| Скачать epub pdf Одним из важнейших аргументов, доказывающих каноническую несостоятельность Ферраро-Флорентийского собора, является отвержение акта об унии тремя Восточными патриархами – Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским. Их позиция была ключевым доводом уже для противников унии из числа современников собора; на них ссылались и Сильвестр Сиропул, и Иоанн Евгеник, и свт. Геннадий Схоларий : «Ясно ведь, что пишут и думают о случившейся унии святейшие патриархи…» 1 В этой связи крайне значимым событием в истории рецепции Флорентийского собора оказывается Иерусалимский собор трех патриархов 1443 г.; его постановления, разумеется, не составляли официального осуждения унии 2 , однако они совершенно однозначным образом свидетельствуют о том, что Восточные патриархи ее действительно решительно не принимали и не состояли в общении с «матереубийственным фатриархом» – Константинопольским патриархом Митрофаном. Католические ученые традиционно выражали сомнения в историчности Иерусалимского собора. Так Г. Гофманн, подготовивший первое и единственное научное издание определений собора, писал: «Не вполне ясно, действительно ли имел место Иерусалимский синод против Флорентийского собора и аутентичен ли его греческий текст» 3 . Уже после кончины Гофманна, последовавшей в 1956 г., Дж. Джилл «тщательнейшим образом исследовал», как сам он пишет, «“так называемое письмо трех патриархов” и пришел к заключению, что оно является подложным» и «вовсе не должно было найти себе места в издании» 4 . В отдельной заметке Джилл приводит целый ряд аргументов в опровержение историчности Иерусалимского собора, однако все они носят косвенный характер 5 . В действительности, излишнее доверие Джилла к собственным интерпретациям и ограниченное знание источников привели его к совершенно неверным выводам, поскольку, как показали исследования славянских рукописей сер. XV в., уже в 1443 г. в Молдавии был выполнен перевод грамоты трех патриархов на славянский язык. Самый ранний дошедший до нас славянский список грамоты был выполнен в Троице-Сергиевой лавре и датируется 60-ми гг. XV в. 6 «Существование неизвестного Дж. Джиллу славянского перевода грамоты трех восточных патриархов, датируемого тем же годом, что и сама грамота, свидетельствует о ее бесспорной аутентичности» 7 . |
| Краткая апология, объясняющая, почему здравомыслящие греки не принимают Флорентийский собор и худо заключенную на нем унию Источник Вступительные замечания Второй этап полемики по вопросу об унии Небольшое по своему объему, данное сочинение свт. Геннадия Схолария 2 написано, как указано в заглавии (согласно рукописи, авторизованной самим святителем) «после смерти императора Иоанна» ( Uoahha VIII Палеолога), то есть после 31 окт. 1448г., когда Схоларий уже был признанным главой противников унии. Вместе с тем свт. Геннадий упоминает о том, что на момент написания этого сочинения «весь Город был един» 3 с ним в сопротивлении унии, следовательно текст написан до того момента, как народ в целом отвернулся от противников унии в надежде на спасительную помощь с Запада. Эта перемена в отношении греков к Римской Церкви была связана с критическим усилением турецкой угрозы в начале 1452г. 4 и прибытием в Константинополь кардинала Исидора с небольшим отрядом солдат в октябре того же года 5 , когда жители города, подавленные ощущением неотвратимости конца, были готовы принять помощь из любого источника 6 . Соответственно, предполагаемое время написания настоящего сочинения – самый конец 40-х – начало 50-х гг. XV в. В этот период несколько изменился характер полемики: ближайшей задачей как сторонников, так и противников унии становится не собственно богословская победа над оппонентами, а завоевание расположения массы простых верующих, «популяризация» богословия. В связи с этим апологетические сочинения, создаваемые в этот период свт. Геннадием, содержат меньше тонкостей философского богословия и обращаются к аргументам, более доступным для широкого читателя. Именно поэтому основные положения «Апологии» относятся в первую очередь к экклезиологическому аспекту полемики о Filioque – т. е. к вопросу о прибавке к Символу веры , в то время как собственно богословская сторона вопроса, не всегда удобопонятная для простых верующих, остается на втором плане. В то же время следует отметить, что аргументация Схолария остается неизменно предельно корректной и исторически обоснованной. Святой никогда не переступает черту, отделяющую популяризацию от популизма. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Глава I. Борьба православия с латинством и неудачные попытки к унии К оглавлению I. Митрополит Григорий Болгарин: первая попытка к унии Ряд первосвятителей Западнорусской Церкви начал собою Григорий. Мы уже знаем, кто был он, как поставлен в митрополита и как совершилось при нем окончательное отделение Литовской митрополии от Московской. Григорий происходил из Болгарии и считался учеником митрополита Исидора. С ним прибыл к нам из Греции, с ним же и бежал из России. С ним путешествовал (1452) из Рима в Константинополь и оттуда снова возвратился в Рим. В России Григорий назывался только чернецом и протодиаконом при Исидоре; в Константинополе сделался аббатом, или игуменом, монастыря святого Димитрия, того самого монастыря, в котором некогда игуменствовал и Исидор. Когда в Риме ясно увидели, что ни в Москве, ни в Константинополе не могла утвердиться Флорентийская уния, несмотря на все попытки и усилия ревнителей ее; когда Исидор потерял всякую надежду возвратиться на свою кафедру в Россию, где все еще продолжал княжить прогнавший его великий князь Василий Васильевич и много лет уже святительствовал православный митрополит Иона, тогда с общего согласия папы, Исидора и других кардиналов положено было отделить от Русской Церкви по крайней мере те епархии, которые находились во владениях литовско-польского короля, по вере латинянина, поставить над ними особого митрополита, приверженного к унии, и таким образом хотя здесь насадить и утвердить ее. Исидор указал на ученика своего Григория «яко достойна суща митрополии Русския и мудра велми в речех». Бывший Цареградский патриарх Григорий Мамма, принужденный, подобно Исидору, оставить свою кафедру за приверженность к унии и проживавший в Риме, рукоположил Григория в сан епископа-митрополита, а папа Пий II утвердил его своею грамотою от 11 сентября 1458 г. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Исторический очерк церковной унии. Её происхождение и характер В работе «Исторический очерк церковной унии. Её происхождение и характер» Константин Зноско исследует феномен унии (подчинение восточных церквей Ватикану) на примере двух самых ярких её примера: Флорентийской и Брестской (соответсвенно первая и вторая части книг Зноско). Исследуются предпосылки заключения унии, исторический ход, характер, и влияние. Показывается бесплодность унии и причины этой бесплодности. Протоиерей Константин Зноско. Исторический очерк Церковной унии. Ее происхождение и характер. Предисловие В 1054 г. в Церкви Христовой произошло великое смятение. Западная Церковь отделилась от Восточной, и, хотя этот раскол пока еще не имел формальных последствий, однако, между Церквами было нарушено взаимное согласие, и Западная Церковь в последующие времена стала все более и более отдаляться от Вселенской Правды и от Православно-Кафолической Церкви, носительницы этой Правды. Главным источником этого разрыва служили те изменения, которые допустила Римская Церковь внутри себя как в догматическом отношении, так и в иерархическом строе, противном канонам Вселенской Церкви и ее древним обычаям. Дальнейший ход истории папства доказывает, что требования римских первосвященников, противоречащие канонам Вселенской Церкви, сделались неумеренными. Их могущество стало столь необъятным, что единение Вселенской Церкви с Восточной в духе братской любви становилось невозможным, и если оно иногда и проявлялось, то только внешне, принужденно, так как в основе не имело тех связующих начал, которые могли бы послужить к их внутреннему, духовному единству. Немаловажным фактором, сыгравшим великую роль в деле непримиримой розни двух «Римов», являлись также крестовые походы, вначале предпринятые против неверных мусульман, а затем закончившиеся нападением на Константинополь и разграблением его православных святынь. Константинопольский патриарх должен был временно подчиниться папе, и греческий восточный обряд стал подвергаться гонениям. В самой Римской Церкви образовался великий раскол (схизма), длившийся почти 60 лет, и на папском престоле восседало сперва двое, а потом и трое пап, доведших Западную Церковь до болезненных унижений и потребовавших от самой Западной Церкви ограничения папской власти и коренных церковных реформ. Все это не могло служить связующим звеном в деле единения Церквей, а, напротив, вызывало еще больший разлад между ними. |
| Cедмица.RU Церковно-Научный Центр «Православная Энциклопедия» По Благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Попытка осуществления церковной унии в Великом княжестве Литовском (последняя четверть XV — начало XVI в.) Б. Н. Флоря. Исследования по истории Церкви. После решений Флорентийского Собора 1439 г. о «соединении» православной и католической Церквей вопрос об отношении к этому акту оказался на некоторое время в центре внимания политически активных кругов населения Великого княжества Литовского. На протяжении 40–50-х гг. XV в. позиция, которую занимали высшие иерархи католической церкви, как в Великом княжестве Литовском, так и в польской церковной провинции, в состав которой входили католические епископии этого государства, оставалась неизменной. К принятым во Флоренции решениям представители этой группы относились отрицательно. Такую позицию католического клира иногда объясняют его связями с Базельским Собором, объединившим церковных деятелей, противников папы Евгения IV,— главного организатора Собора во Флоренции. Но позиция католических прелатов по существу не изменилась и после того, как Базельский Собор прекратил существование и они подчинились власти римского престола. Верхушку польского духовенства не устраивали условия церковной унии, выработанные во Флоренции. Согласно унии, православные должны были подчиниться верховной власти папы и принять католическую точку зрения по спорным догматическим вопросам («filioque», учение о чистилище), но вместе с тем могли сохранить свои обряды и свою церковную организацию. В представлении же польских и литовских иерархов и теологов уния должна была полностью унифицировать церковную жизнь по католическому образцу. Поэтому, относясь отрицательно к попыткам ее реализации, польские клирики всячески содействовали прямому обращению православных в католицизм, поддерживая с этой целью миссионерскую деятельность нищенствующих орденов. |
| IV. Митрополит Иосиф Болгаринович: третья попытка к унии К оглавлению «В лето 7006 (1498), месяца маиа в 30 день, индикта 1 вел. князь Александр литовский даде митрополию Киевскую и всея Руси Иосифу, епископу Смоленскому, с епископиею Смоленскою»,— говорит современный летописец, не объясняя, когда и как совершилось предшествовавшее тому избрание Иосифа на митрополию . Мы уже знаем, что на Смоленскую кафедру он взят был из настоятелей слуцкого Троицкого монастыря и что во время своего настоятельства ходил в Царьград в качестве посла от вновь избранного тогда митрополита Ионы Глезны для испрошения ему патриаршего благословения. Но кто же был Иосиф по происхождению? До последнего времени все писатели, как униатские и латинские, так и наши, единогласно признавали его за Иосифа Солтана из знатной фамилии Солтанов. Между тем из недавно открытых документов оказывается, что он был совсем другое лицо, отличное от Иосифа Солтана, и прозывался Болгаринович, происходил, верно, из благородной или шляхетской фамилии, потому что находился в близком родстве с Иваном Сапегою, бывшим тогда писарем великого князя Александра и канцлером супруги его Елены, и имел родовое имение, из которого завещал вносить ежегодно слуцкой Троицкой обители, где прежде настоятельствовал, по пяти бочек ржи и по пяти бочек овса, что и исполнялось женою брата его, Агрипиною Болгаринович, еще в 1528 г. С самого избрания своего на митрополию Иосиф Болгаринович решился действовать в пользу унии с Римом, или даже еще до избрания, так как за это именно ему и обещана была митрополия . Решаясь на такое дело, он предварительно снесся с Цареградским патриархом Нифонтом, если только признать достоверным послание к нему названного патриарха, передаваемое униатскими писателями. Послание не обширно и содержит в себе следующее: «Нифонт, Божиею милостию архиепископ Константинополя, нового Рима, и Вселенский патриарх,— благочестивому и боголюбивому Иосифу, брату и сослужителю, митрополиту Киевскому и всея Руси, здравия и пр. Мы получили от твоей милости письмо, посланное к нашей мерности, в котором ты извещаешь, что епископы Римского Костела, живущие на Руси и в Литве, для вас несносны и принуждают вас к унии, установленной во Флоренции. Иначе, говоришь, вы подвергнетесь великой опасности потерять привилегии и льготы, которые дарованы вам польскими королями в то время, когда состоялась эта уния. Посему от нашей мерности просишь руки помощи и рекомендательного письма к вашему могущественному королю. Сверх того, желаешь знать о том (Флорентийском) Соборе, как он происходил, чтобы вы могли дать ответ искушающим вас и сильно |
| Безусловно, решающим моментом в истории взаимоотношений католицизма и православия в украинско-белорусских землях было заключение в 1385–1386 гг. политической унии Литвы и Польши и обретение католицизмом статуса государственной религии Великого княжества Литовского. В конце XIV – начале XV в., после заключения Кревской унии и «крещения» Литвы, православная церковь и православное население Великого княжества Литовского, в том числе и знать, были дискриминированы в правах по сравнению с католиками. Было запрещено строить новые православные храмы, заключать браки между православными и католиками, если православный супруг (супруга) не соглашается перейти в католицизм и, более того, перекреститься. Акт Городельской унии (1413) наделял литовскую знать теми же привилегиями, какие имели к тому времени польская шляхта и магнаты. Однако на православных князей и бояр эти привилегии не распространялись. В частности, православным закрывался доступ в состав высшего органа государственного управления Литовско-Русского государства – «раду» (совет) великого князя. В еще большей степени оказывались дискриминированными православные епископы. Городельские ограничения и вся прокатолическая политика Владислава Ягеллы, осложняемая традиционным соперничеством восточнославянской и польско-литовской шляхты, породила острый социально-политический конфликт – выступление знати Великого княжества во главе с братом Владислава Ягеллы Свидригайлой против Польши. В результате Владислав должен был пойти на уступки: в 1432–1434 гг. православная знать Великого княжества была наделена теми же правами, что и католическая шляхта, за исключением, правда, права заседать в великокняжеском совете-раде. Это дискриминационное предписание, однако, соблюдалось не слишком строго, так что отношения между католиками и православными в дворянской среде во второй половине XV–XVI в. были вполне терпимыми, если не сказать больше. Никаких попыток принудить Киевскую митрополию и ее паству к принятию Флорентийской унии польские правители не предпринимали. При Сигизмунде Старом (1506–1548), политика государства в отношении православия отличалась широкой и последовательной терпимостью 1111 . |
| Брестская уния (1596 г.) К оглавлению Истоки унии, провозглашенной в Бресте в 1596г., восходят к более раннему времени. Идея унии лежала уже в основе действий литовского правительства, направленных на отделение Киевской митрополии от Московских государства и Церкви (1458 г.) (124). В 1569 г. на Люблинском сейме совершилось событие, увенчавшее собой ряд попыток, предпринимавшихся в 1386—1413 гг. и направленных на объединение (уния!) Литвы с Польшей. До того времени Польша и Литва составляли конфедерацию. Люблинская уния упразднила самостоятельность Литовского княжества. Православным христианам, жившим в пределах Польско-Литовского государства, были обещаны свободное исповедание православной веры, использование русского языка в официальных документах и прочие права наравне с католиками. Но последующие события показали, что католическое правительство не намеревалось выполнять эти условия государственной Люблинской унии, ограничив и стеснив православных в их правах. Это было время, когда после завершения Тридентского Собора (1545—1563 гг.) Римско-Католическая Церковь начала оправляться от удара, нанесенного ей Реформацией, и восстанавливать утраченные позиции. Наиболее деятельными в этом отношении были члены католического ордена — «Общества Иисуса», которые были приглашены в Польшу в 1564 г., а в Литву — в 1569 г., когда было образовано Польско-Литовское государство. Крупные деятели Римско-Католической Церкви издавна обращали свои взоры на Русскую Православную Церковь, стремясь склонить ее к унии. Но после неудачной попытки внедрить унию в Московском государстве после завершения Ферраро-Флорентийского Собора (1439 г.) их действия стали более осторожными. Возобновление подобных попыток относится к 1581 г.: иезуит Антоний Поссевин, прибыв в Москву, добился аудиенции у царя Иоанна Грозного, имел с ним богословский диспут и вручил ему сочинение «О разностях между римским и греческим вероисповеданиями». Усилия Поссевина были напрасными, но по возвращении в Рим он представил Папе отчет о своей деятельности. Объяснив неодолимые трудности, с которыми связаны попытки введения католичества в России, он обратил внимание Папы на южнорусскую Церковь в польско-литовских владениях, предлагая усилить католическое влияние именно в этих землях. |
| Глава IX. Данные о жизни св. Марка Ефесского после Флорентийского Собора. Его последующая борьба за Православие. Послания Св. Марка Ефесского. Вместе с Императором и иными представителями Православной Церкви на Соборе в Италии, св. Марк Ефесский вернулся в Константинополь 1-го февраля 1440 г. Не с торжеством, не с радостью возвращались греческие представители из Флоренции в родной Константинополь. Они понимали, что volens – nolens они не сохранили Истину и предали Православную Веру за “чечевичную похлебку” папских обещаний помощи Византии. Современник Унии, греческий историк Дука рисует нам такую картину встречи их населением Константинополя. Едва они сошли с кораблей, их стали спрашивать: “Как дела с Собором, победили ли мы?” – Они же отвечали: “Продали мы веру нашу, променяли благочестие на нечестие; изменив Святым Дарам, стали азиматами-опрес- ночниками”. Так говорил Антоний Ираклийский и все прочие. Народ спрашивал их: “Зачем вы подписали?” – “Из страха перед франками”. – “Разве франки бичевали, заключали в тюрьму?” – “Нет, но подписала наша правая рука – пусть ее отрубят. Исповедал язык наш – пусть его вырвутъ”. Настало тягостное молчание, службы не было, несмотря на Великий Пост. Никто не хотел служить с ними, отступниками 619 . Не могло быть легко на душе и у Императора. Он был сыном Православной Церкви, живо интересовавшийся всеми богословскими вопросами (можем вспомнить тут, что некогда по его просьбе св. Марк Ефесский написал целый ряд трактатов на богословские вопросы, поставленные ему Императором), и не мог он не чувствовать угрызения совести и глубокой печали, что поставил Православную Церковь в такое унизительное положение перед Римом, а этим и самого себя. Церковная оппозиция Унии, выразившаяся в том, что целый ряд иерархов, в том числе и св. Марк Ефесский , отказался принять патриаршее достоинство, зная, что с этим связано и служение Унии, глубокая подавленность и недовольство в народе всем случившимся, могущее привести даже к гражданской войне (ибо Сиропул пишет, что брат Императора – Димитрий настолько резко отстаивал Православие и противился в этом отношении политике Императора в деле Унии, что была опасность гражданской войны в стране 620 , – все это не могло не печалить и не подавлять Императора, хотя бы он и оправдывал себя политическими соображениями. К этому примешалось и глубокое личное горе, ибо не успел он сойти на берег, как ему сообщили о смерти его любимой жены; о последнем Сиропул сообщает, что горе Императора продолжалось долго, на долгое время он заключился в свои покои и в течение трех месяцев – февраль, март и апрель, – оставил все церковные дела 621 . |
| Глава VIII. Заключение Унии. Дальнейшия требования Ватикана. Отбытие греков из Флоренции. Рассказ Св. Марка Ефесского о Флорентийском Соборе и его участии на нем. В конце предыдущей главы мы остановились на том, что обстоятельства начали складываться так, что был еще последний шанс спасения престижа Православной Церкви и Византийской Империи от угрозы бесславной Унии. После откровенного заявления Папы, что он требует повиновения себе всей Восточной Православной Церкви и самого Императора, при чем это было выражено в достаточно резкой и прямой формулировке катерегорического требования, и после того как были представлены оскорбительные для Православной Церкви и православного сознания требования Ватикана, Император, глубоко оскорбленный, заявил, что он прерывает дальнейшие переговоры об Унии и намерен возвращаться в Константинополь. Но это не было обдуманным решением, сделанным на основании прежняго опыта, а только вспышка негодования и досады, как это и раньше бывало до того неоднократно, когда Император угрожал прервать переговоры и вернуться в Константинополь, и однако, чуть ли не на следующий день переговоры продолжались и греки делали дальнейшия уступки латинянам за счет Православной Веры. Так и теперь случилось. Особенно горячие сторонники Унии из числа греческих иерархов, именно – Исидор, Виссарион и Дорофей Мителенский, взяли на себя посредничество между Императором и Папой и “уладили вопрос”. Все дело закончилось большим угощением, которое Папа устроил всем греческим гостям в своем дворце, в то время как четыре делегата с каждой из сторон были заняты диспутом по вопросу о привилегиях Апостольского Престола. Тексты не сохранили нам этих диспутов, но вероятно они не представляли из себя ничего значительнаго, судя по той обстановке, при которой они происходили. Дорофей Мителенский сообщает нам, что после сего греки имели внутреннее совещание, на котором выработали следующее заявление относительно примата и привилегий Римского Престола: “Касательно главенства ( ρχ) Папы, мы признаем, что он наивысший Архиерей и Властитель ( πτροπος), Представитель и Викарий Христа, Пастырь и Учитель всех христиан, что он направляет и управляет Церковью Божией, однако, без нарушения привилегий и прав Восточных Патриарховъ”. |
|
|
