| Но в Ветхом Завете, при сравнении с полнотой христианского откровения мы видим некоторые ограничения. Здесь Бог скрывает глубины Своей природы: Он проявляет Себя только Своей властью, промыслом, обетованиями, но даже само имя Его не произносимо. С другой стороны, в Ветхом Завете область откровения Бога тоже ограничена – пределами избранного народа. Таковы главные причины того факта, что ни в одной из канонических книг Библии ни разу не встречается исследуемый нами термин. Для нас, однако, особенно важно, что в своих толкованиях на первые стихи Библии святые отцы Церкви использовали наряду с термином «λη», определяющим материю, термин «φσις». При этом святоотеческие толкования были направлены в основном на утверждение всемогущества Божия и факта сотворения материи «из ничего» в противовес построениям древнегреческих философов и гностиков. Так, Святитель Василий Великий в беседах на Шестоднев (в толковании первого библейского стиха) предписывает касательно земли «не любопытствовать об ее сущности, что она такое, не тратить времени на умствования» 29 , призывая нашу мысль не исследовать то, что сокрыто и от чувственного взора, и от мысленного. Святитель называет «землю» из Бытия 1:1 и естеством (природой), и материей. Далее он говорит, что Бог сотворил «самую сущность (οσαν)» 30 земли, потому что Он есть «Зиждитель самого естества существ (φσεως τν ντων)» 31 . Под сущностью и естеством здесь святитель подразумевает вещественную составляющую земли, вещественную природу материи (φσις τς λης) 32 . Впервые в самих ветхозаветных текстах «φσις» появляется в книгах, которые были написаны в александрийской еврейской диаспоре – Премудрости Соломона, 3-ей и 4-ой Маккавейских. Значения, в которых здесь употребляется термин, довольно разнообразны и свидетельствуют о значительной языковой и культурной интеграции иудеев в эллинскую культуру ко времени написания этих книг. Так, в книге Премудрости говориться о природе животных «φσεις ζων» ( Прем.7:20 ), природе манны как особом роде небесной пищи «σβεστικης φσεως» ( Прем. 19:20 ), о суетности природы людей, не познающих Бога ( Прем.13:1 ). В маккавейских книгах встречаем понятия природы «всякого живого существа» «πση θνητη φσει» ( 3Мак. 3:29 ), добрых даров природы «φσεως χριτας» (4 Мак. 5:9), законов природы (4 Мак.5:25), природы человеческих эмоций «παθωνδ φσεις» (4Мак. 1:20), природы братского союза (4 Мак.13:27) и даже некоторую персонализацию материнской любви к детям – « φσις ερ» (4 Мак 15:13, 15:25, 16:3). |
| Вы и не догадаетесь, насколько Мак умен, пока не случится вам услышать, как он беседует с каким-нибудь специалистом. Я однажды присутствовал при подобном разговоре: его язык вдруг сделался мало похожим на английский, и я поймал себя на том, что изо всех сил стараюсь уловить его мысль, разливающуюся, словно река по драгоценным камням. Вообще он способен поддержать разговор почти на любую тему, и, хотя вы чувствуете, что у него имеются неколебимые убеждения, он ведет себя так деликатно, что позволяет вам сохранить при себе ваше мнение. А любимые его темы — это Бог и Творение, и еще почему люди верят в то, что делают. Глаза его загораются, уголки губ в улыбке поднимаются кверху, обычное усталое выражение лица исчезает, он становится похож на маленького мальчика и не может сдержать эмоций. В то же время он не слишком религиозен. Пожалуй, его отношение к религии и, может быть, даже к Богу можно охарактеризовать в двух словах: «любовь-ненависть». Бог, по его мнению, — это высокомерный угрюмец, отчужденный от нашего мира. Сдержанность Мака порой дает трещину, и оттуда выскакивают шипы сарказма, похожие на острые дротики, обмакнутые в спрятанный глубоко внутри ядовитый источник. Хотя мы оба посещаем по воскресеньям одну и ту же церковь с ее традиционными скамьями и пюпитрами (церковь имени Пятьдесят пятой независимой ассамблеи святого Иоанна-крестителя, как мы ее называем), я-то вижу, что ему там не очень уютно. Мак прожил с Нэп больше тридцати почти полностью счастливых лет. Он говорит, что Нэн спасла ему жизнь и дорого заплатила за это. По какой-то причине, мне не понятной, она, кажется, любит его сейчас сильнее, чем раньше, хотя у меня такое чувство, что в молодости он сильно ее обидел. Полагаю, большинство наших обид вплетается в ткань взаимоотношений, и я знаю, что прощение редко несет в себе какой-то смысл для тех, кто наблюдает со стороны. Как бы то ни было, Мак женат. Нэн подобна кладочному раствору, который не позволяет развалиться семейному очагу. Пока Мак сражается в мире, состоящем из бесконечных оттенков серого, она живет в мире черно-белом. Здравый смысл присутствует в Нэн настолько естественно, что она даже не считает его даром Божьим. Заботы о семье не позволили ей осуществить мечту юности и выучиться на врача, но в качестве медсестры она преуспела и довольно широко известна в медицинских кругах, поскольку работает с особенными пациентами, а именно — с неизлечимыми онкологическими больными. И если Маку свойственна широта охвата веры, то Нэн — глубина. |
| — Но как же я могу стать частью твоей Церкви? — спросил он. — Частью этой женщины, от которой ты, кажется, без ума. — Это просто, Мак. Все это опять-таки связано со взаимоотношениями и зависимой жизнью. Мы открыты и доступны для всех, кто рядом с нами. Моя Церковь, она вся для людей и жизни, вся держится на взаимоотношениях. Ты сам не можешь ее построить. Это моя работа, и я прекрасно делаю ее, — сказал Иисус, посмеиваясь. Для Мака эти слова стали глотком свежего воздуха! Как просто. Ни секунды утомительного труда и длинного списка требований, никакого сидения на бесконечных службах и глядения в затылок соседям, людям, с которыми ты даже не знаком. Просто разделить свою жизнь с другими. — Но погоди… У Мака было полным-полно вопросов. Может быть, он что-то неверно понял. Это кажется слишком простым! Он снова одернул себя. Может быть, оттого что люди настолько безоговорочно потеряны и независимы, они и берут что-нибудь простое и усложняют его? Поэтому он дважды подумал, прежде чем спрашивать о том, что уже начал понимать. Вывалить сейчас свои вопросы — все равно что швырнуть ком грязи в кристально чистое озеро. — Нет, ничего, — Вот и все, что он сказал вслух. — Мак, тебе вовсе не нужно все это понимать. Просто будь со мной. Спустя секунду Мак решил последовать примеру Иисуса, он лег на спину рядом с ним, рукой прикрыв глаза от солнца, стоявшего в зените, чтобы можно было смотреть на облака, уносящие с собой последние утренние часы. — Что ж, если честно, — признался он, — я не особенно расстроен, что мне не достанутся «улицы, выложенные золотом». Мне всегда казалось, что это как-то неинтересно и совсем не так чудесно, как быть здесь вместе с тобой. Наступила почти полная тишина, Мак слышал только шорох ветра, ласкающего деревья, да смех текущего неподалеку ручейка. День был великолепный, а весь пейзаж, от которого захватывало дух, просто невероятный. — На самом деле я хочу знать… то есть мне кажется, что отыскать путь к тебе так сложно из-за всей этой благонамеренной религиозной мути, с которой я так хорошо знаком. |
| При Димитрии I он испытывает затруднения из-за интриг первосвященника Алкима, однако его воинские подвиги продолжаются: Никанор, захотевший разрушить храм, побежден и убит. Для укрепления своих позиций Иуда ищет связей с римлянами. Он находит смерть на поле боя. Его преемником становится его брат Ионафан (160–142 гг., см. 1 Мак 9:23–12:53). Политические действия приобретают большее значение, нежели военные операции. Ионафан с ловкостью использует притязания на сирийский трон в своих интересах. Александр, сын Антиоха Епифана, делает его первосвященником, его признает Димитрий II и утверждает Антиох VI. Он пытается заключить союз с Римом и Спартой. Области, контролируемые им, расширяются, внутренний мир, как кажется, упрочен, как вдруг Ионафан попадает в руки Трифона, изменившего своему царю Антиоху VI. Брат Ионафана Симеон (142–134 гг., см. 1 Мак 13:1–16:24) поддерживает Димитрия II, вновь завоевавшего власть, который—а вслед за ним затем и Антиох VII—npuзhaem его первосвященником, военачальником и этнархом евреев. Тем самым достигнута политическая самостоятельность. Эти его звания подтверждаются всенародным решением. Обновляется союз с Римом, наступает время мира и благосостояния. Но тут Антиох VII вновь оборачивается против евреев, и Симеона вместе с обоими его сыновьями убивает его зять, думающий тем самым угодить царю. Итак, повествование 1 Мак охватывает сорок лет от воцарения Антиоха Епифана в 175 г. до смерти Симеона и начала правления Иоанна Гиркана в 134 г. Книга была написана по-еврейски, но сохранилась только в греческом переводе. Ее автор—еврей из Палестины, который писал после 134 г., но до захвата Иерусалима Помпеем в 63 г. Последние строки книги (1 Мак 16:23–24) указывают на то, что она была написана по меньшей мере в конце царствования Иоанна Гиркана, но скорее всего немного спустя после его смерти в 100 г. Книга представляет ценный документ для истории той эпохи при том условии, что будут приняты во внимание ее литературный жанр—подражание древним хроникам Израиля—и тенденция ее автора. |
| Всё рассказал, всё объяснил, значит, завтра — целителя Пантелеимона, служим великий праздник годовой. Не знаю, автобус будете заказывать или нет на завтра, как вы там? Решайте, народ, сам. Мне оплачивать автобус нечем, казна пустая полностью, нечем совершенно, отощали совершенно. А как дальше? Бог его знает, всё в руках Божиих. Во вторник — Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрии» и святителя Питирима Тамбовского, совершаем службу Божию. В среду — поём братский акафист Успению Божией Матери. В четверг мученика и страстотерпца Иоанна Воина — службу совершаем. В пятницу — предпразднство Всемилостивого Спаса и священномученика Вениамина, митрополита Петроградского, день мученической кончины. В субботу — Всемилостивый Спас: медовый первый Спас, по милости Божией, или, по-народному, Маккавеев. Не обозначает это — мак нужно освящать. Это колдуны только этим маком ходят посыпают и всё прочее. Это колдовское дело. Мак — освящаются семена мака, как любое другое, как семена пшеницы, зерно овса, ячменя и всё. И никакого колдовского действа мак не имеет. Это только люди в погибель колдуют себе. Мак носят, себе в карманы сыпят, в борщ сыпят. Ещё суеверие: мужик не хочет, ничего не признаёт, — а она ему воду подливает в борщ, в суп, толкёт эту просфорку, куда-то суёт ему. Не мечите бисера свиньям под ноги — они его потопчут. Не понимает человек, не признаёт — нечего святыню давать человеку. Придёт время, когда Бог его по молитвам нашим призовет к вере, — он сам попросит и водички святой, и просфо- рочки, и крестик. Насильно вешать кресты не нужно, чтоб не срывали, не кощунствовали, не надо. Насилие, помните, — грех. Никогда насилие не делайте, а молитесь за всех несчастных, чтоб их Господь призвал, чтоб они сами одели эти кресты, сами стремились к покаянию, сами попросили святой водички и святой просфорки. Никогда, ни в чём никого не насилуйте, насильно не тащите в храмы Божии мужиков, баб своих и прочее. Это всё грех, плохо это. Так что, вот, имейте в виду насилие, помните — грех. |
| 91 Правда, говорит Оберлен, Ездре поручено было главным образом устроить богослужение, но он должен был поставить также судей ( 1Ездр.7:25 ) и получил полномочие от царя употребить по своему усмотрению деньги, какие могли остаться от потребностей святилища ( 1Ездр.7:18 ). Если хотим знать, в каком смысле сам Ездра понимал эдикт царя и цель его, то прочтем следующие слова его молитвы, в главе 9: «Бог наш склонил к нам милость царей персидских, чтоб они дали нам ожить, воздвигнуть дом Бога нашего и восстановить развалины Его, и дали нам позволение иметь стены в Иудее и в Иерусалиме» ( 1Ездр.9:9 ). Понятно, что если храм был тогда уже давно создан, то развалинами Божьими могли быть только развалины Иерусалима, а при таком контексте, слово стены (ghader) не может иметь переносного значения ограждения или Божеского покровительства, но должно оставаться с собственным своим значением. Отсюда видно, что Ездра был вполне уверен в своем праве делать то же самое, что Неемия окончил по силе нового полномочия царского. Рассказ Неемии, о том, как он испросил это второе полномочие, дает понять, что колебание Артаксеркса относительно этого предмета касалось более самого Неемии, чем дела, ему поручаемого. Неемия был виночерпием царя и без царского позволения, конечно, не мог оставить своего поста; но однажды царь дает ему этот отпуск просто за обедом, переговорив об этом только с одной царицей, так что Неемия не мог, подобно Ездре, сказать, что Бог склонил в его пользу не только сердце царя, но и советников его, и всех князей его, потому что, вместо дела официального, мы видим в этом случае дело чисто личное и частное. Итак, верно, что отъезд Неемии был событием несравненно менее важным, чем отъезд Ездры. (Оберлен „Пр. Даниил и Апокалипсис Иоанна“, в пер. Романова). 92 Желая быть более основательными в своих предположениях, эти толкователи прибегают хотя и к правдоподобным, но довольно оригинальным соображениям. Так у Оберлена, в переводе Романова, на стр. 189–190 читаем: „Мы считаем достаточно доказанным, что 70 седмин не должно считать с возвращения Неемии и что только возвращение Ездры, бывшее в 457 году, удовлетворяет требованиям правильно понимаемого текста. |
| Дамидийский, в феме Армениакской Даниила, на Афоне Дафна, или Дохиар, на Афоне Дафнийский, на горе Миупольской Девы Марии, в Апулии Девы Марии, в местности Colonie в Италии Девы Марии, в митрополии Древних Патр Девы Марии, на горе Лембо близ Смирны Девы Марии Латинской, в Иерусалиме De s. Vito, в Таренте Дивная (гора), близ Антиохии Дидима, в Константинополе Димитрия, на Афоне Диомида, в Константинополе Дионисия, на Афоне Дионисия, на Олимпе фессалийском Дия, в Константинополе Доброго, в Константинополе Доброго Песка, на Афоне Дометия, на Афоне Дорофея, на Афоне Дохиар, на Афоне Душеспасительницы, в Константинополе Е вандра, в Константинополе Евдома, в Константинополе Евергетиды (во имя Богородицы), в Константинополе Евмении, или Омонии, в Константинополе Евстафия, на Афоне Евстафия, на Олимпе вифинском Евстратия, на Афоне Евфимии, в Апулии Евфимии, в Константинополе Евфимия, в Палестине Евфимия, на Афоне Евфросинии, в Ливадии Екатерины, на территории Мусарры в Италии Елегмов ( τν λεγμν), или λ ου Βμων, в Константинополе Елеуса, в Константинополе Елисаветы, в феме Харсианской Еннеа Клисия, в Константинополе Есфигмен, на Афоне Ефора, в Константинополе Ефрема, на Афоне З агора (гора) Захарии, близ Россано Зелиана, на Афоне Зигу (два), на Афоне Зограф, на Афоне Золотая Скала Зосимы, в Палестине И акинфа, в Никее Иакова, близ Γαλνητζας в Фессалоникийской митрополии Иакова, в Константинополе Иакова, на территории Бари Иакова de Calo, в Сицилии Иваницы, на Афоне Иверский, в Константинополе Иверский, на Афоне Ида (гора), в Вифинии Иеремии, в Константинополе ερων, в Константинополе Иеронимнон, или Вурвуру, на полуострове Кассандре Иерусалим, в епархии Реджио Иисуса Христа, на Фаворе Οκοπροτρου, в Константинополе Илии, в Аете Илии, в Вифлееме Илии, в Константинополе Илии, в Троине в Сицилии Илии, на Афоне Илии, на Олимпе вифинском Илии, на поле Стенимахском Илии, на Фаворе Илии, или Мисанелли, в Италии Илии Embula, в Сицилии Илии Нового, в Калабрии Илии Пещерника, близ Меликукка в Италии |
| Разумеется, ветхозаветная Церковь не исчерпывалась этим законническим направлением. Традиция мудрецов , достигая расцвета вскоре после Ездры (см. §§20, 21, 22 сл.) была свободна от узости законничества. Тем не менее наследники Ездры в конце концов оказались в иудействе наиболее влиятельными. 2. Проблема хронологии. Поскольку Кн. Ездры была создана уже после его смерти, многие эпизоды расположены в ней не в строгом хронологическом порядке. Экзегеты потратили немало усилий, чтобы уточнить последовательность событий, описанных в Кн. Ездры-Неемии. В тексте они даны в следующем порядке: первым в Иудею пребывает Ездра (в 7 г. Артексеркса I, Ездр 7,7, т. е. в 458 г.). Ездра сразу же отделяет иудеев от иноплеменников. А затем, уже в 445 г., приезжает Неемия и строит иерусалимские стены. После этого Ездра публично читает Закон и объявляет об официальном основании Общины, управляемой нормами Торы. В 1890 г. католический библеист А. Хоонакер указал на свидетельства самого Писания, которые дают возможность строить иную хронологию. К приезду Ездры стены уже существовали (Ездр 9,9), Иерусалим был населен (10,1). Священник Елиашив, которого встречает в городе Ездра, — современник Неемии, отец Иоханана. Неемия же, повествуя о своем прибытии в Иудею, ничего не говорит о Ездре, что было бы невозможно, если бы он там находился. В списке репатриантов, составленном Неемией (11,3), говорится только о караване Зоровавеля, о людях же, пришедших с Ездрой, не сказано. Отсюда Хоонакер сделал вывод, что «седьмой год Артаксеркса» относится не к Артаксерксу I, а к Артаксерксу II Мемнону (404–369), и, следовательно, Ездра прибыл в Иерусалим в 397 г. Но из папирусов, найденных на о. Элефантине (Египет), стало известно, что в это время Неемии уже не было в Иудее и там правил наместник Багой. Между тем Библия указывает, что Неемия присутствовал при чтении Закона Ездрой (Неем 8,9). Поэтому современные библеисты выдвинули предположение, что в первоначальной рукописи стояло не «седьмой год», а «тридцать седьмой». Тогда хронология событий в Кн. Ездры-Неемии должна принять следующий вид: |
| Соломон Своей мудростью и своим мирным и славным царствованием прообразовал мирный и славный характер духовного царства Христова (Его Церкви): Мф. 12, 42 ; Лк. 11, 30 . Пророк Илия своим чудесным восхождением на небо прообразовал вознесение Иисуса Христа, а пророк Елисей – характером и обилием своих чудес прообразовал чудеса Спасителя. Доик Идумеянин и изменник Ахитофел – прообразы Иуды Искариотского. Книги: первая Ездры и Неемии. Общие сведения. 1. Название, основные идеи, место в каноне. Первоначально эти две книги составляли одну книгу Ездры. В знаменитых древних кодексах перевода Семидесяти – Александрийском и Ватиканском она называлась Второй книгой Ездры, так как в этих кодексах впереди стоит неканоническая книга Ездры (2 Ездры нашей Библии) и называется Первой Ездры. После разделения на две в восточной традиции за этими книгами утвердились названия: Первая Ездры и Неемии, в латинской Вульгате – Первая и Вторая Ездры (отсюда в Вульгате четыре книги Ездры), в изданиях еврейской Библии (в которой нет неканонических книг) просто Ездра (по-евр. Езра) и Неемия. Эти книги составляют заключительный раздел ветхозаветной истории, описывая время послепленной реставрации, и являются важнейшими источниками для этого мало известного периода. В них повествуется о возвращении иудеев из вавилонского плена, восстановлении Храма, Иерусалима и религиозной жизни послепленной общины. Повествование книг обнимает приблизительно сто лет, от указа Кира о возвращении из плена до завершения реформ Ездры и Неемии (538 – 432 гг). В этот же послепленный период проходили служение пророки Аггей, Захария и Малахия. Книги Ездры и Неемии являются продолжением книг Паралипоменон, вместе с которыми они образуют единый исторический труд, цель которого – дать ключ к пониманию смысла ветхозаветной истории народа Завета. Через весь труд проходит объединяющая его идея о призвании ветхозаветного Израиля, как теократического народа, надежда которого не в военной силе, а в верности своему Богу и богоустановленным учреждениям. Священные авторы старались внушить послепленному народу веру в то, что небольшой остаток народа, возвратившийся из плена, является наследником исполнения божественных обетований. |
| Что касается еврейской Библии , то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь – к разделу «кегубим», священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств, занимают начальное место среди пророческих, Руфь – пятое, Есфирь – восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон – последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина – Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус, сын Сирахов. В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса и повести» ( Сир 44:3–5 ), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры – Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк, учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью». Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую – к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85-е Апостольское правило). |
|
|
