| Другим важным институтом субъектной самоорганизации городских сообществ становятся партии. Они создаются и функционируют, в основном, в крупных городах, а их руководящие структуры имеют, как правило, столичную " прописку " . Возрождение многопартийности - относительно новое общественное явление, имеющее как положительное, так и негативное значение. Политические партии выступают как генераторы общественного процесса и наиболее значимые институты общества, выражающие в своих программах и самой деятельности интересы различных слоев и групп населения. Но ни одна из партий (по своему определению, партия - это часть) не в состоянии выразить и реализовать общенародный, общенациональный, общесословный, общегосударственный интерес как на уровне страны в целом, так и в жизнедеятельности местных сообществ. Тем более, что процесс их становления и развития находится пока лишь в самой начальной стадии в связи с коренным изменением социальной структуры нашего общества и формированием новой политической и государственной системы. Оправданным поэтому представляется запрет деятельности партии в трудовых коллективах, запрет на создание партий для решения только национальных или религиозных проблем, приостановка членства в партии высших должностных лиц государства на период исполнения ими своих функций, установления проходных " порогов " на выборах и т.п. Иной характер приобретает в новых условиях деятельность профессиональных союзов. В старой системе профсоюзам отводилась роль " приводных ремней " и распределительного механизма. Практически не стояли в повестке дня проблемы организации коллективной защиты собственных интересов. Сегодня без действенной социальной роли профсоюзов как необходимого звена в структуре общества и, особенно, на местном уровне непосредственной сферы производственной и трудовой жизнедеятельности невозможны ни социально ориентированная рыночная экономика, ни гражданское общество, ни дееспособная демократия. Профессиональные союзы являются негосударственными, самоуправляющимися, наиболее массовыми организациями, создаваемые наемными работниками одной или нескольких родственных профессий для отстаивания своих индивидуальных и коллективных профессиональных прав и интересов. |
| И так стоит он и думает, а руки сами работают. И не видит Матиуш, не слышит, что рядом делается. Пока вдруг не раздался крик Фелека: — Пусть мастер сам работает! Думает, он меня купил. Очень я его боюсь! И еще: — Дурак! Старый осел! Болван! И еще, и еще. Фелек даже замахнулся на мастера. Матиуш подскочил, схватил Фелека за руку. — Фелек, перестань, что ты делаешь? И тут Фелек изо всей силы толкнул Матиуша. — Боже! — Остановите машину! — Сорвите приводной ремень! — Спасите! Все продолжалось меньше минуты. Машину остановили. Матиуш лежал в луже крови. — Жив… — Доктора!.. Фелек стоит, смотрит, протирает глаза… Все отодвинулись от него. Никто не нарушает молчанье. Все ждут… Но был там один старый рабочий. За тридцать лет работы многое он повидал. Он первый отважился громко сказать то, о чем думали все: — Всё кончено… Лежит Матиуш в больнице. Положили его в отдельную палату. Операция прошла благополучно. Матиуш пришел в сознание. Он пожал доктору руку, поблагодарил его за то, что может еще что-то сказать. Потом закрыл глаза, вспоминая, что еще должен сказать. Он очень слаб. Задремал на несколько минут и снова очнулся: — Принесите, пожалуйста, мою шкатулку. Послали автомобиль в каморку Матиуша. Уже весь город знает, что Матиуш пришел в сознание, что есть надежда. — Мы спасем Матиуша, — говорит доктор. Привезли Матиушу шкатулку, где завернутые в зеленую папиросную бумагу лежали: раковинка, камешек, засохший листок салата, черный кусок сахару, фотография мамы, ее серьги и бриллиантовый перстень отца. Матиуш доставал из шкатулки по очереди каждую вещь, внимательно смотрел на нее и клал обратно. И вдруг он улыбнулся. Вскоре весь город знал, что Матиуш улыбнулся. — Матиуш спит. Матиуш проснулся. Матиуш выпил молока. Радуются дети, радуются доктора, радуется весь город. — Матиуша опять лихорадит. — Просит позвать Фелека. Думали, что он забыл о Фелеке. Матиушу нужен покой. Как бы не разволновался, когда его увидит. Пусть Фелек будет где-нибудь поблизости, но к Матиушу его пока не пускать. Может быть, он о нем забудет. |
| 74 . Взыскивать с приводимых раскольников штрафные деньги вдвое. 87 . Посылка для розыска их в Ямбургском и Копорском уездах поручика Зиновьева. 89 . Требование из Военной Коллегии присылки лица для определения к раскольническим делам в Новгородскую епархию. 92 . Оказывание должного послушания мирским судьям, определённым к раскольническим делам; взыскиваемые с раскольников двойные оклады отсылаются в Штатс-Контор Коллегию, а штрафные деньги по духовным делам в Св. Синод. 103 . Воспрещение обратившемуся к св. церкви раскольническому старцу Макарию носить монашеское одеяние и удерживать имя, принятое им при поступлении в монашество. 108 . Взятие с раскольников штрафа вдвое против тяглого платежа за каждую требу, отправленную в их домах раскольническим попом. 117 . Запрещение камерирам и воеводам без указа Св. Синода вмешиваться в сбор денег с раскольников. 119 . Посылка поручика Коптелова в Новгородскую епархию для сыска и переписки раскольников. 128 . Предоставление полковнику Плещееву права судить раскольнических учителей и уклонившихся вторично в раскол. 135 . Сыск в Муромских лесах раскольников и их жилищ, а в деревнях по крестьянским дворам их имущества и чернеческого платья с приказанием отсылать найденных раскольников в Приказ Церковных Дел и разорять жилища их до основания. 141 . Взыскание штрафа с тех, которые по данным ими сказкам не поставят раскольников и их учителей в срок: увещание по составленным пунктам раскольников, обратившихся в православие, но прежнего своего крестного сложения не оставляющих; взыскание в соответствии приводимых раскольников приводных денег вдвое и о выдаче из сих и иных штрафных денег прогонов посылаемым для сыска их лицам. 148 . Определение иеромонаха Филарета при Св. Синоде для увещания и обличения присылаемых в оный раскольников. 152 . Невзыскание с возвратившихся в православие раскольников двойного оклада за прошлые годы до обращения и взятие с них подписки, что в раскол не вступят и учителей раскольнических у себя держать не будут. |
| У заводских ворот привратник остановил нас. — Куда вам? — спросил привратник. Мы просили пропустить нас сперва в завком, на что привратник таинственно улыбнулся в ответ, и ничего не сказал. — Что же ты молчишь? — возмутился студент, и обозвал его чурбаном. — Чурбан ты, а не человек… — Вы напрасно ругаетесь, — произнес привратник, и неохотно продолжал. — В такое время в завкоме никого нет, а если вам самого председателя надо, так его вообще нет. Он не то что ночью, но и днем теперь не бывает. Пропал человек… — Где же он? — живо заинтересовался репортер, искавший случая пошутить и чем-нибудь развлечься. — Надеюсь, он не помер… — Кто его знает, — ответил равнодушно привратник, — когда кого с нами нет, так для нас он все равно, что помер. Уже больше недели, как его ищут, а найти не могут. Пропал человек, — повторил он, и махнул рукой. «Он непременно в летунах», — нашептывал мне по дороге студент, радуясь удаче. III Проходя по тусклому заводскому двору, заваленному скелетами сеялок и косилок, я думал об этом царстве тьмы, поглотившем человека, где недобрые чувства радуют, а не огорчают, где нет любви, нет сострадания и жалости, и где, поистине, человек человеку — волк. И как бы в подтверждение этой сокрушавшей меня мысли, я услышал подле себя шипящий голос студента. — Читай!.. Читай!.. — выкрикивал студент, забегая наперед и делая лицом нехорошие гримасы. — Читай! — продолжал он, подводя меня к огромной черной доске, висевшей на видном месте, как надгробье; она была вся исписана именами заклейменных людей. — Разве это люди! — кричал он, как помешанный; студент находился в том состоянии экстаза, при котором совершаются светлые подвиги, или темные преступления. — Разве это люди! — не унимался он. — Их надо судить на площади, на открытом месте, чтобы всем было страшно. Это враги!.. Тем временем, приводные ремни шумели надо мной, как падающая с гор вода. Повсюду вздрагивали станки и стонало железо, когда острые резцы впивались в твердое тело болванок, оставляя на нем незажитые рубцы. Грязно одетые в поношенные спецовки, рабочие стояли точно прикованные к станкам, поминутно ругаясь. В их лицах не было живых красок, и при желтом свете лампы они напоминали мертвецов. Только грязная ругань, раздававшаяся у каждого станка, как проклятие, возвращала к мысли, что они еще живы. Сквернословили здесь все, даже малые дети, и без всякой видимой нужды. Что-то грозное и страшное, похожее на мятеж, слышалось в этих бранных словах. |
| Лет 10-ть тому назад, по словам отца Михея, по его инициативе и с помощью одного старого часового мастера удалось цапфы основных осей механизма заключить в подшипники качения, вместо подшипников скольжения, что значительно улучшило работоспособность часов, до этого часто не ходивших в зимнее время, когда загустевала смазка. 3 гиревых механизма обслуживают: 1. систему «боя четвертей»; 2. систему «боя часов» – исполнительным органом которого является молоток, ударяющий снаружи по «Переспору»; 3. систему собственно часов, приводящую в движение «минутный» вал, выходящий из механизма вертикально и через систему четырех конических шестерен, осуществляющий поворот осей минутных стрелок (через промежуточные муфты, позволяющие изменять положение каждой стрелки относительно приводной оси). С обратной (тыльной) стороны каждого циферблата имеется зубчатая передача, осуществляющая движение и часовой стрелки. Один из секторов циферблата открывается для ремонтных или наладочных работ. Система «боя четвертей» включает, как уже было упомянуто, часовые колокола. Их 8-мь, они подвешены в один ряд, имеют помимо обычных ударных «языков», молоточки, расположенные снаружи от колокола и приводящиеся в движение системой тяг от «программного» барабана часов колокольни. Деревянный барабан, находящийся в часовом механизме, несёт по своей окружности четыре ряда спирально расположенных зубьев по восемь в каждом ряду. Каждая спираль относительно другой сдвинута на 90° по окружности барабана. При отзвоне 1-ой четверти барабан поворачивается на 1/4 оборота и благодаря системе в ряд расположенных качающихся: рычагов, оканчивающихся своего рода пальцами, входящими в контакт с зубьями барабана при его повороте, рычаги поочередно приводятся в движение, благодаря чему производится разовый перебор всех 8-ми часовых колоколов, отбивающих 1-ю четверть. При отбое получаса производится полоборота барабана, что вызывает двойной перебор тех же колоколов. При 3/4 – поворот барабана на 270° и соответственно тройной перебор колоколов, перед боем каждого часа – полный оборот барабана и 4-кратный перебор колоколов. |
| Тетка Татьяна, Ганька Болтухин, Шимка Вершков, Митроха, стуча себя в грудь кулаком, говорили речи. Наивысшего взлета в этом деле достигла тетка Татьяна. Каждую речь она заканчивала срывающимся выкриком: “Сольем наш ентузиазм с волнующим акияном мирового пролетариата!” И люди, которые послабже сердцем, плакали, слушая тетку Татьяну. Даже бабушка моя, Катерина Петровна, робела от умных слов невестки и стала навеличивать ее — Татьяна Ванна, хотя по заглазью продолжала срамить ее за бездомовность, необиходность, но уж только при закрытых ставнях позволяла себе разоряться бабушка. Хмурился, помалкивал Федоран Фокин, мужик искони здешний, еще молодой, он понимал, что словами, даже самыми громкими, самыми умными, народ и обобществленную скотину не прокормишь. В артели же все шло на растатур: пашни зарастали, мельница с зимы стояла, сена поставлено с гулькин нос. Тревожно за село, за людей. Кое-кого да кое-что правленцы похозяйственней спасли, отстояли — ретивые горланы рвались не только поскорее выдворить из села богатеев, но и порушить до основания все кулацкое — молотилки, жнейки и всякий прочий крестьянский инвентарь. Терпеливо и долго вразумлял умный мужик вошедших в раж говорунов, призывая пахать землю под зябь, расковыривать межи в горах — на покатах да по склонам увалов заплатами расклеенных пашен, и в первую голову — пустить мельницу. Искони кормившиеся с мельницы, овсянские жители ручных жерновов не знали, толочь зерно в ступах ленились, парили его в чугунах и ели целиком. С такого харча много не наработаешь. Ребятишки стали маяться животами. Тут кто-то и вспомнил про моего папу — он один на селе умел управляться с мельницей — битьем и пряником заманив вертлявого старшего внука на мельницу, дед Яков научил его своему ремеслу. Поскольку мельница была на селе вроде клуба, где круглый год шла неутихающая гулянка, прерываемая лишь авариями да когда “жернов ковать”, — папе здесь поглянулось. Приучился он на мельнице пить, на спор тягаться на опоясках, скакать верхом на лошадях, лазить на приводной столб, воровать на селе кур на закусь, жить обособленной, “мельничной” жизнью, где вроде бы все дозволено. В пылью и паутиной задернутое, шершниными гнездами увешанное, грохочущее, содрогающееся и в то же время совершенно глухое, об одно оконце в конторке мельничное помещение никакие бабы, кроме самогонщицы Тришихи, не допускались. Мололи мужики иной раз по неделе, ссылаясь на очередь, с мельницы являлись чуть живы, пропившиеся, со свежеподстриженной башкой папа, помимо обязанностей мельника, безвозмездно занимался еще и цирюльным делом. |
| „Скажи мне одно слово!“ сказал Андрий и взял ее за атласную руку. Сверкающий огонь пробежал по жилам его от сего прикосновенья, и жал он руку, лежавшую бесчувственно в руке его. Но она молчала, не отнимала платка от лица своего и оставалась неподвижна. „Отчего же ты так печальна? Скажи мне, отчего ты так печальна?“ Бросила прочь она от себя платок, отдернула налезавшие на очи длинные волосы косы своей и вся разлилася в жалостных речах, выговаривая их тихим-тихим голосом, подобно когда ветер, поднявшись прекрасным вечером, пробежит вдруг по густой чаще приводного тростника: зашелестят, зазвучат и понесутся вдруг унывно-тонкие звуки, и ловит их с непонятной грустью остановившийся путник, не чуя ни погасающего вечера, ни несущихся веселых песен народа, бредущего от полевых работ и жнив, ни отдаленного тарахтанья где-то проезжающей телеги, — наносящих легких вечерних мечтаний человеку. „Не достойна ли я вечных жалоб? Не несчастна ли мать, родившая меня на свет? Не горькая ли доля пришлась на часть мне? Не лютый ли ты палач мой, моя свирепая судьба? Всех ты привела мне в ноги: лучших дворян изо всего шляхетства, богатейших панов, графов и иноземных баронов, и всё, что ни есть цвет нашего рыцарства. Всем им было вольно любить меня, и за великое благо всякий из них почел бы любовь мою. Стоило мне только махнуть рукой, и любой из них, красивейший, прекраснейший лицом и породою, стал бы моим супругом. И ни к одному из них не причаровала ты моего сердца, свирепая судьба моя; а причаровала мое сердце, мимо лучших витязей земли нашей, к чуждому, к врагу нашему. За что же ты, пречистая божья матерь, за какие грехи, за какие тяжкие преступления так неумолимо и беспощадно гонишь меня? В изобилии и роскошном избытке всего текли дни мои: лучшие, дорогие блюда и сладкие вина были мне снедью. И на что всё это было? к чему оно все было? К тому ли, чтобы, наконец, умереть лютою смертью, какой не умирает последний нищий в королевстве? И мало того, что осуждена я на такую страшную участь; мало того, что перед концом своим должна видеть, как станут умирать в невыносимых муках отец и мать, для спасенья которых двадцать раз готова бы была отдать жизнь свою; мало всего этого: нужно, чтобы перед концом своим мне довелось увидать и услышать слова и любовь, какой не видала я. Нужно, чтобы он речами своими разодрал на части мое сердце, чтобы горькая моя часть была еще горше, чтобы еще жалче было мне моей молодой жизни, чтобы еще страшнее казалась мне смерть моя, и чтобы еще больше, умирая, попрекала я тебя, свирепая судьба моя, и тебя, — прости мое прегрешение, — святая божья матерь!“ |
| Заметим, что в «Словесах» вопросо-ответы 61–65 составляют особую группу и относятся к изъяснению пророческих книг, но они не входили в состав толкования пророков, писанного в Новгороде в 1047 г. попом Упирем Лихим 26 . Источник их остался г. Никольскому неизвестен, неизвестен он и мне. В Изборнике XIII в. из них читаются только 63 и 64 и притом в различных местах: 63-й на лл. 127–128, и 64-й на л. 21-м. В рукописи Московской Духовной Академии 215 за окончанием Каафа следуют несколько толкований на пророков « А се нзбрано Пали с толко м . пр о рчьства сты пр о ркъ. Далее идут частные указания на пророков: л. 189 – пр о рчьства Исаи, л. 197 v – а сие пр о рчьствл Иеремина, л. 198 – пр о рчьство Иезекилево, л. 199 – пр о рчьства л. 199, а се прито, л. 200, а се дргыи толкъ Иполитовъ. Три толкования соответствуют указанным в «Словесах», именно» – Иеремиино=«Слов.» 62, Даниилово=«Слов.» 64, Захариино=«Слов.» 65. Под Приточником и Ипполитом читается толкование «премудрость созда себе дом», и, следовательно, в отделе толкований на пророческие книги оно не входит. Заголовки перепутаны, и потому значения большого не имеют. Толкование на Исаию отличается от того же в «Словесах», именно – Оумынтес н чисти боудете, верзите злобы дшъ ваши пред очима моима н оустрашитес злобъ ваши. Толкъ. Пакы приводн на памть ихъ не попщае имъ тчатнса но прнноснти потребн кротости свое блгти... и т. д. Идут толкования Феодорита, Севериана, Хроустома, Василия и без имени. Очевидно, что и здесь эти толкования составляют одну группу, как и в «Словесах». Но очевидно далее, что ни автор «Словес» не воспользовался этой группой, как мы имеем ее в рукоп. Моск. Дух. Акад. 215, ни автор последней не воспользовался «Словесами», так как, кроме указанных общих в той и другой группе трех толкований, в каждой группе читаются такие, которых нет в другой группе. Следовательно, обе группы восходят к более полному собранию толкованию книг пророческих, толкований стоявших особо от известных древних толкований, сохранившихся в списке Упиря Лихого. Заглавие группы по рукописи Моск. Дух. Акад. 215 ясно указывает, откуда взяты толкования: они «избраны от Палеи с толком». Следовательно, была «Палея с толком», в которой помещались толкования в виде вопросо-ответов и на книги пророческие. Автор группы дал частное указание своего источника – «от пророчества святых пророков» и ясно различал другой источник, называемый им приточником. Из этого же отдела «Палеи с толком» заимствовал свои пять вопросов и автор «Словес». |
| Познакомились... Потом пошли собирать помощь по богачам: задумали с ним “лавочку” открывать. Мало набрали... За жуликов, должно быть, нас больше принимали. Ничего не вышло. - Поедемте к о. Исидору, посоветуемся. И опять - в Гефсиманию. А характер-то у безрукого - отчаянный. И у меня смирения нет... Сколько раз мы с ним ссорились в пути. Наконец доехали. Было уже начало октября. И в Москве снег выпал. Холод стоял. Идем мы к келии о. Исидора. Я вошел первый, скинув галоши. А И.Ф. еще в сенях обивал свои сапоги от снега. - Батюшка! - воспользовался я, пока был один с ним. - Какой он трудный, И.Ф.! - Трудный? - спокойно переспрашивает меня о. Исидор. - А ты думаешь, добро-то делать легко? Всякое доброе дело трудно. В это время вошел и И.Ф. Мы только что пред входом раздраженно о чем-то говорили с ним. Но как только он увидел о. Исидора, с ним произошло какое-то чудесное превращение: он улыбался радостно, сделался милым и с любовью подошел к батюшке - так и он называл его. О. Исидор ласково благословил его. - Садись, брат Иван, садись, - спокойно и любезно указал ему на стул. И. Ф. сел, все молча улыбаясь. - Ах, брат Иван, брат Иван! - грустно, но сострадающе-ласково сказал батюшка. - Как тебя Бог смирил, а ты все не смиряешься. ...Здесь можно сказать, хотя бы кратко, о несчастии Ивана Федоровича. Сначала он был машинистом на Московской-Курской железной дороге. Но, по-видимому, благодаря крайне неуживчивому характеру своему, и там не ужился. После поступил на завод к какому-то еврею в Киеве. Тот предложил начать работу на второй день Пасхи. И.Ф. согласился, хотя другие не желали. Во время работы он увидел, что приводной ремень может соскочить с малого колеса. Желая поправить его на ходу, он неосторожно приблизился и был втянут машиною. Ему оторвало правую руку совсем, порезало спину; а на левой руке остались лишь большой палец да половина указательного. Едва не скончался... Суд суд определил ему или пожизненную пенсию от хозяина или единовременное удовлетворение. Он, конечно, согласился на второе... Но скоро все прожил. И остался без денег, и без рук. Во всем прочем он был человек очень здоровый, высокий и красивый. И лишь ранняя лысина - ему тогда было около 30 лет - еще более открывала большой лоб его. |
| Арест имама не изменил ситуации. Движение набрало такую силу, что могло развиваться дальше без наставлений вождя из таинственного далека. В отсутствие имама должна была возрасти роль Абу Саламы, первого звена в приводной цепи аббасидской организации, через которого до этого шли к Абу Муслиму распоряжения имама. Но в отличие от Абу Муслима у него в распоряжении не было реальной силы, какая имелась у Абу Муслима, который отныне стал истинным вершителем судеб аббасидского движения. Наступление Кахтабы на Ирак Кахтаба задержался в Реййе на пять месяцев, посылая отряды для подчинения соседних городов. В Абхаре один из таких отрядов столкнулся с сопротивлением хариджитов, не пожелавших присягнуть аббасидскому имаму. Часть из них была перебита в бою, остальные отступили под защиту городских стен и после переговоров согласились присягнуть новому имаму. Хасан б. Кахтаба был отправлен на главную дорогу, ведущую в Ирак через Хамадан. Из этого становилось ясно, что следующий удар будет нанесен по Ираку, и Йазид б. Умар б. Хубайра стал готовить контрудар по слишком далеко зашедшей аббасидской армии. Был избран стратегически вполне разумный план. Предполагалось повести контрнаступление по трем направлениям. Нубата б. Ханзала должен был пойти на Кумис, а сам Ибн Хубайра и Амир б. Дубара – ударить по глубокому тылу противника через Табас и Сиджистан. Но на деле военные действия пошли иначе. Когда стало известно о движении Хасана б. Кахтабы к Хамадану, навстречу ему был послан небольшой отряд под командованием Малика б. Адхама. Когда он приблизился к Хамадану, оказалось, что город уже занят Хасаном. Малик б. Адхам не решился вступить в бой и отошел к Нихавенду. Хасан последовал за ним и осадил Нихавенд. Кахтаба для надежности прислал сыну еще 2000 воинов. Положение, сложившееся на пороге Ирака, заставило Ибн Хубайру перебросить Амира б. Дубару из Южного Ирана в район Исфахана. Этот удар мог отрезать аббасидские войска в Хамадане и под Нихавендом от основных сил. Но район Исфахана уже был занят войсками Кахтабы под командованием Абу Ауна. Ибн Хубайре никак не удавалось опередить Кахтабу, который узнавал о намерениях Ибн Хубайры от Абу Саламы, фактически управлявшего в это время аббасидским движением из Куфы. Первое столкновение решилось в пользу Ибн Дубары, но Кахтаба перебросил туда подкрепления, и все переменилось. В одном из последующих столкновений семитысячный конный отряд Ибн Дубары в разгар боя подвергся удару засадного отряда противника и бежал, понеся большие потери. Спастись от полного разгрома сирийцам удалось благодаря своим превосходным коням. |
|
|
