| В «полдень» жизни Пушкин, после распущенности бурной юности, испытывает потребность семейного уюта: «мой идеал теперь хозяйка, да щей горшок да сам большой». Однако, выполнить эту «фламандскую» программу жизни для вовсе не фламандского поэта было не так просто, чтобы не сказать невозможно, как невозможно было бы это для его «Бедного Рыцаря», опаленного видением нездешней красоты. Именно трагедия красоты, являемой в образах женской прелести, как раз подстерегала Пушкина на его фламандских путях. Земная красота трагична, и страсть к ней в земных воплощениях таит трагедию и смерть. Афродита и Гадес – одно: это знали еще древние. И само откровение о любви также свидетельствует: «крепка как смерть любовь, и как преисподняя ревность» (Песнь Песней). И Пушкину суждено было сгореть на этом огне. Однако, первоначально узел трагедии завязывается в идиллии: Пушкин пытается свить себе семейное гнездо. Отныне судьба его определилась встречей с красавицей Гончаровой. Он пережил эту встречу (после других «видений чистой красоты») еще раз, как явление «святыни красоты», 13 облекавшей однако довольно прозаическую посредственность. Пушкин в ослеплении влюбленности называл ее даже и «мадонной», явно смешивая и отожествляя внешнюю красивость и духовную святость. Однако, она одинаково не оказалась ни «хозяйкой», потому что этому мешало ее призвание быть царицей балов, ни музой (известно ее равнодушие к творчеству Пушкина). Однако, именно красота сделалась для него узами всяческого рабства. 14 Его уделом было искать денег во что бы то ни стало на туалеты жены и светскую жизнь. Нельзя не чувствовать жгучей боли перед этой картиной жизни Пушкина, который до известной степени и сам погружался в эту пустоту светской жизни. 15 И, конечно, не в ничтожном Дантесе или в коварном Геккерене, которые явились орудием его рока, надо видеть истинную причину гибели Пушкина, а во всем этом пути жизни, на который поставлен он был после женитьбы. Он не есть ни путь поэта, ни тайновидца мира. В конце своего жизненного пути Пушкин задыхался и искал смерти, и это толкало его к гибели на дуэли. Раньше Дантеса и Геккерена он вызывал в 1836 году на дуэль своего друга графа Соллогуба и близок был к тому же относительно князя Репнина. Овладевавшее им отчаяние нашло в домогательствах и интригах обоих Геккеренов наиболее естественный и как будто оправданный исход. Но эта встреча (вместе с анонимными письмами и дипломом) является все-таки второстепенной и сравнительно случайной. Решающим было то, что так жить Пушкин не мог, и такая его жизнь неизбежно должна была кончиться катастрофой. Скорее нужно удивляться тому, как еще долго мог он выносить эту жизнь, состоявшую из бесконечной серии балов, искания денег, придворной суеты. Здесь, конечно, не следует умалять, – как не следует и преувеличивать – раздражающего действия правительственного надзора, бессмыслия цензуры, неволи камер-юнкерства. Пушкина спасал лишь его чудесный поэтический дар: Михайловские рощи пияли в нем |
| Гера заняла видное место в греческом культе благодаря тому, что считалась супругой Зевса, хотя иногда такой супругой называлась также и Диана (женская форма от Dis – Зевс). Как дополнение к Зевсу, богу ясного неба, Гера считалась богиней ночного, звездного неба. Но чаще всего с ее именем соединялась мысль об орошении и плодородии; на это указывают и посвященные ей символы: кукушка, предвещающая по верованию греков дождь, корова и гранатовое яблоко. Кроме того, Гера почиталась, как покровительница женщин, как богиня супружеского счастья и материнства: это царственная женщина, не запятнавшая себя, подобно многим другим греческим богиням, изменой супругу. В Аргосе, где культ Геры праздновался с особенной торжественностью, ежегодно совершалось воспоминание о браке Зевса с Герой: «с цветами и венками прославляли божественную чету, Геру возили в одежде невесты и сплетали для нее брачное ложе из нежных весенних ивовых ветвей; весь обряд совершался на подобие человеческой свадьбы, прообразом которой считалась эта свадьба богов» (Шантепи-де-ля-Соссей). Гадес (Аид или Плутон), бог подземного царства и владыка мертвых, никогда не занимал выдающегося места в греческом культе и был известен главным образом потому, что он в силу своей связи с Деметрой и Персефоной имел место в элевзинских мистериях. По свидетельству Павзания, самостоятельные алтари в честь Гадеса существовали только в Элиде. Посейдон почитался в некоторых местностях Греции гораздо раньше и усерднее, чем сам Зевс. С именем Посейдона греки соединяли представление с одной стороны, как о боге морей, а с другой – как о покровителе коневодства, и в связи с этим как о боге плодородия, на что указывают усвоявшиеся ему наименования – Посейдон – Георгос (земледелец) и Посейдон-Фитальмий (покровитель роста растений). Странное на первый взгляд объединение в одной божественной личности таких двух не сродных функций, как коневодство и мореплавание, объясняется тем, что «большинство племен Греции, занимавшихся мореплаванием, были вместе с тем известны и своим коневодством; таковы лаконские мивийцы, беотийцы и усердные почитатели гиппийского Посейдона – фессалийцы. Позднее коней морского бога стали понимать символически, как волны, корабли и т. д.» (Шантепи-де-ля-Соссей). Помимо всего этого Посейдон считался иногда богом подземных вулканических сил; по верованию греков, колебания земли при вулканических извержениях производятся колесницей подземного бога Посейдона. |
| Эти чудесные работы по расширенно острова отмечают собою самый блистательный период в истории Тира, который вместе с тем был и периодом расцвета монархии Израильского народа 122 . Но даже и тогда финикияне с завистью бросали взоры на свое отдаленное прошлое. «Начало его», говорит пророк Исаия, «от дней древних» ( Ис. 23:7 ). И действительно, по свидетельству Геродота, Тир был основан за 2700 лет до Р. Хр. 123 . До вступления израильтян в Палестину, первое место среди городов Финикии занимал Сидон, и его религия и культура были широко распространены тогда среди других ханаанских племен. Уже и раньше он имел многочисленные колонии, но теперь они еще более размножились и усилились. Кипр, Крит, острова Эгейского моря, Сицилия и Сардиния были усеяны торговыми факториями и населениями, и на берегу северной Африки был также целый ряд финикийских городов 124 . Заходя по пути в эти города, огромные торговые корабли из Финикии плавали за пределы Гибралтарского пролива в Фарсис (Тартес), в эту Калифорнию того времени, где при устье Гвадалквивира, в качестве большего морского порта, был основан Гадес («твердыня»), теперешний Кадикс. Потрясение, произведенное вторжением израильтян в Палестину, заставило ханаанские племена отодвинуться к самому берегу, или даже совершенно выселиться из страны, что по-видимому и повело к этому широкому развитию колонизации. Около времени Самуила 125 однако же города Финикии были еще достаточно сильными для того, чтобы противодействовать израильтянам и даже приводить северные колена в более или менее полное подчинение себе. Но вот около 1200 г. до Р. Хр. Сидон пал под напором филистимлян, и Тир с того времени, заняв главенствующее положение, начал все более возрастать в могуществе и богатстве, так что ко времени Давида и Соломона он сделался величайшим, богатейшим и влиятельнейшим городом страны ( 3Цар. 5:18; 16:31 ). При царе Хираме I, современнике этих израильских царей, он достиг в высшей степени своей славы и могущества. При его отце в политическом устройстве Тира произошла важная перемена. Вместо прежнего управления посредством суффетов, представлявших собою-нечто в роде израильских шофетимов или судей, основана была монархия, которая и возвела город на степень верховного положения. В это царственное достоинство Хирам вступил, будучи около 20 лет от роду. Украшение столицы сделалось величайшим предметом его честолюбия. Он именно предпринял работы по завалке прибрежных мелей, с целью расширить обитаемую площадь острова, и на этой искусственной почве построил великий храм и дворцы, в роде тех, которые его архитекторы и рабочие впоследствии строили для Соломона в Иерусалиме. Под его щедрым покровительством местное идолопоклонство также получило необычайный блеск. Не чужд он был и внешних войн, потому что он именно покорил и присоединил к своим владениям остров Кипр, быть может привлекший его своими богатыми медными рудниками 126 . |
| Посему уступите мне, и наконец образумьтесь. Пусть Фив порицает смерть небывалых богов! Само-Отец, не зачат, безматерен Тот, Кто сокрушил во мне злую силу, воспев последнее ( Матф. 26, 30 ). А кастальский источник, и Дафна, и прорицалища дуба, да низринутся во прах, не имея цены даже и для глупцов! Да падет египетский демон, пустословящий бог, Аммон; да падут также Вранхиды и надменный Епидаврянин; да исчезнут и скрытые и видимые очами обряды, и мерзости знаменитой у древних элевзинской ночи, и приводящий в бешенство раздирающий звук фригийских свирелей, и диктейские корабанты, в полном вооружении предающиеся неистовству, и вакханты, ходящие по горам вокруг Семелина сына, и злые призраки ночной Гекаты; да исчезнут жестокости во храме Мифры, неслыханные дотоле оргии, завыванья галлейской Кибелы, все мерзости распутства, какие производятся в честь оплодотворяющего Нила, жалобные мычанья Изиды и Озириса, сухой пень Серапис – с зловредною о нем баснею, откормленный бык Апис и безумный Мемфис, и ты, жалкая Лакена, изведывающая крепость юношей, которые, окружая твой жертвенник, секут друг друга бичами, и гетский Замолксис, бросающий стрелы в толпу; страшные для чужеземцев жертвоприношения у Тавров; бог прекрасного Просимна, обнимающий деревянного Фала; сладострастное торжество и торг в честь Киприды; Линд сопровождающий свои священнодействия ругательствами! Все приведено в бездействие кровью великославного Христа, Который вместе (что составляет величайшее из чудес) и перворожден и новорожден. О тебе, Эмпедокл, жерло огнедышащей Этны засвидетельствовало, что ты надмевался напрасно и был смертен; выбросив медные туфли легкомысленного бога, оно опозорило тебя пред всеми смертными, когда желал ты прославиться своим несчастным скачком! Перестаньте баснословить, Иракл, Эмпедотим, Трофоний, и ты, невероятная гордыня тщеславного Аристея; вы смертны, а не блаженны, – это видно из ваших страданий; и только тем, что ненадолго сокрывались от взора людей, также давностью обмана, при помощи своих басен, восхитили вы не принадлежащую вам славу! Но Христос не малочисленными прославлен устами: Его слава с теченьем времени не истребилась, как дым, мгновенно рассеваемый в воздушных пустотах; потому что немедленно падать – это закон для славы бренной. Но Христос всегда и у всех славен; слава Его с продолженьем лет будет возрастать непрестанно более и более; а некогда (в чем я уверен) на целую землю наложит она свои узы: ибо так предречено, и предсказанное идет уже к своему исполнению. Впрочем сие предоставим воле великого Бога! А я изрекаю то, чему научил меня Христос, Свет мой, показывая все основанья нашего ученья, Божество, Божью тварь, и кормило всего, которым Слово великого Бога непрестанно приводит в движенье мир; и изрекаю сие кратко в немногие стихи (таков у меня обычай) заключив обширное слово; все же прочее отсылаю за Гадес. |
| Старший брат Зевса Посейдон – бог моря по преимуществу. В пресных водах он не имеет силы. Кроме того он создатель коня, и поэтому другая его функция – покровительство коням, конским ристаниям и т. д. Его характерная черта разум, как у Зевса, и гнев и ярость. Онъ имеет власть и в подземном царстве и в качестве подземного, «хтонического бога», он принимает в жертву черных быков. Надо отметить, что он не играл значительной роли в религиозном развитии греков. Его брат, владыка подземного мира – Гадес (Аид Аидоней) фигура еще менее ясная. С одной стороны он сливается с Кроносом, свергнутым в Тартар, с другой с древними богами смерти Фанатосом и Мелеагром. Насколько он был мало популярен, указывает тот факт, что Павзаний мог отыскать следы его самостоятельного культа только в Элиде. Афина-Паллада, рожденная из головы Зевса, более, чем какие-либо другие боги, сбросила с себя свойства природного порядка и является богиней с чертами нравственного и общественного характера. Впрочем, есть возможность установить ее природное происхождение из богини оливкового дерева, которое она подарила афинянам, сохранив за собой эпитет этого дерева – неистощимая. Прежде всего, она является защитницей города и его кремля. В качестве таковой она изображается в шлеме со щитом и копьем. Обычная эмблема ее – сова и голова Медузы. Защищая город извне, она руководит его внутренней жизнью, подавая мудрые советы управителям города и, вообще, людям, обращающимся к ней за советами; в этом смысле она – покровительница всех мудрых, рассудительных людей (Одиссея), наук и искусств, в том числе и женских рукоделий, в особенности тканья. Аполлон является одним из наиболее значительных греческих божеств по разносторонности своих функций и по распространенности его культа. Эсхил в трагедии «Эвмениды» называет Аполлона новым богом. Нам невозможно точно установить его генезис. Известно только, что первоначально он был богом стад и пастбищ и постепенно приобрел свои позднейшие свойства, сделавшие его совершенно особым явлением на Олимпе. Аполлон так же, как Афина, по-видимому, свободен от слабостей других богов. Его чистота и высокое положение ярко выступают у Гомера. Мы не видим, чтобы он принимал пищу, спал, уставал или подвергался какому-нибудь насилию, или участвовал в ссорах богов, которые так любят описывать Илиада. Когда Лето собирается родить Аполлона, Делос боится дать ей убежище, «потому что говорят, что Феб Аполлон будет силен и будет царствовать над богами и людьми». |
| 38 Богдыхан (монг.: богдохан – священный государь), титул китайских императоров: так первоначально их называли в русских грамотах XVI-XVII веков. 39 Микадо (яп.: величественные врата), древнейший титул светских верховных правителей Японии, ныне называемых императорами. 40 Самураи (яп.: сабуро – служащий человеку высшего сословия), особая воинская каста, впоследствии сословие, имеющее особую этику, где честь является высшей доблестью, смерть презирается, радость и гордость считаются неприличными, а невозмутимость, героизм, самопожертвование, бесстрашие и фанатичное овладение знаниями в какой бы то ни было области – главные черты. Самураи появились в VII в. по Р.Х., в XII в. началась их пятивековая военная власть в Японии, официально просуществовало это сословие до 1876 г. В 1560 г. самураям официально была дана привилегия совершения харакири, то есть самоубийства путем вспарывания себе живота. Цель харакири – спасти честь свою или господина. В классическом японском эпосе «Книга о великом мире» воспеваются 2 640 случаев самоубийства таким способом. В случае военных действий самурай перед харакири мечом срезал себе кожу со лба до подбородка, на случай если его голова будет взята как трофей. Через сто лет после узаконения харакири в 1663 г. был принят противоположный закон, призванный снизить их количество, а именно было запрещено самоубийство, совершаемое по причине смерти господина, в противном случае родственникам погубившего себя самурая отрубали головы. Мировоззрение самураев сложилось из элементов этики дзэн-буддизма, конфуцианства, местной магии и суеверий, ассимилированных японской религией – синтоизмом. 43 Гадес, аид, царство мертвых в греческой мифологии. «В аиде хорошо только философам-киникам», – говорил сатирик Лукиан Самосатский. 44 Сивилла, таинственная пророчица, впервые упоминаемая Гераклитом. Согласно легенде, получила от Аполлона бессмертие. Однажды она пришла в Рим и предложила императору Тарквинию I (615–578 до Р.Х.) купить десять свитков с ее пророчествами. Он стал торговаться, и Сивилла сжигала свитки один за другим. Наконец согласие было достигнуто, и оставшиеся три свитка, называемые «Сивиллины книги» или «Книги судеб», надолго стали излюбленным гаданием римлян. Дошедшие до нас «Сивиллины книги» являются позднейшей подделкой. Со временем слово «сивилла» стало нарицательным – «прорицательница»; дельфийская сивилла называлась пифией. |
| Используемые «против природы», против Смысла, они становятся самоцелью, погружают личное существование в океан разбушевавшихся космических сил, в стихии безличного эроса, вовлекая человека в «пляску смерти», где он становится объектом игры желаний, пресыщения, страдания и отвращения, которые, как в калейдоскопе, беспрестанно сменяют друг друга. Чтобы вдохнуть божественную жизнь в тело и через него одухотворить всю землю, душа должна открыться Богу. Тело было создано для того, чтобы по-братски служить душе. Страсть извращает это отношение. Удовольствие отныне – не дает вкусить истинную радость в ее райской невинности, оно становится маской смерти и той наживкой, на которую нас ловит смерть: «Подвергся я страстей пагубе и тленности вещества…» «Противоестественности» падшего существования соответствует «антикрасота»: «Скрыл я первого образа красоту страстями моими…», это духовное безобразие за видимостью магической или судорожно искаженной красоты. Грех – плененность, отказ от духовного поста, позволяющего душе облечься во благоухание красоты мира. Вот почему Господь говорит: «А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое» ( Мф. 6, 17 ). Грех есть присвоение, он кристаллизуется и символически воплощается в грехе сребролюбия: «Нестяжательности предпочтя жизнь, привязанную к земным вещам и любостяжательную, нахожусь я теперь под тяжким бременем». Грех погружает одержимый мир в ночной мрак, но втайне этот мир трепещет Господней славой: «В ночи жизнь свою я проводил постоянно, ибо тьмой и глубокой мглой была для меня ночь греха; но сыном дня, Спаситель, яви меня». Вся Библия и вся Литургия пронизаны символами света и тьмы. Мир возник в робком, тающем свете, и вскоре он исчезнет во мраке. Также и литургический год начинается в конце лета, постепенно ночь становится длиннее, чем день. Литургический день начинается вечером. Темнота разобщает, пугает. Она мешает нам видеть ближнего. Пребывая в аду, один из осужденных на вечные муки обращается к авве Макарию: «Здесь невозможно встретить кого-либо лицом к лицу. Поэтому, когда ты молишься о нас, мы можем хоть немного увидеть лицо ближнего. Таково наше утешение». Отец Павел Флоренский считал, что слово ад (аид, гадес) происходит от глагола «видеть», предваряемого отрицательной частицей, то есть «безвидный». Для кающейся души, которая узнает себя в Адаме, рыдающем у дверей утраченного Рая, и в незнакомце, которого отвергли во тьму внешнюю, потому что он не был одет в праздничную одежду, ад есть нечто, переживаемое здесь и сейчас. |
| 41 Народ азиатской Скифии, питавшийся по преимуществу молоком своих лошадей, откуда и само название — γαλακτοφαγοι (молокоеды). 42 Так называлась в Галлии особая корпорация людей, которые выполняли жреческие обязанности и имели во главе особенного верховного жреца, избираемого на всю жизнь. 43 Фракийское племя (собственно, тождественное с дакийцами), обитавшее по обеим сторонам Дуная. 44 По самым древним сказаниям греческой мифологии, Лин — красивый юноша, брошенный матерью на произвол судьбы и растерзанный собаками. По позднейшим сказаниям, представляется певцом, мудрецом и ученым мужем. В александрийскую эпоху считается даже автором апокрифических книг. 45 Мифический певец, предсказатель и жрец Аттики. Его считали то учеником Орфея, то его сыном, то сыном Лина. 46 Мифический герой-певец фракийцев. Как и Лина, его сначала считали простым юношей красивой наружности, замечательным певцом, потом жрецом, основателем мистической секты орфиков. 47 Философ, сын Бабия, с острова Спроса, современник семи мудрецов, учитель Пифагора. Писал по естествоведению и религиозной философии. 48 Древний персидский мудрец, реформатор древнеарийской религии и основатель дуалистического культа Ормузда и Аримана. По позднейшим историческим известиям — основатель астрономии и высшей магии. По преданию, автор многих астрологических сочинений. 49 По сказаниям греческой мифологии, Кронос (лат. Сатурн), сын Урана и Геи, оскопил своего отца и присвоил себе господство над миром. Он вступил в связь с своей сестрой Реей, и от этой связи родились у него: Гестия, Деметра, Гера Гадес, Посейдон и Зевс; но всех этих детей он сам же поглотил после их рождения, за исключением Зевса, которого спасла мать Рея. Этот Зевс в союзе с братьями, изрыгнутыми снова из уст отца, под влиянием искусства Геи низвергнул Кроноса и сделался верховным богом Олимпа. Ср. у Гомера в «Илиаде», 1:544. 50 Ср. у Платона в «Республике» кн. 1. 51 Девкалион, сын Прометея, муж Пирры, вместе с которой он спасся от потопа, ниспосланного на землю Зевсом, в особом корабле, построенном по совету Прометея. По окончании потопа Девкалион сделался родоначальником нового поколения людей, созданных им самим и его женой из камней. В этом греческом мифе, очевидно, скрывается отзвук Библейского сказания о потопе и Ное. |
| Посему уступите мне и наконец образумьтесь. Пусть Фив прорицает смерть небывалых богов! Само–Отец, не зачат, безматерен Тот, Кто сокрушил во мне злую силу, воспев последнее (Мф. 26:30). А кастальский источник, и Дафна, и прорицалища дуба да низринутся во прах, не имея цены даже и для глупцов! Да падет египетский демон, пустословящий бог, Аммон; да падут также Вранхиды и надменный Эпидаврянин; да исчезнут и скрытые, и видимые очами обряды, и мерзости знаменитой у древних элевзинской ночи, и приводящий в бешенство, раздирающий звук фригийских свирелей, и диктейские корибанты, в полном вооружении предающиеся неистовству, и вакханты, ходящие по горам вокруг Семелина сына, и злые призраки ночной Гекаты; да исчезнут жестокости во храме Митры, неслыханные дотоле оргии, завывания галлейской Кибелы, все мерзости распутства, какие производятся в честь оплодотворяющего Нила, жалобные мычания Изиды и Озириса, сухой пень Серапис — со зловредной о нем басней, откормленный бык Апис и безумный Мемфис, и ты, жалкая Лакена, изведывающая крепость юношей, которые, окружая твой жертвенник, секут друг друга бичами, и готский Замолксис, бросающий стрелы в толпу; страшные для чужеземцев жертвоприношения у тавров; бог прекрасного Просимна, обнимающий деревянного Фала; сладострастное торжество и торг в честь Киприды; Линд, сопровождающий свои священнодействия ругательствами! Все приведено в бездействие кровью великославного Христа, Который вместе (что составляет величайшее из чудес) и перворожден, и новорожден. О тебе, Эмпедокл, жерло огнедышащей Этны засвидетельствовало, что ты надмевался напрасно и был смертен; выбросив медные туфли легкомысленного бога, оно опозорило тебя перед всеми смертными, когда желал ты прославиться своим несчастным скачком! Перестаньте баснословить, Геракл, Эмпедотим, Трофоний, и ты, невероятная гордыня тщеславного Аристея; вы смертны, а не блаженны, — это видно из ваших страданий; и только тем, что ненадолго сокрывались от взора людей, также давностью обмана, при помощи своих басен восхитили вы не принадлежащую вам славу! Но Христос не малочисленными прославлен устами: Его слава с течением времени не истребилась, как дым, мгновенно рассеваемый в воздушных пустотах; потому что немедленно падать — это закон для славы бренной. Но Христос всегда и у всех славен; слава Его с продолжением лет будет возрастать непрестанно более и более; а некогда (в чем я уверен) на целую землю наложит она свои узы, ибо так предречено, и предсказанное идет уже к своему исполнению. Впрочем, сие предоставим воле великого Бога! А я изрекаю то, чему научил меня Христос, Свет мой, показывая все основания нашего учения: Божество, Божию тварь и кормило всего, которым Слово великого Бога непрестанно приводит в движение мир; и изрекаю сие кратко, в немногие стихи (таков у меня обычай) заключив обширное слово; все же прочее отсылаю за Гадес. |
| Из столицы, за плату, корреспонденты рассылали в провинции вести о том, что в ней происходило. В Риме храмы Аполлона и Весты были назначены для хранения архивов. Храм Сатурна был общественным складом государственных доходов и грамот. В Капитолии сохранялись казна эдилов и бронзовые доски, на которых были начертаны мирные договоры. Храм свободы или, по мнению других, храм нимф имел то же назначение. Храм Юноны, по словам Тита Ливия, служил библиотекой для книг из полотна, в которых велись летописи первосвященников, история республики, и имена должностных лиц каждого года. Различные присутственные места и палаты, заведовавшие управлением дел республики и империи, каждое учреждение имело свой отдельный архив. Римские императоры имели также хранилища хартий, находившиеся при их особах, и более известные под названием дворцовых и священных архивов. Таких архивов было четыре; они различались между собой сколько по свойству дел, столько же и по лицам заведовавшим ими 70 . Впечатление, производимое рассказами того времени о путешествиях, никак не позволяет думать, что путешествия сухим путем, в первые века христианства, были более редки, нежели в XIX столетии до введения железных дорог 71 . В течение шести дней можно было проехать тысячу сто километров (около 1,100 верст) расстояния между Антиохией и Константинополем 72 . Юлий Кесарь в 27 дней проехал сухим путем чрез римские владения в Андалузию на самый юг Испании 73 . Другой римлянин в 7 дней приехал в Клюнию, находившуюся тоже в Испании; это было в июне 68 года, т. е., спустя 4–5 лет после того, как св. апостол Павел предполагал посетить Испанию 74 . Путешествия по морю ограничивались почти исключительно весенним и летним временем, и первой половиной осени. Мореплавание, прерывавшееся с 11-го ноября по 5 марта, возобновлялось в марте 75 . По словам Плиния старшего из Остии прибывали в Гадес (Кадикс) в 7 дней, в форум Fulii (Frejus) в 3 дня, а в Африку в два дня 76 . Побуждения к этим передвижениям были многочисленнее и разнообразнее во время римлян, нежели в наше время. |
|
|
