Вип. 2. С. 22-30; Рамазанова Н. В. Рукописные книги собр. Придворной певч. капеллы: Кат. СПб., 1994. С. 10, 54, 79, 136 и др.; Шевчук О. Ю. Киïвський hacnib у kohmekcmi церковно-монодичного cniby Украïни та Бiлopyciï XVII-XVIII ст. (джерела, жанри, риси cmuлicmuku): АКД. |
| По словам А. Кудрявцева, в исторической и популярной литературе исследуемое сооружение нередко интерпретировалось как крестообразная цистерна для воды, вырубленная в скале. Однако ученый отмечает, что уникальная форма памятника (ориентированный по сторонам света правильный крест) весьма необычна для хозяйственно-бытовых сооружений и не имеет аналогов ни среди водохранилищ Дербента, ни среди самых разнообразных цистерн других регионов. Концы креста перекрыты стрельчатыми сводами. Ширина внутреннего пространства каждой из сторон креста составляет 4 м, длина внутреннего пространства трех сторон — около 4,2 м, а четвертой — около 5,5 м. Центральная часть цистерны перекрыта куполом диаметром около 5 м, опирающимся на подпружные арки; высота цистерны от пола до верха купола — около 11 м. Раскопки с внешних сторон показали, что здание не было вырублено в скале, как предполагалось ранее, а оказалось погребено под культурными слоями цитадели, достигающими здесь толщины в 9 м и относящимися хронологически к V-XIX вв. По оценкам А. Кудрявцева, в V-VII вв. сооружение возвышалась над уровнем земли не менее чем на 8-9 м. Никаких следов водоводов в культурных напластованиях V-XVI вв. не обнаружено, но в слоях XVII-XIX вв. выявлены остатки трех систем водоснабжения из керамических труб и каменных желобов. Таким образом, есть основания полагать, что памятник стал функционировать как водохранилище лишь с XVII-XVIII в., когда он был основательно перестроен. Крестообразная планировка и строгая ориентация памятника по сторонам света, его расположение в центре цитадели в самой высокой ее точке и датировка позволяют интерпретировать сооружение как христианский храм, имеющий близкие аналогии с широко распространенными крестово-купольными храмами Закавказья V-VII вв. Именно в этот период Дербент, согласно данным письменных источников, был одним из крупнейших христианских центров Восточного Кавказа. Как считает А. Кудрявцев, храм, основанный в период V-VII вв., был заброшен после укрепления арабов в Дербенте (VIII-IX вв.) и восстановлен или отреставрирован в XVII — начале XVIII вв. как цистерна для хранения воды. Если данное предположение подтвердится, то уникальный памятник в дербентской крепости окажется древнейшим известным храмом на территории России. |
| Что такая процедура качественной сбавки в отзывах XVIII в. очень позволительна, это легко усмотреть из следующего: сравнивая XVIII и XIX вв., мы видим, что в XIX в. число образованных патриархов в Константинополе вдруг падает и убавляется по сравнению с XVIII в. Но этого явления в действительности быть не могло: если много было образованных архипастырей столицы в XVIII в., в XIX в. их должно быть еще больше. Разница, столь заметная с первого взгляда между XVIII и XIX вв., кажущаяся: патриархов XVIII в. перехвалили, а патриархов XIX в. никто не счел необходимым хвалить до излишества. Поэтому полагаем, что начертанная нами картина просвещения патриархов XIX в. правильнее и беспристрастнее, чем как можно описывать ту же сторону дела за XVIII в. Вообще, если исторические отзывы о XV и XVI вв. мы оставим почти неприкосновенными, а слишком малочисленные благоприятные отзывы о XVII в. несколько расширим и разбавим их оптимизмом, отзывы же о XVIII в. намного поубавим, растворив их пессимизмом, и оставим без существенных изменений отзывы о XIX в., то полагаем, что мы приблизимся к истинно-историческому представлению о степени просвещенности патриархии от второй половины XV в. до ближайших к нам времен, причем, конечно, мы не должны забывать того общего правила, что просвещение движется вперед и что позднейшие века в этом отношении счастливее прежних. II. Нравственный облик, церковно-общественная деятельность нестроения и злополучия Константинопольской патриархии (во второй половине XV и в XVI в.) Для того чтобы нам самим легче было разобраться в многочисленных материалах, служащих основанием предлежащего церковно-исторического трактата и, с другой стороны, ради удобства читателя мы разделим этот трактат на несколько отделов в хронологическом порядке. Не считаем нужным скрывать, что для такого деления на отделы у нас нет внушительных и непререкаемых оснований; но тем не менее, разграничивая отделы, мы далеки от того, чтобы действовать произвольно. Например, первый отдел указанного трактата будет охватывать явления в исторической жизни Константинопольской патриархии с середины XV в. |
|
|
