| И кого убил? Человека праведного, больше которого не восставал среди рожденных женами, по свидетельству самого Господа, – человека, обитавшего в пустыне необитаемой, безводной, бесплодной, недоступной, где не было ни деревца, ни былинки, ни цветочка. Обитал в пустыне Иоанн, не убегая от соплеменных и родственных людей, но избегая видеть и слышать о скверных делах человеческих. Он ни сеял, ни жал; у него не было ни хлеба, ни вина, ни трапезы, ни ложа, доставляющего людям столько удовольствий, ни мягких пуховых перин, расслабляющих и изнеживающих телеса женоподобных мужчин; не имел он ни свечи, ни подсвечника, ни стола, ни подножной скамейки, ни чаши, ни блюда. Одним словом, удалившись от жизни мирской, он ничем мирским не пользовался. Обитал он не под кровом дома с золоченым потолком, но под кровом скал, нетронутых человеческой рукой. И столом, и подножием, и ложем для него была земля, мясо ему заменяли акриды, а пирожные – дикий мед; чашей у него служила горсть собственной руки, а вместо вина он пил чистейшую ключевую воду. Такого-то человека схватил Ирод и держал в узах. «Ибо Ирод, взяв Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего» ( Мф. 14:3 ). О, неестественное дело! Иоанн его душу, связанную узами греха, хотел разрешить обличением, а он наложил узы на своего разрешителя! Но и в узах Иоанн вещал, и содержимый под стражей обличал. " Говорил... перед царями и не ...стыдился» ( Пс. 118:46 ). Смерти Иоанн не боялся, а боялся молчать об истине. Его-то убил Ирод, и, убив, совершил убийство не одно, но многие. Умертвив учителя и исцелителя душ, он вместе с ним умертвил и всех тех, кого тот при жизни мог бы оживить своим словом. И когда он убил его? Стыдно сказать, не для говорящего стыдно, а для сделавшего убийство. Когда праздновался день рождения Ирода, дочь Иродиады плясала пред пирующими и угодила ему, до такой степени, что он с клятвой обещал ей дать все, чего бы она ни попросила. А та, по наущению матери своей, сказала: «дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя» ( Мф. 14:8 ). |
| Он проявляет милосердие не только к своим соотечественникам, но и к тем, кого евреи считали своими врагами. Мы отмечаем его готовность исцелить слугу римского центуриона, офицера нежеланной и угнетавшей армии оккупантов. Мы видим его многочисленные акты прощения — никто из тех, кто ищет его прощения, не может не получить его. Мы видим, как он спасает жизнь женщине, обреченной на смерть. Мы знаем, что последним чудом перед казнью было исцеление раны одного из тех, кого Петр ранил, пытаясь защитить своего учителя; в то же время мы слышим, как Иисус отчитывает Петра за его яростное нападение на этого человека: “ Кто мечом живет, тот от меча и погибнет ”. Ни в один момент своего ареста или последовавших за этим страданий мы не видим, чтобы Иисус оказывал какое-либо сопротивление. Действительно, в Евангелии мы не находим ни одного случая, чтобы Иисус убил кого-либо или поручил своим последователям совершить убийство. Описывая Страшный суд, он говорит: “ Что вы сделали одному из наименьших Моих братьев, то вы сделали Мне ”. Если обратиться к летописям о святых, то среди мучеников первых веков мы найдем христианских воинов, которые были казнены за отказ участвовать в сражении или даже принять военную присягу. Например, Максимилиан Нумидийский , 21-летний североафриканец, который был призван на военную службу, но отказался принять присягу. Судимый в 295 году, он заявил Диону, проконсулу, который судил его: “ Я не могу сражаться за этот мир.…. Я говорю тебе, я христианин ”. В ответ проконсул указал на то, что в римской армии служат христиане. Максимилиан ответил: “ Это их личное дело. Я — тоже христианин, и я не могу служит ь”. За свой отказ Максимилиан был обезглавлен. Церковь сразу же причислила его к лику мучеников и святых. Протокол суда хранится в Мартирологе. Есть также случай с новокрещенным центурионом, святым Маркеллом. В 298 году отряд Маркелла в северной Африке праздновало день рождения императора. К изумлению своих товарищей, Маркелл встал перед пирующими и осудил такие вечеринки как языческие. |
| Мир не любит чуждое ему, сопротивляется всему, что не от него, всеми путями удерживая своих чад и, по возможности, засасывая в себя тех, кто дерзает называть себя чадами Божиими. Засасывая разными путями и многообразными приманками: кого банальной жаждой земных благ, а кого-то, например, благими намерениями создания общества победившего Православия, иных же первым под предлогом второго. Ирод, «по понятиям» своего времени, не совершил ничего особенного: он остался верен данному, хоть бы и спьяну, слову; казнил того, над чьей жизнью был властен в соответствии со своим положением и действующим законодательством; он даже не стал придумывать в свое оправдание никаких искусственных обвинений в адрес Проповедника покаяния и не начал кому бы то ни было объяснять, что обличителю царственной особы лучше быть усекнутым, нежели попасть в руки его супруги, а так он, «как царь земной, преподнес Царю Небесному» Его Предтечу… Эта казнь не привела к народному восстанию, как Ирод опасался (отчасти из-за чего не убил его раньше). Не потому ли, что «по понятиям» мира сего он был прав? Он, если «по понятиям», получается, а вот с Предтечей – неувязочка. Так хорошо начал: жил годами в пустыне, поражая всех своим аскетизмом, затем проповедовал покаяние народу, наконец, был заточен в темницу за обличение царя, что, опять же, вполне логично вписывается в контекст пророческого служения, и теперь не хватает лишь финальной сцены хрестоматийного диалога между царем-мучителем и пророком-мучеником, в итоге которого мученик отказывается поступиться своей верой и подвергается казни конкретно за пророчество и в ответ на обличение… Так нет же! Пророческие поучения были Ироду в удовольствие, или как в славянском тексте – «в сладость», и в темнице-то он его хоть и держал (непорядок иначе, всё ж царской особе посмел «досадить»), однако же охотно с ним советовался и по совету его поступал. Казалось бы, пророк пострадал не «при исполнении», а по недоразумению, из-за трагичного стечения обстоятельств. Не за пророчество ведь или обличение Ирод велел его казнить, а ни за что… Просто «так получилось»: если бы не спьяну данное Иродом обещание при скоплении по случаю дня его рождения знатных и уважаемых людей, да не «понятия», да не привычка падчерицы (хорошая, кстати, привычка) обо всём с мамой советоваться, да если бы не ненависть Иродиады (единственная, кто из всех упомянутых имела что-то против Иоанна, да и то не по идейным соображениям, но исключительно по… как бы так политкорректней выразиться… по соображениям реализации половой свободы и осуществления социальных амбиций , а до его учения там никому дела-то и не было) – если бы не всё это, никакого отношения к пророческому служению Иоанна Крестителя не имеющее, то не исключено, что Ирод еще и освободил бы его со временем. |
| Для тех, кто думает, что мы преувеличиваем, маленькая цитата. «Газета.Ru» от 7 июня 2007 г.: «Дети убивают детей. В Новосибирске подростки задушили 5-летнего ребенка, в Оренбурге 14-летний школьник убил 4-летнюю соседку. Мотивы преступлений непонятны. Милиция обвиняет в трагедиях родителей, невнимательно следивших за своими детьми». Не за подростками, конечно, как явствует далее из заметки, а за убитыми малышами, которые – в провинции это пока по-прежнему распространено – всего-то навсего гуляли под окнами во дворе. Что тут скажешь? Еще недавно, даже если бы родители малышей действительно были в чем-то виноваты, не у всякого повернулся бы язык заикнуться об этом в разгар трагедии. Все ж таки у людей горе… Их пожалеть, а не обвинять надо. МИЛОСЕРДИЕ ИЛИ ЖЕСТОКОСТЬ? Наверное, у кого-то напрашивается возражение: а что, не должно быть жалко, особенно людям верующим, того, кто губит свою душу, – наркомана, развратника, убийцу? Христос-то пришел к грешникам. Он тоже их жалел больше всего. И потом, разве они не жертвы дурного воспитания, тяжелой жизни, духовной непросвещенности? Конечно, жалко. И, конечно, жертвы. Но, во-первых, как мы уже сказали, в здоровом обществе, где не попрано чувство справедливости, пострадавших от преступления жалеют все-таки больше преступников. А во-вторых, надо разобраться, что означают жалость и любовь в данной ситуации. То, что у Пушкина в стихотворении «Памятник» названо «милостью к падшим». Надеемся, никто не будет спорить с тем, что человек должен печься о спасении своей души. Об этом нам постоянно напоминают Священное Писание, святые отцы, молитвы, батюшки в проповедях. Но спасением своей души дело не ограничивается. «…Прошу и умоляю иметь великое попечение о своих детях и постоянно заботиться о спасении души их», – призывал святитель Иоанн Златоуст. Но не только дети должны входить в круг нашей заботы. Еще раз процитируем Златоуста: «Мы дадим страшный ответ и в том, что теперь кажется маловажным, ибо Судия с одинаковой строгостью требует от нас [попечения о спасении] и нашем, и наших ближних. Поэтому апостол Павел везде убеждает: “Никто не ищи своего, но каждый пользы другого” (1 Кор 10: 24); поэтому он и коринфян сильно порицает за то, что они не попеклись и не позаботились о впавшем в прелюбодеяние, но оставили без внимания опасную рану его (см.: 1 Кор 5: 1–2 ); и в Послании к галатам говорит: “Братия! Если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового” (Гал 6: 1). А еще прежде их он убеждает к тому же самому и фессалоникийцев, говоря: “Увещевайте друг друга и назидайте один другого, как вы и делаете” (1 Фес. 5:11)». |
| В измене чему обвиняют Церковь - идолослужению “Азова” или людоедскому расизму Мирона-Орлика? И кто тут представляет собой подлинную Украину - Церковь или неоязычники-националисты? Православная Церковь - наиболее украинская и про-украинская сила, которая есть в стране; и она не позволила превратить себя в чье-то орудие - Кремля, Белого Дома или кого угодно еще. Церковь ведет иную битву, которая лежит в принципиально другом измерении, чем борьба держав за сферы влияния. Церковь сражается за спасение человеческих душ - всех, потому что все люди созданы по образу Божию и за всех умер Христос. Как сказал, обращаясь к участникам Крестного Хода, блаженный митрополит Онуфрий, “С глубокой скорбью на сердце мы все сейчас переживаем новую трагедию – на Востоке Украины продолжается вооруженный конфликт, проливается невинная кровь наших земляков. Самое большее, что может сделать наша Церковь – это призывать к миру и усилить молитвы о ниспослании мира нашей украинской земле, что мы и делаем с начала вооруженного противостояния” Церковь, которая видит во всех своих чад, ищет мира. Как еще раньше сказал Владыка Онуфрий, “Если у отца и матери есть десять детей, и они начинают воевать друг против друга, то отец никогда не скажет, чтобы старший убил младшего. Он скажет: " Помиритесь, простите друг друга " ” Церковь собирает расточенных и примиряет враждующих, и остается верна этой своей миссии и в самые тяжелые времена. А для того, чтобы нести эту миссию сейчас, нужно немалое мужество. Мужество искать мира под яростные окрики тех, кому нужна война. И это мужество, по благодати Божией, у православных украинцев есть. Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой: Другие способы платежа: Версия для печати Комментарии 07.07.2016 - 10:39 Хорошая статья, спасибо. Всё : Хорошая статья, спасибо. Всё так и есть. 08.07.2016 - 06:06 Преклоняюсь перед мужеством : Преклоняюсь перед мужеством людей, участвующих в этом Крестном ходе. И ещё больше - перед исповедническим служением владыки Онуфрия. Вот - подлинное православие. Помоги им, Господи! Добавить комментарий |
| «…Ненависть к правде, истребление добродетелей, яд души, червь ума, посрамление молитвы…» Почему посрамление? Потому что ты молишься, чтобы Бог простил тебя, а сам не прощаешь! И тебе должно быть стыдно просить, чтобы Бог простил тебя, когда ты сам зол на своего ближнего. «…Пресечение моления…» — потому что когда ты молишься, ты просишь, чтобы Бог пресек это твое моление. Ты не имеешь права быть прощенным, если сам не прощаешь. «…Отстранение любви, гвоздь, вонзенный в душу, чувство неприятное, любимое так же, как сладость горечи, грех непрекращающийся, беззаконие неусыпающее, злоба каждодневная, всегда одна и та же» (гл. 2). То есть памятозлобие — «это страсть мрачная и безобразная, из тех, что рождаются, но сами не рождают. Поэтому мы не хотим говорить о ней много» (гл. 3). «Кто остановил в себе гнев, тот убил памятозлобие, ибо пока жив отец, продолжается рождение детей» (гл. 4). Пока гнев живет в нас, продолжается и памятозлобие. Поэтому вместе со святыми отцами и сам святой Иоанн Лествичник в другом месте говорит так: «В конфликте, когда ты гневаешься на кого-нибудь, не давай волю первому слову, сдержи его». Если ты, разгневанный и выведенный из себя, скажешь первое слово, то скажешь и второе, тяжелее первого, добавишь и еще, злее, и конфликт вспыхнет, как огонь, как пожар, и его уже очень трудно бывает погасить. Конфликт все больше обостряется, распаляется и этот гнев, ссора и ненависть продолжаются, и ты уже не можешь в тот же день исправить сделанное. «Когда, после многого подвига, ты не можешь полностью вынуть занозу (эту занозу памятозлобия), преклонись перед врагом твоим хотя бы словом, чтобы, устыдившись своего лицемерия по отношению к нему, полюбить его по-настоящему, будучи подстрекаем совестью, как огнем» (гл. 11). «Ты узн а ешь, что избавился от этого гнилья (памятозлобия), не когда станешь молиться об оскорбившем тебя (внимание!) и не когда воздашь ему дарами или посадишь с собой за стол, а когда, узнав, что с ним случилась беда душевная или телесная, восскорбишь и заплачешь о нем, как о себе самом» (гл. 12). Это свойство любви, о котором говорит святой апостол Павел в главе 13 [Первого послания] в Коринфянам: страдать вместе с страдающим, даже если он твой враг. Если ты страдаешь вместе с ним и молишься о нем в большой беде, то ты исцелил и его, и себя самого. |
| Я могу позволить грешнику не возмещать мне украденные у меня часы, если он сломал их и у него нет денег, чтобы вернуть их мне,– при условии, что он извинился, и извинение это прозвучало искренне (т.е. было слышно раскаяние). Однако я полагаю, что это плохо – относиться к тому, кто серьезно согрешил против вас и до сих пор не попытался извиниться или раскаяться, как к тому, кто против вас не согрешил. Тем самым вы не принимаете его враждебность по отношению к вам всерьез и относитесь к нему как к ребенку, который не способен нести ответственность за свои поступки. Если кто-то убил вашу горячо любимую жену и до сих пор по какой-то причине закон не покарал его, будет дурным поступком просто не обращать на это внимания и наслаждаться его обществом, встретившись в гостях; по отношению к вашей жене это было бы оскорблением. Поскольку прощение – это добрый поступок, я полагаю, что мы только называем отношение к грешнику как к тому, кто грешником не является, «прощением», в то время как действительно хорошим поступком (т.е. подлинным прощением) будет такое отношение к нему, которое станет откликом на его искреннее раскаяние и извинение. Без этого отношение к грешнику как к тому, кто не согрешил, будет попустительством его греху. На мой взгляд, те теологи, которые считают, что Бог прощает всех независимо от того, хотят они быть прощенными или нет, неадекватно трактуют Его всеблагость. Это выглядит так, будто почти все люди не правы перед Богом, прямо или косвенно. Неправота перед Богом – это грех . Мы не правы перед Ним напрямую, когда отказываем Ему в должном почитании. Мы должны выказывать глубокое благоговение и благодарность по отношению к священному источнику нашего существования. Мы не правы перед Ним косвенным образом, когда грешим против кого-то из тех, кого Он создал. Таким образом, мы злоупотребляем свободной волей и ответственностью, данными нам Богом, а злоупотреблять даром – значит наносить ущерб дарителю. Согрешая против созданий Бога, мы грешим также против Бога в силу того, что Он их создал. |
| Но тут их разговор принял иное направление, ибо тот, кого звали Вивальдо, спросил Дон Кихота, что заставило его с оружием в руках разъезжать по столь мирной стране. На это ему Дон Кихот ответил так: — Избранное мною поприще не дозволяет и не разрешает ездить иначе. Удобства, роскошь и покой созданы для изнеженных столичных жителей, а тяготы, тревоги и ратные подвиги созданы и существуют для тех, кого обыкновенно называют странствующими рыцарями, из коих последним я, недостойный, почитаю себя. Тут уже для всех стало очевидно, что он сумасшедший, но, дабы совершенно в том удостовериться и уяснить себе, на чем именно он помешался, Вивальдо снова обратился к нему и спросил, что такое странствующие рыцари. — Разве ваши милости незнакомы с анналами английской истории, — в свою очередь, спросил Дон Кихот, — в коих повествуется о славных подвигах короля Артура , которого мы на своем кастильском наречии обыкновенно именуем Артусом и относительно которого существует весьма древнее предание, получившее распространение во всем Британском королевстве, а именно, что король тот не умер, что его силою волшебных чар превратили в ворона и что придет время, когда он снова станет королем и вновь обретет корону и скипетр, по каковой причине с той самой поры еще ни один англичанин не убил ворона? Ну так вот, при этом добром короле был учрежден славный рыцарский орден Рыцарей Круглого Стола, а Рыцарь Озера Ланцелот , согласно тому же преданию, в это самое время воспылал любовью к королеве Джиневре, наперсницей же их и посредницей между ними была придворная дама, достопочтенная Кинтаньона, — отсюда и ведет свое происхождение известный романс, который доныне распевает вся Испания: Был неслыханно радушен Тот прием, который встретил Дон Кихот у дам прекрасных, Из своих земель приехав, — а дальше в самых нежных и мягких красках изображаются любовные его похождения и смелые подвиги. И вот с той поры этот рыцарский орден мало-помалу все ширился, ширился и наконец охватил многоразличные страны, и в лоне этого ордена подвигами своими стяжали себе славу и почет отважный Амадис Галльский со всеми своими сыновьями и внуками даже до пятого колена, доблестный Фелисмарт Гирканский, неоцененный Тирант Белый и, наконец, доблестный и непобедимый рыцарь дон Бельянис Греческий, которого мы словно вчера еще видели, слышали, с которым мы словно еще так недавно общались. Вот что такое, сеньоры, странствующий рыцарь и вот каков этот рыцарский орден, к коему, как вы знаете, принадлежу и я, грешный, давший тот же обет, что и перечисленные мною рыцари. В поисках приключений и заехал я в пустынные эти и глухие места с твердым намерением мужественно и стойко выдержать опаснейшие из всех испытаний, какие пошлет мне судьбина, и защитить обездоленных и слабых. |
| «Свое суждение иметь», в том числе и в Церкви – вовсе не излишняя роскошь, а неизбежность. Слишком часто люди спешат объявить «вероучением Церкви» то, что на проверку оказывается схематично понятым и по-своему истолкованным кусочком этого вероучения. Свой личный кусочек правды ставится на место Истины – так, на самом деле, и рождались ереси. И поэтому, говоря публично, в том числе и здесь, я не устаю повторять: я выражаю свою собственную точку зрения, она, как я надеюсь, вполне совместима с верой Церкви, но я не дерзаю говорить от имени Церкви, кроме тех редких случаев, когда читаю символ веры или нечто настолько же бесспорное. Говоря от себя, в чем-то я наверняка ошибаюсь, но цена ошибки совсем не так велика, если это мое частное суждение, и все слушатели признают его за таковое. Всё это, на самом деле, банальности (хотя их тоже стоит порой напоминать, особенно горячим неофитам), и писать статью только для того, чтобы произнести их в очередной раз, явно не стоило. Я хотел бы призвать задуматься о другом – о том, что пространство личной свободы для нас и в самом деле большая проблема. И не только в церковной, но и в общественной жизни, как прекрасно показало дело Егора Бычкова. Одни говорят: наркоман свободен, и потому может проводить свою жизнь, как ему вздумается. Когда он убьет или ограбит кого-нибудь, тогда, конечно, другое дело, но насильно его удерживать даже в самой лучшей клинике никто без приговора суда не вправе. Если пойти по этому пути, неизвестно, кого дальше начнут принудительно лечить (алкоголиков? любителей компьютерных игр? наконец, диссидентов?) и где будет проведена та грань, за которой человека можно без приговора приковать наручниками к кровати. Другие им возражают: а что, если человек уже совершенно не контролирует себя и при этом опасен для окружающих? Разве нужно до последнего оставлять нож в руке маньяка, шприц в руке наркомана (это зачастую одно и то же), или лучше попытаться выбить его прежде, чем совершилось непоправимое? Разве не заканчивается свобода одного гражданина там, где начинается свобода другого – и почему тогда ограбленная наркоманом семья не может отправить на лечение своего пусть даже совершеннолетнего отпрыска, пока он еще никого не убил? Две стороны одной правды. Два разных понимания свободы. |
| — Владыка, у нас есть несколько вопросов о Прощенном воскресении, которое предшествует Великому посту. Артем пишет: «У кого нужно ли просить прощения в Прощенное воскресение? Обычно у нас в храме прихожане и духовенство просят прощения друг у друга. Но мы ведь и так хорошо друг к другу относимся. Нет ли в этом формальности или лицемерия? И нужно ли просить прощения у человека, с которым возникла напряженность в общении, хотя мне кажется, что я ничем его не обидел?» — Просить прощения нужно у всех, и особенно у тех, кто рядом. Потому что, как говорится в старой пословице, камень с камнем сталкивается, а уж человек с человеком — тем более. Конечно, было бы хорошо, если бы в собрании христиан находились одни ангелы, но среди наших прихожан обычные люди. И как все люди, они не избегают каких-то проблем в общении. Другое дело, что мы, живя в состоянии постоянного бега, какие-то вещи просто перестаем замечать. Здесь так же, как и с исповедью: пришел человек вроде, не убил никого, не ограбил, в чем еще каяться-то? А на самом деле, если внимательно относиться к самому себе и окружающим людям ох, сколько найдется вещей, в которых надо раскаяться, которые нужно загладить и исправить… Мы обижаемся друг на друга, завидуем, говорим вместо добрых слов какие-то колкости, думая, что это очень остроумно. За все это надо не просто просить прощения, а обязательно в сердце положить твердое намерение этого больше не повторять. Только тогда просьба о прощении будет не простой формальностью. — К нам поступило сразу несколько вопросов на очень больную тему как простить обиду? Например, вопрос от Натальи: «Как простить отца за его безразличие к нам, детям? Он никогда нам ничем не помогал, даже не интересовался нашей жизнью. Как ″отпустить″ обиду, которая живет в сердце очень много лет?». — Это под силу только верующему человеку. Только тому, кто очень близко к сердцу принимает слова Христа о любви ко всем, включая врагов, а отец все-таки не враг. Еще нужно помнить и прямую заповедь Священного Писания о почитании отца и матери. И только так можно простить. А если начать молиться за отца, тогда можно будет, уж если не полюбить, то, по крайней мере, понять человека и вместо обиды взрастить в своем сердце сочувствие к нему. Ведь если человек бросил своих детей, не помогает им, не общается с ними, на самом деле это трагедия и для него самого. Если отношение к нему будет христианским, тогда получится, по крайней мере, избавиться от обиды, вражды, которые разъедают сердце. Обида чувство очень плохое. Она буквально уничтожает того человека, который ее держит в себе и ее постоянно подпитывает. И неизвестно, кому она приносит больше вреда – тому, кто обижен, или тому, на кого обижены. Поэтому с обидой нужно обязательно расставаться, но сделать это возможно только христианскими методами. |
|
|
