| Там же в Пошехонье в 1670-х годах организовывал своих последователей и распространял письма Аввакума, в которых последний хвалил самосожжения, и самый любимый из находившихся еще на воле учеников Аввакума, вышеупомянутый Симеон Крашенинников, ставший в 1670-х годах игуменом В 70-х и начале 80-х годов Пошехонье стало одним из главных районов распространения гарей. Здесь помимо Сергия, который выступал скорее в роли советника, чем организатора гарей, “работали” Поликарп, главный затейник огненных смертей в этом крае, который в своих проповедях постоянно ссылался на писания Кроме него чуть ли не на каждой странице Евфросиньева трактата постоянно упоминаются его многочисленные последователи-проповедники: Семен-“пророк”, подьячий Иван Григорьев, сын последнего Иван, некий “звероподобный” Андрей, Тихон Юродивый, чернец Иосиф Иван Кондратьев, Иван Коломенский, Корнилий, в данном случае, вероятно, известный старообрядческий мафусаил, основатель Выговской пустыни, старица Капитолина, которая в 1660-х годах обитала в Вязниковских и многие другие. Число гарей и жертв этих проповедников точно неизвестно, но Евфросин говорит о четырех или даже пяти тысячах погибших в Пошехонье на кострах самосжигателей только в 1670-х и 1680-х, а возможно, даже уже и в 1660-х годах. Наоборот, другой современник этих гарей, старец Игнатий, рассказывал Дмитрию Ростовскому, что к началу 1680-х годов было “всего” 1920 Помимо старообрядческих писателей и Дмитрия Ростовского официальные документы тоже подтверждают распространение гарей в Пошехонских лесах, в частности в окрестностях сел Холм и Нетрудно понять, почему именно Пошехонье, через двести лет после гарей “прославленное” М.Е. Салтыковым-Щедриным, стало одним из главных районов проповеди самосжигателей. Этот край был всегда одним из наиболее отсталых и заброшенных в Средней России, и здесь уже в 1630-х годах старец Капитон начал свою проповедь аскетического изуверства. Его ученики могли легко скрываться в пошехонских дебрях, и сведения об их проповеди с трудом доходили до Москвы. |
| Разрешение на постройку деревянного Воскресенского храма было получено от царя тогда же, в 1650 году. Дал благословенную грамоту и Патриарх Иосиф: " Аз, святейший Иосиф Патриарх Московский и всеа Руси, их, Донских казаков, благословил, велел им на тот новый храм и на приделы лес ронити, и в том лесу на Дону воздвигнути вновь храм во имя Воскресение Христово да приделы... " Государь Алексей Михайлович пожаловал казакам деньги на строительство и благоукрашение храма, книги, церковные одежды и утварь, " воздвизальный крест " с мощами. Кроме того, из столицы отправили на Дон священников Ивана и Федота и диакона Георгия. Тем, правда, не очень повезло - не дождавшись освящения церкви, " старой и увечной " поп Федот вернулся в Москву, а второй священник и диакон померли. Так что, когда пришло время освящать в 1652 году храм, специально привозили диакона из Царицына; священник же появился новый - Максим, вскоре постригшийся в монашество под именем Макарий. В 1653 и 1654 годах Алексей Михайлович посылал в Черкасск новые подводы с иконами, книгами и церковной утварью... Воскресенский собор в Черкасске стал непосредственным " свидетелем " громких событий той поры. Весной 1670 года на Дону вспыхнуло восстание Степана Разина, вскоре охватившее всю Россию. Началось оно с прибытия бунтовщика с соратниками в Черкасск - Разин убил тогда царского посла, приказал побросать в реку нескольких домовитых казаков, не согласных с его действиями. Несколько дней Степан Тимофеевич правил в войсковой столице безраздельно, а потом, приведя в полное расстройство высшее казачье управление, отправился на Волгу. После поражения в нескольких битвах с правительственными войсками осенью 1670 года, Разин бежал снова на Дон, в Кагальницкий городок, где весной 1671 года был пленён войсковым атаманом Корнилием Яковлевым (любопытно: его крестым отцом!), опасавшимся царских репрессий против казачества. Перед тем как отвезти бунтовщика в Москву, его держали в Чкркасске, в кандалах и на цепи, - и как будто именно в войсковом соборе, хотя известно, что первый деревянный храм сгорел в пожаре в 1670 году, а в 1671 году был заложен новый. Получается, что новую церковь успели выстроить в считанные недели, что маловероятно - особенно в условиях волнений, сотрясавших тогда Дон. Как бы то ни было, разинские цепи по сию пору сохраняются в Воскресенском соборе; там же, к слову, находится и захоронения Корнилия Яковлева (его прах перенесли в храм в 1786 году). |
| Летом 1670 г. между папой и регентом португ. трона Педру II были установлены дипломатические отношения. К. продолжил политику папы Климента IX в отношении янсенизма , сохраняя установленный т. н. мир Климента - прекращение преследований янсенистов и богословской полемики с ними со стороны Папского престола. В то же время папа отказался от предложения французского двора отменить буллу папы Александра VII «Regiminis Apostolici» (1665), определившую антиянсенистский формуляр, который должны были подписать все католические клирики. К. не препятствовал деятельности жившего в Риме испан. пресв. М. де Молиноса , одного из основателей квиетизма , в т. ч. публикации им в 1675 г. соч. «Духовное руководство» (Guía espiritual) (при его преемнике, папе Иннокентии XI, произведение будет осуждено). Среди первых действий К. было издание булл о канонизации францисканца Петра Алькантарского и кармелитки Марии Маддалены деи Пацци, состоявшейся еще при папе Клименте IX. 12 апр. 1671 г. К. канонизировал Каэтана Тиенского , основателя ордена театинцев , генерального настоятеля ордена иезуитов Франсиско де Борху, 3-го генерального настоятеля ордена сервитов Филиппо Беници, испан. миссионера-доминиканца Луиса Бертрана и Розу Лимскую , ставшую 1-й святой в Лат. Америке; 11 авг. 1670 г. папа объявил ее небесной покровительницей испан. владений в Америке. К. также беатифицировал папу Римского Пия V (1 мая 1672), Иоанна Креста (см. Хуан де ла Крус ) (25 янв. 1675), а также Горкумских мучеников (19 клириков и монахов, казненных в 1572 повстанцами-гёзами в голл. г. Брилле) (14 нояб. 1675). 10 янв. 1674 г. папа объявил католич. св. Станислава Костку небесным покровителем Речи Посполитой. К. внес изменения в процедуру канонизации святых. 6 дек. 1670 г. был издан декрет, определявший очередность при одновременной канонизации неск. лиц по иерархическому принципу, т. е. сначала надлежало канонизировать тех, кто занимал более высокую ступень в церковной иерархии; если же совершается канонизация неск. лиц, находившихся на одной иерархической ступени, необходимо следовать хронологическому принципу (исходя из даты смерти). |
| При Патриархе Иоасафе II Тобольский архиепископ Корнилий (1664–1677) был возведен в митрополиты и Тобольская епархия была поставлена на 4 место в Русской Церкви. О других архиепископах Александрийский Патриарх Паисий писал уже на обратном пути грамоту от 26 июня 1669 года, чтобы с ведома государя Патриарх Иоасаф благословил носить саккосы всем архиереям в своих епархиях. Но царь не согласился на это, так как это преимущество предоставлялось только некоторым архиепископам как отличие за архипастырские заслуги, причем только в пределах их епархии. За время пребывания Восточных Патриархов в Великой Руси ими были дарованы богослужебные отличия также и настоятелям монастырей. Так, например, игумен Желтоводского монастыря получил от них право служить на орлеце и осенять свечами во время Богослужения, что было подтверждено затем Патриархом Иоасафом II 6 . Следует остановиться на некоторых церковных событиях времени святителя Иоасафа II. Когда в Суздале осыпалась гробница архиепископа Арсения Элассонского и архиепископ Стефан сообщил об этом Патриарху, то он говорил об этом Патриархам Паисию Александрийскому и Макарию Антиохийскому. Для освидетельствования его гробницы в Суздаль был послан чудовский архимандрит Иоаким. “Преосвященный Стефан архиепископ ответствовал, что Чудова монастыря со архимандритом Иоакимом мощи архиепископа Арсения досматривали, и те мощи в новом гробе преложили и поставили на прежнем месте” 7 . В 1667 году по благословению Святейшего Патриарха Иоасафа II архиепископ Суздальский Стефан с комиссией свидетельствовал чудеса, происходившие от Шуйской-Смоленской иконы Богоматери, находившейся в Смоленском соборе града Шуи 8 . Для полемики с раскольниками при Патриархе Иоасафе было издано особое подробнейшее обличение, под названием “Жезл правления” (М.: Печ. двор, 1667), в котором было отвергнуто встречающееся у преподобного Максима Грека мнение о сугубом Аллилуия. Это была первая книга московского Печатного двора, вышедшая при Патриархе Иоасафе II. Затем при нем московским Печатным двором были напечатаны Поучения преподобного Ефрема Сирина (1667); Служебник (1667, 1668, 1670); Богослужебное Евангелие (1668); Архиерейский Чиновник (1668), Чин освящения антиминса (1668), Следованная Псалтырь (1669, 1671), Триодь цветная (1670), Поучение святительское к новопоставленному иерею (1670), Апостол (1671), Требник (1671) и др. |
| 28 февр. 1669 г. он присутствовал на похоронах царевны Евдокии Алексеевны, 4 марта отпевал царицу Марию Ильиничну. На Рождество в 1669 и 1670 гг. И. приходил к царю «славить» Христа. 17 янв. 1670 г. отпевал царевича Алексея Алексеевича. 6 апр. 1670 г., на Светлой неделе, патриарх посетил Алексея Михайловича. В янв. 1671 г., решив повторно вступить в брак, Алексей Михайлович приходил к патриарху с просьбой благословить супружество. И. «к сочетанию святого супружества благословил и говорил речь», к-рая воспроизведена в «Чиновнике» свадьбы Алексея Михайловича с Наталией Кирилловной Нарышкиной ( Сазонова Л. И. Лит. культура России: Раннее Новое время. М., 2006. С. 155; РГАДА. Ф. 135. Отд. IV. Рубр. II. 29). 7 февр. 1671 г. патриарх был с подарками у царя и молодой царицы, 28 апр., на Светлой неделе, И. был у царя и царицы с «золотыми». В 1671 г. на праздник Успения Пресв. Богородицы Алексей Михайлович присутствовал на праздничной трапезе у патриарха. 25 нояб. 1671 г. боярин кн. Я. Н. Одоевский, один из влиятельных членов Боярской думы, свидетельствовал у патриарха духовную своей матери ( Седов П. В. Закат Московского царства: Царский двор кон. XVII в. СПб., 2006. С. 48). Лит.: Евгений. Словарь. 1827. Т. 1. С. 296-297; Н. А. А. Иоасаф II, патр. Московский//ЧОИДР. 1848. 6. Смесь. С. 75-82; Филарет (Гумилевский). Обзор. 219; Татарский И. А. Симеон Полоцкий. М., 1886. С. 94-98; Каптерев Н. Ф. Сношения Иерусалимского патр. Досифея с рус. правительством, 1669-1707 гг. М., 1891. С. 63-64; Громогласов И. Иоасаф II//ПБЭ. 1906. Т. 7. Стб. 174-177; Дмитриев Ю. Н. Теория искусства и взгляды на искусство в письменности Др. Руси//ТОДРЛ. 1953. Т. 9. С. 96-116; Зёрнова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII вв. М., 1958. С. 96-100; Ухова Т. Б. Каталог миниатюр, орнамента и гравюр собраний ТСЛ и МДА//Зап. ОР ГБЛ. 1960. Вып. 22. С. 131; Протасьева Т. Н. Описание рукописей Синод. собрания (не вошедших в описание А. В. Горского и К. И. Невоструева). М., 1970. Ч. 1. С. |
| 1902; Тарасенко обнаружила еще один список - БАН. 12.8.7). А. В. Пигин датирует составление текста 60-70-ми гг. XVII в.; его вероятным автором мог быть свящ. Иоанн, настоятель Покровской ц. с. Лядины Каргопольского у. В 60-х гг. XIX в. «Сказание о преславных чудесех...» было любимым чтением жителей Каргополья. Существуют народные предания о путешествии М. по Северу и об основании им Хергозерской пуст. (см.: Пигин. 2011. С. 83-87). В XVIII-XIX вв. ежегодно 24-25 июля на Хергозеро из Каргополя совершался многолюдный крестный ход. В Каргополье было построено много часовен, посвященных М.; среди крестьян М. наряду со св. Власием почитался покровителем скота. Е. В. Романенко, И. В. Фёдорова Обретение мощей Рака с мощами прп. Макария Желтоводского в Макариевом Желтоводском мон-ре. Фотография. Нач. ХХ в. Рака с мощами прп. Макария Желтоводского в Макариевом Желтоводском мон-ре. Фотография. Нач. ХХ в. До 1670 г. о мощах М. ничего известно не было: почиталась только рака, на ней, согласно монастырским описям, находились икона М. и «служба с житием». Однако в напрестольном кресте, вложенном в 1634 г. кн. П. Д. Пожарским в ц. Преображения с. Пурех, среди хранившихся в нем частиц мощей святых названы и мощи М. ( Макарий (Миролюбов). 1857. Т. 10. С. 335-336). В нач. июля 1670 г., как говорится в «Сказании об обретении мощей...», во время постройки храма над гробом М., в подножии раки нашли нетленное монашеское тело. Иноки решили, что обнаружили одного из 2 учеников М., умерших вскоре после его кончины. Игум. Никита (1666-1675) велел положить мощи в новый гроб и временно поставить в углу церкви. 12 окт. 1670 г., по повелению игумена по правую сторону от раки преподобного, на расстоянии сажени от нее, у самой стены, стали копать могилу, чтобы погрести тело неизвестного монаха. При работах с левой стороны от раки М. обвалилась земля, и под ней, «яко в пояс глубины», оказалась каменная плита «длиною четырехъ пядий, а толстотою - единыя пядь». Когда по повелению игумена плиту сняли, то под ней нашли «честныя и святыя мощи преподобнаго и богоноснаго отца нашего Макария, Унженскаго чюдотворца, многимъ нетлнием от Бога почтени, и кости в составх тверди и нерушимы, власи главнии и брада сды, видомъ же всмъ таковъ, якоже и на иконах пишется: одежда же иноческая на мощехъ, яже есть схима и мантия и прочее, весма цлы и крпки, и опеленание нетлнно» (РНБ. |
| В годы Патриаршества И. гражданская власть активно боролась с расколом. 8 февр. 1670 г. был арестован один из видных деятелей московской старообрядческой общины инок Авраамий , у к-рого отобрали при обыске письма Аввакума Петрова и др. «возмутительные бумаги». Авраамия сожгли весной 1672 г., вскоре после смерти И. В марте 1670 г. на Мезени были повешены ученики Аввакума Федор Юродивый и Лука Лаврентьевич. 14 апр. того же года «пустозерским сидельцам» Лазарю , Федору Иванову и Епифанию отрубили правые руки и вторично отрезали языки. 16 нояб. 1671 г. были взяты под стражу, затем подвергнуты пыткам Морозова и кнг. Е. П. Урусова . Московский Собор постановил увеличить число епархий в Русской Церкви. Была восстановлена Коломенская епархия, учреждена Белгородская и Обоянская кафедра, на к-рую 17 мая 1667 г. И. поставил серб. митр. Феодосия. Однако др. действия в этом направлении предприняты не были, поскольку данное решение натолкнулось на сопротивление архиереев, протестовавших против уменьшения территорий епархий. В марте 1667 г. с целью упорядочения материального обеспечения Псковской кафедры И. повелел Псковскому архиепископу обложить данью приходские церкви по примеру Патриаршей области. При И. в сан митрополита были возведены Астраханский архиеп. сщмч. Иосиф (грамотой вост. патриархов), которому было предоставлены 3-е место среди архиереев и право служения в саккосе, и Тобольский архиеп. Корнилий , Тобольская епархия была поставлена на 4-е место в иерархии Русской Церкви. Большой Московский Собор принял решение об упразднении Монастырского приказа и об отмене подсудности духовенства светским чиновникам. Выполнение данного решения растянулось на долгие годы, но уже в Патриаршество И. многое удалось изменить. 28 мая 1667 г. Собор во главе с И. постановил «весь церковный и монашеский чин» судить в патриаршем Разрядном приказе. В 1668 г. для организации такого суда в Патриаршей области был создан патриарший Духовный приказ, соответствующие органы появились и в др. епархиях. 10 дек. 1670 г. И. издал грамоту о своей юрисдикции над духовными и мирскими людьми в Патриаршей области по всем делам, кроме уголовных (воровства, разбоя и убийств). 28 янв. 1672 г. данный указ был дополнен: все судебные дела духовных и мирских людей из Патриаршей области с людьми, подведомственными др. приказам, были собраны в одном приказе - Поместном, что защищало патриарших людей от судебной волокиты. В постановлении Собора от 28 мая 1667 г. был определен круг дел, по к-рым духовные власти должны были судить мирян: дела, связанные с семейными отношениями, с нравственностью, с церковной жизнью, с поставлением в сан зависимых от светских землевладельцев крестьян. Упрочение церковной юрисдикции натолкнулось на сопротивление воевод. Не только Алексею Михайловичу, но и его преемникам приходилось посылать воеводам указы о невмешательстве в юрисдикцию Церкви со ссылками на постановления Большого Московского Собора (см., напр.: АИ. Т. 5. С. 233). |
| И. прибег к своеобразному способу восстановления своей власти. Весной 1670 г. его посланец брацлавский протопоп Роман Ракушка при содействии тур. властей получил от патриарха Мефодия III подтверждение настольной грамоты И. 8 апр. по ходатайству посланца патриарх выдал грамоту, в к-рой угрожал гетману Многогрешному «проклятьем», если тот не вернет незаконно захваченное имущество о. Романа. Располагая таким документом, И. через своего посланца о. Мартирия стал требовать, чтобы гетман разослал универсал о подчинении левобережного духовенства его власти, угрожая в противном случае огласить в храмах патриаршую грамоту. Гетман летом 1670 г. обратился в Москву, где было принято решение отклонить требования И. Гетмана решительно поддержал Лазарь (Баранович), доказывавший в особом письме к царю, что И. не должен вмешиваться ни в духовные, ни в мирские дела Левобережного гетманства. После предпринятых в К-поле усилий патриарх в окт. 1670 г. послал гетману свое благословение. Как утверждается в «Летописи самовидца» и в хронике А. Ригельмана, сторонники Дорошенко задержали в Могилёве еп. Иосифа (Шумлянского) в янв. 1671 г., во время объезда им своей епархии. Дорошенко «велел взять и привесть его в Чигирин со всем его клиром, что видя, народ, случившийся на ярмарке тут крещенской, такому усильному взятию архиерея соболезновал, а потом дали немедленно о сем знать Киевскому митрополиту [Иосифу], который коль скоро к Дорошенке об отпуске епископа того просительно отписал, тотчас отпустил тот его по-прежнему» ( Pireльмah О. I. Лimonucha onobiдь про Малу Pociю та ïï народ i kaзakib yзaraлi. К., 1994. С. 532). Причины ареста Иосифа (Шумлянского) неясны; вероятнее всего, арест стал следствием попыток последнего добиться у короля привилея на должность администратора Киевской митрополии в Речи Посполитой. В эти годы периодически распространялись слухи о намерениях И. посетить Киево-Печерский мон-рь, где он хотел похоронить прах митр. Дионисия (Балабана-Тукальского). Еще в кон. весны 1671 г. шла речь о намерениях Дорошенко и И. приехать в Киев для молитвы у мощей Киево-Печерских чудотворцев. |
| Такую же позицию заняли Александрийский патриарх Паисий , осенью 1669 г. находившийся в Могилёве, и К-польский патриарх Мефодий III , подтвердивший права Иосифа (Шумлянского) 8 апр. 1670 г. по просьбе гетмана Петра Дорошенко и митр. Иосифа. В то же время И. заручился поддержкой Иерусалимского патриарха Досифея II Нотары , в 1670 г. огласившего в Яссах проклятие Иосифу (Шумлянскому) как «фальшивому пастырю» и призвавшего православных Львовской епархии повиноваться И. как единственному «истинному епископу». Не было единого мнения по поводу спора епископов за Львов и у польск. властей. 12 июля 1668 г. кор. Ян II Казимир, приняв во внимание жалобы сторонников Иосифа (Шумлянского), отменил избрание Свистельницкого. Однако вступивший на польский престол в 1669 г. Михаил Вишневецкий 20 сент. 1670 г., 6 апр. 1671 г. и в 1673 г. подтвердил права И. в отношении Львовской кафедры, отвергнув притязания Иосифа (Шумлянского). По-видимому, позиция кор. Михаила Вишневецкого была обусловлена резко негативным отношением польск. властей к поддерживавшему Иосифа (Шумлянского) митр. Иосифу (Нелюбовичу-Тукальскому), к-рый в 1668-1673 гг. вместе с Петром Дорошенко прилагал активные усилия к подчинению правобережного гетманства Османской Порте. В 1668-1673 гг. И. вел судебную тяжбу с Иосифом (Шумлянским) за Львовскую епархию, соперничавшие епископы совершали нападения на владения друг друга. Последствиями противостояния архиереев стали существенная дезорганизация епархиальной жизни и разделение духовенства и паствы на 2 лагеря. Отчетливо эти процессы отразились на епархиальном соборе, созванном Иосифом (Шумлянским) 26 апр. 1669 г. Из 37 наместников (протопопов) Львовской епархии большинство (21) не признавали власть Иосифа: на собор не прибыли 5 протопопов Львовского, почти все (13 во главе с кафедральным протопопом) протопопы Галицкого и 3 (из 5) протопопа Каменецкого (Подольского) генеральных наместничеств («крылосов»), сохранившие верность И. и подчинявшиеся его генеральному наместнику («оффициалу») о. |
| В 1670 году в нашем регионе вспыхнул разинский бунт. В связи с этим правительство попыталось укрепить гарнизон Саратова, прислав 500 стрельцов из Казани и Самары, но при подходе к городу семитысячного разинского войска они вышли из повиновения и оставили город. Стрелецкие начальники тоже разбежались. Вот как описывает один документ события, связанные с захватом Разиным Саратова в августе 1670 года: «Августа в 22 день, в четвёртом часу дни прибежал в Симбирск с Саратова казанских стрельцов голова Тимофей Давыдов а в расспросе сказал: На Успеньев де день Пречистыя Богородицы поутру рано вор и изменник Стенька Разин с казаками пришёл на Саратов, и город де Саратов саратовские жители сдали и его де вора Богородицкого монастыря игумен и саратовские все жители встречали с хлебом... А на Саратове саратовские жители к воеводе приставили караул 20 человек накануне его воровского прихода, чтоб он не ушёл. А как де он вор Стенька к Саратову идёт за 7 вёрст и саратовцы де, пришед к воеводе, говорили, что де мы тебя у Стеньки отпечалуем» 366 . Разин вошёл в город без боя и разорения. Воевода Кузьма Лутохин и дети боярские были перебиты, а их имущество и государева казна разграблены и «раздуванены». С этого времени Саратов стал одним из центров восстания. Саратовцы участвовали в походе Разина под Симбирск, довольно значительный отряд, состоявший из саратовских «жилецких людей» и донских казаков, взял Пензу, Верхний и Нижний Ломов и сражался до декабря 1670 года, пока не был разбит. Саратовцы бунтовали в составе разных шаек до лета 1671 года, когда в город снова вошли царские войска и восстановили порядок. Из вышеприведённого документа видно, что игумену нашего монастыря выпала сомнительная честь встречать Разина с хлебом и солью. Неизвестно, что побудило его к этому неблаговидному поступку. Может быть, он был принуждён к этому силой или угрозами, а может быть, участвовал в этом добровольно. К сожалению, описано довольно много случаев активного участия в мятежах и бунтах духовных лиц. |
|
|
