| 4) Дуновение , взятое из примера Иисуса Христа ( Ин.20.22 ), употребляется ныне в чине оглашения, как символ изгнания нечистого духа. 5) Омовение рук , взятое из иудейской Церкви, внушает хранить чистоту души, напоминает об умовении Иисусом Христом ног апостолов и об умовении рук Пилатом перед осуждением Господа на смерть. 6) Помазание священным елеем есть символ мира с Богом, духовной радости и благодати исцеляющей. 7) Стрижение волос , взятое от иудейских назореев ( Суд.13:5 ; Деян.18:18 ), есть символ рабского служения Христу. 8) Каждение есть символ благодати, отгоняющей демонов ( Тов.8:2–3 ), означает и Славу Божию ( 3Цар.8:10 ), и возношение наших молитв к Небу ( Пс.140:2 ). 9) Отверстие царских Врат и отнятием завесы означается и яснейшее раскрытие Таин Божиих, и явление Иисуса Христа людям. 10) Взаимное целование , бывшее в древности, за литургией, у всех молящихся, ныне соблюдается за литургией только между сослужащими, а у мирян – только на Пасху; оно есть знак взаимной любви христианской. б) К молитвенным обрядам принадлежат: 1) Крестное знамение , в котором три первые, сложенные вместе, перста (пальца) означают Святую Троицу; остальные два, пригнутые к ладони, – Сына Божия в двух естествах, а также сошествие Его на землю; движение руки, изображающей Крест Христов: приложение перстов к челу, груди и плечам – освящение ума, сердца и действий. 2) Поклоны , если делаются нами в ответ на осенение крестом или Евангелием, означают благодарность; если соединяются с молитвою, означают прошение. Земные поклоны в Великий пост называются метаниями , ибо выражают чувства покаяния ( μετανο α). 3) Коленопреклонение есть символ покаяния, смирения и покорности Богу. 4) Падение ниц – сравнение себя с перстию земною. 5) Наклонением главы при чтении Евангелия выражается внимание, при перенесении Святых Даров – благоговение, при чтении молитвы главопреклонения – покорность Деснице Божией. 6) Возжжением свечей означается пламенность молитв, чистота сердца, духовный свет и радость, а если свеча зажжена от нашего усердия, то она есть жертва Богу. |
| 14:24. На Галилейском море внезапные бури не были редкостью. 14:25. Четвертая, или последняя, смена стражи, происходила между третьим и шестым часами утра; первая стража начиналась в шесть часов вечера. Иудеи часто подразделяли ночь на три стражи, а римляне — начетыре. 14:26. Вера в призраков, или бесплотных духов, была широко распространена в древности, несмотря на то что представление о призраках противоречило популярному иудейскому учению о воскресении из мертвых. 14:27. Возможно, ответ Иисуса — аллюзия на самораскрытие Бога в Исх. 3и Ис. 43:10, 13: «Я есмь». 14:28—32. Несмотря на то что Петру не удалось долго продержаться на воде, сам факт хождения по воде выделяет его даже среди величайших пророков Ветхого Завета. Хождение по воде могло вызывать в памяти читателей переход Израиля через Чермное море или через Иордан, но это было еще большее чудо. В одном из раввинских преданий (трудно сказать, было ли оно известно уже во времена Иисуса) рассказывается том, что первый израильтянин, переходяЧермное море, начал тонуть в его волнах, нобыл спасен жезлом Моисея, которым тотразделил море. О спасении рукой Иисуса ср.:Пс. 17и 143:7. 14:33. Термин «поклоняться» применялся главным образом по отношению к языческим богам и царям. Хотя этот глагол мог означать падение ниц в знак почтения (напр.: 1 Цар. 24:9; 25:23), его использование дляобозначения восхищения учеников своим учителем необычно даже в историях о чудесах. Древние истории о чудесах (включая евангельские) часто завершались описанием восхваления чудотворца наблюдателями, охваченными благоговейным трепетом. 14:34—36 Исцеления в Геннисарете Под «краем» одежды Иисуса, несомненно, подразумеваются кисти, которые Он носил как правоверный еврей; см. коммент. к 9:20; ср.: 23:5. В древней литературе пространные повествования нередко чередуются с краткими отчетами, подобными этому фрагменту (ср.: 4:23—25). Земля Геннисаретская — равнина на северо-западном берегу Галилейского моря. 15:1—20 Человеческие предания и Божье Слово |
| Впрочем, по замечанию психологии, нужно вообще сказать, что «всякий человек гораздо глубже и тверже верит в те идеи, которые он живо представляет или мыслит, чем бы эта живость ни вызывалась, какими бы причинами она ни обусловливалась; и по свидетельству человеческого опыта известно, что реальность идей становится для нас гораздо яснее, ощутительнее, если нам удастся представить их в чувственных формах» 34 . «Вера в религиозные истины часто могла бы быть слаба и бессильна, если бы они мыслились только в их чистом, отвлеченном виде. Конкретный символ приходит ей на помощь: он оживляет в человеке сознание религиозных идей; он делает эти идеи ближе его душе», – говорит проф. П. Соколов в своем психологическом этюде о вере 35 . «Видимое, – говорит известный русский богослов А.С. Хомяков, – есть всегда только оболочка внутренней мысли. Обряд – дело великое: это художественный символ внутреннего единства» 36 . «Образность, или символика, – скажем словами о. Иоанна Кронштадтского, – есть потребность человеческой природы в настоящем духовно-чувственном нашем состоянии; она наглядно объясняет нам весьма многое из духовного мира, чего без обрядов и символов мы не могли бы знать. Отсюда Божественный учитель, Ипостасная Премудрость, все сотворившая, Сын Божий Господь Наш Иисус Христос поучал часто людей образами или притчами; отсюда и в храме нашем православном принято многое представлять взору христианина образно, напр., Самого Господа на иконе, Пречистую Богородицу, Ангелов и всех святых, чтобы мы соображали все мысли, слова и дела по образу мыслей, слов и дел Господа и святых Его; отсюда частое изображение креста, каждение ладаном, возжение свечей и лампад, входы и выходы из алтаря; для этого – поклоны, главопреклонения, падение ниц (мы пали глубоко чрез грех). Все это нам напоминает о разных духовных предметах и состояниях. Образность много влияет на душу человеческую, на творительную и деятельную ее способность. Так, говорят, если мать во время чревоношения часто смотрит на лицо или образ любимого мужа, то младенец рождается очень похожим на отца; так, если христианин часто с любовию и благоговением взирает на образ Господа Иисуса Христа или пречистой Его Матери и Святых Его, то и его душа приемлет духовные черты любезнозримого лица (кротости, смирения, милосердия, воздержания). |
| году). При этом на клятвы распространяется общий принцип, определяющий характер принесения покаяния в Й. К.: прощаются клятвы, относящиеся только к давшему их человеку (прежде всего это опрометчиво данные религ. обеты). Клятва, данная др. человеку, не может быть отменена без его согласия. Молитва произносится трижды, как всякий акт аннулирования обета; молящимся предстоят 3 человека, выступающие в роли судебной коллегии, которая уполномочена общиной совершить аннулирование обета: хаззан (кантор) и 2 предварительно выбранных уважаемых члена общины или раввина, держащие свитки Торы. Молитва «Коль нидрей» произносится перед заходом солнца (как и в др. случаях разрешения от обета; во времени произнесения «Коль нидрей» также нередко усматривается стремление не застать величайший день в году имея на душе ложь неисполненных обетов) и переходит в маарив (вечернюю молитву). Только в Й. К. во время вечерней молитвы молящиеся облачаются в таллит. Богослужение начинается 10 тишри рано утром и длится почти без перерыва весь день. После шахарит (утренней молитвы) читается 16-я гл. кн. Левит, а также хафтара (чтение из книг пророков) на тему угодного Богу поста - знаменитые слова из Книги прор. Исаии (Ис 57. 14-21; 58. 1-14). Во время мусафа (добавочной амиды в честь праздника) в ашкеназских синагогах совершается троекратное падение ниц в воспоминание о поклонении народа при произнесении первосвященником Божественного Имени. Перед амидой минхи зачитывают 18-ю гл. кн. Левит и хафтару на тему раскаяния в грехах и прощения их Богом (вся Книга прор. Ионы и заключительные 3 стиха Книги прор. Михея). Последняя молитва Й. К.- неила (закрытие, заключение). Неила включает молитвы «Ашрей» («Блаженны...»; молитва, состоящая из стихов Пс 84. 5; 144. 15; 145; 115. 8), «У-ва ле-Цион» («И придет на Сион...») (2 предвечерние молитвы, перенесенные из минхи Й. К.), амиду, слихот и сокращенный видуй. После неилы произносится молитва «Авину, Малкейну» («Отец наш, Царь наш...»), «даже если Йом Киппур выпал на Шаббат, а молитву закончили еще днем» (Кицур Шулхан Арух. |
| Ошибочно было бы думать, однако, что неподвижность в древних иконах составляет свойство всего человеческого: в нашей иконописи она усвоена не человеческому облику вообще, а только определенным его состояниям; он неподвижен, когда он преисполняется сверхчеловеческим, Божественным содержанием, когда он так или иначе вводится в неподвижный покой Божественной жизни. Наоборот, человек в состоянии безблагодатном или же доблагодатном, человек, еще не " успокоившийся " в Боге или просто не достигший цели своего жизненного пути, часто изображется в иконах чрезвычайно подвижным. Особенно типичны в этом отношении многие древние новгородские изображения Преображения Господня. Там неподвижны Спаситель, Моисей и Илия - наоборот, поверженные ниц апостолы, предоставленные собственному чисто человеческому аффекту ужаса перед небесным громом, поражают смелостью своих телодвижений; на многих иконах они изображаются лежащими буквально вниз головой. На замечательной иконе " Видение Иоанна Лествичника " , хранящейся в Петрограде, в музее Александра III, можно наблюдать движение, выраженное еще более резко: это - стремительное падение вверх ногами грешников, сорвавшихся с лестницы, ведущей в рай. Неподвижность в иконах усвоена лишь тем изображениям, где не только плоть, но и самое естество человеческое приведено к молчанию, где оно живет уже не собственною, а надчеловеческою жизнью. Само собою разумеется, что это состояние выражает собою не прекращение жизни, а как раз наоборот, высшее ее напряжение и силу. Только сознанию безрелигиозному или поверхностному древнерусская икона может показаться безжизненною. Известная холодность и какая-то отвлеченность есть, пожалуй, в иконе древнегреческой. Но как раз в этом отношении русская иконопись представляет полную противоположность греческой. В замечательном собрании икон в петроградском музее Александра III особенно удобно делать это сопоставление, потому что там, рядом с четырьмя русскими, есть одна греческая зала. Там в особенности поражаешься тому, насколько русская иконопись согрета чуждой грекам теплотою чувства. То же можно испытать при осмотре московской коллекции И.С. Остроухова, где также рядом с русскими образцами есть греческие или древнейшие русские, еще сохраняющие греческий тип. При этом сопоставлении нас поражает, что именно в русской иконописи, в отличие от греческой, жизнь человеческого лица не убивается, а получает высшее одухотворелие и смысл; например, что может быть неподвижнее лика " нерукотворного Спаса " или " Ильи пророка " в коллекции И.С. Остроухова! А между тем для внимательного взгляда становится ясным, что в них просвечивает одухотворенный народно-русский облик. Не только общечеловеческое, но и национальное таким образом вводится в недвижный покой Творца и сохраняется в прославленном виде на этой предельной высоте религиозного творчества. |
| О теплоте говорит, например, авва Филимон: «Непрестанною молитвою… отверзаются умные очи сердца… и бывает великая радость и сильно воспламеняется в душе неудержимое божественное желание, причем совосхищается туда же и плоть действием Духа, и человек весь делается духовным» . И снова тот же писатель учит о «некоем неизреченном и горячем чувстве при согреянии плоти от Духа, так что весь человек станет духовным» . О том же ощущении «особой теплоты в сердце и пламени, которое не жгло, а орошало и услаждало» говорится и в житии Максима Кавсокаливита . Еще ранее преп. Максим Исповедник учил: «Когда ум возносится к Богу…, то озяраемый божественным безмерным светом, он безучастен ко всему сотворенному» . Св. Исаак Сирин в Слове 59 поучает: «от напряженного делания рождается безмерная горячность, распаляется в сердце горячим помышлением, впервые появляющимся в уме… Это созерцание порождает горячность, а от него рождается слезный поток» . А в Слове 69: «Слезы, ударение себя по голове во время молитвы и падение ниц с горячностью пробуждают в сердце горячность сладости» . О той же теплоте около сердца говорит Иоанн Лествичник и св. Илия Екдик . И у св. Макария Великого читаем о свете, обожествляющем душу» . Кроме этих свидетельств из святоотеческой и аскетической письменности не следует забывать и нашего литургического богословия. Церковь постоянно молится о духовном просвещении верных. Так, в сорокодневной молитве родильнице читается в отношении к младенцу: «…яко Ты привел еси e и показал еси ему свет чувственный, да и умного сподобится света». «Умного», т. е. умопостигаемого. Чинопоследование крещения неоднократно в себе содержит моление о просвещении крещаемого; в молитве на 8–й день по крещении сказано: «Сам, Владыко, Господи просвещение лица Твоего в сердце его озаряти выну благоволи…» И все это потому, что «есть другой свет, который, по противоположности с первым (т. е. физическим) и по характеру среды, где он обнаруживается, может быть назван внутренним, духовным. Этот свет столь же реален, так же важен для жизни духовной, сколь и как реален и важен первый в мире физическом, для жизни органической. Лишь при наличии этого света становится доступным озерцание предметов и красоты духовного мира. Только при условии «внутреннего» освещения в той или другой степени возможен правильный рост, цветение и плодоношение души», — так написано в одной очень трезвой, церковной, умной и в духе святоотеческой мистики статье А. Туберовского . Автор основывается на учении преп. Макария Великого, св. Григория Богослова, пр. Симеона и др. аскетических и мистических писателей Православия. Все его патриотические ссылки приводятся в подтверждение евангельских текстов Мф. VII, 22–23 и Лк. XI, 33–36. |
| Так, на плащанице, хранящейся в Иосифовом Волоколамском монастыре, устроенной удельным князем Владимиром Андреевичем и материею его Евфросинею, в 1558 году, на верхнем ноле, или кайме, в клеймах находятся лики Святых, а в средине между сими клеймами находится образ Успения Божия Матери, а в нижнем поле образ Знамения Божия Матери. (Извест. Имп. Археолог. Общ. т. VI 1868 г. отд. 1, статья Невоструева, стр. 58, 61). На плащанице Всероссийского Митрополита Фотия (1410 – 1431), в верхней кайме на средине изображено Преображение Господне, а на нижней Нерукотворенный образ. (Там же). На плащанице, устроенной упомянутым Владимиром Андреевичем Старицким в Троицко-Сергиеву лавру, – на верхней кайме на средине – икона Св. Троицы (там же). Г. Невоструев полагает, что на древних плащаницах изображались в этих местах те события из жизии Спасителя или Богородицы, в честь и память которых построен был храм. (Там же стр. 58). Иногда же на плащаницах в клеймах этой каймы изображались одни события из жизни Господа. Так, на плащанице 1681 года, хранящейся в Успенском соборе города Рязани, на этой кайме, со всех сторон, находятся исторические изображения. Вверху, в средине каймы, изображена Св. Троица, а по сторонам сего, изображена Тайная Вечеря. Она представлена так, что на одной стороне изображен Спаситель, преподающий хлеб 6-ти ученикам, а по другую сторону изображения Св. Троицы – Спаситель, преподающий чашу 6-ти ученикам; далее следуют моление о чаше в саду Гефсиманском, и спящие ученики, к коим приходит Спаситель ( Мф. 26:42 ). На углах изображен херувим, с подписью, вышитою серебром: «Херувим». С правой стороны плащаницы: а) предание Иисуса Христа Иудою чрез лобзание, падение ниц иудеев, пришедших взять И. Христа, б) связанный I. Христос пред Архиереями. На углу изображен серафим с подписью: " Серафим». Внизу плащаницы изображены: а) Иисус Христос увенчивается терновым венцом; б) Он на суде пред Пилатом, который умывает руки; в) Пилат судит И. Христа на месте, глаголемом Лифостротон, и осуждает на распятие; г) И. Христос несет крест, и ему последствуют благочестивые жены; д) распятие И. Христа на кресте осмикопечном, и по сторонам креста: Матерь Божия, Мария Магдалина, Иоанн Богослов и Лонгин сотник; е) снятие со креста, и ж) воскресение Иисуса Христа. Воскресший Господь представлен держащим правою рукою Адама, а левою Еву, и на правой стороне изображения мужских лиц, а на левой – женских; на углу серафим с надписью: «Серафим». С левой стороны плащаницы: умовение ног, и представлен Ап. Петр с рукою, показывающею отрицание; далее на углу херувим с подписью: «Херувим», и за сим вверху подле Тайной вечери: уверение или осязание Фомино. Кайма голубая шелковой материи, на коей вышиты золотом тропари: «Благообразный Иосиф».... «Во гробе плотски.... неописанный». (Чтен. Имп. Общ. ист. и древн. Росс. 1863, кн. 3., стр. 175, 176). |
| Всякому правоверному подобает крепко персты слагая креститься, а не вялою рукою с нерадением осенять себя крестным знамением и бесов тешить. Но подобает на главу, и на брюхо, и на плечи класть руку с молитвою, чтобы тело слышало, и, умом вникая в сии тайны, креститься. Тайны тайн персты означают, так разумей. По преданию святых отцов подобает сложить три перста: великий, мизинец и третий, что подле мизинца, концы всех трех вкупе, – сие являет триипостасное Божество, Отца и Сына и Святого Духа; затем указательный и великосредний, два сии, сложить и один из двух, великосредний, немного наклонить, – сие являет Божий промысел о Божеском и человеческом в Христе. Затем вознести (руку) на главу, – являет Ум нерожденный: Отец родил Сына, предвечного Бога, прежде веков вечных. Затем на пуп положить (руку), – являет воплощение Христа, Сына Божия, от святой Богоотроковицы Марии. Затем поднять на правое плечо, – являет Христово вознесение и одесную Отца сидение, а праведных стояние. Затем на левое плечо положить, – являет грешных от праведных отлучение и в муки прогнание на вечное осуждение. 220 Так научили нас персты слагать святые отцы, Мелетий, архиепископ Антиохийский, и Феодорит блаженный, епископ Киринейский, и Петр Дамаскин , и Максим Грек . 221 Писано о сем во многих книгах, во Псалтырях, и в Кирилловой (книге), и в Книге о вере, и в Максимовой книге, и в книге Петра Дамаскина , и в житии Мелетиевом, 222 – везде одинаково святые о тайне сей по вышесказанному толкуют. И ты, правоверный, назидая себя страхом Господним, перекрестясь и пав (на колени), поклонись головой в землю, – сие являет Адамово падение. Когда же поднимешься, – сие являет восстание всех нас Христовым промыслом, – говори молитву, сокрушая свое сердце: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Потом твори по уставу и метания в землю, как Церковь прежде держала, опирайся руками и коленями, а голову до земли не доводи. Так Никон, Черной горы игумен, 223 в своей книге повелевает творить метания: 224 всякому свою плоть пометать ниц пред Богом подобает без лености и без гордыни, в церкви, и в дому, и на всяком месте. |
| Господь хранит не только все кости ( Пс. 33:21 ), но и образа святых угодников, не давая им погибать в тлении, пренебрежении и долулежании, взыскуя их чудесно, как это мы знаем из описания явлений чудотворных икон, особенно икон Пречистой Матери Божией – Владычицы нашей. Так Господу дорог образ человека, особенно святого человека, сосуда благодати. Через образ Он и чудеса творит или подает невидимые силы исцелений и утешения (6). Смотря на икону Божией Матери с предвечным Младенцем, подивись, как искренне соединилось Божество с человечеством, прославь благость и всемогущество Божие и, познав свое достоинство человеческое, живи достойно высокого звания, к которому ты призван во Христе, то есть звания чада Божия и наследника вечного блаженства (7). Иконы мы держим у себя в домах и поклоняемся им, между прочим, в показание того, что очи Господа Бога и всех небожителей постоянно устремлены на нас и зрят не только все дела наши, но и слова, и помышления, и желания (7). Образность или символика есть потребность человеческой природы в настоящем духовно-чувственном нашем состоянии: она наглядно объясняет нам весьма многое из духовного мира, чего без образов и символов мы не могли бы знать. Отсюда Божественный Учитель, Ипостасная Премудрость, все сотворившая, Сын Божий Господь наш Иисус Христос поучал часто людей образами или притчами; отсюда и в храме нашем православном принято многое представлять взору христиан образно, например, Самого Господа на иконе, Пречистую Богородицу, Ангелов и всех святых, чтобы мы соображали жизнь свою, соображали все мысли, слова и дела по образу мыслей, слов и дел Господа и святых Его; отсюда частое изображение креста, каждение ладаном, возжжение свечей и лампад, входы и выходы из алтаря; для этого поклоны, главопреклонения, падение ниц (мы пали глубоко через грех). Все это напоминает нам о разных духовных предметах и состояниях. Образность много влияет на душу человеческую, на творительную или деятельную ее способность. Так, говорят, если мать во время чревоношения часто смотрит на лицо или образ любимого мужа, то младенец рождается очень похожим на отца, или если смотрит на портрет прекрасного дитя, то у ней рождается прекрасный младенец; так, если христианин часто, с любовью и благоговением взирает на образ Господа Иисуса Христа или Пречистой Его Матери и святых Его, то и его душа приемлет духовные черты любезнозримого лица (кротости, смирения, милосердия, воздержания). О, если бы мы чаще взирали на лики и особенно на жизнь Господа и святых Его, как бы мы изменялись, восходили от силы в силу! (7) |
| Харизматический характер церемонии коронации императора – это вхождение империи в священную ограду Церкви. Церковь есть всеобщее правило жизни, и поэтому, например, византийскому воинству присваивается название “христолюбивое”, и в осознании этого василевс иконографически всегда изображается коленопреклоненным или простертым ниц перед Христом. Конечно, равновесие всегда трудно сохранить, и оно проходит по острию меча; и если Церковь и не была никогда побеждена государством, то она сама временами подвергалась сильным искушениям, исходящим от истории. В IX в. святые братья Кирилл и Мефодий Солунские переносят на почву славянских стран не только христианство, но также и теократическую идею по византийскому образцу, формируя славянское византийство. И сразу же можно заметить, насколько характерна потребность в независимости, которую так сильно ощущают Болгария и Сербия и которая выражает их общее стремление к теократическому достоинству, равному достоинству Константинополя. В XV в. Византия исчезает. Не есть ли падение Константинополя кара за провалившееся предательство во Флоренции? Не является ли переход короны василевса к князю российских земель небесным благословением законного наследника православного царства, царя всех христиан? Иван III вступает в брак с племянницей последнего василевса и передает Москве герб святой Руси: двуглавый орел покидает берега Босфора и простирает свои крылья над степями необъятной России. Сердце национальной жизни бьется именно в Церкви, она осознает свое новое достоинство, вдохновляет народ, и тот в предельном усилии сбрасывает языческое иго и навсегда изгоняет татарские орды. Устами монаха Филофея народное сознание перемещает духовный центр мира в Москву; в то время как два Рима (Рим и Константинополь) пали, третий – Москва – стоит, а четвертому не бывать. Это отрицание “четвертого” определенно обозначает у Филофея эсхатологическую перспективу: Москва знаменует наступление последних времен. В Константинополе падает крест с храма святой Софии, Московский храм наследует титул “соборного”, и из того же духовного принципа исходит истинное значение вселенского титула “царь”. В 1557 г. Иван Грозный утвержден Востоком в этом достоинстве. А в 1589 г. Константинопольский патриарх Иеремия возводит митрополита Иова в сан патриарха Московского и всея Руси. |
|
|
