| Отец Всеволод был удивительно прост, чем, несомненно, сбивал с толка склонных к экзальтации искателей духовности, седины и старчества… на исповеди он всегда исключительно слушал, давал самые простые советы, никому ничего не навязывал и уж тем более не назначал епитимий. Но это не только взгляд со стороны, я и сам подходил к нему на исповедь не раз. Поразительно то, что он, по возрасту годившийся мне в дедушки, совершенно спокойно просил об исповеди сам, не возвышаясь и не смущаясь моего возраста, а в храме еще до начала часов спокойно сидел и ждал службы, чтобы начать исповедовать… и да, конечно, к нему были очереди, что, несомненно, радовало, например, меня. Фото: Facebook/Андрей Мизюк Я вот совсем не сторонник бесед и разрешения каких-то сложных ситуаций. Мне нравится больше молчать, а этим молчанием просто явить человеку то, что исповедуется он не мне и я здесь лишь живая, слышащая часть интерьера. А ловить озарения и благословлять я не рискую. Отец был спокойным и веселым собеседником, любил остро пошутить, сопровождая все это прибаутками старого времени. Подозреваю, что он догадывался о том, что времена меняются, а люди не очень, и поэтому его «прошла зима, настало лето – спасибо партии за это» спустя многие годы совсем не потеряло остроты и свежести… а при встрече мы обменивались свежими анекдотами… жизнь была интересной, но самое удивительное, что спустя годы в разговоре с одним молодым священником он выяснил, что много лет назад служил на приходе с его дедом… и это лишь немногие мои личные воспоминания и впечатления… кажется, что вот именно сейчас и закончился тот самый век… 12/02 Проводы… сегодня подумал, что отец Всеволод старше по возрасту всех служащих у его гроба… однополчан, то есть служивших в одно время с ним, осталось совсем мало, про ровесников и вовсе молчу. А Служба красивая, с каноном почти как на пасхальной полунощнице… Не рыдай Мене, Мати… и повеяло вечным и великим… Фото: Facebook/Андрей Мизюк У батюшки была достаточно непростая жизнь в последние годы, с терпением скорбей и болезней… |
| 1 . Почи Бог в день седьмый (рисунок XIII века) Эпизоды отделены архитектурными линиями, в кругах, в ореолах в форме миндалины; один помещен под аркой. Внизу история первых человеков и сыновей их Каина и Авеля. Земля, с ее бедствиями и грехами, очерчена продолговатым неправильным овалом, внутри которого, без соблюдения единства времени и места, изображено: Адам и Евва по изгнании из рая, наставляемые ангелом на ручное дело, Каин убивает Авеля и потом мучится своим злодеянием, Адам и Евва оплакивают Авеля, и наконец, звери. По четырем концам этого отделения по ангелу, дующему в трубу: это север, восток, юг и запад. Вне отделения – сотворение Еввы, и Господь, в виде ангела, благословляет первых человеков. В верхней части, посреди, в кругу Господь Бог опочил от дел своих на одре. По обоим сторонам, в ореолах миндальной формы, изображен обнаженный Иисус Христос , покрытый херувимскими крыльями. Направо, он стоит, в юношеском виде, и к нему обращается Бог Отец, как бы призывая на подвиг искупления. Налево, он распят на кресте, но распятие изображено так, что вместе с Богом Отцем и Духом Святым составляет одно целое, изображающее св. Троицу. Этот же сюжет, писанный отличным мелким письмом Строгановской школы, можно видеть в молельне московского купца Тихомирова. 2) Единородный Сын. Кроме предложенного здесь в снимке (рис. 2), мы будем иметь в виду еще два перевода этого сюжета: один из издания Даженкура, вероятно, XVI в. (том VI, табл. 120), идругой в рисунке из собрания г. Филимонова , на обороте с надписями начала XVII века. 2 . Единородный Сын – Слово Божие (рисунок XVII века) Этот сюжет имеет своей идеей тоже искупление, по собственно с развитием мысли о победе над смертью Искупителя. Эпизоды приведены в архитектоническую связь посредством зданий по обоим сторонам круга, в котором восседает Спаситель, и посредством симметрического помещения нижних эпизодов под серединным изображением Не рыдай мене мати. Христос изображен трижды. Во-первых, в юношеском типе, как Еммануил, в сказанном круге, несомом херувимами, с тетраморфом в деснице, то есть, с группой четырех символов Евангелистов в сокращении 6 . |
| Слово «композитор» здесь не совсем точно, так как, создавая песнопения, мы должны опираться на канонические правила и пользоваться мелодическими оборотами, попевками, которые во множестве сохранило для нас богатейшее певческое Предание нашей Православной Церкви. Несмотря на эти канонические требования, у нас остается большой простор для творчества. Интересно, что при переложении византийских песнопений для церковнославянского языка мы только отчасти можем опираться на греческий оригинал. Часто количество слогов и распределение их ударности в церковнославянском тексте иное, чем в греческом. Это требует использования других мелодических оборотов и создания новых мелодий в рамках правил соответствующего гласа и жанра. Это настоящее мелургические творчество. Все византийские песнопения, которые поет наш хор на церковнославянском языке, – мои переложения. Вне византийской и знаменной традиций я написала одно-единственное богослужебное песнопение – «Не рыдай Мене, Мати». Это было в 1993 году, как раз перед тем, как мы с хором стали изучать древнее пение. Поставить свою фамилию я тогда не решилась ( улыбается ), ведь древние распевщики и иконописцы свои труды не подписывали, – пряталась за словами «старинный напев». Это строгое трехголосное песнопение, основанное на древних интонациях, мы с хористами поем до сих пор, они его очень любят. Оно уже записано различными хорами и везде значится как песнопение старинного напева ( улыбается ). Я почувствовала, что должна сделать эти сокровища церковной музыки известными для моих соотечественников Когда в нашей консерватории открылась единственная в России кафедра древнерусского певческого искусства под руководством профессора Альбины Никандровны Кручининой, я стала там преподавать по ее приглашению. Еще прежде, открыв для себя неизреченную духовную красоту древних песнопений, я почувствовала, что гораздо правильнее (для меня – у каждого свой путь) попытаться сделать эти церковные сокровища более известными для моих соотечественников, от которых их наследие так долго скрывалось. Мне хотелось этого гораздо больше, чем писать новые богослужебные песнопения. Я думала, что так совершенно не напишу. |
| Если мы обратимся теперь к самым песнопениям, то в них едва ли можно видеть «погребальныя слова и мелодии». Текст херувимской: «Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь Господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным», отвечает вполне тому именно моменту в чине литургии, когда это песнопение положено для пения; в нем ни единым словом не говорится ни о сошествии Спасителя во ад, ни о погребении Его. Задостойник из 9 песни канона Великой субботы хотя начальными словами: «Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе» и дает место скорбной мысли о печальных событиях в жизни Богоматери, при погребении Спасителя, но в дальнейших словах той же песни: «востану бо и прославлюся и вознесу со славою, непрестанно яко Бог , верою и любовию тя величающия» слышится тот же победный радостный мотив песнопений «праздника праздников», выраженный в словах пасхального канона: «Смерти празднуем умерщвление» и т.д. и в тропаре «Христос воскресе из мертвых». В виду всего сказанного нельзя не согласиться, что о. М. Поспелов, с которым горячо спорит о. Антонов, правильнее понимает характер великосубботней вечерней службы, как торжественного воскресного богослужения. Начало пасхальной утрени предваряется пением канона Великой субботы: «Волною морскою» с обычным для подобной службы началом и заключением, состоящим из чтения Трисвятого и «Отче наш» по 9 песни канона, тропаря: «Егда снишел еси к смерти», краткой сугубой ектеньи и отпуста. Все это предваряющее утреню молитвословие, совершаемое за плащаницею, в виду того, что оно поется в самую полночь, получило у нас наименование полунощницы, хотя с этою службою какого бы то ни было вида – повседневною, субботнею и воскресною, оно не имеет никакого сходства. В этом каноне мы имеем несомненно остаток древней агрипнии, 56 совершавшейся в практике древних христианских церквей – Сионской и Константинопольской и др. – накануне великих праздников, когда неусыпающие (μοιτοι) и ревностные (σπουδαοι) иноки совместно с благочестивыми христианами проводили все время до начала обычных торжественных богослужений, совершаемых патриархом и его клириками, в непрерывных молитвословиях и песнопениях в честь предстоящего празднуемого Церковью события. |
| Особые стихи, напечатанные там же, где и прокимны (в конце Апостола, например). С силой, данной свыше. По требованию обстоятельств с сугубой ектенией могут соединяться особые молитвы, например: по случаю общественных бедствий, о здравии, об исцелении больных (по особой просьбе прихожан) и др. Бывают также особые моления и после сугубой ектении; тогда диакон произносит: «Господу помолимся», хор: «Господи, помилуй», и читается священником молитва (например, о даровании победы). Где. Наставляемых в вере. Верные. Откроет. Они. Которые. Выйдите. Вместо Херувимской на литургии в Великий Четверг поется «Вечери Твоея тайные днесь, Сыне Божий, причастника мя приими: не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во царствии Твоем», а в Великую Субботу — «Да молчит всякая плоть человеча и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет: Царь бо царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным. Предходят же Сему лицы Ангельстии со всяким Началом и Властию, многоочитии Херувими и шестокрилатии Серафими, лица закрывающе и вопиюще песнь: Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа». Т. е. мы. Таинственно. Изображающе. Воспевающе. Оставим. Заботы. Торжественно сопровождаемого. Чтобы в единомыслии исповедовать. Которым все создано. Ставшего человеком. По правую руку. Снова. Ожидаю. Достойно. Благоговейно. Любовь. К небу. Обратим. Имеем. Наполнены. Спасение. Приходящий. На литургии святителя Василия Великого эти возгласы начинаются словами: «Даде святым Своим учеником и апостолом, рек». Во время пения хором этого песнопения совершается освящение приносимых Даров. Особенно. В двунадесятые праздники и их попразднства вместо «Достойно» поется припев и ирмос 9-й песни канона (так наз. «задостойник») — они указаны в службах праздников. В Великий Четверг поется ирмос «Странствия Владычня», в Великую субботу — «Не рыдай Мене, Мати», в Неделю ваий — «Бог Господь». |
| Далеко, в другой перспективе, появилась черная на фоне окна фигура санитарки с ведром и шваброй. Старушка неспешно, сосредоточенно мыла пол. Она приближалась и становилась светлее и ярче. Поравнявшись с пациенткой, санитарка с усилием выпрямилась, поставила к стене швабру и скорбно посмотрела на молодую женщину. — Что надо? — не особенно церемонясь, спросила та. — Зачем мир хороший топчешь? — не зло поинтересовалась старушка. — Получила жизнь авансом, а знаешь, сколько деток еще в утробе материнской умирают, потом от болезней всяких? А ты живешь… Хвостом крутить научилась, а женщиной стать не захотела… — А ваше-то какое дело? — Жалко мне тебя. Это же какое у тебя сердце, — пришла ребеночка своего убивать, а в глазах пустота. — Да что вы знаете обо мне, чтобы судить! Сейчас жизнь такая! — В войну рожали, в блокаду деточкам места в жизни хватало, а теперь не те времена настали… Вот моя мама… Троих сыновей у нее война украла, все сердце ей прострелила. Каждый выходной меня с собой прихватит и на Пулковские высоты, где землица кровью родной полита… Такое горе… Вечное. А теперь без войны и без жалости детишки гибнут. Страшно-то как, Господи… А ведь всем нам аванс возвращать придется не так, так этак. Мама Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе… (Канон Великой Субботы) Кричит Мать, и бьет себя в грудь, и волосы рвет: — Увы мне, Чадо мое, дорогое, любимое, Свете мой! Не уберегла Тебя, безвинного оплевали, изранили всего, смерти предали… Надежду и жизнь мою погубили, Сына моего… Седая сутулая очередь извивается у подножия «Крестов». Невский туман скупо влажнит высохшие глаза, каменные лица. — Вот, посылочку передайте, пожалуйста… и письмо… письмо тоже возьмите… — Сказано, без права переписки… не тычь тут своим письмом. Без права, ясно?! — …расстреляли… точно… без права… все… убили… убили… — шепчет пронзительная тишина. А мать все стоит у «Крестов», растерянная, одинокая… А стена-то красная, как кровью пропитана… Снова в конец, опять шестисотая… А здесь как будто ближе… И не плачет она, умерла, и только мнет в руках листок: «Держись, сыночек, радость моя, это недоразумение. Все скоро выяснится, родной мой, зернышко мое…» |
| Торжествуй – пока. Рвется дух мой страждущий Ввысь, за облака. Верный мой хранителю, Господа солдат, В неземной обители Звездочки горят. А тебе, нездешнему, При Татьяне быть, Душу мою грешную, Вечную любить. 1997 В Неделю Ваий Каждый злак на земле боготканной Сложит голову с криком «Осанна» Под пречистые ноги Твои, Уповая вчиниться в рай. Снег идет, дождь косит, холодина. Но и мы, вдохновенная глина, Уподобились тайнам земли – Красной рощей сегодня взошли. И претрепетной вербы букеты В человечьих ладонях согреты, Плачет роща, поет и цветет – Царь во имя Господне грядет! Цвет цветов – амариллис пурпурный, Жесткий папороть, ирис лазурный, Ветка пальмы, снежок гепсофилы, Кровь гвоздик, гиацинт голубой, Мать-и-мачеха, пряные розы, И подснежник, и вербные лозы – Весь расцвел аналой пред Тобой. Словно в дымке недальние дни И безумные крики «Распни!», Ни детей, ни друзей, ни осляти, Плачет Мать. Не рыдай Мене, Мати... Плачет мать. Безутешные слезы Превращаются в росные розы, Кровь гвоздик, гиацинт голубой, Жесткий папороть, ирис лазурный, Гроздь мимоз, амариллис пурпурный Благодарно цветут пред Тобой. 1999 Татьяне Петровой Пела птичка в полном храме В первый теплый день поста. Примостилася на раме У подножия креста. В день Египетской Марии, Мира лучшего струна, Может, из Александрии Долетела к нам она. Шепот, общее движенье, Ищут взглядами ее. Удивительно мгновенье: Птичка с певчими поет. Начинают «Милость мира», – Громче трели, вниз летит, Нам невидимая лира Светом ангельским блестит. Что ты, птичка, нам пророчишь, Что ты, милая, поешь? Черствых, нас растрогать хочешь, Богу славу воздаешь. Слезы катятся, родная, От поста душа нежна. Скоро скорбная Страстная, Наша вечная вина. Быстро кончится Страстная. Бог сподобит – доживем. Прилетай тогда, родная, Песнь Пасхальную споем. В теплой купола купели, В миг спасительной зари, Заходясь в счастливой трели, Наши души озари. Лед оставшийся растает, И не станем речь тогда: «Птичка Божия не знает Ни заботы, ни труда». 1999 Богомолица |
| Закрыть Рассказ Мария Мельникова 00:03 27.02.2018 890 Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе... (Канон Великой Субботы) Кричит Мать, и бьет себя в грудь, и волосы рвет: - Увы мне, Чадо мое, дорогое, любимое, Свете мой! Не уберегла Тебя, безвинного оплевали, изранили всего, смерти предали... Надежду и жизнь мою погубили, Сына моего... Седая сутулая очередь извивается у подножия «Крестов». Невский туман скупо влажнит высохшие глаза, каменные лица. - Вот, посылочку, передайте, пожалуйста... и письмо... письмо тоже возьмите... - Сказано, без права переписки... не тычь тут своим письмом. Без права, ясно?! - ...расстреляли ...точно ...без права ... все ...убили ...убили...- шепчет пронзительная тишина. А мать все стоит у «Крестов», растерянная, одинокая... А стена-то красная, как кровью пропитана... Снова в конец, опять шестисотая... А здесь как будто ближе... И не плачет она, умерла, и только мнет в руках листок: «Держись, сыночек, радость моя, это недоразумение. Все скоро выяснится, родной мой, зернышко мое...» Куда же Ты уходишь, Сыне мой, зачем оставляешь меня одну. Сердце разбито, душа кровоточит, как мне без Тебя... Горе мне, горе... Скотинку обрядила, вот и хорошо, еще денек вышел. Скоро уж почту принесут... Ох, как прохватило-то. Распахнула окно... белая занавеска взметнулась и затрепетала. Вон, кажись и Анисья. Вдруг сердце подскочило и забилось, забарабанило... - Петровна, тебе... похоронка пришла... сын твой, Сережка, геройски погиб исполняя... - Да ты с ума сошла что ль?! Всю жисть рядом прожили, ужель не знашь! Врешь все, врешь! Не мне похоронка! Туды неси, они все пропили и Ваньку свово давно пропили! Весь в соплях ходил, голодный. А Сереженька мой, кровиночка моя... Нет, туды неси! Туд-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы... Зачем Тебя пережила, Жизнь моя, зачем бездыханного вижу. Болезни и скорби захватили меня, состарили. Никогда уже радость не коснется сердца моего. Хочу умереть с Тобою, Чадо мое любимое! Выше всех матерей возвеличил Ты меня, но, увы мне, вижу Сына своего благоуханьями помазана, яко мертвеца... |
| Конец/Пастернак Б. Собр. соч. Т. 1. С. 174. Пастернак Б. Зеркало/Там же. С. 114. Пастернак Б. Про эти стихи/Там же. С. 110. Пастернак Б. «Я понял жизни цель и чту»/Там же. С. 80. Пастернак Б. Определение творчества/Там же. С. 137. Пастернак Б. «Давай ронять слова»/Там же. С. 167. Брюсов В. Огненный ангел. М., 2001. С. 14. См.: Там же. С. 103 (о призывании имен различных демонов), 104—105 (заклинания, обращенные к демонам), 267 (где приводится высказывание дьявола: «Я — служитель Всевышнего, предстоящий у трона его!») и др. Гоетейа (гоития, γοητεια, от γοαω — рыдать, оплакивать) — колдовство, ворожба, связанная с призыванием злых духов заклинаниями; обман, шарлатанство. — Ред. Там же. С. 7. Там же. С. 312—313. Брюсов В. Творчество («Тень не созданных созданий...»)/Брюсов В. Избранное. М., 1982. С. 26 (ЦГАЛИ, ф. 6, on. 1, д. 137. Л. 2). Ахматова А. Собр. соч. В 6-ти т. Т. 1. М., 1998. С. 345. Там же. С. 363. Ахматова А. «Ждала его напрасно много лет...»/Там же. С. 283. Ахматова А. «Всё обещало мне его...»/Там же. С. 276. Ахматова А. «Я в этой церкви слушала канон»/Там же. С. 322: «Я в этой церкви слушала канон Андрея Критского в день строгий и печальный, И с той поры великопостный звон Все семь недель до полночи пасхальной Сливался с беспорядочной стрельбой...». Пример — два стихотворения 1938—1939 гг. под названием «Распятие», где эпиграф: «Не рыдай Мене, Мати, во гробе зряще» (Ахматова А. Собр. соч. Т. 1. С. 443). Мандельштам О.Э. Камень. 30/Мандельштам О.Э. Собр. соч. Т. 1. С. 17—18: «’’Господи!» — сказал я по ошибке, Сам того не думая сказать. Божье имя, как большая птица, Вылетело из моей груди». Мандельштам О.Э. Слово и культура/Мандельштам О.Э. Собр. соч. Т. 2. М., 1991. С. 233. Мандельштам О.Э. Собр. соч. Т. 1. С. 85. Мандельштам О.Э. Пушкин и Скрябин/Мандельштам О.Э. Собр. соч. Т. 2. С. 315. Мандельштам О.Э. Собр. соч. Т. 1. С. 75. Мандельштам О.Э. Собр. соч. |
| Аввакум, прозревая Твое божественное уничижение на кресте, в ужасе восклицал: «Ты, Благой, как всемогущий, сокрушил могущество князей тьмы, проповедуя находившимся в аду». 5. Богоявления Твоего, Христе, к нам милостивно бывшаго, Исаия Свет видев Невечерний, из нощи утреневав взываше: воскреснут мертвии, и востанут сущии во гробех, и вси земнороднии возрадуются. Исаия, пробудившись ночью и увидев немеркнущий свет явления Твоего, Христе, Бога во плоти, по состраданию к нам, – воскликнул: «Воскреснут мертвые, и восстанут лежащие во гробах, а все, живущие на земле, возрадуются». 6. Ят бысть, но не удержан в персех китовых Иона: Твой бо образ нося, Страдавшаго, и погребению давшагося 164 , яко от чертога от зверя изыде. Приглашаше же кустодии: хранящии суетная и ложная, милость сию оставили есте 165 . Был заключен, но не был удержан в недрах кита Иона; ибо, будучи прообразом Твоим, страдавшего и преданного погребению, он вышел из зверя, как из чертога, и, обращаясь к страже Твоего гроба, сказал: «Вы хранящие суетные и ложные верования, утратили в них Самого Милосердого». 7. Неизреченное чудо, в пещи избавивый преподобныя отроки из пламене, во гробе мертв бездыханен полагается, во спасение нас поющих: Избавителю Боже, благословен еси. Неизъяснимое чудо! Спасший в печи из пламени благочестивых юношей, Сам в могилу полагается мертвым, бездыханным во спасение нам, поющим: «Благословен Ты, Боже, Искупитель!» 8. Ужаснися бояйся небо, и да подвижатся основания земли: се бо в мертвецех вменяется в вышних Живый, и во гроб мал странноприемлется 166 : Егоже отроцы благословите, священницы воспойте, людие превозносите во вся веки. Содрогнись от ужаса, небо, и да поколеблются основы земли; ибо вот причисляется к мертвым в небесах Живущий, и тесный гроб принимает Его гостем. Отроки, восхваляйте Его, – священники, воспевайте, – народ, превозноси во все веки! 9. Не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе, Егоже во чреве без семене зачала еси Сына: востану бо и прославлюся, и вознесу со славою, непрестанно 167 , яко Бог, верою и любовию Тя величающия. |
|
|
