| То же следует сказать и о канонах преподобного Иосифа в Октоихе. О них очень ярко высказался преосвященный Филарет Черниговский, в основном весьма сдержанный на похвалы. “Покаянные каноны Иосифа, — пишет он, — превосходны: они дышат глубоким сокрушением о грехах и надеждою на Господа Иисуса: ни одного из них нельзя читать без того, чтобы не чувствовать умиления; все вообще недельные каноны песнопевца таковы, что если читать их каждый день, то и каждый день могут они доставлять душе обильную пищу” 20 . Подобная оценка трудов преподобного Иосифа выдающимся иерархом и духовным писателем нашей Церкви представляет большую ценность. Святой Иосиф Песнописец действительно писал каждый свой канон как законченное целостное произведение, вмещая в рамки песней канона развитие своей идеи о каждом святом или каждом событии, которому он посвящал свой труд. Как правило, все каноны преподобного Иосифа, за редким исключением, в заключительной девятой песни акростихованы именем своего создателя. Это укрепляет нас в высказанной выше мысли о том, что преподобный Песнописец вкладывал в свое дело много старания и любви и потому всегда отмечал свое имя в конце произведения. Профессор Санкт-Петербургской Духовной академии И. А. Карабинов, исследователь Постной Триоди, высказал мнение, что трипеснцы, приписываемые преподобному Иосифу, брату преподобного Феодора Студита, на основании изучения рукописей следует считать принадлежащими перу преподобного Иосифа Песнописца 21 . Он же говорит о том, что в рукописи имеются, кроме того, акростихованные трипеснцы преподобного Иосифа Песнописца на Четыредесятницу 22 . Вопрос, поднятый проф. И. А. Карабиновым, представляется нам весьма серьезным, решение его выходит за пределы наших возможностей и может представить значительный интерес для последующих углубленных литургических исследований. Мы же, до появления таковых, придерживаемся в этой работе мнения тех ученых, которые приписывают авторство канонов Постной Триоди, надписанных именем Иосифа , преподобному Иосифу Студиту, и не включаем их в наш разбор произведений святого Иосифа Песнописца 23 . |
| Известно, что Вардан бросил воинов, сподвижников своих, и постригся в устроенном им монастыре с именем Саввы. Император Никифор был, конечно, доволен исходом восстания и желал отблагодарить эконома Иосифа. Быть может последний подсказал, какую благодарность он желает получить. Как бы то ни было, только император Никифор в 803 году обращается к новому патриарху Никифору с просьбою снять отлучение с эконома Иосифа. Замечательно, император не обращался с такою просьбою к патриарху Тарасию, хотя государственные услуги Иосифа совершены были во дни патриаршества Тарасия. Кажется, справедливо будет допустить, что император Никифор достаточно понимал затруднительное положение последнего в случае, если бы он снял отлучение с Иосифа. Сам Тарасий применяясь к обстоятельствам временно терпел эконома, не подвергая его суду церковному. После низвержения императора Константина VI, патриарх по требованию императрицы, монахов и других лиц на соборе осудил Иосифа. Восстановить последнего значило бы осудить свое дело, суд собора. Государственная заслуга Иосифа не умаляла его церковной вины, за которую он и понес церковное наказание. Государственную услугу должна была наградить государственная власть своими средствами, не вторгаясь в область церковную. Что представлялось затруднительным для патриарха Тарасия, то едва ли менее затруднительно было и для его преемника. Однако император просит патриарха Никифора разрешить эконому Иосифу священнослужение. Патриарх предвидит следствия разрешения. Против него вооружатся все те, которые нападали и на Тарасия по тому же делу, пока он не осудил Иосифа 132 . Против него восстанут и все почитатели памяти покойного патриарха Тарасия. Восстановить Иосифа значило оскорбить честь усопшего патриарха и собора, осудившего эконома. Но с другой стороны отказать императору в его просьбе, значило вооружить его не лично только против непослушного первосвятителя, но и быть может против всей церкви. Патриарх предположил разрешить Иосифу священнодействие. В городе стали ходить слухи о том, что далеко не все одобряют решения патриарха. |
| Принесение Исаака в жертву было прообразом смерти и воскресения Христа Спасителя. Видение Иаковом таинственной лестницы У Исаака было два сына: Исав и Иаков, названный Израилем. Исаак перед своею смертью благословил младшего сына – Иакова и предсказал, что из его потомства произойдет Спаситель мира. За это Исав возненавидел брата и даже хотел убить его, так что Иаков должен был бежать из родительского дома. На пути Иаков остановился в поле ночевать, подложил под голову камень и уснул. И вот он видит сон: стоит лестница на земле, а верх ее касается неба. Ангелы Божии восходят и нисходят по ней, а на верху стоит Господь. Господь сказал Иакову: «не бойся! Землю, на которой ты спишь, Я дам тебе и твоему потомству. И будет потомство твое так многочисленно, как песок земной, и в Семени твоем благословятся все племена земные». Лестница, виденная во сне Иаковым, прообразовала Божью Матерь, от которой Сын Божий родился на земле. Иосиф У Иакова было двенадцать сыновей. Из них он больше всего любил Иосифа за кротость и послушание и сшил ему разноцветную одежду. Братья же стали завидовать Иосифу и возненавидели его. Однажды Иосиф видел сон, что он с братьями был в поле и вязал снопы. И вот его сноп встал посредине прямо, а снопы его братьев окружили его сноп и поклонились ему. В другой раз Иосиф видел во сне, что солнце, луна и одиннадцать звезд поклонились ему. Когда он рассказал свои сны, отец заметил ему: «Что за сны? Неужели я и твоя мать, и братья твои будем кланяться тебе?» Братья же еще больше стали ненавидеть Иосифа. Вскоре после этого братья пасли стада далеко от дома, и отец послал Иосифа навестить их. Братья еще издали увидели Иосифа и стали говорить: «Вот идет сновидец; давайте – убьем его и тогда посмотрим, как исполнятся его сны». Но Рувим, старший из братьев, сказал: «Не проливайте крови; бросьте его лучше в ров». Братья послушались и бросили Иосифа в глубокий ров, в котором не было воды. В это время проезжали купцы. Один из братьев Иуда посоветовал продать Иосифа, и они продали его за двенадцать серебряников. Затем они взяли одежду Иосифа, вымазали ее кровью козленка, принесли к отцу и сказали: «Мы нашли эту одежду, не Иосифова ли она? Иаков узнал одежду. «Верно, дикий зверь растерзал Иосифа!» с горестью воскликнул он и долго оплакивал своего любимого сына. |
| 130 У древних восточных царей виночерпий, подававший им вино, имел большое значение и исполнял важные государственные обязанности. Хлебодар заведовал продовольствием при дворе 133 И ныне в Египте от одного зерна иногда произрастает семь, девять, четырнадцать, даже восемнадцать стеблей, и на каждом стебле бывает колос 134 Тайноведцев, толкователей иероглифов, то есть священных письмен. Фараон призвал толкователей иероглифов, потому что сновидение его имело характер иероглифический. Египетскими иероглифами называются символические знаки, которыми писали египетские жрецы и мудрецы 136 Виссон – самый тонкий, мягкий, белый египетский лен, употреблявшийся вместо шелка. Некоторые полагают, что виссоном называли хлопчатую бумагу 137 Только земли жрецов Иосиф не купил фараону. Кроме жрецов, без обложения податями владели полями воины; но поля эти не были их собственностью, потому что владельцы менялись каждый год 138 Хлеб, без сомнения, продавался египтянам в разных местах и разными начальниками под главным управлением Иосифа, но иностранцам, вероятно, продавался только с разрешения Иосифа 139 Первый сон Иосифа исполнился теперь буквально: сноп Иосифа – это хлеб, запасенный Иосифом; поклонение снопов братьев снопу Иосифа – это оскудение хлебных запасов братьев и испрашивание братьями хлеба из хлебных запасов Иосифа 140 То есть мы не посланы от какого-либо царства или народа; мы принадлежим к одному малочисленному племени, как можем быть опасными для Египта 141 Симеон имел характер жестокий, поэтому можно думать, что он был главным виновником несчастий Иосифа. Иосиф поступил так не по мщению, но чтобы возбудить угрожающим бедствием совесть братьев к раскаянию в сделанном ими преступлении, чтобы получить верное сведение об отце и единоутробном брате и прежде открытия тайны о себе привести в совершенную безопасность Вениамина, против которого братья могли обратить свою зависть и злобу. Поведение Иосифа по отношению к братьям составляет предмет 64-й беседы Иоанна Златоуста на книгу Бытия |
| Г.Я. Киприанович Жизнь Иосифа Семашки, митрополита Литовского и Виленского, и воссоединение западно-русских униатов с Православной Церковью в 1839 г. Источник Предисловие В текущем году исполнится 25 лет со дня кончины, а в 1898 году – 100 лет со дня рождения знаменитого западнорусского иерарха, митрополита Литовского Иосифа, неразрывно связавшего свое имя с одним из величайших событий отечественной истории – воссоединением униатов с православною церковью. Мы находимся также накануне двух не менее важных юбилеев. Через два года исполнится ровно 50 лет со времени перенесения митрополитом Иосифом епархиального управления в г. Вильну из места Жировиц и ровно 100 лет со времени окончательного присоединения к России Западного края. В течение этого столетия более 40 лет неутомимо трудился великий святитель над восстановлением веками попранного православия в этом крае и над возвышением русской народности. «За последнее столетие нет в Западном крае более выдающейся личности, более русского государственного человека, как митрополит Иосиф», писал в 1869 году граф Д. А. Толстой, бывший министр народного просвещения и президент Академии Наук. А профессор Коялович говорит, что «жизнь митрополита Иосифа есть история всей западной России новейшего времени». По поводу предстоящих знаменательных юбилеев, мы считаем благовременным издание давно начатого нами сочинения, представляющего возможно полное, в настоящее время, обозрение жизни и деятельности митрополита Иосифа. При составлении настоящего труда мы пользовались «Записками» митрополита Иосифа, изданными Академией Наук в 1883 году, в 3-х томах, «Записками» его современников и сподвижников и всеми, доступными нам, письменными и печатными источниками, а также – сообщениями современников и нашими личными воспоминаниями. Мы обратили особенное внимание на разработку богатого событиями последнего периода жизни митрополита Иосифа (1861–1868), отсутствующего в его «Записках» и начинающегося эпохою последнего польского мятежа. С Божией помощью, приняв на себя грудную задачу изобразить возможно полную картину жизни и трудов митрополита Иосифа, мы старались быть вполне беспристрастными и объективными, будучи уверены, что никакие темные штрихи не могут омрачить блеска и великолепия изображаемой нами личности, к которой все истиннорусские и православные люди всегда относились не иначе, как с изумлением, благоговением, любовью и признательностью. |
| Но здесь ли конец ереси жидовствующих? Нет. Не было после открытых еретиков, которые бы держались вполне Новгородской ереси; но ее начала, иногда несколько очищенные, а иногда и в том же виде, обнаруживались и после. Еретики, низложив, как мы видели, одного из своих противников – Архиепископа Геннадия, враждовали более всех на Иосифа; в строгости, с которой преследовали их, они нашли себе средство к защите и возбудили к себе сочувствие других. Самым жарким поборником их оказался инок князь Вассиан. Он рассылал обличительные письма против Иосифа, называл его последователем Новата и задумывал даже разрушить его монастырь 130 . Он успел склонить на свою сторону и многих которые под его руководством сильно восставали против Иосифа, не только до собора, во время его, но даже и после за его строгий приговор над жидовствующими. Враги Иосифа настаивали, что заключенных еретиков нужно выпустить из темницы. Когда Иосиф просил князя не делать этого 131 ; тогда от имени иноков Кириллова и других монастырей Вологодских написано было колкое осуждение на мнения Иосифа. Наши историки думают 132 и довольно правдоподобно, что это осуждение вышло из под пера Вассиана. Василий Иоаннович не отступал от мнений Иосифа, но не низложил окончательно и врагов его. Вассиан из монастыря Белозерского переехал в Москву, приблизился ко двору и постоянно вредил Иосифу 133 . Эта борьба между Пр. Иосифом, истребителем ереси, и Вассианом Косым, его противником, – борьба, быть может, начавшаяся из-за личных отношений, скоро выяснила два противоположных направления, которые развились после до громадных размеров. Прибывший в 1516 г. в Россию ученый грек Максим, к сожалению, сблизился с Вассианом и чрез это поставил себя в ложное отношение к ученикам Преподобного Иосифа. Возникла новая борьба между учеником Пр. Иосифа М. Даниилом и Максимом греком , – борьба имевшая после большое значение в истории Русского раскола. 3. Участие Пр. Иосифа в других делах Русской Церкви и последующая частная его жизнь Глава I |
| Федор Степун, философ и социолог, в «Большевизме и христианской экзистенции» пишет: «Несправедливого и строптивого царя Иосиф Волоцкий за царя не признавал: «Таковой царь, — поучает он, — не Божий слуга, но дьявол и мучитель». Г. Флоровский так решительно подчеркивает эту сторону иосифлянства, что сближает Иосифа с монархомахами. Тяжелой вины Иосифа [апология казни еретикова и пр.] отрицать нельзя, но, с другой стороны, все же нельзя забывать, что он первый выдвинул проблему социального христианства, за которую впоследствии боролись Владимир Соловьев и его продолжатели — Булгаков, Бердяев и прежде всего Федотов [Степун выделяет Федотова, ибо тот, как раз, рисовал крайне мрачный, ультраконсервативный образ прп. Иосифа]. То, что Иосиф связал идею социального христианства с властью царя, осуждать не приходится, ибо с какою иною силою мог он ее связать в XV веке». Наконец (места мало, а так можно было бы продолжать в таком духе еще долго), историк и богослов прот. Георгий Флоровский в «Путях русского богословия» пишет: « Всего труднее понять преподобного Иосифа и его правду, которая так потускнела от малодушия и податливости его преемников. Но правда здесь была. Это была правда социального служения. Иосиф был прежде всего исповедником и властным проповедником строгого общежития. Он был суров и резок, но больше всего к самому себе. Все мировоззрение преподобного Иосифа определяется идеей социального служения и призвания Церкви. Идеал Иосифа, это своего рода хождение в народ. И потребность в этом была велика в его время, — и нравственные устои в народе были не крепки, и тягота жизни скорее сверх сил. Своеобразие Иосифа в том, что и саму монашескую жизнь он рассматривал и переживал, как некое социальное тягло, как особого рода религиозно-земскую службу. В его «общежительном» идеале много новых не византийских черт. Неточно сказать, что внешний устав или обряд жизни заслоняет у него внутреннее делание. Но самое молитвенное делание у него изнутри подчиняется социальному служению, деланию справедливости и милосердия. Самого Иосифа всего меньше можно назвать потаковником. И никак не повинен сам он в равнодушии или в невнимании к ближним. Он был великим благотворителем, «немощным спострадатель», и монастырские «села» защищал он именно из этих филантропических и социальных побуждений. Ведь «села» он принимает от владущих и богатых, чтобы раздавать и подавать нищим и бедным. И не только от страха, и не только из чувства долга, но именно из милосердия Иосиф благотворит, и обращает свою обитель то в сиропитальницу, то в странноприемный дом, и учреждает «божедомье» в погребение странным. Самого царя Иосиф включает в ту же систему Божия тягла, — и Царь подзаконен, и только в пределах Закона Божия и заповедей обладает он своей властью. А неправедному или «строптивому» Царю вовсе и не подобает повиноваться, он в сущности даже и не царь, — «таковый царь не Божий слуга, но диавол, и не царь, а мучитель». Здесь Иосиф почти что соприкасается с монархомахами ». |
| Новейшие толковники разногласие между евангелистами объясняют тем, что Матфей изложил родословие Иосифа, а Лука – Марии, или, вернее, отца ее Илия. Если в самом деле так, то понятно само собою, что для различных лиц – Иосифа и Марии или отца ее Илия – необходимы должны быть и различные родословия. Какое же основание для этого предположения? Основание находится в самом тексте евангельском. Евангелист Лука выражается: и был (Иисус), как думают, Сын Иосифов, – ην... ων, ως νομζετο, Yις Ιωσφ, – если Лука, говорят, сказал, что Иосиф не истинный, а мнимый отец Иисуса, то по этому уже самому он должен был составить родословие не Иосифа, а Марии, Матери Христа, отцом которой был Илий, иначе Иоаким, как он называется по древнему церковному преданию. Но сила доказательства заключается не в том, однако, что Иосиф называется в Евангелии от Луки мнимым отцом Иисуса, таким он собственно представляется и у евангелиста Матфея в Мф.1:18–20 , а в том, главным образом, что в словах: как думают, Сын Иосифов, пред именем Иосиф в подлиннике не достает члена του. Между тем член этот стоит пред всеми прочими именами, находящимися в генеалогии. Стоит он также пред каждым именем и в родословии Евангелия от Матфея. Только в двух манускриптах – Италийском и под буквою G известном – находится член του и пред именем Иосиф; но весьма легко объяснить эту вставку в упомянутых манускриптах подражанием следующим выражениям родословия, – это с одной стороны; а с другой, было бы непонятно опущение члена во всех прочих древних памятниках, если бы он стоял первоначально в тексте. Вследствие отсутствия члена имя Иосиф получает совсем иной смысл, чем какой имеют все другие имена, и само собою, так сказать, выпадает из родословия. На основании этого можно смело заключить, что 1) сам Лука не считал имени Иосифа необходимым членом родословия; 2) что генеалогия его начинается не с Иосифа, а с Илия. Но если Иосиф не есть необходимый член родословия и если генеалогия Луки начинается с Илия, то требуется решить еще один весьма важный вопрос: от чего зависит слово Илиев – του λ, – не зависит ли оно от непосредственно предыдущего имени Иосиф? Судя по аналогии со всеми другими именами, стоящими в родительном падеже, из которых каждое последующее несомненно зависит от предыдущего, можно заключить и так; только тогда придется признать Илия отцом Иосифа, а признавши Илия отцом Иосифа, мы должны будем принять и объяснение, предлагаемое Юлием Африканск им, то есть, что Лука, как и Матфей, излагает генеалогию Иисуса Христа чрез родовую линию Иосифа. |
| В это время Иосифу было 12 лет, а по другим рассказам – семь лет. Гавриил сказал также: «Иосиф! Бог всевышний изрек, что если ты будешь терпеливо переносить несчастия, какие случатся с тобою, то Он поставит тебя царем в Египте и снова возвратит тебя к отцу твоему. » Колодец превратился для Иосифа в самое покойное жилище, в котором Гавриил угостил его райскою пищею. Змея, находившаяся на дне колодца, хотела было ужалить Иосифа, но Гавриил сделал её безвредною для Иосифа. 400 Когда братья возвратились к отцу своему, то сказали, что Иосифа съел волк. Иаков действительно скоро увидел волка с окровавленною пастью и спросил волка: «Ты ли съел Иосифа?» По молитве Иакова волк проговорил: «Пророк Божий! Разве ты не знаешь, что мясо всех пророков запрещено животным и проч». Он же и рассказал Иакову, что пасть его выпачкали кровью братья Иосифа 401 . На самом деле братья Иосифа продали его египетскому царю, в чем и дали собственноручную подпись, которая начиналась словами: «Во имя Бога милостивого и милосердого!» 402 . Здесь, в Египте он был посажен в темницу, по клевете Зулейхи, жены царедворца. Но Иосиф не роптал на Бога, а как благочестивый мусульманин постоянно совершал намазы. За это явился к нему однажды Гавриил, принес ему какой-то плод, похожий на изюм, и приказал съесть. Когда Иосиф съел его, то научился снотолкованию 403 . Когда же он вышел из темницы, то сделался великим человеком и известил о себе Иакова. Иаков послал ему в подарок чалму Авраама, доставшуюся ему по наследству. Иосиф был очень рад такому подарку, потому что эта чалма доставляла пророчество тому, у кого она была на голове 404 . Пророческая деятельность Иосифа проявилась в том, что он сделал мусульманином царя египетского, Ряйяна и Зулейху, на которой и женился, причем Гавриил прочитал над новобрачными хутьбу, ту самую, какую читал и Адаму 405 . Наконец при своей смерти он сделал завещание брату своему, Иуде, чтобы, когда он умрет, кости его положили в каменный гроб и опустили бы на дно реки Нила. Он предсказал, что явится пророк в среде израильтян, по имени Моисей, который перенесет кости его в Ханаан. Когда настала его кончина, Иуда в точности исполнил его завещание 406 . История Иова |
| М. Достоевский и К. Леонтьев пред «старцами» Оптиной пуст.//ДЧ. 1898. Ч. 1. 1. С. 157-162; Можно ли, и как можно правосл. христианам молиться за христиан неправославных?: (Ответ на письмо, полученное из-за границы от рус. православной, состоящей в замужестве за протестантом, и по поводу отлучения гр. Толстого)//Там же. 1901. Ч. 3. 11. С. 320-333; Прошу тебя отеческим гласом: (Письма прп. Иосифа Оптинского и восп. о нем)/Сост.: З. Афанасьева. М., 1998; Душеполезные поучения прп. оптинских старцев: В 2 т./Оптина пуст. [Козельск], 2000. Т. 1. С. 671-675; Собрание писем Оптинского старца Иосифа/Сост.: В. В. Каширина. [Козельск], 2005; Преподобные оптинские старцы: Жития и наставления/Оптина пуст. [Козельск], 20082. С. 333-343. Лит.: С. У. В. Т. Путешествие учеников Мещовского ДУ в Оптину пуст.//ДЧ. 1901. Ч. 3. 10. С. 367-396; Ераст (Вытропский), иером. Оптинский старец иеросхим. о. Иосиф († 9 мая 1911 г.): [Некр.]//Там же. 1911. Ч. 2. 6. С. 109-113; Поселянин Е. Оптинский старец Иосиф//Сельский вестн. 1911. 126; Надгробное слово на погребение приснопамятного старца Оптиной пуст. иеросхим. Иосифа: Произнесено в Божеств. Литургии в Введенском соборе Оптиной пустыни 12 мая 1911 г. [Козельск], 1911; Из жизни оптинского старца иеросхим. Иосифа: (Убогая лепта духовного сына памяти незабвенного отца). М., 1911; Очерк жизни старца Оптиной пуст., иеросхим. Иосифа. [Шамордино], 1911. Джорд., 1962; Фудель И., прот. Памяти старца о. Иосифа//Моск. вед. 1911. 120. С. 2; Житие оптинского старца Иосифа/Оптина пуст. [Козельск], 1993; Дневник послушника Николая Беляева (прп. оптинского старца Никона). М., 2004; Оптинский патерик/Сост.: мон. Иулиания (Самсонова). Саратов, 2006. С. 129-139; Каширина В. В. Обращения в духовных письмах прп. оптинского старца Иосифа (Литовкина)//Рус. речь. 2007. 3. С. 86-87; Преподобные оптинские старцы. [Козельск], 20082. С. 313-333; Летопись скита во имя св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня, находящегося при Козельской Введенской Оптиной пуст./Сост.: мон. |
|
|
