| Отцы наши — это выражение здесь, как и в 1 Кор 10:1, означает поколение Исхода; в раввинистической литературе слово ‘отцы’ означает предков или же весь иудейский народ. Что Ты делаешь? — точнее, ‘сделаешь’. Ели манну в пустыне — ср. Неем 9:20: И Ты дал им Духа Твоего благого, чтобы наставлять их, и манну Твою не отнимал от уст их, и воду давал им для утоления жажды их, где рядом с манной два ключевых слова Ин: Дух и вода. Филон несколько раз подвергает рассказ о манне (Исх 16) аллегорическому истолкованию. В еврейской апокалиптической литературе высказывалось пророчество о том, что последний Избавитель — Мессия даст народу манну подобно первому избавителю — Моисею. Написано: хлеб с неба дал им есть — см. Неем 9:15 (хлеб с неба Ты давал им в голоде их) и Пс 77:24 (одождил на них манну в пищу, и хлеб небесный дал им). Не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес — можно понять различно: 1) податель манны во времена Моисея, как и податель хлеба с небес — Бог Отец; 2) Моисей не мог дать людям небесного хлеба, он дал обычный хлеб, хотя и посланный ему чудесным образом; истинный же хлеб с неба даёт ныне Отец; 3) первое предложение может быть понято как риторический вопрос, и тогда: ‘Не Моисей ли дал вам хлеб с неба? но Отец Мой… и т. д.’. Хлеб мог выступать и как метафора закона, ср. слова Премудрости Божией идите, ешьте хлеб мой в Притч 9:5. Ни закон, ни манна, данные Моисеем, не были в окончательном смысле “законом” и “хлебом”, дающими вечную жизнь; они указывают на Сына Человеческого, см. 1:17. Дает — меняется время глагола с прошедшего на настоящее: то, что только предвосхищено у Моисея, является сейчас. Истинный хлеб с небес — из этих слов не следует, что манна Моисея не была хлебом с небес, ибо манна в самом деле была чудом, которое послал Бог. Но манна была тленной; те, кто ел её, оставались смертными людьми и через некоторое время снова чувствовали голод. Так и сам Моисеев закон был преходящим откровением: закон и манна указывают на то, что окончательно дано человечеству во Христе, на истинный хлеб с неба. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру — Христос, сходящий с небес, дает жизнь миру — такова главная мысль Евангелия от Иоанна, и понятия хлеб, вода, виноградная лоза, новое рождение различными способами выражают её. |
| Хлеб жизни есть Христос – этот хлеб не всех, а только наш... Христос есть хлеб только тех, кто составляет тело Его. Мы просим, чтобы этот хлеб был подаваем нам ежедневно, молясь таким образом, чтобы нам, сущим во Христе и ежедневно принимающим Евхаристию в пищу спасения, не совершить какого-либо тяжкого греха, за который мы должны были бы подвергнуться отлучению и лишению приобщения этого небесного хлеба и через то отделиться от Тела Христова, как Сам Христос вещает и учит: Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира ( Ин. 6:51 ). Когда Он говорит, что жив будет вовеки тот, кто будет есть от хлеба Его, то очевидно, что... живы те, кто составляет Тело Его и по праву принимает Евхаристию... На христианском Востоке подобное же понимание «хлеба насущного» мы находим, в частности, у Кирилла Иерусалимского : Наш обычный хлеб не есть насущный. Этот же святой хлеб есть «насущный»; это то же самое, что сказать: «изготовляемый для сущности души». Этот хлеб, войдя в чрево, не извергается вон (см.: Мф. 15:17 ), но распространяется по всему твоему составу, на пользу тела и души. А слово «днесь» говорится вместо «на всякий день»... Сходное толкование мы находим у более поздних отцов Церкви, в частности у Иоанна Дамаскина : Этот хлеб есть начаток будущего хлеба, который есть хлеб насущный. Ибо слово «насущный» означает или хлеб будущий, т.е. будущего века, или хлеб, вкушаемый для сохранения нашего существа. Следовательно, и в том и в другом смысле Тело Господне (одинаково) справедливо будет называться (хлебом насущным), ибо Плоть Господня есть Дух Животворящий, потому что она зачата от Животворящего Духа, а рожденное от Духа есть дух ( Ин. 3:6 ). Говорю же это не с тем, чтобы уничтожить естество тела, но желая показать животворность и божественность этого (Таинства). Пение молитвы «Отче наш» заканчивается возгласом священника: «Яко Твое есть Царство и сила и слава, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков». Хор поет: «Аминь». Именно так в православной традиции заканчивается молитва «Отче наш» на всех богослужениях, совершаемых священником. При отсутствии священника, например в тех случаях, когда верующий читает молитву «Отче наш» дома, заключительное славословие вообще не произносится. Этим православная практика чтения молитвы «Отче наш» отличается, в частности, от католической, где принято завершать молитву тем славословием, которое содержится в Евангелии: Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки веков. Аминь ( Мф. 6:13 ). |
| Но, как мы видели из Евангелия от Иоанна, Христос говорит о том, что Отец дает нам кроме манны другой, Истинный хлеб, Хлеб Жизни – это Плоть Христова, Которую мы принимаем в Причастии. И это тоже нам необходимо для жизни, для жизни духовной. И отсюда – другой перевод этого слова – «сверхсущный». Судя по всему, Молитва Господня с самого начала существования Церкви употреблялась при преломлении хлеба – т.е. на встречах, которые потом переросли в Литургию. И неслучайно мы сейчас поем «Отче наш» прямо перед Причастием. Тем самым мы просим Бога дать нам именно сейчас, сегодня, наш насущный, необходимый нам для жизни хлеб – Тело Христово. Вопрос для личного размышления Чем для вас лично является Причастие? Подведите итоги Что вы вынесли из этого урока важного для себя, того, что изменит вашу жизнь? Прочтите толкование Святитель Киприан Карфагенский Продолжая молитву, мы произносим следующее прошение: «хлеб наш насущный даждь нам днесь». Это можно понимать как в духовном, так и в простом смысле, потому что и тот и другой, по божественному дарованию, равно благоприятствует спасению. Христос есть хлеб жизни, и этот хлеб не всех, но только наш. Как говорим мы: «Отче наш», потому что Бог есть Отец познающих Его и верующих, так и Христа называем нашим хлебом, потому что Он и есть хлеб тех, которые прикасаются Телу Его. Просим же мы ежедневно, да дастся нам этот хлеб, чтобы мы, пребывающие во Христе и ежедневно принимающие Евхаристию в снедь спасения, будучи по какому-либо тяжкому греху отлучены от приобщения и лишены небесного хлеба, не отделились от Тела Христова, как Господь говорит в наставление наше: «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира». (Ин.6, 51). Когда Он говорит, что ядущий от хлеба Его жив будет во веки, то этим показывает, что живут те, которые прикасаются, Его Телу и по праву приобщения принимают Евхаристию. Итак, должно бояться и молиться, да не отделится кто-либо от Тела Христова, подвергшись запрещению, и не удалится от спасения, как угрожает Господь, говоря: аще «если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни». (Ин.6, 53). Потому-то мы и просим ежедневно, да дастся нам хлеб наш, чтобы нам, пребывающим и живущим во Христе, не удалиться от освящения и от Тела Его. |
| 9–13, 26), здесь разумеются не хлеб и вино, употребляемые для таинства причащения, а простой хлеб и рыба, которыми насытился народ; под «пищей же, пребывающей в жизнь вечную», разумеется св. тело Христово, подаваемое в причащение, как это видно из след. слов: «Я есмь хлеб жизни. Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек; хле6 же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» ( Ин. 6:48,50 – 51 ). Если бы под «пищей, пребывающей в жизнь вечную», разумелось учение, то Спаситель не сказал бы: «хлеб, который Я дам, есть Плоть Моя», так как Свое учение Он уже раньше возвестил народу и ученикам и нигде никогда не называл этого учения плотию и кровию, а чтением слова Божия – вкушением плоти и крови Его. Во-вторых, говоря о хлебе жизни, Иисус Христос противополагает его манне и указывает различие между ними. Ваши отцы, говорит Он, ели в пустыне манну, которую давал им с неба Отец небесный, но евшие этот небесный хлеб умерли; Я же дам такой хлеб, который даст жизнь вечную– хлеб жизни (ст. 31–35, 48–51). Так как евреи ели в пустыне действительный хлеб, то и хлеб, даруемый Христом в причащение, должен быть действительный, какова и есть плоть Его, которую Он дал за жизнь мира. В-третьих, если бы Христос говорил об учении, т. е. как бы так: вот Я учил вас истине и еще буду учить, то едва ли бы «Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть плоть Свою», а многие из учеников говорят: «какие странные слова! кто может это слушать»? (ст. 52, 60). Очевидно, те и другие поняли слова Господа о вкушении Его плоти буквально и думали, что Он действительно даст для вкушения то самое тело, в котором жил на земле и которое они видели своими глазами. Господь же не только не отверг такого их понимания и не указал на неправильность его, как делал обыкновенно (см. Мф. 16:6–12; Ин. 11:11 –14 ; ср. Ин. 3: 8–6; 4:32–34, 8:21 – 32 ), а напротив, еще с большей ясностью и раздельностью изложил учение о вкушении Его плоти и крови. |
| «Кто есть от Бога». Точнее: «сущий у Бога» ( παρ το Θεο). Это выражение указывает на предшествование Христа у Бога, причем Он и «видел» Отца. Ин.6:47 . Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную. Ин.6:48 . Я есмь хлеб жизни. Ин.6:49 . Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; Ин.6:50 . хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Доказав иудеям, что они не имеют никакого права роптать на то, что Христос требует от них веры в Его божественное посланничество, Христос снова (ср. стихи 35 и 40) начинает говорить о том, что только вера в Него дает вечную жизнь и спасение и что Он именно есть действительный хлеб жизни. Манна, на которую иудеи выше указывали Христу как на небесный хлеб (стих 31), не давала силы вечно жить, евшие ее умирали. Хлеб же небесный должен быть таким, чтобы ( να) вкушающий от него не умирал (стих 50). Но в каком смысле здесь употреблено выражение «не умирал»? Обещает ли здесь Господь вкушающим от действительного небесного хлеба бессмертие и по телу? Нет, из стиха 40 видно, что и верующие во Христа и, следовательно, вкушающие небесный истинный хлеб должны также умереть: Христос воскресит их в последний день. Следовательно, здесь Христос хочет сказать только, что вкушение истинного небесного хлеба дает человеку возможность после смерти воскреснуть к вечной жизни. Отсюда можно заключить, что и слово Христа о странствовавших в Синайской пустыне евреях, что они «умерли», по преимуществу означает то, что они умерли духовно, что вкушение манны само по себе не дало им возможности вступить с Богом в такое тесное общение, которое бы продолжилось и после их смерти. Умерши телесно, они за гробом не вошли в вечную блаженную жизнь и со временем не получат блаженства 27 . Ин.6:51 . Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Здесь Христос высказывает новую мысль, еще более непонятную и неприемлемую для иудеев: «Я хлеб живый», т.е. имеющий в Себе жизнь и могущий сообщать жизнь верующим ( ζν), «сшедший с небес», т.е. в известный момент принявший плоть человеческую. Кто будет есть этот хлеб, тот будет жить вовек, т.е. такой человек и теперь живет настоящей жизнью, и будет продолжать жить, несмотря на то, что душа его в смерти разлучится с телом. И тут же Христос прямо объявляет, что «хлеб», о котором Он говорит, есть «Плоть» Его, «которую» Он отдает «за жизнь мира». |
| Мир не борется за него, и он не волнует историю. Единственная историческая сила — это хлеб земной. Хлеб же небесный не вовлекается и не включается в историческое мировое действо. Так что же это такое — этот новый способ удовлетворения жажды? Что это такое — хлеб небесный? Каково его значение и смысл? Имеет ли инквизитор хоть какие-то основания для того, чтобы дар, который Христос принес людям, отодвигать куда-то на окраину их жизни, а в ее центре устанавливать хлеб земной? В христианском Откровении, на котором основывается вся легенда Достоевского, проблема хлеба присутствует постоянно. В самом первом благодатном состоянии человека мы находим символическое «дерево жизни», которое «произрастил Господь Бог» «посреди рая (Быт., 2, 9) и питаясь плодами которого, человек мог бы жить вечно (Быт., 3, 22). Это дерево жизни, «двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева — для исцеления народов» (Откр., 22, 2) вновь появится тогда, когда человек будет находиться в преображенном, окончательно довершенном и очищенном состоянии. Между этими двумя полюсами — между раем и небесами — стоит Христос, обещая хлеб небесный: «Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я — хлеб живый, сшедший с небес; ядущий сей будет жить вовек» (Иоанн, 6, 48-51). Таким образом, хлеб как условие человеческой жизненности неким загадочным способом тесно связан со всем христианским Откровением. Он появляется и в начале человеческого существования (рай), и в его процессе (история), и в его преображенном состоянии (небо). Символические образы Откровения отчетливо говорят нам о том, что человек постоянно нуждается в объективном, рядом с ним находящемся объекте, который он смог бы вобрать в себя и благодаря которому мог бы быть и раскрываться. Это содержание должно быть во всякой форме человеческого существования: будь то невинный первобытный рай, или тяжелой поступью ступающая история, или, наконец, непорочное небо. Первые люди, совершив преступление, утратили непорочную форму существования, тем самым утратив и то изначальное дерево жизни, которое гарантировало им бессмертие. Попав в историю, они обрели только хлеб земной, только материальное содержание, которое, правда, могло поддерживать их плотское существование, но обессмертить это существование оно не могло. Сверхприродное содержание, дающее бессмертие, было уже утрачено. История человечества превратилась в арену постоянно беснующейся смерти. Однако Христос пришел в мир для того, чтобы уничтожить первородный грех и выпрямить искаженную форму человеческого существования. Одной из главных задач Христа было возвращение людям того сверхприродного содержания, которое поддержало бы жизнеспособность их духа и сущностно защитило бы их от смерти. Поэтому проблема хлеба оказалась в центре подвига Христа. |
| 26:26–28). Не сказал Христос о благословенном хлебе: «сие есть знак Тела Моего» или о вине в чаше, которую Он подал ученикам после того, как вознес благодарение Отцу Своему: «сие есть образ Крови Моей», а ясно сказал, указывая на находящийся в пречистых Его руках хлеб: «сие есть Тело Мое», и на вино в чаше: «сие есть Кровь Моя», почему мы и должны верить, что в св. Причащении вкушаем не простые хлеб и вино, а истинное Тело и истинную Кровь Христа, ибо Он Сам так учил Своих учеников. Так же об этом учит и св. Апостол Павел: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?» ( 1Кор. 10:16 ). Не сказал св. Апостол, что мы принимаем хлеб и вино в преломлении только для воспоминания, но прямо сказал, что мы приобщаемся в Нем Тела и Крови Христовой. А далее св. Апостол поясняет: «Один хлеб (то есть один Христос, сказавший о Себе: «Я есмь хлеб жизни» ( Иоан. 6:35 ), и многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (ст. 17), то есть Христа. Если бы христиане принимали в причащении простые хлеб и вино, а не Тело и Кровь Христовы, то не сказал бы св. Апостол, что все христиане причащаются от одного хлеба, ибо простых хлебов, которыми причащались во время св. Апостолов, было столько, сколько совершалось преломлений, то есть многие десятки, сотни и даже тысячи; а ап. Павел говорит: «все причащаемся от одного хлеба»; ясно, что в причащении подается верующим всегда один и тот же Небесный, живой Хлеб, то есть под видом хлеба и вина подается воплотившийся Единородный Сын Божий. Еще о Причащении св. Апостол так учит: «Кто будет есть хлеб сей или пить чашу сию недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней... (а не против простого хлеба и вина), ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (то есть, что он принимает не простой хлеб, a Тело Господне). От того, замечает Апостол, многие из вас немощны и больны, и не мало умирает» ( 1Кор. 11:27–30 ). |
| Тертуллиан. Какой прекрасный божественная премудрость дала порядок молитвенным прошениям, — когда после небесного, т.е., имени Божия, царства Божия, воли Божией, дала место прошению и о земных потребах, хотя и говорил Господь: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Мф.6:33). Впрочем, слова: «хлеб наш насущный дай нам на сей день», будем разуметь более в духовном смысле. Ибо Христос есть хлеб наш: Он есть жизнь и хлеб жизни, как Сам говорит: «Я есмь хлеб жизни» (Ин.6:48); и еще несколько выше: «Отец Мой даёт вам истинный хлеб с небес. Ибо хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру»; и потом: «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин.6:32—33, 51); так что в хлебе есть и принимается тело Его. «Сие есть тело Мое» (Лк.22:19) говорит Он. О ядущих же тело Его и пьющих кровь Его Он сказал, что они в Нем пребывают, а Он в них (Ин.6:56). Таким образом, испрашивая хлеба насущного, мы молимся о непрестанном пребывании во Христе, через приобщение тела Его. — Но если и не в духовном смысле принять слова сии, и тогда это не чуждо будет духовного назидания. Ибо повелевается просить только хлеба, который один полагается необходимым для верных; о всем же прочем сказано: «всего этого ищут язычники» (Мф.6:32). Что самое и примерами подтверждает и притчами внушает Господь, когда говорит: «нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (Мф.15:26). Также: «подал бы... камень» кто сыну, хлеба просящему? (Мф.7:9) — Ибо здесь указывается, чего дети ожидают от Отца. Но и тот ночной проситель просил лишь хлеба (Лк.11:5). — Премудро приложил Господь: «дай нам на сей день», так как прежде Он уже внушал: «не заботьтесь о завтрашнем дне» (Мф.6:34). К чему и притчу приспособил о человеке оном, у которого «был хороший урожай в поле», который, тогда как замышлял долго прожить в безопасности и довольстве, умер в ту же ночь (Лк.12:16—20). Св. Киприан Карфагенский. |
| Можно просто понимать, что молитву сию изливаем мы о каждодневном нашем содержании, чтобы его было у нас в изобилии, или если не в изобилии, по крайней мере, не было в нем недостатка. «Насущный» — ежедневный сказал в смысле — в сей жизни, т.е. «доколе можно говорить: (Евр.3:13). Ежедневно встаем, ежедневно алчем, ежедневно насыщаемся. И молимся, да дарует нам Отец наш небесный хлеб на всякий день. — Почему не сказал: и покров. Только нам и нужно: содержание — пища и питие, и покров — одеяние и жилище. Апостол больше этого и желать не велит, когда говорит: «мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1Тим.6:7—8). Поскольку и это принадлежит к необходимой потребе нашей: то не неуместно разуметь и эти предметы, когда говорим: «хлеб наш насущный дай нам на сей день». И нечего дивиться, если именуя один хлеб разумеем и прочие необходимые потребности, как и Иосиф, когда пригласил братьев своих, сказал: «со мною будут есть эти люди хлеб в полдень» (Быт.43:16). Разве они один хлеб ели за этою трапезою?! — Но под хлебом разумелось и все прочее. Так и когда молимся о насущном хлебе, испрашиваем и всего, что потребно для плоти нашей на земле. — Можно под хлебом разуметь и божественное причащение, говоря как бы: божественное причащение подавай нам всякий день, как хлеб насущный. Ведают верующие, что принимают, и благо им — принимать этот хлеб насущный, столь необходимый в жизни сей. Но как не все оказываются всегда сего достойными, то и молятся, чтобы им даровано было всегда пребывать добрыми, т.е. верными вере и неукоризненными по жизни. Вот чего желают они, вот о чем просят! — Ибо если не пребудут таковыми, то будут отлучены от оного насущного хлеба. Что же при таком понимании слова «хлеб», будет означать: «хлеб наш насущный дай нам на сей день»? Даруй нам так жить, чтобы никогда не быть отлучаемыми от алтаря Твоего. — И слово Божие, которое ежедневно вам возвещается, и некоторым образом преломляется для вас, есть хлеб насущный. И его умы алчут, как вещественного хлеба чрево. Так и его мы просим в молитве Господней. Таким образом, под хлебом насущным разумеется все для души и тела необходимое в жизни сей. |
| «Ибо Плоть моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь пребывает во Мне, и Я в нем... и ядущий Меня жив будет Мною» ( Ин.6:55–57 ). И эту истину («аминь, аминь, глаголю вам») Господь самым делом явил на Тайной Вечере, когда дал ученикам вкусить хлеба и вина как Тела и Крови Своих. Эта идея Божественной пищи – Тела и Крови Христовых, подаваемых для вкушения, и раскрывается по преимуществу в святоотеческой письменности. В качестве пояснительных соображений, приводимых относительно того, что земной хлеб через призывание на него Духа Святого уже не есть обыкновенный хлеб, но Евхаристия, состоящая из двух вещей – земного и Небесного κ δο πραγμτων συνεστηκυα (святой Ириней, епископ Лионский, «Против ересей», книга IV. С.34), мы находим у некоторых святых отцов мысли, могущие дать точки опоры для построения евхаристического богословия, именно у святого Григория Нисского и у святого Иоанна Дамаскина . Первый (в «Большом огласительном слове», глава 37) рассуждает так: «...поистине верую, что хлеб, освящаемый Словом Божиим, претворяется в Тело Бога Слова, ибо и оное тело было хлебом, но освятилось обитанием Слова. Итак, по той же причине, по какой в том Теле претворенный хлеб изменился в божественную силу (то есть обыкновенный хлеб и вино, вкушавшиеся Господом для утоления голода и жажды, претворялись в Его Тело и Кровь), и ныне происходит то же самое. Ибо как благодать Слова делала святым Тело, которого состав был из хлеба и которое некоторым образом само было хлеб, здесь также хлеб, по слову апостола, освящается словом Божиим и молитвою ( 1Тим.4:5 ), не через вкушение и питие соделываясь Телом Слова, но немедленно претворяясь в Тело Слова, как сказано самим Словом: сие есть Тело Мое». У святого Иоанна Дамаскина (в «Точном изложении православной веры», книга IV, глава 13) читаем: «...не вознесшееся Тело сходит с Небес, но самый хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Божию... как хлеб через явление, а вино и вода через питие естественным образом прелагаются в тело и кровь ядущего и пиющего и делаются не другим телом, отличным от его прежнего тела, так и хлеб, вино и вода через призывание и наитие Святого Духа сверхъестественно претворяются в Тело и Кровь Христовы и составляют не два тела, но одно и то же». |
|
|
