| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КНИЖНАЯ СПРАВА Процесс исправления церковнослав. богослужебных и четьих (в первую очередь Свящ. Писания) книг с целью кодификации текстов и церковнослав. языка. В XIX - 1-й пол. XX в. начало К. с. связывали с деятельностью южнослав. (болгарских) книжников по нормализации (преимущественно орфографической, а также морфологической и лексической) церковнослав. языка в рамках афоно-тырновской реформы и относили, т. о., к кон. XIII-XIV в. «Мы не видим в XI-XIV вв. никаких попыток исправить богослужебные книги»,- писал А. И. Соболевский ( Соболевский А. И. Судьбы церковнослав. языка. СПб., 1891. С. 22). Согласно совр. т. зр., общеслав. процесс К. с., в ходе к-рого формировались новые редакции канонических текстов и изводы церковнослав. языка, сопутствовал слав. письменности едва ли не со времени ее появления (см., напр.: Сиромаха, Успенский. 1987. С. 75; Бобрик. 1990. С. 62). Об этом, в частности, свидетельствует материал предпринятого Л. П. Жуковской исследования текстов Евангелий XI-XIV вв. Жуковская отмечает в них обилие лексических и грамматических замен. Исследователь связывает эти замены со стремлением книжников «быть понятными» ( Жуковская. 1976. С. 61-62, 349). Не меньшую роль могло играть, по-видимому, и желание переписчиков учесть разночтения, представленные в различных списках. Централизованная справа богослужебных книг имела место в Болгарии (во всяком случае, в Восточной) в правление св. царя Петра (927-969/70), когда они приводились в соответствие с составом и структурой современных им греческих (вероятно, к-польских) кодексов. Результатом явилось массовое исключение из них оригинальных произведений, написанных учениками равноапостольных Кирилла (Константина) и Мефодия . Последовательное исправление книг началось у юж. славян на рубеже XIII и XIV вв., когда возникло представление о том, что в процессе бытования церковнослав. тексты подвергаются порче. С этого времени и до посл. четв. XIV в. (времени Тырновского патриарха св. Евфимия ) усилиями неск. поколений болг. книжников, трудившихся гл. обр. в общеслав. центрах книжности - мон-рях Афона и Константинополя ( Дионисий Дивный , Закхей Философ (Вагил), старцы Иоанн и Иосиф , прп. Феодосий Тырновский , а также многие безымянные переводчики), была осуществлена книжная реформа, получившая наименование афоно-тырновской К. с. Необходимость этой работы была вызвана переходом православных Церквей на богослужение по Иерусалимскому уставу (окончательно утвердился в Византийской Церкви на протяжении XIII в.) и вместе с тем потребностью упорядочения церковнославянского языка, который под влиянием существенных изменений в живом болг. языке утратил к тому времени свой нормативный характер. Реформу, начатую афонскими книжниками, продолжил в Болгарии Тырновский патриарх Евфимий, к-рый первую половину жизни подвизался в мон-рях К-поля и Афона и мог участвовать в этой филологической работе. |
| А. Л. Дворкин Скачать epub pdf Содержание Предисловие Предисловие ко второму изданию I. Предмет истории Церкви II. Понятие об исторических источниках III. Две родины Церкви I. Начало Церкви II. Мужи апостольские. Церковное устройство III. Гонения V. Апологеты VI. Гностицизм VII. Священномученик Ириней Лионский VIII. Судьба иудаизма IX. Рост Церкви X. Распространение христианства XI. Монтанизм XII. Первые церковные разделения. Богословские споры. Новые ереси и расколы XIII. Тертуллиан XIV. Гонение Декия. Священномученик Киприан Карфагенский XV. Александрийская Церковь. Св. Климент Александрийский XVI. Ориген. Александрийская и антиохийская школы христианской мысли XVII. Великое гонение Диоклетиана и Галерия I. Император Константин и христианство II. Первый Вселенский Собор в Никее III. Арианские споры после Никейского Собора (1) IV. Юлиан Отступник V. Арианские споры после Никейского Собора (2) VI. После II Вселенского Собора VII. Христианство и Рим VIII. Монашество, аскетическая литература, блж. Иероним IX. Свт. Иоанн Златоуст X. Блаженный Августин XI. Послание апостола Павла к Римлянам, 5в понимании св. Иоанна Златоуста и блж. Августина XII. Третий Вселенский Собор XIII. Разбойничий собор XIV. Халкидонский Собор XV. Церковь и общество после обращения Константина XVI. Церковь: устройство и богослужение XVII. Распространение христианства на Востоке XVIII. Распространение христианства на Западе XIX. Папа Лев Великий и развитие идеи папского верховенства XX. Монофизитские споры после Халкидонского Собора XXI. Эпоха императора Юстиниана XXII. Христианский Восток после Юстиниана XXIII. Свт. Григорий Великий и период «Византийского папства» XXIV. Император Ираклий. Персидские войны и зарождение ислама XXV. Моноэнергизм и монофелизм. Свт. Софроний Иерусалимский. Преп. Максим Исповедник. VI Вселенский Собор XXVI. Юстиниан II и Пято-Шестой (Трулльский) Собор XXVII. Первый период иконоборчества и собор Константина Копронима. Преп. Иоанн Дамаскин XXVIII. VII Вселенский Собор и второй период иконоборчества. |
| сост. Ю.П. Зуев I. Древнерусское государство и церковь (X–XIII вв.) Устав князя Владимира Святославича о десятинах, судах и людях церковных Устав в основном посвящен описанию содержания десятины (т.е. десятой части урожая и прочих доходов, взимавшейся Церковью в период раннего феодализма), выделяемой князем церкви Богородицы в Киеве, освященной в 996 г. И ставшей кафедрой митрополитов Киевских и всея Руси. Кроме того, опираясь на греческие номоканоны (византийские сборники церковных правил и императорских указов, касающихся Церкви, составленные в VI–VII вв. И впоследствии дополненные. – Ред.), Устав вводил церковное судопроизводство, передавая ему все дела, связанные с семейно-брачными отношениями, колдовством, ведовством и т.п. Особая категория лиц – люди церковные (духовенство, монашество, миряне, исполняющие в церкви постоянные обязанности) и лица, находящиеся под патронатом Церкви (вдовы, калеки, лица, отпущенные на свободу по завещанию) – полностью подпадала под юрисдикцию Церкви. Согласно существующей версии, в основе Устава лежит более ранний документ – княжеская грамота 995–996 гг. о выделении десятины церкви Богородицы. В начале XI в. грамота была переработана и расширена в связи с учреждением епископских кафедр, распространением на них церковной десятины и установлением церковной юрисдикции. Позднее, в течение XI–XII вв., в текст были включены перечни «церковных судов» и «церковных людей». В удельных княжествах в Устав вносились изменения, отражавшие особенности местных условий и положения Церкви. Текст Устава приводится по Оленинской редакции, наиболее близкой к его исходному варианту (архетипу) и относимой исследователями к концу XII – первой половине XIII в. Текст Устава 1. Bo имя Отца, и Сына, и Святого духа. 2. Се яз, князь великий Василей, нарицаемый Володимер, сын Святославль, внук Игорев [и] блаженыя Ольгы, усприал есмь крещение святое от греческых царей Констянтина и Василия и Фотея патриарха, взях первого митрополита Михаила на Киев и на всю Русь, иже крести всю землю Рускую. |
| Коллектив авторов Исторические очерки Содержание Предисловие Я. Н. Щапов. Монашество на Руси в XI-XIII веках Пути проникновения монашества на Русь Личный монашеский опыт Правила монашеской жизни Две восточно-христианские школы монашества и Русь Ступени монашеского подвига Монашеский труд Кельи Нормы поведения Правила и дисциплина после Феодосия Рядовые монашеские подвиги Уединение и затворничество Монастырские должности. Игумен во главе монастыря Монастырский стол Монастырь как хозяйственный организм Благотворительность монастыря М. И. Белхова. Монастыри на Руси XI – середины XIV века Приложение. Список монастырей в XI – середине XIV в. Б. М. Клосс. Монашество в эпоху образования централизованного государства Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра Монастырская реформа митрополита Алексея Русская Фиваида Троицкий монастырь при преемниках Сергия Е. М. Колычева. Православные монастыри второй половины XV-XVI века Численность монастырей Ктиторство и патронаж Размеры монастырей, количество братии Организация архитектурно-пространственной композиции монастырей Хозяйственная деятельность монастырей Взаимоотношения правительства и монастырей Монастыри в контексте древнерусской культуры XV-XVI вв. Н. В. Синицына. Типы монастырей и русский аскетический идеал (XV-XVI вв.) 1. Терминология; источники 2. Отшельничествво и пустынножительство; «пустынь» и внутреннее освоение земель 3. Особные монастыри 4. Лавра псковского снетогорского монастыря и «богорадное» общежитие псковского Елеазарова монастыря 5. Скит Нила Сорского – «жилище безмолвия» 6. Тип монастыря на соборе 1503 г. Максим Грек об афонских монастырях 7. Нестяжание как одна из составляющих аскетического идеала Е. В. Белякова. Русская рукописная традиция скитского устава Приложение. Фрагменты скитского устава (по рукописи РГБ. Погод. 876) Устав инокам, пребывающим вне [монастыря], то есть правило скитского жития по преданию наших отцов Начало сказания B. C. Румянцева. Монастыри и монашество в XVII веке Монастыри псковской степени 1630 г., декабрь Н. |
| диакон Михаил Асмус Содержание Николай Грамматик (конец XI – начало XII в.) Илия Критский (середина XII в.) Феодор Вальсамон (конец XII в.) Иоанн Векк (конец XIII в.) Номоканон 228 канонов вв.) После Симеона до Пидалиона (XV в. – начало XIX в.) Пётр Могила (начало XVII в.) После Могилы до новейшей науки (середина XVII–XIX вв.) Настоящая статья представляет и дополненный текст доклада «Понимание поминальных частиц в истории», опубликованного в Материалах Ежегодной Богословской конференции ПСТБИ (М., 2001. С. 65–73). За помощь в доработке статьи автор благодарит диакона Михаила Желтова и М.М. Бернацкого, посвятивших обсуждению темы немало времени. В статье рассмотрены историческое происхождение и богословское значение поминальных частиц, изымаемых на проскомидии – в частности, вопрос о преложении их в Тело Христово. Автором приводятся тексты свидетельств по этому вопросу в период с конца XI до начала XIX в., сопровождаемые необходимыми комментариями. Современное трёхчастное строение Божественной литургии, включающее чин св. предложения (греч. πρϑεσις), или приношения (греч. προσκομιδ), литургию оглашенных и литургию верных, возникло не сразу. И если литургия оглашенных и литургия верных сопутствуют друг другу с самых древних времён, то о выделении приготовления Даров в особое священнодействие, хотя бы и не развитое, но уже предваряющее литургию оглашенных, источники сообщают лишь с VIII в. 1 Не может быть никаких сомнений в том, что само по себе принесение хлеба и вина для Евхаристии, необходимое для её совершения, имело место ещё в апостольский век, не отделявший поначалу Евхаристии от агапы. Однако, позднее возникновение и развитие чина св. предложения вынуждает исследователя-литургиста более пристально вглядываться как в историческую, так и в богословскую стороны его священнодействий. Наше внимание привлекла к себе только одна составляющая этих священнодействий – историческое происхождение и богословское значение поминальных частиц, которые изымаются из просфор в честь Божией Матери, чинов святых и всех православных христиан, живых и усопших, полагаются возле Агнца (также представляющего собой большую, но всё-таки часть агничной просфоры) на дискосе, вместе с ним приносятся на Великом входе для участия в анафоре, вместе возносятся как Тво твоихъ, вместе лежат при освящении Даров, наконец, вместе, хотя и не в одно время, погружаются в Чашу и потребляются как величайшая святыня в конце Божественной литургии, служа вещественным выражением того великого ходатайства, какое приносится Церковью в составе Евхаристической молитвы с верой в исключительную его уместность и действенность. В статье в историческом контексте рассматривается вопрос: прелагаются вместе с Агнцем поминальные частицы в Тело Христово или нет? |
| Скачать epub pdf Январь Максим Исповедник, св. [О нем.] Жизнь, дела и мученичество преподобного отца нашего и исповедника Максима/Пер., изд. и примеч. М.Д. Муретова//Богословский вестник 1913. Т. 1. 1. С. 1–16 (1-я пагин.). (Начало.) —1— Перевод жития св. Максима сделан по следующим текстам, помечаемым у нас буквами: А. Пергам. рукопись Моск. Синод. (Патр.) Библиотеки, по описанию архим. Владимира 380, писанная в 1022-м году (на л. 370 почти стершаяся припись), листы 231 об.–252. По сравнению с печатными изданиями жития у Combefis " a и Mignéя, рукопись имеет следующие особенности: 1) нет I–VII глав, излагающих жизнь св. Максима до монофелитского движения и участия в нем Ираклия, – 2) главы VIII–XVIII изложены сходственно, но не тожественно, причем в рукописи прибавлено сообщение о сочинениях св. Максима, – 3) вместо сокращенного изложения изданных Combefis " ом Актов в XIX–XXXIV главах «Жизни», рукопись дословно выписывает самые эти Акты (Comb. I. XXIX–LXVI, Migne 90. 110–172), хотя и с значительными опущениями, именно: в Acta I: гл. IV, нач. V, VIII, IX, первая половина X, вторая половина XI, почти вся XIV и XV. – в Acta II: I и нач. II изложено иначе, опущено: кон. V, VI, VIII, VIII, почти вся XII, вся XIII, XIV, XV, XVI, нач. XVII, почти вся XIX, XX, XXI, конец XXIII и XXXII, – 4) приведено все целиком письмо св. Максима к Анастасию монаху (Comb. XLI–XIII Migne 131–134, – 5) в конце жизнеописания помещено письмо Анастасия пресвитера и апокрисиария, – ученика и сподвижника св. Максима, – к Феодосию пресвитеру Гангрскому, – напечатанное у Combefis " a (LXVII–LXX) и Mignéя (171–178) только в латинском переводе Анастасия Библиотекаря, – в рукописи приведены главы II–V, – 6) наконец, нет сообщения о чудесном восстановлении дара слова и способности письма десницами у святых Максима и Анастасия, по отсечении у них языков и правых рук, – и др. нек. Частные особенности этой редакции жития св. Максима отмечаются в разночтениях, а большие отделы печатаются целиком – в греческом тексте с русским пе- |
| Том 1 • Том 2 • Том 3 • Том 4 • Том 5 • Том 6 • Том 7 • Том 8 • Том 9 • Том 10 • Том 11 • Том 12 • Том 13 • Том 14 • Том 15 • Том 16 • Том 17 • Том 18 • Том 19 • Том 20 Содержание Вступление Слово о законе и благодати митрополита Илариона Повесть временных лет Память и похвала князю русскому Владимиру Сказание о Борисе и Глебе Житие Феодосия Печерского Поучения и молитва Феодосия Печерского Поучение Владимира Мономаха Вступление Величие древней литературы Русь X–XIII вв.– это общее начало трех восточнославянских народов: великорусского, белорусского и украинского. В первые века Русь была единой на всем пространстве от Ладоги на Балтийском море до Тмуторокани на Черном и от Карпат до Волги. Книжники, строители и художники переезжали из княжества в княжество, и дело восточнославянской культуры было делом общим. В общем владении единого княжеского рода было и Русское государство. Русь – самоназвание, применяемое во всех источниках того времени – и к народу, и к стране. Прилагательное от этого самоназвания может писаться и «русьский», и «русский». На русском языке принято писать «русский». Мы называем восточнославянскую литературу этого периода «русской», иногда предваряя это название прилагательным «древняя», не задаваясь вопросом о том, где родился тот или иной книжник: Нестор, Серапион Владимирский , Кирилл Туровский или Даниил Заточник. Чтобы почувствовать духовные богатства древней русской литературы, необходимо взглянуть на нее глазами ее современников, ощутить себя участником той жизни и тех событий. Литература – часть действительности, она занимает в истории народа определенное место и выполняет огромные общественные обязанности. Перенесемся мысленно в начальные века русской истории, в эпоху нераздельного существования восточнославянских племен, в XI–XIII века. Русская земля огромна, поселения в ней редки. Человек чувствует себя затерянным среди непроходимых лесов или, напротив, среди слишком легко проходимых для его врагов бескрайних просторов степей: «земли незнаемой», «дикого поля», как называли их русские. Чтобы проехать из конца в конец Русскую землю, надо много дней провести на коне или в ладье. Бездорожье весной и поздней осенью отнимает месяцы от этого трудного общения людей. |
| XII. Исихазм и расцвет русского искусства Приводится по изданию: Л.А.Успенский. Богословие иконы Православной Церкви. Издательство братства во имя святого князя Александра Невского. 1997. XII. Исихазм и расцвет русского искусства. К оглавлению Христианизация Руси была длительным процессом, начавшимся задолго до официального ее крещения и продолжавшимся долгое время после него. Если, несмотря на упорное, по местам, сопротивление язычества, христианство в X веке сделалось господствующей религией, то, значит, христианская прослойка населения была достаточно многочисленной и сильной. Во всяком случае, при князе Святославе (972 г.) в Киеве было уже несколько христианских храмов . А если были храмы, то были и иконы. Были ли они все привозными, или же существовали также иконы местного производства? Утверждать последнее мы не можем, но не можем и исключать. Зная отношение к иконолочитанию инициатора миссии среди славян, св. Патриарха Фотия, его ближайших сотрудников и продолжателей его дела, можно полагать, что этой стороне Православия и распространению икон среди новообращенных уделялось особое внимание. Наличие же довольно высокой, как показывают современные исследования, местной художественной культуры способствовало более быстрому восприятию и освоению христианского искусства и появлению местных мастеров. Уже с конца X и в XI веке в Киеве существовали смешанные русско-византийские мастерские . И если для росписи первых храмов, построенных после официального крещения, и приглашались греческие художники, то уже наряду с их работами исследователи отмечают участие и русских мастеров. В эту эпоху, судя по слову епископа Иллариона Киевского (XI век), обращенному к почившему князю Владимиру, почитание и значение иконы уже глубоко и сильно вошло в сознание: «Взгляни наконец, — говорит Илларион, — и на город, величеством сияющий, на церкви цветущие, на христианство растущее, взгляни на город, иконами святых освящемый [...], хвалами и божественными песнями оглашемый» . А Киево-Печерский Патерик (начало XIII века) передает более древнее предание о чернеце Еразме, истратившем «имение свое на святые иконы». |
| Если праздник Рождества Пресв. Богородицы получил начало не ранее VII в., то для Введения можно ждать еще более поздней даты происхождения. Действительно его нет в греческих месяцесловах, очень обширных (хотя неполных), Коаленевом с практикою VII в. (в рукописи X-XI в), Константинопольском VIII-IX в., Неаполитанском IX в. Впервые праздник на востоке появляется в памятниках все же VIII в. Так он есть в Синайском праздничном Евангелии 715 г. и во всех греческих месяцесловах с IX в., исключая вышеназванные. След. в IX в. он на востоке получил уже почти повсеместное распространение, но в качестве должно быть еще простой памяти, а не праздника. Правда, присутствие его в Синайском Евангелии VIII в. говорит о некоторой торжественности в его праздновании; но кроме 12-х праздников там есть евангелия еще на 11 дней года. В перечне 11 важнейших праздников Иоанна, еп. Евбейского, VIII в. он не упомянут 1002 . В Синайском Канонаре IX-X вв., заключающем в себе лишь прокимны и чтения на весь год, для Введения не указано того и другого, тогда как большинство памятей святых имеет их, и оно обозначено так: «св. Богородицы, когда Она принесена была в храм будучи 3 лет» 1003 . В уставе Великой Константинопольской Церкви IX в. на Введение не дано никакой службы, но оно отличено почетным названием «собора» ( σναξις): «Собор св. Богородицы, когда Она принесена была родителями своими, принесенная в храм Господень 3 лет» 1004 . И в XI-XII в. Введение на востоке, по местам по кр. м., было простою памятью, как то видно из месяцеслова при Евангелиях Остромировом (1056 г.), Мстиславом (до 1117 г.), Охридском (XIII в.), где для него только литургийное евангелие и где с ним совмещается другая память – св. Иулиании 1005 . В указе Византийского императора Мануила Комнена 1166 г. праздник упоминается в числе дней совершенно несудебных 1006 . Из инославных восточных церквей Введения нет у несториан и коптов; у иаковитов праздник появляется очень поздно под греческим влиянием, как видно из того, что служба ему из рукописей найдена только в одной XII в., близко стоящей к греческому обряду 1007 . |
| Житие Вячеслава Чешского Подготовка текста, перевод и комментарии А. А. Турилова После падения в начале X в. Великоморавской державы под ударами кочевников-венгров одним из преемников кирилло-мефодиевских традиций (не прерванных целиком даже с изгнанием в 885 г. из страны учеников славянских апостолов) стало небольшое Чешское княжество, правитель которого Боривой (Борживой), по преданию, ок. 874 г. был крещен архиепископом Мефодием. В стране наряду с латинской существовала славянская письменность на основе глаголического алфавита и богослужение на славянском языке. С Пражским княжеством ряд исследователей связывает возникновение одного из древнейших памятников славянской письменности – Киевских глаголических листков X–XI вв.; почти единодушно мнение о чешском происхождении Пражских глаголических листков XI–XII вв. Возникший в 1033 г. неподалеку от Праги Сазавский монастырь на протяжении 60 с лишним лет был значительным центром славянской письменности и межславянских культурных связей. Начало чешской литературы связано с драматическими событиями в жизни недавно христианизированного общества. В 921 г., после смерти своего сына Братислава, вдова Боривоя, Людмила, пала жертвой борьбы за власть: она была задушена по приказу своей невестки Драгомиры, стремившейся единовластно править во время малолетства своих сыновей. Позднее (в 928 или 935г.) старший внук и воспитанник Людмилы, Вячеслав (установивший церковное почитание своей бабки), был убит своим братом Болеславом и его боярами, недовольными пассивной внешней политикой князя и влиянием на него духовенства. Вскоре после смерти Вячеслав был канонизирован по инициативе виновника его гибели, принесшего церковное покаяние. За короткое время культ новых мучеников получил общегосударственное значение. На протяжении X–XIII вв. в их честь было создано большое число житийных и гимнографических произведений на славянском и латинском языках. Одним из наиболее ранних, возникших в 930-х гг., является издаваемое «Убиение Вячеслава», созданное, по всей видимости, в кругах духовенства, близких к князю Болеславу: в отличие от других памятников святовацлавского цикла его роль в убийстве брата здесь достаточно принижена, он выступает преимущественно как орудие злых советников. Вячеслав в «Убиении» изображен кротким и мудрым правителем, образцом христианина, не противящегося злу насилием; о внешнеполитических неудачах князя нет и упоминания. |
|
|
