| Кн. 2 посвящена рассмотрению проектов гос. устройств Платона (к-рого А. осуждает за чрезмерный унитаризм в «Государстве» и за отсутствие реализма в «Законах»), Фалея Халкидонского (желавшего уравнять все земельные наделы), Гипподама Милетского (создавшего проект гос-ва из 10 тыс. граждан, разделенных на 3 класса: ремесленников, земледельцев и воинов), а также лакедемонского, критского и карфагенского гос. устройств. Помимо этого А. перечисляет древних законодателей: Ликурга из Спарты, Солона из Афин, Залевка из Локр Эпизефирских, Харонда из Катаны, Филолая из Коринфа, а также Драконта из Афин и Питтака с Лесбоса, давших законы для уже существовавших гос-в, и Андродаманта из Регия, ничем, впрочем, не примечательного. Аристотель. Гравюра (In Aristotelis opusculum… commentarium. Venezia, 1578) Аристотель. Гравюра (In Aristotelis opusculum… commentarium. Venezia, 1578) В кн. 3 обсуждается вопрос, что такое собственно гос-во, но начинается она с определения гражданина как того, кто участвует в законосовещательной или судебной власти; его добродетель, к-рая отличается от добродетели просто хорошего человека,- способность властвовать и подчиняться; эти добродетели могут совпасть только в идеальном гос-ве. Гос. устройство есть определенный порядок в организации гос. должностей вообще, и в первую очередь верховной власти; целью гос. устройства является возможность участия всех граждан в прекрасной жизни, к-рую оно должно обеспечить. Правильные гос. устройства (ср.: EN. VIII 12) суть царская власть, аристократия и полития; отклонения от нее - тирания, олигархия, демократия. Кн. 4 посвящена наилучшему виду гос. устройства. А. называет его просто «государственным устройством» - политией. При этом он считает, что главными видами гос. устройства реально являются олигархия и демократия. Демократия имеет 5 видов: всеобщее равенство; ограниченное имущественным цензом право занятия должностей; все граждане по происхождению могут занимать должности, властвует закон; любой человек, получивший гражданство, может занять должность, властвует закон; власть принадлежит не закону, а народу. Олигархия имеет 4 вида: доступ к должности обеспечивает большой имущественный ценз; недостающие должности пополняются путем кооптации из числа имеющих его; сын наследует должность после отца; при наследовании должностей властвует не закон, а должностные лица (династия). |
| Согласились продолжить перемирие еще на три года от 25 марта 1578; в грамоте, написанной от имени царя, внесено было условие: «Тебе, соседу (а не брату) нашему, Стефану королю в нашей отчине, Лифляндской и Курляндской земле, в наши города, мызы, пристанища морские, острова и во всякие угодья не вступаться, не воевать, городов не заседать, новых городов не ставить, из Лифляндии и Курляндии людей и городов к себе не принимать до перемирного срока». Но в польской грамоте, написанной послами от имени Стефана, этого условия не было. Московские послы Карпов и Головин поехали к Стефану, чтоб присутствовать при его присяге в сохранении перемирия: но Баторий уже не хотел мириться: в конце 1577 года жители Данцига присягнули ему на довольно выгодных для себя условиях; король оказал им снисхождение, ибо все внимание его было обращено на восток. В феврале 1578 года созван был сейм в Варшаве, где рассуждали, с которым из двух неприятелей должно начать сперва войну – с ханом крымским или царем московским? Татары во время похода под Данциг нападали на польские границы: следовало бы им отомстить; но какой добычи можно надеяться от народа бедного, кочевого? Притом надобно бояться, чтоб война татарская не возбудила турок против Польши, ибо хан – подручник турецкий. Силы московские огромны, но чем могущественнее неприятель, тем славнее победа над ним, а наградой будет Ливония – край богатый и по приморскому положению своему могущий принести большие выгоды. Положено было вести войну наступательную; вычислено, сколько нужно войска для нее, сколько денег для войска, назначены поборы. Для всех этих приготовлений нужно было время, а потому Баторий в марте 1578 года писал царю, чтоб тот не предпринимал военных действий в Ливонии до возвращения послов своих из Литвы, с которыми паны будут вести переговоры об этой стране. Царь почти целый год держал гонца Баториева и медлил ответом, дожидаясь следствий похода воевод своих в Ливонию; Баторий поступал таким же образом с послами московскими: их задерживали на дороге, спорили о титуле государей, наконец представили королю в Кракове; принимая их, Баторий не хотел, вставши, спросить о здоровье царя, как водилось прежде; послы, видя нарушение старого обычая, не хотели править посольство; тогда Волович, подканцлер литовский, сказал, им: «Пришли вы не с обычаем к обычаю; вашего приказа здесь не будут слушать; как здесь вам скажут, так и делайте; если за вами есть дело, то ступайте к руке королевской и правьте посольство, а государь наш, Стефан-король, не встанет, потому что ваш государь против его поклона не встал». Послы отвечали, что король царю не ровня, да и потому еще царь не встал, что тогда неизвестно было, чего хочет король, мира или войны, а теперь заключено перемирие. Им отвечали, что они могут ехать назад; послы уехали назад ни с чем и были еще задержаны в Литве. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ЛИТОВСКОЕ ВЕЛИКОЕ КНЯЖЕСТВО Многоэтническое и многоконфессиональное гос-во, к-рое в XIV-XVI вв. охватывало территорию совр. Литвы и Беларуси , значительную часть совр. Украины, часть Вост. Польши (совр. Подлясское воеводство) и Смоленскую область РФ. Образованию Л. в. к. предшествовали в кон. XII - нач. XIII в. важные социальные и политические сдвиги в жизни литов. племен, заселявших территорию совр. Литвы. Здесь образовывались княжества, правители которых со своими дружинами совершали набеги на соседние земли - польск. и древнерус. княжества, прибалт. племена пруссов, куршей, ливов, латгалов. В XIII в. перед княжествами возникла и другая важная задача - борьба с экспансией орденов немецких крестоносцев, стремившихся силой подчинить своей власти живущих в этом регионе Европы язычников. Литовский вел. кн. Миндовг. Гравюра А. Гваньини из кн. «Описание Европейской Сарматии». 1578 г. Литовский вел. кн. Миндовг. Гравюра А. Гваньини из кн. «Описание Европейской Сарматии». 1578 г. Среди литовских князей в 30-х гг. XIII в. на 1-й план выдвинулся Миндовг. Победа над рыцарями ордена меченосцев в битве при Сауле в 1236 г. способствовала укреплению его авторитета и подчинению его власти др. литов. князей. С серьезным сопротивлением он столкнулся лишь в Жямайтии - области в нижнем течении Немана, отделявшей Ливонию от Пруссии. К нач. 50-х гг. XIII в. Миндовгу удалось преодолеть сопротивление жямайтов. Объединение под властью Миндовга литов. княжеств создало благоприятные условия для экспансии на соседние древнерусские земли, ослабленные монг. нашествием и др. внешними и внутренними неурядицами. К 40-м гг. XIII в. под властью Миндовга оказались обширные территории совр. Зап. Белоруссии с такими центрами, как Гродно, Новгородок (ныне Новогрудок, Белоруссия), Волковыск и, возможно, Минск. В церковном отношении эти земли составляли, вероятно, как и впосл., сев. часть митрополичьей области. Важным событием в истории Л. в. к. стало принятие Миндовгом в 1250 или 1251 г. католичества. Действуя так, Миндовг рассчитывал укрепить свою власть, добиться мира с Тевтонским орденом и его помощи в борьбе с литов. противниками, благоприятных условий для экспансии на рус. земли. Этих целей в известной мере удалось достичь. При содействии папы Иннокентия IV был заключен (ценой уступки ряда территорий в Жямайтии) мир с орденом, и Миндовг смог одержать верх над своими противниками. В 1253 г. Кульмский еп. Хейденрик возложил на Миндовга королевскую корону. В 1255 г. папа Александр IV пожаловал Миндовгу все земли, к-рые он сможет освободить от власти «язычников» и неверных. Первым католич. епископом Л. в. к. стал поляк Вит из ордена доминиканцев. Ему были пожалованы земли в Жямайтии, но это было сделано без согласия жямайтов. Остается во многом неясным, какова была деятельность епископа в Л. в. к. и повлияла ли она на правосл. население этого гос-ва. |
| Кн. Константин Константинович Острожский. Портрет. 1883 г. Худож. Я. Ф. Сваричевский (НКПИКЗ) Кн. Константин Константинович Острожский. Портрет. 1883 г. Худож. Я. Ф. Сваричевский (НКПИКЗ) В качестве киевского воеводы К. К. активно участвовал в политической жизни Великого княжества Литовского. Магнат присутствовал на большинстве литов. сеймов в 60-х гг. XVI в., в частности, на виленском сейме 1566 г., на котором были утверждены адм., судебные, военные реформы в Литве по польск. образцу, подготовившие Великое княжество Литовское к заключению Люблинской унии с Польшей в 1569 г. Люблинская уния еще более укрепила позиции рода Острожских. В Великом княжестве Литовском правосл. знать не могла соперничать за влияние с литов. родами: Радзивиллами, Ходкевичами или Гаштольдами. До 1563 г. правосл. магнаты не имели права занимать 4 самые высокие должности в Литве: воеводы виленского и трокского и каштеляна виленского и трокского. Только немногие, в частности кн. Константин Иванович Острожский, удостоились высших постов в гос-ве. После заключения Люблинской унии традиц. политические связи с доминировавшей в жизни Великого княжества Литовского литов. знатью оказались ослаблены и разорваны, а экспансия польск. знати на южнорус. земли Великого княжества Литовского еще не началась. В этих условиях южнорус. знать во главе с К. К. могла выступать как самостоятельная политическая сила. В сер. 70-х гг. XVI в. киевский воевода успешно завершил длительные хлопоты, связанные с возвращением себе той части отцовского имущества, к-рой ранее владела Беата Острожская, в т. ч. Острога. К кон. XVI в. Острожские стали одним из наиболее значительных магнатских родов в Речи Посполитой. В соответствии с этим новым пониманием роли К. К. в 1578-1581 гг. была создана генеалогическая легенда о происхождении Острожских от галицко-волынского кн. Даниила Романовича . Во 2-й пол. 70-х гг. XVI в. К. К. принимал активное участие в обеспечении безопасности юго-вост. границ Речи Посполитой от набегов крымских татар (1575, 1577, 1578). В 1579 г., во время очередной фазы войны Речи Посполитой с Россией, он участвовал в нападении на Черниговскую землю. |
| В 1568 г. на Городенском сейме К. получил от короля литов. имение в Упитском повете на ленном праве. Пожалование было закреплено королевским привилеем от 27 июля. Поздней осенью К. вновь оказался на Волыни. Он изучал философию и свободные искусства, работал над переводами творений св. отцов. В кон. 1568 г. К. был направлен в Логойск навстречу ожидавшемуся московскому войску. На Люблинском сейме 1569 г. К. по требованию шляхты лишился Кревского староства, но сохранил за собой Ковельские и Упитские имения. Осенью-зимой 1569/70 г. К. по поручению короля вел переговоры с представителем Свящ. Римской империи аббатом И. Циром о создании антитур. коалиции. В кон. 1570 г. К. заключил брак с кнг. М. Ю. Гольшанской. В нач. 70-х гг. XVI в. К. вступил в судебную борьбу за имения своей жены против ее родственников. Суд, который продлился вплоть до весны 1578 г., послужил одним из предлогов для конфликта в семье Курбских. До нач. 1571 г. К. оставался при короле и в письме от 22 февр. 1571 г. Сигизмунда II Августа Н. Ю. Радзивиллу Рыжему, в распоряжение которого отправлялся К., рассматривался как кандидатура для переговоров с московской знатью с целью склонить ее к принятию королевского подданства. В 1573 и 1574 гг., во время 1-го и 2-го «бескоролевий» в Речи Посполитой, К. вел от лица правосл. «русинов» переговоры с Радзивиллом о кандидатуре на польско-литов. трон (AGAD. Arciwum Radziwiow. Dz. V. Sygn. 2044. S. 65-67; РНБ ОР. Ф. 971. Оп. 2. Авт. 234. 74) и проводил богословские дискуссии с виленскими иезуитами ( Krajcar J. Jesuits and the Genesis of the Union of Brest//OCP. 1978. Vol. 44. P. 136). Дискуссии К. с избирательным блоком Радзивилла и Я. И. Ходкевича и с иезуитами проходили в обстановке усилившегося в Риме интереса к унии с «еретиками» и со «схизматиками», однако кандидатуры литовской рады и блока кн. К. К. Острожского не вызвали поддержки шляхты на выборах короля в апр.-мае 1574 г. под Варшавой, в которых К. принял участие как депутат от Волыни. В нач. 1575 г. К. ездил из Волыни в свои литов. владения. На обратном пути у него были украдены книги, в т. ч. Апостол и сочинения свт. Василия Великого, к-рые он планировал переводить, приглашая на эту работу ученого эмигранта-«московита» У. В. Сарыхозина в письме, составленном до нач. июля 1575 г. В 1576 г. К. значительное время провел на Волыни, улаживая осложнившиеся отношения с пасынками. К этому же времени разладилась семейная жизнь К. В авг. 1578 г. он развелся с женой, до нач. 1579 г. продолжался размен имениями и движимым имуществом между бывш. супругами. |
| 459 Vita avthoris conscripta ab Equite Polono. B. F. P. t. I. Hist, du Socin. p. 377. He смотря на то, что Фауст оставил Флоренцию без разрешения герцога, последний сохранил к нему прежнее уважение, благодаря чему Фауст получал доходы с своих наследственных имений и инквизиции не удалось конфисковать эти имения. См. Der Sociaianismus von Otto Fock. 1847. s. 163. 461 Оба эти сочинения находятся во втором томе «Biblioth. Fratr. Polon». Полное заглавие первого, состоящего из четырёх частей, следующее: De Jesu Christo Servatore, hoc est, Cur et qua ratione Jesus Christus noster Servator sit, Fausti Socini Senensis Disputatio. Quam scripsit, respondens Jacobo Coveto Parisiensi, Evangelico, ut vocant, Ministro; cujus scriptum ordine, per partes digestum, in ea habetur. Заглавие второго сочинения: De statu primi hominis ante lapsum Disputatio, quam Faustus Socinus Senensis per scripta habuit cum Francisco Puccio Florentino, anno 1578. In qua habetur Responsio, ad Defensionem Erancisci Puccii suorum argumentorum, de immortalitate hominis et omnium rerum ante lapsum. Надобно заметить, что указанные произведения – не первые из писаний Фауста Социна. Ещё в 1562 году, вскоре по смерти Лелия, он написал «Explicatio primae partis primi capitis Evangelistae Johannis»; затем, в бытность во Флоренции им было написано небольшое сочинение, состоящее из шести глав, под заглавием: «De Sacrae Scripturae avtoritate Libellus Fausti Socini Senensis». Два последние произведения напечатаны в первом томе «Bіbl. Fr. Pol.». 462 Mullum illa tempestate Transylvanicis Ecclesiis turbarum dederat Francisci Daridis et reliquorum de honore ac potestate Chrlsti opinio. Cui malo remedium quaerens Georgius Blandrata (cujus tunc et in illis Ecclesiis, et apud rerum potientes principes Bathorreos magna erat avctoritas) illo ipso Christi nati anno (1578) Socinum Basilea evocavit; ut praecipuum factionis ducem Franeiscum Davidis à tam turpi et pernicioso errore abstraheret... Vita authoris conscr. ab Equ. Pol. См. также Bibl. Fr. Polon. t. II. p. 709 etc. Франциск Давидович, бывший придворный проповедник в Клаузенбурге. несколько раз менял вероисповедание, был лютеранином, затем кальвинистом и наконец суперинтендентом унитариев. Заключённый в темницу, он уже в старости окончил здесь свою жизнь в 1579 году. Biblioth. Antitr. р. 56. Dictionn. d’llist. Eccl. par Bost. p. 248. |
| Первое упоминание О. а. содержится на титульном листе Азбуки (Букваря), напечатанной Иваном Фёдоровым 18 июня 1578 г. Здесь сообщается о том, что кн. Острожский устроил дом для печатания книг и дом для обучения детей. При этом он избрал «мужей искусных» в Божественном писании, знающих греч., лат. и рус. языки, и приставил их к уч-щу, для к-рого и была напечатана Азбука. По мнению исследователей, для организации школы и типографии нужен был год или полтора, поэтому создание О. а. следует отнести к 1576 или 1577 г., наиболее приемлемой датой следует считать кон. 1576 г. В Азбуке школа именуется «детским училищем». Православные в офиц. и неофиц. документах называли учебное заведение в Остроге школой или школами. Тимофей Аннич в 1584 г. подписывался как «дьяк школы русской Острозской» ( Голубев С. Т. Археологическая заметка о памятниках старины, находящихся в нек-рых местностях Волынской епархии//ТКДА. 1876. 3. С. 626). Несмотря на это, в кон. 70-х гг. XVI в. школу в Остроге считали высшим учебным заведением. Об этом свидетельствует завещание кнж. Гальшки (Эльжбеты) Острожской от 16 марта 1579 г., в к-ром учебное заведение названо академией. В завещании Гальшки сказано, что 6 тыс. литов. грошей она отдает на госпиталь и на О. а., а также на Черчицкий мон-рь Св. Спаса в с. Черчицы возле Луцка (Зanobim княжни Гальшки Острозькоï 1579, березня 16/Niдrom.: Л. Демченко//Острозька давнина: Дocлiджehhя i мат-ли. Льbib, 1995. Т. 1. С. 110-111). Можно предположить, что не только учителя, но и учащиеся Острожской школы привлекались к изданию Острожской Библии, что свидетельствует о высоком уровне подготовки учеников. По мнению И. З. Мицко, Е. Н. Дзюбы и ряда др. исследователей, изложенная в Азбуке 1578 г. информация дает основание утверждать, что в Остроге была создана высшая школа ( Дзюба. 1987. С. 59; Мицько. 1990. С. 28). Т. Кемпа считает, что школа в Остроге давала начальное образование, позднее стала школой высшего типа ( Kempa T. Konstanty Wasyl Ostrogski (ok. 1524/1525-1608), wojewoda Kijowski i marszaek ziemi Woyskiej. Toru, 1997. S. 101). |
| за цркве манастира Девича Светом натпис око лика сачуваног на живописа у капелици над гробом. Ту три живописа. из 1863., како вели натпис испод источног прозора у северном призиданом делу цркве; према натпису под у капели гроба Светог, из 1578. г., а недатиран, налази се према гробу Светог, на страни североисточног зида цркве служи као западни зид капелице. Од свега два лика, Свети и Свети из Лествице, «чедо и нешто орнамената на страни олтарске апсиде, до лика Светог Ове фреске да капелица над гробом Светог подигнута пошто живопис зид капелице, делом се за цркву, заклонио фреске Светог (с делом натписа) и орнаменте по апсиди. То откривено тек 1966, кад при конзерваторским радовима Завода за заштиту споменика културе из Приштине, скидан живописа. На фресци у великосхимника, 3964 у руци држи свитак, а десном С и друге стране главе му натпис: с(ве)ты Іωанїкїе прьви хтиторь с(ве)т(а)го места сего. Према овоме, дакле, излази да Свети оснивач – први ктитор ове цркве. Да се ту мисли баш на цркву, а не уопште на манастир, нам текст исписан на свитку он држи у руци: Братие, вь д(а)нь бл(а)гочьстї сьздахь сїю цр(ь)квь вав(де)нїе с(ве)таа вь с(ве)тїихь, на радость б(огороди)це, инокомь (на – истрвено) просв()щенїе, неджнимь на исцлнїе. Из свега овога да се у време настанка овог живописа, значи пре 1578. год., у манастиру знало да Свети сазидао девичку цркву, су свакако фреске и натписи на под руководством и по братства манастира. Истина, израз «први хтитор” као да и другог ктитора, али кад би израз извесно то значио, и други ктитор био тако знатан као што деспот, не да би монаси пропустили да то истакну, како из захвалности ктитору, тако и ради важности свог манастира као «царске лавре”. Што се подвлачи да цркве било «у дан у доба државне самосталности и благочастивих владара српских, мислим, на да живопис из доба, кад су «нечастиви Турци” заузели српске и утврдили се у те остало мало наде да их скоро напустити, с XV или с почетка XVI века. И дакле, податак посредно говори да Свети живео при државне самосталности српске, у време деспота што одговара другим сведочанствима о времену живота. |
| Автор мартиролога – современник и очевидец событий Симеон, возможно Тигранакертци 1227 , т. е. уроженец тех мест, где разворачивались описанные им события. Сведения о Симеоне имеются в самом тексте. Дважды он ведет повествование от первого лица: в первый раз – приступая к собственно мученичеству: «Своим слабым разумением я поведаю кратко об истории отважных и мужественных мучеников, дьякона Маргарэ и Шаримана», и во второй – в конце, уже называя свое имя: «И я, Симеон, который видел [все это] и слышал, написал историю святых мучеников Христовых, дьякона Маргарэ и Шаримана». Написанное современником и очевидцем событий, мученичество представляет определенный интерес для изучения истории Армении конца XVI века. В нем содержатся сведения о начавшейся в 1578 г. турецко-персидской войне, о положении армянского населения, некоторые сведения о внутренней политике турецкого султана в отношении подвластного христианского населения, о произволе и бесчинстве турецких чиновников и налогосборщиков и пр. Уже первые годы XVI века ознаменовались войной между Османской Турцией и Сефевидской Персией, западным и восточным соседями Армении, которые вскоре завладели всей ее территорией. По заключенному в 1555 г. мирному договору между этими двумя государствами произошел первый раздел Армении. Земли, лежащие от Армянского хребта на юг и от Васпураканских гор на запад, отошли Турции, а на север и восток – Сефевидской Персии. Однако это положение длилось недолго. Пользуясь смутами в Персии и борьбой за престол, начавшейся после смерти шаха Тахмаспа (1576 г.), турки перешли в наступление и в 1578 г., одержав ряд побед, завладели Грузией, Северной Арменией с Ереваном и Эчмиадзином, городами Шаки, Ширван, Дербент и т. д. Об этом походе Мурата III Симеон пишет: «Он послал в этот год большое войско в Персию. И они пришли наводнили всю страну, города и области. Он захватили великий город Тпхис, и [его войска], достигнув Ширвантуна, опустошили много земель, всех предавали мечу и бесчисленное множество христиан угнали в плен; они завладели также Пайтакараном, и город Карс, давно лежавший в развалинах, восстановили, покорили Хой и Салмаст с их землями». |
| Большею популярностью в древней аскетической письменности пользовалось «аскетическое слово» бл. Диадоха, разделенное на сто глав, с присоединением к нему в начале десяти определений (ροι). Слово это, говорит проф. Попов, «уже существует в печатных изданиях» (стр. VIII). Не выяснив, однако, хорошо темный довольно вопрос о первом печатном издании аскетического слова бл. Диадоха, сделанном якобы ученым иезуитом Франциском Туррианом во Флоренции в 1578 году, проф. Попов сосредоточивает все свое внимание на издании его известным афонским ученым иноком Никодимом Святогорцем в «Филокалии», напечатанной в Венеции в 1782 году, при материальной поддержке просвещенного мецената Иоанна Маврокордато. В этом издании он обращает внимание 1) на то, что в основание текста Никодима Святогорца положены рукописи позднейшего времени XV-XVI в. (стр. XVII, XIV), в которых и текст аскетических глав, и состав аскетического слова якобы подверглись «значительному изменению» и «позднейшим поправкам» (стр. XІV), и 2) на то, что не сделано указаний «на рукописный материал, принимавшийся во внимание, при исправлении текста» (стр. XVII), в силу чего проф. Попов заподозривает высокую научную ценность печатного текста и желает ему противопоставить свой текст, «исправленный по возможности и очищенный от позднейших наслоений» (стр. XVIII). В оправдание себя, издатель высказывает такого рода соображения. «Как всякая новая редакция текста творений какого-либо древнего церковного писателя, стремящаяся к возможно точному воспроизведению первоначального текста их, никогда не признавалась бесполезною, так и новая редакция текста творений бл. Диадоха, произведенная по многим (на счет 9 или 10 рукописей) и не принимавшимся прежде во внимание древнегреческим рукописям, пишет он, не может быть объявляема излишнею и тем более, что все, что сделано было в прежних изданиях (?) по исправлению текста творений бл. Диадоха, не только не исключает новой редакции их, но, напротив, указывает на необходимость ее. В справедливости сказанного каждый может убедиться так называемыми разночтениями, отмеченными в настоящей книге под греческим текстом творений бл. Диадоха. Для русской же богословской литературы предлагаемое издание творений сего епископа в новой редакции греческого текста их ни в каком случае не будет излишнею роскошью» (стр. VIII). |
|
|
