| Прочие согласились, а [митрополит] Трапезунда сказал: «Не могу я идти, прости меня». Просил его Патриарх, говоря: «Во имя твоего спасения, не отделяйся от этого сообщества». Тот же говорил: «Мне препятствует болезнь ног моих, так что я едва смог прийти сюда». Вновь сказал ему Патриарх: «Потрудись хоть немного, да спасен будешь. Дай твое усердие, и даст тебе Бог силу. Прошу этого и я, в качестве просьбы: пусть так будет, да спасен будешь». Итак, мы там договорились, что после трапезы встречаемся и идем к императору. Но тот, о ком шла речь выше [т.е. император], [сам] пошел к Патриарху и пребывал с ним до вечера. 7. На следующий день архиереи пришли к Патриарху и спросили, передал ли он императору то, о чем они договорились. Тот ответил, что «мы говорили о других вещах. Император сказал мне, что вчера собирались его архонты и пришли примерно к тому же решению, так что император готов к этому». Тогда мы сказали Патриарху: «Так нужно было бы твоей великой святости сказать, о чем и мы договорились». Он же ответил: «Это не показалось мне правильным. Лучше, чтобы вы пошли и сказали это сами, ведь император, таким образом, увидит устремление многих». «Из того, что ты говоришь, – сказали мы, – мы понимаем, что вы говорили о том, что мы обсуждали, так что излишне нам идти к императору». «Мы говорили лишь о части, – сказал Патриарх, – не обо всем, так что хорошо, если вы пойдете и скажете все сами. Итак, сделайте это после трапезы». И вновь, как и прежде, Патриарх обращался с просьбами к [митрополиту] Трапезундскому, чтобы он обязательно пошел вместе с нами. 8. Мы пошли и передали сказанное выше императору во многих и красивых словах и просили его обратиться к благосостоянию и помощи Городу, что будет возможно лишь через наше возвращение, поскольку мы видим, что не будет у латинян никакого исправления их ошибок. Император, готовый, по словам Патриарха, к помощи, оказался весьма разгневанным и полным ярости на говорящих такое, в первую очередь – на первых архиереев, и сказал сурово: «Разве для этого мы сюда пришли, чтобы возвратиться без результата? Сколько речей наши произнесли? Еще ничего не сказали об учении, – и вы через такие речи и за такое время хотите исправить разделение стольких лет? Не должно вам было такое говорить, но если бы вы услышали это неразумие от других, то вам следовало бы упрекнуть и прервать говорящих». И после таких прискорбных и оскорбительных слов император всех отослал. Архиереи же весьма опечалились из-за Патриарха, поскольку предполагали, что это произошло с его участием. |
| Среди прочего он сказал и то, что «соглашение не возбраняет всякое собеседование об учении. Есть ведь много способов, ведущих к исполнению цели бесед, и запрещен лишь наиболее всеобщий путь, ведущий, так сказать, прямо к разрешению [вопроса]. Остальные же пути оставлены невозбранными. В качестве примера – множество путей ведут к одной и той же гостинице. Запретили тот, что ведет к ней напрямик, но другие, ведущие к ней в обход и через холмы, не запретили. Поэтому мы должны упражняться и говорить относительно учения, сохраняя неповрежденным упомянутое соглашение». На это [митрополит] Эфесский сказал, что «поскольку многочисленны способы и пути, ведущие, как утверждает твое преосвященство, к разрешению, но разрешение неизбежно будет касаться различия, которое мы имеем в отношении учения, а соглашение говорит, чтобы мы никоим образом не говорили об учении. Таким образом, и другие пути, которые ты назвал, запрещены по причине соглашения, и нельзя нам говорить согласно тому способу, который ты предложил». Итак, началось большое давление с их стороны, чтобы говорить об учении, а с нашей – чтобы не говорить о нем. На этом собрание было распущено. После ужина мы вновь пришли к императору и передали ему то, что говорилось на этой встрече, и аргументы, посредством которых они принуждают нас собеседовать об учении. Удивился этому император, как они поступают вопреки тому, о чем договорились. Нам он сказал, что «вы никоим образом не идите на такую беседу. А те придут ко мне, и я скажу им, чтобы они более не принуждали вас к этому, но оставили то, что касается веры, и перешли к другим вопросам». 15. Мы собрались на третью встречу, и Юлиан вначале сказал, что «когда люди отличаются друг от друга в отношении некоторых вещей, живут далеко и не касаются причин их различия, тогда каждая из разнящихся частей считает сама в себе, что велико различие между ними. Когда же они встречаются и исследуют то, чем они отличаются, то часто обнаруживают, что мало и невелико то различие, которое они считали большим. |
| В. Лоран предлагает датировать написание «Воспоминаний» 1443–1445 гг., т. е. временем после смерти Патриарха Митрофана и до смерти св. Марка Эфесского 25 . После смерти Патриарха Митрофана открылась возможность для более широкой, чем раньше, дискуссии, проходили открытые прения, и вот в этой ситуации труд Сиропула мог оказаться востребован. О смерти Марка Эфесского , последовавшей в июле 1445 г., в работе ничего не говорится. В своем первом Слове об исхождении Св. Духа, написанном в 1444–1445 гг., Схоларий писал: λλ τ μεν κατ κενην σνοδον λλο τινες σως ροσι κα στορσουσιν (Но о том, что произошло на том Соборе, также расскажут и разъяснят другие) 26 . Так что возможно, что Схоларий в этой цитате говорил именно о проекте Сиропула. И в таком случае это подтверждает датировку В. Лорана. Рукописи и издания Сочинение Сиропула сохранилось в восемнадцати рукописях. Editio princeps было выпущено в Гааге в 1660 г. английским исследователем Р. Крейтоном 27 , а научное издание осуществлено неоднократно упоминавшимся В. Лораном в 1971 г. Протограф сочинения не сохранился. Ко времени автора восходит лишь рукопись Paris, gr. 427, переписанная рукой Феодора Агаллиана, близкого к Сиропулу и его кругу человека. Судя по всему, это рукопись, созданная действительно в начале 50-х гг. XV в., до падения Константинополя (ориентировочно – в 1451–1452 гг.), была переписана с протографа и является адекватным отражением авторского текста. При издании текста эта рукопись является определяющей. К ней восходят пять других рукописей XVI–XVII вв.: одна из них была переписана в Греции (лишь часть текста), а четыре – на Западе. Помимо рукописи Paris, gr. 427 и восходящих к ней пяти других рукописей, есть еще т. н. «группа В», состоящая из двенадцати рукописей, сохранивших достаточно измененный текст. Эта группа восходит к рукописи Paris, gr. 428, созданной около 1500 г. К ней восходят остальные одиннадцать рукописей XVI–XIX вв. Все рукописи группы В отражают т. н. «переиздание» «Воспоминаний» конца XV в. |
| 5. Написал его монах Амвросий, латинянин, поскольку был опытнейшим в греческом образовании. [Митрополит] же Никейский захотел изменить некоторые слова [только] для большего изящества греческого языка. Итак, собрались ученейшие из латинян, и если [митрополит] Никейский предлагал слово, то они исследовали и проясняли его долгое время, иногда до двух часов. И если избранные для этого латиняне соглашались со словом, то оно утверждалось, если же кому-то из них оно не нравилось, то оно отвергалось. Это происходило в течение десяти дней, и они написали определение, каким его можно [сегодня] видеть. Желающие могут понять, для какой цели составили [они] определение, и в ряду с кем поставили имя императора. 6. В эти дни исследовали еще некоторые темы, среди которых – [тема] о чистилище и о власти папы, что очень огорчило императора, поскольку [митрополиты] Росийский и Никейский сказали, что «право апелляции принадлежит папе, и он должен исправлять, если Патриарх или император сделает что-то недолжное, и латиняне хотят, чтобы и об этом было сказано в определении». Император страдал от этих заявлений, и на одном из обсуждений этих вопросов он сказал: «Если бы латиняне не имели разъяснений со стороны наших, то они бы не говорили об этом и не требовали такого. Но я знаю, кто их подстрекает». И во время другой беседы, говоря о давлении и требованиях латинян, император проговорил: «Я вижу, что есть неверные люди, вечно готовые настаивать на своем мнении [т. е. отстаивать мнения латинян]. Они до такой степени стараются опровергнуть все сказанное другими, что если бы кто из наших сказал, что Христос есть истинный Бог наш, то они стали бы спорить и день, и два, и всеми способами старались бы это опровергнуть и доказать, что Христос не есть истинный Бог наш». И это при том, что вначале, говоря с ними и испытывая их, император утверждал, что они легко убеждаются и что будет легко вести с ними диалог и привлечь кардиналов, с которыми он говорил, на нашу сторону. Этими кардиналами были камерарий, Юлиан и Фирман. |
| 13. Когда Патриарх вышел на берег, к нему первым делом приблизились священники и латинские архонты. Затем священники вновь собрались, вышли со святыми иконами и ввели Патриарха с крестным ходом во дворец кастеллана. Мы поддерживали его, пресыщенного почетом со стороны латинских епископов и отказавшегося от дарованного ему со стороны папы. Там он совершил праздник св. Антония, оставаясь 11 дней, так что некоторые латиняне, видя такое промедление, спрашивали друг друга: «Сколько перепелов ты собираешься съесть?» А другие отвечали, что «если кто другой купит и даст их мне, то я съем десять. А если сам буду и покупать, и есть, то съем двух, отдав еще моему слуге головы и лапы». Это они говорили, насмехаясь, браня и постыжая наших как не щадящих папские деньги. А православные островитяне и жители Мефона нам говорили, что «вы теперь, как те 318 богоносных отцов [первого Вселенского собора] или как другие после них, просиявшие на иных Соборах». А что они говорили после нашего возвращения, об этом будет сказано в соответствующем месте рассказа. 14. Отплыв оттуда, через день мы начали входить в Рагузский залив. Через него мы плыли целый день и ночь, претерпевая с середины ночи и до утра тяжелую бурю. Корабли были разбросаны туда и сюда, и до наступления дня мы не в состоянии были видеть друг друга. Когда наступил день, оказалось, что мы находимся совсем близко к берегу, и около второго часа мы причалили в Корсоле. По прошествии достаточного времени пришел второй корабль. Потом, после четвертого часа, пришел и корабль императора, а затем и последний. Там мы услышали о смерти германского императора 135 и о том, что папа пришел в Феррару и ожидает нас там. 15. Тогда император и Патриарх сошли на землю, увидели друг друга и беседовали один на один долгое время: ведь император не видел Патриарха с тех пор, как они покинули Город, а после того прошло уже два месяца. Было сказано и то, что если бы они еще на Пелопоннесе узнали о смерти Сигизмунда, то не пошли бы на Собор. Пробыв там два дня и еще два следующих дня проведя в плавании, мы пристали к пустынному острову, где и поразила императора тяжелая болезнь. Был сильный мороз, так что выпал даже снег, и четыре дня мы там мерзли. Только после четвертого дня император с трудом был перенесен из шатра на корабль с тем, чтобы окончить плавание вместе с нами. [Затем] мы прибыли в город, называемый Зара, и пробыли там три дня. На следующий день мы плыли при волнующемся ветре, затем он стал дуть всё сильнее и с силой сотряс мачту императорского корабля. На нее забрались [матросы] и, насколько было возможно, закрепили ее. Вскоре мы прибыли в так называемые Рувиньи, где простояли этот и следующий день, пока изготавливались снасти. Пройдя оттуда немного, мы бросили якорь в Паренцо и стояли там три дня из-за начавшейся бури. |
| 6. Через несколько дней, когда наши собрались по приказу императора к Патриарху, было приказано прийти и нам, и начали говорить об объединении. Итак, император сказал, что латиняне ищут разъяснений к грамоте, которую они нам послали. При этом он не указал и не упомянул тех сложностей, которые они через это ищут. Итак, он говорил: «Мне кажется лучше, чтобы мы подумали о способе объединения, так как если мы предадимся разъяснениям, то это все равно что мы вступим в бескрайнее море. Итак, рассмотрите, возможно ли нам принять «от Сына»?» 207 И начали исследовать этот вопрос. Как казалось, было обсуждение предлогов κ и δι, но получилась скорее распря, нежели обсуждение. Тогда присутствовали и архонты, поскольку император повелел: «Я хочу, чтобы отныне присутствовали и архонты, дабы они видели, кто старается ради блага родины, а кто противодействует». Когда Ягарь увидел трех человек, возражающих [митрополиту] Эфесскому, а он один отвечал и одолевал их, то он сказал тем, кто находился рядом с ним: «Это тот, о ком говорят, будто он вышел из ума? Я не был уверен, может ли он ответить хотя бы одному, а он отвечает всем». Дело в том, что раньше распустили слух, будто [митрополит] Эфесский повредился умом и не соображал, что говорил. После долгих споров император, увидев, что словопрение оказывается бесплодным, призвал к тишине и сказал: «Я считаю, что нам не прийти к соглашению иначе, как если мы прежде установим, являются ли речения западных святых, которые латиняне приготовили к Собору, подлинными или поддельными. Поэтому подумайте об этом пока, памятуя о том, что тот, кто хочет объявить их поддельными, должен будет показать, чем они поддельны, и для этого ему нужно будет иметь книг больше и лучше, чем те, которые имеют латиняне. Они смогут представить две тысячи, а вы даже одной [книги] не имеете, так что я не знаю, каким образом кто-либо сможет доказать их подложность 208 . Все же, пусть кто хочет, докажет». 7. Сразу же стремящиеся к латинству взяли слово и распространялись, как только могли, чтобы утвердить это и заключить слух «невежд». |
| 1429 Согласно Зонаре, Алексей вернулся в Константинополь летом 1112 г. (см. прим. 1421). 1430 Анна имеет в виду прохождение крестоносных войск через Константинополь в 1096—1097 гг. 1431 Кто-нибудь из чинов. Так мы переводим греческое τς τν μεσαζντων. Начиная с XIII в. слово μεσαζων или μεσιτεων приобретает значение terminus technicns и употребляется в отношении высокопоставленных государственных чиновников. О функциях и значении μεσαζων в научной литературе высказывались различные мнения. Подробно об этом см. Beck, Der byzantinische Ministerpräsident, S. 309 sq. По поводу этого места Бек (ibid., S. 322) замечает: «Когда Анна мимоходом говорит о μεσαζοντες, трудно решить, идет ли в данном случае речь о важных государственных чиновниках или всего-навсего о переводчиках или протоколистах. 1432 Ил., II, 212. 1433 Матфей, XVI, 23. 1434 Анна вновь намекает на своего братаИоанна. 1435 Должность спальника (περ τν κοιτνα или κοιτωντης) обычно занималась евнухами, в обязанности которых входило обслуживание императоров в опочивальне (китоне). См. Bury The imperial administrative system..., pp. 124—125. 1436 Монолик (Μονλυκος). См. Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 192. Φ. Шаландон (Chalandon, Essai..., р. 265) именует его Манулух. 1437 В c лакуна (шесть букв). Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 163. 1438 Кюнтохмиш (Κοντογμς). 1439 Вероятно, имеется в виду Граник. 1440 Так Анна называет знаменитую Иду. 1441 По вопросу об идентификации Ангелокомита и Емпила см. Ramsay, The historical geography..., р. 159. 1442 См. Dölger, Regesten..., 1226. Φ. Дэльгер относит эти события к весне 1113 г. 1443 Аораты находились в нижнем течении Риндака (см. Ramsay, The historical geography..., р. 208). 1444 Город под таким названием находился к северо-западу от Дорилея, но в данном случае Анна, вероятно, имеет в виду какую-то долину на северо-восточном склоне Кешиш-Дага (древн. Олимп). См. Ramsay, The historical geography..., р. 208. |
| Полемика с протестантами, литургическая реформа и стремление унифицировать общецерковное почитание святых способствовали созданию корпуса агиографических текстов, очищенных от позднейших добавлений и недостоверной информации. Антверпенский иезуит Гериберт Росвейде (1569-1629) подготовил проект, предполагавший выявление или реконструкцию достоверных житий, публикацию неизданных текстов и составление подробного комментария. Объем работы оказался слишком велик, и Росвейде не успел приступить к реализации своего замысла. Его труд был продолжен Иоанном Болландом (1596-1665) и его помощниками, создавшими при иезуитской коллегии в Антверпене т. н. об-во болландистов . В 1643 г. были опубликованы первые 2 тома сер. «Acta Sanctorum» ; после упразднения ордена иезуитов издание и изучение агиографических текстов продолжили кармелиты, однако их работа была прервана во время Французской революции. В 1643-1794 гг. было издано 53 тома с житиями святых, чья память отмечается с 1 янв. по 14 окт. Историческими и богословскими исследованиями занимались также мавристы, члены реформированной бенедиктинской конгрегации св. Мавра (Сен-Мор), основанной в 1621 г. В состав конгрегации вошла бóльшая часть бенедиктинских мон-рей Франции; ее центром стало аббатство Сен-Жермен-де-Пре в Париже. Мн. члены конгрегации прославились как историки и источниковеды, заложившие основы специальных исторических дисциплин; их трудами были изданы сочинения мн. отцов Церкви, богословов и церковных писателей, напр., «Жития святых ордена св. Бенедикта» Жана Мабильона (изд. между 1668 и 1701), к-рый считается основоположником палеографии и дипломатики. Членами конгрегации были историки и издатели Люк д " Ашери, Пьер Кустан, Никола-Юг Менар и Мишель Фелибьен, специалист по истории агиографии Тьерри Рюинар , литургист и историк монашества Эдмон Мартен, основоположник греч. палеографии Бернар де Монфокон. Униональная политика Основы политики Папского престола, направленной на воссоединение Восточных Церквей, были заложены на Ферраро-Флорентийском Соборе (1438-1445). К участию в работе Собора были приглашены не только представители правосл. К-польской Церкви, но и армяне, копты, несториане и яковиты. На Соборе делегации Восточных Церквей заявили о согласии с католическим вероучением, но эти заявления, подтвержденные папскими декретами, носили декларативный характер и в основном не оказали существенного влияния на жизнь вост. христиан. Воссоединение К-польской Церкви, провозглашенное декретом папы Евгения IV «Laetentur coeli» (6 июля 1439), не получило поддержки большинства византийцев, а после падения К-поля (1453) уния фактически была расторгнута. В XVI в. униональная политика Римской курии осуществлялась силами католических миссионеров, членов религ. орденов - иезуитов, францисканцев, доминиканцев, капуцинов и др. Мусульманские власти негативно относились к деятельности миссионеров, препятствовали вост. христианам устанавливать контакты с Римом и поддерживали противников униональной политики. |
| Michael Prokurat, Alexander Golitzin, Michael D. Peterson Скачать epub pdf REUNION COUNCILS REUNION COUNCILS. Two councils, one at Lyons in 1274 and the other at Ferrara-Florence in 1438 to 1439, were convoked by the papacy (q.v.) in cooperation with the Byzantine emperors, Michael VIII and Joh n VIII, respectively, in order to reunite the Catholic West and Orthodox East. They were motivated by a desire on the part of the popes to secure recognition of the Roman primacy (q.v.) from the East, and, on the part of the Orthodox, by the generally (though not exclusively) political desire for material and martial aide from the West against the Ottoman Turks. The earlier council at Lyons amounted to little more than a flat recognition of the papal claims by a small group of bishops and diplomats accredited by the Emperor Michael. The later one, however, was an impressive production. Ferrara-Florence featured the attendance of most of the bishops subject to the Ecumenical Patriarch (q.v.), together with that of the Emperor Joh n himself and Pope Eugenius. Debate lasted for months and focused primarily on the filioque (q.v.). The council concluded by ratifying the western addition to the Nicene-Constantinopolitan Creed (q.v.), recognizing the papal primacy in terms approved by the pope, and affirming the medieval Latin doctrine of purgatory. Mark Eugenicus, Metropolitan of Ephesus (q.v.), was the only Eastern bishop present at the conclusion who refused to sign the conciliar decree. It was the same Mark who led resistance to the union on returning to Constantinople (q.v.). With his support, aided by the power of public opinion led by the monks, the Emperors Joh n and Constantine XI were unable to implement the union up to the fall of the Empire in 1453. Ferrara-Florence was officially repudiated by the Patriarch of Constantinople in 1472. Elsewhere in the Orthodox oikoumene (q.v.), rejection came more swiftly. In the Roman Catholic Church (q.v.), the council would serve in following centuries as the ground and model for the various Uniate (q.v.) churches. Читать далее Источник: The A to Z of the Orthodox Church/Michael Prokurat, Alexander Golitzin, Michael D. Peterson - Scarecrow Press, 2010. - 462 p. ISBN 1461664039 Поделиться ссылкой на выделенное |
| Града; вероятно, не последнюю роль здесь сыграло традиционное для Византии восприятие пространства храмов-крещален и баптистериев как образа Нового Иерусалима. Утвердившаяся в литературе мысль о раннем времени создания корсунской парадигмы вызывает серьезные сомнения. Можно говорить достоверно о ее существовании лишь во 2-й пол. XV - нач. XVI в. в новгородских источниках ( Poppe A. On the So-called Chersonian Antiquities//Medieval Russian Culture. Berkeley; L., 1984. [Vol. 1]. P. 71-104). Мысль о том, что именно Новгород (а не Москва) после Царьграда и Корсуни становится по праву преемником их священного наследия, закономерно получает развитие в памятниках письменности после потери городом своей независимости и в связи со стремлением отстоять свой духовный приоритет. Тогда же складывается представление о происхождении ряда священных предметов и икон из древней Корсуни, доставшихся новгородцам как часть трофеев после похода 989 г. Их появление в Новгороде связывают с известным по летописям 1-м епископом города свт. Иоакимом Корсунянином , приглашенным кн. равноап. Владимиром из Херсонеса и занимавшим Новгородскую кафедру до 1030 г. Появление «корсунской легенды», как и топонима «корсунский», скорее всего приходится на годы пребывания на Новгородской кафедре свт. Евфимия II (1434-1458), к-рый в противопоставление столице представил собственную историческую концепцию, основывавшуюся на идеализации исторического прошлого Новгорода. К. и. (Иерусалимская, Гефсиманская, Грузинская) в Новгороде К. и. (Иерусалимская, Гефсиманская, Грузинская) в Новгороде впервые упоминается в «Сказании о видении Софийского пономаря Аарона», герой которого наблюдал ночью в новгородском Софийском соборе шествие «преждеотшедших» архиепископов: они вышли из алтаря, стали «пред иконою пречистыя Богоматере пред Корсунскою, и начаша пети на мног час» (Новгородская 3-я летопись, под 1439 - НовгорЛет. С. 271; Новгородская 4-я летопись по списку Дубровского, под 1438 - ПСРЛ. 1925. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. |
|
|
