| К 1516 году относится первое известие о связи Карпова с «московской партией» в Крыму. Когда в апреле прибыли посланцы «от крымского царя и царевичей», то один из них, Ап- пак, помимо большой официальной грамоты направил отдельную грамоту Федору Карпову, причем она была передана не в ходе официальных встреч, а отдельно: «Дал ее Федору на подворье человек его Шаматай». Здесь мы снова встречаем «подворье» Карпова. Другой царевич, Ахмат–Гирей, брат крымского хана, в грамоте Василию III сделал приписки («к се у тое ж грамоты на затылке писано»): «Федору Карпову много много поклон. Ведомо б было. Сю нашу грамоту перед братом моим перед великим князем сам бы еси гораздо вычел того деля, чтоб брат мой князь великий гораздо выслушал; а сего добра сказки для на- деяся на тебя приказываю. И ныне, Федор Карпов, тебя пожаловал, другом тя себе хочу держати, и сколко моих будет добрых речей, и ты бы брату моему великому князю переговорил и дело бы мое еси сделал, а даст Бог и яз к тебе поминки свои и поклон свой пришлю, так бы еси ведал». Ахмат, как отмечал И. И. Смирнов, «принадлежал к числу сторонников Русского государства и держался московской ориентации… Правительство Василия III поддерживало с Ахматом тайные связи и опиралось на него в проведении своей политики в Крыму» . В 1520—1530–х годах Карпов играет руководящую роль в отношениях с Крымом и Казанью — они были весьма сложными, продолжались набеги . Известны походы 1527 года (Ислам–Ги- рея), 1531 года (Булгак–мирзы); во время похода 1533 года «посад пожгли у Рязани». 10 августа 1535 года в Москве получили известие, что «крымские люди многие пришли на Рязань вое- вати». В 1539—1540 годах враждебно настроенный к России казанский хан Сафа–Гирей подходил к Мурому и Костроме. После «крымского смерча» 1521 года и смерти Мухаммед- Гирея в августе 1522 года встал вопрос о подписании шертных грамот с новым ханом Сеадет–Гиреем. Теперь уже не крымские царевичи, но сам хан («царь») просит посредничества и помощи Федора Карпова как в подготовке шертных грамот, в деле переводов, так и в их подписании, в других вопросах, причем протокол одной из них (1524 года) аналогичен протоколу грамот великому князю. «Крымские дела» за 1522—1539 годы остаются неопубликованными. В них включены три грамоты Сеадет–Гирея к Карпову (полученные в 1523, 1524 и 1526 годах), а также грамота ему же Имелдыш–бахтиара, входившего в «московскую партию» в Крыму. В грамоте Карпову, привезенной в 1523 году, Сеадет–Гирей напомнил, что адресат был в дружеских отношениях с его предшественником и просит и впредь оказывать содействие его делам . Грамота 1523 года содержит прямое свидетельство того, что Карпов переводил шертные грамоты. Отправляя великому князю «проект» грамот, Сеадет–Гирей обращается к Карпову: «…и сколько в них будет наших речей писано, и ты б сполна перевел и великому князю гораздо сказал» . |
| В окт. 1520 г. К. опубликовал «Послание о высочайшей добродетели отрешенности» (Missive von der aller hochsten tugent gelassenhait; описание изд. см.: Freys, Barge. 1904. S. 174-176. N 38-42), адресованное «матери и всем друзьям», проявлявшим беспокойство из-за того сложного положения, в к-ром он оказался после выпуска папской буллы. Характерные особенности выраженного в этом сочинении религ. мировоззрения К. видны при сравнении его с изданным приблизительно в это же время сочинением Лютера «О свободе христианина» (Von der Freiheit eines Christenmenschen, 1520). Если в центре сочинения Лютера находится учение о вере, которая не нуждается ни в каких внешних делах и вопреки всему дает человеку твердую уверенность в собственном спасении, то К. развивал учение о внутреннем соединении христианина со Христом и об уподоблении Ему. Угроза смерти, душевные муки одиночества, страдания - все это для К. является «крестом Христовым», знаком того, что Христос живет в человеке и делает его подобным Себе. Следование за Христом, по убеждению К., неизбежно связано со внешними страданиями и сопряжено с отречением (Gelassenheit) от всего, что «отчуждает и влечет прочь от обязательств перед Богом». Чтобы следовать за Христом, «необходимо оставить все (muß alles sein gelassen)... поскольку нет на небе и на земле добродетели выше, чем отрешенность (Gelassenheit)»,- в этом утверждении К. дословно повторяет герм. мистиков Майстера Экхарта († 1328), Таулера и неизвестного автора весьма популярного среди первых протестантов трактата «Немецкая теология» (XIV в.). Т. к. предписанного в булле «Exsurge Domine» покаяния со стороны Лютера не последовало, 3 янв. 1521 г. была выпущена булла «Decet Romanum Pontificem», в к-рой объявлялось об отлучении Лютера от католич. Церкви. Имя К. в этой булле не упоминалось. Подготовка специальной буллы против него шла в Риме по инициативе Экка и нек-рых католич. епископов Германии как при папе Льве X, так и при его преемнике, папе Адриане VI (1522-1523), однако она так и не была выпущена. Вместе с тем представители католич. Церкви считали, что невыполнение условий буллы «Exsurge Domine» со стороны К. является достаточным основанием для того, чтобы и без формального персонального отлучения считать его отлученным от католич. Церкви еретиком (см.: Bubenheimer. 1977. S. 198-200). |
| XVI и особенно в XVII в. столкнулась с рядом демографических, экономических, социальных и политических проблем. Воспитывавшийся в Нидерландах испан. король управлял страной авторитарными методами, пренебрегал традициями И. и сохранявшимися средневек. привилегиями провинций, городов и корпораций (ремесленных, торговых и проч.). На высшие должности, в т. ч. церковные, он назначал своих фаворитов (часто фламандцев по происхождению), демонстративно пренебрегал мнением испан. кортесов, резко увеличил налоги и использовал собранные суммы не для нужд страны, а в целях имперской политики. Действия короля стали причиной восстаний: Комунерос в Кастилии (1520-1521) и Херманий (Жерманий) в Валенсии (1520-1522) и на Балеарских о-вах (1521-1523); в восстаниях принимали участие представители дворянства (включая аристократию), католич. духовенства, ремесленников и крестьян. Направленность восстаний против усиления королевской власти приобрела характер апелляции к средневек. традициям. После подавления мятежей королевская власть в И. усилилась, а баланс социальных сил изменился в пользу дворянства. И. много сделала для осуществления Великих географических открытий, оказав наряду с Португалией большое влияние на последующее развитие Лат. Америки. В свою очередь колонизация Америки имела важные последствия для развития И.: приобретение огромных рынков сбыта и источников сырья и драгоценных металлов способствовало в 1-й пол. XVI в. экономическому росту; в нек-рых отраслях хозяйства появились черты капиталистических отношений (эта тенденция не получила развития). С 20-х и особенно с 40-х гг. XVI в., когда в И. стало поступать серебро из рудников Мексики и Перу (Потоси), королевской власти необходимо было организовать добычу и доставку серебра (т. н. серебряные флоты), а интерес к развитию испан. экономики падал. Большое внимание уделялось христианизации индейцев, созданию и развитию в Новом Свете структур католич. Церкви. В 1508 г. кор. Фердинанд V (II) получил от папы Римского Юлия II право выдвигать кандидатов на церковные должности (прежде всего епископские) во всех амер. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Книга пс.-Филона, как выше уже было сказано, представляет особый вариант, и в том числе потому, что в ней наличествует определенная путаница. Поскольку русскому читателю она известна хуже, чем другие апокрифы, вкратце расскажем о ней здесь. «Библейские древности» долгое время приписывались Филону Александрийскому. Они одинаково известны в науке под двумя названиями: Antiquitatum biblicarum liber (собственно «Книга о библейских древностях») и De generationis successu («О преемственности поколений»). Второе название отражает главную тему первой части произведения: родословие прародителей человечества и еврейского народа до Моисея (далее излагается еврейская история до смерти Саула, на которой текст обрывается). Интерес к проблеме преемственности с патриархами, а равно и к исчислению времен и сроков объединяет этот апокриф в одну группу с кн. Юбилеев. Однако его происхождение более позднее: наряду с 3 Ездры и Апокалипсисом Варуха, сочинение пс.Филона принято датировать концом I в. н.э., в частности потому, что в нем упомянута точная дата взятия Титом Иерусалима – 17 таммуза 1520 . По всей вероятности, автор находился под влиянием упомянутых произведений своих современников, а также кн. Юбилеев 1521 . Во всяком случае, его принадлежность к среде, в которой возник этот круг литературы, надежно устанавливается М. Джеймсом на основании параллельных мест. «Библейские древности» сохранились только на латыни, однако за реконструируемым греческим прототипом этого перевода просматривается еврейский текст оригинала 1522 . В контексте рассматриваемой нами хронологической проблемы книга пс.-Филона примечательна тем, что она содержит оба счисления, причем без каких бы то ни было следов попытки примирить их. Так, на основании простого арифметического сложения дат рождения патриархов от Адама до потопа в первой главе апокрифа получается число, близкое к аналогичной сумме в Септуагинте (приблизительно 2300 1523 ), однако в другом месте (Древн. III. 6) апокриф специально оговаривает суммарное число лет между сотворением мира и потопом, называя цифру, почти тождественную соответствующей сумме Масоретского текста: 1652 года (в МТ 1656). |
| —665— В то же время в своём сочинении: «An den christlichen Adel deutscher Nation von des christlichen Standes Besserung» он заявляет, что римское Царство, о котором пророчествовал Даниил в Дан.2:44 , давно пришло к концу, и что утверждение пап, будто они получили власть над римским государством от греческого императора, есть ничто иное, как простая выдумка. Уже совсем резкие выражения по отношению к папству употребляет Лютер в своей книжке «De captivitate babylonica», появившейся в октябре 1520 года. Он окончательно убедился в том, что «папство – это вавилонское царство и сила могучего охотника Нимврода». Еще несколько времени спустя, в своём сочинении, направленном против Генриха VIII Английского и вышедшем в свет в 1522 году, он сознается, что не замечал прежде диаметральной противоположности учения папства учению Св. Писания и что он, по неведению, смотрел на папство, как на человеческое царство, и относился к нему с почтением и уважением. Упомянутое сравнение с Нимвродом Лютер считает уже слишком мягким. Нимврод во всяком случае принадлежит к светским князьям, которых должно почитать. Теперь Лютер прямо говорит: «papatus est principis satanae pestilentissima abominatio» (папство есть пагубная мерзость главного сатаны). Перед этим он сжег папскую буллу об отлучении его от церкви. С тех пор для Лютера стало ясно, что папство – это и есть антихрист, предсказанный в Ветхом Завете Даниилом ( Дан.8:23 ff.), в Новом – ап. Павлом ( 2Фес.2:3 ff.). Папа – это осатаненный человек грехов и сын погибели. Римское государство, только по имени возродившееся в германском государстве, препятствует открытому боговраждебному действию пап, названному ап. Павлом «тайною беззакония» ( 2Фес.2:7 ). Постепенное изменение отношения Лютера к папству доказывает, что его взгляд на папу, как на антихриста, не был простой вспышкой и плодом слепой фанатичной полемики. Вот почему взгляд этот был занесен даже в символические книги лютеран, как член лютеранской догматики. В Шмалькальденских Членах II, 4 724 («О |
| Более того: своими добродетелями он возвышает и внимающих ему, воплощая в себе подобие Божие. Живя в единении с Богом, практикуя умеренность, которая через упражнение приводит к бесстрастности, он в меру своих сил уподобляется Тому, Кто по существу Своему бесстрастен. И это бесстрастие является результатом непрестанного единения и общения с Господом. (4) Спокойствие духа, человеколюбие и величайшее благочестие – таковы, по-моему, этапы пути истинного гностика к богоподобию. (14, 1) Эти добродетели являются той «жертвой приятной», о которой говорит апостол ( Флп. 4:18 ), ибо, согласно Писанию, «сердце сокрушенное» 1520 вкупе с правым знанием есть «жертва всесожжения Богу». 1521 И всякий человек, достигший святости, просветляется лучами Божества и достигает неразрывного единения с ним. (2) Евангелие и апостолы заповедуют нам ради избавления от бремени греха и выведения души из смятенного состояния налагать оковы на тело, отрекаться от себя, умерщвлять своего ветхого человека, испорченного похотью, и вызывать к жизни человека нового. 1522 (3) То же самое таинственно внушалось и законом, который повелевал карать грешника изгнанием, дабы этим понудить его к обращению от греха на путь бесстрастия, которого достигают лишь проникнутые верой. (4) Но толкователи закона не постигли этой истины. Рассматривая закон лишь как предмет спора, они только дали тем самым в руки праздных любителей распрей орудие против закона. (5) Поэтому мы мудро поступаем, не принося жертв Богу, ибо он все имеет в изобилии и сам является источником всего необходимого. Вместо этого мы прославляем Того, Кто принес Себя в жертву за нас. Мы и себя приносим в жертву Тому, Кто ни в чем не нуждается. И отрекаясь от страстей, мы приносим жертву Тому, Кто лишен каких-либо страстей. (6) Воистину ничто так не радует Бога, как наше спасение. Мы вправе не чтить принесением жертв Того, Кто никогда не побеждается чувственными удовольствиями. Жертвенный дым, рассеивающийся внизу, лишь слегка касается даже и самых близких к нам облаков, если только вообще достигает их. |
| «Понятия составляются нашим разумом на основании данных опыта, но не происходят из одного опыта исключительно» 1515 . В этом учении о понятиях Кудрявцев освобождается от опасности психологизма, приближаясь к той концепции «идеирующих» процессов, которую развила новейшая психология под влиянием Гуссерля. К этой теме о внеэмпирическом материале нашего познания Кудрявцев возвращается много раз, – для всех его дальнейших построений ему очень важно показать реальность внеэмпирических данных в познании. Он идет так далеко в учении об «априорных» элементах познания, что решительно защищает учение, что «должно допустить существование в нашем уме не сознанных или, точнее, не познанных элементов знания» 1516 . С особенной обстоятельностью Кудрявцев показывает это на анализе основных «категорий» мышления. Заметим тут же, что Кудрявцев развил очень интересную и удачную критику учения Канта о «трансцендентальной» дедукции категорий 1517 . Существенно и всё то, что пишет Кудрявцев в защиту положения, что «в генезисе категорий», априорное основание которых заключается в природе нашего разума, «принимает участие и опыт» 1518 . Кроме чувственного опыта и рациональных данных, «повторяемых» разумом на основании опыта и для опыта, Кудрявцев признает существование в нашем духе «особой способности к восприятию сверхчувственного бытия» 1519 . Высоко ценя построения Якоби в данном направлении, Кудрявцев считает всё же, что у Якоби была крупная ошибка «в совершенном отрицании прав рассудка в деле познания сверхчувственного бытия» 1520 . «Если держаться (принципа Якоби), то это не может привести ни к какому достоверному знанию уже потому самому, что, за устранением авторитета разума, не остается никакого критерия к различению истины от заблуждения» 1521 . Поэтому, напр., «в образовании идеи Божества» имеет место «непосредственное восприятие Бога», которое Кудрявцев называет «естественным откровением», но участвует также и другой момент, а именно: восприятие нами этого «естественного откровения» и «усвоение его соответственно законам нашего познания» 1522 . «Мы не можем, – пишет в другом месте Кудрявцев 1523 , – иметь адекватного, вполне точного и полного познания Божества, но имеем лишь познание условное, ограниченное субъективными законами и формами того органа, который служит средою при усвоении впечатлений мира сверхчувственного». В этих словах Кудрявцева, достаточно отгораживающих его от богословского рационализма, чувствуется несомненный отзвук идей «отрицательного богословия» (Ареопагитик) (Ареопагитики – свод религиозно-философских сочинений V в., приписывавшихся Дионисию Ареопагиту , персонажу новозаветных «Деяний апостолов» (17:34). В «ареопагитиках» развита система апофатического (отрицательного) богословия, согласно которому к Богу не применимы никакие положительные определения). |
| 1514 ...чтобы обвинить в чем-то патриция Ницетия. – О нем см. кн. VIII, гл. 18, 30. 43. Патриций – см. прим. 79 и 150 к кн. IV. 1515 ...словно пламя на ниве... – Ср.: Вергилий. Энеида (II, 304); «Так же, если на жатву пламя падет». 1516 Агерик... заболел... из-за того, что Гунтрамн Бозон... был убит. – Епископ Агерик взял под свое покровительство Гунтрамна Бозона, но спасти его не смог. См. кн. IX, гл. 8, 10. 1519 Упрямый козел. – В подлиннике: buccus validus – бук. «сильный козел»; игра слов, связанная с именем Bucciovaldus, по смыслу не очень ясная. 1520 ...при поддержке епископа Сиагрия... – О нем см. кн. V, гл. 5; кн. IX, гл. 41: кн. X, гл. 28. 1522 Но после смерти Леовы, когда Леовигильд... – Леова умер в 571 или 572 г. Он был королем в вестготской Септимании (в Галлии), а его брат Леовигильд – королем вестготов в Ближней Испании. 1523 ...Леовигильд упорствовал в этой лжевере еретических извращений... – Имеется в виду арианское вероисповедание. 1524 ...Ингунда, дочь короля Сигиберта, о которой мы упоминали выше, была выдана замуж в Испанию. – См. кн. V, гл. 38. 1525 ...епископ оставил город Агд, пришел в Галлию... – Здесь Галлия противополагается готской Септимании, где находился город Агд. 1527 ...они увели в плен людей... ничего не соблюдая из того, что они обещали ранее... – см. кн. IX, гл. 18, 1530 ...когда они просили ее в жены своему королю... – Сначала Хильдеберт обещал свою сестру Хлодозинду Автари, королю лангобардов (см.: Павел Диакон. III, 28; Р. 133), но позднее, когда король вестготов Реккаред принял католическое вероисповедание, Хлодозинда была помолвлена с Реккаредом. Хильдеберт не только оставил без внимания просьбу Автари, но решил выступить против него, дабы выполнить свое обещание византийскому императору Маврикию – изгнать лангобардов из Италии. 1531 ...этот народ принял католическое вероисповедание. – О принятии Реккаредом, королем вестготов, католического вероисповедания см. кн. IX, гл. 15. Лангобарды же оставались арианами до начала VII в. |
| Послания Послание 1. Гаию служителю 1515 Тьма исчезает от света, а тем более от многого света; неведение истребляют знания, а тем более многие знания. Восприняв это в смысле превосходства тьмы, а не тьмы как лишенности 1516 света, говори сверхистинно, что незнание о Боге и все превышающая Его тьма таятся от обладающих сущим в мире светом 1517 и знанием сущих, скрываются от всякого света и прячутся от всякого знания. И если кто–нибудь, видя Бога, уразумел 1518 , что он видел, то понял, что он не Его видел, но нечто из сущего, Ему принадлежащего и уразумеваемого. Сам же Он пребывает превыше ума и сущности, и Ему совершенно не свойственно ни быть познаваемым, ни существовать 1519 . И совершенное незнание, понимаемое в лучшем смысле, есть знание Того, Кто выше всего познаваемого. Послание 2. Тому же [Гаию служителю] Каким образом Находящийся вне всего выше 1520 богоначалия и выше благоначалия? Если божественность и благость 1521 поймешь как самое дело благотворящего и боготворящего дара и неподражательное подражание Сверхбожественному и Сверхблагому, соответственно которому мы обоживаемся и ублажаемся, то это уразумеешь. И если, стало быть, это оказывается началом обожения и ублажения обоживаемых и ублажаемых, то Тот, Кто сверхначален по отношению ко всякому началу, пребывает вне и так называемой божественности и благости как богоначалия и благоначалия, поскольку Неподражаем и Безотносителен 1522 и превыше всех и подражаний и отношений, и подражающих и причаствующих. Послание 3. Тому же [Гаию] «Внезапно» предполагает что–то, до той поры бывшее неявленным, выводимое, вопреки надежде, в явленность. Применительно же к Христову человеколюбию – а именно на это, я думаю, намекает богословие 1523 – это исхождение осуществившегося как человек Сверхсущественного из состояния сокрытости в доступное нам состояние явленности. Но Он – Сокрытый 1524 и после явления, или – чтобы более божественно сказать – в явленности. Ведь и это свойство Иисуса сокрыто; и никаким словом и умом не изъяснить связанное с Ним таинство; даже говоримое, оно пребывает неизреченным, и уразумеваемое – неведомым. Послание 4. Тому же [Гаию служителю] |
|
|
