| Может ли христианство дать ответ на грозные вопросы современности – политические и социальные вопросы, от которых зависит, не в фигуральном лишь смысле, жизнь и смерть современной цивилизации? Не общий и вечный ответ – о грехе, покаянии и спасении, – а конкретный и частный ответ: как приложить веления христианской этики к данной исторической ситуации, к поведению христианина в современном обществе и государстве? У нас многие отрицают возможность и необходимость конкретно-социальных проекций христианства. Последовательное отрицание их, абсолютный социальный нигилизм оказывается невозможным: на практике он означает принятие языческих или безнадежно обветшалых социальных норм. На Западе необходимость социального христианства, или социальной проекции христианства, принимается более или менее всеми. Римские энциклики свидетельствуют о социальной жизненности католичества. Протестантские церкви и общины не уступают Риму в социальной активности. Но существует движение, ставящее своею целью объединить и направлять социальную работу и социальные доктрины всех христианских церквей. Это движение, называемое «Стокгольмским», по имени его первого конгресса (1925), или официально, «Дело и жизнь» (Life and work). 12 лет тому назад, в юбилейный год Никейского вселенского собора, впервые, со времени тысячелетнего разъединения, собрались представители почти всех христианских церквей и общин. Лишь римско-католическая церковь отказалась принципиально участвовать во всех экуменических объединениях. По мысли инициаторов конгресса (упсальский арх. Седерблом), он должен был явиться первым шагом к чаемому соединению церквей. Его темой были выбраны вопросы социального христианства, потому что на них легче всего было достигнуть единодушия. С тех пор «экуменическое» (объединительное) движение приняло разные формы. За Стокгольмом следовала Лозанна (1927) с ее догматической темой. Существуют всемирные объединения посвященные миссионерской работе, делу, примирения народов, юношеские христианские организации и проч. Но социальная тема Стокгольма приобрела самостоятельное значение. Из средства для объединения церквей она сделалась формой социального служения Церкви. Со времени Стокгольма политическое и экономическое положение все обострялось. Глубокий хозяйственный кризис, тоталитарная революция в Германии, возрастающая угроза войны – поставили Европу на край гибели. В ряде стран демократические политики делали и делают судорожные усилия предотвратить катастрофу. Не редко эти политики (Рузвельта, ван-Зеланд) вдохновляются христианскими идеалами. Часто повторяют, что в основе всех современных кризисов лежит кризис сознания, кризис религиозный. Европа и мир гибнуть жертвой дезинтеграции, в результате распада христианской культуры. Но знают ли сами христиане, как спасти эту культуру, чем заклясть надвигающийся хаос? |
| Проект документа Всеправославного Собора, принятый V Всеправославным предсоборным совещанием в Шамбези, 10-17 октября 2015 года. Публикуется в соответствии с решением Собрания Предстоятелей Поместных Православных Церквей в Шамбези, 21-28 января 2016 года. 1. Православная Церковь, будучи Единой, Святой Соборной и Апостольской Церковью, в глубоком церковном самосознании твердо верит, что занимает главное место в процессе движения к единству христиан в современном мире. 2. Православная Церковь основывает свое единство на факте ее основания Господом нашим Иисусом Христом и общении во Святой Троице и таинствах. Это единство выражается в апостольском преемстве и святоотеческом предании, и Церковь доныне живет им. Православная Церковь имеет миссию и долг передавать и возвещать всю содержащуюся в Священном Писании и Священном Предании истину, которая и придает Церкви кафолический характер. 3. Ответственность Православной Церкви в отношении единства, равно как и ее вселенская миссия, были выражены Вселенскими Соборами. Они особенно подчеркивали наличие неразрывной связи между правой верой и общением в таинствах. 4. Непрестанно молясь «о соединении всех», Православная Церковь всегда развивала диалог с отделенными от нее, ближними и дальними, первенствовала в поиске путей и способов восстановления единства верующих во Христа, принимала участие в экуменическом движении с момента его появления, и вносила свой вклад в его формирование и дальнейшее развитие. Кроме того, Православная Церковь, которой присущ дух вселенскости и человеколюбия, в согласии с божественным произволением «чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4), всегда трудилась ради восстановления единства христиан. Вот почему участие православных в движении за восстановление единства христиан нисколько не чуждо природе и истории Православной Церкви, так как последовательно выражает апостольскую веру и Предание в новых исторических условиях. 5. Современные двусторонние богословские диалоги, которые ведет Православная Церковь, равно как и ее участие в движении за восстановление единства христиан, основываются на её православном самосознании и духе вселенскости, и имеют целью поиск утраченного единства христиан на основе веры и предания древней Церкви семи Вселенских Соборов. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| В.С. Жилкин Скачать epub pdf По удачному определению Михаила Назарова, одной из главных функций русской эмиграции было сохранение национального самосознания, а ее миссия состояла в том, чтобы стать как бы «блоком памяти» своей нации. Результатом этого явился сложный культурно-исторический феномен, «пересадка» на отечественную почву явлений русской культуры, развивавшихся независимо от коммунистической власти, – сложная форма восстановления «связи времен». Это напрямую соотносится с проблемой возвращения – проблемой, актуальность которой для первой русской эмиграции была и остается непреходящей. Ни временная дистанция, ни исторические коллизии не лишили эту проблему остроты, они лишь осложнили ее, придали ей новый драматизм. Примером удачного решения этой проблемы в наши дни может служить водворение в России библиотеки, которая шестьдесят лет – с 20-х годов – собиралась в зарубежье и передана была в Россию согласно завещанию владельца. Владелец библиотеки, профессор Оксфордского университета Николай Михайлович Зёрнов (1898–1980), был одной из ярчайших фигур в Русском Зарубежье, выдающимся общественным деятелем, одним из основателей и лидеров Русского Студенческого Христианского Движения и первым редактором «Вестника РСХД», Богослов, историк Русской Церкви и виднейший деятель экуменического движения, он оставил богатое наследие в виде многих книг и журнальных статей. Особое место в его наследии принадлежит автобиографической трилогии «Хроника семейства Зёрновых», изданной YMCA-Press. Это подробный и искренний рассказ о жизни замечательной русской православной семьи на родине и в изгнании. Воспоминания Николая Михайловича Зёрнова ценны, прежде всего, тем, что жизнь их автора проходила в сердцевине тех процессов, которые были наиболее важными для судеб Русского Зарубежья, а теперь все в большей степени оказывают влияние на российскую действительность. В межвоенный период Русское Зарубежье явило уникальный опыт создания православной общественности как новый фактор христианской жизни ХХ столетия. |
| Николай Михайлович (9.10.1898, Москва - 25.08.1980, Оксфорд, Великобритания), рус. религ. мыслитель, богослов, историк Церкви и рус. культуры, представитель экуменического движения. Род. в семье врача и общественного деятеля М. С. Зёрнова. Окончил гимназию Поливанова с золотой медалью. В 1917 г. поступил на медицинский фак-т Московского ун-та. В 1921 г. покинул Россию. В 1925 г. окончил Богословский фак-т Белградского ун-та, где учился вместе с буд. свт. Иоанном (Максимовичем) , архим. Киприаном (Керном) , протопр. Николаем Афанасьевым , еп. Григорием (Граббе) и др. На Карловацком Соборе 1921 г. поддержал еп. Вениамина (Федченкова ; впосл. митрополит) в полемике с митр. Антонием (Храповицким) . З. был одним из организаторов и участников студенческого кружка, в который также входили митрополиты Вениамин и Антоний, еп. Жичский, свт. Николай (Велимирович) , прот. Василий Зеньковский , С. С. Безобразов (впосл. еп. Кассиан ). З. принял активное участие в создании Русского студенческого христианского движения (РСХД), был его секретарем (1925-1930), редактором «Вестника РСХД» (с 1925 по 1929). В 1930-1932 гг. обучался в аспирантуре Оксфордского ун-та. Принимал участие в создании Православного Богословского ин-та прп. Сергия Радонежского в Париже . С 1934 по 1947 г. был секретарем Албания святого и преподобного Сергия содружества . В 1947-1966 гг. преподавал в Оксфорде основы восточноправосл. культуры. З.- д-р философии (1932), богословия (1966), принципал колледжа Маланкарской Церкви в Юж. Индии (1953-1954). В 1960-1961 гг. дважды посетил СССР. В 1965 г. совершил миссионерскую поездку на острова Тихого океана и в Австралию. Профессор богословия в амер. ун-тах Айовы, Дру, Дьюка. Член Королевского об-ва лит-ры в Лондоне. В рамках Содружества св. Албания и прп. Сергия совместно с супругой, М. В. Зёрновой (урожд. Лавровой), руководил работой открытых ими домов св. Василия Великого в Лондоне и святых Григория Нисского и Макрины в Оксфорде. Сестра З., София (1899-1972), организовала правосл. детский дом в Монжероне (близ Парижа), др. сестра, Мария (в замужестве Кульман, 1902-1965), основала в Лондоне Пушкинский клуб и была его директором. |
| Опубликован проект документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром» (полный текст) 28 января, 2016. Новостная служба Публикуется в соответствии с решением Собрания Предстоятелей Поместных Православных Церквей в Шамбези, состоявшегося 21-28 января 2016 года 28 января. ПРАВМИР. Проект документа Всеправославного Собора, принятый V Всеправославным предсоборным совещанием в Шамбези (10-17 октября 2015 г.). Публикуется в соответствии с решением Собрания Предстоятелей Поместных Православных Церквей в Шамбези, состоявшегося 21-28 января 2016 года. 1. Православная Церковь, будучи Единой, Святой Соборной и Апостольской Церковью, в глубоком церковном самосознании твердо верит, что занимает главное место в процессе движения к единству христиан в современном мире. 2. Православная Церковь основывает свое единство на факте ее основания Господом нашим Иисусом Христом и общении во Святой Троице и таинствах. Это единство выражается в апостольском преемстве и святоотеческом предании, и Церковь доныне живет им. Православная Церковь имеет миссию и долг передавать и возвещать всю содержащуюся в Священном Писании и Священном Предании истину, которая и придает Церкви кафолический характер. 3. Ответственность Православной Церкви в отношении единства, равно как и ее вселенская миссия, были выражены Вселенскими Соборами. Они особенно подчеркивали наличие неразрывной связи между правой верой и общением в таинствах. 4. Непрестанно молясь «о соединении всех», Православная Церковь всегда развивала диалог с отделенными от нее, ближними и дальними, первенствовала в поиске путей и способов восстановления единства верующих во Христа, принимала участие в экуменическом движении с момента его появления, и вносила свой вклад в его формирование и дальнейшее развитие. Кроме того, Православная Церковь, которой присущ дух вселенскости и человеколюбия, в согласии с божественным произволением « чтобы все люди спаслись и достигли познания истины » (1 Тим. 2:4), всегда трудилась ради восстановления единства христиан. Вот почему участие православных в движении за восстановление единства христиан нисколько не чуждо природе и истории Православной Церкви, так как последовательно выражает апостольскую веру и Предание в новых исторических условиях. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Продолжающиеся уже несколько десятков лет богословские собеседования с католиками, англиканами, монофизитами и прочими еретиками имеют основанием своим и целью именно возвращение еретиков в лоно Церкви. Достижения этих «диалогов» невелики. Однако не правы те, кто обвиняет Русскую Православную Церковь, участвующую, как это ни печально, в экуменическом движении, в безблагодатности, кто внушает православным людям мысль о невозможности спасения в Церкви, члены которой участвуют в экуменическом движении, побуждая тем самым к отделению от нее. Хотя следует признать, что участие представителей нашей Церкви на экуменических сборищах вызывает немалое смущение и соблазн у православных верующих. Экуменизм или экуменическое движение не является учением, чтобы ему быть истинным или ложным; это движение может быть только вредным, и не более того. Участвовать в этом движении или устраниться от него — решать епископату Церкви, которому Христос вверил управление Церковью. Известно, что некоторые Православные Церкви вышли из Всемирного Совета Церквей. Причина выхода — бесполезность богословских диалогов с еретиками. Однако, прекратив свое участие в экуменическом движении, эти Церкви не прервали евхаристическое общение с теми Православными Церквами, которые в движении этом остались. Блаженной памяти Патриарх Иерусалимский Диодор, бывший в свое время одним из столпов Православия, в своем заявлении о выходе Иерусалимской Церкви из экуменического движения не бросил даже тени сомнения на возможность участия других Православных Церквей в экуменическом движении. Патриарх Диодор указал только на невозможность Иерусалимской Церкви участвовать в движении, поскольку, кроме бесполезности продолжения богословских диалогов, эти диалоги были вредны для иерусалимской паствы, ибо «заблудшие братья» использовали их как ширму для прозелитизма на иерусалимской земле. Богословские диалоги с еретиками нисколько не лишают благодати Церковь — этот столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15). Нам же, очевидно, важно знать, что требуется от того или иного еретического сообщества, чтобы Церковь могла принять его в евхаристическое общение. К сожалению, на этот счет у некоторых православных христиан имеются ложные мнения. В качестве примера можно привести такое мнение, высказанное когда-то на собрании в одной из епархий нашей Церкви. На собрании наряду с православными священнослужителями и мирянами присутствовали также и католики. И здесь со стороны православных участников собрания были выдвинуты те условия, принятие которых необходимо, по их мнению, для евхаристического общения с католиками: «Если они хотят воссоединения, мы — пожалуйста! С распростертыми руками их принимаем: примите все наши догматы — и все! Но они почему-то постоянно отстраняют эти догматы… Нельзя совместить кафоличество и католичество, не устранив догматические препятствия. Если они согласны с нами слиться, пускай примут правую веру». |
| 25–29 сентября 1972 года в Свято-Владимирской Духовной Академии близ Нью-Йорка состоялась Вторая Международная конференция Православного Общества в Америке. Общей темой конференции была кафоличность Церкви в ее различных аспектах. Мы печатаем ниже вступительный доклад председателя конференции профессора протоиерея о. Иоанна Мейендорфа . Само слово «кафоличность» сравнительно недавнего происхождения. Предание, отраженное в писаниях отцов Церкви и текстах Символов веры , знает только прилагательное «кафолический» 1 и провозглашает нашу веру в «кафолическую Церковь ». Понятие «кафоличность» отражает озабоченность абстрактными идеями, тогда как настоящим предметом богословствования является сама Церковь . Может быть, если бы св. отцы разработали особую ветвь богословской науки под названием «экклезиология» (как это сделало современное богословие), то они стали бы употреблять термин «кафоличность» как абстракцию или обобщение прилагательного «кафолический», так же как они говорили о «Божестве» и «человечестве» и т.д., определяя ипостасное единство. Тем не менее факт тот, что святоотеческая мысль избегает говорить о «свойствах» Церкви in abstracto. У св. отцов также отсутствует стремление «ипостазировать» или «объективировать» саму Церковь . Когда они говорили о кафолической Церкви, то прежде всего они имели в виду Церковь как «Тело Христово» и «Храм Духа Святого». Все четыре прилагательных, которые описывают Церковь в нашем Символе веры – включая и прилагательное «кафолическая», – относятся к божественной природе Церкви, то есть к присутствию Христа и Духа Святого в мире. В святоотеческое время Церковь не была предметом отвлеченных умствований или даже споров (кроме как во II и III веках); она была жизненным контекстом всего богословия. Всем нам известно, что это, к сожалению, больше не так. В экуменическом движении природа и бытие Церкви понимаются различными христианскими группами по-разному. И даже в современном православном богословии странное расчленение понятий и областей (чаще всего воспринятое от Запада) привело к некоему расколу между Церковью и богословием, и раскол этот лежит в основе того глубокого кризиса, который переживают теперь и Церковь и богословие. |
| 5. Кафоличность Церкви 77 Само слово „кафоличность» сравнительно недавнего происхождения. Предание отцов Церкви и символических текстов знает только прилагательное „кафолический» и провозглашает пашу веру в „кафолическую Церковь » (καθολικ κκλησα). Понятие „кафоличность» отражает озабоченность абстрактными идеями, тогда как настоящим предметом богословствования является сама Церковь. Может быть, если бы св. отцы разработали особую ветвь богословской науки под названием „екклезиология» (как это сделало современное богословие), то они стали бы употреблять термин „кафоличность» как абстракцию или обобщение прилагательного „кафолический», так же как они говорили О „Божестве» (θετης) и „человечестве» (νθροιπτης) и т. д., определяя ипостасное единство. Тем не менее факт тот, что святоотеческая мысль избегает говорить о „свойствах» Церкви in abstracto. Υ св. отцов также отсутствует стремление „ипостазировать» или „объективировать» саму Церковь . Когда они говорили о кафолической Церкви, то прежде всего они имели ввиду Церковь как „Тело Христово» и „Храм Духа Святого». Все четыре прилагательных, которые описывают Церковь в нашем символе веры – включая и прилагательное „кафолическая» – относятся к божественной природе Церкви, т. е. к присутствию Христа и Духа Святого в мире. В святоотеческое время Церковь не была предметом отвлеченных умствований или даже споров (кроме как во втором и третьем веках); она была жизненным контекстом всего богословия. Всем нам известно, что это, к сожалению, больше не так. В экуменическом движении природа и бытие Церкви понимаются различными христианскими группами по-разному. И даже в современном православном богословии странное расчленение понятий и областей (чаше всего воспринятое от Запада) привело к некоему расколу между Церковью и богословием, и раскол этот лежит в основе того глубокого кризиса, который переживают теперь и Церковь и богословие. Мы должны со всею силою настаивать на том, что нам, православным, необходимо вернуться к понятию „церковного» богословия, дабы оно было подлинно христоцентричным и пневматоцентричным. А это в свою очередь предполагает единство жизни и догмата, богослужения и богословия, любви и истины. Доверие к возвещаемому нами со стороны собственной молодежи, других христиан и окружающего нас мира, (утратившего Христа, но часто Его ещё ищущего) зависит от восстановления этой церковности. Мы думали, что совместное сосредоточение, во время этой конференции на исповедании нашей общей веры в „кафолическую Церковь » могло бы помочь в этой насущной нужде. |
|
|
