| В 1947 г. вновь появляется и стремление оживить практически свернутую атеистическую пропаганду. До И. Сталина доходили сведения, что среди партийных кадров некоторая часть критикует «забвение ВКП(б) необходимости решительной антирелигиозной борьбы». Вождь не мог полностью игнорировать такие настроения. Выдвинув в 1947 г. на пост секретаря ЦК М. А. Суслова, он посоветовал ему «не забывать об атеистической пропаганде среди народа», в то же время отметив, что этот вопрос сейчас не самый главный. В июле 1947 г. было создано «Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний», естественно, на основе материализма. Секретариат ЦК ВКП(б) в октябре на закрытом заседании обсудил состояние отношений правительства с Церковью и пришел к выводу, что их надо развивать, не переоценивая перспективы последней и без излишне настойчивой опеки ее 940 . Эти симптомы предвещали, скорее, изменение всего положения Московской Патриархии. В 1948 г. в количественном отношении она достигла пика своего развития за послевоенное время. На 1 января в стране насчитывалось 14 329 православных храмов. На регистрации у Совета по делам РПЦ числилось 13 104 священника и диакона, 70 архиереев, причем 46% из них ранее подвергались арестам. В двух Духовных Академиях и 8 семинариях обучалось 562 человека. Количество монастырей за 1946–1947 гг. сократилось с 104 до 85, в них имелось 4632 насельника. Небольшой рост продолжался до 1949 г. В марте 1948 г. было получено разрешение на открытие еще 27 храмов, кроме того, в Православие продолжали переходить униатские приходы. Таким образом, к 1 января 1949 г. число храмов достигло 14 447, а количество духовенства к 1 июля – 13483. Цифры, которые сообщались мировой общественности, с 1944 г. значительно завышались – до 22 или даже до 26 тыс. приходов. Однако, учитывая нелегальные молельные дома, они, возможно, фактически не слишком отличались от реальных 941 . Перелом в государственно-церковных отношениях, который произошел во второй половине 1948 г., был вызван целым комплексом различных причин. Прежде всего, повлияло изменение международного положения СССР, о чем рассказывалось в предыдущей главе. Существовала и другая группа факторов: переключение внимания И. Сталина к новому витку внутриполитической борьбы, чисток и репрессий, уже отмечавшиеся уступки части партийного аппарата, не одобрявшей послаблений Церкви, некоторые кадровые перестановки и т. п. Вновь заработала полным ходом «машина устрашения». Власти попытались обуздать выпущенные в годы войны духовные силы: национального, личностного самосознания, религиозного жизнеощущения. Политика ограничения свободы совести не могла не коснуться Церкви, которую, несмотря на все стремления, не удалось превратить в элемент тоталитарной системы. Раздражение чиновников государственного аппарата вызывало и постоянное настойчивое стремление руководящих деятелей Патриархии расширить сферу ее влияния, явно переходящее в их (чиновников) представлении рамки дозволенного. |
| В целом, лагерные суды относились к делам об отказах и членовредительстве с большой строгостью. «Отказы от работы и членовредительства имеют довольно широкое распространение в системе ГУЛАГа МВД СССР (...) Эти преступления разлагают лагерную дисциплину и наносят большой вред производственной работе лагерей и колоний МВД» 874 , – говорилось в одном из докладов Управления лагерными судами за 1947 г. Серьезную озабоченность у служителей лагерной Фемиды вызывал также рост количества дел о хищениях и растратах. В 1945 г. такие дела составили 14,5% от общей численности поступивших дел. После выхода 4 июня 1947 г. Указа «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» их доля увеличилась до 24%. В 1948 г. лагерные суды рассмотрели 5519 дел по этому указу. Многие судебные процессы носили показательный характер, они проходили непосредственно в лагерных подразделениях по месту совершения преступлений. Приговоры публиковались в лагерной печати. В 1948 г. лагерные суды признали виновным в хищении государственного и общественного имущества 6471 человека, из них 4947 заключенных (76,4%), 1226 вольнонаемных (19%), 298 военнослужащих (4,6%); оправдали 507 человек (7,2% к числу привлеченных), в отношении 58 человек дела производством прекратили. Карательная практика лагерных судов по этой категории дел, как того требовало высшее партийное руководство, была очень суровой. Наказание в виде лишения свободы на срок свыше пяти лет получили почти 97% осужденных. Хищения в ГУЛАГе, как и на воле, часто совершались по принципу, «что охраняем, то и имеем». Не секрет, что к работе с материальными ценностями в ГУЛАГе допускались только «социально-близкие» заключенные, т.е. все те же воры, грабители, расхитители. Классическим примером хищения государственной собственности в условиях лагеря может служить следующий факт. Изложим его словами судебного дела: «На хлебопекарне Верхотурского лагпункта (Севураллаг) группа заключенных, работавших в пекарне, систематически в 1948 г. расхищала хлеб, за счет увеличения припека, и растительное масло, получаемое для подмазки хлебных форм, заменяя его олифой. Ущерб, нанесенный государству, составил 1377 рублей» 875 . Здесь следует заметить, что, несмотря на типичность такого вида воровства, сам факт возбуждения подобного уголовного дела совсем нетипичен. Обычно уголовникам, хозяйничавшим в пекарнях и хлеборезках, все сходило с рук. Заметим также, что в судебном деле ничего не говорилось об ущербе, нанесенном здоровью тех заключенных, которые ели хлеб, испеченный на олифе. |
| После окончания войны Комитет собирался в Женеве и в БакХилсе (США) в 1946 и 1947 гг. соответственно. В сентябре 1946 г. открывается Экуменический институт Шато де Боссе (Швейцария), в котором начинают получать необходимую подготовку сторонники экуменического движения. К началу 1948 г. 90 Церквей выразили желание присоединиться к ВСЦ. В августе 1946 г. в Кембридже состоялась конференция религиозных деятелей, ответственных за международные отношения, на которой была сформирована «Комиссия церквей по международным делам», вошедшая в ВСЦ на его первой Ассамблеи 1948 г. Директором Комиссии стал д-р Фредерик Нольде (1899–1972). Сложным вопросом стал статус Церквей в Германии. В октябре 1945 г. делегация ВСЦ встретилась в Штутгарте с недавно образовавшимся «Советом Евангелистических Церквей Германии» (Council of the Evangelical Church of Germany). На встрече все сомнения насчет немцев были развеяны «Штутгартской Декларацией», в которой представители немецких Церквей признали общую вину германского народа в войне. Они также заявили о готовности начать церковную жизнь заново и выразили желание участвовать в новом экуменическом содружестве. Первая Ассамблея ВСЦ собралась в Амстердаме 22 августа 1948 г. На ней присутствовало 147 Церквей из 44 стран, общее количество официальных делегатов составило 351 человек . Тема первой Ассамблеи была связана с окончившейся войной: «Человеческий беспорядок и Божественный замысел». Генеральным секретарем ВСЦ стал занимавший аналогичный пост в предварительном Комитете д-р Виссер’т Хоофт. Он также стал одним из пяти сопредседателей Совета. Помимо него ими стали: архиепископ Кентерберийский У. Темпл, президент Федерации протестантских церквей Франции д-р Марк Бэгнер, Константинопольский экзарх митрополит Фиатирский Германос и представитель Студенческих христианских движений и Методистской Епископальной церкви США д-р Дж. Мотт. 23 августа председатель временного и административного комитетов ВСЦ д-р Марк Бэгнер зачитал резолюцию о том, что «Формирование Всемирного Совета Церквей официально задекларировано и таким образом завершено». Принятое «Положение о Всемирном Совете Церквей» установило следующие начала и задачи: |
| Лит.: Малющкович В., прот. Вечная память почившим: архим. Арсений (Шиловский). ЖМП. 1970. 3. Арсеньев Николай Сергеевич (16.5.1888, Стокгольм 18.12.1977, Си-Клифф, Нью-Йорк, США), профессор богословия.. Сын дипломата. Окончил историко-филологический факультет Московского университета (1910) и оставлен профессорским стипендиатом, доцент Московского университета по кафедре западно-европейской литературы (1914), профессор Саратовского университета по кафедре сравнительной истории религий (19191920) эмигрировал в Варшаву (апрель 1920), а оттуда в Берлин (ноябрь 1920), преподаватель русской литературы в Кенигсбергском университете (19211924), профессор (19241944), доктор философии (1924), член Братства Св. Софии (1924), профессор догматического богословия Православного богословского факультета Варшавского университета (19261938), переселился в Париж (май 1945), профессор Парижского православного института Св. Дионисия (1945-948), уехал в США (1948), профессор Св.-Владимировской Духовной семинарии в Нью-Йорке (1948), преподавал в качестве приглашенного профессора в Боннском, Венском, Грацком и Мюнхенском университетах, председатель Русской академической группы в США (19701977), активный деятель экуменического движения. Соч.: Жажда подлинного бытия. Берлин, 1922 О современном положении христианства. Варшава, 1927 О литургии и таинстве Евхаристии. П., 1928 Православие, католичество и протестантизм. П., 1930 (2-е изд. 1950) Из жизни Духа. Варшава, 1935 Из русской культурной и творческой традиции. Франкфурт, 1958 (2-е изд. Л., 1984) Преображение мира и жизни. Н.-Й., 1959 О жизни преизбыточествующей. Брюссель, 1966 О Достоевском. Брюссель, 1972; Единый поток жизни. Брюссель, 1973 О красоте в мире. Мадрид, 1974 Die Urchristliche Realismus: In 2 В. Kassel. 19331935 We Beheld His Glory. L., 1937; The Holy Moscow. I., 1940 La piété russe. Neuchtel, 1963; Die Geistigen Schicksalz des Russischen Volkes. Graz, 1966; Revelation of Life Eternal. 1973. Лит.: Валуев И. Памяти ушедших. Проф. Н.С. Арсеньев. Новый Журнал. 1978. 131 |
| Скандальные истории, связанные со священническими разъездами, случались и в восточных районах страны. В феврале 1949 г. в поселке Унгун Ленинского района Еврейской автономной области священник Скоробогатский, незаконно проехав из Хабаровска в приграничную зону, за три дня крестил около 200 детей. Были крещены дети почти всех жителей поселка, в том числе дети всех коммунистов, имевших детей. Крестить детей приезжали и приходили жители ближайших сел и поселков, а также военнослужащие близлежащей воинской части. До приезда в Унгун священник останавливался на станции Бирофельд, где крестил детей в течение двух дней. Произошедшее стало предметом разбирательства Хабаровского крайкома партии и обкома ВКП(б) Еврейской автономной области. Причем было отмечено, что «аналогичные факты имели место в Облученском районе Еврейской автономной области и в Вяземском районе Хабаровского края» 548 . Вынужденный в 1944–1945 гг. под давлением Совета по делам Русской Православной Церкви ограничить в ранее оккупированных областях обслуживание нескольких приходов одним священником, епископат Русской Церкви сопротивлялся окончательному сворачиванию этой практики. Назначенному в 1945 г. епископом Чкаловским (Оренбургским) Мануилу (Лемешевскому) удалось сохранить действующих разъездных священников вплоть до своего ареста осенью 1948 г. 549 . В конце войны некоторые епископы (например, Винницкий) еще давали священникам назначения «по совместительству на два-три прихода», что вызывало резкое противодействие уполномоченных Совета 550 . Тогда священноначалие Русской Церкви пошло другим путем и в 1947 г. попыталось легализовать священнические разъезды в неподвергавшихся оккупации областях, начав с Сибири. 12–16 мая Синод на своей сессии заслушал доклад Миссионерского совета «О распространении сектантства и о мерах, рекомендуемых для борьбы с ним» и принял решение просить правительство «о дозволении в Сибирских епархиях иметь разъездных священников» 551 . Эта просьба не нашла понимания у руководства Совета по делам Русской Православной Церкви. В июне 1948 г. оно предупредило уполномоченных, что они не должны допускать введения при епархиальных управлениях и в приходах разъездных священников. Во избежание этого уполномоченным Совета следовало получить от правящего архиерея утвержденный им штат священников по каждому приходу и регистрировать священников только в пределах этого штата 552 . И все же в феврале 1949 г. на своей очередной сессии Священный Синод снова вернулся к этому вопросу. Теперь речь шла о введении института разъездных священников во всех епархиях Русской Церкви. В обоих постановлениях Синода отмечалось, что разъезды священников – вынужденная мера и «открытие большего количества приходских храмов, где есть нужда» – лучший способ «борьбы против сектантства» и «самочинных совершителей церковных служб и треб». Однако, говорилось в решении Синода 1949 г., в отсутствие действующих церквей регистрация разъездных священников, |
| с 16.11.34 – нач. 2 отделения ГУЛАГа; с 17.08.35 – нач. УРО ГУЛАГа; с 28.01.37-пом. нач. ГУЛАГа; 28 .09.37 – откомандирован в Наркомат связи СССР; Спецзвания: с 07.09.36 – лейтенант гб; с 04.05.37 – ст. лейтенант гб. Награды: орден Красной Звезды (за строительство канала «Москва – Волга»). Осужден Военным трибуналом войск НКВД Московского округа к ВМН – 09.04.39; 31.08.39 ЛВС СССР заменил ВМН на 25 лет ИТЛ; умер в УСВИТЛ МВД – 06.09.48; реабилитирован – 06.08.55. ЗАВГОРОДНИЙ Георгий Степанович (1903–1976 гг.), уроженец станции Кореновской Краснодарского края, русский, чекстаж с 1921г., партстаж с 1926г., образование – 5 классов реального училища; с 1920 г. – инструктор-ревизор отдела карточной системы (г. Краснодар); с 1921 г. – младший делопроизводитель, политконтролер окружного отдела ОГПУ (г. Краснодар); с 1924 г. – помощник уполномоченного ОО ОГПУ Кубанского окротдела (г. Краснодар); с 1928 г. – уполномоченный ОО ОГПУ Донецкого окротдела (г. Ростов-на-Дону); с 1930 г. – уполномоченный ОО, уполномоченный СПО ПП ОГПУ Озверо-Кавказского края (г. Ростов-на-Дону); с 1934 г. – оперуполномоченный 1 отделения ПП ОГПУ Азово-Черноморского края (г. Ростов-на-Дону); с 1935 г. – начапьник5 отделения СПО УНКВД АЧК; с 13 мая 1936 г. – помощник начальника 10 отделения СПО ГУГБ НКВД СССР; с 24 апреля 1939 г. – начальник 7 отделения 3 отдела ГЭУ НКВД СССР; с 19августа 1940 г. – начапьник УИТК и трудпоселений и зам. начальника ГУЛАГа НКВД СССР; с 9 ноября 1945 г. – 1-й зам. Наркома внутренних дел Узбекской ССР; с 12 марта до 9 июля 1948 г. – начальник Марковского У ИТЛ и строительства Северной Водопроводной станции МВД (Московская обл.); с 4 ноября 1948 г. – зам. начальника УМВД Тамбовской области; с 9 мая 1953 г. – начальник 5 отдела УМВД Новосибирской обл.; с 3 июля 1954 г. – на пенсии. Спецзвания: с 7 июня 1939 г. – старший лейтенант гб; с 14 марта 1940 г. – капитан гб; с 13 августа 1941 г. – майор гб;с 14февраля 1943 г. – полковник гб; с 14декабря 1943 г. – комиссар гб; с 9 июля 1945 г. – генерал-майор. |
| JA – Journal asiatique. Paris. Jacobi 1971 – Jacobi J. Die Radaniya//Der Islam. 1971. Bd. 47. S. 252–264. Jacobi 1976 – Jacobi J. Bemerkungen zur Etymologie von RADANIYA//Folia Orientalia. 1976. Vol. 37. S. 175–188. Kawerau 1967 – Kawerau P. Arabische Quellen zur Christianisierung Russlands. Wiesbaden, 1967. Khalidi 1975 – Islamic Historiography: The Histories of Masudi/T. Khalidi. Albany, 1975. Khazars – The World of the Khazars: New perspectives. Selected Papers from the Jerusalem 1999 International Khazar Colloquium/Peter B. Golden, Haggai Ben-Shammai & András Róna-Tas. Leiden; Boston, 2007. Kmietowicz 1959 – Kmietowicz A. Тур fizyczny Sowian wedug Ibn al-Fakiha//SA. 1959. T. VI. Kmietowicz 1976 – Kmietowicz F. Tytuy wladców Sowian w tzw. «Relacji Anonimowej», wschodnim rodle z koca IX wieku//SA. 1976. T. 23. S. 175–189. Kowalski 1946 – Kowalski T. Relacja Ibrahima ibn Ja‘kuba z podróy do krajów sowiaskich w przekazie al-Bekriego. Kraków, 1946. Kramers 1931 – Kramers J. H. La question Balkhi-Istakhri et Tatlas de llslam//AO. 1931. T. XI. 1. P. 9–30. Krause 1940 – Krause M. Al-Biruni. Ein iranischer Forscher des Mittelalters//Der Islam. Hamburg, 1940. T. 26. S. 1–15. Kurat 1949 – Kurat Akdes Nimet. Abu Muhammad Ahmad b. A‘tham al-Kufi’s Kitab al-Futuh and its Importance concerning the Arab Conquest in Central Asia and the Khazars//Ankara Üniversitesi Dil ve Tarih-Corafiya Fakültesi Dergisi. 1949. Vol. VII. Part 2. S. 255–282. Kvalen 1937 – Kvalen E. The Early Norwegian Settlements on the Volga. Vienna, 1937. Lewicki 1945 – Lewicki T. Polska i kraje ssiednie w wietle «Ksigi Rogera» geografa arabskiego z XII w. al-Idrisi’ego. Kraków, 1945. Cz. I (Uwagi ogólne, tekst arabski, tumaczenie). Lewicki 1948 – Lewicki T. Pánstwo Wilan-Chorwatów w opisie al-Mas‘udi’ego//Sprawozdanie PAU. Kraków, 1948. T. 49. Cz. 1. S. 24–34. Lewicki 1949 – Lewicki I Batyk w opisach autorów arabskich IX–X w.//Przegld Orientalistiszny. Wrocaw, 1949. Zesc. 1. S. 52–67. Lewicki 1954 – Lewicki T. Polska i kraje ssiednie w wietle «Ksigi Rogera» geografa arabskiego z XII w. al-Idrisi’ego. Warszawa, 1954. Cz. II. |
| В 1943–м произошло неизбежное. 9 февраля гестапо был схвачен Ю. Скобцов, днем позже та же учесть постигла мать Марию. Оба мученически погибли: сын — в начале февраля 1944 г. в Бухенвальде, мать, подавая другим заключенным пример христианской стойкости, — 31 марта 1945 г. в Освенциме. Сам Мочульский лишь чудом избежал ареста. Гибель наиболее дорогих для себя людей Мочульский переживал страшно, и, как вспоминают его знакомые, от трагедии этой утраты он так и не оправился — летом 1943 г. заболел туберкулезом. Одно время казалось, что болезнь сошла на нет. Митрополит Евлогий посвятил его в чтецы и иподьяконы; пришла его очередь председательствовать в «Православном деле». Но в 1946 г. болезнь обострилась. Мочульский переехал сначала в санаторий в Фонтенбло, а затем в пиренейское местечко Камбо. В 1947 г. он на короткое время возвратился в Париж, однако к осени ему стало хуже, и этот худенький, с карими глазами, человек вынужден был вернуться на Пиренеи, чтобы после долгой и мучительной агонии умереть 21 марта 1948 г. «Что испытал, что пережил, этого до конца-то мы не узнаем. Но образ отхода ясен: умирал на руках двоих близких ему, в духе того, что говорится на ектений: «христианския кончины…». После смерти Мочульского остались рукописи трех книг (что свидетельствовало о том, что даже в самые горькие для себя годы он не переставая работал), по сути новой трилогии, которая возвращала читателей, по мере того как они выходили в свет, к временам его юности: «Александр Блок» (кончена 7 августа 1945–го, опубликована в 1948–м), «Андрей Белый» (1955), «Валерий Брюсов» (1962). Поэтическое своеобразие трех законодателей поэтической моды начала века определяется в них мистическим содержанием русского символизма, которое писатель связывает не столько с собственно православной традицией, сколько с «платоновским, или гностическим» элементом в христианстве, сводящим вместе древнегреческих философов и Веданту, итальянских книжников Возрождения и иенцев 1787—1801 гг. Что в целом характерно для включенных в настоящее издание книг Мочульского? |
| Бывшие обновленцы «патриархией держатся на подозрении. В них видят часто агентов КГБ, людей неустойчивых». Вернувшихся эмигрантов «очень ценят, но боятся их выдвигать на видные места... как остатки старой гвардии синодской церкви старой России». Основную массу уже составляли архиереи нового поставления из вдовых протоиереев, монахов, архимандритов. «Здесь производится строгий выбор и в подавляющем большинстве они изрядные фанатики. Правда, с точки зрения образованности – это все люди невысокого полета. Но для укрепления костяка церкви – подбора нового, фанатически преданного церкви духовенства, эти архиереи делают очень много». Иерархи делились на две основные партии – григорьевцев, сторонников митрополита Ленинградского Григория, и николаевцев – по имени митрополита Крутицкого, «между которыми лавировал патриарх» . Причем Алексий доверял «едва ли не больше всех других» Владыке Григорию. Основным настроением в церковном центре было якобы желание продержаться еще несколько лет, «а там история покажет» 954 . Рассматриваемый в этой части нашей работы временной промежуток делится на два этапа государственно-церковных отношений. В 1945 – первой половине 1948 гг. в основном продолжались и даже на первых порах получали дальнейшее развитие тенденции, зародившиеся осенью 1943 г. Правительство сделало ряд существенных уступок в пользу Церкви. Но все эти уступки в значительной степени объяснялись заинтересованностью государства в тех или иных международных акциях Московской Патриархии и зачастую предшествовали им. Осенью 1948 г. произошел перелом, государственные органы избрали новую тактику: вместо жесткого контроля влияния Церкви – повсеместное вытеснение ее на периферию общественной жизни. Здесь сказались не только внешнеполитические обстоятельства, но и начало курса на общее ужесточение репрессий против всякого инакомыслия. Большая часть партийно-советского актива сохраняла приверженность в идеологической работе антирелигиозным стереотипам и догмам 1930-х гг. Линия на потепление государственно-церковных отношений воспринималась ими как вредная для ВКП(б). |
| В нояб. 1548 г. К. вернулся в Гоа, где встретил прибывших из Португалии иезуитов Мануэла Ваша, Антониу Гомиша, Франсишку Гонсалвиша и Луиша Фройша. Ректором коллегии стал Гомиш. Недовольный нравственным и культурным уровнем учеников, он планировал преобразовать коллегию в «университет» с углубленным изучением философии и богословия. Гомиш заявил К., что мальчиков-туземцев следовало обучать в др. местах, а в Гоа оставить только самых способных студентов, к-рые могли продолжить образование в Европе, служить помощниками миссионеров и т. д. К. возразил, что индийцы - «варвары», к-рых не следовало принимать в Об-во Иисуса, и что португальцы не стали бы уважать иезуитов-туземцев. Тогда Гомиш предложил открыть в Квилоне школу для португальцев, которые могли продолжить обучение в Гоа. К. скептически отнесся к проекту Гомиша, но велел ему направить иезуитов в Бассейн, чтобы принять руководство уч-щем для мальчиков-индийцев, которое основали францисканцы-реколлекты. У Гомиша сложилось ошибочное впечатление, что ему удалось убедить К. в необходимости преобразований (Documenta Indica. 1948. T. 1. P. 409-426). Однако в письмах Лойоле и Родригишу К. резко критиковал поведение и планы Гомиша (Epistolae. 1945. T. 2. P. 6-8, 154-155). Противодействие К. планам Гомиша было связано с его разочарованием в инд. миссии. Он считал, что индийцы ненавидели христианство как чуждую религию и активно препятствовали обращению своих соплеменников. Миссионер предупреждал короля, что местные правители, обещавшие принять крещение в обмен на военную помощь, обманывали португальцев и всеми силами сдерживали распространение христ. веры. Сопротивление индийцев можно было сломить только согласованными действиями колониальных властей и миссионеров. Властям следовало защищать христиан, к-рых преследовали их бывш. единоверцы, но чиновники саботировали указания короля и не заботились о распространении христианства. Кроме того, К. считал индийцев варварами, которые с рождения погрязали в пороках и с трудом воспринимали христ. учение. Миссионер скептически относился к принятию индийцев в Об-во Иисуса, поэтому он просил Лойолу присылать иезуитов из Европы, т. к. уроженцы Индии, по его мнению, не были способны проповедовать христианство (Epistolae. 1945. T. 2. P. 8-10, 24, 61; Documenta Indica. 1948. T. 1. P. 182-186). |
|
|
