| «Приидите, поклонимся...» – читает священник, читает прекрасно, нараспев, с лаской в голосе. Он не проповедует, а действительно всей душой молится за весь род людской 597 . Вспоминаются всенощные в Кремлевском Успенском соборе. Лето, ясный вечер, на соборной Ивановской площади душно, а в соборе приятная прохлада. Свет слабо проникает через узкие окна. Ласковый сумрак. Тишина, покой... Певчие Синодального хора сидят в ожидании службы. Но вот на правом клиросе появляется ведущий хоровую службу В. С. Орлов, позднее – Данилин, Голованов, иногда Кастальский. Раскрываются «царские врата» и начинается богослужение по чину Успенского собора. Протодиакон К. В. Розов своим могучим и вместе мягким «бархатным» басом, растекающимся по собору ласковой волной, призывает (но не провозглашает) в до малой октавы: «Восстаните...» Из алтаря слышится очень распевный, кантиленный голос иерея Ермонского (красивый бас-кантанте): «Слава святей...» Вспоминаю динамику «Аминь» в исполнении Синодального хора: начало тр (даже чуть-чуть тише, но не pianissimo); crescendo до mf и чуть- чуть больше, но не forte, и diminuendo. Аккорд пронесся по храму мягко, приветливо, и в diminuendo постепенно растаял, замер как бы в вышине под сводами купола. Проникновенно звучит голос Ермонского, провозглашающего троекратное «Приидите, поклонимся», и хор запел «Благослови, душе» Кастальского. Благослови, душе моя, Господа. Благословен еси, Господи. Первый стих песнопения – запев и припев – введение, подготовка к восприятию развертывающейся картины мироздания. В музыке – призыв к молитвенной сосредоточенности на мысли о значении Творца вселенной. Хоровая фактура проста, «сжата», без особых украшающих или развивающих тему подголосков. Динамика звучания очень сдержанная, скромная, диапазон хора – средний. Тема, греческий роспев, проводится у басов и сопрано в нижнем регистре. В припеве происходит расширение хорового диапазона, появляются украшающие синкопы у альтов и сопрано. Звучание хора уплотняется включением второго тенора. |
| Прямым подтверждением того, что мотивы «заключения» беса и возвращения его на небеса могли объединяться в одном тексте, служит, например, еще одна небольшая поздняя повесть, имеющая в рукописях заглавие «От жития святых отец о некоем преподобнем старце». Некий пустынник, получив полную власть над бесом благодаря «Христову знамению», заставил «лукавого» 30 лет стоять на одной ноге у окна, «и что преподобный ни повелит ему. то и творит бес». В конце концов бес не выдержал и стал умолять старца отпустить его. «И рече преподобный бесу: «Запой мне аггльскую песнь, и аз тя отпущу». И ту стоит гора велика. И рече бесъ к преподобному старцу: «Вэыди со мною на сию гору, и аз тебе запою песнь. Токмо ты от Мене прочь подале отиди, а то мя наша братия растерзают, и тебе от них будет тяжко». И вшед на гору преподобный, и поотдася от беса, и ста одаль. И запев бес агглскую песнь с великою нуждею. И тако много клевретов его притекоша и хотеша его разтерзати. Божиим повелением аггели Господни на небеса взята его за послушание и за то, что он хвалу Христу прннесе. И не отпадша лика стал, но причтенъ бысть ко Христову стаду» (БАН, собр. Семеновского районного отдела НКВД, л. 110 об.–111 об., конец XVIII в.). 1704 При всем сходстве этой легенды со «скитской» к «синайской» повестями они различаются в главном: в повести «о некоем преподобнем старце» отсутствует мотив покаяния беса. Восстановление нечистой силы происходит здесь исключительно по воле старца; добродетелью прощеного беса является не готовность принести покаяние, а «послушание». В свою очередь создатели «скитской» и «синайской» повестей, акцентировав идею покаяния, неизбежно должны были ослабить мотив «заключения» беса, потому что обязательным условием покаяния является свобода выбора: «покаяние бо вольно есть». Важнейшая художественная особенность «скитской» повести – ее притчевая форма. История покаяния беса является, по замыслу автора, «исполнением» евангельской цитаты, приведенной в самом начале текста: «Радость бывает велия на небеси Ангелом о едином грешнице кающемся» ( Лк.16:10 ). |
| Глас восьмой киевского распева с его отраслями совершается в области (до)-ре-ми-фа-соль с тоникой фамажор, господствующим звуком фа и финальным ре, и имеет четыре гласовых строки, из коих три повторяются в продолжении песнопения и одна заключает гласовой напев. Но сверх того напев 8 гл. имеет еще починный вариант первой строки, который в точном его виде не повторяется в середине песнопений. Стихирный запев имеет особую от гласовых строк мелодию, сходную, однако с ними в области звуков и гласовых 1 приметах. Малый знаменный распев совершается в той же области звуков, но с иной тоникой (домажор или ляминор), и в мелодическом движении имеет некоторый особенности. Строка первая – начинательная. Вариант а принадлежит малому знаменному распеву и отличается звуком ми на первом сильном ударении, а не фа и окончанием в песнопении «Господи воззвах» фа, а в самогласной стихире ре, почему вариант этот близко подходит к варианту в киевского распева. Варианты б и в принадлежат киевскому распеву с его отраслями. По замечанию г. Потулова 123 , подтвержденному и пространным Обиходом, первый из них употребляется только в начале песнопений и то, если ударение находится на первом слоге, напр., «Глас Господень» ит. д., в середине же песнопений (после строки 3-й), а равно и в начале, если ударение не на первом слоге, употребляется второй вариант, напр., «Да исправится молитва моя». Но в обычном пении в начале песнопений всегда употребляется вариант б, причем для кратких текстовых строк он сокращается в своем начале, а для пространных с первыми слогами без ударения принимает обычный подъем. Второе сильное ударение первой строки выражается или белой нотой фа с точкой, или соответствующим ей раздробительно- мелодическим движением. У г. Абламского первая строка 8 гл. также необычна в своем построении; именно в ней на первом сильном ударении находится кроме ноты фа еще добавочная белая нота соль, от которой идет быстро целое гармоническое трезвучие вниз до ноты до, а затем интервал кварты до ноты фа, т. е. вообще широкие мелодические скачки, не допускаемые в дневных стихирных напевах знаменного и киевского распева. |
| О еже благосердия ради милости Своея грехов юности и неведения их (его, ея) не помянути, но милостивно здравие им (ему, ей) даровати, Господу. помолимся. О еже не презрети прилежное моление рабов Своих (раба. Своего, рабы Своея), нами ныне молящихся (молящегося, молящейся), но милостивно услышати и Благоуветливу и Человеколюбцу им (ему, ей) быти, Господу помолимся. О еже якоже некогда расслабленнаго словом Божественной Своей благодати недугующих рабов Своих (недугующего раба Своего, недугующую рабу Свою) от одра 9 болезни скоро воздвигнути и здравых (здрава, здраву) сотворити, Господу помолимся. О еже посетити рабов Своих (раба Своего, рабу Свою) посещением Святаго Своего Духа, и исцелити всякий недуг и всякую болезнь в них (в ней, в нем) гнездящуюся, Господу помолимся. О еже милостивно, якоже хананеянку, услышати глас молитвы нас недостойных рабов Своих, к Нему вопиющих, и якоже той дщерь помиловати и исцелити болящих рабов Своих (болящего раба Своего, болящую рабу Свою) (имя рек), Господу помолимся. О избавитися нам: Заступи, спаси, помилуй: Пресвятую, Пречистую: Возглас: Яко Бог милости и щедрот и человеколюбия еси, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь. На Бог Господь: Тропарь, глас 4: Скорый в заступлении един сый, Христе, скорое свыше покажи посещение страждущим рабам Твоим (страждущему рабу Твоему, страждущей рабе Твоей), избави от недуг и горьких болезней; и воздвигни во еже пети Тя и славити непрестанно, молитвами Богородицы, Едине Человеколюбче. (Дважды.) Слава, и ныне. Тойже. Псалом 50. Канон 10 глас 3: Песнь 1 Ирмос: Пресекаемое море: Запев: Милостиве Господи, исцели болящаго раба Твоего (болящих рабов Твоих, болящую рабу Твою). В день печали, нашедшей на нас, к Тебе, Христе Спасе, припадающе, Твоея милости просим: облегчи болезнь рабов Твоих (раба Твоего, рабы Твоей), изреки нам, якоже и сотнику: иди, се здрав есть отрок твой. Милостиве Господи, исцели болящего раба Твоего. Мольбы и моления с воздыханием приносим Тебе, Сыне Божий, и вопием: помилуй нас, воздвигни лежащих (лежащего, лежащую) на одре (или: исцели болящих, болящего, болящую), возглаголи им (ему, ей), яко разслабленному древле: возьми одр твой, отпущаются тебе грехи твои. |
| Господи воззвах – в ирмологе 1709 г. Напев тот же, который нам известен и из Синод. Обихода л.20 под именем киевского, но здесь он мелодичнее, пространнее и украшеннее; изложен на кварту ниже, при том вдвое протяженнейшими нотами. Стихирный запев «Слава и ныне» – знаменного распева и на одной высоте с излагаемыми в Синод. Октоихе, но украшеннее. Богородичен догматик «Всемирную славу» – большого знаменного распева, как и в Синод. Октоихе, но несколько иной редакции. Имеется в ирмологах 1674 и 1709 г., а без сомнения и в ирмологах 1652 и 1700 г., но в этих последних первые листы утрачены. Тот же богородичен, в редакции юго-западной, имеется и в ирм. Головни (л. 41) и в переложениях г. Малашкина (Всенощ. бд. Стр.11). На стиховне, слава и ныне: «Се исполнися Исаино проречение». Распев знаменный, несколько иной редакции, чем изложенный в Синод. Октоихе (л. 6 об.). Имеется в ирмологах 1674 и 1709 г. Тот же напев и в подобной же редакции изложен в ирм. Головни (л. 42) и у Малашкина (ор. 42, стр. 34). Степенны, антифоны 1, 2 и 3; «Внегда скорбети ми» – в ирмол. 1674 и 1709 г. Напев знаменного распева несколько иной редакции и на кварту ниже Синод. Октоиха (л. 7–9), с окончаниями на нижнее ут ниже пятилинейного стана (т.е. на две кварты ниже Лидийской тональности этого гласа). Тот же напев в ирмологе Головни (л. 43) и у Малашкина (ор. 42) с обычными разностями редакции. Ирмосы: «Твоя победительная десница» и проч. Большого знаменного распева, весьма близкой к Син. ирмологу и во всех южно-русских ирмологах почти тождественной редакции, но положены сравнительно с первым на кварту ниже. В ирм. 1652 г. изложены несколько мелодичнее, чем в других ирмологах. Тот же напев и в ирм. Головни (л. 45). У г. Малашкина (стр. 126) изложен неизвестный краткий напев с мелодическими оборотами, напоминающими то старый знаменный распев, то Московско-лаврский, изложенный в «круге обычного пения Москов. епархии» (7, 1, 1881 г.) и частью в ирмологе Троице-Сергиевой Лавры (см. напр. ирмосы в поклонение Креста). В ирм. Головни, сверх того, перед ирмосами 8-ми гласов (л.35–40) положен «канон ирмосен в день преславной победы под Полтавою, июня 27 числа, глас 1-й «Твоя победительная десница» знаменного распева, несколько иной редакции от изложенной наряду ниже. |
| —263— зывается, что под мистикой автор разумеет не чистый плод фантазии и отвлеченности, а лишь иной, тоже «позитивный» опыт, но уже не над объективным, необходимым, а над субъективным, должным, при этом не в плоскости внешнего приспособления (что было бы опять простым возвратом к природному), а в сфере внутреннего религиозно-нравственного самоопределения и подвига, который затем уже будет реализован и во вне; но поскольку он бьет из глубины, неведомых плоскому позитивизму, он обещает и дело более великое, чем простая социальная организация: он стремится ко вселенскому делу. В истории русского самосознания прошлого века эта мечта еще преломлялась обычно сквозь призму национального самосознания в двух формах: – призыв к национальному самопожертвованию во имя блага человечества (Чаадаев, Соловьев) и учение об «окончательном слове великой общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону», «изречь» которое призвана Россия (славянофилы, Гоголь, Достоевский). Тогда формула мистического понимания прогресса в русской литературе прошлого столетия принимает такой вид: от личного религиозно-нравственного подвига, через национально-мессианское сознание, – к спасению всех. Таков запев и схема интересной работы г. Виноградова. Мы не будем следить за тем, как он излагает мысли авторов, расположенных хронологически по указанным рубрикам. Там конечно найдется не мало положений случайных, недостаточно типичных для известного писателя (главы о Герцене и Грановском), обнаружится неравномерное распределение материала (о всех ранних славянофилах сказано меньше, чем об одном Достоевском), полное невнимание к эволюции взглядов на прогресс в пределах одного автора (это особенно приложимо к Вл. Соловьеву, учение которого о прогрессе дано в слишком идеальном срезе, без материализма ранней юности и без предсмертной «повести об антихристе»), но все эти недостатки, легко извинимые крайним обилием материала, безусловно изгладятся, когда автор приступит к переделке своего труда для печати. |
| В древнем акафисте святителю Николаю есть такой запев: «Радуйся, заре, сияющая в нощи греховней блудящим ». В изданиях двадцатого века эту строчку исправили: «в нощи греховней блуждающим », чтобы читатель не услышал слишком «взрослое» значение в безобидном акафистном стихе. «Блудный сын» – это не молодой человек, одержимый похотью, а заблудившееся дитя, потерянный ребенок. Притча о блудном сыне – рассказ о найденыше. Так и недавнее английское издание Библии озаглавило эту притчу «The lost son and the dutiful son» – «потерянный сын и сын, послушный долгу». Западная традиция избрала другой эпитет для «блудного сына» – у англичан это prodigal son, у французов enfant prodigue, оба случая отсылают нас к латинскому prodigus – «расточительный». О том, что младший сын промотал наследство с блудницами, поминает в своей обвинительной речи старший брат. Сама притча говорит только о том, что младший жил распутно – «зон ас о тос» – «живя бездумно, на широкую ногу, разгульно, роскошно». «По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно» (Лк. 15:13). В латинском тексте на месте греческого «зон ас о тос» стоит vivendo luxuriose – «живя роскошно». Слово luxuria нам знакомо и дорого. В память о латинской роскоши мы, например, награждаем «люксом» номера гостиницы или уровень обслуживания. Старый английский перевод называет жизнь младшего сына riotous living – «буйная, бунтарская, мятежная, разгульная жизнь». Младший сын – riot – мятежник и бунтарь. Современный английский перевод постарался максимально понятно передать характер жизни младшего брата на чужбине, назвав этот стиль жизни life of debauchery. Узнали слово «дебош»? Младший сын вдали от дома дебоширил, куролесил, сын-дебошир. У нас есть очень удачные русские слова для называния людей, сбившихся с пути в нравственном смысле: «беспутный», «распутный» или просто «непутевый». Тот, кто утратил свой «путь во тьме долины», и есть заблудившийся, потерянный. Конечно, жизнь распутная и беспутная включает в себя и грехи против тела, но, согласитесь, эти грехи не исчерпывают всего «горизонта падения». Для любящего отца младший сын был потерянным ребенком, для читателя – распутным и разгульным наследником, а вот старший брат решил унизить младшего, сведя его трагедию к банальному блуду. |
| В послевоенное время были написаны и утверждены гимны союзных республик. В них везде были упоминания о роли коммунистической партии, ее вождей В. Ленина и И. Сталина, декларировалась дружба народов. А вот русский народ в каких-то республиканских гимнах упоминался, а в каких то нет. Вот какой ключевой куплет содержался в гимне Украинской ССР, принятом в 1949 г.: Нам всегда в битвах за судьбу народа Был другом и братом русский народ. И Ленин озарил нам путь к свободе, И Сталин ведёт нас к светлым высотам. А вот в принятом в 1945 г. гимне Эстонской ССР упоминания о Руси, а тем более о русском народе не было. Запев звучал следующим образом: Живи, сын Калева — народ наш славный, И стой, отчизна наша, как скала. Сквозь все страдания веков бесправных Отвагу ты и доблесть пронесла. То есть воспевался только эстонский народ. Это после того, как он сформировал в годы Великой Отечественной войны целую дивизию войск Ваффен СС. Но эстонские национал-коммунисты хорошо разбирались в раскладах в коммунистической бюрократии и не собирались уступать свои права на использование символических инструментов кому-либо. Мнение И. Сталина о русском народе и его роли в войне они не сочли нужным принимать во внимание, и это сошло им с рук. В 1946 г. началась работа над созданием гимна РСФСР. Проект музыки к нему предоставили, к примеру, композитор С. Прокофьев и поэт С. Щипачев. Однако развернувшаяся вскоре борьба И. Сталина с возросшим влиянием русских военных и русских национал-коммунистов повлекла за собой сворачивание работы над созданием российского гимна. Последняя версия стихотворения С.Шипачева имела такие два куплета: В грозах окрепла Россия родная Смелый единый взрастила народ. Правдой великой свой путь озаряя К силе и славе вперёд поведёт! Славься, Россия — отчизна свободы! К светлым просторам идем мы вперед! Славься единство свободных народов! Славься великий российский народ! Стихотворный текст уже понижал Русь до России, а русских обозначал, как россиян. Однако даже этот, урезанный в смысловом плане текст показался И. Сталину излишне русско ориентированным, и работы над гимном были приостановлены. |
| гласовые напевы болгарского распева большей частью состоят из пары правильно повторяющихся мелодических строк: предыдущего или повышения и последующего или понижения, каковые строки, со вставкой иногда между ними дополнительных мелодических оборотов, или даже третьей строки (в гл. 4), образуют гласовой мелодический период. Песнопение обыкновенно начинается прямо предыдущим, а оканчивается последующим того же не однократно повторяющегося гласового периода, и только в некоторых гласовых напевах различаются особые строки или варианты начинательные или починные и особые же строки конечные или заключительные. О построении и сочетании предыдущего и последующего члена мелодического периода сказано выше (§11); о начинательных же и конечных строках в песнопениях должно заметить следующее: начинательная строка в песнопении, составляющая его запев или почин, по большей части не имеет особой формы от предыдущая, но только иногда в отличие от него принимает некоторые видоизменения в своей мелодии или варьируется особым от средних строк образом. Так в нижеследующем примере (а) начинательная строка седальна гласа 4 принимает добавочные ноты в своем начале и идет на высших ступенях, чем обыкновенное предыдущее гласового, повторяющегося в песнопении периода, а затем в этой форме уже более не повторяется в песнопении. Почин (б), в смысле особого вступления в гласовую мелодию, встречается весьма редко и при том в кратком виде. Конечной строкой обыкновенно бывает последующее гласового мелодического периода, но иногда строка эта, в отличие от средних, заканчивающих гласовой период, строк, принимает особое свойственное гласу финальное, совершенное или несовершенное окончание, иногда же, сверх того, распространяется и украшается. В редких случаях песнопение и начинается, и оканчивается одним и тем же мотивом. Таковы: песнопение 1 гласа „Достойно есть“ и седален гласа 6 „Гробу отверзту“, которые оканчиваются первой строкой периода. Примеры видоизмененных и распространенных конечных строк можно видеть в нотном приложении и частью в § 11, 4 об украшениях. |
| , прибавляемых или в конце предыдущего, или в начале последующего члена периода. Отношение их к той или другой части периода, впрочем, определяется не столько их мелодическим составом, сколько текстом. Вводные звуки и группы, выпеваемые на конечные слоги и слова предыдущей строки периода относятся к предыдущему и составляют как бы его припев, звуки же и группы с подписью начальных слогов и слов последующей строки естественно считаются дополнением к последующему периода и составляют как бы его строчный запев. Что касается мелодического состава этого рода дополнительных звуков и групп, то из наблюдений ясно, что они существенным своим звуком имеют господствующий звук гласа, по мелодическому же своему движению состоят в буквальном или же варьированном повторении конечных звуков предыдущего, или же начальных звуков последующего и редко имеют более или менее самостоятельное мелодическое движение. Примеры простых дополнений, относящихся а) к предыдущему и б) к последующему мелодического периода: Иногда дополнительная средняя часть периода бывает довольно пространна по тексту и сложна по своему мелодическому составу; но и в этом случай она обыкновенно состоит не из новых мелодических оборотов, а из повторения простых же вводных групп, о которых сказано выше, и потому не может считаться особой средней в мелодическом периоде строкой, а лишь сложной дополнительной частью. Дополнительную среднюю часть более самостоятельную в своем мелодическом составе мы находим лишь в мелодическом периоде 4 гласа, каковую часть, если угодно, можно считать и особой средней строкой периода. Примеры: Дополнительные звуки и их группы в средний самых мелодических строк встречаются весьма редко, причем происходят только в последующем, а не в предыдущем периода. Пример: Применение мелодических строк к тексту через их сокращение, в частности, происходит следующими способами: а) через сокращение предыдущего члена мелодического периода. Оно состоит обыкновенно в выпуске конечных звуков и групп предыдущим с удержанием, однако же существенно необходимого и характеристического его мелодического оборота или члена и в непосредственном переходе к звукам последующего. При том последующее периода, как и последний член основы в строках знаменного распева, сохраняет свою полную форму. В этом случае предыдущее является как бы добавочной частью последующим или его запевом. Примеры а) полной строки, б) строк сокращенных: |
|
|
