| Как-то я спросил десятилетнего мальчика из хорошей церковной семьи: а как ты воспринимаешь Христа? Чувствуешь ли ты Его рядом, чувствуешь ли ты Его любовь – вот как бы, например, Он был твоим лучшим Другом? Мальчик пожал плечами: он не понял, о чём я его спрашиваю. Конечно, религиозное чувство людей, и детей, бывает разной интенсивности; но в деле религиозного воспитания более всего важна не сила, а ориентация религиозного чувства: на внутреннее, на личного Бога, живого Христа, а не на внешнее прежде всего. Что касается последнего, то очень важно, когда в церковной жизни участвует вся семья. Захотели мы, например, причастить ребёнка – мама и папа готовятся, всей семьёй причащаемся. А не так, когда Причастие превращается в какую-то регулярную процедуру типа визита в поликлинику или принятия таблеток, при том, что родители холодны к собственному участию в Евхаристии и других Таинствах Церкви. Итак, если правильно расставить акценты, то духовное и церковное воспитание детей будет совершаться естественно, как сама жизнь, без «натуги», — но только при условии, если этой жизнью обладает семья. Необходимы для гармоничного развития детей также культурное воспитание и социальная адаптация. Существует псевдодуховное мнение, что детей нужно воспитывать исключительно церковно, дабы оградить их от тлетворного влияния мира сего. В рамках этого взгляда светская культура считается излишней и даже вредной, потому что-де, она отвлекает от молитвы и всего церковного; плоды цивилизационного развития общества объявляются чуть ли не сатанизмом, готовящим приход антихриста, и т.д. В связи с этим детям запрещают общаться с нецерковными сверстниками («растлят»), не подпускают их к компьютеру («зомбирует»), и проч. А результат – дети вырастают не приспособленными к жизни, ибо, как ни старайся, а из этого мира никуда не деться; вырастают серыми, необразованными, культурно и интеллектуально неразвитыми. Не найдя своего места в социуме, они часто озлобляются, а иногда обвиняют в своём маргинальном положении Церковь, которая так совершенно не учит. Апостол Павел говорит: всё испытывайте, хорошего держитесь (1 Фесс. 5, 21); всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1 Кор. 6, 12). |
| При этом, конечно, признается и то, что некоторые прозрения бывают от бесов (ДС 19:12), чем только подтверждается справедливость слов ап. Павла о необходимости все испытывать (1 Фесс. 5:21). Также Писание не должно использоваться для прений и демонстрации себя, своих способностей, и состязаний с другими : «Авва Амон Раифский говорил авве Сисою: когда читаю Писание, то помысл внушает мне заботиться о витиеватом слове для состязаний. – В этом нет пользы, сказал ему старец, но лучше в чистоте ума ищи для себя безыскусственной простоты слова» (ДС 471:15). В каких формах происходит изучение Писания? В древности мы не находим примеров группового изучения Писаний в том виде, который практикуется сегодня. Отчасти это связано с тем, что книги дороги, и всегда стоит вопрос: иметь книгу для поучения себя и братии или, продав ее, раздать милостыню (ДС 526:1).. Братья нередко выбирают второе – потому что для них важно не Библия как таковая, а жизнь по Слову Божию. Большинство простых монахов книг не имеют, или имеют частичные списки. Естественно, о сборниках толкований идет речь только в случае огромных общежительных монастырей, где имеются библиотеки. Поэтому мы встречаемся с беседами настоятеля , которые имеют продолжение в последующих обсуждениях братии, т.наз. братских собеседованиях (ДИУ). При этом подчеркивается, что просто так, без благоговения рассуждать о Писании – опасно (ДС 84:2). В древности существуют еще две важные формы работы с Писанием – заучивание текста наизусть и богомыслие . С заучивания наизусть псалмов начинается монашеская жизнь, и без такого изучения Писания человек не может быть монахом, ведь не одежда делает монаха, а внутреннее содержание ума. Некоторые заучивали наизусть и целые книги Нового Завета (ДИУ, 129:166-167). Впрочем, только лишь знанием наизусть это не ограничивается. Богомыслие – вторая специфическая форма работы с Писанием, упоминаемая в это время. Это постоянное обращение к темам чтения, размышление над ними. Предписывалось: в Церковь ли идут или из Церкви, в трапезу или из трапезы, дома ли сидят за работою или работают в пекарне, в саду и в поле, идут ли путем куда, или плывут в лодке, — во всех обстоятельствах,— телом дело делать, а ум занимать каким либо местом Писания. |
| Говоря об авторе книги, переводчик напомнил, что Арндт «подвергался гонениям от своих, потому что призывал жить по-христиански», тогда как его единоверцы-оппоненты считали самым важным формальное соблюдение правоверия: «главное – держаться «чистого учения», а живи как хочешь». Арндт же настаивал на том, что просто исповедовать «чистую веру» недостаточно, главное – воплощать ее в жизнь. Его позиция – это поворот к внутренней христианской жизни, соблюдение этических норм и творение добрых дел, диктуемых Священным Писанием. Автор нового перевода Арндта проводил презентацию в жанре диалога с читателями. Один из православных священников отметил, что книга Арндта представляет не только исторический интерес; она, несомненно, «полезная и объективно необходимая», но как православному читателю воспринимать это произведение, которое «исходит из иноконфессионального источника»? «Все испытывайте, доброго держитесь» (1 Фесс. 5, 21) – этот совет апостола Павла вполне позволяет читать Арндта, «даже не выходя за рамки православных ограничений», считает игумен. Православному читателю можно напомнить также, что это чтение «освящено опытом русских святых, которые ценили Арндта». Подход самого о. Петра таков: «Лично я не считаю вредоносными иноконфессиональные источники. Святитель Филарет Московский говорил, что ни одну Церковь, исповедующую Христа Богом, он не дерзнет назвать не Христовой. Я придерживаюсь той же точки зрения». На вопрос о возможной «протестантской ущербности» богословия Арндта переводчик ответил, что такие представления возникают «просто от недостатка информации». Более того, для православных сочинение Арндта, акцентирующего внимание на внутренней духовной жизни, может быть не только «не опасно», но «особенно близко», т.к. именно православие «хорошо тем, что в нем оставлено большее пространство свободы…, минимум догматизации предоставляет свободу личности», полагает о. Петр. Он привел слова Патриарха Тихона: «Православие тем и хорошо, что оно широко». Не стоит противопоставлять святоотеческое наследие и богословие Арндта – на 95% у них «единый подход к толкованию Священного Писания», продолжил переводчик. «Идеологизация подходов к Священному Писанию, представление о том, что Церковь – это монолит, залитый бетоном, в корне неверно, потому что Церковь – это живой организм, и Дух, как известно, дышит где хочет», – сказал он. |
| Необходимо, однако ж, заметить, что очищение человека от грехов в акте оправдания не то означает, что будто в оправданном не осталось никакого следа прежних его греховных склонностей и привычек. «В искушении никто не говори, – учит ап. Иаков уже оправданных, – Бог меня искушает; потому что Бог не искушается злом, и Сам не искушает никого. Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью. Похоть же, зачавши, рождает грех; а сделанный грех рождает смерть» ( Иак. 1: 13–15 ). Зло, следовательно, продолжает жить в душе оправданного, готово всегда помимо его воли возникнуть в сознании, обратить на себя ее внимание и, если можно, привлечь ее на свою сторону. Поэтому отнюдь нельзя ручаться за то, чтобы в оправданном вполне достаточно было энергии к непременной победе над живущим в нем, хотя бы уже ослабленным, злом. Оправдывающую благодать таинства крещения ап. Павел не напрасно называет «начатком Духа» ( Рим.8: 23 ), то есть только еще началом спасения. Крещеные только еще начинают духовную жизнь, только выступают на борьбу со злом, еще не являясь непременными победителями. В этом смысле Св. Григорий Нисский говорит о «приявшем баню пакибытия», что он «подобен молодому воину, только что внесенному в воинские списки, но еще ничего не выказавшему воинственного или мужественного» 807 . Хотя для всякого воина необходимы физические силы, однако ни один воин не обходится без вооружения. И кто же отправит воина на войну, не вооружив его? Так и Господь не оставляет духовного воина с одними естественными силами, но дает ему и благодатное вооружение, тотчас же по выступлении его на борьбу со злом, то есть тотчас же после крещения, в таинстве миропомазания по уставу православной Церкви непосредственно следующим за крещением. Крещение, сообщая крещенным оправдание, по выражению преосвящ. Феофана, «делает только способными к принятию дара и достойными того» 808 ; самый же дар Духа Святаго, помогающий им преуспевать в духовной жизни, подается в таинстве миропомазания 809 . Теперь в естественную жизнь человека вводится, значит, новое сверхъестественное начало, «семя Божие» ( 1Ин.3: 9 ), которое сеется на почве природных сил его; теперь с этими силами человека соединяется сила Самого Бога, укрепляющая слабую волю оправданного для искоренения прежде созданных им в себе злых качеств, и возводящая его на высшую ступень нравственного совершенства. Вот почему оправдание человека не совершается в православной Церкви без освящения ( γιασμς) его, то есть без сообщения ему даров Св. Духа, вполне достаточных к полному осуществлению воли Божией и к искоренению всех гнездящихся в нем злых предрасположений несмотря на его оправдание перед Богом (1 Фесс. 5: 23; Ефес. 5: 26 . Ср. Деян.2: 38 ; Филип. 2: 13 ; Евр. 13: 20–21 ; 1Петр. 5: 10 ). |
| 1) «Источник знания»; 2) «Книжечка о правом образе мышления»; 3) «О Св. Троице»; 4) «О трисвятой песни»; 5) «Элементарное введение в догматы ». Полемические сочинения: 1) «Против отвергающих святых иконы»; 2) «Против дарейского яковитского епископа» или обычно: «Против яковитов»; 3) «Диалог против манихеев»; 4) «Прение между сарацином и христианином»; 5) «О драконах и ведьмах»; 6) О сложной природе»; 7) «О двух волях во Христе»; 8) «Против ереси несториан»; 9) «Прение Иоанна православного с манихеем»; 10) «О вере против несториан». Аскетические сочинения: 1) «О святых постах»; 2) «О восьми духах злобы»; 3) «О добродетелях и пороках». Гомилии: св. И. Дамаскин оставил несколько проповедей, как-то: на Преображение Господне, об усохшей смоковнике, на великую субботу, праздник Благовещения (две очень сомнительные по своей подлинности гомилии), и на успение Богородицы (три, несомненно, подлинные гомилии). Песнопения: Пасхальная служба; каноны на Рождество Христово, на Богоявление, на Вознесение Господне и другие; Осьмигласник. Особое место среди творений Иоанна Дамаскина занимают его «Священные параллели» -сличение изречений Писания об истинах веры и благочестия с изречениями отцов и учителей Церкви. Остановимся подробнее на важнейших в догматическом отношении творениях Иоанна Дамаскина , следуя порядку расположения их в Патрологии Миня. Источник знания Это главное и наиболее известное творение св. Иоанна Дамаскина , посвященное им его сводному брату, Косьме маюмскому, разделяется на три части: 1) «Философские главы» 2) «О ересях вкратце» 3) «Точное изложение православные веры» I. Философские главы, обычно называемые Диалектикой, фактически же заключающие в себе аристотелевскую логику и онтологию, по замыслу автора, должны были служить философской пропедевтикой в изложение основных догматов христианства. В первой главе этого творения св. Иоанн Дамаскин пишет: «Так как апостол говорит: вся же искушающе добрая держите (1 Фесс. V, 21), будем исследовать также и учения языческих мудрецов. Может быть, и у них мы найдем что-либо пригодное и приобретем что-либо душеполезное; ибо всякий художник нуждается в некоторых инструментах к совершению устрояемого. И царице свойственно пользоваться услугами служанок. Поэтому мы позаимствуем такие учения, которые являются служителями истины, но отвергнем нечестие, жестоко владевшее ими и не воспользуемся дурно хорошим и не употребим искусства доказательств для обольщения простецов. Хотя истина и не нуждается в разнообразных доказательствах, тем не менее мы воспользуемся ими для опровержения нечестивых противников и лжеименного знания. |
| В словоупотреблении Нового Завета, Призвавший есть обыкновенно Отец (ср. Римл. 8:29-30; 1 Кор. 1:9; Гал. 1:6; 1 Фесс, 2:12; а также 1 Петр. 1и др.). Но, если апостол Петр и придерживается общего словоупотребления Нового Завета, то в ст. 8 гносис распространяется на Господа нашего Иисуса Христа; надо думать, в Его Божественном достоинстве (ср. стт. 1—2). Это показывает, что в Павлов термин гносис ап. Петр влагает и Павлово содержание. Но ударение лежит на практической стороне христианской жизни. Познание Призвавшего есть исходная точка лествичного восхождения в добре (стт. 5—7). Начало восхождения есть вера, которая и приводит, через промежуточные ступени отдельных христианских добродетелей, к любви. В русском переводе стт. 5—6 слово «рассудительность» соответствует греческому слову «знание». В употреблении этого слова слышится полемика против гностицизма. «Знанию» лжеучителей, «лжеименному», по определению ап. Павла (1 Тим. 6:20), ап. Петр противополагает истинное знание и отводит ему место в сфере практической жизни, в ряду христианских добродетелей. Конечная цель восхождения есть обожение (ст. 4). Она достигается в эсхатологическом пределе (ср. ст. 11). Свои наставления ап. Петр строит (1:12—21), как напоминание читателям уже известного им учения (ст. 12). Мы опять обращаемся мыслью к служению ап. Павла. Ап. Петра побуждает к этому напоминанию сознание предсмертного долга (стт. 13—15). Его проповедь есть свидетельство очевидца: в ст. 16—18 он ссылается на Преображение Господне, когда ему дано было видеть величие Христово. Этот отрывок есть единственное вне-евангельское свидетельство о Преображении, почему и избрала Православная Церковь 2 Петр. 1:10-19 в качестве Апостольского чтения на Литургии этого праздника. Но проповедь ап. Петра — не только свидетельство очевидца. Она опирается и на пророческое слово. Пророческое слово восходит к действованию Духа Святого. Наряду с 2 Тим. 3:16, ст. 21 есть новозаветное свидетельство о богодухновенности Ветхого Завета. Но пророчество требует толкования. |
| Тем нужнее был для Диоскора такой человек, как Макарий антеопольский, этот – по выражению Ревилью – „остаток стародавних лет, свидетель времен героических“. В руках Диоскора он мог сделаться опасным наступательным оружием против „врагов“ монофизитства и довольно надежным обеспечением преданности верхнего Египта александрийскому патриарху. Человек, вышедший из того слоя туземного населения, которого даже и слабым образом не коснулась рука иноземной „ионийской“ культуры 150 , близкий друг Шенути 151 , маститого 118-летнего старца, замечательнейшего коптского писателя и величайшего верхнеегипетского подвижника своего времени, чтимого в народе за пророка 152 , и сам имевший репутацию вдохновенного прозорливца 153 , Макарий был авторитетной духовной силой Фиваиды. Натура не от мира сего, в нищенски убогой одежде аскета 154 , бессребреник 155 , смотревший на мир полными слез глазами и ничего в нем не видевший, кроме пороков и преступлений 156 , человек не созданный для практической деятельности даже грозного обличителя, для которой не существует правило „non bis in idem“ 157 , Макарий был весь замкнут в себе, жил своим внутренним миром, восторгался до экстатических видений 158 . Плохой наблюдатель окружающей действительности, он или видел людей такими, какими они рисовались в его воображении, или слепо отдавался первому овладевшему им от вне навеянному представлению и упорно держался своих предрассудочных суждений. Для него и Диоскор был „человеком Божиим“ 159 (да и мог ли благочестивый аскет иными глазами смотреть на кафедру св. Марка и – следовательно – и на ее наличного представителя?). Никогда не видав Маркиана, он уверен, что сердце этого государя до последней фибры заражено еретичеством 160 . Ни мало не знакомый лично с теми, с которыми ему придется встретиться на соборе, Макарий уже смотрит на них как на „врагов“, он „знает“, что от них он услышит хулы на Христа 161 . Очевидно точка зрения Диоскора и разбойничьего собора сделалась собственной точкой зрения Макария: с доверчивостью ребенка, забывая о своем пастырском и христианском долге „все испытывать“ (1 Фесс. 5, 21) и „не всякому духу веровать“ (1 Иоанн. 4, 1), принял он сообщение Ефесского сборища – ведь в его титуле стояло священное название „святого и вселенского собора“, – чтобы держаться только этого предубеждения с упорством и ослеплением фанатика и не верить ничем другому. Один панопольский монах предрек Макарию смерть мученика 162 , и это слово ударило как раз в тон собственного настроения престарелого епископа. Человек крайностей, он неудержимо охвачен был знойным пламенем жажды мученичества, какая, кажется, могла разгораться только в этих страстных даже и в само умерщвлении африканских натурах 163 . Мысль о мученичестве услаждала Макария днем, не отходила от него и в часы ночного покоя 164 . Такой человек конечно не побоится ни мечей, ни копий 165 и, направляемый дерзкою рукою, ни перед чем не остановится, ни даже пред оскорблением величества. |
| Апостол Павел, обращаясь с посланием к Солунским христианам, призывает их, испытывая все возможное, держаться исключительно доброго (ср.: 1 Фесс. 5, 21). Следуя этому мудрому не только в духовном, но и в житейском отношении совету, сегодня необходимо с особой внимательностью рассмотреть и оценить процессы, происходящие в области образования и воспитания и выработать наиболее эффективные методы взаимодействия школы и Церкви для решения наиболее острых вопросов современности. Вполне очевидно, что прочная и целостная структура, каковой, без сомнения, призвана стать образовательно-воспитательная система, не может быть выстроена на непрочном фундаменте, лишенном глубокой и взаимопроникающей связи с исторической, культурной и духовной почвой, на которой возрастало величие русского народа. Наиболее ярким отражением памяти наших современников о великих событиях прошлого стало торжественное празднование в минувшем году ряда исторических юбилеев, явивших неразрывную внутреннюю связь многих поколений россиян и нашедшее живой отклик у широкого круга общественности. Наиболее значимыми датами этого ряда стали юбилейные торжества в честь 60-летия Победы в Великой Отечественной войне, 625-летия Куликовского сражения, 300-летия просвещения Камчатки светом Православия, первое празднование Дня народного единства. Масштаб и резонанс прошедших мероприятий с очевидностью продемонстрировал, что исторический опыт и героическое прошлое нашего Отечества положительно воспринимаются молодым поколением россиян, и это должно послужить добрым основанием для созидания нашего общего будущего. В то же время, выработка новых стратегий образования и воспитания, учитывающих необходимость перестройки системы ценностей — это сегодня, пожалуй, наиболее сложная, но и наиболее важная задача. Она не достаточно осмыслена, и поэтому существенна сама ее постановка, требующая критического анализа уже привычных и наработанных подходов. При этом мы должны помнить, что наша страна уже проходила через соблазны построения «нового мира». Творцы светлого будущего уже обещали нашему народу, что «мы наш новый мир построим», — всем нам хорошо известен печальный итог этого строительства. Поэтому на очередном этапе своего исторического бытия мы ни в коем случае не должны повторять этих ошибок. Совершенно очевидно, что нельзя найти или изобрести какие-то принципиально новые ценности бытия, отличные от тех, которые были положены в основу плодотворного развития нашей страны с момента ее возникновения. В то же самое время обществу необходимо проникнуться идеей духовного обновления жизни, к которому и призывает Православная Церковь. |
| Народ греческий напр. выработал такие формы мысли и языка, при посредстве которых получалась полная возможность ясного и отчетливого выражения истин евангельских. Когда наступило исполнение времен, пришел на землю Христос Спаситель и совершил искупление грешного человечества, принеся удовлетворение за его грехи 140 . Это учение о жертвенно-удовлетворяющем значении смерти Иисуса Христа, по взгляду богословов рассматриваемой нами церкви, с такою обстоятельностью раскрывается в христианском откровении, что оно по всей справедливости может быть считаемо основным догматом христианской религии. На удовлетворяющее значение личности Иисуса Христа напр., по их мнению, указывает Ветхий Завет , особенно в лице пророков ( Ис. 53:4–6; 10–12 ; Захар. 13:7–9 ; Пс. 21 и мн. др.). На тоже указывает и Новый Завет в лице напр. Иоанна Крестителя ( Иоан. 1, 29, 36 ) и апостолов, напр. ап. Павла ( Деян. 20:28 ; Римл. 3:24–25 ; 1Кор. 15:3 ; Гал. 3:13 ; Еф. 1:7; 2:16; 1 Фесс. 5:9–10), ап. Петра ( 1Петр. 1:19; 2:21–24; 3:18 ), ап. Иоанна ( 1Иоан. 1:7; 3:16; 5:10 ) и пр. Приступая к детальному раскрытию учения об искуплении человечества Иисусом Христом, представители американско-епископальной церкви прежде всего задаются решением двух вопросов: во 1-х почему Боговоплощение, как первое звено в акте искупления, было совершено Второю Ипостасью Св. Троицы, т. е. Сыном Божиим, и во 2-х состоялось ли бы оно в том случае, если бы греха не было? Положительное решение первого из указанных вопросов, по взгляду богословов рассматриваемой нами церкви, можно объяснить таким образом. Боговоплощение Второй Ипостаси Св. Троицы вызывалось прежде всего самым, так сказать, характером этой Ипостаси. Именно второй Ипостаси Св. Троицы всего естественнее было воплотиться потому, что Сын Божий есть Божественное Слово и образ Божеской сущности. Его назначением служит посредничество между Богом и тварью. Второй Ипостаси Св. Троицы далее всего естественнее было воплотиться и в силу тех отношений, какие существовали и существуют между человеческою природою и Сыном Божиим, ибо человеческая природа была, как известно, создана по образу Божию, следовательно и восприять ее всего естественнее было второй Ипостаси Св. |
| Митрополит Антоний Сурожский в своих выступлениях по радио как-то рассказывал, что однажды, идя на Всенощную, он зашёл по пути в семью богослова Владимира Лосского и увидел, что тот не берет детей в храм. На недоуменный вопрос владыки Владимир Николаевич ответил: «Они всю прошедшую неделю вели себя недостойно, и поэтому на богослужение не пойдут». Если мы хотим, чтобы хождение в церковь было радостным событием, нельзя не учитывать психологию ребенка, ведь они и церковную реальность воспринимают непосредственно, по-детски. Они не могут долго и сосредоточенно стоять на одном месте, они не в состоянии осмысленно воспринимать богослужение, поэтому жесткие требования и постоянные замечания, одергивания и внушения к хорошему итогу не приведут. Праздника в посещении храма не получится. Желаете, например, причастить ребёнка? Готовьтесь к причастию всей семьей. Иначе это великое и главное Таинство превратится в процедуру, похожую на визит к врачу, где больные уколы и горькие таблетки. По собственному опыту знаю и часто вижу, как криком кричат и не желают подходить к Чаше уже довольно взрослые дети, если я служу в белом облачении. И немудрено. У ребенка ассоциация именно с больницей, да и в храм его привели лишь потому, чтобы что-то вылечить или от чего-то отучить. Есть еще одна составляющая, которая делает возможным доброе сочетание в наших детях светского и духовного, помогает им в учебе, развивает их ум, дает способность адекватно мыслить, принимать правильные решения и быть действительно нравственным человеком. Надо самим знать и донести своим детям, что начало нашей культуры, все ее высшие достижения неотделимы от православия, от Бога. Невозможно правильно воспринять нашу веру, нашу историю, письменность, искусство, архитектуру, будучи культурно неподготовленным человеком. Детям необходимо понимать, что каждый из них талантлив, и таланты эти возможно преумножить, если в их жизни будут сочетаться и личное усердие (учеба), и духовное начало. Скрыться от грехов современного мира не удастся, а вот научить ребенка разбираться, что такое хорошо и что такое плохо, вполне возможно. Особенно если будет опора на слова апостольские: всё испытывайте, хорошего держитесь (1 Фесс. 5:21). |
|
|
