| Явившись утром или в ранние дневные часы в Думу, он застал «необычайное зрелище» превращения Таврическаго дворца в «цитадель» – спешно свозилось продовольствие, заготовляли ручныя гранаты. Вокруг в углах и на балконах говорились речи, «ежеминутно» приводились арестованные и т. д. На этой неудержимой фантастике слишком богатой (памяти очевидца останавливаться, конечно, не стоит. Отмечаем ее, как последнее (хронологически) выражение другой версии происхождения «приказа 1», сделавшейся также общим местом в мемуарах, вышедших из среды представителей «цензовой общественности» 17 г. Там царит на основании «внутренняго убеждения» вера в германское происхождение приказа, осуществленного через посредничество особой «подпольной организации» (Гучков, Родзянко, Шидловский и др. – даже отчасти Милюков). У таких «историков» революции, как Якобий, «приказ 1», являющий собой выполнение обязательств перед германским ген. штабом, целиком и проредактароваи последним. 95 В записи 17 г. Энгельгардт говорит о выборных солдатах, пришедших «приблизительно от 20 различных частей». 96 В записи 17 г. значится: «приказ, проектированный ими, много меньше затрагивал основы военной (дисциплины, чем приказ 1, и касался лишь выборов младших офицеров и установления некотораго наблюдения солдат за хозяйством в частях войск». 97 В записи 17 г. Энгельгардт свидетельствовал, что вопрос был обсужден в заседании Врем. Комитета. 98 В записи 17 г. говорится, что предложено было принять участие в разработке Энгельгардту, как председателю военной комиссии Кстати сказать, что он уже им не был. Функции председателя принял, Гучков, назначив своим помощником ген. Потапова. 99 Мы видим, как далек Керенский от действительности, когда утверждает, что «приказ 1 был опубликован в ответ (?) на распоряжение Энгелъгардта. 100 Не менее резко выразился на совещании членов Гос. Думы 18 июля крайне поправевший за дни революции депутат Масленников – он говорил о «проходимцах», заседавших в Исп. Ком. С. и Р. Д. и проявивших изданием «приказа 1» не то «подлость», не то «безумие».. |
| В 20-х гг. XVII в. появляется сразу 11 рукописей троестрочия, причем в 9 из них применен новый партитурный принцип записи, отсутствующий в записях демественного многоголосия (см.: Богомолова. 2006. С. 21). Партитурная нотация открывает новый этап в развитии безлинейного М., продолжающийся до кон. XVII в. и характеризующийся господством троестрочия. Первые строчные партитуры были 2-голосные, записывались путь (сверху) и низ (снизу), хотя иногда допускались и перестановки голосов (см.: Кондрашкова. 2013. С. 14). С сер. XVII в. появились полные, 3-голосные строчные партитуры, но продолжали применять как 2-голосную форму записи, так и одноголосные записи верха и пути (постепенно вытесняемые). В посл. четв. XVII в. было создано наибольшее количество троестрочных рукописей, преимущественно 3-голосных партитур: в это время троестрочие достигает вершины своего развития. Всего в настоящее время выявлена 91 рукопись рус. безлинейного М.: 86 из них должны быть отнесены к троестрочному стилю пения, при этом 58 рукописей содержат 2- и 3-строчные партитурные записи, лишь 5 книг являются памятниками многоголосной традиции демества ( Богомолова. 2006. С. 21). Комментируя эти данные 2006 г., М. В. Богомолова делает вывод о том, что безлинейное М. было искусством элитарным, доступным лишь отдельным певческим коллективам, состоявшим из высочайших профессионалов, творчеством которых было создано явление столь оригинальное и самобытное, что нет возможности подыскать ему аналогии в др. национальных культурах (Там же. С. 23). В неск. рукописях обнаружены нотные (5-линейные) переводы безлинейного М., как в партитурном виде (одна из самых известных рукописей - т. н. Троестрочник В. Ф. Одоевского: РГБ ОР. Ф. 210. 24), так и в партиях-поголосниках (см.: Успенский. 1968. 10, 11; он же. 1971. С. 394-414; Кондрашкова. 2013. С. 19-23). Техника сочинения 2 основных форм русского безлинейного М. была линеарной: к имевшемуся первоисточнику - путевому или демественному распеву - присоединялись интонационно производные от него мелодические линии. |
| Совр. исследователи допускают возможность того, что эти распевы изначально создавались не как новые виды одноголосного пения, а как основные голоса нового, многоголосного стиля. Неслучайно возникновение демественного пения, путевого распева и первые опыты записи М. приходятся примерно на одно и то же время. В основе троестрочия лежит путевой (или путный) распев, а в основе демественного М.- демественный. Наряду с названиями «поут» ( путь ) и «демество» , указывающими на вид распева, в рукописях появляются термины «верх» и «низ» , обозначающие соответственно партии верхнего и нижнего голосов. Вначале это были только словесные пометки: самый ранний образец - ненотированное песнопение «Честнейшую херувим» с указаниями на партии демества, низа, пути и верха в рукописи ИРЛИ. Причудское собр. 97 (см.: Фролов. 1979. С. 99-108; Пожидаева. 2007. С. 329-332, 345-346). Затем появились и небольшие нотированные фрагменты; первоначально демество и троестрочие фиксировались с помощью единственной употребительной на тот момент знаменной столповой нотации, в 70-х гг. XVI в. была изобретена новая, казанская нотация . Принципы фиксации М. были впервые применены и разработаны в демественном пении. В нотированных памятниках 70-х гг. XVI в. его 3- и 4-голосные песнопения изложены в поголосной форме. Голоса выписывались поочередно, друг за другом, с названиями: сначала «демество», потом «путь к деместву», «низ» и «верх». Пока неясно, как могли использоваться такие записи на практике, т. к. голоса, к-рые должны звучать одновременно, весьма часто оказывались записанными на разных разворотах книги. Л. В. Кондрашкова отмечает, что «большая часть таких поголосных записей практически не применима для пения, если только не выучить их наизусть» ( Кондрашкова. 2013. С. 13-14). Возможно, такие записи были копиями с др. рукописей, где голоса записывались на одном развороте книги. Становление М. было связано в первую очередь с демественным стилем пения, но параллельно развивались троестрочное пение и принципы его записи. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ДЕМЕСТВЕННИК певч. книга, предназначенная исключительно для записи песнопений демественного пения , фиксированных демественной нотацией . В бытовании Д. отчетливо прослеживается 2 этапа. 1-й охватывает XVII в. и характеризуется незначительным количеством рукописных памятников, включающих образцы многоголосной традиции пения. 2-й этап, начавшийся в кон. XVIII в. и продолжающийся до наст. времени, связан со старообрядческой культурой, где Д. представлен сотнями прекрасно оформленных рукописей, содержание к-рых составляют монодийные песнопения демественного распева. Термин «Д.» в качестве определения особого типа певч. книги впервые встречается в описи б-ки царя Феодора Алексеевича 1682 г. (см.: Протопопов). Основную часть этой б-ки составили певч. книги корпорации государевых певчих дьяков , датируемые кон. XVI - посл. четв. XVII в. В описи упомянуто 5 Д., 2 написаны Богданом Ивановым Златоустовским, служившим в хоре в 1614-1645 гг., один - Михаилом Осиповым, время службы которого приходится на 1617-1653 гг. Анализ указаний описи позволяет говорить об использовании в демественном распеве различных форм записи. Так, Михаил Осипов написал «Демественник во все строки» ( Протопопов. С. 130), что может означать только поголосное изложение партий демественного многоголосия, поскольку первые партитурные записи демественного 3- и 4-голосия стали появляться в рукописях в посл. четв. XVII в., а Михаил Осипов умер в 1653 г. Указания «низом да демеством», «демеством да низом, да путем» (Там же. С. 130) свидетельствуют об использовании 2- и 3-голосной партитурной записи. Исходя из материалов описи, можно утверждать, что уже в 1-й пол. XVII в. бытовала книга, тип которой был определен как Д., и к-рая не имела аналогов в др. видах многоголосия - в знаменном и в строчном пении . В описи содержание Д. не раскрывается, его можно восстановить по сохранившимся 2 рукописям, в названиях которых имеется термин «Д.». |
| Только в XIX в. ученые начали записывать музыку копт. песнопений с помощью совр. западноевроп. нотации. Считается, что первым предпринял попытку такой записи франц. исследователь Г. А. Виллото , участник егип. похода Наполеона I Бонапарта, посвятивший 5 страниц своего труда, опубликованного в изд. «Описание Египта» (1809), песнопению «Аллилуия» из копт. литургии. В кон. XIX в. записи копт. песнопений были сделаны Ж. Бленом ( Blin. 1888) и Л. Баде ( Badet. 1899). Исследование Блена считается не вполне достоверным из-за неточностей, работа Баде - более тщательной в отношении общей муз. формы и мелодического контура песнопений. В нач. XX в. лейтенант егип. армии Камиль Ибрахим Губрияль опубликовал записи нек-рых гимнов и респонсориев ( Gubriya l Ka mil Ibra h m. 1916). В отличие от предшественников, Губрияль хорошо знал муз. традицию К. Ц. Он адресовал свои транскрипции копт. молодежи и, чтобы сделать их более доступными, выполнил обработки для фортепиано (без гармонизации, параллельными октавами) с добавлением ритмического аккомпанемента. Работа Губрияля получила широкое признание (см.: Music, Coptic. 1991. P. 1743), однако в его записях вслед. адаптации копт. мелодий к зап. муз. строю не передавалась микроинтервалика и были допущены нек-рые звуковысотные и ритмические изменения. Одна из наиболее смелых попыток в этой области была сделана Ньюландсмитом, приехавшим в Египет для нотирования музыки копт. богослужения по приглашению исследователя Р. Мофтаха. В 1926-1936 гг. в результате прослушивания некоторых из лучших коптских церковных певцов Ньюландсмит составил 16 томов муз. записей, включающих все песнопения Литургии св. Василия Великого и др. наиболее значительные гимны и респонсории. Поскольку ученый обнаружил, что обильные украшения были личными добавлениями отдельных певцов, он решил опустить большую их часть. Вслед. этого его записи представляют собой упрощенные контуры мелодий, адаптированных для особенностей зап. нотации. Большая часть его трудов сохранилась и применяется для сравнительного изучения. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГАЛИЦКОЕ ЕВАНГЕЛИЕ 1144 г. (ГИМ. Син. 404), древнейшая точно датированная слав. рукопись Евангелия тетр, старшая из известных датированных галицко-волынских рукописей. Кодекс в совр. виде состоит из 260 л. пергамена размером 23 ´ 16. Основная часть рукописи (собственно Г. Е.), содержащая евангельский текст (л. 1-228), переписана, согласно записи безымянного писца на л. 228, за 50 дней - с 1 окт. по 9 нояб. 1144 (6652) г. Место создания кодекса в записи не указывается, происхождение рукописи устанавливается по языковым особенностям. Каллиграфическое письмо этого кодекса обнаруживает довольно близкое сходство (но не тождество) с почерком писца Христинопольского (Городисского) Апостола толкового сер. (?) XII в.- рукописи также южнорус. (вероятнее всего, галицко-волынского) происхождения. Эта часть Г. Е. украшена 4 инициалами (в начале каждого из Евангелий) старовизант. стиля с раскраской. Заставка перед месяцесловом в Галицком Евангелии. 1144 г. (ГИМ. Син. 404. Л. 242 об.) Заставка перед месяцесловом в Галицком Евангелии. 1144 г. (ГИМ. Син. 404. Л. 242 об.) В кон. XIII - нач. XIV в. кодекс был дополнен листами 229-260, содержащими синаксарь и месяцеслов, возможно написанные взамен утраченных первоначальных. В правописании этой части Г. Е. также прослеживаются галицко-волынские особенности, а ее письмо обнаруживает близкое сходство с каллиграфическими почерками совр. ей рукописей этого региона, такими как отрывки Евангелия апракос из Народного музея в Праге (1 Dc 2/10) кон. XIII в. и Пандекты Антиоха Черноризца 1307 г. (Львов. Нац. музей. Рк 48/257). Она украшена 2 заставками (в т. ч. перед месяцесловом на л. 242 об. крупной полихромной старовизант. стиля) и контурными инициалами с подкраской. До посл. четв. XVII в. Г. Е. бытовало в регионе создания. Вскоре после написания дополнительной части кодекс был вложен неким Яковом, написавшим на л. 111 об. поминание себя и своих близких, в неустановленный храм (начало записи выскоблено). В 1576 г. на книге, находившейся в то время в кафедральном храме в Крылосе (ныне село в Ивано-Франковской обл., Украина), расписался еп. Гедеон (Балабан) . К 1679 г. Г. Е. оказалось в Молдавии, у Сучавского митр. Досифея, к-рый, судя по записи на том же л. 228, намеревался вернуть его в Крылос, но рукопись вскоре оказалась в Москве, у справщика иером. Тимофея, после смерти к-рого в 1699 г. поступила в б-ку Московского Печатного двора (с 1721 Синодальная типография). В 1786 г. Г. Е. в числе др. древних книг по имп. указу было передано в Московскую Синодальную б-ку, в составе к-рой поступило в 1920 г. в ОР ГИМ. |
| Наличие в Д. 2 нотных строк делает запись неудобной для воспроизведения. Это позволяет предположить, что создавались они не для использования за богослужением, а для подробного дидактического объяснения принципа перевода крюков на ноты. Во всех Д. 2-й группы для записи нотной строки применяются 5-линейный нотный стан и квадратные по форме написания нотные знаки - т. н. киевская нотация . В начале нотоносца на 3-й линейке выставляется также квадратный по форме написания цефаутный ключ , соответствующий совр. альтовому. Др. ключи «до» в Д. встречаются редко, в качестве примера можно назвать двознаменную Триодь 1673 г. (РГБ. Ф. 247. 368. Л. 150 об.), большая часть песнопений к-рой записана в сопрановом ключе, занимающем 1-ю линейку нотного стана. Изредка в певч. двознаменных книгах можно наблюдать смену типичного для данного источника ключа на другой. Описываемое явление совпадает с наличием в крюковой записи «странных» помет и, следов., отражает механизм их действия. Певческие Д.- единственный источник, позволяющий выявить и изучить принципы прочтения «странных» помет. Не меньшее значение имеют двознаменные певч. рукописи для систематизации разводов сложных по распеву знамен, тайнозамкненных попевок, лиц и фит, дробная запись разводов к-рых зачастую сопровождается на полях рукописи присущим им графическим символом. Запись крюковой нотации в певч. Д. соответствует нормам позднего средневековья, она снабжена киноварными степенными и указательными пометами, признаками . В крюковых записях отдельных Д. наблюдается воздействие нотной системы, проявляющееся в том, что у знамен, имеющих в распеве более 1 звука, проставляется неск. степенных помет (число последних зависит от количества звуков в распеве). Описанная простановка помет, безусловно, отражала особенности нотной записи, направленной на фиксацию каждого звука. Осознание певч. крюкового знака как неделимого целого разрушается, крюковая запись трансформируется и приближается к нотной. Сказанное можно проследить на фрагменте записи двознаменного Октоиха кон. XVII в. (ГИМ. Син. певч. 195. Л. 63). |
| Здесь постоянно используются наиболее сложные по графике и распеву стрелы, часто встречаются небольшие тайнозамкненные обороты, имеющие в переводах пунктирную ритмику, напр.: весьма распространен знак «хамила», характеризующийся асимметричным распевом. Кроме того, в ранних списках демества встречаются знаки, имевшиеся в старой знаменной нотации, но вышедшие из употребления к кон. XV в. К др. особенностям записи следует отнести развитую внутрислоговую распевность, а также выполненный киноварью или чернилами знак Ý , несвойственный записям знаменного распева. Т. о., исходя из материала рукописей 1-й пол. XVI в. можно сделать предположение, что Д. п. изначально зарождалось как многоголосное и имело 2 разновидности записи, к-рым соответствовали 2 формы певч. реализации - последовательное (поголосное) изложение 4 партий и запись основного демественного голоса, к к-рому в конце песнопения присоединялся фрагментарный подголосок, не только верх, упомянутый в Чиновнике, но и путь или низ. Наиболее ранние записи демественного многоголосия выявлены преимущественно в новгородских рукописях. Принимая во внимание новгородское происхождение «Чина церковного...», следует признать, что первенство во введении многоголосного пения в церковнопевч. обиход Русской Церкви принадлежит новгородским мастерам пения. «Часть демественного пения» из «Обличения» неправды раскольнической архиеп. Феофилакта (Лопатинского). 1745 г. (РГБ) «Часть демественного пения» из «Обличения» неправды раскольнической архиеп. Феофилакта (Лопатинского). 1745 г. (РГБ) 2-й период бытования Д. п. начался в сер. XVI в. Основополагающим для этого периода явилось изобретение новой певч. нотации, которой стали фиксировать как монодийные записи демества и пути, так и многоголосные образцы этих распевов. Применительно к записям многоголосия нотация именовалась казанской , при использовании в записях монодии путевого и демественного распевов - соответственно путевой или демественной нотациями . Не сохранилось исторических документов от периода 2-й пол. |
| Ее устойчивая графическая форма сложилась к посл. четв. XV в. и существовала практически без изменений на протяжении ок. 100 лет (ГИМ. Епарх. 174, посл. четв. XV в.; РГБ. Ф. 379. 12, кон. XV - нач. XVI в.; Ф. 113. 240, нач. XVI в.; Ф. 304. 412, кон. XV в.; 421, сер. XVI в.; 415, 3-я четв. XVI в., и др.). Она содержит множество тайнозамкненных начертаний лиц и фит. Примерно в 80-х гг. XVI в. в русле характерной для позднего периода тенденции к детализации записи мелоса был произведен развод этой редакции дробным знаменем (2 самых ранних известных списка, содержащих эту форму записи: ГИМ. Единоверч. 37, 1584 г., и РГБ. Ф. 304. 427, 80-е - 90-е гг. XVI в.). В последующие десятилетия дробнознаменная форма записи повсеместно распространилась в рукописях и полностью вытеснила тайнозамкненную (РГБ. Ф. 304. 429, 1-я пол. XVII в.; 449, 1-я пол. XVII в.; Ф. 379. 23, 2-я четв. XVII в.; 29, 2-я четв. XVII в.; 44, 1-я четв. XVIII в.; ГИМ. Син. певч. 100, сер.- 3-я четв. XVII в.; 219, кон. XVII в., и др.). В XVII в. были созданы мелодические редакции др. песнопений в стиле большого распева. Это циклы задостойников (ГИМ. Син. певч. 105, кон. XVII в.; 135, кон. XVII в.; 219), догматиков на великой вечерне (РГБ. Ф. 379. 4, посл. четв. XVII в.; ГИМ. Син. певч. 105; 219), богородичнов на стиховне (ГИМ. Син. певч. 105), воскресных ипакои (РНБ. Кир.-Бел. 663/920, 2-я пол. XVII в.), избранные праздничные стихиры и славники: славник Рождеству Пресв. Богородицы «Днесь иже на разумных престолех почиваяй Бог» (ГИМ. Син. певч. 332, 1682-1696 гг.; 333, кон. XVII в.); славник Преображению Господню «Прообразуя воскресение» (ГИМ. Син. певч. 52, кон. XVII в.; 1244, 2-я пол. XVII в.); стихира Преображению Господню по 50-м псалме «Божества Твоего Спасе» (ГИМ. Син. певч. 52; 1244); славник Рождеству Христову «Августу единоначальствующу» (ГИМ. Син. певч. 1244). Эти песнопения известны по поздним пометным спискам и не обнаружены в рукописях предшествующего периода. Они были записаны сразу же дробным знаменем, поэтому для них не существует тайнозамкненной графической формы, подобной древним редакциям евангельских стихир, светильнов и богородичнов. |
| Н. был опытным распевщиком. В этом убеждает содержание крюковой части его рукописи, где записаны отдельные песнопения из богослужения литургии, утрени и др. служб суточного и годового круга. Большое число нотированных Н. фрагментов имеет на полях более пространный вариант; при этом киноварные крюки на полях дают не только др. варианты распева, но порой и справу (т. е. безвариантную замену одной нотации на другую); имеются также технические указания распевщика типа «выдержи» над знаком «змеицы» в песнопении «Свете тихий». В основном корпусе текста автор часто приводит др. муз. вариант и делает это в строке, повторяя слова стихиры, но пишет над ними совершенно др. нотацию. Отдельные песнопения он переписывает целиком дважды ради др. распева, предпосылая новому варианту определение «Инъ переводъ». Следов., Н. знал множество муз. вариантов одного и того же песнопения и творил музыку в процессе ее записи. Муз. творчеством Н. занимался до конца жизни: в марте 1662 г. он написал 1-й и 2-й покаянные стихи, в 1665/66 г. создал блок нотированных богослужебных песнопений и в апр. 1667 г., за месяц с небольшим до смерти, приписал уже нетвердой рукой к ранее написанным стихам последний покаянный стих. Эпистолярные и гимнографические сочинения Н. являются достоверным личным свидетельством о внутреннем мире человека, подвизавшегося ради Христа в юродстве. Ист.: Понырко Н. В. Письма юродивого XVII в. [публ. текста]// Лихачёв Д. С., Панченко А. М. Смеховой мир Др. Руси. Л., 1976. С. 195-199; она же. Письма юродивого XVII в. [публ. текста]// Лихачёв Д. С., Панченко А. М., Понырко Н. В. Смех в Др. Руси. Л., 1984. С. 205-213; она же. Стихи покаянные Галицкого юродивого XVII в. Стефана//ТОДРЛ. 2004. Т. 56. С. 596-600; Сочинения галицкого юродивого Стефана/Подгот. текста, коммент.: Н. В. Понырко//БЛДР. 2013. Т. 17. С. 411-426; Повесть о житии юродивого Андрея Тотемского//Памятники письменности в музеях Вологодской обл.: Кат.-путев. Вологда, 1989. Ч. 1. Вып. 3: Рукоп. книги XIX-XX вв. Вологодского обл. музея. Прил. 2. С. 268-269. |
|
|
