| 1310 Произведения великого польского поэта эпохи Возрождения Яна Кохановского (1530–1584) входили в круг обязательного чтения русских поэтов XVII в. – он был самым читаемым польским (и вообще европейским) поэтом. Между тем в русской силлабической поэзии прямых отзвуков его творчества почти нет. За исключением «Псалтыри Давида» (1579), оказавшей определенное влияние на «Псалтирь рифмотворную» Симеона Полоцкого (1680), публикуемые стихотворения – единственные переводы XVII в. из поэзии Кохановского, которого и в России на зывали poeta polonicus primus. 1313 На младость. – Неизвестный переводчик (это был кто-то из литераторов московского Печатного двора – Мардарий Ханыков или М.И.Родостамов) перевел эти три фрашки в начале 1680-х гг. из сборника эпиграмм Я.Кохановского «Фрашки» (1584). Печатается по принад лежавшей М.И.Родостамову рукописи XVII в.: ГИМ, собр. Барсова, 1531, л.11 об.–12. 1315 «Почто мир суетней славе работает...». – Стихотворение представляет собой перевод анонимного латинского стихотворения XIII в. о суете мира, авторство которого приписывается итальянскому поэту Якопоне да Тоди (ок.1230–1306). Перевод выполнен Симеоном Полоцким , вероятно, в 1660-е гг. Автограф: РГАДА, ф.381, 1800, л.139. Печатается по беловой копии: ГИМ, Синодальное собр., 731, л. 65 об.–66. На этом же листе помещен и перевод стихотворения на польский язык, выполненный Симеоном Полоцким . В 1680-х гг. появился второй перевод этого латинского стихотворения, на этот раз ано нимный. Он встречается в целом ряде рукописных песенников XVII–XVIII вв., а в первой трети XVIII в. был опубликован на гравюре M. Н. Нехорошевского, изображавшей колесо Фортуны. Ниже приводится текст этого перевода по рукописному песеннику 1680-х гг. Почто мир гордится во временной славе, Егоже блаженство мимо ходит яве? Тако бо вся слава его увядает, Яко сосуд скуделен скоро ся скрушает. Повеждь, где Соломон некогда премудрый? Или Самсон от всех вождь непреборимый? Или Лвесалом лицем бысть прекрасный? Или Ионафан врагом си ужасный? |
| Приписка 1553 г. о царевой болезни, как и другие приписки в Лицевом своде, имели для XVI в. актуальное политическое значение. Исследователями было уже отмечено, что приписки за 1539 (убийство Мишурина) и 1542 гг. (заговор Шуйских и свержение митрополита Иоасафа), читающиеся в Синодальном списке и перебеленные в соответствующем тексте «Царственной книги», иногда дословно совпадают с Первым посланием Грозного. Но когда и кем они были сделаны? Предположение, что они представляли собой автографы Ивана Грозного, представляется сомнительным: у нас нет сведений о том, что царь собственноручно писал (а не диктовал) свои сочинения. Но связь их с творчеством и политическими традициями царя очевидна. М. М. Щербатов, собравший из отдельных листов «Царственную книгу», упоминал в издании 1769 г., что среди этих листов был один, изображающий коронацию Федора Ивановича; соответствующий текст сохранился в копии Лицевого свода, написанной в XVII в., – в Александро-Невской летописи. Значит ли это, что Лицевой свод с приписками относится ко времени после смерти Ивана IV и что текст за 1567–1584 гг. до нас просто не дошел? Едва ли это так. Составление такого обширного и актуального для времени Грозного памятника в царствие его сына совсем невероятно; никаких следов летописания за последнее двадцатилетие царствования Ивана Васильевича до нас не дошло (нет их, в частности, в обеих копиях Лицевого свода – в Александро-Невской и Лебедевской летописях). Скорее всего, свод был составлен все-таки при Грозном – в 70-х гг., а описание коронации 1584 г. добавлено более поздним редактором. Какого происхождения приписки к своду, перекликающиеся с творчеством царя? Заслуживает внимания наблюдение Б. М. Клосса, отметившего, что приписки, несмотря на их небрежный вид, были скопированы с некоего письменного источника, а не являлись авторской работой (на это указывают ошибки писца, иногда забегавшего вперед и вписывавшего слова из последующего текста, а затем зачеркивавшего их). Видимо, дополненный текст за 1553–1554 гг. еще предстояло перебелить (как это было сделано для текста 1539–1542 гг.), но работа не была завершена. Лицевой свод – незаконченный, но грандиозный по своему замыслу историко-публицистический памятник. |
| В 1518 году Максим попал в Москву. Он был приглашен сначала лишь для перевода книг с греческого на русский язык. Ему было обещано свободное возвращение на родину по окончании работы, но в действительности ему до конца жизни так и не удалось увидеть своей любимой Греции. Он слишком хорошо узнал Россию и ее быт. Таким людям московские князья не позволяли покидать их владений. Максим оставил после себя многочисленные сочинения, касавшиеся разнообразных сторон церковной жизни. Он был выдающийся писатель, и если бы не невежество и злоба его врагов, заключивших его на долгие годы в заточение, он мог бы оказать большое влияние на возрождение образованности в России. В течение XVI и XVII столетий перед русскими людьми неоднократно открывались пути для плодотворного развития, но они каждый раз закрывались победившей партией иосифлян, ревниво стоявшей на страже охранения духовной отрезанности своей страны от всякого общения с внешним миром и боявшейся новых влияний, проникавших как с Запада, так и с православного Востока. Преп. Максим был оценен по своим заслугам лишь после своей смерти. В 1591 г., в царствование Федора Ивановича (1584–98), он был причислен к лику святых. Священник Сильвестр и боярин Адашев Великий Князь Василий III скончался скоропостижно в 1533 г., оставив после себя двух младенцев сыновей. Новое царствование началось смутами и убийствами, это недоброе начало было предзнаменованием грядущих несчастий, повлекших за собою прекращение царского рода Рюриковичей. Наследник Престола Царь Иван IV (1533 1584) провел свое детство среди жестокой борьбы враждующих боярских партий. Он рано стал проявлять признаки не только исключительной одаренности, но и неуравновешенности. Его блестящий ум был отравлен разъедавшим его недоверием к людям. Его жестокость и привычка к своеволию лишали его возможности доводить до конца смело задуманные планы. Все его длинное и бурное царствование состоит из резких контрастов. Царь Иван одержал ряд блестящих побед над врагами России и осуществил благотворные реформы, но на нем же лежит ответственность за беспощадное уничтожение населения целых областей своего Государства 32 и за тяжелые поражения, понесенные русскими под конец его царствования. |
| Однако не одни горожане приняли участие в восстании. Как отмечено в интересном летописном памятнике конца XVI века, так называемом «Безнинском летописце», «дети боярские на конех многие из луков на город стреляли». И это не единственное свидетельство об участии дворян в восстании. В «Новом летописце», главном памятнике московского официального летописания первой половины XVII века, также читаем, что «присташа к черни рязанцы Ляпоновы и Кикины и иных городов дети боярские». Осадившие Кремль дворяне и горожане кричали: «Выдайте нам Богдана Вельского! Он хочет известь царский корень и боярские роды!» Разумеется, фаворит Ивана IV вряд ли питал подобные замыслы, но люди, видевшие в нем живое воплощение установленного покойным царем порядка, готовы были поверить самым чудовищным слухам. После многочисленных экспериментов царя Ивана широкие круги населения, некогда поддержавшие его в борьбе со знатью, теперь готовы были видеть в «боярских родах» оплот стабильности и порядка. Добиваясь выдачи Вельского, эти люди явно выражали свое недовольство сложившимся положением. Волнения прекратились лишь тогда, когда было объявлено о ссылке Вельского в Нижний Новгород. Все это происходило 9 апреля 1584 года, менее чем через месяц после смерти Ивана IV. Отстранение Вельского от власти стало началом важных перемен. 31 мая 1584 года состоялась коронация нового царя. В брошюре, посвященной этому событию (она увидела свет в Лондоне в 1589 году), Джером Горсей записал: «Многие князья и знать из известных родов, попавшие в опалу при прежнем царе и находившиеся в тюрьме двадцать лет получили свободу и свои земли. Все заключенные освобождались и их вина прощалась». Тогда же, вероятно, прекратилось и разделение страны на «двор» и «земщину». Жители одной части страны больше не имели каких-либо особых прав и привилегий по сравнению с жителями другой части страны. Как показало изучение списков людей, вошедших в состав ныне единого «государева двора», осуществленное А.Л. Станиславским и С. П. Мордовиной, худородные дворяне, получившие от царя в его особом дворе высокие чины «стольников» и «стряпчих», при новом царе были возвращены в свое прежнее положение. В последнее десятилетие своего правления Иван IV правил страной, опираясь на группу пользовавшихся его |
| 318 Таковы сведения о некоторых Западнорусских митрополитах, о времени основания виленского Свято-Троицкого братства и др. Например, относительно митрополита Сильвестра Белькевича в Синопсисе под 1557 г., сказано: нареченный митрополит Сильвестр и воевода новгородский Иван Горнастай своими листами оповестили, что дворянин, посланный королем к Константин. патриарху Иоасафу, «воротился и принес Сильвестру благословение и сакру на митрополию всей Руси»; сказано далее, что вслед за тем король разослал универсалы свои, в которых, назначив день для поставления митрополита, приказывал епископам и всему духовенству явиться в Вильну на посвящение митрополита и для отдания ему послушенства. «Несколько этих универсалов находится и у нас»,— прибавили члены виленского Свято-Дух. братства. Относительно митрополита Ионы Протасовича Островского под 1567 г. сказано, что по смерти в том году митр. Сильвестра король Сигизмунд Август посылал лист к Цареградскому патриарху Митрофану и просил посвятить на митрополию новоизбранного митрополита Иону, епископа Туровского и Пинского, а при листе короля посылали свой лист и обыватели вел. княжества Литовского с такою подписью: «Паны сенаторы вел. княжества Литовского, князья, воеводы, кастеляны, старосты и державцы закону греческого преосвященству твоему, господину и отцу нашему, челом бьем». «Этот лист,— прибавили свято-духовские братчики,— поныне находится в нашем скарбе церковном» (снес. далее прим. 322). Под 1584 г. сказано: тот год был счастлив для нашего Свято-Троицкого братства, потому что «в тот год (т. е. 1584) наипервей митрополит Онисифор братство наше заложил, дал ему писанные порядки (устав) за подписом своей руки и приложением митрополитской печати апробовал... Этот устав в оригинале поднесь находится у нас, и мы готовы показать его каждому». Эти сведения, не бывшие у нас под руками при составлении 9 тома нашей «Истории» мы напечатали здесь в дополнение к 330, 350 и 418 страницам означенного тома. 319 Заседания этой комиссии и происходившие на них прения изложены в книге, вскоре за тем изданной виленским Свято-Духовским братством под заглавием: Supplementum Synopsis, albo Zype³niejsze obiasnienie krˆotkiego opisania praw, przywilejow... и пр. |
| В той же рукописи Московской библиотеки находится другое, еще не изданное, сочинение Мелетия «О таинстве евхаристии против Лютера и Кальвина», Кроме того в той же рукописи находится и другое произведение Мелетия, написанное в Константинополе и помеченное 1 января 1589 г. под заглянвем: Στοιχι σεις Διονυσοις и составляющее сокращенное изложение грамматики и риторики. Произведение это послано было Мелетием двум своим друзьям Дионисиям. Мелетий написал еще комментарии к творениям Августина, о чем упоминает сам на 277 стр. своего сочинетя ρθδοξος Διδασκαλα« (стр. 18–19). «Стр. 213. Маргуний был хиротонисован в архиереи не в 1585, а в 1584 г. Это видно из письма Маргуния, приложенного к его сочинению об исхождении св. Духа, находящемуся в Московской библиотеке за 208, которое надписывается и датируется таким образом: «Боголюбивейшему Иоанну Петру, воеводе всей Угро-влахии, Максим Маргуний, смиренный епископ кифирский... Фаргалиана (Августа) в 15 день лета от домостроительства спасения 1584». Г. Сафа говорит, что Маргуний родился в 1530 г. и скончался в 1602г., восьмидесяти лет от роду. Но если он родился в 1530 и скончался 80 лет, то скончался в 1610г. – что неверно, потому что Маргуний действительно скончался в начале 1602 г. в Венеции, как говорит об этом его друг Марк Вельсен. Итак, или он родился в 1522 г., или скончался не 80-ти лет. Г. Сафа, не понявши Фабриция, говорит, что Маргуний написал, между прочим, и похвальное слово Иоанну Кантакузену. Между тем Фабриций (Bibl. graec. t. XI, стр. 694) со слов Н. Комн. Пападопула говорит, что Маргуний latine vertit, nondum episcopus, Ioannis Canlacuzeni panegyricum in S. Basilium (т. e. перевел на латинский язык, еще до возведения своего в сан епископа, похвальное слово И. Кантакузена св. Василию). К другим сочинениям Маргуния г. Сафа причисляет и Μηνολδιος, изданный в Венеции 1529 г. Но за две страницы раньше сам же сказал, что Маргуний родился в 1530 г., следовательно, написал этот Месяцеслов за год до рождения. Как г. Сафа, так и другие впали в эту ошибку потому, что переписали типографскую ошибку Каве (Dissertatio de Iibrie graecorum). Каве хотел, вероятно, написать 1592. Жизнеописания святых (входящие в состав этого Месяцеслова) в первый раз изданы в 1603 г., со следующей надписью: «Жития святых, с греческого языка и именно из синаксарей, переведенные для общей пользы Максимом, смиренным епископом кивирским. 1603» (стр. 18–20). «Стр. 224. Ученик Мелетия Пиги, писавший против раскола папистов. назывался не Мануилом, а Максимом. Еще г. Сафа ошибочно говорит, что «тот Максим или, как он его называет, Мануил был в 1590 г. хиосским протосинкеллом. Подписавший донесение хиосцев к патриарху Митрофану в 1590 г. Мануил протосинкелл не одно и тоже лицо с Максимом Пелопонезским. Максим лишь в 1602 г. сделался архидиаконом александрийским. Таким образом, г. Сафа одно и тоже лицо разделил на три – Мануила Пелопонезского, Максима Пелопонезского. и Максима архидиакона алекеандрийского» (стр. 35). |
| 757 Недовольство ордынских властей Москвой стало обретать конкретные формы проявления еще до похода: в 1407–1408 гг. они не поддержали претензий ориентировавшегося на Василия князя из тверского дома Юрия Всеволодича на Кашин, а в 1408 г. помогали пронскому князю Ивану Владимировичу бороться за рязанский стол с Федором Ольговичем, зятем московского князя; в решающей битве, окончившейся победой Ивана, на стороне Федора были московские полки, а у его противника – отряд татарского посла, правда, не ставший принимать участие в сражении (См.: Приселков М.Д. Указ. соч. С. 466–467; ПСРЛ. Т. 15. Стб. 473–474, 480–481). 758 Хорошкевин А.Л. Noлimuчhi hacлiдki Куликовскоï битви//YIЖ. 1980. С. 55; Власть и реформы: От самодержавной к советской России. СПб., 1996. С. 19; Князький И.О. Указ. соч. С. 110. 759 Карамзин Н.М. Указ. соч. Т. 5. С. 113; Кирпичников Л.Н. Куликовская битва. Л., 1980. С. 121; Назаров В.Д. Свержение ордынского ига на Руси. М., 1983. С. 19–20. 760 Ср.: Селезнев Ю.В. «Едигеева рать» 1408 г.: ордынская политика Василия I на рубеже XIV-XV вв. и ее результаты//Новик. Воронеж, 1999. Вып. 2. С. 32, 41. 763 Примечательно, что именно во втором десятилетии XV в. в Москве вновь начинают чеканиться монеты с ордынской легендой на оборотной стороне (Федоров- Давыдов Г.Л. Монеты Московской Руси. С. 63–68; Noonan Th.S. Forging a National Identity: Monetary Politics During the Reign of Vasilii I (1389–1425)//Московская Русь (1359–1584): культура и историческое самосознание/Culture and Identity in Muscovy, 1359–1584 (UCLA Slavic Studies. New. Series. Vol. III). M., 1997. C. 503). 764 ПСРЛ. T. 18. C. 160; T. 25. C. 240; T. 23. C. 143; Насонов Л.Н. Монголы и Русь. М.; Л., 1940. С. 143. 767 ПСРЛ. Т. 15. Стб. 486–487. И.Б. Греков полагал, что Василий вернул Нижний Новгород с санкции Керим-Берди в 1412 г., но в 1414 г. нижегородские князья вновь его заняли, следствием чего и был поход Юрия Дмитриевича; при этом ссылался автор только на известие Тверского сборника о походе Юрия зимы 1414–1415 гг. (Греков И.Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975. С. 281–282, 288). Остается непонятным, как можно увидеть за этим сообщением занятие Нижнего Василием в 1412 г. и последующий возврат его Даниилом с братьями. |
| (См. также Календарь ). Необходимость исправить календарь диктовалась смещением дня весеннего равноденствия по отношению к юлианскому календарю и увеличившимся расхождением пасхальных и астрономических полнолуний. Задачей реформаторов было вернуть праздник Пасхи на то время года, в к-рое он праздновался во времена I Вселенского (Никейского) Собора (325), и предотвратить его серьезное смещение в обозримом будущем. Исправление календаря обсуждалось в Римской курии при папе Павле III и на Тридентском Соборе в 1563 г., но решение по этому вопросу не было принято. Итал. астроном Алоизий Лилий (Луиджи Лилио) разработал проект реформы, переданный комиссии кардиналов его братом Антонио, тоже астрономом. Этот проект, исправленный и обнародованный в 1577 г. как «Руководство по восстановлению календаря» (Compendium novae rationis restituendi kalendarium), обсуждался астрономами и математиками. Новый календарь был введен буллой папы Римского Григория XIII «Inter gravissimas» от 24 февр. 1582 г. Для того чтобы весеннее равноденствие соответствовало 21 марта, потребовалось единовременно исключить из календаря 10 дней, поэтому после 4 окт. 1582 г. следовало 15 окт. Кроме того, 14-й день луны был приведен в соответствие с астрономическим полнолунием. Это позволило согласовать даты празднования Пасхи с теми, к-рые были установлены Никейским Собором. Количество високосных годов сократилось: вековые годы (1800, 1900 и т. д.) исключили, но те годы, к-рые можно было разделить на 400 (1600, 2000), остались високосными. Было решено составить новые таблицы для определения даты Пасхи с использованием даты весеннего равноденствия 21 марта по новому календарю. Папа Григорий XIII призвал всех католич. правителей ввести в своих странах новый календарь. Это сразу же было сделано в итал. государствах, а также в Испании, Португалии и Речи Посполитой. В заморских владениях Испании и Португалии реформа календаря была проведена в 1584 г. К кон. 1582 г. новый календарь были принят во Франции и в Лотарингии, в 1583-1584 гг.- на католич. землях Свящ. Римской империи и в католических кантонах Швейцарии, позднее - в Венгрии (1587) и Трансильвании (1590). В протестант. гос-вах реформа была проведена в XVII-XVIII вв. |
| Однако в 1884 г. И.Е. Забелин публикует хождение другого купца - Василия Познякова и приходит к выводу, что именно оно лежит в основе сочинения Трифона Коробейникова: " ... самостоятельного рассказа о путешествии Трифона Коробейникова вовсе не существует " Мнение И.Е.Забелина было поддержанно другими исследователями, прежде всего Х.М. Лопаревым, затем В.П. Адриановой-Перетц, И.Ю. Крачковским, Б.М. Данцигом, О.А. Белобровой и др. Вплоть до последнего времени указания на " плагиат " , в лучшем случае " пересказ или переделку " Трифоном Коробейниковым или " каким-то писцом " конца XVI - начала XVII в. " Хождения Василия Позднякова " и некоторых других памятников паломнической литературы (в первую очередь, греческого проскинитария " Поклонение святаго града Иерусалима 1531 г. " ) встречаются повсеместно и включаются даже в справочные издания. Утверждается, что Коробейников, вообще, в первый раз не доехал до Палестины, а, скажем, на Синае и совсем не бывал. Противоположная точка зрения, а именно, " что литературное имя отнято у Коробейникова на недостаточных основаниях " (впервые высказанная еще в 1901 г. М.В. в расчет не принимается. Но в 1988 г. Н.И. Прокофьев находит документальное подтверждение факту путешествия в Палестину, Египет и Синай Трифона Коробейникова в 1583-1584 гг., а А.А. Опарина проводит сравнительно-текстологический анализ всего круга памятников, связанных с хождением Трифона Коробейникова. В результате авторство Трифона Коробейникова подтверждается и высказывается даже предположение о точном времени его хождения - 1584 Другое дело, что Коробейников использовал в своем сочинении материал, заимствованный из различных источников, посвященных христианскому Востоку. Но подобным образом поступали и многие другие путешественники, далеко не всегда ссылавшиеся на труды своих предшественников. Так, скажем, сразу же по выходе в свет " Писем об Испании " В.П. Боткина в 1857 г. было подвергнуто сомнению действительное путешествие автора на Пиренейский полуостров, слишком очевидным было использование им многочисленных исторических и литературных источников. Широкое распространение получила эпиграмма Н.Щербины: |
| 27 Заглавие читается так: Turco-Graeciae libri octo, а Martino Crusio edita. Basiliae, 1584. 28 Turco-Graecia. Р. 185 (annotatio Crusii). 29 Epistola Theod. Zygomalae//Turco-Graecia. Р. 95—96. Письмо это написано в апреле 1581 г., по смерти Малакса (см. предыдущее примечание). 30 «Historia patriarchica Constantinopoleos» напечатана в «Corpus scriptorum historiae Byzantinae». Т. XVII. Bonnae, 1849. Жаль, что в этом издании почему-то опущены примечания Крузия к «Патриаршей истории». 31 Sathas. Bibliotheca Graeca. Vol. III. Πρλογ . Σ . 11—13. 32 Turco-Graecia. P. 1—43, с примечаниями Крузия, помещенными в конце «Истории». «Historia Politica» перепечатана в боннском издании (том XVII), но без вышеуказанных примечаний. 33 Sathas. Bibliotheca Graeca. Vol. III. Πρλογ . Σ . 13—14. 34 Мы сличили по боннскому изданию известия о патриархах, преемствовавших Геннадию, известия «Политической истории» и «Патриаршей истории» и нашли, что они таковы, какими мы их признали выше (о патриархе Исидоре: p. 31 et 95; об Иоасафе Ï р. 39 et 96—98; о Марке: р. 39 et 101; о Симеоне и Дионисии: р. 39—41 et 102—107; о Дионисии (Филиппинском) в отдельности: р. 41—42 et 104— Hl; о Рафаиле: р. 43—47 et 113—114 и т. д.). 35 Historia Politica. Edit. Bonn. Р. 26—28. 36 Sathas. Bibliotheca Graeca. Vol. III. Πρλογ . Σ . 25—26. 37 Historia Politica. P. 24, 26. Ср.: Р. 94: «Много возлюбил (Магомет II) род христианский (греков) и взирал на него благосклонно». 38 Acta Wirtemb. (подробное заглавие ниже) Praefatio//Hefele. Beiträge zur Kirchengeschichte. Bd. I. Tübingen, 1864. S. 461—462; Heineccii Abbildung der Griechischen Kirche. Theil. I. Leipzig, 1711. S. 191—192. 39 Acta et scripta theologorum Wirtembergensium et patriarchae Constantinopolitani D. Hieremiae. 40 Turco-Graecia. Р. 410—483.. In fol. Witebergiae, 1584. 41 Legrand. Bibliographie Hellénique (XV et XVI siècl.). Paris, 1885. T. II. P. 41—44. 42 Σαθας . Νεοελληνικ φιλολογα . " Αθναι , 1868. Σ . 222—223. Потом Сафа, как увидим сейчас, стал рассуждать об авторе книги иначе. |
|
|
