| Только через крест открывается всем четырем концам мира Троица. Крест соединяет и скрепляет собой весь мир и примиряет его с Богом, с Пресвятой Троицей. (В любом строительстве крест есть соединительное и скрепляющее звено всякого сооружения). А вот свидетельство человека, участвовавшего в разрушении храмов. Это было при снятии креста с Введенского собора в Оптиной пустыни: «Подходит ко мне инструктор по физкультуре Петька Соколов и говорит, что ему поручили снять крест с собора и чтобы я ему помог. Ну, я согласился. По молодости. И надо сказать, что я пережил в связи с этим одну из самых страшных минут в своей жизни. Пока мы отвинчивали гайки, мы держались за крест, а когда он полетел на землю, нам держаться стало не за что, я думал, что поседею» (Вл. Солоухин, «Время собирать камни», «Современник», М., 1980, стр. 251). Воистину – когда полетел крест на землю, держаться стало не за что!.. «Все части мира, – говорит святой Василий Великий , – приведены ко спасению частями креста». Христос пришел, чтобы «в одном теле примирить обоих (язычников и израильтян –Г. Ф.) с Богом посредством креста, убив вражду на нем» ( Еф. 2:16 ). Стена города в соответствии с двенадцатью воротами имеет двенадцать оснований, двенадцать камней, где на каждом написано имя одного из апостолов. Каждодневно на литургии мы исповедуем свою веру «во единую... апостольскую Церковь ». Апостол пишет верующим: «Итак вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков» ( Еф. 2:19–20 ). Апостолы, приняв от Бога спасительное учение, преподали его людям и обратили к нему умы и сердца. Непосредственно от Бога приняли они спасительную благодать священства, которая передается теперь от них из рода в род, созидая и окормляя Церковь . Когда приходил Христос, они были первыми двенадцатью камнями, которые заложил Сам божественный Строитель. Остальные камни закладываются уже через них. Всем верующим пишет один из апостолов – Петр, что в переводе означает камень: вы «и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом» ( 1Пет. 2:5 ). |
| Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца и причастие Святого Духа буди со всеми вами. Аминь. Слово при посещении оптиной пустыни 58 Возлюблены мои, со страхом и трепетом свое спасение содевайте ( Фил.2, 12 ). Се, в другой раз сподобляет меня Господь священнодействовать в святой обители вашей, возлюбленная братия, и беседовать с ваш. Но чем начну беседу мою? Чем иным, как не сим Апостольским желанием: возлюблены мои, со страхом и трепетом свое спасение содевайте. Спасайтесь о Господе, не озираясь вспять на тот мир, который оставили ради царствия Божия, и укрепляйтесь силою Господнею, которая совершается в немощах. Не излишне ли сие мое желание? Возможно ли, чтобы кто из нас не хотел себе спасения? Возможно ли, чтобы кто обрекал сам себя на погибель? Нет, по благодати Божией мы не дошли еще до такого ожесточения. Действительно желаем спастись, и если бы каждому из нас, также как некогда расслабленному, был предложен небесным Врачом вопрос: хочет ли здрав быти, то без сомнения каждый бы отвечал: ей, Господи, хочу (Иоанн.5, 6–7). Но правду ли бы отвечал каждый? 01 как много нашлось бы таких, кои, не думая обмануть Всеведущего, были бы обмануты в сем случае сами собою! Желать спасения и желать искренно значит с одной стороны удаляться всего того, что препятствует делу спасения, с другой исполнять все то, что служит ко спасению. Вот предметы беседы моей со всеми вами, благоч. слушат., – с вами, которые ищете спасения, живя здесь в пустыне, – и с вами, которые ищете того же, живя в мире. Кто искренно желает спасения своего, тот удаляется всего того, что препятствует делу спасения; вот первый предмет! Подлинно, любовь к миру есть вражда па Бога ( 1Иоан.2 ) и ищущий спасения не должен любить мира, ни того, что в мире, не должен даже и мыслить о мирском. Плоть и кровь наследити царствия Божия не могут; и ищущий спасения не должен угождать им, по распинать плоть со страстями и похотями. Грехи разлучают нас с Богом; и ищущий спасения должен, сколько возможно, стараться не грешить ни мыслью, ни чувством, ни делом. |
| 124 В воспоминаниях о. Иоанна (Крестьянкина) о своем детстве есть рассказ, который хорошо иллюстрирует вышесказанное. «Вот отец Николай за поминальной трапезой, Ваня – вместе с ним. Но мальчик ничего не ест, ссылаясь на нездоровье, чем очень смущает рядом сидящую старушку. И вдруг она догадывается о причине его нездоровья. Да день-то постный – пятница, а наготовлено все скоромное... Все в смущении. А отец Николай на обратном пути объясняет постнику, как следовало бы воспринять случайную ошибку: «Ты думаешь, Ваня, что я забыл, какой ныне день? Нет. Но и я, и ты знаем благоговение хозяев, и то, что произошло, это не презорство, не нарочитое забвение устава Церкви, а ошибка, которую следовало покрыть любовью " » (Смирнова Т. С. Память сердца. Изд. Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря, 2006. С. 34). 129 Житие Оптинского старца иеромонаха Леонида (в схиме Льва) (Изд. Введенской Оптиной пустыни, 1994. С. 64–65). 130 Перечислим лишь некоторых из них: Константинопольский патриарх Несторий и поддерживающий его патриарх Антиохийский Иоанн; монофелитствующие первоиерархи Сергий, Пирр, Павел, Петр Константинопольские и Кир Александрийский. 132 «Хоть и Христа они проповедовали, но не славы ради Христовой, а своей», – комментирует эти слова апостола Павла свт. Феофан Затворник (Толкование Посланий апостола Павла к Колоссаем и Филиппинцам. М.: «Паломник» – «Правило веры», 1998. С. 317). 133 «Нечисто проповедующие – губят свое дело доброе: и об этом надо жалеть; но слушающие их и верующие через них Господу получают спасение и прославляют Господа» (Свт. Феофан Затворник . Толкование Посланий апостола Павла к Колоссаем и Филиппийцам. М.: «Паломник» – «Правило веры», 1998. С. 320). 137 «Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель!» ( Мф. 23, 5–7 ). 138 «Не подумайте, что спрятанность (чтоб не видали и не знали) не строго необходима, – пишет свт. Феофан Затворник одной монахине.– Нет: строго-настрого. Подвиг, о коем звонят, есть пустой, гроша не стоит» (Собрание писем. М.: Правило веры, 2000. Т. 1, вып. 4. С. 167). |
| У архиепископа Иоанна был замечательный викарий - епископ Нектарий (Концевич), духовный путь которого начался еще в старой Оптиной пустыни, где он окормлялся у старца Нектария. Эти архиереи были одного духа, по большей части не понимаемые и не принимаемые падшим миром, но жившие миром вышним. С помощью епископа Нектария и соборного духовенства владыка Иоанн открыл Богословские курсы. Евгений по нескольку раз в неделю в течение трех лет посещал лекции, читаемые на русском языке. Как только Евгений прослушал все курсы, они и закрылись. Похоже, блаженный епископ Иоанн и организовал их ради него - Евгений был главной целью и плодом этого предприятия Владыки, ставшего в эти годы его духовным отцом. Владыка Иоанн настаивал все время, чтобы Евгений писал статьи для епархиального журнала «Православный благовестник» - непременно по статье в каждый номер. Святитель выращивал в нем православного писателя, который - придет время - повлияет на жизни многих людей, многих приведет к Церкви, к монашеству, ко спасению. Это деяние владыки Иоанна видится нам теперь как одно из великих чудес его жизни и как свидетельство его прозорливости и усердия о Боге. Гонения мира на праведников. Святые бывают гонимы отступническим миром: гоним был миром Христос, гонимы и христиане. Сказал Господь ученикам Своим: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15, 18-19), «будут гнать [вас], предавая в синагоги и в темницы (...) за имя Мое; и будете ненавидимы всеми за имя Мое» (Лк. 21, 12 и 17). Предана была в темницу богоборчества Православная Россия в начале XX века, гонимы и все верные сыны ее. Многие святые оклеветываемы и по смерти своей. Оклеветываемы, потому что и память о них мешает богопротивным делам безбожного мира. И больше всех из современных христиан был гоним - гоним до смерти и оклеветан святой Русский Царь Николай II Александрович и вся его святая Семья. Оклеветан при жизни, подвергся и подвергается оклеветанию и по смерти. Много клеветы досталось и близким ему людям. |
| Из этого письма видно, что главное внимание о. Моисея и его духовных друзей было обращено на внутреннее состояние своего сердца, причем он, пользуясь, без сомнения, советами своих старцев и указаниями святоотеческих книг, тонко подмечал особенности этого состояния и определял точный путь, приводящий человека к живому познанию Бога, через ясное сознание своих немощей и ощущение в себе самом очевидной помощи свыше. При таком духовном устроении Моисей, как видно, был уже достаточно подготовлен к тому, чтобы стать руководителем и других людей по пути к духовному спасению. И действительно, в скором времени в его внешнем положении совершилась большая перемена. В Оптиной пустыни в начале XIX века жил один подвижник высокой жизни, также из учеников Паисиевых, о. Феофан. Он был дружен с о. Моисеем. Через о. Феофана о. Моисей стал известен настоятелю Оптиной пустыни о. игумену Даниилу. Как раз в это время преосвященный Калужский епископ Филарет с целью дать желающим инокам Оптиной пустыни возможность более уединенной и созерцательной жизни задумал учредить при обители скит. Настоятель пустыни представил преосвященному о. Моисея, как человека могущего послужить осуществлению этого дела. Преосвященный принял о. Моисея очень благосклонно, – и 6 июня 1821 года группа рославльских отшельников, имея во главе о. Моисея, прибыла в Оптину пустынь и, с благословения преосв. Филарета, принялась за устройство скита, который в скором времени и был устроен и освящен. Отец Моисей был назначен первым начальником скита. В 1825 году, когда освободилось место настоятеля Оптиной пустыни, о. Моисей был перемещен на эту должность, а начальником скита был назначен его брат о. Антоний, который и нес эту обязанность до 1839 года, когда в свою очередь получил иное назначение 35 . Отец же Моисей оставался настоятелем Оптиной пустыни до самой своей кончины, последовавшей в 1862 году. Сделавшись настоятелем Оптиной пустыни, о. Моисей, воспитанный в заветах старца Паисия, желал насадить и в Оптиной пустыни тот порядок духовной жизни, который о. Паисий завещал своим ученикам, т. е. порядок «старчества». Но сам о. Моисей и по своим многосложным обязанностям настоятеля обители, и по другим соображениям не мог быть «старцем» для своей братии. Надо было подыскать такого человека, который, не занимая официального положения в обители, мог бы по своим высоким личным качествам, и по своей духовной опытности, и по своему знанию пути «старчества» привлечь к себе доверие, любовь и уважение братии и стать во главе ее духовного подвига. Такого именно человека Господь вскоре и послал о. Моисею. Это был о. Леонид (в схиме Лев) Наголкин, знаменитый, первый в ряду великих оптинских старцев. |
| Пятнадцатый том (Муз-9265) представляет собой собрание различных текстов, с которыми АТ работал в течение нескольких десятилетий, в том числе разнообразные материалы, использованные при составлении «Памяти о молитвенной жизни старца Василиска, монаха и пустынника Сибирских лесов», и тексты о сердечной молитве. С пятнадцатитомным собранием неразрывно связан дополнительный том (Кол-177/3), который не только сходен по содержанию с пятнадцатым томом, но и содержит некоторые материалы, входившие ранее в его состав (например, л. 463–466 ранее находились в пятнадцатом томе между л. 162 и л. 167). Первый, второй, шестой, двенадцатый, тринадцатый и четырнадцатый тома из этого собрания не обнаружены. 3.2. Сохранившиеся тома из пятнадцатитомного собрания, входящие в настоящее время в состав Музейного собрания Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (фонд 178), поступили в библиотеку в составе рукописного собрания Оптиной пустыни в 1928 г., так как они имеют такие же временные номера в левом верхнем углу на внутренней стороне верхней крышки переплета, какие имеют их копии, происходящие из библиотеки Скита Оптиной пустыни и входящие в настоящее время в рукописное собрание Оптиной пустыни (фонд 214). Автографы АТ Номер тома Современный номер Музейного собрания (ф. 178) Временный номер после передачи рукописей в 1928 г. Номер в библиотеке Скита Современный номер собрания Оптиной пустыни (ф. 214) Временный номер после передачи рукописей в 1928 г. Опт. 440 (623) Опт. 464 (655) Опт. 639 (707) Опт. 495 (656) Опт. 467 Опт. 503 (687) Более того, до 1953 г. рукописи Муз–10949, Муз-10952 и Муз-10953 находились в собрании рукописей Оптиной пустыни, а в Музейное собрание они были переданы после завершения работы над описанием рукописного собрания Оптиной пустыни, когда все оптинские рукописи получили новые шифры (Собрания. 1986: 282). При этом номера «Опт 440», «623» (другим почерком), «М. 10949» (другим почерком), имеющиеся в рукописи Муз-10948, написаны тем же почерком, что и номера «Опт 484» (зачеркнуто) и «655» в рукописи Опт-655, которая имеет штамп «Библиотека Скита Оптиной пустыни». |
| Из формулярных списков на 1898–1906 года следует, что клиросное послушание несли следующие монахи: монах Нестор, 55 лет (из купцов, пострижен в 1873 году в Оптиной пустыни); монах Нафанаил, 64 года (губернский секретарь, пострижен в 1874 году в Оптиной пустыни); монах Иаков, 44 года (из крестьян, пострижен в 1874 году в Оптиной пустыни); монах Герман, 43 года (пострижен в 1892 году в Оптиной пустыни), монах Иероним, 41 год (пострижен в 1894 году в птиной пустыни); монах Тихон, 36 лет (пострижен в 1895 году в Оптиной пустыни). Полгода пел на клиросе послушник Василий, потом наступил перерыв, потому что менялся голос, и почти год он нес монастырское послушание и на кухне, и в просфорне, и даже был будильщиком, а также помогал престарелым отцу Иоанникию, отцу архимандриту Серапиону и игумену Варлааму. Товарищ его Яков Пронин был келейником игумена Марка. Когда же голос установился, то Василий стал петь сначала баритоном, а потом и басом и регентовал в больничном храме Оптиной пустыни. Отец Амвросий вспоминал, что в первые дни, привыкая к новым для них условиям и требованиям монастырского устава, они с товарищем еще чувствовали себя детьми и порой попросту шалили. В рухольной стояли огромные бочки, сделанные самими монахами для засолки капусты. И мальчики прятались в них, распевая мирские песни во весь голос. Тогда монах, присматривавший за ними, делал им отечески строгое внушение и посылал кого на поклоны, а кого на кухню. Вообще же жизнь монастырская была очень насыщенная и организована по строгому распорядку, так что некогда было отвлекаться. Наиболее полно содержание жизни послушников можно представить, прочитав, например, такое любопытное рукописное свидетельство, найденное среди писем оптинцев: «Занятие же нужно здесь беспрерывное: то чтение, то молитва , то поклоны, то рукоделие; отдохнувши снова начинать тоже, как будто сей час только принимаетесь за начало дела, а прошлого как будто и не было»… 2 Чтобы дополнить представление, необходимо здесь добавить, что отец Амвросий сам сообщает о порядке ведения церковной службы. «Еще я, недостойный во иноцех архимандрит Амвросий, священным долгом считаю написать, как исполняется служба церковная в воскресные дни и в будни. Под Воскресение в шесть часов вечера – всенощное бдение, и раньше на час звонят на малое повечерие. В будни в заутрени читают три кафизмы, одна кафизма – в начале всенощной, а две еще после шестопсалмия. А в будни читается полунощница: молитвы утренние, а потом полунощница. |
| Эти драгоценные записи были восприняты осиротевшими духовным чадами преподобного Никона как его духовное завещание им, как живое свидетельство его старческого подвига. Особенно интересны для нас примечания на те самые главы о послушании, которые вызывают особенные недоумения отца Доримедонта: последний старец Оптиной пустыни оставил нам вполне исчерпывающее разъяснение этих недоумений. «Некоторые соблазняются содержанием XII и XIII глав тома 5-го, видя в них учение как бы против старчества, – пишет преподобноисповедник Никон Оптинский . – А некоторые и вообще настроены и предубеждены против сочинений Игнатия Брянчанинова . Между прочим, и в Оптиной пустыни сочинения епископа Игнатия были у некоторых старцев не в благоволении. Причина этому такова: епископ Игнатий писал вообще для всех монастырей и монахов, и писал как раз тогда, когда в Оптиной пустыни были великие старцы, был, так сказать, расцвет старчества, чего в огромном большинстве монастырей не было. Оптина пустынь была в особом, исключительном положении. При наличии духовного богатства в Оптиной пустыни сочинения епископа Игнатия не могли для ее насельников иметь того особого, важного значения, которое они имели для иноков других монастырей и даже мирян, ищущих спасения души. Неопытному новопоступившему послушнику Оптиной пустыни они (собственно, две эти статьи) могли даже и повредить, зародив в нем мысль недоверия к старцам, и отвлечь его от простосердечного им послушания во вред своему иноческому преуспеянию. Предохраняя некоторых своих духовных детей от возможности такого явления, старцы и не советовали им читать вообще сочинения епископа Игнатия, доставляя им понимание иночества с духовной стороны своим руководством и подбором другого, преимущественно святоотеческого чтения. Но для тех, кто постоянного старца не имел (а это было в большинстве монастырей), сочинения еп «ископа» Игнатия были драгоценны. Они были драгоценны и для иноков Оптиной пустыни, которые пользовались ими для иноческого своего назидания; они им не мешали быть в послушании у своих старцев, причем даже сами старцы указывали на них как на прекрасное руководство к пониманию истинного иноческого подвига. |
| Между тем подземная работа врага рода человеческого не ослабевала. Им подготовлялась катастрофа. С целью добиться упразднения старчества и закрытия скита, новые монахи являлись из упадочного предреволюционного мира. Им дела не было ни до о. Варсонофия, ни до о. Иосифа. Им нужно было свергнуть существующую власть и захватить в свои руки начальственные должности. Такими людьми оказались иеромонах Патрикий и монах Георгий. Они затеяли бунт, вещь доселе неслыханную в Оптиной Пустыни. Конечно, это была лишь небольшая горсточка братий. (В Оптиной Пустыни до войны было 300 человек братий). Настоятель архимандрит Ксенофонт, строгий монах, но несколько слабый в управлении, послал за скитоначальником о. Варсонофием, который сразу усмирил бунт, умиротворил братию и настоял на удалении из обители зачинщиков бунта. Последние не сложили оружия и подали жалобу в Синод и одновременно донос на о. Ксенофонта, будто он неправильно ведет лесное хозяйство. Их жалоба и донос нашли в Синоде благоприятную почву. Уже давно находились люди, недовольные о. Варсонофием, пока некая Мария Михайловна Булгак, рожденная Бартенева, начальница Гродненской гимназии и крайне правая политическая деятельница не произвела того взрыва, который был причиной отъезда о. Варсонофия из Оптиной Пустыни. Произошло это так. Сначала эта особа проявила обожание к о. Варсонофию. Она обещала завещать скиту Оптиной Пустыни свой капитал в сто тысяч рублей (М. М. Булгак оставила свой капитал на содержание и пропитание своих двух собак, о чем, как о курьезе, было написано в газете «Новое Время»). Но на этом основании она решила, что ей дозволено распоряжаться в скиту. Произошел конфликт, и Мария Михайловна возненавидела о. Варсонофия. Одно время она собиралась поступить в Шамординскую обитель. Узнав об этом, о. Варсонофий покачал головой и сказал: «Ох! и набулгачит же там Булгак!» Желая отомстить о. Варсонофию, Булгак явилась в политический петербургский салон графини Игнатьевой, где можно было встретить епископов членов Синода, и выложила там весь багаж, привезенный из Оптиной клевет и сплетен. Проверять слухи поехала в Оптину Пустынь сама гр. Игнатьева. Она сделала визит настоятелю о. Ксенофонту и заявила, что также сделает визит и о. Варсонофию, но как скитоначальнику, а не как к старцу. О. Варсонофий попросил М.Н. Максимович, супругу варшавского генерал-губернатора, присутствовать при приеме графини. Последняя почти безвыездно жила в Оптиной Пустыни и была тихая и смиренная старушка. Она вела разговор с графиней, а о. Варсонофий молчал. Вернувшись в Петербург графиня доложила членам Синода, посещавщим ее салон, что в келье скитоначальника стояли цветы и что чай разливала дама. |
| Сядет там на пенек, и иногда по 4, по 6 часов, не сходя с места, сидит и обдумывает какую-то угнетающую его мысль, разрешает какой-то тяжелый вопрос. Не будем говорить здесь даже о том, что этот, запутавшийся в своей собственной гордыне, колосс человеческой мысли, инстинктивно, как слепой тянется к лучам согревающего солнца, тянулся туда, перед концом своей жизненной эпопеи. Не будем говорить об этих великих людях, а проверим свои личные переживания в Оптиной, а затем в скиту, и, мне кажется, каждому из нас, когда мы были в этих местах, хотелось сказать словами патриарха Иакова, во время его пребывания около Вефиля, где он видел знаменитый сон, – лестницу от земли до неба: «это место ничто иное, как дом Божий, это врата небесные» 22 . Я не говорю уже лично про себя; во время моего двукратного пребывания в Оптиной, мне приходилось говорить со многими из бывших там интеллигентных паломников, и все они в один голос уверяли, что за время довольно продолжительного пребывания здесь некоторых из них, их всегда какая-то непреодолимая сила влекла в чащу Оптинского скита, к старцам. Не беспокоить их, не беседовать с ними, – говорил мне один отставной генерал, – а только бы вот посидеть на святом порожке у старцев, подышать и подумать в этой благодатной чаще божественного леса. Итак, повторяю, в Оптиной пустыни исключительных святынь – нет, но сама по себе Оптина пустынь изумительно богата массою привлекающих к себе каких-то духовных начал. Здесь, что ни шаг, то пункт для какого-то духовного удовлетворения, для какой-то необъяснимой полноты души. Начать с поразительной красоты берегов, окаймляющих одну из естественных границ Оптиной пустыни, – реку Жиздру. Словно сад какого-то богатого владельца раскинулся по всему ее берегу красивый, бархатистый перелесок. Смотреть хочется, – нет, этого мало, это неверно сказано, – отдохнуть хочется; невольно тянет туда, в эту благодатную чащу; какая-то неведомая сила влечет и говорит, что там за нею есть что-то вечно ласкающее, вечно умиротворяющее... Что там, за этим берегом, за этой прихотливо раскинувшейся зеленью находится другая зелень, зелень смысла и истины человеческой жизни; та неопалимая купина, которая, на протяжении многих лет, горит неугасаемым духовным огнем. Огнем очищения человеческой души. Огнем вразумления, утратившего и силу воли, и соль правильной оценки жизненных явлений человеческого разума. Огонь оздоровления больных, издерганных нервов, искалеченной обстоятельствами человеческой души. Чувствуешь, что это «великое место», «святое»: «Место, на котором ты стоишь – свято» 23 , и вы ищете пути к этой вечно пылающей неземным огнем купине. Так и тянет к Оптиной пустыни, в какое бы время года, в какую бы погоду не подъезжали вы к ней, – неизменно говорят те, которые посещают пустынь: безразлично по отношению к количеству посещения ее, будь это первый, будь это десятый раз... |
|
|
