| Вышгородские святыни были не единственным центром литургического церковного почитания святых страстотерпцев Бориса и Глеба, распространенного по всей Русской земле. Прежде всего, существовали храмы и монастыри в конкретных местностях, связанных с мученическим подвигом святых и их чудесной помощью людям: храм Бориса и Глеба на Дорогожиче, на пути в Вышгород, где святой Борис, по преданию, испустил дух; Борисоглебский монастырь на Тме, близ Твери, где конь Глеба повредил ногу; обители того же имени на Смядыни - на месте убиения Глеба и на реке Тверце, близ Торжка (основан в 1030 г.), где хранилась глава святого Георгия Угрина. Борисоглебские храмы были воздвигнуты на Альте - в память победы Ярослава Мудрого над Святополком Окаянным 24 июля 1019 года, и на Гзени, в Новгороде - на месте победы над волхвом Глеба Святославича. Ольговичи и Мономашичи состязались в создании великолепных храмов святым мученикам. Сам Олег, кроме Вышгородского храма, воздвиг в 1115 г. Борисоглебский собор в Старой Рязани (почему и епархия называлась позже Борисоглебской). Его брат Давыд строит такой же в Чернигове (в 1120 г.). В 1132 г. Юрий Долгорукий построил церковь Бориса и Глеба в Кидекше на реке Нерли, " где было становище святого Бориса " . В 1145 г. святой Ростислав Смоленский " заложи церковь каменну на Смядыни " , в Смоленске. В следующем году возник первый (деревянный) Борисоглебский храм в Новгороде. В 1167 г. на смену деревянному закладывается каменный, оконченный и освященный в 1173 году. Строителем церкви новгородские летописи называют Сотко Сытинича - былинного Садко. Святые страстотерпцы Борис и Глеб были первыми русскими святыми, канонизованными Русской и Византийской Церквами. Служба им была составлена вскоре после их кончины, составителем ее был святитель Иоанн I, митрополит Киевский (1008-1035), что подтверждают записи в Минеях XII века. Свидетельством особого почитания на Руси святых мучеников Бориса и Глеба служат многочисленные списки житий, сказаний о мощах, чудесах и похвальных слов в рукописных и печатных книгах XII-XIX веков. |
| На погосте у Борисоглебского озера построена была новая церковь во имя Живоначальной Троицы с приделом св. Бориса и Глеба, и ко дню освящения оной церкви, по благословенной грамоте, 14 октября 1706 г. выдан антиминс «под росписку» той же церкви попа Ивана. 30 августа 1710 г. по указу великого государя и по приговору боярина Тихона Никитича Стрешнева отдана из Приказа Большого дворца на оброк тайному действительному советнику графу Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину в Московском уезде Раменская волость с селами и деревнями, и со всеми угодьями и платить ему в Приказ Большого дворца денежные и всякие доходы сполна. Погост Бориса и Глеба назывался селом по церкви Троицким и Новотроицким. В 1722 г. Раменская волость пожалована ему же графу Мусину-Пушкину в вечное владение. В записной книге исходящих бумаг Синодального казенного приказа за 1725 г. значится: «сентября в 21 день запечатан указ о строении церкви тайному действительному советнику и сенатору графу Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину, велено в Московском уезде, в вотчине его в селе Новотроицком, вместо ветхой деревянной Троицкой церкви, построить в том же селе вновь церковь во имя Живоначальной Троицы каменную; пошлин 3 алтына 2 деньги, нужнейших 1 четь взято, припись на указе казначея иеромонаха Филагрия да секретаря Ивана Орлова». После графа И. А. Мусина-Пушкина, умершего 21 июля 1730 г., имение досталось его сыну графу Платону, у которого оно потом отписано по именному царскому указу и причислено по прежнему к дворцовому ведомству. В 1749 г. оно пожаловано графу Алексею Бестужеву-Рюмину. В 1768 г. селом Троицким, в Раменце, владел князь Михаил Никитич Волконский – племянник графа А. П. Бестужева-Рюмина. Холмогоров В. И., Холмогоров Г. И. «Исторические материалы о церквах и селах XVI – XVIII ст.» Выпуск 6, Вохонская десятина Московского уезда. Москва, Университетская типография, Страстной бульвар, 1868 г. Церковь святых Бориса и Глеба — один из первых каменных храмов Раменского района, именно ее колокольня, пристроенная к церкви во второй половине XIX века, изображена на гербе г. Раменское сегодня. Снаружи, на стене, находится барельефное изображение князей Бориса и Глеба. Декор переделан в 1870-х годах. Отличительной особенностью храма являлось то, что к нему примыкал усадебный дом. Хозяевами его были Бестужевы-Рюмины, Волконские и Прозоровские-Голицыны. К сожалению, при советской власти в 1921 году имение сгорело, а в 1990-х годах та же участь постигла деревянный двухэтажный флигель. |
| Однако коварный и властолюбивый Святополк не поверил искренности Бориса; стремясь оградить себя от возможного соперничества брата, на стороне которого были симпатии народа и войска, он подослал к нему убийц. Святой Борис был извещен о таком вероломстве Святополка, но не стал скрываться и, подобно мученикам первых веков христианства, с готовностью встретил смерть. Убийцы настигли его, когда он молился за утреней в воскресный день 24 июля 1015 года в своем шатре на берегу реки Альты. После службы они ворвались в шатер к князю и пронзили его копьями. Любимый слуга святого князя Бориса – Георгий Угрин (родом венгр) бросился на защиту господина и немедленно был убит. Но святой Борис был еще жив. Выйдя из шатра, он стал горячо молиться, а потом обратился к убийцам: «Подходите, братия, кончите службу свою, и да будет мир брату Святополку и вам». Тогда один из них подошел и пронзил его копьем. Слуги Святополка повезли тело Бориса в Киев, по дороге им попались навстречу два варяга, посланных Святополком, чтобы ускорить дело. Варяги заметили, что князь еще жив, хотя и едва дышал. Тогда один из них мечом пронзил его сердце. Тело святого страстотерпца князя Бориса тайно привезли в Вышгород и положили в храме во имя святого Василия Великого. После этого Святополк столь же вероломно умертвил святого князя Глеба. Коварно вызвав брата из его удела – Мурома, Святополк послал ему навстречу дружинников, чтобы убить святого Глеба по дороге. Князь Глеб уже знал о кончине отца и злодейском убийстве князя Бориса. Глубоко скорбя, он предпочел смерть, нежели войну с братом. Встреча святого Глеба с убийцами произошла в устье реки Смядыни, неподалеку от Смоленска. В чем же состоял подвиг святых благоверных князей Бориса и Глеба? Какой смысл в том, чтобы вот так – без сопротивления погибнуть от рук убийц? Жизнь святых страстотерпцев была принесена в жертву основному христианскому доброделанию – любви. «Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец» (1Ин.4:20). Святые братья сделали то, что было еще ново и непонятно для языческой Руси, привыкшей к кровной мести – они показали, что за зло нельзя воздавать злом, даже под угрозой смерти. «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф.10:28). Святые мученики Борис и Глеб отдали жизнь ради соблюдения послушания, на котором зиждится духовная жизнь человека и вообще всякая жизнь в обществе. «Видите ли, братия, – замечает преподобный Нестор Летописец, – как высока покорность старшему брату? Если бы они противились, то едва ли бы сподобились такого дара от Бога. Много ныне юных князей, которые не покоряются старшим и за сопротивление им бывают убиваемы. Но они не уподобляются благодати, какой удостоились сии святые». |
| Примечательно, что удаленный от города монастырь получил обширный каменный храм одновременно с монументальным строительством Ростислава в детинце — достройкой Успенского собора. Здесь, может быть, сказалось и влияние первого смоленского епископа Мануила, заинтересованного в подъеме церковной значимости епархии пропагандой культа святых князей, и особенно места гибели Глеба. В летописном рассказе о погребении в соборе Борисоглебского монастыря умершего в 1197 г. смоленского князя Давида Ростиславича говорится: «И положиша и во церкви святую мученику Христову Борису и Глебу, во отни ему благословении, юже бе создал отець его Ростислав». Таким образом, очевидно, что храм был построен Ростиславом как собор монастыря смоленской княжеской династии. К сожалению, в литературе еще продолжает жить созданная главой смоленского краеведения XIX в. С. П. Писаревым теория о том, что Смядынь была укрепленной княжеской резиденцией («княжеским городом») и обособленным от Смоленска крупным торгово-ремесленным поселением. Эта концепция, подогреваемая патриотическим стремлением создать преувеличенное представление о размерах территории горячо любимого древнего Смоленска и о его славе, основана главным образом на произвольном толковании письменных источников. Так, одним из исходных пунктов было неправильное толкование текста летописи о том, что восстание смолян в 1440 г. разыгралось около «церкви Бориса и Глеба в городе». С. П. Писарев считал, что «в городе» (т. е. в крепости XII в.) церкви Бориса и Глеба не было и что смядынский Борисоглебский собор и был храмом специально огражденного «княжеского города» на Смядыни. Почтенный историк Смоленска усматривал здесь в каждой складке местности следы валов и в каждом овраге — остатки рвов. Эту теорию разделял и И. И. Орловский. Но ее блестяще опроверг Г. Бугославский, доказавший наличие второй древней церкви Бориса и Глеба внутри смоленской крепости. Против признания Смядыни крупным «княжеским городом» говорят и археологические наблюдения. Шурфы, заложенные в 1958 г. Д. А. Авдусиным между обоими храмами Смядыни, не обнаружили культурного слоя и не дали вещевых находок. Шурф около устья Смядыни (близ так называемого Глебовского колодца) выявил лишь слой плинфяной крошки, видимо являющейся отложением поры разрушения храмов. Следы, относящиеся ко времени гибели памятников, отметил и С. П. Писарев: «В разных местах его (монастыря. — Н. В., П. Р.) на пространстве двух десятин земли около курганов (руин) весною, когда почва бывает обнажена, примечаются остатки каменных фундаментов бывших зданий монастыря». |
| В обители духовник сказал мне, чтобы я молился преподобному батюшке Серафиму, святителю Спиридону Тримифунтскому и Божией Матери пред Ее Курским Коренным образом. И я молился. И приехал прямо на то место, где находится святой образ. Семь месяцев учился в семинарии в Джорданвилле, а перед самым отъездом в Санкт-Петербург сподобился не только приложиться к иконе, но и ночевал в одном с ней помещении. – Александр, какие из вещей, подобных старинным, хотелось бы вышить? – В ближайшем будущем – архиерейский саккос. А в целом мне интересна стилистика золотого шитья разных областей России, как церковная, так и светская. Хотелось бы также обобщить историю золотошвейного училища в Торжке. Это одно из старейших учебных заведений России, оно основано в 1894 году. В 1995 году его посетил приснопамятный Святейший Патриарх Алексий II. Кстати, одновременно с изучением церковной вышивки я пытаюсь больше постигнуть и основы Православной веры: участвую в православных конференциях, которые проходят в городе на Неве, познакомился с мастерскими и школами на Украине, в Белоруссии, в Москве. А еще очень хотелось бы добраться до Смоленска, где, по архивным данным, в краеведческом музее находится плащаница с раки преподобного Ефрема Новоторжского, и вернуть ее в отреставрированный Борисоглебский монастырь в Торжке. – Расскажите подробнее об этом святом. – Преподобный Ефрем – брат Георгия и Моисея Угринов. Венгры по национальности, братья были конюхами у князей-страстотерпцев Бориса и Глеба. Георгий защищал Бориса и сам мученически погиб: желая завладеть золотой гривной, которая была у него на шее, убийцы Бориса отрубили Георгию голову. Ефрем, которого не было при злодеянии, нашел голову брата и, по благословению митрополита Киевского, пошел в окрестности Торжка, где в 1015–1016 годах основал обитель преподобного Симеона Столпника и странноприимный дом. Повествуя о мученическом подвиге князей Бориса и Глеба, он ходил через Смоленск в Киев и призывал прославить князей в лике святых. К 1037 году преподобный Ефрем построил в Торжке каменный храм во имя Бориса и Глеба, позже перестроенный. В XVIII веке при разборке старого собора там нашли посох архимандрита, его литургические принадлежности: чашу и дискос, расшитую золотом шапку архимандрита, что говорит о том, что золотое шитье существовало здесь уже в X столетии. |
| Освящение монастыря совершено Епископом Владимирским и Суздальским Евлогием 15 мая, когда Православная церковь молитвенно вспоминает Перенесение мощей благоверных князей Бориса и Глеба. Неслучайно освящение вновь обретенной обители состоялось в этот день. Святые братья особо почитались в монастыре. Ведь он основан на " Старом Вышнем городище " и здесь в древности поставлена была Святым Благоверным кн. Константином деревянная церковь во имя страстотерпцев Бориса и Глеба 2), любимых русских Святых, жизнью и мученической смертью своей показавших " непротивление злу насилием " , ставшее национальной чертой православного русского характера. В XIV веке место нашего монастыря освящено было присутствием в нем другого святого мужа - Василия, Епископа Муромского и Рязанского 3). " Василий проживал близ церкви Бориса и Глеба, что ныне Троицкий монастырь девичий, во всяком благочестии и чистоте... " - читаем в " Историческом обозрении города Мурома " . Святитель неизвестно почему привлек нерасположение граждан, обвинивших его в нарушении иноческого обета - хранении целомудрия. До того враг рода человеческого ожесточил сердца муромцев, что они решили изгнать Василия из города. " Блаженны изгнанные правды ради... " Взяв Святую икону Муромской Божией Матери, привезенную кн. Константином из Киева, Василий пошел на берег Оки. Не желая вступить на приготовленное ему гражданами маленькое судно, он раскинул на воде свою мантию и с твердой верой и иконой в руках вступил на нее. Противоположное течение не помешало быстрому ходу праведника: он несен был против течения Силой Небесной и спустя несколько часов оказался у берегов Старой Рязани. Муромцы с тех пор именуются " святогонами " . И лишь в роковом для России 1917 году образ Св. Василия с частицей его мощей вернулся в Муром - был подарен Свято-Троицкому монастырю архиепископом Рязанским Иоанном 4). Минуло почти три столетия. Под 1624 годом в описи читаем: " Супротив монастыря (Благовещенского) церковь ружная Живоначальные Троицы древяна, верх шатровый, с папертью, глава и крест обиты железом белым, да в той же церкви придел Бориса и Глеба... и в церквах Божия Милосердия образа и свечи поставные и сосуды церковные и ризы, и на колокольнице колокола - все церковное строение муромца торгового человека Бориса, Семенова сына, да сына его Богдана " 5). |
| По традиции в праздник Преображения Господня Предстоятель Русской Православной Церкви совершил освящение плодов нового урожая, после чего было совершено славление празднику Преображения Господня. Богослужение транслировалось в прямом эфире телеканала «Союз». По окончании Литургии Святейшего Патриарха приветствовал настоятель храма протоиерей Георгий Таранушенко, который преподнес Его Святейшеству икону святых мучеников и страстотерпцев Бориса и Глеба. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обратился к верующим с Первосвятительским словом . В дар возрожденному храму Святейший Патриарх передал икону Преображения Господня. Настоятелю Святейший Владыка вручил юбилейный крест, изготовленный по случаю 1000-летия преставления святого равноапостольного князя Владимира. Верующим были розданы иконки святого равноапостольного князя Владимира с Патриаршим благословением. Храм святых благоверных князей Бориса и Глеба в Дегунине Село Дегунино в окрестностях Москвы впервые упоминается в 1339 г. в духовной грамоте великого князя Ивана Даниловича Калиты. В ней он пожаловал село своей второй супруге, княгине Ульяне, с младшими детьми. В 1353 г. сын Ивана Калиты великий князь Симеон Гордый завещал село супруге — великой княгине Марии. В 1389 г. великий князь Дмитрий Донской передал село сыну — князю Андрею. После смерти Дмитрия Донского его вдова княгиня Евдокия в память о муже и о победе на Куликовом поле построила в 1393 г. на женской половине Московского Кремля белокаменный храм — собор Рождества Богородицы, «что на Дворце у царицы на Сенех». В свою очередь князь Андрей пожаловал на содержание причта этого храма в вотчину село Дегунино со всеми угодьями и крестьянами. Священники с семьями, которые несли череду служения в храме Рождества Богородицы, жили в селе Дегунино. Первое упоминание о Борисоглебском деревянном храме в селе Дегунино относится к 1585 г. Во время польско-литовского нашествия храм был сожжен, а село разрушено. В 1633 г. деревянная церковь в честь святых благоверных князей Бориса и Глеба была восстановлена — на этот раз с приделом святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. |
| А в 1947 году на северной стороне в Борисоглебской церкви были открыты фрагменты фресок, датируемые 1180-ми годами, выполненные в розово-коричневой гамме. Ученые предполагают, что создавались они по повелению князя Всеволода III, пожелавшего украсить храм, возведенный отцом. Две женские фигуры среди деревьев райского сада – святой Марии и императрицы Евфросинии – четко видны на белом фоне в окружении тропических пальм с красными плодами, под которыми прохаживаются павлины. На южной стороне храма видны фигуры двух всадников: по одной версии, это скачущие волхвы, по другой - князья-страстотерпцы Борис и Глеб. Суздаль. История. Легенды. Предания./Надежда Ионина. – М.: Вече, 2011. Золотая книга русской культуры./Соловьев В.М. – М.: Белый город, 2007. Село Кидекша от Владимира 37 верст, от Суздаля 3 версты, расположено на крутом берегу реки Нерли. Среди села на возвышенном месте находится церковь, построенная в 1152 г. великим князем Георгием Владимировичем Мономахом-Долгоруким, из белого камня, во имя св. благов. князей Бориса и Глеба. Церковь сооружена на том месте, где, по сказанию летописца, было становище или сборный пункт оных святых князей, когда они по требованию отца своего св. князя Владимира ходили в Киев, один из Ростова, а другой из Мурома. При Борисоглебской церкви тем же благоверным князем Георгием Владимировичем был основан мужской монастырь под названием Борисоглебского. В 1237 г. монастырь и церковь были разграблены и разрушены татарами, но вскоре были возобновлены и, по сказанию летописца, церковь Бориса и Глеба в 1239 г. 24 июля была освящена великим священием Ростовским епископом Кириллом. Впоследствии Борисоглебский монастырь был приписан вотчиной к Нижегородскому Печерскому монастырю и существовал до упразднения штатов в 1764 г. В книгах патриаршего казенного приказа записано: «1701 г. сентября в 10 день Суздальском уезде из Нижнего Печерского монастыря в приписанном Борисоглебском монастыре, что в селе Кидекше, церковь каменная св. страстотерпцев Бориса и Глеба. Другая церковь деревянная теплая св. архидиакона Стефана. В том же монастыре монахов строитель Дионисий, присланный в 1701 г. в мае месяце, да 4 старца». На монастыре св. ворота и около монастыря ограда деревянная ... |
| Центральная из пяти восьмигранных башен достигала высоты тридцати метров. Стены собора украшали белокаменная резьба и цветные изразцы. Искрясь на солнце, они придавали храму праздничный облик. Собор украшали также большое изразцовое панно «распятие» и изразцовая «летопись», причудливая вязь которой опоясывала центральный шатёр. Текст «летописи» гласил « Лета 7066 июля … дня. Зачат бысть сей храм в городе Старице святых страстотерпцев Христовых князей русских и обою братий по плоти Бориса и Глеба наречённых во святом крещении Романа и Давида, при державе благоверного государя Иоанна Васильевича и великом князе … Васильевиче … и … Фёдоре Ивановиче всея Руси и при преосвященном митрополите … Тверском … и отделася сия святая церковь в лето 7069 и освящена … великих страстотерпцев и русских князей Бориса и Глеба и … святого чудотворца Николая Великорецкого родителям на поминовение и в память прочим родам и сему граду на украшение и утверждение от противных супостатов и всем христианам на спасение». В нижней части храма располагался подклет. Он являлся не столько церковным помещением, сколько помещение государственного назначения. В одном из документов он назван «палатами государевыми». Это были государственные кладовые особого назначения и предназначались для хранения ценностей. Борисоглебскому собору, одному из самых выдающихся произведений древнерусского зодчества, была уготована трагическая судьба. В своём первоначальном виде храм простоял всего столетие со дня его завершения. Он, как и весь город, жестоко пострадал во время польского вторжения. Старица, «Любим-город» Ивана IV Васильевича, с величественными соборами, с княжеским дворцом и мощной крепостью с каменными башнями была в те годы полностью уничтожена. Борисоглебский собор, разорённый и полуобгорелый, в первые годы после Смутного времени использовался и как острог, и как приказная изба, и как склад для порохового запаса и пушек – в разрушенном и оскудевшем городе не хватало помещений, и старицкий воевода выпужден был даже устроить свою канцелярию на паперти Борисоглебского собора: «Я, холоп твой, сижу твоими государевыми делами в паперти у Бориса и Глеба… В дождь капель – в городовой пожар кровля вся сгорела… Идёт к осени, а приюту нет». |
| Ист.: Абрамович Д. И., ред. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1916. С. 56; Успенский сб. XII-XIII вв./Изд. подгот.: О. А. Князевская и др. М., 1971. С. 62; ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. Стб. 197; Т. 7. С. 341; Т. 25. С. 7. Лит.: Присёлков М. Д. Рус.-визант. отношения IX-XII вв.//ВДИ. 1939. 3(8). С. 98-109; он же. Очерки по церк.-полит. истории Киевской Руси X-XII вв. СПб., 20032. С. 71, 74; M ü ller L. Zum Problem des hierarchischen Status und der jurisdikationellen Abhängigkeit der russischen Kirche vor 1039. Köln, 1959. S. 22-26; Поппэ А. В. Русские митрополии К-польской Патриархии в XI ст.//ВВ. 1968. Т. 28(53). С. 85-108; 1969. Т. 29(54). С. 95-104; Щапов Я. Н. Государство и Церковь в Др. Руси, X-XIII вв. М., 1989 (по указ.); Макарий. История РЦ. Кн. 2. С. 32, 238, 462; Назаренко А. В. Митрополии Ярославичей во 2-й пол. XI в.//ДРВМ. 2007. 1(27). С. 85-103; он же. Др. Русь и славяне: Ист.-филол. исслед. М., 2009 (по указ.); Цукерман К. Дуумвираты Ярославичей: К вопросу о митрополиях Чернигова и Зб. праць на пошану П. П. Толочка. К., 2008. С. 40-50; Карпов А. Ю. Рус. Церковь X-XIII вв.: Биогр. слов. М., 2016. С. 307-308. М. В. П. Иконография Перенесение мощей св. Бориса. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 106 об.) Перенесение мощей св. Бориса. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 106 об.) Образ Н., возможно, присутствует среди изображений духовенства в композициях, посвященных торжественному перенесению мощей святых князей-страстотерпцев Бориса и Глеба в 1072 г. в новую церковь в Вышгороде, построенную кн. Изяславом Ярославичем. Наиболее раннее отображение этот сюжет получил на миниатюре из Сильвестровского сборника 2-й пол. XIV в. (РГАДА. Ф. 381. 53. Л. 152 об.; ср. также: ГИМ. Увар. 628; XVI в.), однако из духовных лиц здесь представлен лишь архиерей (вероятно, Киевский митр. Георгий) в сопровождении диакона. В Радзивиловской летописи кон. XV в. (БАН. 34.5.30) сюжету перенесения мощей св. князей Бориса и Глеба в 1072 г. |
|
|
