| Свое мнение епископ Порфирий подтверждал тем, что он видел в Каирской библиотеке «Синтагматион» Александрийского патриарха Герасима (1688–1710), где указано чтение этого тропаря 282 . Проф. А. Дмитриевский решительно возражал против сказанного епископом Порфирием. По его мнению, чтение тропаря стало известным только в XV веке и распространялось через венецианские издания греческих.евхологионов, и таким образом оно могло попасть в «Синтагматийн» Александрийского патриарха Герасима, который видел в Каире епископ Порфирий. Свои возражения епископу Порфирию проф. А. Дмитриевский обосновал тем, что в Каирской библиотеке, которую он тщательно изучил, в евхологионах XIV-XV веков тропаря «Господи, Иже Пресвятаго Твоего Духа» нет. Нет его в русских служебниках XIV века, введенных митрополитом Киприаном, который, будучи поставлен в митрополиты патриархом Филофеем, вводил в Русской Церкви Служебник, редактированный этим патриархом. Нет его и в служебниках более раннего времени 283 . Кстати, надо заметить, что в Криптоферратском евхологионе XIV века 284 , который Гоар называет евхологионом Василия Фаляски и который, по мнению Гоара, употребляли греки, живущие в римских провинциях Кампания, Калабрия, Апулия и Сицилия, есть указание на однократное чтение этого тропаря после возглашения «Святая святым» 285 . Архимандрит Киприан (Керн) связывает появление тропаря в греческих печатных евхологионах венецианских изданий с обострившейся в XV веке полемикой греков с католиками о времени пресуществления Даров. Внесением тропаря перед призыванием Святого Духа на предложенные Дары издатели евхологионов имели в виду обличить учение католиков о пресуществлении во время произнесения установительных слов Господа, Но история тропаря в славянских Церквах и на Православном Востоке сложилась по-разному. В Русской Церкви в XV веке с появлением тропаря в то же время сохранялась и прежняя практика 286 , и всеобщая практика чтения тропаря устанавливается только в XVI веке 287 . На Православном Востоке даже в XVI веке чтение тропаря не было повсеместным. Более того, в некоторых венецианских изданиях о нем не упоминалось. В XVIII веке возникла открытая оппозиция этому новшеству. Появился трактат неизвестного «иерокирикса» (проповедника), в котором доказывалось, что это новшество синтаксически безграмотно, неправильно, а литургически недопустимо, так как прерывает мысль составителей анафор – вселенских учителей Церкви – в кульминационном моменте их молитвы 288 . В результате этого протеста из греческих евхологионов тропарь был изъят. |
| – И, наконец, Евхаристический канон… – Когда пресвитер возглашает «Благодарим Господа», а хор поет «Достойно и праведно есть» – читается первая, благодарственная часть тайной молитвы Евхаристического канона «Достойно и праведно Тя пети». В ней перечисляются все действия Бога, начиная с сотворения мира и кончая ниспосланием Духа Святого. Далее, когда хор поет «Свят, свят, свят», священник читает вторую часть этой молитвы – «С сими и мы блаженными силами», где происходит переход от благодарения к воспоминанию истории Искупления: «Иже мир Твой так возлюбил еси, якоже Сына Твоего Единородного дати, да всяк веруяй в Него не погибнет, но имать живот вечный». И завершается эта молитва тем, что Господь Иисус Христос «прием хлеб во святыя Своя и пречистыя и непорочныя руки, благодарив и благословив, освятив, преломив, даде святым Своим учеником и апостолом, рек…». Это то, что мы не слышим, а дальше мы слышим: «Приимите, ядите. Сие есть Тело Мое…». Это установительные слова Евхаристии. После установительных слов и после «Твоя от Твоих…», когда хор поет «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим…», священник читает молитву, которая называется эпиклеза – призвание Святого Духа: «Еще приносим Тебе словесную сию и безкровную службу, и просим, и молим, и мили ся деем (смягчаем свои сердца, делая себя «милыми»), низпосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащия Дары сия». Дальше – две молитвы: о тех, кто будет причащаться Святых Даров («Яко же быти причащающимся во трезвение души, во оставление грехов, в приобщение Святаго Твоего Духа…») и о «иже в вере почивших праотцех, отцех, патриарсех, пророцех, апостолех, проповедницех, евангелистех, мученицех, воздержницех и о всяком дусе праведнем в вере скончавшемся». Эта молитва переходит в возглас «…изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней Славной Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии». – Тайное произнесение молитв – это ведь вопрос в Церкви чрезвычайно дискуссионный, он обсуждается… – Да, многие богословы и литургисты говорят – было бы хорошо, если бы все молитвы читались возгласно. Но здесь нужно, наверное, согласиться с мнением архимандрита Киприана (Керна) о том, что к возгласному произношению всех молитвословий Литургии надо стремиться, но это не может быть решением только одного отдельно взятого пресвитера; поменять практику совершения Божественной литургии – это требует решения общецерковного, решения высшей церковной власти. Самочиние в Церкви всегда опасно, даже если исходит из благой идеи. |
| б) Уход оглашенных (Апол., 66). в) Общие молитвы (Апол., 65). г) Лобзание мира (Апол., 65). Анафора д) Приношение хлеба и вина с водой (Апология, 65.Триф., 41). е) Подробные молитвы, т.е. канон, в который входят благодарения за творение мира и искупление, установительные слова, воспоминание страданий (Апол., 65). ж) Преложение через " молитву Слова " (Апол., 66). з) Причащение (Апол., 67). Повествование святого Иустина Философа о Литургии возбудило в последние годы XIX века резкую полемику между крупнейшими западными учеными о составных элементах первохристианской Евхаристии. Адольф Харнак на основании изучения древних памятников высказал предположение, что из слов святого Иустина надо сделать вывод, что Евхаристия совершалась не на хлебе и вине, а на хлебе и воде. В своей работе, посвященной этому вопросу ( " Brod und Wasser — die eucharistische Elemente bei Iustin " in: " texte und Untersuchungen " , Band VII/2, Leipzig, 1891), Харнак, рассматривая ряд свидетельств древности, пришел к заключению, что воду, а не вино брали для совершения Евхаристии у гностиков, у энкратитов, маркионитов, апостоликов, манихеев, у Татиана и аквариев. Кроме того, он находит следы этой практики не только у сектантов и еретиков, но и в недрах самой Церкви: мученические акты Пиония и 63-е письмо святого Киприана Карфагенского к епископу Цецилию говорят о той же практике. Если подобный обычай имел место в Церкви азийской и северо-африканской III века, то, по мнению Харнака, он должен был иметь за собой известную давность. Разбирая произведения святого Иустина, тот же ученый считает, что и Литургия, описанная этим апологетом, также совершалась не на вине, а на воде. Из десяти различных упоминаний о Евхаристии в " Разговоре с Трифоном " и в обеих Апологиях он останавливается на некоторых в особенности. Пять мест из произведений разбираемого апологета ( " Диалог " , 52-54; 63; 69 и Апология, 32 и 54) вращаются вокруг прообразовательного смысла Бытия 49:11 : " Он привязывает к виноградной лозе осленка своего и к лозе лучшего винограда — сына ослицы своей; моет в вине одежду свою и в крови гроздов одеяние свое " . |
| Тем не менее между нами выросли перегородки, но они не от Бога, они не из Евангелия, они происходят от того, что, как мне кажется, Запад потерял из вида некоторые вещи. Запад потерял космический аспект Воплощения и всего, что относится к Воплощенному Слову. На Западе Воплощение и все события, масштаб которых бесконечно превосходит наш небольшой человеческий мир, сводится к истории спасения людей. Сказать «сводится», возможно, не совсем верно, потому что это существенно для нас. Но то, что это существенно для нас, не исчерпывает всего события: оно больше, чем мы, люди. Этот аспект, как мне кажется, Запад сейчас обретает вновь, хотя меня не очень удовлетворяет результат этого процесса, например, в мысли Тейяра де Шардена. Также Запад отводит место событию Воскресения и Распятию лишь в историческом прошлом. Мне кажется, долгие дискуссии о проблеме установительных слов — следствие искаженного видения. Мне кажется: если, когда мы совершаем воспоминание Страстей или Тайной вечери, мы воображаем, что речь идет о прошлом, и оглядываемся воспоминанием в точку линейного времени, бывшего прежде нас, мы совершаем прискорбную ошибку, потому что все эти события находятся в вечности, а не просто во времени. И когда мы совершаем воспоминание этих событий, то цель — поставить нас лицом к лицу с событием настоящего времени, а не вспоминать событие прошлого. Если Крест и Воскресение были и ушли в прошлое, то все кончено. Но воспоминание, которое указывает нам, что мы созерцаем то, что случается в нашей среде в настоящем, имеет подлинную ценность. И тогда нет места этому безнадежному расхождению перед проблемой таинства или воспоминания. Это — единое событие, оно не делится надвое. Речь не о том, что «потому что что-то случилось две тысячи лет назад, нечто может произойти сегодня на этом престоле», а о том, что «то, что случилось две тысячи лет назад, пребывает вечно, и на этом престоле мы встречаемся лицом к лицу с этим непреходящим присутствием». Мы в горнице Тайной вечери, мы на Голгофе, мы в Гефсимании, у Гроба и так далее. |
| Тема спора была ограниченной. Однако, в действительности, это был спор о самых первых началах или принципах. Это было столкновение двух школ, двух типов мысли, двух религиозно-культурных направлений, как бы много ни было примешано в нем политических и личных страстей, и прямого недомыслия. Именно эта принципиальная сторона спора всего интереснее. И отдельные доводы спорящих сторон интересны не сами по себе, но поскольку они позволяют распознать движущие начала спора… Западное мнение о тайносовершительной силе т. наз. «установительных слов» на литургии становится в XVII-м веке общепринятым и обычным на юге и на западе (срв. уже «Катихизис» Л. Зизания и «Учительное Евангелие» Транквиллиона, Виленские служебники еще 1617 г., «Лифос», Требник и короткий Катихизис Могилы, особенно же «Выклад» Феодора Сафоновича). «От Киевских новотворимых книг» это мнение распространяется и на Севере. Особенно настойчиво его распространяют и защищают здесь Симеон Полоцкий и его ученик Сильвестр Медведев. И уже в 1673-м году об этом происходит диспут, или «разглагольствие», между Симеоном Полоцким и Епифанием Славинецким, в Крестовой у патриарха, и в присутствии патриарха и властей. Открытый спор вспыхивает позже, уже после смерти Полоцкого. Против Медведева выступает инок Евфомий и вновь прибывшие греки, «самобратие Лихудиевы». На их стороне стоит и патр. Иоаким… «Хлебопоклонная ересь» была не столько причиной, сколько поводом для спора и стязания. Спор шел о влияниях, латинском или греческом… Лихуды были тоже людьми западного образования, учились в Венеции и Падуе, и вряд ли не были в свое время так или иначе связаны с Пропагандой. Но в Москве они являются открытыми противниками латинизма, достаточно принципиальными и осведомленными, — являются носителями греческой культурной идеи (срв. в житии преподобного Варлаамия Хутынского лихудиевой редакции характерное отступление о Фаворском свете, в паламитском смысле, — «безначальное испущение Божества»)… Даже Евфимий работал часто по западным и Киевским книгам, и, напр., «Воумление» служащему иерею при Служебнике он составил по Требнику Могилы и по соответственной статье Виленского служебника, тоже латинизирующей. |
| Что означает эта символика? Не содержит ли и она отожествления излиявшейся из ребра крови и воды с евхаристической кровью, с отрицанием различия между ними? По нашему разумению, нет, не содержит. Проскомидия (как и вся литургия) имеет вообще двоякое содержание: прежде всего она есть таинство преложения Св. Даров и причащения, но сверх того она есть воспоминательно повторяемое боговоплощение в его основных моментах, соответствующих различным символическим действиям на литургии. В частности, и на проскомидии в соответствующие моменты воспоминается и рождество Христово, и страсти Его, и воскресение. Но именно в порядке такого воспоминания произносятся слова Ин. 19, 34 , но тем самым момент этот не вводится в само евхаристическое действо. Таинство совершается через воспоминательное воспроизведение самой вечери Господней и произнесение установительных слов Господних, получающее совершительную силу в эпиклезисе, 22 а здесь уже нет никакого отношения к Ин. 19, 34 . Разумеется, кровь Христова субстанциально едина и самотожественна и в Ехваристической Чаше, и в ее излиянии на кресте из пяти ран Христовых, и особенно из ребра Его. Однако она различна в образах своего существования и явления для человека. И в этом смысле прежде всего различается кровь Христа, предназначаемая для причащения и к нему не предназначаемая, евхаристическая и неевхаристическая, тáинственная 23 и непосредственная. Я уже обращал внимание на то важное обстоятельство, 24 что на Тайной Вечери Господь, непосредственно присутствовавший среди учеников с Своим собственным земным телом и кровию, причащал их, однако, не этим последним, но таинственным телом и кровию, в которые преложены были хлеб и вино. Таким образом, уже здесь, при несомненном тожестве евхаристических элементов с телом и кровию Христовой, было проведено и указанное различие между ними. Это же самое различие мы должны удержать и здесь: кровь и вода, излиявшиеся из ребра, не имели евхаристического предназначения. Поэтому лишь в силу общего тожества крови Христовой, как излиявшейся из ребра, так и таинственно-евхаристической, событие на кресте символически соотносится с соответствующим актом проскомидии. |
| Литургия проходила динамично, при общем подъеме. Правда, это не мешало верующим разговаривать, спорить, делиться новостями. Несколько раз священник привычно поворачивался к народу и сквозь Царские врата цыкал на прихожан. Шум утихал. Дети вообще не молятся за богослужением. Они бродят вокруг храма и заходят только на Причастие. Прекрасная традиция: перед окончанием Проскомидии звонит колокол, и все в храме поминают своих близких. Священник тоже молится словами: «Помяни Господи». Помощник в Алтаре в это время острым ножом разрезал большие хлебы (по-нашему Просфоры), принесенные прихожанками, на куски. После Литургии все эти частицы священник раздал верующим. Во время пения Трисвятого интересная греческая вставка. Мы обычно поем Трисвятое трижды. Потом: Слава Отцу и Сыну, и Святому и Духу, и ныне и присно и во веки веков, аминь. Святый Безсмертный, помилуй нас . И последний, четвертый раз, полный: Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас. У греков перед последним разом пения Трисвятого священник возглашает: Динамис ! Что значит: Сила ! И чтец (по-греч. псалт ) поет громко и старательно, на пределе сил: Святый Боже, Святый Крепкий… После чтений Апостола и Евангелия сразу Херувимская. Наших ектений: Рцем вси … и Заупокойной нет. Как нет (отменены в 1838 году) и ектений об Оглашенных. Во время Великого входа проходят с Дарами по храму, это замечательно, так как верующие видят, что Таинство совершается для них. Однако так же долго, очень долго, надуманно долго, на Великом входе поминают всех, начиная от Патриарха и заканчивая отдельными прихожанами поименно. Молитвы Третьего часа нет, и это не очень хорошо. Мне показалось, что священник не смог себя молитвенно подготовить, собраться , для произнесения Установительных Христовых слов – Сие есть Тело Мое , Сия есть Кровь Моя . Интересное указание греческого служебника – после причащения священнослужителей дать знак певцам окончить пение. Этот знак священник дает, ударяя несколько раз звездицей о край дискоса. |
| Стоит отметить, что авторитетные средневековые католические комментаторы, пишущие о молитве, единодушно говорят о тексте после Установительных слов в Римском каноне. В наше время в классическом католическом сочинении о евхаристии Mysterium fidei Мориса де ла Тайе также принимается предложенное Кавасилой определение Supplices как «римского эпиклезиса, соответствующего и по тому месту, которое он занимает, и по своему смыслу – хотя и не по внешнему выражению – восточным эпиклезисам». 116 Это мнение в точности совпадает с тем, что пишет в 30-й главе своего «Изъяснения Божественной литургии» сам классический православный евхаристический комментатор XIV в. Николай Кавасила ; в этой главе он цитирует молитву Supplices, следуя порядку Римского канона и считая, что в нем говорится, в сущности, то же самое, что и в византийском эпиклезисе. 117 Такой авторитетный специалист по католической евхаристии, как Й. Юнгманн, следующим образом обобщает первоначальную традицию неразделенной церкви: В целом христианская античность вплоть до наступления средневековья не проявляла особого интереса к определению точного момента освящения. Как правило, упоминалась вся евхаристическая молитва целиком. 118 Предпринятое впоследствии на Западе сужение перспективы, в конце концов, доктринально закрепленное в схоластической гиломорфической теории евхаристического освящения – теории материи/формы, – резко контрастирует с theologia prima Римского канона и его ранних латинских комментаторов, взгляды которых, в свою очередь, находятся в полном согласии с традиционным православным учением. Новое латинское богословие было доктринально санкционировано в Decretum pro Armenis (Denzinger. P. 1321; ср. 1017) и Decretum pro Jacobitis (Denzinger. P. 1352) после Флорентийского собора, 119 на котором греки совершенно оправданно отказались заменить свою древнюю, освященную веками традицию новыми схоластическими теориями. Я оставляю догматистам рассуждать о том «богословском значении», которое они склонны приписывать этому латинскому учению, и по сей день широко трактуемому в его наиболее узком и популярном католическом понимании и говорящему о том, что одни лишь Verba Domini, и ничто другое, являются так называемыми «словами освящения» (напр., Denzinger. |
| Между тем, уже то, как был поставлен главный вопрос о времени пресуществления, выдавало общую манеру мысли обеих партий: искали точного момента, тайносовершительных слов, то есть формы таинства. Между тем, для традиционной восточной сакраментологии такой подход совершенно не свойственен, зато он типичен для второй схоластики, в которой так или иначе были воспитаны все основные участники евхаристических споров. И с этой точки зрения падуанские доктора Лихуды были куда большими приверженцами схоластического образа мысли, чем московские «латинствующие» или могиляне. В XVI−XVII вв. Падуанский университет являлся одним из основных центров второй схоластики, в него съезжались студенты со всех концов Европы. Падуя, находившаяся во владениях Венеции, была безусловным авторитетом в вопросах философии и богословия для греков с XV в., здесь стремились получить образование лучшие интеллектуалы православного Востока. Поэтому неудивительно, что греческое богословие второй половины XVII в., представителями которого являлись братья Лихуды, осуществляло рецепцию второй схоластики ничуть не в меньшей степени, чем богословие могилянской традиции 454 . Сильвестр Медведев прямо писал в своей «Манне», что никак не возможно, чтобы пресуществление совершалось одновременно и «установительными словами», и эпиклезой, ведь тогда у таинства будет две формы, а это нелепо 455 . Лихуды избегали категорического выражения «форма таинства», однако рассуждали целиком так же, как и их оппонент: раз эпиклеза необходима для совершения Евхаристии, то пресуществление совершается именно в момент её произнесения; у таинства есть одна словесная форма, которая и совершает таинство 456 . В этом контексте становится понятным, почему мнение св. Марка Эфесского , сформулировавшего восточное понимание Евхаристии на Флорентийском соборе, оказывалось невостребованным среди богословов конца XVII в.: мысль о том, что «форма» таинства может не сводиться к конкретной молитве, звучала крайне непривычно для уха человека, воспитанного в традиции второй схоластики. |
| Совершенно новый взгляд на вопрос о времени освящения Даров предложил (не заостряя богословской составляющей проблемы) проф. СПбДА И. А. Карабинов († 1937), выдвинувший в своей работе «Евхаристическая молитва (анафора): Опыт историко-литургического анализа» (СПб., 1908) предположение о том, что в первоначальной христ. практике евхаристическая молитва не содержала ни установительных слов, ни эпиклезы, к-рые были добавлены лишь впосл. (эта т. зр., независимо от работы Карабинова разрабатывавшаяся рядом зап. ученых XX в., в наст. время широко распространена в зап. лит-ре; вместе с тем она отнюдь не бесспорна - см., напр.: Giraudo. 1981). Др. работа Карабинова, не утратившая актуальности вплоть до наст. времени, посвящена вопросу о преложении вина в Кровь Христову во время литургии Преждеосвященных Даров. Карабинов доказывает, что мнение о том, что во время этой литургии вино не прелагается в Кровь Христову, не соответствует практике древней Церкви и визант. богословию ( Карабинов. 1915). В целом труды рус. дореволюционных литургистов составляют бесценную часть правосл. богословского наследия; они дали важный материал для дальнейшего развития богословия и церковной науки, в т. ч. для исследования вопроса о богословии и практике Е. в древней Церкви. Попытку дать ответ на вопрос о правосл. содержании учения о евхаристическом изменении, неявно поставленный еще Хомяковым, а более определенно - в ходе спора вокруг «старокатолического вопроса» и развившейся в его рамках славянофильской критики «пресуществления» как термина, имеющего зап. происхождение, предпринял прот. Сергий Булгаков († 1944). Этой проблеме посвящена его ст. «Евхаристический догмат» (Путь. 1930. 20 (февраль). С. 3-46; 21 (апрель). С. 3-33), в которой он категорически отказывается от термина «пресуществление» и дает свою трактовку термину «преложение» (μεταβολ). Статья открывается рядом общих замечаний, в т. ч. о том, что евхаристическое преложение есть чудо «не физическое, но метафизическое» (Путь. 1930. 20. С. 3; эти слова обращены против термина «пресуществление», хотя о нем можно было бы сказать то же самое) и о том, что таинство Е. антиномично. Прот. С. Булгаков приводит пример неправильного, по его мнению, понимания термина «преложение» - так, превращение дров в пепел при сгорании он «преложением» не считает (Там же. С. 4-5). Т. о., он наделяет не вполне понятный совр. ему рус. читателю славянизм «преложение» неким новым смыслом, не соответствующим ни его значению у Аристотеля, ни первоначальному значению греч. слова μεταβολ - «превращение», «изменение» (ср. слова прот. С. Булгакова: «Никакого превращения не требуется для преложения» (Путь. 1930. 21. С. 7)). |
|
|
