| Вообще, Константин Георгиевич написал сказку, причем и по сути, и по форме. В ней силы природы наказывают человека за совершенное зло, а животные, как и люди, полноправно действуют в поле сюжета. И скроена история по сказочным законам: герой совершает ошибку, потом проходит испытание, помощником в котором оказывается мельник – персонаж со славой колдуна у местной ребятни. И манера изложения у Константина Георгиевича – певучая, сказочная. Но каждый читатель, большой и маленький, понимает, и жанровые признаки сбить его не могут: Паустовский говорит о жестокости, которая не может быть незначительной. Злое дело отравляет мир, меняет его. И в деревню, в которой злой мальчик Филька ударил хромого коня и бросил недоеденный кусок хлеба в снег, приходят холода. Читатель расстается с героем рассказа Бориса Житкова в тот момент, когда тот осознает свой поступок, но расплата у него еще впереди. С Филькой же мы проходим весь путь: злого окрика и удара, недоумения и страха, волевого решения все исправить, стыда, труда, публичного раскаяния и сладких слез примирения. А параллельно в сказке действует природа: швыряет колючим снегом, страшно зеленеет небывало морозным небом, теплым ветром гонит по небу тучи, звенит капелью. Природа, которую любил и о которой умел писать Константин Георгиевич, отражает состояние человека, высшего творения Божьего, который призван Богом ее беречь. Удивительно, но Фильку никто не поучает. Мельник Панкрат просто констатирует его поступок. Бабка охает, но не читает нотаций. И даже ребята не ругают: идут помогать долбить лед на реке у мельницы, а потом говорят обиженному коню: « – Не пужайся, Мальчик! Филька не злой человек. Зачем же его обижать? Бери хлеб, мирись!» Вот бы и нам так: не раскатывать по косточкам чужой грех, не назначать наказание, а без лишних слов способствовать покаянию и примирению – чем можем. Виктор Астафьев «Конь с розовой гривой» «Конь с розовой гривой». Виктор Астафьев Еще один удивительный художник, известный своей бескомпромиссной честностью и любовью к Русскому Северу и русской деревне. В своих произведениях Астафьев говорил о фронте, тяжелых довоенных и послевоенных годах, о жизни в селе, о человеческих чувствах. И нигде не кривил душой, не приукрашивал. И никого не боялся. Его «Царь-рыба» или «Веселый солдат» – страшные и невероятно важные художественные свидетельства эпохи. |
| «Теплый хлеб» – еще одна история о вине, которая несет за собой беду. Только если в рассказе Житкова – беда частная, касающаяся маленького героя и его бабушки, то у Паустовского она накрывает собой всех жителей деревни, каждому грозит смертью. Силы природы наказывают человека за совершенное зло, а животные, как и люди, полноправно действуют в поле сюжета Вообще, Константин Георгиевич написал сказку, причем и по сути, и по форме. В ней силы природы наказывают человека за совершенное зло, а животные, как и люди, полноправно действуют в поле сюжета. И скроена история по сказочным законам: герой совершает ошибку, потом проходит испытание, помощником в котором оказывается мельник – персонаж со славой колдуна у местной ребятни. И манера изложения у Константина Георгиевича – певучая, сказочная. Но каждый читатель, большой и маленький, понимает, и жанровые признаки сбить его не могут: Паустовский говорит о жестокости, которая не может быть незначительной. Злое дело отравляет мир, меняет его. И в деревню, в которой злой мальчик Филька ударил хромого коня и бросил недоеденный кусок хлеба в снег, приходят холода. Природа отражает состояние человека, высшего творения Божьего, который призван Богом ее беречь Читатель расстается с героем рассказа Бориса Житкова в тот момент, когда тот осознает свой поступок, но расплата у него еще впереди. С Филькой же мы проходим весь путь: злого окрика и удара, недоумения и страха, волевого решения все исправить, стыда, труда, публичного раскаяния и сладких слез примирения. А параллельно в сказке действует природа: швыряет колючим снегом, страшно зеленеет небывало морозным небом, теплым ветром гонит по небу тучи, звенит капелью. Природа, которую любил и о которой умел писать Константин Георгиевич, отражает состояние человека, высшего творения Божьего, который призван Богом ее беречь. Удивительно, но Фильку никто не поучает. Мельник Панкрат просто констатирует его поступок. Бабка охает, но не читает нотаций. И даже ребята не ругают: идут помогать долбить лед на реке у мельницы, а потом говорят обиженному коню: |
| VI. Три реки Белая, Кама, Волга... Три реки – три родных сестры. Такие похожие – и такие разные! Сходство их «родственное», какое бывает между сестёр. Все черты порознь не похожи: другой нос, другие глаза, другие губы – а «вместе» сразу узнаёшь, что из одной «семьи». Все три «сестры» – красавицы. Но каждая прекрасна по-своему. Старшая – Волга. Кто в России не знает и не любит Волгу? Для того чтобы не любить её, надо перестать быть русским. He все бывали на ней. Но все знают. Из рассказов, из картин, из песен. Матушка Волга... Старинные рассказы о бурлаках... Песни о Стеньке Разине... Нет теперь ни разбойников на Жигулёвских горах, ни бурлаков, грудью тянущих «лямку»... Бегут двухэтажные пароходы «со всеми удобствами», и там, где прятался в лесах Стенька Разин, высятся трубы цементного завода... Но Волга – всё та же! И была, и есть, и будет. Прекрасная, любимая, русская красавица. Полноводная, раздольная, умеющая и смеяться, и ласкать, и вспыхнуть гневом... – И-их, милый барин!.. – говорит старый-старый старик. – Жисть была здесь привольная... Хлебушка много... Леса... Рыба... Да и сейчас ничего... Справляемся, живём. Меня с Волги ни за какую цену не возьмёшь. To есть, вот насыпь ты мне кучу золота или серебра и скажи: Панкрат, иди, примерно, в Москву жить. Ни-ни!.. Да и то возьмите, барин хороший, мальчишкой ещё по энтой самой воде плавал... Куды ж теперь мне идти от неё?.. Волгу любят, как живую. Красотами её не любуются, как декорациями, – в них влюбляются надолго, навсегда. Волге отдаёшь своё сердце. Проходят и 10, и 20 лет в разлуке – а любовь остаётся. И при слове «Волга» – сердце бьётся, как при имени любимой женщины... Средняя сестра – Кама. Серьёзная река. Я лично считаю Каму – старой девой! Красавица, которая была слишком разборчива в женихах и не вышла замуж, хотя имела к тому данные. Теперь она делает вид, что осталась в старых девах «из принципа»... Но на самом деле: обижена. Замкнута. И холодна. Отсюда её «сурьёзность». Тёмные берега покрыты тёмным бором. |
| – Владимир Ипатьевич, что же вы толкуете о мелких деталях, об дейтероплазме. Будем говорить прямо: вы открыли что-то неслыханное, – видимо, с большой потугой, но все же Иванов выдавил из себя слова: – профессор Персиков, вы открыли луч жизни! Слабая краска показалась на бледных, небритых скулах Персикова. – Ну-ну-ну, – пробормотал он. – Вы, – продолжал Иванов, – вы приобретете такое имя… У меня кружится голова. Вы понимаете, – продолжал он страстно, – Владимир Ипатьевич, герои Уэллса по сравнению с вами просто вздор… А ято думал, что это сказки… Вы помните его «Пищу богов»? – А, это роман, – ответил Персиков. – Ну да, Господи, известный же!.. – Я забыл его, – ответил Персиков, – помню, читал, но забыл. – Как же вы не помните, да вы гляньте, – Иванов за ножку поднял со стеклянного стола невероятных размеров мертвую лягушку с распухшим брюхом. На морде ее даже после смерти было злобное выражение, – ведь это же чудовищно! Глава 4. Попадья Дроздова Бог знает почему, Иванов ли тут был виноват, или потому, что сенсационные известия передаются сами собой по воздуху, но только в гигантской кипящей Москве вдруг заговорили о луче и о профессоре Персикове. Правда, как-то вскользь и очень туманно. Известие о чудодейственном открытии прыгало, как подстреленная птица, в светящейся столице, то исчезая, то вновь взвиваясь, до половины июля, когда на 20й странице газеты «Известия» под заголовком «Новости науки и техники» появилась короткая заметка, трактующая о луче. Сказано было глухо, что профессор IV университета изобрел луч, невероятно повышающий жизнедеятельность низших организмов, и что луч этот нуждается в проверке. Фамилия, конечно, была переврана и напечатано: «Певсиков». Иванов принес газету и показал Персикову заметку. – «Певсиков», – проворчал Персиков, возясь с камерой в кабинете, – откуда эти свистуны все знают? Увы, перевранная фамилия не спасла профессора от событий, и они начались на другой же день, сразу нарушив всю жизнь Персикова. Панкрат, предварительно постучавшись, явился в кабинет и вручил Персикову великолепную атласную визитную карточку. |
| Чюдо 18 . Бе некая жена именем Ирина болна ногою два лета. И молящеся много Богу, и призывая святого Артемия на исцеление. Темже молением исцеление получи, благодарив Бога и святаго праведнаго Артемия. Чюдо 19 . «Духовная убо духовный подобает прилагати», 4390 – Писание рече. Святых чюдеса проповедати подобает. Чюдеса же святаго Артемия умножахуся. Бе же убо священницы, единому имя Иван, другому же Фома. Повелеша на дцках старыя гробницы прежней писати образы святаго праведнаго чюдотворца Артемия. И остася святаго гробницы стружек. Свяшенник же Иван собрав те стружки святаго гробницы, и в сохранение положи. И взимающи убо с верою стружки, якоже персть 4391 , и от того исцеление получаху. Бысть убо человек именем Панкрат, преехав с Пинеги на Великий Устюгь в лето 7109-го (1601) и привез с собою образ святаго Артемия гробницы. Егда и от того образа многа исцеления быша. Бе убо некия две жены, единой имя Анна, другия же Улита: одержими бе трясавицею пять лет. Той же священник Иван взем стружек гробницы святаго и положи женам ко кресту на гойтяны, и в том часе здравы быша месяца апреля в 11 день. И благодарите Бога и святаго Артемия. Чюдо 20 . Всегда же бывайте обычным человеколюбием Божиим, молитв ради праведнаго Артемия различная исцеления бывают недужным, овогда от гроба святаго, иногда же от образа его, овогда же стружек святаго гробницы емлюще, иногда тайно, иногда яве, иногда же покрова, еже речется береста, з гробницы святаго взимающе, исцеление получаху. В лето 7109-го (1601) месяца апреля в 20 день бысть чюдо святаго Артемия. Бе некий человек, живяше во граде Великаго Устюга, сын боярской именем Иван Захарьин сын. Бе одержим трясавицею. И вземши у некоего человека береста святаго гробницы, и ношаше у себя на гойтяне. И от тое болезни здрав бысть молитвами святаго Артемия и воздав хвалу Богу и святому Артемию. Чюдо 21 . Ниже убо и сие посещение, бывающее святым, неудобно молчанию предати, но проповедаем преславное чюдо. В лето 7113-го (1604) декабря в 6 день, на память святаго Николы чюдотворца, прииде в Верколу некто человек именем Ларион Артемиев сын. |
| А все-таки то ли дело наша родня деревенская? Селитвины, Шелабурины, Памфил Палых, братья Нестор и Панкрат Модых? Своя рука владыка, себе головы, хозяева. Дворы по тракту новые, залюбуешься. Десятин по пятнадцати засева у каждого, лошади, овцы, коровы, свиньи. Хлеба запасено вперед года на три. Инвентарь — загляденье. Уборочные машины. Перед ними Колчак лебезит, к себе зазывает, комиссары в лесное ополчение сманивают. С войны пришли в Георгиях, и сразу нарасхват в инструктора. Хушь ты с погонами, хушь без погон. Коли ты человек знающий, везде на тебя спрос. Не пропадешь. Однако пора домой. Просто неприлично так долго женщине разгуливать. Добро бы у себя в саду. Да там развезло, увязнешь в грязи. Как будто маленько отлегло. И окончательно запутавшись в рассуждениях и потеряв их нить, Галузина подошла к дому. Но перед тем как переступить его порог, она в минуту топтания перед крыльцом еще охватила мысленным взором много всякой всячины. Она вспомнила теперешних верховодов в Ходатском, о которых имела близкое представление, политических ссыльных из столиц, Тиверзина, Антипова, анархиста Вдовиченко-Черное знамя, здешнего слесаря Горшеню Бешеного. Всё это были люди себе на уме. Много они на своем веку перебаламутили, что-то верно опять замышляют, готовят. Без этого не могут. Жизнь провели при машинах и сами безжалостные, холодные, как машины. Ходят в коротких, поверх фуфаек, пиджаках, папиросы курят в костяных мундштуках, чтобы чем не заразиться, пьют кипяченую воду. Ничего не выйдет у Власушки, эти всё перевернут по-своему, всегда поставят на своем. И она задумалась о себе. Она знала, что она женщина славная и самобытная, хорошо сохранившаяся и умная, не плохой человек. Ни одно из этих качеств не встречало признания в этой захолустной дыре, да и нигде, может быть. И непристойные куплеты о дуре Сентетюрихе, известные по всему Зауралью, из которых можно было привести только начальные строчки: Сентетюриха телегу продала, На те деньги балалайку завела, А дальше шли скабрезности, в Крестовоздвиженске пелись, как она подозревала, с намеком на нее. |
| Но мы забываем, что безграмотный народ, узнавший учение Христово не непосредственно, а через передачу от других лиц, и незнакомый с христианской терминологией, и не может передавать христианского учения богословско-философским языком. Народ богословскому и философскому мышлению, а равно речи богословско-философской, еще не приучен. Мышление народное и народная речь своеобразны. Народ не может мыслить отвлеченно. Он мыслит образами. Он напр. не может представить болезни, как болезни, а олицетворяет ее в виде девы трясавицы, – исцеление болезни рисует в форме отстреливания ее. Пословицы среди других словесных произведений народа конечно составляют самое отвлеченное и сжатое (в некотором роде философское) выражение мысли, но и они почти всей своею совокупностью представляют ряд удачно схваченных картин, только метко выражающих какую-нибудь отвлеченную мысль. Далее, мысля образно, народ в добавок берет образы из окружающей его среды, отчего мышление народное отличается слишком резкою обыденностью, а речь, соответствующая подобному мышлению, представляется слишком грубою и вульгарною, с внешней стороны не совсем гармонирующею с возвышенным христианским учением, как оно представляется в библейских книгах и творениях отцев церкви. При внимательном рассмотрении народных воззрений оказывается, что народ русский понимает христианское учение, в глубоких вопросах как бы чутьем доходит до духа его, но сам от необработанности и неразвитости мышления и языка передать его не умеет. Нередко в народной передаче усвоенная, понятая народом библейская мысль является как бы другою, небиблейскою и, пожалуй, нехристианскою. Припомним, напр., пословицу: «Панкрат лезет на небо, а черт его за ногу». Мысль о том, что дьявол препятствует человеческому спасению, передается народом чуть не в комическом виде, – в такой картине, которая через-чур уж обыденна и осязательно наглядна. Мысль о том, что святые молитвенники пред Богом за людей, народ также выражает в слишком уж обыденных чертах: «молись Николе, а он Спасу скажет». |
| Ишутников Максим, крестьянин, 1627 г., Белев Ищеины Петр и Гридя [см. Гридя], митрополичьи слуги, 1498 г.; Савва Ищеин, подьячий, 1635 г., Москва К Кабаков Василий, крестьянин, 1620 г., Устюг Кабан Иван, крестьянин, 1627 г., Белев Кабардеев Семен (Семейка), пристав, 1584 г., Новгород Кабат, Кабатов : Андрей Степанович Кабат Корсаков [см. Корсак], 1527 г.; Онисим Кабатов, дьяк, 1678 г., Устюжская четверть Кабат – кофта, шушпан, шушун, длинная рубаха поверх кафтана Кабачины Панкрат и Иван, крестьяне, первая половина XV в., Белоозеро Кабаш, крестьянин, 1545 г., Новгород Каблук, Каблуковы : Каблук Башмаков [см. Башмак] сын Краснослепов [см. Краснослеп], конец XV в.; от него – Каблуковы; Василий Семенович Каблуков, 1573 (1574? С. В.) г., Суздаль Кавелины см. Ковелин Каверзин ( Коверзин ), Каверзнев ( Коверзнев ): Каверзины Федор Никитич и Русин [см. Русин] Борисович, 1568 г., Ярославль; Каверзневы Даниил Кузьмич и Пестрик Соловей [см. Пестрик, Соловей] Иванович, помещики, 1568 г., Ярославль; Ждан [см. Ждан] Семенович Коверзнев, 1567 г., Можайск Коверза – подвох, происки; каверза и кавырза – пакостник, нехороший шутник (Даль) [Ср. Ковырза] Кагшар Иван Гридин [см. Гридя], крестьянин, 1495 г., Новгород Кадибродов Федор, смоленский сведенец в Москву, 1546 г. Кадников Данило, вотчинник, 1494 г., Кострома; Богдан Кадников, отдельщик поместий, 1614 г., Белоозеро Кадыев Андрей Степанович, 1595 г., Обонежская пятина; Афанасий Семенов, подьячий, 1604 г., Москва Кадымов Тимофей Васильевич, 1587 г., Тула [Ср. Каракадымов] Кадыш , крестьянин, 1545 г., Новгород; Темеш [см. Темеш] Кадышев, казак, 1533 г.; Тимофей Васильевич с братьями, 1587 г., Тула; Кадышев Иван Михайлович, 1613 г., Арзамас Кадыш – кадаш, бочар, бондарь Кажикуровы , бояре, XV в., Новгород Каза Дмитрий, крестьянин, 1624 г., Курмыш [Ср. Коза] Казак, Казаковы – очень распространено; Яков Иванович Казак Кошкин [см. Кошка], боярин, первая половина XV в. Казанов Василий Семенович, начало XV в., Радонеж Казан – 1) бабка над копытом, 2) большой котел |
| Сюрпризы продолжались и на следующий день. Приехав на трамвае к институту, Персиков застал на крыльце неизвестного ему гражданина в модном зеленом котелке. Тот внимательно оглядел Персикова, но не отнесся к нему ни с какими вопросами, и поэтому Персиков его стерпел. Но в передней института кроме растерянного Панкрата навстречу Персикову поднялся второй котелок и вежливо его приветствовал: – Здравствуйте, гражданин профессор. – Что вам надо? – страшно спросил Персиков, сдирая при помощи Панкрата с себя пальто. Но котелок быстро утихомирил Персикова, нежнейшим голосом нашептав, что профессор напрасно беспокоится. Он, котелок, именно затем здесь и находится, чтобы избавить профессора от всяких назойливых посетителей… Что профессор может быть спокоен не только за двери кабинета, но даже и за окна. Засим неизвестный отвернул на мгновение борт пиджака и показал профессору какой-то значок. – Гм… однако, у вас здорово поставлено дело, – промычал Персиков и прибавил наивно, – а что вы здесь будете есть? На это котелок усмехнулся и объяснил, что его будут сменять. Три дня после этого прошли великолепно. Навещали профессора два раза из Кремля, да один раз были студенты, которых Персиков экзаменовал. Студенты порезались все до единого, и по их лицам было видно, что теперь уже Персиков возбуждает в них просто суеверный ужас. – Поступайте в кондуктора! Вы не можете заниматься зоологией, – неслось из кабинета. – Строг? – спрашивал котелок у Панкрата. – У, не приведи Бог, – отвечал Панкрат, – ежели какой-нибудь и выдержит, выходит, голубчик, из кабинета и шатается. Семь потов с него сойдет. И сейчас в пивную. За всеми этими делишками профессор не заметил трех суток, но на четвертые его вновь вернули к действительной жизни, и причиной этого был тонкий и визгливый голос с улицы. – Владимир Ипатьич! – прокричал голос в открытое окно кабинета с улицы Герцена. Голосу повезло: Персиков слишком переутомился за последние дни. В этот момент он как раз отдыхал, вяло и расслабленно смотрел глазами в красных кольцах и курил в кресле. Он больше не мог. И поэтому даже с некоторым любопытством выглянул в окно и увидал на тротуаре Альфреда Бронского. Профессор сразу узнал титулованного обладателя карточки по остроконечной шляпе и блокноту. Бронский нежно и почтительно поклонился окну. |
| 30-го августа. Среда В 11 час. была обедница. Днём все гуляли в садике. Погода потеплела, а вечером пошёл дождь. День протёк как всегда. После обеда поиграли в кости. 31-го августа. Четверг День прошёл по обыкновению. 1го сентября. Пятница Прибыл новый комиссар от Врем.[енного] Прав. [ительства] Панкратови поселился в свитском доме с помощником своим, каким-то растрепанным прапорщиком. На вид — рабочий или бедный учитель. Он будет цензором нашей переписки. День стоял холодный и дождливый. 2го сентября. Суббота Погода была ясная и тёплая. Начали гулять в огороженном дворе перед домом; всё-таки лучше, чем в сыром садике, так как тут солнце светит целый день. Лазил с детьми на крышу оранжерей. Вечером читал вслух “Девятый вал” Данилевского. 3го сентября. Воскресенье Дивный тёплый день. В 11 час. была обедница. Гуляли и утром и днём. Вчера кончил “В лесах” и начал “На горах”. Хорошо написано. 4го сентября. Понедельник Великолепный летний день. Много были на воздухе. Последние дни принесли большую неприятность в смысле отсутствия канализации. Нижний WC заливался мерзостями из верхних WC, поэтому [пришлось] прекратить посещение сих мест и воздерживаться от ванн; всё от того, что выгребные ямы малы и, что никто не желал их чистить. Заставил Е. С. Боткинапривлечь на это внимание комиссара Панкрат[ова], кот[орый] пришёл в некий ужас от здешних порядков. 5го сентября. Вторник Телеграммы приходят сюда два раза в день; многие составлены так неясно, что верить им трудно. Видно, в Петрограде неразбериха большая, опять перемены в составе прав[ительст]ва. По-видимому, из предприятия ген. Корнилова ничего не вышло, он сам и примкнувшие генералы и офицеры большею частью арестованы, а части войск, шедшие на Петроград, отправляются обратно. Погода стояла чудная, жаркая. 6го сентября. Среда Такой же день и провели его так же. Выкопал в садике прудок для уток. Дочери играли в bumble puppy. 7го сентября. Четверг Утро было облачное и ветренное, позже погода поправилась. Много были на воздухе; наполнял пруд для уток и пилил дрова для нашей ванны. |
|
|
