| Супруги, которые прожили в невенчанном браке уже много лет и желают, чтобы над ними было совершено это Таинство, благословляются особым чином. Он называется чином «благословения супругов, проживших с собою 25 или 50 лет» и приспособлен к совершению Венчания над теми, кто прожил много лет без церковного благословения. Этот чин совершается посреди церкви, где на аналое лежат Евангелие и крест. Муж при этом стоит с правой стороны, жена – с левой. Священник, совершающий Таинство, как и при обычном чине Венчания, одет в полное облачение. Он вручает супругам зажженные свечи и дает возглас: «Благословен Бог наш…». Хор отвечает: «Аминь». Читается молитва призывания Святого Духа «Царю Небесный…», «обычное начало» и тропарь дня. Затем произносится Мирная ектения с особыми прошениями о венчающихся: «О рабех Божиих (имена) и еже о Бозе покрове и сожитии их, Господу помолимся». «О еже спожити им добре во единомыслии, Господу помолимся». «О еже подати им прощение прегрешений, грехов очищение, прощение беззаконий вольных же и невольных, Господу помолимся». Оканчивается ектенья возгласом: «Яко подобает Тебе…». Затем произносится молитва 1-я: «Владыко Господи Боже наш, тайная ведый человеческая, иже Рааву блудницу простивый и мытарево покаяние приемый, не помяни грехов наших неведения от юности. Аще бо беззакония назриши Господи, Господи, кто постоит Тебе, или какая плоть оправдается пред Тобою? Ты бо Един еси Праведен, Безгрешен, Свят, Многомилостив, Многоблагоутробен, Жалеяй (Сожалеющий) о человеческих злодеяниях. Ты, Владыко, присвоивый рабы Твоя (имена рек), соедини их любовию друг ко другу: даруй им мытарево обращение и блудницы слезы, да покаянием от всего сердца своего во единомыслии и мире заповеди Твоя делающе, сподобятся и Небеснаго Твоего Царствия. Яко Ты еси Строитель всех, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь». Затем читается молитва 2-я: «Боже, Боже наш, пришедый в Кану Галилейскую и тамошний Брак благословивый. Благослови и рабы Твоя сия Твоим Промыслом ко общению Брака сочетавшыяся: благослови их входы и исходы, умножи во благих житие их, восприими венцы их в Царствии Твоем, нескверны, и непорочны, и ненаветны соблюдаяй во веки веков. Аминь». |
| В XV веке чин елеосвящения «по уставу иерусалимскому», по словам нашего автора, совершенно почти исчез и господствующим чином елеосвящения сделался второй список его (стр. 285). Впрочем, этот последний список не остался без некоторых изменений. Так после молитвы: «Благоутробне и многомилостиве, Господи Боже наш», читаемой после седьмого евангелия, по испрошении благословения и прощения больным у священников, последние отвечают: «Благословение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа на исцеление души и телу». Эти слова в списке чина «но уставу иерусалимскому» священники произносят при помазании больного елеем. Чин елеосвящения оканчивался сугубой ектеньей с пением после первого прошения: «Господи помилуй» 40 раз, после второго три раза и в конце всего молитвою: «Владыко многомилостиве Иисусе Христе Боже наш» (стр. 286). Заканчивая обозрение особенностей в чине елеосвящения, г. Одинцов говорит: «и чин таинства елеосвящения в рассматриваемый нами век (XV в.) не явился исключением из других чинов и в нем под разнообразными влияниями произошли разнообразные изменения» (Ibid.). Иначе говоря, это значит, что некоторые особённости этого чина елеосвящения Греческого происхождения, некоторые русскаго, внесенные нашими переписчиками, а некоторые даже латинскаго. Так по крайней мере понимаем мы слова г. Одинцова. На самом же деле этого нельзя сказать, потому что рассмотренные нами чины елеосвящения в рукописях греческих 368 и сербских 369 содержат в себе все те особенности, которые находятся и в наших памятниках. Полные оригиналы в греческих рукописях мы нашли только для второго списка чина елеосвящения 370 , который в наших рукописях встречается чаще, чем другие списки его и в сербских 371 для первого списка. Впрочем относительно сербского чина елеосвящения, носящего такое заглавие: «С Богом начинаемь службу святого масла по уставу иерусалимску на исцеление души и телу», нужно заметить, что он имеет в себе и несколько весьма существенных отличий, из которых некоторыя, быть может, находятся в зависимости от неполного анализа, сделанного г. |
| Екклисиарх и трапезарь просят прощения у патриарха поклоном, он осеняет их рукою, говоря: «Бог простит и помилует». Далее «Милостив и щедр…», Трисвятое, тропарь или кондак, «Господи помилуй» 2, «Господи благослови», патриарх – «Благословен Бог милуяй…», «Тон деспотии…». Екклисиарх, трапезарь, повара и стольники, выйдя из трапезы тотчас после испрошения прощения у патриарха (до «Милостив и щедр…»), при выходе патриарха падают на землю, говоря: «Прости мя, владыко», на что он отвечает: «Бог простит и помилует вас»; они продолжают лежать на земле и при выходе всей братии, говоря каждому выходящему: «Благословите отцы», на что проходящий отвечает: «Бог простит и помилует» 2837 . Совершенно так же совершается обряд прощения после трапезы и доныне на Афоне. Надписания над чином о панагии и отдельные молитвы чина в некоторых рукописях показывают, что он совершался и вне монастырей по следующим поводам: при вступлении кого-либо на службу или должность, при отправлении в путешествие, особенно водное 2838 . Совершался этот чин и при Византийском дворе после обеда. По описанию Кодина (XIV в.), «после снятия со стола кушаний, доместик приносит хлеб на панагиаре; император встает; первый из присутствующих за столом, приняв панагиар, ставит его на столе, и возвысив хлеб, подает его доместику, а тот императору; как только император поднесет хлеб к устам, все громогласно поют ему: «Многая лета " " 2839 . Окидывая одним взглядом все развитие чина монастырской трапезы, нельзя не отметить в истории его, в качестве наиболее характерных явлений, некоторые частности. Еще до христианства сознавалась необходимость молитвенного благословения трапезы. Важнейшая из молитв трапезы в нынешнем ее виде известна IV веку. Агапа, а вслед за тем монашество, придали трапезе настоящий богослужебный характер. Начало самого чина о панагии, являющегося ныне средоточием трапезы, скрыто в глубине истории. Но то обстоятельство, что он неизвестен общераспространенному на греческом Востоке Студийскому уставу, имея здесь вместо себя возвышение укрухов, – это обстоятельство заставляет предполагать, что чин этот появился впервые в Иерусалимском уставе и мог возникнуть в недрах Иерусалимской Церкви очень рано. Лишь только Богоматерь получила в Церкви всю Свою славу и честь, должна была возникнуть идея некоторой евхаристии и во имя Ее. В целях резче отличить эту евхаристию от настоящей, возвышение поручается диакону и простому иноку (у греков даже чтецу). Замечательно сходство чина трапезы в Студийском и Иерусалимском уставе иногда до буквальности во всем, кроме этой частности (возвышение укрухов вместо панагии), правда, самой важной. Очень характерно, что Студийский устав поминает Богоматерь только за вечерней трапезой. Замечательно, что Студийский устав не имеет молитвы Господней в начале трапезы, заменяя ее другою, естественно потом уступившей место величайшей из молитв, так идущей трапезе 4-м прошением. |
| И паки: Сущее. Ты посреде служебник, егда есть время изучайся, их же ради и быти слуга сподобился еси. Толк. Яко иже божественная ищущеи от презвитер навыкнути, не собою се деяти должни суть, аще и иноцы будут, но посреди диякон, и се егда подобное время призовет. И сия убо сице божественный Дионисий подлежащим чиновом от вышележащих исправлятися учит и не возбраняти богопреданный чин. Не бо, рече, разделися на ся Бог, како бо станет царство Его? И аще убо от священник навыцати подобающая ходатайством божественных слуг, якоже слово показа, кольми паче ко священноначалническу началнику, иже и архиереом архиерей, и апостольския (л. 139 об.) чести достоинством почтен святейший владыка наш патриарх? Тем же недостойный аз судих в себе по величеству оного высоты и, ходатая честна избрав, представити тому, отнюду же в лепоту, якоже мню, ко твоей святыни притекох, не яко служителя сущ(а?) имущу чин, но рукоположение презвитерства от оного святости имый еси и вселенскаго собора судом и изволением благочестиваго государя нашего царя в пречестней и чюдотворней обители архимандрита чином почтен. Ельма же ко твоему благоговеинству слово притече, ничто же возбраняющее прочее, но и благовременно, мню, воспомянути зде часть некую от сущих в тебе благих. Молю же тя прощение подати ми о сих и не мнети ласкание или искус некий быти глаголемая от нас, – веси бо, яко чюжда нам сия, иже просте вся и не льстивне обыкшим глаголати же и творити тебе, – ельма сладко нам бе видение твое, ныне же и зело слышание и собеседование к тебе, аще и приимеши сущею в тебе кротостию сия. Аще ли же начнеши отметати и облыгати яко лжущих нас, не пощадим, но укажем самеми вещьми смиряющася тя паче, а не по истинне творяща се. И нам убо удобь будет бес подвига победа в сих, твоего же побеждения преславно некое и нарочито знамение и болшее отсюду и не худо указание явится добродетелей твоих. И ниже ко оному прибегнути ти мощно есть и благословно мнетися отразити глаголемая от нас, яко многих мнением или слухом некоим не истинным прельщаеми есмы. |
| В этом укладе есть нечто, на что нужно обязательно обратить внимание. Мы должны в течение Великого поста приучить себя не осуждать людей — «не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1). Осуждение разрушает наш внутренний мир, но самое главное, осуждение есть проявление нашей гордыни, ведь мы, осуждая, поставляем себя выше другого, мы считаем себя достойными того, чтобы судить ближнего. Собственно говоря, гордость — это и есть абсолютное проявление самой природы греха. Ведь с чего все началось? С того, что самый великий из ангелов, ближайший к Богу, противостал Ему, движимый гордыней; и если Бог есть абсолютное Добро, то противостояние Богу — это абсолютное зло. Те, кто критически относится к религии, иногда искушают верующих вопросами: «Откуда же появилось зло, если Бог всех создал добрыми и хорошими? Или Он все-таки заложил зло в саму природу бытия?» В течение истории, особенно в древности, не раз возникали дуалистические философские течения, которые предполагали изначальное наличие добра и зла. Но это глубочайшая ошибка — зло не существовало изначально. Зло возникло, когда тот, кто восхотел быть равным Богу, стал от Него удаляться. Зло — не самостоятельная сущность, оно возникает по мере удаления от добра. Чем дальше дистанция, чем дальше человек отходит от добра, тем больше он погружается в стихию зла. Падший ангел был первым, кто противопоставил себя Богу и отдалился от Него, кто стал сатаной — средоточием и абсолютным проявлением зла. В нашей жизни присутствуют и добро, и зло. Каждый об этом знает, и очень часто возникает искушение совершать поступки, которые относятся к темной сфере человеческой жизни, которые определяются злым началом. Притяжение зла иногда бывает столь сильным, что ему трудно сопротивляться. Необходимо усилие воли, но и этого недостаточно. Воля человеческая не всегда способна противостоять злу, и тогда на помощь должна приходить Божия благодать, привлекаемая молитвой и причащением Святых Христовых Таинств. Если мы говорим, что гордость есть мать всех пороков и грехов, то первым шагом на пути постного поприща должен стать наш отказ от этой гордости. Именно поэтому постные богослужения начинаются вечером в воскресенье, называемое Прощеным, когда совершается чин прощения. Мы просим друг у друга прощения. Иногда это взаимное прощение, если мы никак не согрешили против человека и он против нас не согрешил, превращается в обряд, который не затрагивает нас глубоко, ведь никто никого не обидел и сказать слово «прости» не представляет никакой трудности. Но как же тяжело сказать человеку «прости», когда ты думаешь, что он виновник многих твоих проблем, когда он стал твоим врагом! Как тяжело склониться перед ним и испросить у него прощения! Но именно такое прощение является великой духовной ценностью, именно такое прощение открывает путь к прохождению поприща святого поста, которое способно изменить нас к лучшему. |
| Возможно лучшим выполнением представлявшейся в этом случае задачи духовники иногда на столько увлекались, что забывали излагать даже самый чин, по крайней мере в целом его виде 258 . Нельзя сказать в точности, сколько именно было таких предпринимателей, но вам известны исповедные чины с указываемым разделением вопросной статьи двух редакций. В обеих них вопросы подразделены одинаково, по исчисленному выше составу лиц, но при этом они отличаются друг от друга внешним способом изложения. Как в том, так и другом случае они соединяются (вместе с чином) с номоканоном, но уже не одинаковой редакции, и именно, в одном – с принятым при современном русском требнике 259 в другом – с номоканоном особой системы 260 . Эта связь с номоканоном, однако, становится в данном случае излишнею; последнее объясняется тем, что при трактуемом расширении вопросной статьи – изложение вопросов стало сопровождаться и кратким указанием епитимии, соответствующей греху, упоминаемому в вопросе. Указаиее это делается – или тотчас после каждого вопроса 261 , или в особой статье, следующей тотчас за известною группою вопросов, и содержащей епитимии в порядке и числе этих последних 262 . Относительно самого содержания вопросов мы имеем трактовать ниже. Изменения в размариваемой редакции исповедного чина со стороны вопросов мало-по-малу стали сопровождаться изменениями и в составе самого последования, т. е., с молитвенной стороны. Как и в предыдущем случае, так и здесь, нам известно два рода таких изменений. В одном случае тотчас за по-исповедною молитвою, обычною в размариваемом чинопоследовании, писец добавил: «Благодать Святого Духа мною грешным и недостойным рабом своим да имеет тя прощенным и разрешенным, елика исповеда предо мною, или: разрешаю все исповеданные тобою согрешения, во имя Отца и Сына и Святаго Духа в нынешнем веке или в будущем» 263 . Дополнение это, весьма незначительное по своему объёму, весьма важно с внутренней стороны. Представляя собою не иное что, как образцы разрешительной формулы в тесном смысле этого выражения, очевидно, – оно придает молитве предшествующей ей не большее значение, как простого моления; приближая этим самым рассматриваемый чин к современному русскому его строению, оно, однако, в самом существенном пункте игнорирует значение прототипа этого чина. |
| Вступая на поприще Великого поста, постараемся с пользой употребить это благодатное время на то, чтобы, тщательно контролируя свои мысли, чувства, плотские влечения и желания, сделать решительный шаг на пути преодоления греха, а значит, реальный шаг навстречу Богу и Его Небесному Царству. Аминь. Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4, 17)Слово на вечерне с чином прощения в Храме Христа Спасителя (6 марта 2011 г.) Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Сегодняшним вечерним богослужением мы вступаем на спасительное поприще Великого поста. Мы начинаем наше многотрудное великопостное делание, совершая особый чин прощения, и это не случайно. Свою проповедь, обращенную к людям, Спаситель начал словами, призывающими к покаянию: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4,17). Если внимательно вдуматься в эти слова, то возникает вопрос: почему Спаситель в те далекие времена говорил о приближении Царствия Небесного? — Ведь даже спустя две тысячи лет мы видим, что Царствие Божие в мире не наступило. И тем не менее, как мы знаем из Евангелия, Спаситель неоднократно говорил о приближении этого Царствия: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9, 1). Эти слова несут в себе великую истину о том, что с Пришествием в мир Спасителя Царствие Божие стало доступно каждому человеку, иными словами, любой входящий в этот мир имеет возможность обрести Царствие Небесное. Царствие Божие, которое, по слову Самого Спасителя, внутрь вас есть (Лк. 17, 21), — это царство мира, радости, правды, любви, блаженства. Царствие Божие есть полнота бытия и в этой земной жизни, и в жизни будущего века. Говоря привычным для нас языком, Царствие Божие есть великое, абсолютное счастье, более которого нет ничего. Однако есть непременное условие вхождения в это Царствие, некий «входной билет», и этим условием является покаяние. Многим может показаться удивительным, что для вхождения в это Царствие не требуется ничего, что является столь привлекательным, столь важным, столь вожделенным для многих современных людей. Обретение человеком Царствия Божия совершенно не зависит от того, занимает ли он высокое общественное положение, обладает могуществом, богатством или властью, успешен по человеческим меркам или нет. Единственное, что необходимо, — это искреннее покаяние. А потому Царствие Божие открыто для всех — для богатых и для бедных, для могущественных и для слабых, для удачливых и для тех, кто с обыденной точки зрения несчастлив. |
| Прощение «по уставу» Претит, когда после общих поклонов некоторые ни в чём не виноватые прихожане норовят ещё в сторонке тебя перехватить и там «глаза в глаза» «испросить прощения». Странно это как-то. Хоть бы раз помириться именно с тем, с кем в серьёзной ссоре, а не раскланиваться галантерейно… А уж смски с «прости» от людей, с которыми редко даже пересекаешься в жизни, не то, чтобы ссоришься – вообще верх недоразумения, если не сказать — пошлости. 16 марта, 2013 Претит, когда после общих поклонов некоторые ни в чём не виноватые прихожане норовят ещё в сторонке тебя перехватить и там «глаза в глаза» «испросить прощения». Странно это как-то. Хоть бы раз помириться именно с тем, с кем в серьёзной ссоре, а не раскланиваться галантерейно… А уж смски с «прости» от людей, с которыми редко даже пересекаешься в жизни, не то, чтобы ссоришься – вообще верх недоразумения, если не сказать — пошлости. Однажды после службы сыропустной недели (литургии и вечерни с чином прощения) одна молодая прихожанка говорит мне задумчиво: – Не, ну как-то так не интересно: просить прощения, а ничего такого не сделал. Надо в следующий раз хоть чего-то натворить, чтобы в радость было прощения просить!.. Честно признаюсь: я не люблю чин Прощения. Но не потому, что мне не близка служба Прощеного Воскресенья или евангельское чтение, где говорится о прощении грехов, о посте и о собирании небесных сокровищ… Просто не хочется что-то изображать «по уставу», в положенное время. Претит, когда после общих поклонов некоторые ни в чём не виноватые прихожане норовят ещё в сторонке тебя перехватить и там «глаза в глаза» «испросить прощения». Странно это как-то. Хоть бы раз помириться именно с тем, с кем в серьёзной ссоре, а не раскланиваться галантерейно… А уж смски с «прости» от людей, с которыми редко даже пересекаешься в жизни, не то, чтобы ссоришься – вообще верх недоразумения, если не сказать — пошлости. В чём изначальный смысл обряда прощения? Вспомним житие Марии Египетской , кусочек о старце Зосиме: «Был в монастыре том обычай, ради коего Бог привёл туда Зосиму. В первую неделю Великого поста за литургией все причащались Пречистого Тела и Крови Господней и вкушали немного постной пищи; потом все собирались в церкви, и после прилежной коленопреклонённой молитвы старцы прощались друг с другом; и каждый с поклоном просил у игумена благословения на предлежащий подвиг путешествующим. |
| Всеми этими качествами, достижениями и вкладами он достиг в среде своих собратьев по архипастырству явного преимущества. Даже скромный Святейший Тихон признавал, что владыка Сергий давил окружающих своим интеллектом, давил своими глубокими знаниями во всех областях и многообразных дисциплинах богословия и языкознания. Вот потому-то Святейший Тихон и обставил чин покаяния и приема митрополита Сергия в соответствующей величественной обстановке, давившей на его неложное смирение и сокрушение сердечное. И вот, этот отец всех чаяний [? – Сост.] русской современной богословской мысли, этот неутомимый исследователь во всех областях богословских наук стоит на амвоне, лишенный моментом покаяния и архиерейской мантии, и клобука, и панагии, и креста... Кланяется низко Святейшему Тихону, восседавшему на кафедре, в сознании своего полного уничижения и признанной им вины, приносит он дрожащим от волнения на этот раз негромким голосом свое покаяние. Он припадает до пола и в сопровождении патриарших иподиаконов и архидиакона тихо сходит с солеи и приближается к вершителю его судьбы, к кроткому и всепрощающему Святейшему Тихону. Снова земной поклон. Постепенно вручаются ему из рук Святейшего панагия с крестом, белый клобук, мантия и посох. Патриарх Тихон в немногих словах, тепло, со слезами приветствует своего собрата во Христе взаимным лобзанием, и, прерванное чином покаяния, чтение часов возобновляется. Все тяжелые переживания стыда и муки покаяния остаются отныне позади. Митрополит Сергий соучаствует в сослужении с Патриархом Тихоном за Божественной всепримиряющей литургией. Были в среде присутствующих на этом чине покаяния такие, которые говорили: – Видали мы приносимое покаяние от духовенства, изредка от архиереев, но такового покаяния не знали и не слыхали. Сколько нужно гражданского и просто духовного мужества такому великому человеку, каким был владыка Сергий (и каким воистину мнили его многие верующие), чтобы при переполненном храме молящимися принести публичное признание своей вины и испросить прощение. |
| Известия настолько скудны, что позволяют только констатировать факт, но не дают материала, разносторонне описывающего явление. Каким чином совершалась исповедь? Существовал ли даже такой чин? Было ли заявление о прощении грехов кающегося мирянина? По-видимому; существовали выработанные приемы наложения епитимии, но были ли руководства для этого – епитимийни- ки или пенитенциалы? Как относилась к старческой исповеди мирян иерархия? Все это такие вопросы, на которые нет ответа в доступных нам источниках. Какое же значение имела исповедь мирян у монастырских старцев? Разумеется, только нравственное. Исповедь мирян йред простыми монахами была церковно- бытовым явлением, а не составной частью Таинства покаяния, как справедливо с современной канонической точки зрения рассуждают наши ученые 613 . Но есть некоторые основания думать, что этой исповеди мирян пред старцами в древности среди самого монашества придавалось гораздо большее значение, а именно как акту, разрешающему от грехов, приближающему ее к акту сакраментальному; совершителей же ее – старцев некоторые подвижники признавали носителями власти вязать и решить. И высказанное предположение не будет особенно странно после того, как говорилось о таком же воззрении на старческую исповедь в монастыре и на старцев в деле исповеди и покаяния монахов 614 . Раз существовало мнение, что монастырский совершитель исповеди и покаяния действует в среде монахов как богоодаренный носитель власти ключей, что удивительного, если та же власть приписывалась ему также и при исповеди и покаянии мирян? Наоборот, это совершенно естественно: наличность вяжущей и решащей власти скорее зависит от духовно- нравственного состояния самого старца, а не от звания лица, пришедшего к нему для покаяния. В более позднее время (в Χ, XI и XII вв.) такое воззрение существовало несомненно, как увидим ниже. Не высказываем, однако, своего положения категорически. Мы только предполагаем существование указанного воззрения на значение старческой исповеди среди мирян в период Вселенских Соборов. |
|
|
