| Греческий стал государственным и церковным языком и получил значение национального языка. Благодаря умелой пропаганде эллинской культуры и замечательному искусству щадить и ассимилировать побежденные народы, Византийское государство наложило общий отпечаток на те разнородные элементы, из которых оно состояло. И это, по справедливому замечанию известного исследователя, лучше всего свидетельствует о жизненности и могуществе Византийской империи. Вследствие распространения Православия и умения Восточной Церкви одерживать культурные победы над странами, завоеванными оружием, чиновничество смогло сблизить и смешать все расы и нации, которыми единодержавно управлял Римский царь. При Василии II государственное управление стало поистине могущественным остовом, поддерживавшим Византийскую империю и делавшим ее однородным и крепким организмом 662 . Рядом с победоносной Болгарской войной стоят победы императора в Сирии и на Кавказе. Надо сказать, что восточная политика Василия II по ясности задач и обдуманности своевременно и систематически проведенных военных и дипломатических мероприятий также замечательно характеризует государственный ум и военный талант этого яркого представителя Македонской династии 663 . Несмотря на прежние завоевания византийцев, Алеппо и Дамаск продолжали оставаться стратегическими базами мусульман. Дамасский эмир Бакджур (983–991) попытался отложиться от Фатимидов, правящих в Египте, но потерпел поражение, смирился и в награду получил от них права на город Алеппо. Тогда Саад-ад-Даул уведомил императора о происках своего конкурента и убедил начать кампанию против Бакджура. Дука Антиохии Михаил Вурца выступил в поход и 25 апреля 991 г. Бакджур был разбит, а затем попал в плен. К этому времени сам несчастный Саад-ад-Даул уже скончался, а его сын Саид-ад-Даул Шариф (991–1002) не имел никаких сил противостоять египетским Фатимидам. Он во всем доверился своему полководцу Лулу, а тот предался в руки византийцам, чьей помощью единственно и существовал он сам и его господин. |
| «», praeterit figura huius mundi, «преходит образ мира сего» (49) - именно преходящий, выведенный из тождества себе мир людей осознается как «схима» и «схема», как иносказательная «фигура», как «образ», отличный от первообраза - как аллегория. Промежуток внутренне противоречивого уже-но-еще-не (50) между тайным преодолением мира и явным концом мира, образовавшийся зазор между «невидимым» и «видимым» (51), между смыслом и фактом - вот идейная предпосылка для репрезентативно-символического представительства христианского автократора как государя «последних времен». Уже Тертуллиан, ненавидевший языческую Римскую империю, верил, что это последний устой человеческой истории, что конец Рима будет концом мира и освободит место для столкновения потусторонних сил. Тем охотнее усматривали в Римской империи заградительную стену против Антихриста и некое эсхатологическое «знамение», когда эта империя стала христианской. Оттон III (983-1002), полувизантиец на троне германских императоров «Римской» империи Запада, особенно серьезно считался с перспективой оказаться последним императором всех времен (в связи с концом первого тысячелетия христианской эры) - и потому в наибольшей степени ощущал себя christomimetes: «мимом», представителем, исполнителем роли Христа. Отсюда контрасты самопревозношения и самоуничижения: придворные художники окружали его церемониально-стилизованный, гиератический, доведенный почти до иероглифа образ атрибутами самого Христа (52) - и он же смиренным жестом слагал знаки власти у ног италийского аскета Нила, как актер, подчеркивающий различие между своей ролью и своей личностью. Эстетика эмблемы - необходимое соединительное звено между философским умозрением и политической реальностью эпохи. Идеология священной державы (то, что немцы называют Reichstheologie) и христианская идеология были сцеплены этим звеном в единую систему обязательного мировоззрения: а между тем дело шло о двух различных идеологиях с различным генезисом и различной сутью, вовсе не утерявших своего различия даже на византийском Востоке, не говоря уже о латинском Западе (53). |
| И это тем несомненнее, что, по словам современника монаха Адемара, около сего именно времени точно действовал на Руси западный миссионер, присланный императором Оттоном III (царствовал в 983–1002), некто Бруно, который даже будто бы привлек к своему учению некоторых русинов, хотя прибывший в Россию чрез несколько дней после него греческий епископ совершенно уничтожил его успехи и обратил всю страну к греческому вероисповеданию. Ничего странного и в приходе ко Владимиру веропроповедников от жидов хазарских. Известно, что эти иудеи действительно имели ревность навязывать другим свои верования, как поступили они с самими хазарами, где не только простые подданные, но и некоторые каганы исповедовали иудейство. Известно также, что с VIII в. киевляне вели уже торговлю с хазарами, поселившимися в степях новороссийских, а в IX в. находились даже под властию этих хазар, смешанных с иудеями, и что в XI и начале XII в. евреев много было в Киеве, где занимали они целую особую улицу, называвшуюся по их имени Жидовскою, и вели богатую торговлю в подрыв купцам киевским. Почему ж не допустить, что такие же сношения евреев хазарских с Киевом существовали и во дни Владимира, и что послы их очень удобно могли прийти к нему с предложениями о вере, увлекаемые своим обычным фанатизмом? Из истории преподобного Феодосия мы знаем, что и в XI в., живя в Киеве, евреи любили склонять христиан к своей религии, и что сам преподобный Феодосии нередко вступал с ними по сему случаю в жаркие прения, а в одной летописи замечено, будто они успели даже тогда увлечь многих христиан киевских в свою веру. Надобно прибавить, что послы от жидов хазарских сами же высказали Владимиру и повод, расположивший их прийти к нему: «Мы слышали, что к тебе приходили проповедники от болгар и из Рима...». Наконец, ничего странного в приходе ко Владимиру философа греческого. В Киеве было уже много христиан православного греческого исповедания. Подвергшись сначала нерасположенности Владимира, они, без сомнения, внимательно наблюдали за всеми его действиями относительно религии, не могли не заметить, как приходили к нему послы болгарские и римские с намерением преклонить его к своему закону – не естественно ли было этим киевским христианам известить греков о расположении своего князя слушать веропроповедников, известить потому, что из среды себя, может быть, они не в состоянии были выставить человека, который был бы способен опровергнуть пред Владимиром все другие веры и показать превосходство греческой? И вот греки присылают к нам для сего философа, человека умного и ученого, который, действительно, сам же еще вначале объявляет, что причиною прибытия его к нашему князю была достигшая в Грецию весть о других приходивших к нему миссионерах: «Слышахом, яко приходили суть...». |
| С привлечением основных сил империи на борьбу с внутренними мятежами, а затем на завоевание Болгарии Италия, Зап. Европа, Бл. Восток и Кавказ рассматривались К-польским правительством как второстепенные направления деятельности. Во всех этих регионах на рубеже X-XI вв. византийцы ограничивались в основном защитой своих владений. Св. равноап. кн. Владимир Святославич отправляет посла к визант. императорам Василию II и Константину VIII. Миниатюра из Радзивиловской летописи. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 61 об.) Св. равноап. кн. Владимир Святославич отправляет посла к визант. императорам Василию II и Константину VIII. Миниатюра из Радзивиловской летописи. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 61 об.) Основными принципами политики В. Б. в Италии в тот период были защита юж. части полуострова (Апулия и Калабрия, с центром в Бари) от нападений арабов, расширение влияния среди местной знати. Несмотря на регулярные походы в Италию герм. императоров из династии Оттонов, влияние германцев здесь пока не воспринималось как непосредственная угроза Византии. Отношения 2 империй носили скорее союзнический характер, что подтверждалось регулярным обменом посольствами; имп. Оттон III (983-1002) был сыном представительницы Византийского правящего дома Феофано, готовился его брак с визант. принцессой, не состоявшийся из-за смерти императора. Кроме того, византийцы опирались на союз с крупными морскими торговыми городами Венецией и Пизой, на поддержку части родовой аристократии Рима; в нач. XI в. упрочился союз с лангобардскими князьями Капуи и Беневента. Визант. крепости подвергались регулярным набегам со стороны мусульм. эмира Сицилии Абу-ль-Касима. Переходили из рук в руки крепости Джераче и Козенца; в 988 и 1003-1004 гг. арабы осаждали Бари. В последние годы правления В. Б. византийцы перешли к более активным действиям против арабов. В 1025 г. экспедиция катепана Василия Боджояна высадилась на Сицилии и приступила к осаде Мессины, но вскоре была возвращена в связи со смертью В. Б. В правление В. Б. византийцы отказались от своего прежнего завоевательного курса на Бл. Востоке. В 980 г. эмир Саад ад-Даула внезапно захватил Алеппо (Халеб) - один из важнейших городов на подступах к Антиохии. В результате осады Алеппо, предпринятой на следующий год Вардой Фокой, Саад признал вассальную зависимость от Византии, и в дальнейшем в течение нек-рого времени действовал союз с эмирами Алеппо. Окончательно город был потерян в 1016 г. Нек-рая активизация действий В. Б. на востоке произошла в последние годы X в. В 995 г. В. Б. предпринял поход в Сирию; заставил егип. войска Фатимидов отказаться от осады Алеппо. В 999 г. В. Б. вновь двинулся в Сирию, опустошил ее сев. и центральные районы, дошел до Дамаска и предпринял демонстративную осаду Триполи. Тем не менее эти события не привели к к.-л. изменениям в общем положении в регионе. В 1001 г. между империей и фатимидским халифом аль-Хакимом было заключено перемирие, к-рое продержалось до 1016 г. |
| Николаев. на Болоте-Переяславский, II, 973. Николаев. – Борковская – Холуйская, Владимирской г., I, 84. Николаев.-Боровенская-Гордеева, Новг. г., II, 678. Николаев.-Боровинская, Новгород. г., II, 958. Николаев.-Борщевая или Болшовская, Орл. г., II, 679. Николаев.-Борщов.-Можайск., II, 957. Николаев.-Брусенский, Олон. г., II, 974. Николаев. в Бутылицах, Влад. г., II, 992. Николаев.-Белгородский, I, 309. Николаев.-Белобережская, Орл. г., I, 92. Николаев.-Белогорский, Кур. г., II, 975. Николаев.-Белый-Новгородск., II, 976. Николаев.-Бельский, Гродн. г., I, 308. Николаев.-Веневский, II, 972. Николаев.-Венев, I, 334. Николаев.-Верхнеломовский, II, 1324. Николаев.-Верхомоломская, Волог. г., II, 1164. Николаев.-Верхопаденская, Арханг. г., II, 952. Николаев.-Верхопежемская или Верхопемежская, Волог. г., II, 960. Николаев.-Верхотурский, I, 312. Николаев.-Вишерский, Новг. г., II, 995. Николаев.-Возминский, Возмицкий или Вотьмицкий, Москов. г., II, 1002. Николаев.-Волокодержковский, Новг. г., II, 977. Николаев.-Волосов, Влад. г., I, 128. Николаев.-Выксенский, Новг. г., II, 750. Николаев.-Высокогорская, Астрах. г., II, 967. Николаев.-Вяжищский или Вяжицкий, Новг. г., II, 979. Николаев.-Галичский, II, 1034. Николаев.-Гдовский, II, 1003. Николаев.-Глуховская, II, 950. Николаев.-Гнилушская, Моск. г., I, 163. Николаев. – Гостинопольский, С. -Петер. г., II, 980. Николаев.-Греч.-Московский, II, 981. Николаев.-Грозовский, Минс. г., 318. Николаев.-Гороховецкий, II, 1006. Николаев. – Добрынская, Тверской г., II, 953. Николаев.-Дудин-Амвросиев, Нижег. г., II, 612. Николаев.-Змиевский, II, 1000. Николаев.-Зубовская, Волог. г., II, 954. Николаев.-Иорданский-Киевский, 982. Николаев.-Казанский, II, 968. Николаев. -Каменные Ограды-Псковский, II, 983. Николаев.-Касимовский, I, 313. Николаев. – Каташинский, Черниг. г., I, 320. Николаев.-Катромский или Катарминский, Волог. г., II, 984. Николаев.-Кезенская, Ниж. г., II, 966. Николаев.-Клабуков Кашинский, II, 985. Николаев.-Климецкий, Олон. г., I, 249. |
| Взгляды раннего Средневековья на природу государства и власти парадоксальны и могут быть до конца поняты лишь в контексте парадокса христианской эсхатологии, раздваивающей мессианский финал истории на «первое» и «второе» пришествие Христа. Уже через первое пришествие человеческая история мыслится преодоленной («Я победил мир» ), снятой и разомкнутой на «эсхатон», принципиально вступившей в «последние времена» — однако лишь «невидимо», вне всякой наглядной очевидности; в эмпирии она продолжает длиться, хотя под сигнатурой конца и в ожидании конца. «ПарауЕ1 то охгра тот) кбоцог) тошои» , praeterit figura huius mundi, «преходит образ мира сего» — именно преходящий, выведенный из тождества себе мир людей осознается как «схима» и «схема», как иносказательная «фигура», как «образ», отличный от первообраза — как аллегория. Промежуток внутренне противоречивого уже–но–еще–не между тайным преодолением мира и явным концом мира, образовавшийся зазор между «невидимым» и «видимым» , между смыслом и фактом — вот идейная предпосылка для репрезентативно–символического представительства христианского автократора как государя «последних времен». Уже Тертуллиан, ненавидевший языческую Римскую империю, верил, что это последний устой человеческой истории, что конец Рима будет концом мира и освободит место для столкновения потусторонних сил. Тем охотнее усматривали в Римской империи заградительную стену против Антихриста и некое эсхатологическое «знамение», когда эта империя стала христианской. Оттон III (983—1002), полувизантиец на троне германских императоров «Римской» империи Запада, особенно серьезно считался с перспективой оказаться последним императором всех времен (в связи с концом первого тысячелетия христианской эры) — и потому в наибольшей степени ощущал себя christomimetes: «мимом», представителем, исполнителем роли Христа. Отсюда контрасты самопревозношения и самоуничижения: придворные художники окружали его церемониально–стилизованный, гиератический, доведенный почти до иероглифа образ атрибутами самого Христа — и он же смиренным жестом слагал знаки власти у ног италийского аскета Нила, как актер, подчеркивающий различие между своей ролью и своей личностью. |
| Положение короля (императора) в И. Ц. определялось формулой «царь и священник» (rex et sacerdos), восходящей к ВЗ (Быт 14. 18; см. в послании папы Льва I Великого к имп. Феодосию II «vobis non solum regium, sed etiam sacerdotalem inesse animum» - Leo Magn. Ep. 24//PL. 54. Col. 735-739). Как «царь» он был верховным сюзереном всех земель империи, имел право жаловать привилегии подданным (привилегия королевской защиты, будучи пожалованной независимым еп-ствам и аббатствам, фактически позволяла императору распоряжаться ими как собственными бенефициями). Как «священник» король был причастным к духовной власти (см. ст. Двух мечей теория ). Согласно одной из коронационных формул X в., император представлялся как посредник между духовенством и народом, подобно тому как Христос стал посредником между Богом и миром (Le Pontifical romano-germanique/Publ. C. Vogel, R. Elze, M. Andrieu. Vol. 1. P. 258-259), и как викарий Христа (vicarius Christi). Право императора назначать епископов и аббатов не оспаривалось: «...лишь короли наши и императоры поставляют на эти должности и по праву стоят во главе прочих своих пастырей» (reges nostri et imperatores… hoc soli ordinant, i meritoque pre caeteris pastoribus suis presunt - Thietmar Merseburgensis. Chronicon. I 26); до правления Генриха II часто предоставляемое имп. привилегиями право свободного выбора аббата оставалось формальностью. С кон. X в. правитель входил в состав соборных капитулов главных еп-ств. Так, Оттон III (983-1002, император с 996) был каноником Ахенской капеллы и, вероятно, членом соборного капитула Хильдесхайма. Его преемник Генрих II был каноником капитулов Бамберга, Страсбурга, Магдебурга, Падерборна и Хильдесхайма. Впосл. участие императора в соборных капитулах основных еп-ств стало обязательным. Положение каноника укрепляло связь правителя с основными кафедрами государства, позволяло королю непосредственно участвовать в избрании епископа, а также давало возможность получать доход от пребенд и бенефициев, полагавшихся члену капитула. |
| Положены хвалитныя стихиры (главные из них – первыя 4), как таковые же стихиры почти всех двунадесятых праздников, на 4-й глас, глас легкой радости (но, конечно, самогласнаго напева), чем они соответствуют последним стихирам вечерни – стиховным; славник положен на частый для заключительных стихир – 6-й глас, а последняя стихира на «И ныне» на родственный этому последнему гласу (основной для него) – 2-й глас, глас очень редкий для заключительных стихир, чем Рождественская служба в музыкальном отношении возвращается к своему началу (стихиры на Господи воззвах 2 гл.), образуя этим свящ. круг бесконечности. Стихиры самогласны 4. Андрея Иерусалимского. Глас 4 Веселитесь 962 , праведные! Небеса, радуйтесь 963 ! Придите в движение 964 , горы – с рождением Христа! Дева сидит 965 , уподобляясь херувимам 966 , нося 967 у груди 968 воплощенное Божие – Слово. Пастухи дивятся 969 Рожденному; волхвы подносят дары Владыке 970 ; ангелы воспевая 971 говорят: непостижимый 972 Господь, слава Тебе. Богородица Дева, родившая Спасителя! Ты упразднила 973 первое 974 проклятие Евы, так как была 975 Матерью благоволения 976 Отца, носив у груди 977 воплощенное Слово Божие. Тайна (эта) не допускает 978 изследования 979 ; верою только все славим ее, восклицая 980 с Тобою 981 и говоря: неизреченный 982 Господь, слава Тебе. Придите, воспоем 983 Мать Спасителя, оказавшуюся 984 и после рождения девою: радуйся, одушевленный Город 985 Царя и Бога, поселившись 986 в котором Христос устроил 987 спасение миру. С Гавриилом воспоем 988 , с пастухами прославим, восклицая 989 : Богородица, умоляй 990 Воплощеннаго из Тебя, чтобы спастись нам. Отец благоволил 991 , Слово стало плотию 992 , и Дева родила вочеловечившагося Бога. Звезда указывает 993 , волхвы поклоняются, пастухи дивятся 994 и творение радуется 995 . Слава , глас 6. Германово Когда (наступило) время 996 Твоего пришествия 997 на землю, была первая перепись 998 вселенной; и Ты тогда восхотел 999 переписать 1000 имена людей, верующих Твоему рождеству; потому – то и был объявлен 1001 такой указ 1002 Кесарем; ибо безначальность 1003 вечнаго 1004 Твоего царства обновилась 1005 рождеством 1006 Твоим; посему и мы приносим Тебе (нечто) более 1007 имущественной 1008 подати 1009 – богатство 1010 православнаго 1011 богословия, как Богу и Спасителю душ наших. |
| Как указывает А. В. Назаренко, союз Руси и Германской империи существовал весь период правления Оттона II (973–983). Обмен посольствами, о котором идет речь в летописи, по его мнению, был осуществлен накануне смерти императора в 983 г. Оттон искал тогда союзника в борьбе с Василием II. В 982 г. он отправился на войну с арабами, захватившими владения Византии на юге Италии. Хотя поход был направлен против врагов Восточной Римской империи, он неминуемо должен был обострить отношения с Василием II. Римскими папами тогда были Бенедикт VII (974–983) и Иоанн XIV (983–984), оба ставленники Оттона. 531 Вполне вероятно, что император попытался обратить «короля Руси», как называли тогда киевских князей, в христианство. После смерти отца Оттон III (980–1002, император с 983) остался ребенком, и правила его мать императрица Феофано, племянница покойного византийского императора Иоанна Цимисхия. В 985 г. на папском престоле утвердился Иоанн XV (985–996). Ситуация первых лет правления Оттона III была слишком сложной, чтобы Феофано могла озаботиться крещением Руси. Обмен посольствами для подтверждения прежнего союза, безусловно, должен был состояться. О поездке «мужей» Владимира в Германию (а не в Рим) сообщается в статье следующего 6495 (987) г. Последним, согласно летописи, приезжает Философ, которого «прислаша грьци». В тексте не сказано, что его послали цари или патриарх. Его безымянность и откровенно литературный характер его проповеди (о Речи Философа см. подробно в следующем разделе) заставляют предположить, что это не воспоминание о конкретном историческом эпизоде, а собирательный образ византийского проповедника. Эпохой подъема византийского миссионерства была первая половина–середина X в. Оно началось еще в IX в., в эпоху Михаила III и Василия I, когда были крещены Русь и Болгария и протекала деятельность свв. Кирилла и Мефодия в Моравии. Однако в отношении Руси в X в. был очевиден определенный скептицизм. 532 Константин Багрянородный написал о крещении русов при императоре Михаиле и патриархе Фотии, но когда крестилась княгиня Ольга, он по непонятным причинам не послал с ней на Русь архиерея. К венграм, которые тогда тоже приняли христианство, он епископа, тем не менее, отправил. 533 Русская княгиня была вынуждена просить епископа в Западной Римской империи. Г. Г. Литаврин полагает, что христианскую проповедь на Руси вели в это время болгары. Едва ли такая инициатива могла сохраниться в эпоху после войн Святослава, когда языческая Русь, пытавшаяся захватить Болгарию, стала ее врагом. 534 |
| Ольга († 969), киевская княгиня, жена князя Игоря; ок. 957 г. приняла христианство – 425 Оман К. A. (Oman), английский византинист – 72 Омар I (Омар ибн аль-Хаттаб, Умар, ок. 591 или 581 – 644), сподвижник Мухаммеда, завоеватель Сирии, Палестины, Египта, основатель Арабского халифата, арабский халиф в 634–644 гг. (второй из четырех праведных халифов) – 288, 289, 315, 320 Омар (сер. IX в.), эмир Мелитины – 371 Омуртаг , болгарский царь в 814–831 гг. – 369, 376 Ориген (ок. 185–253 или 254), выдающийся богослов, экзегет и философ, сочинения которого оказали колоссальное влияние на развитие христианской мысли ранневизантийской эпохи, создатель первой (доникейской) системы христианской догматики; по недоразумению был признан еретиком, объявлен им в эдикте имп. Юстиниана Великого (543 г.) и посмертно анафематствован – 106 Осия (1-я пол IV в.), епископ Кордубский – 107, 109 Осман I (Осман ибн ал- " Аффан), зять Мухаммеда, арабский халиф в 644–656 гг. (третий из четырех праведных халифов) – 288 Острогорский Георгий Александрович (Ostrogorsky, 1902–1976), историк-византинист – 71, 212, 268, 353 Оттон I Великий (912–973), саксонский король в 936–973, германский император в 951–973 гг. – 431, 441 Оттон II Рыжий (955–983), германский император в 973–983 гг. – 412, 432 Оттон III (980–1002), германский император в 983–1002 гг. – 432, 473 Павлов Алексей Степанович (1832–1898), историк греко-римского и церковного права – 333 Павсаний (Павзаний, вторая пол. II в.), греческий путешественник, автор книги «Описание Эллады» – 148 Палладий Еленопольский (ок. 364 – ок. 430), ученик Евагрия Понтийского , историк египетского монашества (сочинение «Лавсаик») – 182 Панченко Борис Амфианович (1872–1920), историк-византинист, секретарь Русского археологического института в Константинополе, после революции служил в киевской ЧК – 298, 328, 329 Папарригопуло К. (PaparrigopuloV, Paparrhegopoulos, Paparigopoulo, 1815–1891), греческий византинист – 57, 58 Пацис (кон. IX – нач. Х в.), византийский юрист – 449 |
|
|
