| 16. Понедельник. Поклонение честным веригам ап. Петра. Прав. Максима, иерея Тотемского. Служба поклонения веригам ап. Петра шестеричная, совершается вместе со службой Октоиха. На вечерне кафизмы нет. На «Господи, воззвах» стихиры апостола, глас 4-й – 6 (каждая стихира – дважды). «Слава» – апостола, глас 6-й: «Днесь нам основание Церкве...», «И ныне» – Богородичен по гласу «Славы», от меньших (приложение 2-е) : «Архангельски воспоим...». Примечание. На ряду в Минее помещаются Крестобогородичны, которые поются в среду и пяток, а Богородичны, положенные в другие дни седмицы на «И ныне» при «Славе» Минеи, на ряду не приводятся. Эти Богородичны под заголовком «Богородичны осми гласов, поемые, егда есть “Слава” святому в Минеи, “И ныне” – по гласу сия» помещаются в Ирмологии и в дополнительной части Миней (в современных изданиях – второе приложение). Именно из этого раздела на вседневном богослужении, к которому относится и шестеричная служба, следует брать Богородичен на «И ныне» после «Славы» Минеи. Богородичные приложения распределены по гласам. В свою очередь, Богородичны каждого гласа распределены по дням седмицы, а среди Богородичнов дня различаются песнопения утрени и вечерни. Такой порядок помогает быстро найти Богородичен нужного гласа для конкретного дня седмицы и для конкретной службы суточного круга в определенный день (само заглавие раздела показывает, что Богородичен должен быть выбран по гласу «Славы»; говорится об этом и в Типиконе, см. гл. 48, Месяцеслов, 2 сентября). Таким образом, после песнопения Минеи на «Славу», на «И ныне» поется Богородичен из дополнительной части Минеи ; если в Минее нет песнопения на «Славу», то поется: «Слава, и ныне» – Богородичен, напечатанный в Минее на ряду. В среду и пятницу на «И ныне» или на «Слава, и ныне» поется Крестобогородичен Минеи, помещенный на ряду. Входа нет. Прокимен дня. На стиховне стихиры Октоиха, глас 1-й. «Слава» – апостола, глас 6-й: «Паки нас теплый предстатель...», «И ныне» – Богородичен по гласу «Славы», от меньших (приложение 2-е): «Архангельски воспоим...». |
| Рукопись составлена Николаем Ивановичем Заборским (1887–1953), крестьянином села Зачачье, Холмогорского уезду Архангельской губернии (ныне Емецкий Район Архангельской обл.). См. о нем: Гунн Г. Две реки — два рассказа. М., 1976. С. 71–72. Повествование Г. П. Гунькина (Г. Гунн — один из его литературных псевдонимов) о посещении Н. И. Заборского относится к 1951 г.; он же четверть века спустя получил от сына Н. И. Заборского «конторскую книгу», случайно оставшуюся в доме после распродажи всей библиотеки (Там же. С. 77–78). Впоследствии Г. П. Гунькин передал эту, никак не озаглавленную автором, рукопись в Древлехранилище им. В. И. Малышева Пушкинского Дома РАН. Рукопись представляет собой частично сшитую тетрадь. В начале это четыре отдельных листа оберточной бумаги размером приблизительно 35 х 20 см, исписанных карандашом и не закрепленных в блоке. Потом следует тетрадь из 24 листов более плотной оберточной бумаги в среднем размером 25 х 20 см, тетрадь из 14-ти листов приблизительно того же формата, еще 14 сшитых в тетрадь листов 28 х 24 см (но есть среди них и 23 см по высоте), тетрадь в 30 листов подобного же формата нарезки, после чего формат увеличивается до 37 см по высоте и укрупняется до шести тетрадей, 194й лист которых — последний в этом варианте «писчего материала». Конец рукописи пишется карандашом (иногда красным) уже на сшитых в тетрадь листах линованной (по преимуществу) бумаги, канцелярских бланках. Последняя запись была сделана на л. 216 (по архивной пагинации) и датирована 4 апреля 1953 г., еще четыре листа остались незаполненными. Возможно, Н. И. Заборский чувствовал уже, что не вернется к этим записям, и в конце последней поставил свою подпись. Все тетради сшиты в единый блок и вложены в картонный переплет, оклеенный зеленой «мраморной» бумагой, с матерчатым корешком и наугольниками. Публикуемая «летописная» часть текста занимает малую толику всего повествования (24 листа из 216): с 1946 г. «летопись» превращается в «дневник», т. е. меняет свою жанровую отнесенность — и постепенно ставшие почти ежедневными эти записи заполнили остальное бумажно-обёрточное пространство импровизированной книги. При публикации сохраняются некоторые, не всегда грамматически правильные, написания автора; не прочитывающиеся по внешним краям листов слова заменены многоточиями; слова, написанные автором сокращенно, раскрываются в скобках; оставшиеся непрочтенными фрагменты текста отмечаются пометой [нрзб). |
| Раздел 5. Разные сообщения А. Б. Пермиловская. Крест из деревни Кушкопала Деревянные обетные кресты – явление характерное и распространенное для Русского Севера как в XIXbeke, так и в настоящее время. Довольно значительная их часть сохранилась на побережье и островах Белого моря, в бассейнах рек Мезени, Пинеги, на Каргополье. Настоящая небольшая публикация на эту тему дополняет ранее вышедший материал 617 . Уникальным и безусловно самым интересным из сохранившихся крестов на Русском Севере является крест из деревни Кушкопалы Пинежского района, в настоящее время – экспонат Архангельского государственного музея деревянного зодчества и народного искусства «Малые Корелы», его можно увидеть на выставке обетных крестов «Священное дерево» в Георгиевской церкви. Одной из первых этот крест зафиксировала экспедиция института «Спецпроектреставрация» (Москва) в 1967 году 618 . Ранее крест находился в специально построенном для него двухэтажном амбаре. Это один из самых высоких северных крестов, его высота – 6 м 10 см, с подземной частью – 8 м, выполнен из лиственницы. Размер вертикального бруса – 610х42х20,5 см (верх), 42х26 см (низ), верхнее большое перекрестие – 390х43,7х20,5 см. Верхнее малое перекрестие и нижняя наклонная перекладина утрачены. Крест представляет прекрасный образец резьбы по дереву и крестьянской палеографии. Как это часто встречалось в перенесении текста молитвы на поверхность креста, резчик, иногда по причине неграмотности, допускал неточности и ошибки, что мы можем видеть в кушкопольском кресте. Но это не сколько не умаляет эстетической и художественной ценности. Лицевая и особенно задняя сторона креста покрыты, как сплошным узором, вязью, текстом молитвы. На лицевой стороне, на центральной перекладине, вырезано: «Крест – хранитель всей вселенной, красота церковная». Эта надпись отражает сущность и несомненные архитектурные достоинства этого памятника. Перед нами подлинное произведение деревянного зодчества и народной монументальной скульптуры. Наибольший интерес представляет задняя сторона креста, в центральной части которого, вырезан текст пасхальной молитвы: |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла «КАВКАЗСКИЕ ЕПАРХИАЛЬНЫЕ ВЕДОМОСТИ» офиц. издание Кавказской и Черноморской епархии, выходившее в Ставрополе с 1873 по янв. 1886 г. 2 раза в месяц. После разделения и переименования Кавказской епархии в Ставрополе с февр. 1886 г. стали издаваться «Ставропольские епархиальные ведомости» , продолжившие нумерацию К. е. в., а во Владикавказе с 1895 г.- «Владикавказские епархиальные ведомости» . Программа К. е. в. была составлена еще в 1868 г., тогда же по представлению еп. Феофилакта (Губина) (см.: Розалиев В. Ф., прот. Воспоминания о преосв. Феофилакте//Кавказские ЕВ. 1873. 1. С. 26-29; 2. С. 65-69; 3. С. 88-94; 9. С. 286-292; 15. С. 498-501) окружным духовно-училищным съездом на должность редактора был избран смотритель Ставропольского духовного училища Г. П. Михайловский. Однако только при новом Кавказском еп. Германе (Осецком) 19 нояб. 1872 г. Михайловский смог приступить к обязанностям редактора и исполнял их до своей кончины (22 янв. 1886), должность 2-го редактора с 1873 г. занимал И. А. Спасский, а в 1874-1875 гг.- И. П. Протопопов. Именно Михайловский, опубликовавший за свою жизнь 145 статей, не считая мелких заметок (см.: Архангельский А. В. Г. П. Михайловский: (Биогр. очерк)//Ставропольские ЕВ. 1886. 12. С. 162-196), являлся автором значительной части материалов К. е. в., большинство из к-рых анонимны или подписаны криптонимом «Г. М.». Каждый номер К. е. в. состоял из офиц. и неофиц. отделов с общей пагинацией. Большинство материалов размещалось в офиц. отделе, здесь печатались «Распоряжения высшего правительства» (высочайшие манифесты, определения и указы Святейшего Синода, распоряжения обер-прокурора и синодальных учреждений), «Распоряжения епархиального начальства» (распределения благочиннических округов, расписание проповедей в соборах, назначения катехизаторов, сведения о назначениях на должность, перемещениях и увольнениях, наградные списки и др.), распоряжения и известия, касающиеся духовно-учебных заведений (отчеты, журналы духовно-училищных съездов, утвержденные учебные программы, разрядные списки семинарий и духовных уч-щ), а также списки вакансий, извлечения из отчетов викарного епископа по обозрению церквей епархии, объявления о вакантных местах, некрологи и др. Нек-рые материалы офиц. отдела были переизданы в одном томе в систематическом порядке (Кавказские ЕВ: 1873-1882. Ставрополь, 1883). |
| В.В. Виноградов Шумиха и неразбериха ШУМИХА И НЕРАЗБЕРИХА Слово шумиха в значении «сенсация, оживленные толки» в русском литературном языке стоит одиноко среди слов с суффиксом -иха. Суффиксу -иха свойственны живые значения: самки животного (например, волчиха, зайчиха, слониха, крольчиха и т. п.), жены кого-нибудь (в образованиях от названий лиц по сословию, профессии или по фамилии, например, Кабаниха в «Грозе» Островского, купчиха, дворничиха, мельничиха и т. п.), или вообще женщины по социальному характеру, по профессии (щеголиха, портниха, ткачиха, повариха и т. п.) 392 . Ср. у Пушкина в «Сказке о царе Салтане»: А ткачиха с поварихой, С сватьей бабой Бабарихой... Слово шумиха попало в литературный язык из народной речи так же, как и слова неразбериха, облепиха (со значениями: 1) «высокий колючий кустарник с ароматичной кисловатой желтой ягодой», 2) «водочная настойка на этой ягоде»). Ср. задериха – головной убор замужних женщин (А. Подвысоцкий. Словарь областного архангельск. наречия; ср. Академический словарь русского языка, т. 2, вып. 4, с. 997); заманиха – «козни, сети, ловушка, ухищрения»; «глухое русло, ложный фарватер» и т. п. (Словарь русского языка, т. 2, вып. 5, с. 1395); ср. заманиха – кустарник (сл. АР 1792, ч. 3, с. 16). Ср. в Череповецком говоре: поманиха – ожиданье, жданье. Поговорка: «поманиха подождихе сестра родная» (Герасимов, Сл. уездного Череповецк. говора, с. 74). Академик Иноходцов в «Месяцеслове историческом и географическом на 1796 год» так писал о жительницах Каргополя: «Женщины на головах имеют сдериху так устроенную, что бываемые на лице морщины посредством ее уничтожаются. От чего сия сделанная на шнурах машинка надо лбом представляет вид лошадиного копыта. Сдериха покрывается кокошником, унизанным жемчугом...» (Сухомлинов, вып. 3, с. 232). Ср. завариха – каша из заваренной в кипятке крупы, муки или кисель (см. сл. Грота–Шахматова, 1899, т. 2, вып. 3, с. 774) 393 . Ср. также: блестиха– колючий кустарник... (сл. Грота–Шахматова, 1891, вып. 1, с. 207), глотиха – черемуха в Ярославской губернии (Бурнашев, Опыт терм. сл., 1, с. 144). В книге М. А. Дмитриева «Князь Иван Михайлович Долгорукой и его сочинения» (М., 1863) так рассказывается о предсмертном разговоре И. М. Долгорукого с княгиней Горчаковой: «Он спросил ее по французски: ”Чем будете меня вспоминать?“ – Она отвечала очень некстати: ”любезностью, которой нет подобной!“ – Он огорчился и сказал: ”C " est donc là le souvenir que je laisse après moi?.. Hélas! ce n " est que du clinquant!“ ”Так вот какую я память после себя оставлю?.. это одна глумиха“» (с. 161). |
| Из Хронографа 1617 года Подготовка текста, перевод и комментарии О. В. Творогова и Е. Г. Водолазкина В 1617 г. была создана новая редакция Русского хронографа (о его первоначальной редакции см.: наст. изд., т. 9, с. 234–271). В этой редакции была существенно сокращена часть, повествующая о всемирной истории, а главы, посвященные истории русской, напротив, переработаны и продолжены до 1613 г. – до воцарения Михаила Федоровича Романова. Из всемирно-исторической части здесь приведены легендарные сведения о «людх дивиихъ». Из раздела, посвященного русской истории, публикуется текст глав Хронографа, в которых рассказывается о царствовании Федора Ивановича, Бориса Годунова и событиях Смутного времени. Как исторический источник Хронограф, разумеется, не идет в сравнение с историческими повестями и публицистическими сочинениями о Смутном времени, созданными по большей части непосредственными очевидцами и участниками событий. Но этот памятник представляет ценность в других отношениях. Во-первых, именно здесь в сжатом изложении содержится вся история Руси за три десятилетия после смерти Ивана Грозного, тогда как другие сочинения освещают лишь отдельные периоды или события. Во-вторых, рассказ Хронографа лег в основу всей последующей русской историографии. Например, неоднозначно утверждается в нем версия о причастности Бориса Годунова к убийству (а не случайной гибели) царевича Дмитрия, дипломатически затушевана неприглядная роль Романовых в политических событиях тех лет, идеализируется слабоумный царь Федор Иванович и т. д. Именно глазами автора Хронографа смотрели на описанные в нем события потомки: распространенный в сотнях списков, Хронограф был чрезвычайно популярен и весьма авторитетен. Наконец, нужно иметь в виду, что приведенные здесь главы Хронографа представляют литературный интерес как образец стиля исторического повествования начала XVII в. Текст воспроизводится по одному из лучших списков Хронографа редакции 1617г. – рукописи БАН, Архангельского собр., С 139, первой половины XVII в. Поправки сделаны по изданию: Статьи о Смуте, извлеченные из Хронографа 1617 года, и отповедь в защиту патриарха Гермогена в кн.: Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. СПб., 1909 (Русская историческая библиотека. Т. 13, изд. 2-е). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла АПОЛЛОС (Байбаков Андрей Дмитриевич; 1737 г., с. Зметаево (Зметнево?) Черниговского полка - 14.05.1801, Архангельск), еп. Архангельский и Холмогорский. В 1757-1767 гг. учился в московской Славяно-греко-латинской академии , с 9 февр. 1768 г. по 26 марта 1770 г.- на философском фак-те Московского ун-та. С 1770 г. работал корректором при университетской типографии, с 1772 г.- учителем поэзии в Славяно-греко-латинской академии. В 1774 г. пострижен в монашество, переведен в класс пиитики и риторики академии и назначен катехизатором. С апр. 1775 г. ректор Троицкой ДС, в 1782-1783 гг. исполнял обязанности наместника ТСЛ. По благословению архиеп. Московского Платона (Левшина) в 1778 г. А. разделил в академии курс пиитики и риторики на 2 отдельных курса, в преподавании поэтики особое внимание уделял практике стихотворства. 17 дек. 1783 г. возведен в сан архимандрита Заиконоспасского мон-ря и назначен ректором академии, организовывал академические богословские диспуты, активно в них участвовал. В дек. 1785 г. вызван в С.-Петербург на чреду священнослужения и проповеди. С 1786 г. настоятель Новоиерусалимского мон-ря , составил записку о памятниках мон-ря, в том же году избран членом Российской академии. 5 июня 1788 г. А. был хиротонисан во епископа Орловского и Севского, 26 окт. 1798 г. переведен на Архангельскую и Олонецкую кафедру (с 1799 Архангельская и Холмогорская). Погребен в холмогорском Преображенском соборе. Аполлос (Байбаков), еп. Архангельский Аполлос (Байбаков), еп. Архангельский А.- автор многочисленных переводных и оригинальных гомилетических, богословских, экзегетических, филологических трудов, а также назидательных романов и повестей. Принадлежал к кругу просвещенного духовенства, к-рое в борьбе с деистическим и антиклерикальным движением подкрепляло истины правосл. вероучения философскими и логическими обоснованиями. Опираясь на вольфианскую телеологию (см. Х. Вольф ), А. |
| прот. Владимир Сорокин Печатные и рукописные труды митрополита Григория Кроме ежегодных печатных отчетов за 11 лет (1896–1910 гг.) о состоянии и деятельности церковно-приходских школ Олонецкой епархии (около 680 страниц) ему принадлежат следующие труды: 1 . Начало христианства в Олонецком Крае. Петрозаводск. 1893 г. 61 стр. 2 . Народное образование в Олонецкой губернии к началу XX столетия. («Памятная книга Олонецкой губернии». 1900 г.) 3 . Исторический очерк развития церковных школ в Олонецкой епархии за 25 лет (1884–1909 г.г.). Петрозаводск. 1910 г. 40 стр. 4 . Очерк деятельности Православного Карельского Братства в Олонецкой губернии. Петрозаводок. 1910 г. 62 стр. 5 . Панфинская пропаганда среди карел Выборгской, Архангельской и Олонецкой губерний и необходимые меры борьбы с нею. (Доклад Олонецкому Губернскому Земскому Собранию 190Z г. Отпечатан в «Трудах Губернской Земской Комиссии по выработке плана введения всеобщего обучения в Олонецкой губернии». Вып. 4. Петрозаводск. 1907 г.) 6 . Руководство по Закону Божию для школ в местностях с карельским населением. Выборг. 1908 г. 7 . Дополнительный план введения всеобщего обучения в Олонецкой губернии с пояснительной запиской к нему [Доклад Олонецкому Губернскому Земскому Собранию 1899 г.]. (Рукопись. См. «Труды Губернской Земской Комиссии». Вып. 1. Петрозаводск. 1905 г. Стр. 17–41.) 8 . «В защиту церковных школ». (Доклад на общеземском съезде по народному образованию в Москве в 1911 г.) Оттиск из Олонецких епархиальных ведомостей за 1911 г. 9 . Ряд статей и заметок по народному образованию в Олонецких епархиальных и Олонецких губернских ведомостях за время с 1898 г. по 1910 г. 10 . Ряд статей пастырского и церковно-практического характера и других в издававшемся и редактировавшемся им в течение шести лет (с 1911 г. по 1917 г.) еженедельном церковно-общественном органе «Олонецкая неделя». 11 . Ряд статей пастырского и церковно-практического характера в Олонецких епархиальных ведомостях, редактировавшихся им в течение двух лет (1917–1918 г.г.). |
| Скворцов В. М. Отдел VIII. Расколоведение и расколообличение 1. Характеристика учения раскольнических толков и согласий Аароновщина – безпоповщинское согласие, существующее в Архангельской и Вологодской губерниях. Последователи его отвергают запись в раскольнические списки и паспорта и признают возможность совершения брака мирянином. Австрийцы – см. поповцы, приемлющие австрийское или белокриницкое священство. Адамантовы – безпоповщинский толк, выделившийся из поморского. Учение этого толка в общих чертах сходно с поморским, но отличается от него большею последовательностью выводов. Проповедуя наступление царства антихристова, адамантовы отвергают все нововведения и все, что носит на себе печать антихриста. Так, они учат не брать в руки денег, паспортов и других предметов, на которых изображен государственный герб (по их мнению, печать антихриста), запрещают ходить по каменным мостовым, как изобретению антихристова времени, и жить в городах и селениях, чтобы не осквернить себя общением со слугами антихриста. Во избежание разврата, адамантовы признают брак, где бы и когда бы он ни был совершен. Основателем этого толка был пастух Василий Степанов, почему и самый толк называется еще пастуховым; но сами последователи называют себя не иначе, как адамантовыми, т.е. твердыми последователями старой веры. Аристовщина – безпоповщинское согласие, основанное в начале 19 стол. петербургским купцом Аристовым. Аристовцы – это строгие, первобытные федосеевцы, не допускающие никаких послаблений по вопросу о браке. Требуя строгого безбрачия, они отвергают молитву за царя, молятся порознь пред своим створчатым образком, который берут с собою даже в дорогу, и только изредка собираются для общественных молитвословий; клятвы не употребляют, военную службу считают смертным грехом, потому что христианину заповедана любовь ко врагам, и никаких молений об умерших не совершают, потому что надеются и так попасть в райские обители. Бабушкино согласие – или самокрещенцы – небольшой безпоповщинский толк, существующий в среднем Поволжье. Первые последователи его крестили сами себя (отсюда название самокрещенцы), а так как дети крестить сами себя не могут, то обыкновенно их крестит повивальная бабка (отсюда название бабушкино согласие). Безденежники |
| Слово о злых женах Подготовка текста, перевод и комментарии А. Г. Боброва Слова «о злых женах» (или «о добрых и злых женах») встречаются в древнерусской книжности уже с XI в.; они входят в состав Изборника 1073 г., Златоструя, Пролога, Измарагда, многочисленных сборников. Одним из основных источников древнерусских Слов является сочинение ο женах, помещенное в «Вопросах и ответах» Анастасия Синаита , известное на Руси уже по Изборнику 1073 г. ( Архангельский А. С. Творения отцов церкви в древнерусской письменности. Казань, ч. 4. 1890, с. 174). Русские книжники, опираясь на переводную литературу, создавали оригинальные версии слов «о злых женах», особенно начиная с XV в. Κ этому времени относятся списки второй редакции «Пчелы» (так называемой 68-главной), куда Слово «о женах» вошло в качестве 27-й главы Слова «о женах» в сборнике Ефросина, списки сочинения Даниила Заточника. С этими памятниками непосредственно связано и недавно обнаруженное в составе сборника XV в. «Златая Матица» сочинение, озаглавленное «А с ο злых женах» (о составе и характере сборника см.: Бобров А. Г., Черторицкая Τ. Β. Κ проблеме Златой Матицы. – ТОДРЛ, т. 43. Л., 1990, с. 341–358), публикуемое в настоящем томе. Среди текстов, которыми древнерусские книжники пополняли свои сочинения «о злых женах», обращают на себя внимание своеобразные «мирские притчи» – небольшие сюжетные повествования (о муже, плачущем ο злой жене; ο продающем детей от злой жены; ο старухе, глядящейся в зеркало; ο женившемся на богатой вдове; ο муже, притворившемся больным; ο посекшем первую жену и просящем за себя другую; ο муже, которого звали на зрелище игр обезьян и др.). Из всех этих мирских притч, представленных в Слове «о злых женах» из сборника «Златая Матица», только одна – ο старухе, глядящейся в зеркало – восходит к греческому источнику; остальные же, встречающиеся также в 68-главной «Пчеле», у Даниила Заточника и в сборнике Ефросина (не считая многочисленных списков Слов «о женах» XVI–XX вв.), известны нам только по древнерусским рукописям. |
|
|
