| 14 Генерал Витеке (Вюртц) – Павел Вюртц, генерал, был с 5 февраля 1656 г. по 16 мая 1657 г. комендантом шведского гарнизона в Кракове. 15 Кеникс Марк – Кеникс Марк Христофор (Старший), граф, генерал, командующий шведской армией (1600–1663); вскоре, осенью 1656 г., был захвачен поляками в плен и посажен в крепость-тюрьму Мюндз близ Гданьска. 16 ...граф Магнус? Пусть из Инфлянт войска свои двинет… – речь идет о шведском государственном деятеле, военачальнике, коменданте Рижской крепости (с июня 1655 г.) и наместнике Ливонии, графе Магнусе Габриэле Делагарди. В его ответе королю подразумевается осада русской армией г. Риги (см. выше: комментарий к стихотворению «Wierszy na szczliwy powrot cara jego mioci z pod Rygi»). 17 ...граф Пунтус, Леон Хаупт? – шведские офицеры, погибшие осенью 1656 г. 18 ...граф Фертум – вероятно, здесь имеется в виду шведский генерал Ферсен, погибший в 1657 г. 19 Сын Гнарт – шведский полковник, плененный поляками под Биржами (в Литве) в 1657 г. 20 Палл – начальник шведского гарнизона в Биржах. 21 Херланд граф – гессенский ландграф (?) 22 О князе Веймарском… – союзник шведского короля, князь Бернард Веймарский был взят в плен под Богуславцем 9 октября 1656 г. войсками гетмана Гонсевского. 23 ...граф фон Сенхазен – вероятно, здесь имеется в виду прусской военачальник, союзник Карла X Густава. 24 ...князь Сен-Кройн – князь Де ля Круа, состоявший на шведской службе до 1657 г. 25 Курфюрст Бранденбургский – Фридрих-Вильгельм (1640–1688), бывший в союзе с Карлом X Густавом до конца 1657 г. 26 Ян Радзивилл – Януш Радзивилл (1612–1655), гетман великий литовский, формально признавший власть шведского короля над Великим княжеством Литовским в августе 1655 г., подписав вместе с Богуславом Радзивиллом Кейданский договор. 27 Радзейовский – Иероним Радзейовский, польский вице-канцлер, выдворенный из страны за растраты казны еще в 1652 г., обосновавшийся в Швеции и пытавшийся всеми способами вернуть утраченное положение. 28 Ракоци – Дьердь (Георг) Ракоци II, в 1648–1660 гг. правитель Трансильванского княжества, в период Первой Северной войны в основном держался нейтралитета, проводя политику с расчетом стать преемником польского короля. |
| Катайское село расположено на левом берегу р. Исети при устье небольшой речки Катайки, и отстоит от Екатеринбурга в 138 в. к юго-востоку, от Камышлова в 75 в. В 45 в. от Катайского находится ст. железной дороги «Островская». Первое русское поселение на месте с. Катайского заведено около 1655 г. Раньше здесь жили и свободно владели землями татары, потомки тех, которые были покорены Ермаком, башкиры, прикочевавшие из–за Урала, и платившие калым тоболякам и тюменцам, и другие инородцы. В половине XVII столетия эти инородцы ещё не теряли надежды на восстановление своей самостоятельности, и своё недовольство русскими нередко выражали набегами на русские поселения, опустошениями и настоящими бунтами. Поэтому с. Катайское возникло первоначально в виде острога, предназначенного для защиты и охраны окрестного населения от набегов инородцев. Заводил и строил Катайский острог приказчик этого острога, Верхотурский боярский сын Панкратий Перхуров, при бытии в Верхотурье воеводы Льва Измайлова (1652–1655) и Ивана Хитрова (1656–1658). Так говорили в 1695 г. Катайские старожилы Тобольскому дворянину Полозову, посланному в слободы, смежные с башкирскими землями, для разбора поземельных споров. Возможно, что первые поселенцы из русских жили на месте Катайского и ранее 1655 г., а самый острог основан году в 1650-м, так как уже в 1657 г. в нём прибрано на денежный оброк пять семей русских людей, да 36 семей татар и черемис. В 1659–1660 г. острог с башнями и воротами был окончательно отстроен. Этот первый острог вскоре же был сожжён башкирами. Другой, построенный на месте его, сгорел от неизвестной причины. В 1695 г. острог был уже третий. Во второй половине XVII стол. наступили благоприятные условия для развития русской оседлости в крае. В 1695 г. в Катайском остроге числилось 58 дворов беломестных казаков и 269 дворов крестьянских. Они занимали значительное количество земли пахотной, залежной, под покосы и выгоны. В Катайском тогда было 5 мельниц на р. Катайке и 4 кузницы. В XVIII стол. |
| 21 Они появились во 2-м издании правленой триоди (1663 г.), но в виде особого прибавления в конце книги. 22 Bibliogrphie hellenique, I-II (XV et XVI ss.), 1885, I (XVII s.), 1894. 23 Первое издание, правленое Феофилактом, вышло в 1636 (Legrand, чит. соч., 338): быть может, издание 1644 г. — неудачная его перепечатка 24 Евгений, Словарь, I, стр. 180. 25 В киевском издании в данном седальне есть лишняя против греческих изданий фраза в конце: постом благоугождающему славе Твоей, да прииму богатно великую Твою милость. 26 Амфилохий архим., Описание Воскресенской Ново-Иерусалимской библиотеки, 1875, стр. 26. 27 Цит. ст. Николаевского, стр. 162. 28 Часть перепечатанных листов можно определить по подклейке. В выданных автором экземпляров триоди 1656 г. такими листами оказываются: 1—3, 46—47, 62, 76, 109—110, 113, 179, 208 (в правлен. экземпл. отметка: «справити») 255, 269, 279, 289, 336, 354, 373—75, 432—3, 448, 452, 459, 472, 475, 481—2, 487, 530, 544, 555 (575—578 нумерация сбита вследствие того, что цифра 576 поставлена на двух листах), 586, 628, 639, 647, 655, 683, 685. 29 По окончании печатания служебника (31 августа?) тот час же в нем перепечатали 80четверок (на это пошло бумаги 48 стоп). После этого исправления книга была выпущена (20 сент. 1655 г.) 26 октября 1655 по указу патриарха приступили к переделке новых 95 четверок: из печати они вышли только 3 января 1656 г. Этими переделками и объясняются разности в объеме, нумерации, тексте и проч. Отдельных экземпляров служебника 1655 г. — Все сведения о печатании триоди и служебника взяты из расходной книги типографского архива 57. 30 Постная триодь, стр. 231. 31 Язык справщика отличается стремлением к простоте, иногда даже впадает в вульгарность. В паримии из Быт. II (четверт. 1 седм.; л. 34 об.) переводчиков поместил в число райских рек. — Дунай. 32 См., например, триоди — U.N.Б.F. n.I, 68 (XIII в.) и 92 (XIII-XIV в.). 33 Рукоп. U.N.Б.F. n.I, 102, собр. Погодина 40. 34 Постная триодь, стр. 216—229. 35 Амфилохий, цит. изд., 32. |
| С практическим прекращением чтения диптихов концовка диптихов усопших и ответ народа выпали из греческих богослужебных текстов. Концовка диптихов живых, вместе с ответом хора, также начала опускаться в рукописях 771 , но была возвращена в печатных изданиях. Последний факт подводит нас ко второму из вышеупомянутых различий между русским и греческим чином диптихов. В старопечатных греческих книгах возвращённая концовка диптихов живых была: «И всех и вся» 772 . Однако довольно быстро данная концовка и ответ хора вновь исчезают из изданий «Божественных литургий» и из текста И в Евхологиях. В середине XIX b. исправленные константинопольские богослужебные книги ещё раз вернули эту концовку вместе с самими диптихами живых (появившимися, впрочем, в сокращённом виде) 773 , но только в В . Другие издания «Божественных литургий» не последовали их примеру. Наконец, афинские издания Г. Кариофиллиса вновь ввели данную концовку, уже в качестве изолированного диаконского возгласа или выклички 774 , то есть без самих диптихов живых 775 , которые в практике читались только за архиерейской литургией 776 . И вид её был иным: «И ихже кийждо в помышлении имать, и всех и вся». Из книг Кариофиллиса эта фраза перешла в издания «Божественных литургий» ХХ в. 777 и в «Иератиконы». Согласно проф. И. Фундулису, это обычная концовка диптихов усопших и только по недоразумению появилась в качестве остатка диптихов живых 778 . Однако исследование Р. Тафта приводит к выводу, что это вариант концовки диптихов живых, к тому же часто встречающийся в рукописях 779 . Так или иначе, в русских источниках такая концовка не встречается. Русские Служебники XV–XVI bb., основывавшиеся на «Уставе» свт. Филофея Коккина 780 , вовсе не приводили концовок диптихов. Видимо, из их отсутствия в «Уставе» Филофея составители Служебников заключали, что они не должны произноситься. Дониконовские печатные Служебники в тот момент анафоры, когда читались диптихи, предписывали поминовение усопших и живых диаконом в алтаре (конечно, не слышное молящимся), но без каких-либо концовок или ответов хора 781 . Тем временем концовки диптихов живых и усопших вошли, посредством греческих венецианских изданий, в южнорусские Служебники: С 1604 (Стрятин) 782 и в киевские издания 1620, 1629 и 1639 гг. 783 . Обе концовки выглядели одинаково: «И всех и вся». Соответственно, имея в качестве прототипов венецианский ЕВХ 1602 и южнорусский С 1604 (Стрятин), справщики патриарха Никона включили эти концовки и ответы хора в исправленный С 1655. Следуя ЕВХ 1602, С 1655 в качестве диптихов живых предписывает поминовение патриарха московского, епархиального архиерея, служащего священника и царя, прибавляя и имена членов царской семьи, отсутствующих в греческом Евхологии 784 . Согласно С 1655, диакон читал эти диптихи возгласно, стоя «при дверех» св. алтаря. |
| Было бы напрасным трудом, искать древний рукописный служебник, который мог бы быть принят за оригинал Никонова служебника 1656 года, а для убеждения себя в том, что служебник этот действительно правлен по печатному греческому евхологию, следует только взять евхологий Гоара и сличить с ним служебник (снося основной текст евхология, который не совсем современной редакции, а тех случаях, когда он разнится от служебника, с Variae lectiones, в которых приводятся чтения печатных венецианских служебников. Девять частиц из третьей просфоры на проскомидии вместо одной есть особенность между греческими евхологиями печатных венецианских евхологиев, а между славянскими служебниками – киевских печатных служебников). Печатный греческий евхологий, с которого, по указанию Сильвестра Медведева, правлен служебник 1655 г., не имеет, как ещё и во времена Медведева не имел, сорочки или титула и выходного листа, так что год и место его печати остаются неизвестными; относительно места необходимо думать, что оно есть Венеция, ибо в ней исключительно печатались греками евхологии, как и другие богослужебные книги, а что касается до года, то по указанию Гоара (Prooem.) и Врето (Νεοελληνικ φιλολογα I, 7 и 83) до 1655 г. евхологий был напечатан в Венеции много раз, именно – в 1526:1544:1570:1600:1629:1638 и 1652 гг. (в настоящее время на задней переплётной доске евхология изнутри наклеен отрывок титула какой-то книги, на котором сохранилось изображение дерева с буквами около него F. A. Р. и с надписью под ним νετσιν, παρ Αντονι τ Πινλω, αχβ, то есть в Венеции, в типографии Антония Пинела, 1602 г.; полагают, что это отрывок титула самого евхология, почему и относят его к 1602 г.; но, как видно из приведённой библиографической справки, евхологий 1602 г. неизвестен, почему и вероятнее считать наш отрывок за остаток от титула не самого евхология, а какой-нибудь другой книги, – может быть, декабрьской месячной минеи, которая была напечатана у Антония Пинела в 1602 г., – Врето, 29). Об экземпляре евхология, который служил оригиналом для служебника 1655 г., см. в сочинении Медведева «Известие истинное», напечатанном в 1-й книге Чтений Общества Истории и Древностей за 1886 г. С.А. Белокуровым , и в предисловии, предпосланном сочинению издателем (Медведев представляет дело так, будто Никон и последующие власти приказывали справщикам исправлять книги по древним греческим и славянским рукописям, и будто справщики, обманывая Никона и последующие власти, производили исправления по печатным греческим книгам, – представляет, конечно, несправедливо, для тех полемических целей, с которыми написано им сочинение). |
| Хотя бояре и Лигарид обвиняют Никона в узурпировании этих титулов, но Патриархом Великой и Малой России титуловал Никона еще в 1654 г. сам Константинопольский патриарх Паисий в соборной грамоте в ответ на Никоновские вопросы об обрядах (грамота эта у Пальмера, II т., 408 стр.), хотя сам Никон еще в декабре 1655 г. на соборных актах подписывался только «архиепископ царствующего града Москвы и Патриарх всея России» (II, 415). Но Царь титуловал Никона еще в 1654 г. в публичных актах Патриархом Московским и Великой и Малой России». (II, 518), отдав еще в 1653 г. приказ титуловать его патриархом Великой и Малой России (II, 547), Титул же «Белой», первоначально был указан для употребления самим Царем для себя в грамоте, где и Никон титуловался, соответственно Царю. Пальмер приводит грамоту от 1655 г. (II, 463), где царь сообщает о завоевании у Польши Белоруссии, Литвы, Волыни и Подолии и приказывает внести в Царский титул: «Великий Князь Литовский и Белорусский, Волыни и Подолии». В этой грамоте есть фраза: «Молитвами Отца нашего и богомольца Великого Государя Святейшего Никона Патриарха Московского и всея Великие и Малыя и Белыя России… мы взяли у Польши город Вильну, столицу великого княжества Литовского, некогда принадлежавшего нашим предкамъ… равно мы взяли и Белую Русь… и милостью Божиею мы сделались Великим Государем над великим княжеством Литовским наших предков и над Белой Русью и над Волынью и Подолией». По Виленскому перемирию 24 октября 1655 года Белая Русь и Малая Русь соединились с Московским царством, а царь Алексей Михайлович должен был вступить на Польский трон после смерти короля Казимира (IV, 102). Итак Царь, воспринимая сам титул, одновременно его дает и Патриарху (II, 463), сам же Никон не употребляет этого титула в церковных молитвах (II, 552). Из этого видно, как неправильно Лигарид и бояре в одиннадцатом вопросе патриархам обвиняли Никона косвенно в самовольном присвоении титула Великой, Малой и Белой России (III, 333). Кстати сказать, в отношении обвинений Никона в честолюбии и властолюбии, неправильно и обвинение его в захвате Киевской кафедры, так как еще в 1657 г. царь почитал себя обиженным за отказ Никона (II, 518) посвятить туда епископа в виду принадлежности Киева Константинопольскому патриархату, как и сам Никон писал об этом (I, 158–160). viii) Состав различных государственных прав патриарха Никона; его права в государстве, как патриарха в силу этого сана и права, как государственного регента |
| Признаю г. Смирнова достойным кандидатской степени». б) Ординарного профессора А.П. Голубцова: «Рассказав словами дьякона Федора, Сильвестра Медведева и главным образом предисловия к Служебнику 1655 года историю исправления последнего, автор задается вопросом: как в действительности имела себя эта история, чем вызван был собор 1654 года, по каким именно книгам правилась названная богослужебная книга? Сомневаясь в справедливости показаний, содержащихся на этот счет в упомянутом предисловии, г. Смирнов вслед за другими склоняется к той мысли, что источники, по которым производилась справа, следует искать среди новопечатных греческих и южно-русских изданий Служебника. С этою целью в третьей главе своего сочинения и четырех приложениях к нему он сличает Служебник 1655 года с хранящимися в Типографской библиотеке греческим Евхологием 1602 года и Стрятинским Служебником 1604 г. и приходит к тому заключению, что «хотя новоисправленный Никоновский Служебник и стоит ближе к последнему, но в точности установить источники его очень трудно». Трудностей в рассмотрении вопроса, подлежавшего изучению автора и многими учеными уже не раз затрагивавшегося, отрицать нельзя. Для более успешного решения его г. Смирнову нужно было наперед обстоятельно ознакомиться с теми порядками, которых твердо держались тогда на Московском печатном дворе при исправлении и печатании книг. Близкое знакомство с ними, вероятно, навело бы его на мысль обратить внимание на наши печатные Служебники раннейших «выходов», например, на Киевские издания (1629 и 1639 г.г.) и Московские (1651–1652 г.г.), а главное побудило бы его самым тщательным и детальным образом изучить не только Типографский —213— греческий Евхологий 3092), но и самый Стрятинский Служебник. Типографский экземпляр его 852) – несомненно кавычный, бывший у справы Служебника 1655 года. Более усердные поиски в Типографской библиотеке увенчались бы, нет сомнения, и нахождением так называемого «перевода» названного Служебника. Целью патр. Никона было привести наши богослужебные книги и обрядность в согласие с греческими. |
| Из других действий п. Никона , направленных им к улучшению внешнего состояния печатного двора, можем указать еще на два. В 1656 г. куплена была для печатного двора у голландца Еремея Петрова вывезенная им из-за моря «книго-переплетная снасть» ценой в 40 рублей 29 . Важнее было другое предприятие, задуманное патриархом для пользы типографии. Так как бумага для печатания книг и для письма обыкновенно выписывалась из Голландии и покупка ее стоила очень дорого 30 , тο для сокращения расходов патриарх решил построить для печатного двора особую бумажную мельницу. Эта бумажная мельница устроена была на реке Пехре в государевой Зеленой слободе (ныне село того же имени в Бронницком уезде Московской губернии). Постройка ее началась перед весной 1655 года и надзор за ней поручен был Василию Васильеву Бурцеву; но с 25 числа июля того же 1655 года главное заведывание этой мельницей передано особому целовальнику бумажного дела из суконной сотни Лукьяну Григорьеву Шпилькину, который вел особые записи как прихода и расхода денежных сумм по устройству и содержанию мельницы, так и бумажных работ за ней. Из этих записей мы и берем интересные сведения об устроенной п. Никоном бумажной мельнице 31 . Мельница строилась на р. Пехре, рядом с бывшей здесь мукомольной мельницей, выписанными из Москвы рабочими плотниками, каменьщиками и «паперниками»; бревна, доски, брусья и разный строительный материал доставлялся тоже из Москвы водой на плотах и суднах. Главным бумажным мастером все время был Иван Самойлов; помощниками ему по устройству мельницы были хлебный мельник Матвей Христофоров и мастера бумажного дела Иван Маковецкий и после Яков Вертанский, черпальщик Кодрат Марков и почерпальщик белорусец Иван Яковлев; между плотниками 10 человек были тоже из белорусцев – смольнян. Но постройка бумажной мельницы на первых же порах встретила для себя большие затруднения и окончилась неудачей. Только что начали ее строить, как весенним разливом воды в том же 1655 году подмыло под ней земляную насыпь и каменную кладку; деревянный амбар, где поставлены были колесо, вал и разные снасти для бумажного дела, снесло водой вниз по реке Пехре в реку Москву и разбросало по берегам; одну часть унесенного водой едва удалось разыскать в конце лета, а другая была похищена местными прибрежными жителями. |
| Очевидно, что взятие Аввакума последовало спустя несколько времени по издании памяти, которая разослана «в пост великий», то есть в феврале или марте 1653 г., а никак не в 1655 г., когда Аввакум здесь говорит только: «взяли от всенощного», а не говорит, что всенощную он служил тогда в Казанском соборе. Собственное письмо его к Неронову и письмо казанского священника Ивана потому особенно и важны, что они объясняют, где Аввакум служил всенощную и где его взяли 94 . Итак, совершенно произвольные показания г. Мельникова и г. Есипова, что будто бы Аввакума взяли в 1655 г. 95 Зыков принимает за несомненные потому только, что они служат ему на пользу; а на точных данных основанные указания, что это случилось в 1653 году, отвергает как сомнительные, да уж, кстати, объявляет сомнительным и все, что явилось в исторической литературе по расколу после 1860 года после издания книги г. Есипова! А между тем, как он не понял, что, в сущности, и г. Есипов помогает ему очень мало: если протопоп Аввакум отделился от церкви и в 1655 г., а не в 1653-м, то ведь все же ранее тех «душеубийственных» клятв, в которых ему желательно указать причину разделения между старообрядцами и церковью. Всего примечательнее, что г. Зыков не хочет верить подлинному, собственноручному письму о себе протопопа Аввакума, – письму, с которого приложен в «Материалах» и точный снимок. Смотря на это, сохранившееся доселе собственноручное письмо знаменитого протопопа и на этот снимок с него, так и представляется, что как будто сам Аввакум явился с того света, чтобы сказать своим несчастным потомкам, погибающим в расколе, когда и как он в первый раз совершил преступное дело раздора с церковью. Но г. Зыкова не может убедить и сам с того света явившийся протопоп Аввакум, – на нем сбывается слово Евангелия: и аще кто из мертвых воскреснет, не имут веры… ( Лук. 16:31 ). 2 На самом деле он хорошо известен, – это именно один из «местных православных миссионеров» г. Саратова. 4 В той же самой 17-й кн. Брат. Сл., через три страницы от примечания, вызвавшего строгую заметку редакции Ц. |
| Этим трактатом нанесен был тяжелый удар и казачеству. Ему разрешалось содержать только двадцатитысячное число казаков, ставилось в обязанность возвратить лишних казаков в крестьянство и подчинить все крестьянство прежним помещикам. Однако и этими условиями, весьма выгодными для поляков, последние были недовольны. После одержанной победы они ободрились и стали опять подвергать православных насилиям за веру. Само собой разумеется, недоволен был и православный народ, жестоко обманувшийся в своих надеждах и проклинавший Хмельницкого. Тогда выступила наружу мысль о подчинении Малороссии России — мысль не новая, проблески которой проявились еще во времена Сигизмунда III, при гетмане Сагайдачном и митрополите Иове Бо-рецком, и которую партия казаков с самого начала восстания Хмельницкого (1648) проводила и в Москве, и в Малороссии. Эта мысль, наконец, осуществилась, и в 1654 г. при Московском царе Алексее Михайловиче Малороссия вошла в состав Российского государства. Вслед за этим между Россией и Польшей из-за Малороссии последовало несколько войн. Поход Алексея Михайловича в Литву (1655) походил на торжественное путешествие давнего природного государя; с великой радостью встречал православно-русский народ своего избавителя от латино-польского ига. Города сдавались русским один за другим, и Польша лишилась более 20 русских городов, как, например, Смоленска, Полоцка, Минска, Гродно, Ковны и даже столицы Литвы Вильны. В занятых русскими городах православные возвращали себе отнятые у них униатами храмы, и латино-униаты сильно поплатились за прежнее господство и притеснения. Потерпев ряд неудач, поляки согласились, по перемирию 1655 г., признать за Россией всю Малороссию и предоставить свободу вероисповедания православным в остальных русских областях, оставшихся под властью Польши. Польша, казалось, неминуемо погибнет, тем более что ее наводнили шведы. Но этого, однако, не случилось; не погибла Польша, и не остались за Россией и все те, которые в 1654—1655 гг. считали себя русскими подданными. |
|
|
