| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Глава IX. Строй монастырского быта в XVI–XVII вв. И.К.Смолич. Русское монашество 988—1917. (Оглавление) 4. Чин пострижения и духовное окормление новоначальных монахов Вступление в монастырь и следовавшее за ним пострижение в монахи всегда было чрезвычайно важным шагом для человека, стремившегося наполнить свою жизнь особым христианско-аскетическим смыслом и содержанием. Важность этого шага связана была с религиозной ответственностью монастырской жизни. Внутренняя духовная ответственность для будущего монаха усиливалась еще и потому, что в Восточной Церкви и в среде православного иночества пострижению в монахи издавна придавалось значение таинства. Дионисий Ареопагит (конец V или начало VI в.), творения которого высоко ценятся православным монашеством, считает пострижение пятым из шести таинств; прп. Феодор Студит († 826) тоже придавал постригу значение таинства: для новопостриженного инока это нечто вроде второго крещения. Эти воззрения отразились в чине пострижения Восточной Церкви: объясняя будущему монаху религиозное и таинственное значение пострига, настоятель именует этот обряд «вторым крещением». Но доктринально Восточная Церковь придает пострижению лишь значение богослужебного чина . В Древней Руси все классы общества испытывали склонность к христианской аскезе, к монастырской жизни. Доказательств этому много в житиях древнерусских подвижников благочестия; среди монахов и в древние, и в более поздние времена были люди книжные и простые; монастыри не делали различия между сословиями . Эти жития говорят также о том, что при приеме в монастырь не могло быть и речи об определенных возрастных ограничениях, видно только, что инок вступал в монастырь либо в юности, либо в пожилые лета . В Московской Руси распространен был обычай проводить последние годы жизни в монастыре; в монастырскую казну вносился вклад, о чем уже говорилось, и с игуменом заключался договор, по которому вкладчик получал право за этот вклад провести остаток жизни, «покамест Бог продлит живота», монахом в монастыре. Это были так называемые вклады на пострижение . В XVI–XVII вв. был также распространен обычай, когда сообщество горожан или крестьян («мир») посылало челобитную царю и просило его о разрешении на основание монастыря, который члены этого сообщества-мира «прочили... собе и своим детем и внучатом на пострижение и на поминок» . В таких монастырях пострижение совершалось только в пожилые годы; кроме того, здесь постригались инвалиды войны и другие калеки. Существовал обычай при поступлении в монастырь вносить определенный вклад деньгами или натурой. Некоторые монастыри, чаще всего общежительные, требовали достаточно высокие суммы; известны случаи, когда на это жаловались царю . |
| А. Кордочкин Испанский пассионарий Испанский пассионарий» – деяния испанских мучеников из сборника, предназначенного для чтения за богослужениями. 214 Со временем, когда в конце XI в. мозарабский обряд был вытеснен римско-галльским, «Пассионарий» оказался в тени, тем не менее и в более поздний период он оставался в кругу монашеского чтения. Ученые считают, что корпус начал формироваться в VI b., многие тексты были написаны значительно позднее событий, которые они описывают. Кастильо Мальдонадо предлагает следующую классификацию испанских деяний: а) деяния, написанные во время гонений кон. III – нач. IV в. (деяния Фруктуоза, Евлогия и Авгурия); б) деяния испано-римского периода (деяния Викентия, Юсты и Руфины, и, возможно, Евлалии Меридской); в) деяния вестготского периода или «цикл Дациана» (деяния Феликса Жиронского, Кукуфата, Евлалии Барселонской, Сарагосских мучеников, Юста и Пастора, Леокадии и Викентия, Сабины и Кристеты). Эти деяния объединяет образ судьи Дациана, а также общая структура повествования; г) деяния, написанные в VIII b. и позже (деяния Фауста, Геннара и Марциала, Виктора Браганского и проч.). 215 Впервые текст «Пассионария» был издан в двухтомном издании в 1953–1955 гг. (в первом томе опубликован латинский текст, а во втором – его исследование). 216 Критическое издание латинского текста, который использовался при подготовке настоящего издания, было издано вместе с испанским переводом в 1995 г. 217 В 1966 г. вышла в свет книга «Почитание святых в римской и вестготской Испании», 218 а в 1999 г. – исчерпывающее исследование «Испано-римские мученики и их почитание в Испании в поздней античности». 219 К этим исследованиям мы рекомендуем обратиться всем, кто хочет глубже изучить вопрос о почитании испано-римских мучеников в древней Испанской Церкви. 220 Мученики Ацискл и Виктория Самое древнее упоминание о мученике Ацискле содержится в поэтическом цикле «Перистефанон» (4.19–20) римского поэта Пруденция (348–после 405). Евлогий Кордубский пишет, что в Кордубе был храм в честь мученика, где были положены его мощи. 221 Первые свидетельства о существовании этого храма относятся к VI в. 222 Древние храмовые надписания указывают лишь имя святого Ацискла: самое раннее из них относится к 630 г., другое, возможно, к 688–693 гг., еще два к вв. 223 «Таррагонский молитвослов» VII–VIII вв. упоминает лишь имя мученика, 224 как и «Леонский антифонарий» 1-й пол. X в. 225 |
| Г. Подскальски Издание второе, исправленное и дополненное для русского перевода Содержание Вступительное слово Предисловие к немецкому изданию Предисловие к русскому изданию От издателя I. Введение II. Русская церковь: становление, организация, духовная жизнь 1. Христианизация Руси (до Владимира) 2. Крещение Владимира 3. Учреждение Русской митрополии 4. Отдельные епископии 5. Государство и церковь 6. Соборы и еретические движения 7. Монашество и монастыри 8. Славянская переводная литература а. Кирилл и Мефодий б. Позднейшие переводы в Болгарии и на Руси 9. Просвещение в Киевской Руси 10. Киев и общерусское (восточнославянское) наследие 11. Вопрос об иудейском влиянии на древнерусскую литературу 12. Последствия монгольского нашествия III. Богословская литература Киевской Руси (988–1237) 1. Гомилетика (учительная литература) 2. Агиография 3. Аскетика 4. Догматика и полемика 5. Каноническая литература (каноническое право) 6. Паломничества 7. Летописание 8. Богослужебная гимнография (Dichtung) 9. Сборники, анонимные и псевдоэпиграфические сочинения, прочее. Взгляд на последующее развитие (до 1273/1274 г.) IV. Основные черты богословия в Киевской Руси V. Приложения Епархии Киевской митрополии (X-XIII вв.) 1. Митрополиты и князья Киевской Руси/А. Поппэ а. Карта Киевской митрополии и список ее епархий б. Митрополиты киевские и всея Руси (988–1305 гг.) в. Киевские князья-сениоры X – середины XIII в. (с биографическими справками о князьях, упоминаемых в настоящей книге) Князья – Рюриковичи X–XIII вв. Генеалогическая схема. 2. Византийские императоры, константинопольские патриархи, римские папы а. Византийские императоры б. Константинопольские патриархи в. Римские папы (до 1280 г.) VI. Список сокращений Названия библейских произведений: Ветхий Завет: Новый Завет: Прочие сокращения: Вступительное слово Из памятников раннесредневековой русской литературы западноевропейскому читателю известны разве что Повесть временных лет да Слово о полку Игореве. О том, что, сверх двух названных произведений, на Руси тогда существовала богатая историческая и богословская литература, у нас известно, в общем-то, только специалистам. |
| Г.С. Битбунов Заключение Настоящее пособие освещает проблемы формирования системы двунадесятых праздников, их событийной, исторической и литургической преемственности, этимологии названий и предлагает конкретное описание качественного и количественного наполнения разновременных богослужебных формуляров. Для решения этих вопросов, которые представляются чрезвычайно насущными для богословско-прикладных дисциплин, были рассмотрены этапы общего складывания богослужебного календаря, а также произведен анализ поступательного введения в месяцесловы празднований, которые в настоящее время отнесены к двунадесятым. С опорой на труды авторитетных богословов и литургистов установлено, что композиционное и смысловое формирование корпуса двунадесятых праздников нужно отсчитывать с III века. Именно тогда к Пасхе, которая, достаточно резко изменив свой характер, приобретает самое видное, исключительное положение в календаре, и к Пятидесятнице, положение которой было еще крайне нестабильным, прибавляется праздник Богоявления. В IV-V вв. цикл великих праздников, роль которых по сравнению с III столетием возрастает, значительно увеличивается – почти до нынешнего количества. Свое многоступенчатое эортологическое формирование начинают Крестовоздвижение, Рождество Христово, Сретение Господне, Благовещение, Вознесение Господне, Успение Богородицы, Вход Господень в Иерусалим. В означенную эпоху можно говорить и о складывании специальных чинов праздничных богослужений – хотя и несистемном. Создание стройного и вариативного лишь с функциональной точки зрения формуляра праздников стало первоочередной задачей для литургистов и гимнографов VI-VIII вв. И действительно эти столетия нужно, без преувеличения, считать наиболее важным периодом в образовании богослужебного Устава. Церковный год, как и суточное богослужение, приобретает свой нынешний вид – во всей своей подробной разветвленности. И впоследствии происходят второстепенная детализация и частные корректировки. Из праздников, причисленных позднее к двунадесятым, в это время получили начало Преображение Господне, Рождество Богородицы, Введение во храм. |
| Г.С. Битбунов Святая Пятидесятница Иконография праздника Пятидесятницы начала развиваться с VI века. Соответствующие изображения можно найти в лицевых Евангелиях и Псалтирях, в древних сборниках различных рукописей, в мозаиках (например, Святой Софии в Константинополе или в венецианском соборе святого Марка – IX-XIII вв.), во фресках соборов Афона, в древних храмах Киева, Новгорода и др. Композиция представляет собой триклиний, сидящих в нем апостолов во главе с апостолами Петром и Павлом. В их руках книги и свитки, часто они пишутся с благословляющими десницами. Сверху, с неба, на них опускаются лучи света, иногда с огненными языками, зачастую представлены одни языки пламени. В центре триклиния находится подобие арки (или усеченного эллипсиса) либо прямоугольник в виде двери, пространство внутри которых почти всегда темно (хотя есть редкие случаи, когда оно позолочено). Здесь помещаются толпы народа: те самые, о которых говорится в книге Деяний. Есть, однако, изображения, где людские массы заменены двумя-тремя фигурами. Уже в IX веке для некоторых художников эта первоначальная арка с темным пространством внутри становится непонятной и признается как вход в Сионскую горницу. Позже на месте этих народов появилась фигура царя с убрусом (платом) в руках и двенадцатью свитками. Данное изображение получило надпись «Космос» – «весь мир». То же самое встречается позднее в греческих и русских памятниках XV-XVIII вв. Несмотря на надпись, значение фигуры царя представляется неясным и вызывает различные толкования. Так, по одному предположению, здесь первоначально был изображен пророк Иоиль, образ которого будто бы был с течением времени искажен позднейшими иконописцами, превратившими пророка в царя. Есть и другая интерпретация. Здесь нужно вспомнить заседание апостолов при избрании апостола Матфия на место отпавшего Иуды, что происходило до Пятидесятницы. Тогда Петр в своей речи упомянул пророчество царя Давида: Да будет двор его пуст... достоинство его да приимет другой ( Деян.1:16, 20 ). |
| Глава V. Тринитарная доктрина в поставгустиновский период латинской патристики (430–735 гг.) 1. Влияние тринитарной доктрины Августина на латинских христианских теологов V – начала VI вв. 1.1. Введение. Кводвультдей и Фульгенций как прямые продолжатели учения Августина Дальнейшее развитие тринитарной доктрины на Западе происходило под влиянием двух определяющих факторов: во-первых, все более распространявшегося и доминирующего влияния тринитарной мысли Аврелия Августина 2763 , и, во-вторых, усиления влияния арианства. Последнее получило распространение на Западе благодаря нашествию варварских народов – готов, вандалов, свевов, лангобардов, большинство из которых приняло христианство в форме арианства во второй половине IV – первой половине V вв. С этой проблемой столкнулся уже Августин, который, как мы видели, в конце жизни был вынужден вести открытую полемику с арианами и писать против их учения специальные труды 2764 . 28 августа 430 года Августин умер от лихорадки во время осады вандалами североафриканского города Гиппона (Hippo regius), где он более 30-и лет прослужил епископом. В октябре 439 года король вандалов Гейзерих захватил столицу римской провинции Африка – Карфаген, устроив в городе резню и погромы. Поскольку вандалы не только разрушали традиционный общественный и культурный уклад, но и насильственно насаждали арианство, многие ортодоксальные клирики были вынуждены бежать в другие страны – на Сардинию, в Испанию, в Италию. Но и там ситуация была ненамного лучше. Готы постепенно захватывали земли, принадлежавшие Римской империи, и образовывали там свои варварские королевства. Поэтому задача идеологического противостояния арианству на Западе в V веке обрела особую актуальность. Огромную помощь в этом могли оказать труды Августина, посвященные тринитарному вопросу, в которых, как мы видели выше, обосновывалось абсолютное единство и полное равенство всех Лиц Троицы, обладавших полнотой Божественной сущности. Использование трудов Августина для полемики с арианами видно на примере его ближайших друзей и сподвижников, в частности, карфагенского диакона, а впоследствии епископа Кводвультдея (ок. 390–454 гг.). |
| Главным, если не исключительным деятелем в развитии богослужебного устава стало теперь монашество. Являясь столь характерным явлением церковной жизни IV-V вв., оно теперь получает еще более сильное влияние на эту жизнь; из него гл. обр. пополняются ряды вышей иерархии, оно питает просвещение и литературу, оно влияет на решение важнейших богословских вопросов. Если иночество этого периода не представляет уже таких гигантов духа, как начальная его пора, то оно продолжает удивлять мир подвигами (Мария Египетская † 522 г., Симеон Дивногорец † 596 г.), изобретает новые их роды (юродство – прп. Симеон † 590 г., молчальничество – прп. Иоанн † 558 г.), являет неизвестные прежнему периоду примеры мученичества (избиения отцов в Синае и Палестине) 1491 . Все это вместе с необычайным количественным ростом монашества делает из него большую силу в церкви, главный нерв ее жизни. Но едва не наиболее влияние монашества должно было сказаться из всей церковной жизни на богослужении. Неудивительно поэтому, что все сведения, дошедшие до нас из этой эпохи о богослужении, ограничиваются именно монастырским богослужение. – Если делать сравнительную оценку тогдашнему монашеству по районам его распространения, то на первом (с. 319) месте надо поставить палестинское и синайское монашество. Насколько значительнее были эти центры его в сравнении с другими (например, Константинополем), видно из того, что только они оставили по себе литературный следовательно, Тогда как о монастырях других мест мы от этой эпохи не имеем почти сведений, синайское и палестинское иночество VI-VII вв. имеет свой патерик в виде «Луга Духовного " Иоанна Моска, а палестинское и подробнейшую историю почти за весь этот период. Последнее, кроме того, привлекает к себе внимание, благосклонность и щедрые пожертвования Византийских императоров. Следовательно, если монашество этого времени взяло на себя развитие христ. богослужения, то наиболее здесь должны были сделать палестинские монастыри. В этих же последних центральной фигурой этой эпохи является преп. Савва освященный. Неудивительно, если литературное предание к нему главным образом, возводит нынешний тип богослужения. Преподобный Савва Освященный |
| Готия (согласно написанию ромейских источников, Готфия) – название обширной области, принятое преимущественно в церковной литературной традиции со времени не ранее конца VIII в. (Науменко В. Е. К вопросу о названии и дате учреждения византийской фемы в Таврике//МАИЭТ. – 1998. – Вып. 6. – С. 695). Лежала к северу и востоку от византийского Херсона и охватывала в раннее средневековье значительную часть Юго-Западного, Горного и Южного Крыма. Центром ее являлось укрепленное городище-убежище Дорос (Дарас, Дору), называемое в византийских источниках VI и IX вв. термином фрура или кастра. Большинство исследователей отождествляет его с Мангупом (по прямой 23 км от Радиогорки напротив Херсона) – крупнейшим из так называемых «пещерных городов» юго-западной части Внутренней (Второй) гряды Крымских гор. Другая видная крепость Готфии находилась на плато Эски-Кермен (в 5 км от Мангупа). Третья – на 20 км к северо-востоку, на плато Чуфут-Кале (в 5 км от окраины Бахчисарая), в районе, который, судя по данным средневековых письменных источников был заселен преимущественно ираноязычными аланами, выходцами с Северного Кавказа («страна асов»). Среди прочего местного населения доминировали если не численно, то по своему влиянию, восточные германцы, впрочем, как и остальные обитатели Готфии, подвергшиеся грецизации и христианизации. В XV в. их именовали «готоаланами» – народностью, которая в обиходе пользовалась простонародным греческим языком – димотикой, но не забыла унаследованный от предков «тевтонский» язык, если только здесь нет путаницы с похожим по звучанию еврейским языком. Имеются основания полагать, что византийцы не позже, чем с конца VIII – начала IX вв. стали отождествлять «архонтии», области, местности, административные районы Готфии с так называемыми «климата», расположенными между Херсоном и Боспором. В Житии Иоанн назван «епископом Готфии» (Episkopos en Gotthias), однако в нотициях и актах вселенских синодов вплоть до 787 г. такая самостоятельная епископия не фигурирует, да и в актах Никейского синода этого года нет полной уверенности видеть подпись именно епископа Крымской Готфии, во всяком случае, представителя Иоанна Исповедника (см.: Герцен А. Г., Могаричев Ю. М. О возникновении Готской епархии в Таврике//МАИЭТ. – 1991. – Вып. 2. – С. 119–121; Герцен А. Г., Могаричев Ю. М. К вопросу о церковной истории Таврики в VIII в.//АДСВ. – Екатеринбург, 1999. – Вып. 30. – С. 95–115). Отнесение именно ко второй половине VIII в. моливдула из Херсонеса с крестообразной инвокативной монограммой воззвания к Божьей помощи и именем Иоанна, епископа Готфии, проблематично: такой сфрагистический тип известен и в IX в. (ср.: Пятышева Н. В. Печать Готского епископа в коллекциях ГИМ//Археографический ежегодник за 1962 г. – М., 1963. – С. 32–34). |
| Известно, что святые апостолы успешно действовали в Прикаспии и в Средней Азии. Особенно успешной в Прикаспии была миссия в V-VI вв., когда предки татар, и вместе с ними многие кавказские народы входили в Православные Церкви Зихии и Алании. Также многие жители Средней Азии издревле приняли Христианство или в истинном - Православном виде (центр его находился в Мерве), или в виде несторианства. Иными словами, все предки татар до VII-IX вв. были частично язычниками, а частично - христианами. Лишь потом появились группы мусульман, да и то, только среди заволжских татар, в то время как среди куманов и мангытов ситуация была прежней - либо христиане, либо язычники, о чем есть многочисленные свидетельства. Но и среди заволжских татар (новых болгар) были православные общины, характерный пример - святой мученик Авраамий Болгарский. Как известно, в Золотой Орде была относительная веротерпимость до правления Узбек-хана. Есть свидетельства, что в этот период многие татары исповедовали Православие, например, об этом свидетельствуют письма Константинопольского Патриарха. До самого распада Золотой Орды православных татар окормляла Сарайская Епархия, хотя после правления хана Узбека исповедовать Христа, не опасаясь за свою жизнь и жизнь своих близких, татарам было не просто. Казалось, что все татары стали мусульманами, но факты существования групп православных татар, предки которых не имели никакого отношения к мусульманам, говорят нам об обратном. Такие группы встречаются не только среди татар-кряшен, но и среди других татарских общностей. Например, среди крещеных татар Рязанской и Тамбовской губерний (православных касимовских татар) есть интересная группа - бордаковские татары. Документы фиксируют полное отсутствие следов мусульманской культуры среди бордаковских татар. С другой стороны, многие татары, рождаясь в исламской среде, принимали и принимают Православие, эта традиция имеет свою более чем тысячелетнюю историю, начиная со времен святого мученика Авраамия Болгарского. Кроме мученика Авраамия Болгарского есть святые татары и потомки татар, также прославленные в лике святых. Это и святой преподобный Петр Ордынский, и святые мученики Стефан и Петр Казанские, и святой Серапион Кожеозерский, и святой Пафнутий Боровской, и другие. Особого разговора требует история православного Христианства среди татар после распада Золотой Орды и образования татарских государств... |
| Как известно, латинское учение о Filioque, или «двойном исхождении» Св. Духа от Отца и Сына, было главным объектом критики патриарха Фотия в адрес Римской Церкви с догматической точки зрения. Эта критика встречается во многих сочинениях Константинопольского святителя: и в его Окружном послании, и в послании к архиепископу Аквилейскому, и в его знаменитой «Мистагогии». При этом сам Фотий едва ли осознавал тесную связь учения о «двойном исхождении» Св. Духа с латинской тринитарной теологией в целом, сформировавшейся на Западе в первые пять столетий христианской эры и коренным образом отличной от греческой тринитарной теологии. Константинопольский святитель был склонен видетъ в учении о Filioque досадное отклонение отдельных западных богословов и церковных деятелей от магистральной линии учения Церкви о Пресвятой Троице, сложившегося в период первых четырех Вселенских Соборов и подтвержденного последующими Вселенскими Соборами VI–VIII вв. Именно поэтому он разными способами пытался убедить своих адресатов и читателей в том, будто Римская Церковь в лице своих предстоятелей, от пап Дамаса и Целестина до Uoahha VIII и Адриана III, неизменно исповедовала это соборное учение о Троице и исхождении Св. Духа от Отца, закрепленное в Никео-Константинопольском Символе веры 1 . Однако Фотий, не владевший латинским языком и читавший труды отдельных западных богословов только в греческом переводе, зачастую далеком от точности, не мог знать о том, что практически все упоминаемые им святые отцы, а также множество других латинских богословов IV–IX вв., признавали учение о «двойном исхождении» Св. Духа и считали его неотъемлемой частью христианского тринитарного учения 2 . В связи с этим нам представляется важным предпослать публикации русского перевода антилатинских сочинений свт. Фотия небольшое исследование о возникновении и распространении данного учения в латинской богословской традиции со II в. вплоть до времени правления Константинопольского святителя (вторая половина IX в.). 2. Латинская традиция до Августина |
|
|
