| В этой демонической игре, в этом страшном революционно-метафизическом актерстве разлагается лицо человека; в смраде этого разложения начинают кружиться невероятные, несосветимые личины. С этой стихией связано неудержимое влечение революционных толп к праздникам и зрелищам, как и вся своеобразная театрализация революционных эпох. Ей же объясняется и смесь жестокости и сентиментальности, которая так характерна для второсортных революционных героев. Как часто в революцию насиловали знатных женщин, сжигали библиотеки и дворцы с искренними слезами на глазах от злобы на свое темное неумение иначе приобщиться к красотам мира и святыням жизни. С описанной сущностью революционного духа, с господством духа молодости, преступности и демонической фантастики связан так называемый дилетантизм революционного творчества. Я говорю «так называемый» дилетантизм, ибо столь характерное для революционного прерыва эволюции неумение взяться за положительное деловое творчество является в отношении к специфически революционным задачам вовсе не дилетантизмом, а, наоборот, профессионализмом. Так называемым дилетантизмом первых большевицких декретов русская революция отнюдь не разрушалась, а, наоборот, осуществлялась. Разрушалась им не революция, а жизнь. Но разрушение всех ставших форм жизни и есть осуществление революции. VII Я знаю (к сожалению, знаю), что моя концепция революции, по существу, как мне кажется, самоочевидная и лишь внешне, быть может, несколько неожиданная и парадоксальная, будет воспринята многими отдавшими свою жизнь делу освобождения России как злостная насмешка над дорогими им воспоминаниями, как философская экспроприация дорогих им смыслов жизни. Защищать себя от таких обвинений мне трудно: психологические навыки гораздо сильнее отвлеченной логики. Но все же, быть может, будет нелишним еще раз подчеркнуть, что изображенная мною революция есть нечто принципиально иное, чем то, к чему в общем и целом стремилось русское освободительное движение. В нем участвовали весьма разные элементы: очень разные люди и очень разные душевные пласты в одних и тех же людях. Все же его основною темою было, конечно, не желание революции, а жажда правды, справедливости и свободы. На революцию они шли, как на неизбежную операцию; в светлые минуты, конечно, с надеждой, что правительство сдастся, что дело обойдется без крови и разрушения. Те, кто так чувствовал, кто свое нравственное право на участие в революции инстинктивно связывал с надеждой, что им не придется воспользоваться, ответственности за делание описанной мною революции ни в какой мере и степени, конечно, не несут. |
| Не понимаю смысла последней фразы и ужасаюсь самому факту. Он, казалось, пылал ревностью о славе Божией, был такой церковник и так много подавал надежд. Как Вы правы, относясь с некоторым недоверием к такому подчеркнутому благочестию в иных людях! Но всё же, как все эти знамения времени тяжело нам переносить! Я чувствую себя эти дни нездоровым, простудившись, по всей вероятности, в холодном и сыром Юрьевском соборе. И погода здесь дождливая и холодная. Храни Вас Господь. Благословите и молитвенно поминайте нас, здесь о Вас присно молящихся. Преданный и любящий Вас Е. А. 23 августа 1918 г. Простите за лаконичность: она, конечно, объясняется настоящими условиями. Письмо 59 Фонд 550, опись I, дело 553 Лл. 1–2 об. 29 марта 1921 г. Дорогой и досточтимый Владыко! Милостью Божиею удалось мне исключительно хорошо выехать и доехать до Петрограда. Простившись с Вами и побывав у м. игумении, я всё время до девяти часов был осаждаем людьми, так что устал до последней степени, тем более что приходилось доканчивать уборку вещей. На вокзал мне прислали двух служащих железнодорожных, которые взяли багаж и повезли его сдавать. А ручные чемоданы, которых оказалось десять штук, поехали в девять часов. За мною приехала из Хутыни пролетка, на которой я и поехал через Чуднискую улицу к Полещуку. Там у него, в его прекрасной квартире, за чаем сидели мы до одиннадцати часов, когда прибыл поезд. Через какие-то «междопутки» провели меня к вагону, в который я сел не со стороны платформы, и таким образом избежал задержки и всяких беспорядков в связи с непониманием обстоятельств со стороны толпы, которая, говорят, собралась очень порядочная. Удивительно милы и предупредительны инженеры. Не знаю, как их и благодарить за их внимание. Со мною в большом купе ехали: Даниил, о. Иаков, Голубятников, комиссар станции и служащий, посланный Полещуком для получения моего багажа. Прекрасно доехали. В Петрограде встретили меня Сонетов с вахтером Казанского собора. И общими силами, что было нетрудно ввиду изрядного количества «работоспособных» спутников, вынесли ручной багаж на перрон вокзала, а через несколько времени на двух тележках привезли и три багажных места. |
| В вечер моего возвращения, когда еще не могло прийти обещанное письмо, я был удивлен посещением мистера Эбльуайта-старшего, сообщившего мне, что мистер Годфри получил отказ и принял его — в этот же самый день. С моей точки зрения, простой факт, заключавшийся в словах, подчеркнутых здесь мною, объяснял причину согласия мистера Годфри Эбльуайта так же ясно, как если б он признался в ней сам. Ему нужна была большая сумма денег, и нужна к известному сроку. Доход Рэчель мог помочь во всем другом, но не в этом, и вот почему Рэчель освободилась от него, не встретив ни малейшего сопротивления с его стороны. Если мне скажут, что это простое предположение, я спрошу в свою очередь: какое другое предположение объяснит, почему он отказался от брака, который доставил бы ему богатство на всю остальную жизнь? Радость, испытанная мною при столь счастливом обороте, омрачилась тем, что произошло во время моего свидания со стариком Эбльуайтом. Он приехал, разумеется, узнать, не могу ли я объяснить ему странный поступок мисс Вериндер. Бесполезно говорить, что я никак не мог доставить ему нужных сведений. Досада, которую я возбудил в нем, и раздражение, вызванное недавним свиданием с сыном, заставили мистера Эбльуайта потерять самообладание. И лицо его, и слова убедили меня, что мисс Вериндер найдет в нем безжалостного человека, когда он приедет к ней в Брайтон на следующий день. Я провел тревожную ночь, соображая, что мне теперь делать. Чем кончились эти размышления и как они оправдали мое недоверие к старшему мистеру Эбльуайту, уже рассказано (насколько мне известно) в надлежащем месте этой добродетельной особой, мисс Клак. Мне остается только добавить к ее рассказу, что мисс Вериндер нашла спокойствие и отдых, в которых она, бедняжка, сильно нуждалась, в моем доме в Хэмпстеде. Она сделала нам честь, остановившись у нас погостить продолжительное время. Жена моя и дочери были ею очарованы, а когда душеприказчики избрали нового опекуна, я почувствовал искреннюю гордость и удовольствие при мысли, что моя гостья и мое семейство расстались добрыми друзьями. Глава 2 |
| Крестный путь Святителя есть непреклонное его сопротивление в течение всей жизни богоборческой репрессивной машине, пытавшейся отменить эту основополагающую христианскую жизненную установку. Еще раз подчеркнем – величие мученического подвига святого Луки состояло в неустанной борьбе с атеистическими властями стремившимися отделить выдающуюся врачебную практику профессора Войно-Ясенецкого на поприще хирургии страдающих тел, от благодати архипастырского служения владыки Луки, по врачеванию страдающих душ. Всей своей долгой жизнью исповедника святитель Лука ревностно воплощает Божественное повеление: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми Крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16,24). Без жертвенной любви и самоотвержения, без терпения в несении своего Креста, человек не состоится как творение Божье, он не реализует смысла своего рождения на земле и умирает «пустоцветом». Решение этой фундаментальной духовной задачи, плюс наступающие в нас через раскаяние в грехах прошлой жизни благодатные перемены – открывают нам единственно возможный путь подлинной победы над нашим врожденным нездоровьем. Выполнение Божественных заповедей устраняет сам источник нашей скорби, исцеляет болезнь, исправляет тяжелую жизненную ситуацию. Это есть радикальное решение проблемы скорбей и болезней в жизни человека. Все остальные приемы и методы мира сего лишь скользят по поверхности внешних обстоятельств, приносят временное облегчение и, не устраняя внутренних духовных причин болезни, откладывают на потом решение главной задачи жизни – спасения души человека для вечности. Говоря о смиренном принятии скорбей, следует коснуться и особого аспекта христианской жизни – благодатных даров Святого Духа и связанной с ними возможностью чудесных исцелений. В естественном для человека стремлении избавиться от болезни, для православного христианина первым средством всегда остается молитвенное обращение к Богу. При этом важно подчеркнуть, что отозваться на эту молитвенную просьбу Бог может как непосредственно, так и через врачей. И, как показывает нам опыт святого целителя Луки, эта помощь, в свою очередь, может иметь как естественный, традиционный врачебный характер, так и сверхъестественный, по дару чудотворения. |
| «Фактические сведения о жизни терапевтов прерываются нередко полемическими выпадами, похвалами жизни отшельников и т.д.; встречаются иногда и повторения. Все это сокращает объем непосредственно относящегося к описанию жизни терапевтов почти наполовину. Однако и оставшаяся часть далеко не отличается объективностью... Образ жизни и воззрения терапевтов некоторыми своими сторонами, несомненно, близко подходили к идеалам самого Филона; поэтому его пристрастие к терапевтам всюду сказывается на изображении их жизни; и это нужно сказать не только относительно объяснения тех или иных черт жизни терапевтов, но и относительно данных чисто фактического характера» 28 . Другими словами, миросозерцание самого Филона часто заслоняет собою жизнь и учение собственно терапевтов. От чтения данного произведения создается впечатление, «что автор не описывает жизнь терапевтов, а рассуждает по поводу наблюдавшегося им явления аскетических подвигов, как бы пользуется случаем соединить апологию с пропагандой полурелигиозных, полуфилософских идей, выработанных иудейско-александрийской мыслью» 29 . Но даже если предположить маловероятную гипотезу, что терапевты являются плодом идеалистического вымысла Филона, то и само существование подобного вымысла весьма показательно, ибо он отражает тот факт, что отдельные идеи монашества зрели в «ветхом человечестве». Глава 1. Новозаветный аскетизм Впрочем, следует подчеркнуть, что то были лишь отдельные идеи, представляющие как бы разрозненные камни (естественно, далеко не все) будущего строения. Эти разрозненные идеи, содержащиеся в «естественном» и ветхозаветном Откровении, собрала, как в фокусе, обогатила их новыми идеями и запечатлела печатью горней благодати религия Христова, которая заповедями ее Божественного Основателя сразу же определила себя в качестве религии аскетической : если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною ( Мф. 16:24 ; ср. Мк. 8:34 и Лк. 9:23 ) 30 . «Следование» значит «подражание Христу», и ученики Его, то есть апостолы, именно так поняли это (см. |
| Прежде чем более подробно рассмотреть эти руководящие принципы, следует вновь подчеркнуть то, что было сформулировано в гл. 2, – всякая информация, представленная в явном виде, должна быть адекватной как экзегетически, так и динамически. Она должна быть верно истолкована и выражена таким образом, чтобы удовлетворять динамическим требованиям ЦЯ. Так, в Лк 12:13 человек из толпы говорит Иисусу: «Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство». Подразумеваемая информация данной фразы состоит в том, что отец этих двух сыновей умер. В противном случае он, по–видимому, позаботился бы о том, чтобы его наследство было поделено правильно, как в притче о блудном сыне. В каземе, одном из языков северной Ганы, нет отдельного слова со значением «наследство» – соответствующим выражением здесь было бы «то, что ославил нам отец после смерти», так что имплицитную информацию пришлось бы сделать эксплицитной. Но тогда встает вопрос о динамической адекватности. Высказывание «Учитель! скажи, чтобы мой брат взял и поделился со мною тем, что оставил нам отец после смерти» было бы возможно, но не очень естественно, так как оно выглядело бы слишком сжато и нарушало бы порядок мысли. Значительно лучше было бы сказать: «Учитель, после смерти нашего отца остались вещи. Скажи моему брату взять эти (ранее упомянутые) вещи и поделиться со мной». Таким образом имплицитная информация передается верно как по отношению к смыслу, так и по отношению к динамике оригинала. Все приводимые ниже руководящие принципы можно было бы соединить в один общий принцип, а именно, что имплицитная информация может выражаться эксплицитно тогда и только тогда, когда это продиктовано спецификой ЦЯ. 19 Ее не следует выражать открыто просто потому, что переводчик считает это нужным вследствие своих собственных догматических убеждений, или потому, что так сделал какой–то другой переводчик, или потому, что он полагает, что эта информация представляет живейший интерес для читателя ЦЯ. Она выражается в явном виде потому, что грамматика, семантика или динамика ЦЯ требуют того, чтобы перевод сообщал ту же самую информацию, что и оригинал. |
| Переговорив со Станкевичем, я не без некоторых колебаний решил принять должность заведующего Культурно–просветительным отделом Политического отделения. К этой должности присоединилась и вторая. Второго июня я был назначен редактором политического отдела «Инвалида», который мне, ввиду несоответствия этого названия той новой роли, которую почтенный бюрократический орган военного министерства должен был играть в жизни армии, представлялось правильным переименовать в «Армию и флот свободной России». Впоследствии, в конце июля, в связи с назначением Савинкова управляющим военным министерством и уходом Станкевича на фронт, я занял его должность руководителя всего Политического отделения. Для понимания дальнейшего должен подчеркнуть, что Политическое отделение военного кабинета к моменту моего назначения его начальником, было преобразовано в целое управление и одновременно выделено из кабинета военного министра, во главе которого Керенским был поставлен близкий ему генерал Барановский, стремившийся к сосредоточению всех важных дел в своих руках. Благодаря такому положению дел, как будто бы самостоятельное Политическое управление получало характер не то канцелярии при кабинете Барановского, не то какого–то полуакадемического органа при нем. Все это было мне не по душе и не по темпераменту. Быстро принимать ответственные решения я, как начальник Политического управления, не мог, и эта вынужденная бездейственность при напряженной деятельности все время угнетала меня. Время моего пребывания в Политическом управлении я вспоминаю с тоскою, мукою и стыдом за все сделанные и допущенные мною ошибки. Грешный дух уныния за всю жизнь не владел мною с такою силою, как в месяцы моей призванности к активной политической работе. Придя впервые в военный кабинет на Мойке, я был поражен полным отсутствием всего необходимого для исполнения какой бы то ни было работы. В первом этаже сухомлиновского особняка, затянутом по стенам зеленым шелком и обставленном остатками мягкой, будуарной мебели, царили пустота и беспорядок. |
| Бог, знающий меня, как творение свое; любящий меня чрез Сына, как «образ» свой, как сына своего; радующийся мною в Духе Святом, как «подобием» своим, активно знает, любит и радуется мною, ибо я дан Ему. Источником знания, любви и радости является тут сам Бог . Но мое знание Бога, моя любовь к Богу, моя радость о Боге пассивны, потому что Бог только отчасти дан мне и может быть даваем только по мере моего богоуподобления. Уподобление же любви Божией есть активная любовь к уже данному мне. Почему любовь именно, а не знание и не радость? Потому, – что любовь есть субстанциальный акт, переходящий от субъекта на объект и имеющий опору – в объекте, тогда как знание и радость направлены на субъект и в нем – точка приложения их силы. Любовь Божия переходит на нас, но знание и созерцательная радость – в Нем же пребывает. Потому-то воплотилась Ипостась не Отчая и не Духа Святого (Параклит=Утешитель, Доставляющий радость), а Сын-Слово; ипостасная Божественная Любовь , Сердце Отчее, – если дозволительно воспользоваться сильным оборотом Якова Бема: Сын Божий, по Якову Бему, есть «сердце во Отце, – das Herz im dem Vater». 89 Во избежание недоуменных вопросов следует подчеркнуть онтологизм такого понимания любви, имеющий свои исторические корни в древнем, реалистическом жизнепонимании. В новом же жизнепонимании, иллюзионистическом, господствует психологическое трактование любви, хотя и не исключаемое первым, однако слишком бедное в сравнении с ним. Это понимание берет свое начало, кажется, от Лейбница, – и понятно почему. Ведь для него «монады не имеют окон или дверей», 90 чрез которые бы совершалось реальное взаимодействие в любви; поэтому, обреченные на само-замкнутость онтологического эгоизма и чисто внутренние состояния, они любят только иллюзорно, не выходя из себя посредством любви. Так возникает, под влиянием Фридриха Шпее, знаменитое лейбницевское определение любви, столь высоко ценимое им самим и столь многократно повторяемое. 91 По Лейбницу, именно, любовь есть «радование счастием другого, или – счастье других, считаемое вместе с тем за собственное». 92 – Подобное определение находится и в неизданных фрагментах Лейбница. Так, оно находится в Definitio justitiae universalis; затем, в I-м письме к Арно (1761 г.) говорится, что «любовь есть наслаждение чужим счастием – amorem voluptatem ex felicitate aliena»; в письме к Арно от 23 марта 1690 г. находим то же; наконец, в предисловии Codex juris gentium diplomaticus (1693 г.) читаем: « Милосердие есть вселенское благоволение, а благоволение – состояние любви или ценения. Любить же или ценить значит наслаждаться счастьем другого, или, что сводится к тому же, чужое счастье признавать за свое. – Caritas est benevolentia universalis, et benevolentia amandi sive diligendi habitus. Amare autem sive diligere est felicitate alterius delectari, vel, quod eodem redit, felicitatem alienam adsciscere in suam» и т. д. 93 |
| Болью отозвались в моем сердце произошедшие сегодня утром в московском метро террористические акты. Молюсь о упокоении убиенных, о утешении их родных и близких, о скорейшем исцелении получивших ранения. Прошу Господа о помощи в трудах спасателей, медиков и всех, кто работает ради облегчения последствий катастроф. Мною дано указание священнослужителям посетить пострадавших в больницах. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выступил с заявлением в связи с терактами в московском метро 29 марта 2010 года. Болью отозвались в моем сердце произошедшие сегодня утром в московском метро террористические акты. Молюсь о упокоении убиенных, о утешении их родных и близких, о скорейшем исцелении получивших ранения. Прошу Господа о помощи в трудах спасателей, медиков и всех, кто работает ради облегчения последствий катастроф. Мною дано указание священнослужителям посетить пострадавших в больницах. К несчастью, это не первый за последние месяцы теракт, совершенный в России. И мы отчетливо видим, что опасность подстерегает каждого из нас в любую минуту. Но отвечать на эту опасность нужно не страхом, не паникой и не озлоблением. Пусть нашим ответом станет единство нашего народа, его твердая воля к тому, чтобы остановить террористов и тех, кто их поддерживает, финансирует или оправдывает. Их настигнет Божия кара. Верю, что не замедлит и человеческая справедливость. Скачать 29 марта 2010 г., в Великий понедельник, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл после Литургии обратился к пастве с Первосвятительским словом. Процитировав читавшееся сегодня за богослужением Евангелие от Матфея «из-за умножения беззакония во многих охладеет любовь» (Мф. 24:12), Святейший Владыка отметил, что если «человек беззаконное пред Богом творит, попирая в том числе голос своей совести», то никакой человеческий закон уже не в силах остановить безаконника. «Если человек не подвергает себя внутреннему испытанию, если не переосмысливает свою жизнь, то возрастание в беззаконии приводит людей к страшным преступлениям, в том числе и тем, которые караются человеческим законом, — подчеркнул Предстоятель. — Такое страшное преступление совершено сегодня утром в Москве. На станциях метро были взорваны ни в чем не повинные люди. Какие цели можно оправдать гибелью невинных людей? Каких целей можно достигнуть, попирая Божественный закон так страшно и так цинично?» |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Борис Виноградов: «Так можно приступить к реализации идеи " Москва – Третий Рим " » Авторское послесловие к интервью «Президентом России в 2012 году должен стать Патриарх Кирилл» 24.09.2010 500 Время на чтение 3 минуты В связи с оживленной полемикой, возникшей вокруг публикации интервью заслуженного деятеля науки Бориса Виноградова , в котором он предлагал рассмотреть возможность избрания Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Президентом России, равно как и критическим откликом на это предложение со стороны диакона Владимира Василика , Борис Алексеевич прислал в нашу редакцию авторское послесловие, в котором он поясняет и развивает высказанные им мысли . 1. Уточнение. В интервью, которое было опубликовано на сайте «Русская народная линия», выражая свою личную точку зрения, мною допущена одна непринципиальная оговорка. Под словом, что Патриарх Кирилл должен стать Президентом России, по сути, я имел в виду не долженствование , а возможность Его Святейшества по силе духа, мудрости, авторитету и ответственности выполнить эту тяжелую миссию. Этим мною подчеркнута высокая роль и ответственность Православия за судьбу России. Мое интервью, главным образом идея об избрании Патриарха Кирилла Президентом России вызвало оживленную дискуссию. Несмотря на то, что полемика была острой, считаю ее полезной не только для православных, но и для светских читателей. Убежден, что народ определит кандидатуру будущего Президента России, а не пресловутый тандем сядет и договорится между собой... Мы все имеем право обсуждать и выдвигать кандидатами в Президенты России тех людей, кого считаем достойными нести это нелегкое бремя. 2. Благодарность. Искренне благодарен всем читателям сайта «Русская народная линия», высказавшим точку зрения на мое интервью, в том числе, путем конструктивной, а порой и острой критики предложения об избрании Патриарха Кирилла Президентом России. Сайт «Русской народной линии» всегда отличает взвешенное уважительное обсуждение публикаций. Мне понятна аргументированная позиция, которая прозвучала в статье «Патриарху Кириллу это не нужно» диакона Владимира Василика и многих других откликах. Не приемлю позицию, сравнимую с деяниями средневековой инквизиции, думаю, ни у кого из нас нет монополии на истину. Что же касается фактически клеветнических обвинений «Русской народной линии» и меня в заговоре против Патриарха Кирилла, в том, что мы ведем «антипатриаршую кампанию», то напомню слова великого А.С. Пушкина : «Хвалу и клевету приемли равнодушно,/И не оспоривай глупца». |
|
|
