| Записано со слов Андреенкова в 1966 году Часть третья. ДЕТИ ВЗБРАННОЙ ВОЕВОДЕ ПОБЕДИТЕЛЬНАЯ… Задержалась я у подруги. Заговорились. Взглянула на часы, одиннадцать вечера. Быстро простилась – и на станцию. Идти не далеко, сперва дачными улицами и только у станции минут семь леском. Луна на ущербе, темно, от провожатых отказалась и побежала. Молодые мы все смелые. Иду и думаю: мама сердиться будет, что поздно пришла, а завтра вставать рано к ранней обедне, а потом дел невпроворот. Иду быстро, улицы прошла и вбежала в лесок. Темно, мрачно и, конечно, страшно, но ничего, тропка широкая, не раз хоженная. Вошла и чувствую: домашним духом тянет, а людей – никого. Бегу, и вдруг меня кто-то сзади схватил за руки и на голову что-то накинул. Вырываюсь, крикнуть хочу, но мне рукой через тряпку рот зажали. Борюсь, вырываюсь, пытаюсь ногами ударить напавших, но от сильного удара по голове на какие-то мгновения затихла. Оттащили с тропинки в сторону, с головы материю сняли, потом я поняла, что это был пиджак, но рот тряпкой зажимают еще. Мужской голос сказал: «Пикнешь – зарежем!» – и нож перед глазами появился. «Ложись, дура, будешь тихо себя вести, не убьем», – смотрю на человека, один низкий, другой высокий, и от обоих вином пахнет. «Ложись!» – рот разжали и толкают на землю, а я шепотом говорю им: «Отпустите, пощадите!» –и рванулась, высокий приставил нож к груди и колет. Поняла, что ничто меня не спасет. Высокий парень сказал второму: «Пойди шагов за 30 к тропке. Справлюсь с ней, тебя крикну», – невысокий ушел. Я стою и отчетливо понимаю, что нет мне сейчас спасения, никто помочь не может. Что делать? Как защититься? И вся мысль ушла к Богу: «Помоги, Господи!» Молитв вдруг никаких не помню, и откуда-то внезапно возникла только одна, к Богородице, и я поняла: одна Матерь Божия может меня спасти, и стала в исступлении читать: «Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная восписуем Ти раби Твои, Богородице, но яко имущая державу непобедимую, от всяких нас бед свободи, да зовем Ти: радуйся, Невесто Неневестная», – а в это время высокий повалил меня и стал рвать одежду. Сорвал, наклонился надо мной, нож в руке держит. Я это отчетливо вижу и в то же время исступленно молюсь Богородице, повторяя одну и ту же молитву и, вероятно, молилась вслух. Наклонился высокий и вдруг спросил меня: «Ты что там бормочешь?» – а я все молюсь и в этот момент услышала свой голос, а парень опять сказал: «Спрашиваю, чего?» – и тут же выпрямился и стал смотреть куда-то поверх меня. Посмотрел внимательно, взглянул на меня и со злобой ударил в бок ногой, поднял с земли и сказал: «Пойдем отсюда», – и, держа нож в руке и сорванное с меня белье, повел куда-то в сторону. Дошли, бросил меня на землю, опять наклонился надо мною, а я молюсь и молюсь. |
| Однажды ночью я увидела страшный сон, где всё происходило словно наяву, от чего я сильно испугалась. Я тряслась от страха и плакала, так как предо мной был ужасный дракон, он угрожал мне, а из пасти вырывались языки пламени. Рядом со мной вдруг показался Старец, который приказал зверю: «Уходи прочь». Он с шипением ушёл, а я сильно плакала. Тогда я увидела Богородицу, которая сказала мне: «Успокойся, успокойся, всё закончилось». Я проснулась испуганная и быстро приехала к Старцу вновь. Он сказал так: – Эх, да не виновата она. Это «другой» подбил её сделать это тебе. А ты простри свои руки к Богу и говори: «Господи, Иисусе Христе, помилуй рабу твою, такую-то…». Так ты уподобляешься Богу, который не желает пропасть ни одному грешнику. А если она не покается, то твоя молитва обратится на её голову как горящий уголь 46 . – Нет, нет, Батюшка… я только хочу, чтобы она обратилась наконец ко Христу, – ничего более. Я сделала так, как сказал Старец. Молилась за эту свою родственницу и, в конце концов, её дочь, которая была умна и начинала делать успехи в науке – стала одержимой, начала богохульствовать, проклинать людей и всё святое… Чудеса по преставлении Старца «Разве вы не понимаете, что когда я уйду, то буду ещё ближе к вам? Буду в ваших домах, с вами и с вашими детьми. Не понимаете?» 1. «ВЗБРАННОЙ ВОЕВОДЕ» (свидетельство Олимпии Пагони, гор. Афины) Это было в понедельник или среду, несколько лет назад, когда я проезжала на машине мимо дома Ангелики, моей подруги, после чего мы вместе с ней отправились в Милеси. Так как я с детских лет знала Старца и мы вместе с Ангеликой посещали часто его Исихастирий 47 , мы запросто зашли в келию Старца, когда игумения Феврония отдыхала, не желая её беспокоить. Мы стали коленопреклоненно молиться положив головы на одр святого достаточно времени, а в один момент я предложила своей подруге: «Хочешь споём наш народный гимн Православия, который так любил Батюшка?». Она спросила: «Что ты имеешь в виду?». Я объяснила ей и мы начали медленно петь кондак «Взбранной Воеводе...». В тот момент залетел в полуоткрытое окно «Петрос», попугай Старца и, пока он летал по всей комнате, своим вороньим голосом повторял отрывочно некоторые слова из тех, что мы пели. |
| Его болтливость вдруг оказалась очень кстати. Он что-то кому-то говорил. Улыбнулся и подмигнул Кольке, сыну Ольги. Попросил Павла Сергеевича помочь ему с сердечницей, опять панибратски хлопнув его по плечу. — Это уже не раздражало, а даже успокаивало, — вспоминала Ольга Павловна. — Вроде бы ничего страшного и не происходит, раз человек ведет себя так. А потом он вдруг начал тихо молиться. Я молитв тогда не знала, но поняла, что он именно молится. Начала вдруг креститься стюардесса, которая стояла рядом с Сергеем. Следом — другие пассажиры. Кто-то начал повторять за ним слова молитвы, кто-то и так их, оказывается, знал. — Паника постепенно начала стихать. Люди вдруг стали сосредоточенными, серьезными, — говорила мне Ольга Павловна. — Не все, конечно. Какой-то мужик вдруг начал хлестать водку из горла и кричать: «Да кто вам поможет. Нет этого вашего Бога. А я хоть помру пьяным». Но большинство молилось… Суетливо, мелко крестилась Алевтина Семеновна, которая никогда не была замечена ни в каких религиозных настроениях. Размашисто осенял себя крестным знамением Павел Сергеевич, как будто всю жизнь только этим и занимался. И до ее слуха донеслись слова, которые он шептал: «Взбранной Воеводе…» Человек, который утверждал, что Бог — это ложь и выдумки, и веривший только в идеалы партии. И который молитвы называл шаманством. Другой мир Ольга Павловна говорила мне, что тогда, в том самолете она как будто попала в другой, незнакомый мир. — Это было так странно. Я росла в СССР, стране, где Бога не было. В нашей семье и окружении никогда о Нем не говорили. Только папа ругал иногда. Но вообще нас это просто не касалось. Мы с сестрой были некрещеными. А тут почти целый самолет молится. И сколько, оказывается, людей в нашем атеистическом государстве знало молитвы! Они в те страшные минуты обратились именно к Богу. И случилось чудо — мы сели и не разбились. Конечно, много значило и мастерство пилотов. Но я сама видела, как один из них, белый как мел, потом перекрестился. Вот и у ее отца в момент беды откуда-то из детства всплыли эти слова: «Взбранной Воеводе». Оказывается, бабушка так молилась. И когда они все же приземлятся, он опять перекрестится и скажет: «Слава Богу!» |
| Для понимания следующих двух стихов требуется уже исторический комментарий: Радуйся, огня поклонение угасившая; радуйся, пламене страстей изменяющая. (Перевод: Радуйся, огню поклонение прекратившая; радуйся, от пламени страстей избавляющая.) Акафист был написан еще в то время, когда христианская Византия воевала не с агарянами, арабами-мусульманами, а с Сасанидским Ираном — персами-зороастрийцами, поклоняющимися священному огню, неугасимо горевшему в зороастрийских храмах. Эти костры ложной языческой религии сравниваются с пламенем человеческих страстей, которое также угашает Пресвятая Богородица. Собственно, один из эпизодов почти не прекращающейся войны Византии и Ирана и послужил поводом к установлению праздника Субботы Акафиста. В 626 году византийский император Ираклий был вынужден вывести войска для борьбы с персами из окрестностей столицы христианского мира Константинополя, и почти незащищенный город осадили союзные персам авары с подвластными им славянами, булгарами и другими народами. Во время решающего штурма по заступничеству Богородицы буря разметала суда варваров, а на суше вражеские войска пришли в необъяснимую страшную панику и были разбиты небольшими отрядами византийцев. В благодарность за чудесное спасение жители Константинополя, стоя, в молитвенном восторге пропели стихотворное произведение в похвалу Божией Матери, которое с тех пор и стало называться Акафистом, в буквальном переводе «неседальном», то есть гимном, во время чтения которого нельзя сидеть. Предположительно, именно тогда отдельно от остальной части Акафиста был написан его зачин — кондак, который многие знают по его первым словам «Взбранной воеводе...». Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная восписуем Ти раби Твои, Богородице; но яко имущая державу непобедимую, от всяких нас бед свободи, да зовем Ти: радуйся, Невесто неневестная. (Перевод: Обороняющей нас Военачальнице за избавление от страшных бед учреждаем Тебе торжества победы благодарственные мы, рабы Твои, Богородица! Но Ты, как имеющая власть необоримую, от всяческих опасностей нас освободи, да взываем Тебе: «Радуйся, Невеста, брака не познавшая!»). |
| «Взабранной Воеводе Победительная…», «Отец Матвей», «Отец Платон Скорино», «На крыше», «Признание», «Записка», «Панихида», «Я разношу письма». ВЗБРАННОЙ ВОЕВОДЕ ПОБЕДИТЕЛЬНАЯ… Задержалась я у подруги. Заговорились. Взглянула на часы, одиннадцать вечера. Быстро простилась – и на станцию. Идти не далеко, сперва дачными улицами и только у станции минут семь леском. Луна на ущербе, темно, от провожатых отказалась и побежала. Молодые мы все смелые. Иду и думаю: мама сердиться будет, что поздно пришла, а завтра вставать рано к ранней обедне, а потом дел невпроворот. Иду быстро, улицы прошла и вбежала в лесок. Темно, мрачно и, конечно, страшно, но ничего, тропка широкая, не раз хоженная. Вошла и чувствую: домашним духом тянет, а людей – никого. Бегу, и вдруг меня кто-то сзади схватил за руки и на голову что-то накинул. Вырываюсь, крикнуть хочу, но мне рукой через тряпку рот зажали. Борюсь, вырываюсь, пытаюсь ногами ударить напавших, но от сильного удара по голове на какие-то мгновения затихла. Оттащили с тропинки в сторону, с головы материю сняли, потом я поняла, что это был пиджак, но рот тряпкой зажимают еще. Мужской голос сказал: “Пикнешь – зарежем!” – и нож перед глазами появился. “Ложись, дура, будешь тихо себя вести, не убьем”, – смотрю на человека, один низкий, другой высокий, и от обоих вином пахнет. “Ложись!” – рот разжали и толкают на землю, а я шепотом говорю им: “Отпустите, пощадите!” –и рванулась, высокий приставил нож к груди и колет. Поняла, что ничто меня не спасет. Высокий парень сказал второму: “Пойди шагов за 30 к тропке. Справлюсь с ней, тебя крикну”, – невысокий ушел. Я стою и отчетливо понимаю, что нет мне сейчас спасения, никто помочь не может. Что делать? Как защититься? И вся мысль ушла к Богу: “Помоги, Господи!” Молитв вдруг никаких не помню, и откуда-то внезапно возникла только одна, к Богородице, и я поняла: одна Матерь Божия может меня спасти, и стала в исступлении читать: “Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная восписуем Ти раби Твои, Богородице, но яко имущая державу непобедимую, от всяких нас бед свободи, да зовем Ти: радуйся, Невесто Неневестная”, – а в это время высокий повалил меня и стал рвать одежду. Сорвал, наклонился надо мной, нож в руке держит. Я это отчетливо вижу и в то же время исступленно молюсь Богородице, повторяя одну и ту же молитву и, вероятно, молилась вслух. Наклонился высокий и вдруг спросил меня: “Ты что там бормочешь?” – а я все Молюсь и в этот момент услышала свой голос, а парень опять сказал: “Спрашиваю, чего?” – и тут же выпрямился и стал смотреть куда-то поверх меня. Посмотрел внимательно, взглянул на меня и со злобой ударил в бок ногой, поднял с земли и сказал: “Пойдем отсюда”, – и, держа нож в руке и сорванное с меня белье, повел куда-то в сторону. Дошли, бросил меня на землю, опять наклонился надо мною, а я молюсь и молюсь. |
| 1 В греческой традиции все строфы – и малые, и большие, – именуются икосами, что буквально означает «дом» и имеет корни в сирийской поэтике. Кондаками же называли отдельные большие поэмы, тогда как в славянской традиции кондаками стало принято обозначать малые икосы акафиста (помимо еще одного значения, которое имеет слово «кондак» – отдельный короткий праздничный гимн, аналогичный тропарю). 2 В синаксаре Субботы Акафиста в Постной Триоди говорится, что он был исполнен в Константинополе 7 августа 626 г. как благодарственная песнь Богородице за избавление от нашествия иноплеменников (аваров). Строго говоря, такое значение имеет только 1й кондак, в котором Богородица воспевается как «взбранная воевода», т. е. военачальница (воевода), всех превосходящая в бранях: слово «взбранная» или «возбранная» (греч. «хюпермахос» – от «хюпермахео», что значит «сражаться») происходит от слова «брань», а никак не от «выбор», «избрание», как превратно перетолковывается это слово в некоторых других акафистах. Ей, «Взбранной воеводе», избавившей своих рабов, или, в греч. подлиннике, свой город (Константинополь и, шире, народ как единое целое, полис), «от злых», мы и «восписуем» (букв, «пишем») «благодарственная» и «победительная», т. е. воссылаем благодарственные победные песни («победительная» – слав. мн. ч.). Кондак заканчивается молитвенной просьбой к Богородице, как имеющей державу, т. е. власть и силу, непобедимую, и впредь избавлять людей своих от всяких бед, дабы они к Ней радостно взывали: «Радуйся, Невесто неневестная». Дальнейший текст Акафиста прямо уже никак не связан с событием, объясняющим содержание 1го кондака. По всей видимости, первоначально кондак был отдельным гимном, а затем, в связи с событиями 626 г., был раз и навсегда присоединен к Акафисту. С точки зрения содержания в целом, Акафист представляет собой поэтический пересказ Евангельских событий, связанных с Рождеством Христовым, а также раскрытие христианского учения о спасении во Христе и о Боговоплощении через Пресвятую Деву Марию. При этом привлекаются как библейский материал (ветхозаветный, имеющий прообразовательное значение, и непосредственно евангельский), так и материал Церковного предания. Также встречаются упоминания о современных на тот момент церковно-политических реалиях. |
| — Прекратите хождение! — приказывал он, заметив, что псаломщики то и дело перебегают около горнего места с одной стороны алтаря на другую. В этом были повинны не только Жаров и Михаил Васильевич, а и другие певчие. Чтобы не сновать на виду у народа по амвону, они пользовались алтарем как коридором, по делу и без дела переходя с одного клироса на другой, или заходили в алтарь пить воду. — Здесь вам не водопой! — возмущался отец Сергий. — Можно и потерпеть два-три часа. Терпят же ваши женщины. В крайнем случае приносите воду на клирос. Кончалась вечерня. Отец Сергий вышел на амвон и начал читать последнюю молитву «Христе, Свете истинный…» Одновременно с этим на левом клиросе запели «Взбранной Воеводе». Так делали уже не раз, не считались с замечаниями, поэтому отец Сергий применил другой метод — остановился, дал клиросу допеть, и снова начал «Христе, Свете истинный…» Поневоле пришлось и клиросу повторить «Взбранной». Как нарочно, Димитрий Васильевич собирался куда-то идти. Обычно в будни он ходил в потрепанной курточке с коротковатыми рукавами, придававшими ему вид длинного подростка, выросшего из своей одежды, а на этот раз был одет в парадный костюм, и около клироса его ждала жена. Было вдвойне неприятно, но препираться некогда, да и что скажешь? В глубине души приходилось сознаться, что отец Сергий прав, но недовольство его строгостью оставалось. Как относилась к подобным случаям Женя? Гораздо чаще, чем муж, она признавала правоту строгого батюшки, открыто становилась на его сторону. То, что отец Сергий совсем не пил, внушало ей и симпатию к нему, и надежду на его помощь. До его приезда она много перестрадала, замечая, что муж частенько приходит домой «под хмельком» и что эта пагубная привычка все больше и больше овладевает им. Может быть, пока это была еще не страсть и даже не привычка, а просто по пути то и дело встречались соблазны. Предшественник отца Сергия был очень не прочь выпить, его уволили именно за этот недостаток, при нем и Димитрий Васильевич постепенно втягивался в выпивку. Длинными зимними вечерами, ожидая возвращения мужа, Женя то и дело с тревогой посматривала в окно. «Господи, хоть бы не упал где-нибудь, а то свалится и будет лежать…» |
| 1. Церковно-славянский язык абсолютно прозрачен для выражения красоты греческого. Прозрачен – потому что призрачен. Потому что собственная живая плоть не является препятствием, твердым телом, задерживающим чуждое лучеиспускание. Любой школьник в наше время, позволивший себе с такой рабской буквальностью переводить с чужого языка на родной, получил бы суровый выговор. Буквализм есть величайший грех переводчика. Живой язык не допускает насилия над собой. Но в том-то и дело, что славянский язык – не живой язык, и позволяет над собой все. Вслушиваясь в славянские песнопения, поскольку мы в состоянии уловить их смысл, мы оказываемся погруженными в чисто греческую языковую стихию. Правда, для понимания этого факта необходим minimum филологической культуры. Не только народ, но и большинство образованного русского общества лишены этой культуры и не имеют ключа к грекославянской музе. Оговоримся, впрочем, что глубокое знание славянского литургического богатства с помощью художественной интуиции открывает иногда и для простых и неученых секрет потаенной греческой красоты. На славянскую, вольную и бесформенную, стихию эллинско-византийская риторика накладывает сеть строгих, умных, сдерживающих линий. Греко-славянский гимн имеет всегда тонкий, изящный, часто изломанный рисунок, состоящий из параллелизмов, контрастов, соответствий и других фигур. Насыщенность, краткость, богатая намеками и обертонами смыслов, – такова самая общая формула греческой риторики. Возьмем несколько наиболее удачных славянских ее выражений. Взбранной воеводе победительная Яко избавльшеся от злых благодарственная Восписуем Ти, раби Твои, Богородице. Конечно, сила этого гимна для русского уха – главным образом в первой строке, где поет не греческая, а русская речевая мелодия. Но весь гимн держится греческой синтаксической логикой. Нужно лишь догадаться (а это не легко), что «победительная» и «благодарственная» (равно как и «злых») – суть самостоятельные (по смыслу существительные) формы, являющиеся прямым дополнением, и что значат они: «победную» и «благодарственную песнь». Тогда параллелизм выступает отчетливо: мы поем тебе победную песнь, как Воеводе, и благодарственную, как Избавительнице. Расстояние между определениями и определяемыми: «Воевода» и «Ти», «избавльшеся» и «раби», затрудняя понимание, держит фразу в железных тисках. Самостоятельность среднего рода прилагательных (во множественном числе) является одним из средств краткости и силы. Такие значительные речения, как «Святая святым», «Твоя от Твоих», «Да веселятся небесная» – прямо не допускают замену существительными: вещи? достояние? силы? |
| Во время пения 1-го кондака в начале 1-й и 4-й частей Акафиста предстоятель в сопровождении диакона со свечой совершает полное каждение храма; при пении 1-го кондака в начале 2-й и 3-й частей Акафиста бывает малое каждение (при соборном служении его совершают прочие священники по старшинству, в сопровождении диакона; если нет собора священников, малое каждение может совершать диакон). Во время чтения Акафиста диакон непрерывно кадит перед аналоем с иконой. Примечание. В описании Типикона пение Акафиста несколько отличается от установившейся практики: первый кондак «Взбранной Воеводе...» поется «на среде» храма, кондаки и икосы «глаголются от иерея во святем олтаре», каждения на «Взбранной Воеводе...» совершает диакон (ср.: Типикон, гл. 49, «В субботу 5-я седмицы постов»). После пения 1-го кондака «Взбранной Воеводе…» читается 1-я часть Акафиста – с 1-го икоса по 4-й кондак. Затем снова поется: «Взбранной Воеводе…». Стихословится 17-я кафизма. Малая ектения. Поется: «Взбранной Воеводе…». Читается 2-я часть Акафиста – с 4-го икоса по 7-й кондак, снова поется: «Взбранной Воеводе…». «Господи, помилуй» (трижды), «Слава, и ныне» – псалом 50-й. Примечание. В храме Похвалы Богородицы после второго чтения икосов и кондаков поется полиелей, как это указано в 49 гл. Типикона («В субботу 5-я седмицы постов»). Каноны (в 1-й – 5-й песнях): В храме Господском – канон храма со ирмосом на 6 (ирмосы по дважды) и праздника Богородицы (Триоди) на 6. В храме Богородицы – канон праздника Богородицы (Триоди) со ирмосом на 12 (ирмосы по дважды). В храме святого – канон праздника Богородицы (Триоди) со ирмосом на 6 (ирмосы по дважды) и храма на 6. Библейские песни в праздничной редакции: «Поем Господеви…». Катавасия (в 1-й – 5-й песнях): «Отверзу уста моя…» (см. в Триоди). По 3-й песни и малой ектении поется кондак «Взбранной Воеводе…». Читается 3-я часть Акафиста – с 7-го икоса по 10-й кондак, в конце снова поется: «Взбранной Воеводе…». Седален праздника Богородицы (Триоди), глас 1-й: «Великий воин…», «Слава, и ныне» – тот же седален. |
| Во время пения 1-го кондака в начале 1-й и 4-й частей Акафиста предстоятель в сопровождении диакона со свечой совершает полное каждение храма; при пении 1-го кондака в начале 2-й и 3-й частей Акафиста бывает малое каждение (при соборном служении его совершают прочие священники по старшинству, в сопровождении диакона; если нет собора священников, малое каждение может совершать диакон). Во время чтения Акафиста диакон непрерывно кадит перед аналоем с иконой. Примечание. В описании Типикона пение Акафиста несколько отличается от установившейся практики: первый кондак «Взбранной Воеводе...» поется «на среде» храма, кондаки и икосы «глаголются от иерея во святем олтаре», каждения на «Взбранной Воеводе...» совершает диакон (ср.: Типикон, гл. 49, «В субботу 5-я седмицы постов»). После пения 1-го кондака «Взбранной Воеводе...» читается 1-я часть Акафиста – с 1-го икоса по 4-й кондак. Затем снова поется: «Взбранной Воеводе...». Стихословится 17-я кафизма. Малая ектения. Поется: «Взбранной Воеводе...». Читается 2-я часть Акафиста – с 4-го икоса по 7-й кондак, снова поется: «Взбранной Воеводе...». «Господи, помилуй» (трижды), «Слава, и ныне» – псалом 50-й. Примечание. В храме Похвалы Богородицы после второго чтения икосов и кондаков поется полиелей, как это указано в 49 гл. Типикона («В субботу 5-я седмицы постов»). Каноны (в 1-й – 5-й песнях): В храме Господском – канон храма со ирмосом на 6 (ирмосы по дважды) и праздника Богородицы (Триоди) на 6. В храме Богородицы – канон праздника Богородицы (Триоди) со ирмосом на 12 (ирмосы по дважды). В храме святого – канон праздника Богородицы (Триоди) со ирмосом на 6 (ирмосы по дважды) и храма на 6. Библейские песни в праздничной редакции: «Поем Господеви...». Катавасия (в 1-й – 5-й песнях): «Отверзу уста моя...» (см. в Триоди). По 3-й песни и малой ектении поется кондак «Взбранной Воеводе...». Читается 3-я часть Акафиста – с 7-го икоса по 10-й кондак, в конце снова поется: «Взбранной Воеводе...». Седален праздника Богородицы (Триоди), глас 1-й: «Великий воин...», «Слава, и ныне» – тот же седален. |
|
|
