| Подобный же смысл имеет приводимая Даниилом повесть о некотором благочестивом властелине Михаиле. Благочестивый Михаил, измлада возлюбивший целомудрие и страх Божий, много совершил чудесного в своей жизни. Он с одним своим отрядом, когда все другие полки обращены были в жалкое бегство, разбил войско эфиоплян. Он же один спас Раифских жителей от страшного чудовища – змея, жившего по близости в озере и поедавшего не только скот, но и людей. Как страшно было чудовище, это видно из того уже, что, когда оно поднималось из озера, то одна шея его выступала выше воды на протяжении «саженей двадесяте». Оно было о трех головах. Соседние жители находились в постоянном страхе от него и вынуждены были обрекать ему на съедение своих детей, наблюдая при этом очередь. Никто не находился для них избавителем и только целомудренный Михаил при помощи Божией уничтожил «сию пожирательную скорпию» 1412 . Прекрасным примером духовной и телесной чистоты является у Даниила целомудренный Иосиф, неповиновавшийся «блудней сласти египтяныни», и за то и прославившийся «на земли чуждей», и равным образом и жена Иосифа Асенета, которая за свою чистоту и непорочность удостоилась откровения ангела, предвозвестившего ей о страданиях, смерти и воскресении И. Христа 1413 . Встречаются у Даниила нравственно-назидательные примеры, заимствованные даже из истории языческих царей. Таков его рассказ об Александре Великом, «царе Елминстем (еллинстемъ) или Македонском», где восхваляется целомудрие сего царя, который, победив персидского царя Дария, не захотел воспользоваться правами победителя в отношении его дочери, отличавшейся необыкновенною красотою, как то напротив предлагали ему его приближенные. Равным образом Александр Великий, прибыв в Иллирию и явившись в храм «жертвище Диосово», где он случайно встретил, женщину поразительной красоты, тем не менее, несмотря на совет Феостивна, не захотел осквернить святыни храма. Из рассказов об Александре Македонском Даниил основательно делает такого рода вывод: «аще убо сия невернии суще еллинстии цари и ритори показаша... |
| 7 октября 1412 года преподобный Сергий отошел ко Господу. Омочив горячими слезами свежую могилу незабвенного своего отца и наставника, послушливый инок Алексий всецело вверил себя в распоряжение преподобного Павла. Очевидно обладавший далеко недюжинными хозяйственно-строительными способностями, он был незаменимым сотрудником для своего нового старца – св. пустынножителя, не желавшего ради внешних попечений жертвовать любимым и вожделенным ему безмолвием. Весь 1413 г. прошел в подготовительных работах по устройству будущей обители, а с началом 1414 г. преподобный Павел в сопровождении ученика своего Алексия отправился к св. Фотию за благословением на создание храма и учреждение обители. Не подлежит ни малейшему сомнению, что Обнорские путники по дороге к Москве посетили и великую Троицкую обитель, где с 1392 г. почивал богоносный авва Сергий. Здесь еще как бы всюду и во всем носился и отпечатлевался св. дух его; здесь еще жили ближайшие и любимейшие ученики его – наследники его великих благодатных дарований, и в самой обители игуменствовал чадо, его духа – преподобный Никон. Говорить ли как пламенна была молитва Обнорских пустынножителей на гробе Великого Отца Российского иночества; следует ли упоминать о том, что Алексий, подобно мудрой и трудолюбивой пчеле, внимательно присматривался ко внутренней жизни славной Троицкой обители, что в сладость беседовал с учениками Сергиевыми о нем самом, почерпая глубокие уроки из опыта их духовной жизни?! Когда путники достигли первопрестольного града, когда явились пред лицом св. Фотия, мы знаем уже что произошло. Желая загладить свой нелюбезный первый прием и при втором приеме преподавая преподобному Павлу архипастырское благословение на создание храма и устройство общежития, учительный владыка долго беседовал с ними, наставляя от божественного писания, каков должен быть пастырь душ человеческих и наставник их на путь спасения. Внимательно слушал инок Алексий святительское поучение, слагая глаголы его в сердце своем. И так как Павел, по своему глубокому смирению, отказался принять на себя сан священства, то владыка посвятил во пресвитера для устрояемой обители Алексия, поставив его и игуменом ее. Не искал Алексий священных степеней, не стремился к ним, и если принял на себя это достоинство, то этим исполнил только долг того же св. послушания, которое переселило его из обители Сергиевой в пустыню Павлову. |
| Когда Иван IV взял Полоцк в 1563 г., то он отыскал Фому здесь и утопил его в Двине. В глубине Литвы и Польши во всяком случае московские беглецы-вольнодумцы нашли благосклонный приют у русских ополячившихся помещиков. По свидетельству кн. Андрея Курбского, который стал беженцем в Литве с 1564 г., антитринитарским еретическим учением заразилась «мало не вся Волынь». Русские персонажи рационалистического сектантства на русском языке пожали успешную жатву на разрыхленной протестантством почве. Известный полемист против ереси Косого, инок Зиновий Отенский , обобщает эту картину широкой формулой: «диавол развратил Восток Бахметом, Запад – Мартыном Немчином, а Литву – Косым». Для ответственных русских православных кругов здесь большой помощью оказалось появление в границах Литвы, кроме Курбского, также и знаменитого инока Артемия, искусственно привлеченного в Москве к процессу об еретиках. Курбский и Артемий, эти два книжных лица, представители Московской бесшкольной начитанности, появились здесь во благовремении и сыграли спасительную роль для укрепления малокнижного местного русского православия. Пол столетием позже, Киевский ученый Захария Колыстенский в его «Палинодии» так оценивает роль Артемия в Литве: «Преподобный инок, споспешествующему ему Господу, в Литве от ереси арианской и лютеранской многих отвернул, а через него Бог исправил и весь русский народ в Литве от ереси той». Положительная сторона либерализма Сигизмунда Августа для православия Воспользовавшись религиозным либерализмом Сигизмунда Августа, православно-русская аристократия на Виленском сейме 1563 г. нашла благовременным получить от короля полную отмену Городельского постановления 1413 г. и всех других религиозно-государственных ограничений. Сигизмунд это сделал под искусственным флагом «широких объяснений» прежних узаконений: «И мы с панами радами нашими, принимая во внимание, что шляхетские роды своей службой вполне заслужили те привилегии, какие дарованы им Городельским постановлением; что не только последователи римской церкви, но и греческой, занимая при наших предках и при нас должности рад (сенаторов) и всякие другие, всегда выказывали на разных службах свою верность и усердие; и что Городельское постановление, направленное к некоторому унижению лиц, содержащих греческую веру и не получивших гербов, составлено так потому, что на Городельском сейме были не все, и особенно не было станов русских земель – определяем: отныне всеми привилегиями, дарованными литовской шляхте, должны пользоваться не только паны и шляхта римской веры, имеющие польские гербы, но равно и русского народа, лишь бы они были веры христианской. |
| И вот только после утилитарного и эстетического восприятия мира прельщенная Ева напоследок вспоминает о главном в этом дереве – что оно «вожделенно, потому что дает знание» (Быт. 3,6). Видно, самый ум ее был уже поврежден продолжающимся общением со злом. И вожделела Ева в этот момент уже не существующего блага, взыскала неверной истины, тянулась к призрачному знанию. Все, что происходило до этого, хотя и вызывало в человеке потрясения, отзывавшиеся во всем космосе, было все же лишь прелюдией к этой катастрофе. Но главное произошло, когда Ева вкусила плод древа познания. Древо познания Весь мир задуман как «Космическая Литургия». «Мир создан, чтобы быть – и стать Церковью, телом Христовым» 1409 . Сам смысл мира – быть в общении с Богом. В Эдеме плоть не была противоположна духу, тварь не противостояла Творцу. До грехопадения Космос был храмом, рай – трапезой храма, в глубине Эдема таился алтарь, перед которым предстоял человек – живая икона и священник… Весь мир был неотделим от Бога, не закрыт для Него, и потому был «овеществленной благодатью». Мир Эдема и был Церковью, был миром воплощенной идеальности (идеальное не в смысле нормативности, а в смысле духовности). «Всякое древо», как и всякое церковное священнодействие, благословляло человека («В Эдеме каждый цветок скрывает в недрах своих воскресение и готов подать тому, кто сорвет его, каждый плод носит в себе сокровище» – преп. Ефрем Сирин 1410 ). И «самый рай был подобен трапезе» 1411 . И в этой трапезе человек получал питание отнюдь не только для тела – «Бог говорит: от всякого древа, еже в раи, снедию снеси – объявляя, думаю, – предполагает преп. Иоанн Дамаскин, – как бы так: чрез посредство всех творений возвысься ко мне – Творцу, и от всего собери себе один плод: Меня, Который есть истинная жизнь; все да приносит тебе плод: жизнь, и наслаждение Мною делай себе началом собственного бытия» 1412 . Но было еще и особое дерево познания. Есть и в Церкви многое, возвышающее душу к познанию Творца, но есть и особое таинство – таинство таинств – Евхаристия. «И в самой благодати есть меры и чины» (преп. Макарий Египетский. Беседы, 16,12). Собственно, Евхаристия есть исполнение самой сокровенной сути Церкви. В ней человек, приобщаясь Телу и Крови Христовым, присозидается Церкви как Телу Христову. В этом таинстве самое святое в мире предлагается под видом хлеба и вина, пшеницы и винограда. Не обладали ли евхаристическими свойствами и плоды дерева познания добра и зла 1413 ? |
| Время его правления (1506–1548) характеризуется, как время «наибольшего спокойствия и процветания Православной Церкви в княжестве Литовском» (15). На митрополичью же кафедру в это время был избран (в конце 1507 или в начале 1508 г.) Смоленский епископ ИОСИФ, выходец из знатного аристократического семейства Солтанов. В начале 1509 года Патриарх Константинопольский Пахомий утвердил новоизбранного митрополита с титулом: «Митрополит Киевский и Галицкий». Митрополит Иосиф II был одним из достойнейших и активнейших архипастырей Литовской митрополии. При нём 25 декабря 1509 г. в Вильнюсе состоялся первый в Литве собор духовенства, посвящённый не просто избранию митрополита, что бывало и до него, а упорядочению церковной жизни. В работе собора вместе с митрополитом принимали участие семь епископов (Полоцко-Витебский, Смоленский, Владимирско-Берестийский, Лунко-Острожский, Туровско-Пинский, Холмский и Перемышльский; не было лишь епископа Черниговского), шесть игуменов, семь протопопов, и «иные честные священники» – небольшое число столичного в основном духовенства. Как видим, собор был весьма представительный. Открытие собора в праздник Рождества Христова лишний раз подчёркивало его важность и значимость. Но главное – собор был весьма своевременен. Помимо всё усиливающегося наступления «латинства» (так православные именовали тогда римско-католическое исповедание) как в административном плане (княжеский указ 1413 г. назначать на государственные должности только католиков; указ 1480 г. запрещавший православным строить новые и ремонтировать имеющиеся храмы и др.), так и на бытовом уровне, большой бедой для Православной Церкви Литвы обернулось право так называемого патроната (jus patronatus). ПАТРОНАТ (или ктиторство) был порождён благими намерениями, усердием ревнителей Православия, которые строили на своей земле за свой счёт храмы и монастыри, снабжали их всем необходимым, заботились о благолепии богослужения, о приискании достойных священнослужителей и т.п. «По существу – это исконное в Восточной церкви право участия мирян в церковном строительстве и церковном обеспечении» (20). |
| 1386. Бог есть свет. 1827. XXV. 232. 1387. Различные виды домостроительства Божия. 1831. XLIII. 283. 1388. Православно-догматическое учение о творении Божием. 1849. II. 3. 1389. О земле, по откровению неба. 1827. XXVII. 269. 1390. О небе, по откровению неба. 1827. XXVII. 198. 1391. Небо. 1825. XVII. 118. 1392. Православно-догматическое учение о мире духовном. 1850. I. 205. 1393. Православно-догматическое учение о мире вещественном. 1850. I. 383. 1394. Провидение. 1833. IV. 301. 1395. Провидение. 1834. IV. 315. 1396. О действии провидения Божия. 1841. II. 472. 1397. Око Божие. 1822. V. 273. 1398. Об учреждении И. Христом церкви Своей на земле. 1839. III. 43. 174 1399. Об отношении церкви Христовой к Иисусу Христу, как своему основателю. 1843. I. 126. 1400. Глава церкви – Господь наш И. Христос. 1843. I. 454. 1401. Об основании Церкви Господом нашим И. Христом. 1860. I. 219. 1402. О св. Церкви Христовой. 1846. IV. 70. 1403. О коренных свойствах и истинном значении Церкви Христовой. – И. Т. Осинина. 1862. I. 515. 1404. Человек. 1821. IV. 54. 1405. Мысли о достоинстве природы человека. 1840. III. 234. 1406. Об истинном величии человека. 1833. IV. 347. 1407. Новый человек. 1823. IX. 94. 1408. Человек. 1856. I. 60. 1409. О природе, происхождении и назначении человека. 1833. II. 300. 1410. Православно-догматическое учение о человеке. 1850. II. 25. 208. 1411. Назначение человека. 1851. II. 325. 1412. Происхождение и бессмертие человеческой души. 1864. I. 76188. 1413. О бессмертии души. 1850. II. 183. 271. 344. 1414. Бессмертие. 1825. XVIII. 120. 1415. О бессмертии. 1829. XXXVI. 287. 1416. О благодати. 1844. IV. 98. 1417. О благодати Божией. 1851. II. 251. 1418. О начале зла в мире. 1846. IV. 245. 1419. О первородном грехе. 1837. III. 60. 1420. Об ангеле-Хранителе. 1823. X. 301. 1421. О служении нам ангелов хранителей. 1824. XIII. 84. 1422. Об ангелах хранителях человеческих обществ. 1842. IV. 276. 1423. О таинстве крещения. 1852. I. 16. 1424. О таинствах крещения и миропомазания. 1836. II. 287. |
| Как богослова его интересовала единственная тема – тема Церкви, не случайно его главный труд называется De ecclesia («О церкви»), В этой работе Гус представляет себя как последователя идей Уиклифа, но реально его концепция стоит ближе к вполне ортодоксальным воззрениям Матвея из Янова. Единственный несомненно «еретический» тезис в De ecclesia – это отрицание божественного происхождения института папства. Гус утверждает, вслед за Уиклифом, что слова, адресованные Петру, относились только к Петру и были ответом на его исповедание веры в Сына Божьего. Институт папства возникает во времена Константина Великого ; он не является подлинным и необходимым элементом Церкви. Тем не менее, именно далекий от радикализма Гус благодаря своей искренности и патриотизму стал «знаковой» фигурой в накаленной атмосфере Праги 1410–1413 гг., что, в конечном счете, стоило ему жизни. В мае 1312 г. в Прагу прибыли легаты пизанского папы Uoahha XXIII 208 , которые проповедовали крестовый поход против Ласло, короля Неаполя, предлагая индульгенции тем, кто согласится участвовать или внесет пожертвования. Цели похода были сугубо политическими, и использование индульгенций в данном контексте выглядело особенно цинично. Гус публично осудил практику продажи индульгенций и действия короля, поддерживавшего это мероприятие из политических соображений. Студенты университета организовали процессию, во главе которой шел юноша, наряженный проституткой, с огромными бутафорскими грудями, и, гримасничая, размахивал «папской буллой», прося об индульгенции. В кафедральном соборе сундуки, где хранились собранные на крестовый поход деньги, в какой-то момент оказались измазаны грязью. Проповеди легатов в нескольких церквах были зашиканы. Когда вести обо всех этих событиях дошли до папской курии, Гус, как самая известная личность среди реформаторов и к тому же ректор университета, был отлучен от церкви. После этого ему пришлось покинуть Прагу, чтобы не подвергать город опасности попасть под интердикт 209 , и в течение нескольких лет он проповедовал в Южной и Западной Богемии. Именно там Гус написал свой opus magnum – богословский трактат De ecclesia. |
| Боцяновского кажется довольно убедительным: сходство слога часто есть лишь результат общности источников. В своей полемике Артемий нередко прибегает к приведению цитат из Св. Писания, являющихся в его глазах одним из самых веских аргументов. Пользование цитатами этого рода различно: иногда автор довольно пространно толкует цитуемые места, иногда силу аргументации он придает самой цитате, не сопровождая её сколько-нибудь значительными пояснениями. Примером приемов первого вида может послужить хотя-бы толкование цитаты из апостола Павла. «Христос единою о гресех пострада…». 581 Приведя эту цитату, Артемий немедленно ограничивает произвол её толкования: эти слова ап. Павла не должно понимать, как отрицание Евхаристии и «прочего священнодейства» (при этом ссылка на Дионисия Ареопагита , но без указания источника), – но апостол сказал их, «отвъдя съмнение Иудейское от службы сени ветхаго закона». Затем приводится справка из церковной истории по поводу причин, вызвавших приведенное суждение ап. Павла: в начале апостольской проповеди приняло крещение множество уверовавших иудеев, но далеко не все они были знакомы с догматами новой веры, между тем иудеи, не принявшие крещения, осуждали их, говоря, что они, не принося жертв, спастись не могут. Вот почему и ап. Павел должен был изложить учение о службах и тайнах Христовых. Артемий, словами Дионисия Ареопагита (отчасти в собственной перефразе), толкует внутренний смысл церковных служб, высказывая, что «Христовых служеб священнодейство образ сут небесным, и елика небесным существем невещественне и премирне, нам же вся в образех предана бяху». Затем он устанавливает, что «наше священнодейство» занимает среднее место между ветхозаветным и небесным («средою края некако обоих касаяся»), и определяет отношение учения И. Христа к Ветхому Завесу: «не прииде бо разорити закона Христос, но на лепшее престроити». Ссылка на пророчество Малахии завершает толкование. Примеров подобных пространных толкований у Артемия достаточно: см., напр., ст. 1413–1414. где разъясняются слова И. Христа: «не судите и не осужени будете», или – на ст. 1404–5, где приведен и истолкован Евангельский рассказ о богатом юноше. |
| Акт. Западн. России. 15. 16 Dlugossi Hist. Polon. Lib. XI. P. 338 et squ. Так свидетельствовал на Констанском Соборе известный Иероним Пражский, который сам пред тем посетил Литву (Narbuth. 1. P. 398 Акт. Запад. России. 25 нашей «Истор.» т. 4. Прим. 106 Hist. Russ. monum. 1. CXX Папа, без сомнения, мог восхвалять Витовта преимущественно за то, что он с 1413 г. четыре раза ходил с войском в Самогитию, присоединенную тогда к Литве, и насильно заставлял упорных язычников принимать латинскую веру (Le Catholicisme Romain en Russie, par M. le Comte Dmitry Tolstoy. Т. 1. Р. 273. Paris, 1863 Bandtkie. Dzieje krol. Polsk. 1820. Т. 2. С. 44 Cromeri Polonia. Lib. XX П. собр. р. лет. 2. 354 Опис. Киево-Соф. собора. 105–106 нашей «Истор.» т. 4. Прим. 112 О начале латинского епископства в Киеве — см. в названном выше сочинении графа Дм. Толстого Cathol. Romain en Russie. Т. 1. Р. 292 Во 2-й половине XIII в. таких сношений было два, а в XIV в.— шесть. Acta Patriarch. Constantinop. 1. 491; 2. 86 Fleury. Hist. Eccles. Lib. LXXXV–XCVII Историю Флорентийского Собора описали два присутствовавшие на нем грека: Силвестр Сиропул, великий екклесиарх, принявший было Флорентийскую унию, но потом отказавшийся от ней, и Дорофей, митрополит Митиленский, жаркий ревнитель этой унии до конца жизни. Сочинение первого издано под заглавием «Vera historia unionis non verae Graecos et Latinos». Hagae Comit. 1660. In fol. Сочинение последнего озаглавлено в печати: «S. generalis Synodus Florentina». Rom., 1629. In q., в двух томах Из русских, бывших на том же Соборе, суздальский иеромонах Симеон написал два небольших сочинения: Путешествие Исидора митрополита на Флорент. Собор (П. собр. р. лет. 6. 151–161; 8. 100–106 Сахар. Путешеств. русск. людей. 2. 81–112 и Повесть об Осьмом, или Исидоровом, Соборе (Материал. для истор. Русск. Цер. 1. 60–76 В недавнее время у нас издана довольно обстоятельная «История Флорентийского Собора». Москв., 1847 General. Synod. Florentin. 1. Р. 551 Syropul. Vera hist. Sect. 2. Сар. 8, 10, 21 Fleury. Histoire ecclesiasm. CIV. 219, 220 in t. 21. Paris, 1726 |
| Поиски способов положить конец церковной схизме в нач. 10-х гг. XV в. были тесно связаны с политическими интересами поддерживавших 3 пап светских правителей. Авиньонский антипапа Бенедикт XIII к 1414 г. лишился союзников во Франции и в Италии; он пользовался покровительством Фернандо I, кор. Арагона (1412-1416), который, однако, был убежденным сторонником единства католич. Церкви и побуждал папу к переговорам с др. претендентами на Папский престол. Юрисдикцию Бенедикта XIII признавали королевства Арагон, Кастилия, Наварра, часть диоцезов Сицилии. Римский папа Григорий XII, лишившись после 1410 г. поддержки Свящ. Римской империи и итальянских княжеств, оказался в зависимости от кор. Владислава I Дураццо (1386-1414), правителя Неаполитанского королевства. После нескольких военных кампаний владения кор. Владислава Ib Центр. Италии стали граничить с землями, принадлежавшими Флоренции, с территорией Папской области, к-рую стремился вернуть себе антипапа Иоанн XXIII, а также с имперскими землями, на к-рые претендовал кор. Сигизмунд I. Т. о., общей целью флорентийской знати, Иоанна XXIII и кор. Сигизмунда I стало ослабление кор. Владислава I и предотвращение его дальнейших завоеваний в Италии; в качестве одного из факторов, способствовавших такому ослаблению, рассматривалось низложение папы Григория XII и восстановление единства католической Церкви. Воспользовавшись поддержкой Людовика II Анжуйского, Иоанн XXIII в 1410-1411 гг. смог отвоевать у кор. Владислава I Рим и др. города Папской области. После неудачных военных действий Людовика II Анжуйского на юге Италии Иоанн XXIII в 1412 г. согласился заключить мир с кор. Владиславом I и признал его права на Неаполитанское королевство, а тот признал Иоанна XXIII законным папой. Григорий XII, лишившись т. о. наиболее сильного союзника, бежал в Римини, где находился под защитой верного ему правителя города - кондотьера Карло Малатесты (1368-1429). В этот период помимо Римини и др. земель, подчиненных Малатесте, Григория XII признавали законным папой Римским лишь в некоторых диоцезах Германии. Т. о., после 1412 г. Иоанн XXIII обладал наибольшим влиянием, имея поддержку почти на всей территории Италии и в большей части герм. земель Свящ. Римской империи. Вместе с тем мир с кор. Владиславом I был непрочным, т. к. уже в 1413 г. войска короля Неаполя вновь заняли Рим, и Иоанн XXIII был вынужден бежать под защиту Флоренции. Иоанн XXIII полностью поддержал избранный флорентийской знатью курс на создание мощного политического союза Свящ. Римской империи, Флоренции, Венеции, княжеств севера Италии и городов Папской области для противостояния кор. Владиславу I (подробнее о взаимосвязи политических и церковных событий в нач. 10-х гг. XV в. см.: Brandm ü ller. 1999. Bd. 1. S. 15-48). |
|
|
