| Заметим, что здесь точно также, как в V гл. 5–11, Захария не возвещает совершенной гибели избранного народа, который должен на самом деле существовать в течение ряда веков до своего восстановления. II. Второе пророчество (XII–XIV) Последнее пророчество Захарии относится почти все ко временам, которые будущее покрывает еще своим густым мраком. Оно также точно, также подробно, как предсказания, относящиеся к Иисусу Христу, и буквальное исполнение этих последних служит для нас ручательством за буквальное исполнение и других пророчеств. Но будем остерегаться скалы, о которую разбились те Иудеи, которые жили до первого пришествия Мессии, и за то что захотели сделать из пророчества предварительную историю будущего и вдались в ошибочные мечтания, они не узнали истины, когда она представилась им под чертами, отличными от тех, какие они придавали ей по заблуждению. Однако, мы не должны также из за ложного смирения вдаваться в другую крайность и вовсе не заниматься откровениями Божьими, сознавая нашу неспособность к верному толкованию будущих судеб мира. Наша обязанность состоит – исследовать их до малейших подробностей, с полной уверенностью в их точности но вместе с тем с молитвой о уразумении предречений Божьих и с величайшим недоверием к свои личным воззрениям. Это пророчество озаглавлено так: бремя слова Всевечного на Израиля. Израиль, по XI, 4; VIII, 13, I. 19, служит у Захарии синонимом Ефрема и Иосифа (IX, 10, 13; X, 6:7), и означает Евреев десяти колен. Но ни имя Израиля, ни его синонимы не являются в этом пророчестве, которое говорит только об Иуде и язычниках; таким образом, это заглавие составляет истинную загадку. Тем не менее эта загадка не неразрешима: великие обетования, содержащиеся в главах XII, XIII, и XIV, даны одному Иуде, и молчание, сохраняемое в отношении к Ефрему, который поклонялся золотому тельцу, и возмущался против Давидова семейства, есть такое же тяжкое бремя, каким были бы великие угрозы. Это исключение Ефрема не должно между тем разрушить обетования, которые сделал ему Захария выше (X, 6–12) и которые относятся также к концу времен. |
| Иоанн Дамаскин не изобретал музыкальных нот, но что известная под его именем нотация была еще до Дамаскина в употреблении в Палестине и Сирии, откуда быстро распространилась и в конце концов совершенно вытеснила своим превосходством прежнее константинопольское (=русское знаменное) нотное письмо. Ни то, ни другое мнение, как нам кажется, неверно. Древнейшие греческие музыкально-богослужебные рукописи показывают, что в конце XI века сделана какая-то реформа в церковно-музыкальном письме православного Востока, главным образом графического характера, аналогичная реформе греческого письма, которое мало по малу изменилось, но основание которого остается всегда одним и тем же. С конца XI в. является у византийцев новая нотация, впрочем, не утвердившаяся в России в виду того, что там окрепло прежнее церковно-музыкальное письмо. Доказательством нашего положения служат древнейшие греческие нотные памятники. Подобных памятников IX или X века с так называемыми дамаскинскими знаменами нигде не существует. 25 Древнейший образец подобного письма – это помещенный Monmfaucon’oм в его «Palaeographia Graeca» 26 из Колбертинского кодекса, относимый к концу XI века. Необходимо здес заметить, что между знаками упомянутого образца встречаем не только знамена новой системы, но и знаки предшествовавшей нотации, напр.:=(статию),=· (мрачную),=: (светлую),/"/(стрелу) и др., что служит явным доказательством несовершенства и неустойчивости лишь недавно начавшего образовываться нового нотного письма. Между тем музыкальные памятники XII и последующих веков представляют из себя систему знаков вполне устойчивую и совершенную, устроенную по известным правилам. В ней статии и стрелы, равно как и большинство прочих знаков прошлой системы, или совершенно отсутствуют, или получили иную форму при старом основании, и иное музыкальное значение, что служит доказательством выделения вновь образовавшейся системы из предыдущей. Таким образом, XII век и особенно вторая его половина должны служить главным пунктом для появления совершенной так называемой дамаскинской нотации. |
| Исход 23:15,17; 34:20,23; и кн. Второзаконие 16:16; 31:11. Значит, во времена пророка, в VIII в., названные книги уже существовали, были известны всему народу, и постановления их были исполняемы, хотя и несогласно с духом закона. Замечательно, что выражение: «являться пред лице Мое (Господне)», употребленное пророком в рассматриваемом стихе, представляет собой лишь буквальное воспроизведение слов, находящихся в постановлении кнн. Исход и Второзакония о трех великих праздниках народа Израильского. Наконец, упоминая в ст. 13 о праздновании новомесячий и суббот, пр. Исаия тем самым указывает, подобно пророку Амосу, на существование и выполнение в его время законоположений, находящихся в кнн. Исход и Числа. Таким образом в VIII в. до Р. X. среди сынов избранного народа не только существовал закон вообще, на что мы уже указали в предшествующей главе (III) своего исследования, но существовало и все Пятикнижие Моисеево в его настоящем объеме, включая в себе и исторические повествования кн. Бытия о временах древних и обрядовые законы кнн. Исход, Левит и Числа, относимые критикой ко временам послепленным, и Второзаконие, которое, по утверждению той же критики, появилось частью при царе Иосии, частью еще позднее. Но было ли известно Пятикнижие избранному народу в века, раннейшие VIII? Да; и не только в IX и X, но и XI и XII вв., вообще в период Судей, когда, по утверждению новейших критиков, сыны Израилевы не имели не малейшего понятия о законе Моисеевом и вообще о Пятикнижии. Чтобы доказать это, мы не станем, постепенно шаг за шагом, подвигаться в глубь веков, но прямо перейдем от VIII к XI и XII вв., к тем временам, когда в Израиле не было еще царя, и им правили Судии или, как выражаются критики, народные «герои». Правда, неоспоримых источников, которые бы знакомили нас с положением дел во времена Судей, в те отдаленные времена, очень немного. В кн. Судей, в ее настоящем виде, современные критики признают достоверными далеко не все главы и стихи; а в этих достоверных отделах нет, говорят они, ни малейшего указания на Второзаконие и вообще Пятикнижие. |
| 15. Просвещение, наука, литература и искусство Время Македонской династии, как известно, отличалось напряженной культурной работой в области науки, литературы и просвещения. Деятельность таких лиц, как Фотий в IX веке, Константин Багрянородный в X веке и Михаил Пселл в XI веке с окружавшей их культурной элитой, и оживление в жизни преобразованной в том же XI веке константинопольской высшей школы создали такую обстановку, в которой происходило культурное возрождение эпохи Комнинов и Ангелов. Увлечение античной литературой является отличительной чертой того времени. Гесиод, Гомер, Платон, историки Фукидид и Полибий, ораторы Исократ и Демосфен, греческие трагики и Аристофан и другие видные представители разнообразных областей античной литературы служили предметом изучения и подражания для писателей XII и начала XIII веков. Особенно это подражание было заметно в языке, который в чрезмерной погоне за чистотой древней аттической речи сделался искусственным, напыщенным, временами тяжелым для чтения и нелегким для понимания, оторванным от живой разговорной речи. Это была литература людей, которые, по выражению английского византиниста Бьюри, “являлись рабами традиции; это было рабство перед благородными образцами, но все же это было рабство.” 370 Но некоторые из писателей, искушенные в красотах классической речи, тем не менее не пренебрегали иногда также пользоваться и народной, разговорной речью их времени и оставили нам любопытные памятники живого языка XII века. Писатели эпохи Комнинов и Ангелов понимают превосходство византийской культуры перед народами Запада, “этими, – по словам источника, – темными и бродячими племенами, большую часть которых Константинополь если не родил, то вырастил и вскормил,” “у которых не находит приюта ни одна харита или муза” и для которых приятное пение кажется тем же, что “крик коршунов или карканье вороны.” 371 Данная эпоха в области литературы имеет целый ряд интересных и выдающихся представителей как в духовной, так и в светской среде. Культурная струя проникла также в семью самих Комнинов, из которой многие представители, подчиняясь влиянию создавшейся обстановки, уделяли время на занятие наукой и литературой. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЛИТАВРИН Геннадий Григорьевич (6.09.1925, с. Абай Уймонского аймака Ойротской автономной обл. Сибирского края - 9.11.2009, Москва), российский историк, академик РАН, специалист в области византиноведения, славяноведения, истории Др. Руси. Г. Г. Литаврин. Фотография. Кон. XX в. Г. Г. Литаврин. Фотография. Кон. XX в. Окончив среднюю школу летом 1942 г., будучи негоден к военной службе по состоянию здоровья, Л. поступил на историко-филологический фак-т Томского ун-та, но в дек. из-за угрозы дистрофии вынужден был бросить учебу. С дек. 1942 по 1946 г. работал учителем русского языка, лит-ры и математики в школе с. Загайново (ныне Тальменский р-н Алтайского края). В 1944 г. поступил на заочное отделение физико-математического фак-та Новосибирского пединститута, окончил 1-й курс. Однако в 1946 г. Л. поступил на исторический фак-т МГУ, который окончил в 1951 г. по кафедре истории средних веков (дипломная работа «Русско-византийские отношения в IX-X вв.»). Научным руководителем Л. была З. В. Удальцова; большое влияние на его становление оказали преподаватели А. И. Неусыхин, С. Д. Сказкин. В 1954 г. защитил канд. дис. «Борьба болгарского народа против византийского ига в XI-XII вв.». В 1955 г. Л. поступил на работу во вновь образованный в то время сектор истории Византии при Ин-те истории АН СССР; одновременно был введен в состав редколлегии ж. «Византийский временник»; с 1968 г. Л. также был сотрудником Ин-та славяноведения. Научные достижения Л. получили широкое признание в России и за рубежом. В 1983-2002 гг. Л. возглавлял отдел истории средних веков Ин-та славяноведения АН СССР. В 1983 г. Л.- лауреат болгарской международной научной премии им. Кирилла и Мефодия; тогда же он избран в члены Болгарской АН. С 1987 г. Л.- член-корреспондент АН СССР, с 1994 г.- академик РАН, в 1996 г.- лауреат Гос. премии России в области науки и техники. В 1987 г. Л. стал руководителем сектора истории Византии (позже Центра по изучению визант. цивилизации) Ин-та всеобщей истории АН и возглавил редколлегию «Византийского временника». В нач. 90-х гг. XX в. он избран президентом Национального комитета византинистов России, в авг. 1991 г. был председателем оргкомитета 18-го Международного конгресса византинистов в Москве. |
| Иначе обстояло дело, когда освящение елея совершалось за Литургией. В этом случае каждый пресвитер читал молитву на освящение елея, в то же время вливая елей в лампаду из другого сосуда. 270 Возжжение светильников Об употреблении светильников в чине елеосвящения впервые имеем указания из греческих рукописных чинов IX-X веков. В рукописях с Иерусалимским уставом отмечается, что по совершении вечерни, мефимон и канона иерей вливал немного масла в кандило и зажигал его и так оставлял, причем на Литургии совершалось торжественное освящение елея с вливанием его в кандило всеми семью иереями. Это возжжение светильников стоит в связи с освящением елея в храме. Возжжение светильников в елее, оставляемом на ночь в храме при совершении накануне его освящения, стояло в полном согласии с общим обычаем христианской церкви возжигать светильники в лампадах. В ранних чинах елеосвящения IX века указывается зажигать светильники на освящение елея. При освящении елея пресвитер брал светильник из лампады, делал им три креста во святом елее и затем зажигал его. При гашении светильника перед помазанием больного опять иерей брал его из лампады, делал им три креста во святом елее и гасил его, полагая вне лампады. В рукописях с Иерусалимским уставом вместо возжжения одного светильника говорится, что зажигаются семь светильников. Это объясняется тем, что семь светильников были вызваны семью совершителями Таинства, по одному светильнику на каждого иерея. В славянских рукописях кроме возжжения светильников упоминается о возжжении семи свечей при совершении Таинства. Рукопись Софийской библиотеки с Иерусалимским уставом (XII век) говорит, что перед освящением елея пресвитеры, выходя из алтаря «пред святыя двери», брали еще и по свече. Свечи зажигались в начале Таинства, а «ужжецы» (светильники) – на освящение елея. В славянских рукописных Требниках наряду с возжжением светильников говорится о возжжении свечей перед совершением Таинства Елеосвящения. Светильники возжигались во время чтения Апостола и Евангелия, а свечи – в начале чина. Требники, изданные при патриархе Никоне , сохранили только практику возжигания свечей. Употребление вина и воды в Таинстве Елеосвящения |
| Kuczyski J., Pyzik Z., 1968, S. 59–65. Гросс Раден, округ Шверин, Германия. Деревянный храм расположен за пределами поселения X–XIII веков, к нему ведет мощеная дорога. Храм прямоугольный (12,5 х 7 м), стены сложены из вертикально стоявших плах, обшитых снаружи досками, имеющими вверху схематически вырубленные головки. Кругом храма на расстоянии 1 м от него проходит ограда из столбов. У входа найден череп зубра, глиняный кубок, обломки посуды IX–X вв. В северной части находилось шесть черепов коней, у юго-восточной стены лежало два копья. Храм гросс Раден перестраивался, его средняя часть повреждена и место для идола не найдено. В XI-XII вв. храм был перенесен на городище, расположенное на острове среди озера. Круглая площадка городища имела диаметр 25 м, вдоль ее края у вала располагались деревянные дома. Schuldt Е., 1976, S. 28–50; 1978, S. 233–243; 1979, S. 163–170; 1985, S. 35–73; 208– 216; Германн И., 1980, с. 90. Дембно , Польша. Городище в Свентокжицких горах. Площадка городища овальная (15 х 26 м), окружена валом и рвом. Во рву найдены опаленные камни, уголь, куски глиняной обмазки. Gassowscy E., J., 1970, S. 94–95. Добжешуво в Свентокжицких горах, Польша. Городище в Свентокжицких горах на высоком холме. Овальная площадка городища (40 х 80 м) ограничена тремя концентрическими валами, прерывающимися в нескольких местах. Четвертый вал отделяет городище от хребта. Основа невысоких валов (высота 1,5–2 м) сложена из крупных камней и на ней набросаны более мелкие камни. Поверхность валов обожжена, особенно сильно внутренний склон первого вала и внешние склоны второго и третьего. В центре площадки лежит большой камень с выбитыми на нем кругами. В разных местах на площадке и на валах стоят стелы, лежат большие округлые камни, сложены из камней ящики-жертвенники. В западной части площадки находится каменный фундамент алтаря, рядом с ним керамика VIII–IX вв. По радиоуглеродному анализу, взятому с первого вала, определена дата: 795 год. Рядом с городищем находятся селища VIII–X вв. (рис. 11, 2). Раскопки на городище проведены в 1975–1981 гг., вскрыта площадь 25 х 100 м и перерезаны валы. |
| 5 Talbot A.-M.Byzantine Defenders of Images: Eight Saints» Lives in English Translation, Dumbarton Oaks Research Library and Collection, Washington DC, 1998. 6 Beaucamp J.Les Femmes et… P. 95. 7 Ibid. P. 392–408. 8 Laiou A. E.The Role of Women. P. 243–246. 9 Gautier P.Le typikon de la Theotokos Kecharitomene//Revue des Etudes byzantines T. 43, 1985. Р. 5–165. Т. 40, 1982. 10 Ibid. 11 См. более подробно: Beaucamp J. Les Femmes et. P. 108. 12 Fennel J.When was Olga Canonized ?//Christianity and the Eastern Slavs. Vol. 1. Slavic Cultures in the Middle Ages/Ed. B. Gaspsrov, O. Raevsky-Hughes. California SLAVIC studies. Vol. 16. Berkly, 1993. 13 Poppe A.Once Again Concerning the Baptism of Olga, Archontissa of Rus//DOP, 1992. V. 40; Назаренко А. В. Когда же княгиня Ольга ездила в Константинополь?//Византийский Временник. 1989. Т. 50. С. 66–83; он же. Еще раз о дате поездки княгини Ольги в Константинополь. Источниковедческие заметки//Древние государства, 1992–1993. М., 1995. С. 154–168; Библиографию о княгине Ольге см.: Подскальски Г. Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988–1237). СПб., 1996. С. 26–27. 14 Назаренко А. В.Русь и Германия в IX-X вв.//Древнейшие государства Восточной Европы, 1991 год. М., 1994. 15 Петрухин В. Я.Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков. М., 1995. С. 229–230. 16 ПСРЛ. Степенная книга. Т. 21. Ч. 1. СПб., 1908. С. 6. 17 Белякова Е. В., Найденова Л. П.Житие митрополита Ионы как источник по истории канонизации святых в русской церкви//Проблема святых и святости в истории России. Материалы XX Международного семинара исторических исследований «От Рима к Третьему Риму». М., 2006. С. 136–137. 18 Никитенко Н. Н.Русь и Византия в монументальном комплексе Софии Киевской. Киев, 1999. С. 179. Также С. 49–50, 254–255. 19 Там же. С. 172–173. 20 Там же. С. 173. 21 Там же. С. 178. 22 Там же. С. 178–179. 23 ПСРЛ. Т. 1. Лаврентьевская летопись. М., 1926. Стб. 206. Прим. 24 Там же. Стб. 208. 25 Приселков М. Д.Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X-XII в. СПб., 1913. С. 164. |
| – Frankfurt am Main, 1994; Назаров C. В. Северный Кавказ во внешней политике Византии в VIII–XII вв.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. – Краснодар, 1999. 1895 Lewis A.R. Naval Power and Trade in the Mediterranean A.D. 500–1100. – Princeton; N.J., 1951. – P.92–131; Treadgold W A History of the Byzantine State and Society. – Stanford, Calif., 1997. – P.355–370, 380–386,402–413. 1896 Russel J.G. The Ancient and Medieval Population//Transactions of the American Philosophical Society held at Philadelphia for Promoting Usephul Knowledge. N.S. Vol. 48. Part 3. – Philadelphia, 1958. – P. 40–42; Congourdeau M.– H. La societe byzantine face aux grandes pandemies II Maladie et societe a Byzance/Ed. E. Padagean. – Spoleto, 1993. – P.21–41; Сорочан C.B. Византия IV–IX веков: этюды рынка. – Харьков, 1998. – C. 341–349. 1897 Могаричев Ю. М. Пещерные сооружения средневековых городищ Юго-Западного Крыма (вопросы классификации, хронологии, интерпретации)//Проблемы истории «пещерных городов» в Крыму. – Симферополь, 1992. – С. 93, 95; Герцен А.Г, Могаричев Ю.М. Иконоборческая Таврика//Византия и средневековый Крым (АДСВ. – Вып. 26). – Барнаул, 1992. – С. 180–190; Auzepy M.-Fr. La Vie d’Etienne le Jeune par Etienne la Diacre. – Aldershot, 1997. – P. 125,219; Auzepy M. – F. Gothie et Crimee de 750 a 830 dans les sources ecclesiastiques et monastiques grecques//МАИЭТ. – 2000. – Вып. 7. – P. 326, 330. Следует добавить, что Житие, написанное в 816 г. или 807–809 гг. (Sevcenco I. Hagiography of the Iconoclast Period//Iconoclasm. – Birmingham, 1977. – P. 115; Auzepy M. – Fr. La Vie d’Etienne... – P.5–9), как показала М.–Ф. Оузепи, весьма приблизительно отразило ситуацию более раннего времени (Auzepy М.– F. La Vie d’Etienne le Jeune et le premier iconoclasme. – Paris, 1994. – P.32). Поэтому неясно, какими соображениями руководствовалась А.И. Романчук, когда писала, что только в начале IX в. Таврика стала местом ссылки иконопочитателей (Романчук А.И. Очерки истории и археологии византийского Херсона. |
| В IX веке на землях Приладожья, в Низовьях Волхова, около Ильменя и Чудского озёр происходит объединение племён новгородских словен, псковских кривичей, приладожской чуди, мери и финно-угров в так называемый «Северный союз племён». К этим событиям прямое отношение имеют и поселившиеся ещё в VIII веке на нижнем Поволховье скандинавы. По Вуоксе они двигались в Юго-Западное Приладожье; по рекам Сясь, Свирь и Олонка – в Юго-Восточное Приладожье, где мирно уживались с местными народами. В то же столетие из новгородских земель начинается перемещение славянского населения на Верхнюю Волгу, и вместе с ними сюда попадают незначительные группы скандинавов, имевших ещё свой устойчивый обряд погребения. Информация обо всех этих пространствах своеобразно отразилась в различных произведениях древнескандинавской письменности. И.В. Глазырина замечает: «Топонимика, употреблённая в тексте саги о Хальвдане Эйстейнссоне и саги о Стурлауге Трудолюбивом, очерчивает регион, в котором происходят события в исследуемых сагах, – Юго-Восточное Приладожье с центром в Ладоге, Юго-Западное Приладожье, на что указывает «карельская» топонимика, и Русский Север, обозначенный топонимом «Бьярмаланд». Под Русским Севером традиционно понимаются северные районы расселения восточных славян в Европейской части России, приблизительно к северу от 57 градуса северной широты. «Русский Север, – продолжает И.В. Глазырина, – стал одной из составляющих легендарно-эпического пространства. Устойчивый круг сюжетов об этом регионе, несомненно, бытовавших в устной традиции и вошедших в древнескандинавскую литературу, их широкая распространённость и развитие в произведениях XII-XIV веков являются лишним доказательством тесных и долговременных контактов населения Скандинавии и Руси». Бьярмаланд, или Бьярмия, которая упоминается с конца IX века («Орозия» Альфреда Великого) и до XVI века («История северных народов» Олая Магнуса), историками помещалась в различные места, но, скорее всего, прав В.И. Паранин, считавший, что Бьярмия занимала земли Северного Приладожья и Карелии, а её политическим и религиозным центром был остров Рус (Гарда), нынешний Карельский перешеек. Островом он назывался потому, что омывался с севера и юга двумя протоками, соединяющими Финский залив с Ладогой, Вуоксой и Невой соответственно. |
|
|
