| Исследуя чувственное содержание опыта, наука открывает в его явлениях некоторые общие свойства и некоторые неизменные отношения. Общие свойства явлений она выражает в понятиях «материи», «силы», «энергии», «движения»; их неизменные отношения она обобщает в идеях «причины» и «закона». Каждая самостоятельная группа явлений организуется ею при помощи этих понятий, а каждое отдельное явление подводится под общие теоретические целой группы. В результате всех этих операций бесформенный хаос чувственных впечатлений заменяется связною системой идей и то, что до сих пор было только ощущаемо, становится теперь «понятным», мыслимым. Так слагается процесс научного объяснения природы и создаётся совокупность нашего знаний о мире. Это единственное знание, каким мы обладаем, и оно может быть безусловно точным, но имеет ли оно дело с действительностью? Ответ очевиден: оно имеет дело только с символами, потому что наши ощущения суть лишь символы действительности, а наши идеи суть символы ощущений. Наука-это банкиры она хранит и умножает богатства человеческой мысли. Но она оперирует не с реальными ценностями, а с кредитными бумагами, и сущность её операций состоит только в своеобразной конверсии этих бумаг. Превращая ощущения в идеи, она конвертирует мене ценные, чувственные символы действительности в более ценные, идейные. А какова настоящая стоимость её символических ценностей, какова подлинная природа изучаемых ею чувственных явлений, какова реальная основа её идей, эти вопросы для науки настолько неразрешимы, что она совершенно справедливо считает излишним даже и заниматься ими. Если наука не в состоянии уяснить нам ни абсолютно ценного, ни абсолютно реального, то в какой мере могла бы разрешить эти проблемы философия? Первая из этих проблем, проблема ценности, издавна составляла основную задачу философской мысли, и нет никакого сомнения в том, что. её место в философии совершенно законно. Можно спорить относительно того, разрешима ли вообще такая проблема, но раз мы допустим, что она в том или ином смысле разрешима, её можно решать только философским путём. |
| Именно поэтому и возникает широкий простор для веры в религиозной практике, и моя трилогия по философии теизма заканчивается томом «Вера и разум». Дальнейшее развитие философии, о котором я скажу, особенно развитие в области индуктивной логики, которую часто называют «теорией подтверждения», предоставило чрезвычайно полезные инструменты для исследования поднятой мною проблемы. В теории подтверждения используются некоторые редкие символы. Я введу эти символы в текст и объясню их значение с помощью примеров. Читателям, незнакомым с такими символами, совершенно не нужно их пугаться. Использование теории подтверждения позволит мне изложить мою аргументацию с точностью, присущей любому детализированному изложению данных в пользу и против теории крупномасштабной структуры вселенной, а также позволит выявить близкое сходство, существующее между религиозными теориями и научными теориями вселенной. Однако вместе с тем я должен извиниться перед теми, кому трудно будет справиться с этими символами. Их не так уж много, и я постарался изложить главные аргументы в тех пассажах, где содержатся символы, также и словами. 1 Позже этот доклад был опубликован в виде статьи в альманахе «Философия религии», см.: Философия религии: альманах 2010–2011. М., 2011. С. 40–50. 4 Суинберн Р. Философия религии в англо-американской традиции//Философия религии: альманах 2006–2007. М., 2007. С. 89–137. 6 Rowe W. The Problem of Evil and Some Varieties of Atheism//American Philosophical Quarterly, 1979, vol. 16, p. 335–341. 7 Swinburne R. The Resurrection of God Incarnate. Oxford: Clarendon Press, 2003; в рус. пер.: Суинберн Р. Воскресение Бога Воплощенного. М., 2008. 8 Swinburne R. Whole and Part in Cosmological Arguments//Philosophy, 1969, vol. 44, p. 330–340. 10 Swinburne R. The Argument from Design – A Defence//Religious Studies, 1972, vol. 8, p. 193–205. 14 Swinburne R. The Argument from the Fine-Tuning of the Universe//Physical Cosmology and Philosophy/Ed. by J. Leslie. L., 1990. 15 Swinburne R. The Argument from Laws of Nature Reassessed//Reason, Faith and History: Essays in Honour of Paul Helm/Ed. by M. Stone. Farnham, 2004. |
| Символы не «делают» то-то и то-то. Например, невозможно рисованием второго символа взять и восстановить естественную природу человека в ее изначальном совершенстве – хоть обрисуйся! Рисование символов, равно как и произнесение их названий, призвано приглашать внимание практикующего к практике, не рассеивая свое сознание на мысли о вчерашнем фильме или завтрашнем обеде, быть более полно включенным в работу, практикуя Рэйки не только телесно (прикосновением, работой руками), но и включая визуальный и аудиальный каналы восприятия (через рисование символов и мысленное произнесение их «имен»). Последователям Рэйки кажется, что ничего особо опасного и душевредного по сути в символах нет, но на самом деле обращение православного при том или ином виде деятельности к символам других духовных практик говорит о его недоверии к силе Божией и силе крестного знамения, то есть о том, что он маловер, либо о том, что он не ведает, что творит. Если человек безукоснительно следует ритуалу, которому его научили, не пытаясь дойти до его сути, не понимая его духовного содержания, но используя его для достижения тех или иных результатов, он тем самым превращает в магию то, чем занимается. Немаловажным моментом является то, что это не просто какие-то символы, как, например, греческие символы, которые мы с легкостью используем в математике, а символы религиозные, пришедшие к нам из иной, языческой веры и до сих пор остающиеся ее частью. Например, как я уже писала ранее, один из символов является буквой древнего тибетского алфавита, описывающего божественность Будды в разных ее проявлениях, его изображение и сегодня можно увидеть на стенах некоторых буддийских храмов; другой – краткий «пересказ» по-японски известной буддийской сутры. Первые христиане готовы были мученически окончить свою жизнь, лишь бы не сделать такой «пустяковый» символический жест как бросить кусочек ладана на языческий алтарь… А здесь – языческая практика изо дня в день. Не является ли рэйки духовно-нейтральным искусством – как, например, музыка, живопись и т.д.? |
| Символы применяются преимущественно там, где речь идет об основных категориях бытия, о тайнах жизни человеческой души, о грядущих судьбах мира, ибо только через символы люди всех времен и народов, как древние, так и живущие в наше время, а также и те, кто будет жить в далеком будущем, могут воспринять эти великие истины, каждый на своем языке. Естественно, что символ не должен выражать что-либо пошлое или пустое, должен служить для выражения какой-либо великой идеи, для великого и законченного мировоззрения. Будучи знаком и, вместе с тем, более, чем знаком, выражающим какую-либо идею, символ должен являть собой нечто самое для нее характерное, ее направленность, ее цель. Символ должен указывать на какое-либо предстоящее действие или на какой-то образ жизни и, тем самым, являть собой призыв следовать этой идее, этому образу жизни. Будучи призывом, он всегда должен волновать тех, кто созерцает этот символ. В этом смысле символ являет собой некую силу, вызывая в человеке чувства, влекущие к действию. Таково, например, значения креста как символа, о котором говорил Иисус Христос , призывая каждого, кто хочет следовать за Ним, отвергнуть себя, взять свой крест и идти за Ним. Поэтому, как мы знаем из истории, символы всегда имели большую историческую значимость. Они служат известного рода теоретическим выражением учения для общественной жизни. Символ должен быть понятен даже для тех, кто отрицает сущность того, на что он указывает. Так, христианский крест, как символ христианской веры, всегда понятен и для верующих, и для неверующих, ибо указывает на фактическое наличие этой веры и говорит о том, что та действительность, которую он обозначает, является христианской действительностью. Но, будучи выраженным в любой форме – как слово, как знак, как предмет или жест, символ только тогда понятен и ясен, когда он представляется нашему сознанию в общем контексте той действительности, о которой мы говорим. Так, христианский крест может быть понятен именно как символ только при условии, если он существует в общем контексте христианского учения. Без этого пересечение двух прямых линий не будет христианским символом. Встречая такое пересечение линий на каком-либо техническом чертеже, мы не отождествляем его с тем крестом, на котором был распят Христос. |
| Что характерно – чтение символов «UCAI» на ткани плащаницы не зависит от типа фотографии или от типа компьютерной обработки изображения. Эти символы видны даже на фотографии в натуральную величину, отснятой Enrie еще в 1931 г., и на столетней фотопластинке Pia, отснятой в 1898 г. Буквы на фотографиях с плащаницы были дополнительно определены Michael Marx – нумизматом и исследователем монет классической Греции. Наконец, как показал в 1983 г. профессор Robert Haralick, подробно изучавший изображение в области глаз, символы на ткани плащаницы не могут быть просто искажением в форме переплетения нитей ткани плащаницы. Он привел ясные доказательства присутствия в отпечатках монет на ткани букв «OUCAIC». Эти символы он наблюдал как на оригинальном образе, так и на обработанном компьютером изображении в цифровом виде, при котором удалялось отображение основы ткани и оставлялось лишь изображение монет. Как же ученые определяли год изготовления монет, спросите Вы? Это делали по особенностям в форме букв, которая весьма характерна для каждого определенного исторического периода. Сравнение начертания греческих букв на монетах с достоверно датированными текстами показало, что монеты чеканились в 16 году правления императора Тиберия или в 29 г. н. э. А что говорит нам археология? Подтверждает ли эта почтенная наука наши далеко идущие выводы? Да, мы получаем все новые доказательства своей правоты. В захоронении, раскопанном еще в 1956 г., и которое использовалось довольно долго, нашли множество медных монет. Пять из них были эпохи Хасмонеев, две – периода правления Ирода, и тридцать шесть монет – периода прокураторов. Из этих монет 7 – монеты, называемые «лепта Пилата», относящиеся к 29 г. н. э. Замрите и внимайте! Изображение подобной монеты имеется на левом веке отпечатка с плащаницы. Как интересно! Затем археологи нашли среди денег периода прокураторов 21 монету того же типа как «лепта Пилата», но относящиеся к 30 г. н. э., причем позже, изображение такой монеты обнаружили на правом веке отпечатка с плащаницы. А это еще более поразительно! |
| Утверждается, что «инициация Рэйки сама дает человеку защиту – в том смысле, что Рэйки – это проявление Божественной Любви и Света, и никакая тьма и зло не могут быть там, где эта Любовь». Так раньше говорила и я на своих семинарах. Но так ли это? Что же представляет собой ритуал инициации, о котором чего только не говорят – им и «открывается возможность практиковать Рэйки», и «очищаются энергетические каналы», и «ставится защита». Как же это происходит? Собственно, все просто: на голове, руках и сердце в определенной последовательности рисуются символы – те самые, о которых уже шла речь ранее. Причем мастерский символ играет роль ключа, как бы открывающего человека, вслед за которым сразу же необходимо рисовать символы, о которых говорилось выше, как бы заполняя это открытое пространство. Принято считать, что по сути в этот момент происходит нечто очень благостное – матер приглашает «великий свет» быть с посвящаемым человеком, именно этот свет и призван исполнять роль защиты. По форме же (ритуал, символы) оказывается, что вся эта защита очень и очень смахивает на что-то ритуальное буддийско-синтоистское. «Облачаться» в такой «костюм» и при этом «укреплять свою связь» с Православием, например, – все равно, что в полном облачении буддийского монаха идти на православное Богослужение. Это, по меньшей мере, странно (как странно и то, что многие даже из мастеров Рэйки упорно продолжают считать Усуи христианским проповедником, хотя на единственной его фотографии мы всегда видели его в одежде буддийского монаха). Форма всё-таки должна отражать содержание, а в традиционной форме ритуала рэйки-инициации ничего о Боге нет, если, конечно, не трактовать ритуал в удобном для себя смысле. Получается, что человек, инициированный в Рэйки, оказывается не только вовлеченным в мир взаимодействия с духами, но и незащищенным от воздействия духов, уводящих человека от Бога. В итоге развитие «внутренней духовности» происходит в том направлении, которое задается прилепившимися к человеку духами. Что касается укрепления связи с выбранным религиозным или иным духовным путем. Рассмотрим возможность «укрепления связи» с Православием. |
| Стремление понять истины веры побуждает представителей антиникейского направления проявлять свою деятельность в составлении многочисленных Символов. Они постоянно стараются передать ясно в слове то, что ускользало от всякого разумения – тайны религии. Этого мало. Составлением новых Символов они хотели поставить в забвение символ Никейский, воззрений которого они не разделяли. По свидетельству Афанасия, вражда к Никейскому символу именно и побуждала арианских вождей изобретать новые формулы вероучения. Они хотели, по его словам, «затмить», «обратить в ничто» (κυρον) догматику, которая утверждена символом Никейским 200 . Такое же намерение приписывает арианам в их составлении Символов и историк Созомен 201 . Взгляд арианствующих на то, позволительно или нет составлять новые Символы, был очень прост. Они не находили необходимости стесняться в этом отношении. По их мнению, как скоро составлен ими хоть один новый Символ, это уполномочивало их составлять ещё и ещё, сколько угодно 202 . Составленные в обществах арианских Символы имели в большинстве случаев ту особенность, что они состояли из изречений, взятых из Священного Писания 203 . Но это, главным образом, потому, что они желали своим Символам дать вид преимущества перед символом Никейским, в который приняты были выражения, не встречающиеся в Писании, например «единосущный». Такую враждебную символу Никейскому тенденцию Афанасий указывает уже в составлении Арием (ς διβολος) Символа, состоящего из изречений Писания 204 . Более ясно и определённо свой оппозиционный характер в отношении к никейскому исповеданию эти Символы высказывают в том, что в них весьма часто подвергаются строгой критике характеристические выражения, принятые отцами никейскими для утверждения учения о Божестве Сына Божия. Таково выражение «единосущный» и другое: «Из существа или сущности Отца». Что касается первого выражения, то оно было решительно отвергаемо на Соборах арианских. Так, на соборе Сирмийском арианском в 357 году выражено явное осуждение на слово «единосущный». |
| Ибо, своё материальное благополучие, в поте лица своего, человек создаёт себе именно Серпом и Молотом, а не печатанием денежных знаков, распродажей народного добра и биржевыми спекуляциями, как это делается при капитализме, в том числе и в сегодняшней буржуйской России. Если ты собрался каким то там " престолом " уничтожать символы Серпа и Молота по всей России, то начинай это делать с памятника Веры Мухиной в Москве - Рабочему и Колхознице, что перед входом на ВДНХ и заканчивай удалением этих символов со Знамени Победы в ВОВ и со знамён и шевронов наших воинов на Украине, многие из которых, сегодня под этими символами добивают там фашистов и нацистов. Каким " престолом " ты собрался " уничтожать " эти символы? Престолом сатаны? Ты хочешь стереть память у всех людей в России об эпохе СССР, как это сделали сатанисты на Украине, где они сейчас удалили Герб СССР со своей Родины Матери и разместили там бандеровский трезубец? Ты в своём уме? А какими символами ты собрался заменить Серп и Молот? Вместо памятника Рабочему и Колхознице, ты поставишь памятник - буржую и проститутке, с пачками долларов в руках?)) 13. Ответ на 10, Серега с Малой Бронной: Товарищ! Вы, как и я родились, в стране советов. Но в отличие от вас когда, что, зачем, почему и как делать советов никогда и никому не даю. Да, я органически не переношу большевизм ( это генетика, зов крови) и обоснованно считаю, что он и его главные символы молотсерп будет уничтожены ПРЕСТОЛОМ. А Россия вновь вернется на свой исторический и столбовой путь развития, Богом ей предначертанный. Что касаемо защиты боголюбезного Отечества нашего. По достижении предельного возраста, снят с воинского учета. Вместе с тем, обладая отменным физическим здоровьем, коему уделял внимание с младых ногтей, когда труба и Родина-мать позовут, место в строю себе найду. Честь имею! От иже с ним. У Власова и особенно Краснова и в преклонном возрасте было прекрасное здоровье. Позволило дождаться большевицкой виселицы. Это тоже так, не для совета, а для сравнения. |
| Если из-за привязанности к символам возникают одни только внутренние несогласия, если из-за погони за отвлеченными тонкостями ускользают из виду более существенные цели религиозного назидания; то следует ли и отстаивать авторитет символов? Со стороны лютеранства даже логично ли это и последовательно ли? Полагать в символах пределы свободе личных воззрений и верований не значит ли возвращаться к папизму, к тому порядку вещей, который реформация поставила своей задачей уничтожить? Приписав своим символам богодухновенность, не отказались ли богословы совершенно от той задачи, которую хотели преследовать сами и которую завещали им реформаторы? Не следует ли поэтому богословам обратить свои усилия в другую сторону? Не лучше ли будет, если они, оставив междоусобную борьбу из-за привязанности к букве символов, поставят своею целью распространять в народе здравые понятия об основных истинах христианских? Т. о. по вопросу о символах завязалась в лютеранстве жаркая полемика, которая имела впрочем самые жалкие результаты. Вопрос о значении символов был поставлен ясно и прямо, но ответа на него не придумано никакого. С точки зрения лютеранства ничем нельзя было доказать обязательность символов, как неизменной нормы верований. Но нельзя было и отказаться от них, потому что это значило пренебречь теми опасностями, которые имелось в виду устранить, когда устанавливались символы и которые снова стали бы грозить, если бы лютеранство отказалось от общепринятых формул веры. Поэтому символы продолжали сохранять свое значение. А для поддержания их авторитета стали прибегать к соображениям самым странным, которых нельзя иначе назвать как уловкой. Доказывали напр., что для признания лютеранских символов общеобязательными достаточно уже того, что они положены в основу вестфальского религиозного мира, что символы не могут быть изменены или оставлены уже по тому одному, что при заключении мира лютеране приняли на себя обязательство держаться верований, формулированных в аугсбургском исповедании. |
| 4) Наконец, что касается до внешнего способа изложения догматов в науке о них, то он, само собой разумеется, должен быть систематическим, т. е. удовлетворяющим, по возможности, всем требованиям науки как единого, стройного органического целого. И догматы веры по своему существу не только не противоречат такому требованию, а скорее, можно сказать, сами ведут догматиста к его выполнению. Они не суть какие-либо отрывочные, обособленные истины, нуждающиеся поэтому в каком-либо внешнем и механическом сцеплении их, а напротив, все они весьма близки и родственны друг другу и находятся в самой внутренней и неразрывной связи между собой, почему и называются не без основания членами веры, т. е. принадлежащими к одному органическому целому и образующими собой духовно-органическое единство. Поэтому нетрудно будет нам отыскать одну общую мысль, проникающую собой все христианские догматы, и, объединивши их этой мыслью, дать каждому из них свое надлежащее место в общем их составе и изложить их в возможно строгом систематическом порядке, – что мы и попытаемся сделать. ______ Но прежде чем предложим план нашей науки и примемся за его выполнение, считаем необходимым обратить внимание на образцы церковной веры, которые всегда необходимо иметь перед своими глазами православному догматисту, а также считаем весьма не лишним и даже нужным познакомиться с тем, что сделано для догматической науки до настоящего времени, чем отчасти уяснятся и те требования, какие должен иметь в виду догматист в настоящее время. § 12. Образцы церковной веры Образцы церковной веры, которые всегда должен иметь на виду и которыми должен руководиться православный догматист, это такого рода формы вероизложения, в которых изображена вера Церкви и от имени самой Церкви. Таковыми формами вероизложения служат: а) символы веры и б) вероопределения соборные, сюда же в) могут быть отнесены исповедания веры или вероизложения, издававшиеся частными и уважаемыми лицами в Церкви во имя ее, или от лица ее, – но, конечно, настолько они были действительным выражением веры Церкви, насколько принимались ею и одобрялись. § 13. Символы |
|
|
