| P., 1990; Ablondi F. Automata, Living and Non-Living: Descartes " Mechanical Biology and His Criteria for Life//Biology and Philosophy. 1998. Vol. 13. N 2. P. 179-186; Gaukroger S. Descartes " System of Natural Philosophy. Camb.; N. Y., 2002. P. 180-236; Byers S. Life as «Self-Motion»: Descartes and «The Aristotelians» on the Soul as the Life of the Body//The Rev. of Metaphysics. 2006. Vol. 59. P. 723-755. Учение о Ж. в немецкой классической философии Первоначально оно формировалось в соотнесении с восходящей к Декарту традицией механического объяснения большинства жизненных процессов, а также с учетом общей ориентации на естественнонаучное истолкование мира и человека. Вместе с тем наметившиеся у мыслителей франц. Просвещения тенденции сводить Ж. к механическим взаимодействиям материи подвергались серьезной критике. В частности, один из наиболее видных нем. культурных деятелей этого периода, И. Г. Гердер (1744-1803), писал: «Механическая... игра расширения и сжатия говорит очень мало или даже вовсе ничего, если не предполагать внутреннюю и внешнюю причину всего этого - красоту и жизнь» ( Herder J. G. Sämtliche Werke. B., 1892. Bd. 8. S. 174). Нем. мыслители классического периода предпринимали упорные попытки соотнести строгую эмпирию естественных наук с романтическим восприятием мира и спекулятивными умозрениями в рамках одной стройной системы, в к-рую должно было вписываться и представление о Ж., формирующееся на основании общих онтологических установок того или иного автора. В результате этого возникали различные варианты соединения Ж. как абстрактной метафизической идеи с Ж. как физическим свойством определенных объектов вселенной. И. Кант (1724-1804), не рассматривавший понятия «Ж.» специально и подробно, тем не менее регулярно употреблял его во множестве различных значений, так что исследователи предпочитают говорить не об одном «понятии жизни» у Канта, но о комплексе «понятий жизни» (Begriffe de Lebens). Х. Ингензип ( Ingensiep. 2004. S. 116-117) выделял у Канта Ж. |
| Получив теоретическое возобладание больше по внешним причинам, воззрения на загробную участь людей находили в иудейском богословии и аналогичное обоснование. Точкой отправления служила мысль о неразрывности добродетели и возмездия, как акта и его рефлекса 1799 . Но в первом отношении номизм достиг крайне увлекательных результатов, поскольку всех своих адептов вдохновлял непоколебимой уверенностью в религиозно-моральном процветании 1800 . В нем рядовой член народа беспрепятственно мог покрывать свои моральные недочеты 1801 и легко возвышался до юридической правоспособности на обязательную оплату всякими благами 1802 даже чрез самые земные злополучия 1803 . Тут было абсолютно бесспорно, что весь Израиль спасется 1804 . Мы знаем, что для устранения фактических препятствий найдено было пригодное средство в особом приспособлении мессианского идеала, который сглаживал наличные шероховатости. Избавитель должен был выровнять их, уничтожить преграды и очистить атмосферу, чтобы энергия иудейской праведности не задерживалась в своем благотворном влиянии 1805 . Для раввинизма ожидаемый примиритель был только охранителем номизма, доставляющим неизбежное увенчание. Поэтому к прежней формуле присоединялось новое положение, что все Израильтяне войдут в славное царство Мессии для непрерывного пользования его благами 1806 , которые давно сохраняются для них на небе 1807 . Неограниченность этого суждения не дозволяла никаких оговорок, потому что иначе колебались бы самые мессианские надежды, раз они и поддерживались в интересах всеобщего израильского торжества 1808 . Но роковая сила смерти, неумолимая в прошлом, оставалась грозной и для будущего, и ее коса как будто подрезывала все корни подобных мечтаний. Правда, она приносила умилостивление своим жертвам 1809 , однако им, по-видимому, не приходилось вкусить плода своих доблестей, если не будет открыта возможность активного доступа к мессианской трапезе. Условие это возникало само собою, а решение его было еще проще по логической неотвратимости. |
| И. Пономарева. Сборн. II. Отдел. Акад. II. т. VIII. Спб. 1872. Здесь помещены: 1) хронологический список всех отдельных сочинений и переводов Ломоносова и собраний его сочинений; 2) Список напечатанных сочинений его, разбросанных в разных периодических изданиях и невошедших в издание Смирдина в 1847–1850 г.; 4) список сочинений его, переведенных на иностранные языки; 5) Указание портретов его и снимков с почерка; 6) Указатель статей о жизни его и материалов для его биографии; 7) указание статей о его сочинениях; 8) псевдонимы его и псевдонимы, под которыми выводили его другие писатели; 9) поэтические произведения, говорящие о нем, и эпиграмы на него; 10) ученые труды, посвященные его памяти; 11) столетний юбилей его (1765–1865). V) Очерк академической деятельности Ломоносова. Я. К. Грота. Зап. Ак. Н. 1865 г. т. VII VI) О Ломоносове по новым материалам. Н. Лавровского. Харьков 1865 г. VII) К столетней памяти Ломоносова. Н. Н. Булича 1865 г. Ломоносов и реформа Петра В. О. Ф. Миллера. Вести. Евр. 1866 . I (По поводу сочинений Билярского, Куника, Лавровского и Ламанского). IX) Ломоносов, как писатель. Сборник материалов для рассмотрения авторской деятельности Ломоносова. Я. Будиловича. Сборн. II. Отд. Акад. Н. т. VIII. Здесь помещены: 1) указатель хронологической последовательности учено – литературных работ Ломоносова; 2) особенности его языка и стиля; 3) размер и характер его научных средств; 4) отрывки неизданных сочинений Ломоносова X) Самое полное жизнеописание Ломоносова, составленное на основании всех указанных материалов и исследований, напечатано Пекарским в Истор. Акад. Наук ч. 11, стр. 259–892. Приложения к нему, стр 893–963. Издания сочинений Ломоносова: 1-е издание в Спб. 1751 г. в одной книге: 2 е издание (по распоряжению Шувалова) в двух книгах. Москва. 1757–59 г и Спб. 1768 г.; Издание Дамаскина Руднева в 3-х частях М. 1778; Издание Н. Новикова в пользу юношества М. 1787. Три академических издания в б ч. в Спб. 1784–87; 1795–97; 1803–1804. Издание Смирдина в Поли. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЖИЛЯРДИ Жилярди [Джиларди; итал. Gilardi] Дементий Иванович [Доменико] (4.06.1785, Монтаньола, близ Лугано - 26.02.1845, Милан), архит. 1-й трети XIX в., работавший в России. Один из главных создателей в 10-30-х гг. XIX в. стиля московский ампир, господствовавшего в архитектуре не только города, но и окрестных усадеб. Ж. принадлежал к известной творческой династии уроженцев кантона Тичино (Тессин) на юге Швейцарии и был наиболее одаренным и успешно реализовавшим себя ее представителем. Помимо него в России с 80-х гг. XVIII до сер. XIX в. работали еще 7 членов этой семьи, оставивших заметный след в истории московской архитектуры. В 11-летнем возрасте Ж. вместе с матерью переехал к отцу, И. Д. Жилярди, жившему в Москве с 1787 г. и состоявшему с 1799 г. архитектором Воспитательного дома. В 1799 г. Ж. был отправлен учиться рисованию и живописи в С.-Петербург, где брал уроки у итальянцев Дж. Феррари, А. Порта и К. Скотти. В кон. 1803 г. уехал в Италию, с лета 1804 г. жил в Милане, продолжая обучение в Академии искусств, где спустя год принял решение стать архитектором. На его творчество повлиял сложившийся в Италии стиль ампир, отличавшийся от французского легкостью постройки и ориентацией не столько на монументальное величие имп. Рима, сколько на рафинированные образцы греческой классики и палладианства. Основные принципы стиля и конкретные приемы Ж. заимствовал из произведений Л. Каньолы и Дж. А. Антолини. После завершения обучения в 1806 г. он задержался в Италии, где не только ознакомился с достопримечательностями, но и попробовал себя в качестве архитектора. Ж. принадлежит проект входной лестницы Палаццо Реале в Нов. Прокурациях в Венеции (1809, в сотрудничестве с Дж. Меццани). В 1810 г. Ж. вернулся в Москву, где в нач. 1811 г. был определен помощником отца в ведомство Воспитательного дома. Д. Жильярди. Литграфия М. Д. Быковского. 1-я четв. XIX в. (ГПИБ) Д. Жильярди. Литграфия М. |
| Комитет закончил свои работы очень скоро, — уже через полгода общий план реформ получил Высочайшее утверждение, под именем “Начертания правил о образовании духовных училищ.” 26 июня 1808-го года Комитет был распущен и учреждена была, в прежнем составе, уже постоянная “Комиссия духовных училищ,” высший и почти независимый главный орган духовно-школьного управления... В этой стремительности уже чувствуется настойчивость Сперанского. Его влияние так явно в систематическом размахе и строгой геометричности всего плана духовно-школьной сети... Вводится система ступеней и они обособляются в раздельные учебные заведения. Это было прямой противоположностью старому порядку. Ступеней установлено было четыре, — считая снизу: приходские училища, уездные училища, (епархиальные) семинарии, академии, — за одно из оснований деления взят здесь территориальный признак. Последовательные ступени сомкнуты в единство отношением подчинения. Вся школьная сеть разделена была на округа с Академией во главе или в центре. Таким образом, местные учебные заведения высвобождались от местной власти... Весь этот план очень напоминает общую систему “народного просвещения” по уставу 1803—1804 года. И всего вернее, что в образец была принята Наполеоновская реформа (организация Universite de France, — закон 10 марта 1806 г.). Это очень подходит ко вкусам Сперанского (срв. впрочем об академических округах уже и в “предначертании” Евгения)... Прежде всего, нужно было обосновать независимое существование второй и параллельной сети школ. Главный довод был взят от особой цели духовных училищ. Сам “род просвещения” в соответствии с иной целью здесь особый. Эта школа должна готовить на служение Церкви, а не государству. Практически не меньшую убедительность имел уже сам факт долголетнего существования очень развитой духовно-школьной сети, тогда как гражданские училища еще только предстояло заводить вновь... Одна неожиданная оговорка была сделана уже в первоначальном “Начертании” — семинарии должны подготовлять не только к священству, но и для медико-хирургической академии (если бы то понадобилось)... |
| 230. Вторая книжка — «Стихотворения Елизаветы Шаховой». СПб., 1839. (Цензурное разрешение от 21 ноября 1838 г.) — издана в типографии императорской Российской Академии. В опубликованном отчете о деятельности Российской Академии отмечено, что Шахова оправдала данное ей для поддержки ее поэтических опытов денежное вознаграждение, «представив в 1839 г. новые свои стихотворения. Академия, напечатав ее стихотворения в числе 800 экземпляров, все их предоставила в ее пользу» (Труды императорской Российской академии. С. 77). 231. Стихотворного или какого-либо иного посвящения Е. Шаховой среди известных произведений В. А. Жуковского обнаружить не удалось. «Посланием» автор могла назвать приложенное к подарку письмо. См.: РО ИРЛИ. 3592. 232. Плетнев Петр Александрович (1792–1865) — поэт, критик, доктор философии, проф. кафедры русского языка и словесности (1832–1850), академик Российской Академии наук (1841), в 1838–1846 издатель и редактор журнала «Современник»; ректор Петербургского университета (1840–1861). 233. Ишимова Александра Иосифовна ( Осиповна) (1804, по другим сведениям 1803–1881) — детский прозаик, переводчица, издатель детских журналов. Автор «Истории России в рассказах для детей». (Ч. 1–6. СПб., 1837–1840; 5-е изд. Ч. 1–3. СПб., 1862), принесшей ей наибольшую известность. Первые 25 рассказов «Истории…» Ишимова показала П. А. Плетневу еще в рукописи, который их высоко оценил и ввел Ишимову в круг литераторов (ок. 1834), став ее литературным покровителем и наставником. Через посредничество Плетнева в конце 1830-х годов молодая писательница была приглашена преподавать русский язык членам царской фамилии. С П. А. Плетневым и Я. К. Гротом у Ишимовой установились особенно дружеские отношения. 234. Грот Яков Карлович (1813–1893) — филолог, историк, ординарный академик Российской Академии наук (1858). Окончил с золотой медалью Царскосельский лицей (1832), служил в канцелярии кабинета министров, с 1834 г. — в Государственной канцелярии. С 1840 г. сотрудничал в журнале «Современник». В 1841–1852 гг. профессор кафедры русского языка, словесности и истории Гельсингфорского университета, 1852–1858 гг. преподавал русский язык, немецкий язык, историю и географию великим князьям Александру Александровичу и Николаю Александровичу; в 1853–1862 гг. профессор кафедры словесности Александровского лицея в Петербурге. С 1859 г. — член, с 1866 г. — председатель Литературного фонда. |
| Прежде всего 1801 : «Природа нам враг временный» – «нынешняя вселенная стала слепой». «Несмотря на все войны – читаем мы в другом месте 1802 , – действительным врагом нашим (пока) остается слепая смертоносная сила», которая как бы «узаконяется дарвинизмом». Но как сам «естественный закон борьбы не имеет права на вечное существование» 1803 , так и отношение человека к природе не должно быть рабским повиновением её нынешнему состоянию. «Повиноваться природе, – говорит Федоров 1804 , – значит управлять ею, управлять её неразумною силой». Зло, которое мучит людей, «никакими общественными перестройками не может быть устранено – зло лежит гораздо глубже в самой природе, – в её бессознательности " 1805 . Здесь Федоров разделяет общую веру Просвещения в ценность и преображающую силу сознания, веру в человека, как творца. Тут утопические надежды у Федорова не знают границ – смелость его мысли переходит здесь в чистую фантастику, в которой он, впрочем, неожиданно перекликается с горделивыми претензиями наших современников. Он не боится говорить о «спасении (всей) безграничной вселенной» через одухотворение и управление человеком всех громадных небесных миров» 1806 . Он мечтает об управлении «всемирной силой тяготения, прикрепляющей нас (к земле)» 1807 . «Истинное отношение разумного существа к неразумной силе (природе) есть регуляция естественного процесса»; об этой регуляции (одно из любимых слов Федорова) он говорит постоянно, но ему нужна «регуляция» не в одной области знания, а в самом бытии; эта регуляция должна распространить власть человека «на все миры, на все системы миров до окончательного одухотворения вселенной» 1808 . Все эти фантазии имеют в виду победу над смертью, над смертоносной силой природы. «Как ни глубоки причины смертности, – говорит Федоров 1809 , – смертность не изначальна, она не представляет безусловной необходимости: слепая сила, в зависимости от которой находится разумное существо, сама может быть управляема разумом». Но как? Федоров, прежде всего, защищает саму идею «имманентного воскрешения»: после искупительного подвига Спасителя этот путь не только открыт перед нами, но он есть наш долг, – «заповедь нам, Божественное веление» 1810 . |
| При Александре I были предприняты первые шаги к постепенной отмене крепостного права. Уже при вступлении на престол государь заявил, что отныне прекращается практика раздачи казенных крестьян в частные руки. 20 февраля 1803 года издан указ о вольных хлебопашцах, который предусматривал освобождение крепостных крестьян за выкуп с землей целыми селениями или отдельными семействами по обоюдной их договоренности с помещиком. За время царствования Александра I было заключено 160 сделок и освобождено 47 тыс. крестьян. Всего же за время действия указа (к 1858) выкупились 152 тыс. чел. Были изданы указы, направленные на ограничение помещичьего произвола и смягчение участи крепостных. Запрещено было продавать крестьян на ярмарках " в розницу " (т. е. разбивая семьи), отменялось право помещиков ссылать крестьян в Сибирь за маловажные проступки; крестьянам, незаконно записанным за помещиками, предоставлялась возможность возбуждать иски о свободе; получали свободу крепостные крестьяне, вернувшиеся из-за границы; взятый по рекрутскому набору крестьянин считался свободным и по окончании службы уже не мог быть возвращен к своему помещику. Закон обязывал помещиков кормить своих крестьян в голодные годы. Крестьяне с дозволения помещика получали право торговать, брать векселя, заниматься подрядами. В 1804 - 1819 годах отменено крепостное право в Остзейском крае (Лифляндии и Эстляндии), в 1818 году Александр I дал секретные поручения разработать планы отмены крепостного права для рус. губерний, однако представленные проекты из-за сильнейшего противодействия дворянства не были реализованы. Большую роль в преобразовательной деятельности первого десятилетия царствования Александр I играл талантливый реформатор, сын сельского священника М. М. Сперанский. При его активном участии были проведены реформы светского и духовного образования, завершена министерская реформа, основан Царскосельский лицей, учрежден Государственный совет. По заданию Александра I Сперанский разработал план гос. преобразования России, который был одобрен Александром I, но встретил сильное противодействие со стороны влиятельных дворянских кругов и был отложен. |
| Таким образом, в исходе XVIII столетия духоборчество утвердилось в губерниях екатеринославской и тамбовской, откуда оно распространилось в земле донских казаков, в губерниях харьковской, саратовской, астраханской, пензенской, воронежской и других, стало проникать далеко на северо-запад и северо-восток, в губернии рижскую, пермскую и в Сибирь. Отношения правительства к духоборцам в XVIII столетии были очень строгие; их отдавали в рекруты без очереди, обременяли поборами; распространителей духоборческого учения ссылали в Сибирь, иногда после телесного наказания. Перемена в отношениях к ним правительства последовала при императоре Александре I. В 1803 г. государь издал указ, которым предписывалось: «пока духоборцы не обнаружат явного неповиновения установленным властям, до тех пор по единому смыслу их ереси не судить и не обвинять; воспрещать только явные соблазны и совращения». Затем, в 1804 году, в видах разобщения с православными, духоборцам отведены были для поселения степные места мелитопольского уезда Таврической губернии, именуемые «Молочные воды», куда и переселились духоборцы губерний екатеринославской и тамбовской, а затем сосланные в Сибирь. Здесь отведено было по 15 десятин земли на каждую душу, с освобождением от податей на 5 лет. Таким образом, «Молочные воды» сделались главным центром духоборчества. Дальнейшие отношения правительства к духоборцам видоизменялись применительно к положению всех сектантов. При императоре Николае I переселения на «Молочные воды» были прекращены; духоборцев стали выселять за Кавказ, на пограничную линию, а затем было предписано выселяться на Кавказ и тем духоборцам, которые жили на «Молочных водах». По существующим законам секта духоборческая относится к числу сект «более вредных». Учение духоборцев Прав. Собес. 1859 г. т. I. Тр. Киев. акад. 1875 г. ч. 1. Чтен. общ. ист. и др. 1871 г. II. кн. Ливанова т. 2, ст. II и XXII. Отеч. зап. 1823 г. 93. Источники вероучения. В учении духоборцев весьма ощутительно проявляется мистическое начало. |
| Тип культуры, к которой относится человек, в значительной степени связан с типом образования, которое он получил. Анализ учебных программ по церковнославянскому языку и учебных пособий по этому предмету показывает, что начальное образование более или менее соотносится с традиционной моделью образования, в то время как образовательная модель средней и высшей школы устроена иным образом. В начальной школе курс церковнославянского языка соотнесен с курсом Закона Божьего, при этом во время занятий читались тексты, употребляемые во время богослужения. В средних и старших учебных заведениях церковнославянский язык изучался в связи с грамматикой русского литературного языка. При этом учащиеся читали и анализировали фрагменты Остромирова Евангелия. Различие методик начальной и средней школы отчетливо осознавалось: «Тогда как в средне-учебных заведениях славянский язык изучается чисто филологически, то есть преподаются славянская этимология и синтаксис как таковые, сами по себе, – в начальных школах никаких грамматик не положено, а просто после изучения славянской азбуки приступают к чтению и переводу текста и только этим путем практически осваиваются с главнейшими грамматическими формами. Таким образом, непосредственно изучается не язык, а материал им выраженный» (Диаковский 1902, с. 303). Опубликованная библиография программ и пособий по церковнославянскому языку (Павлова I, с. 19, 30–32, 39, 44–46, 60–62, 64, 66, 185–190, 323–369) позволяет рассмотреть учебные планы по церковнославянскому языку в училищах разных типов. Анализ материала показывает, что на традиционные образовательные модели ориентированы только начальные учебные заведения. Приведем фрагменты программ по церковнославянскому для учебных заведений, принадлежавших Министерству народного просвещения и ведомству Синода. Программа начальных училищ Министерства народного просвещения (1897 г.) соотносит церковнославянскую грамоту с обучением Закону Божьему. «По своей задаче и по духу преподавания церковнославянская грамота должна примыкать к Закону Божьему как ближайшее пособие для него и иметь значение непосредственно после него. Иноверцы и инословные от изучения церковнославянской грамоты увольняются» (Фальборк и Чарнолуский II, с. 1803–1804). Схема обучения соответствует традиционной. Первый год – знакомство с алфавитом и чтение букваря, второй – Евангелие и Часослов, третий – Евангелие и Псалтирь. |
|
|
